CC BY
143
УДК 316.42
УСИЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНОГО НЕРАВЕНСТВА В ГЛОБАЛИЗИРУЮЩЕМСЯ МИРЕ
Процесс глобализации носит всеобъемлющий и неотвратимый характер. В исследованиях по этой проблематике выявлена сущностная характеристика глобализации как результата общецивилизационного развития - формирование нового качества всеобщности человеческого бытия, не соответствующего привычным рамкам национально-государственных образований.
Традиционно глобализацию связывают с качественно новыми уровнями интегрированности, целостности и взаимозависимости мира. Во мно-гом нынешний этап глобализации сводится к своеобразному дополнению взаимозависимости, усиливающейся транснационализацией хозяйственной, информационной и других видов деятельности.
Глобализация представляется результатом, проявляющимся «после», а не постулатом, формируемым «до» наступления события1. Этот результат является порождением некоего процесса, но не характеристикой институционального порядка. На отрезке времени между началом глобализации и ее завершением действия агентов могут быть на -правлены и против глобализации. Могут происходить изменения в расстановке сил, степени вовлеченности агентов в процесс кооперации. Опасность отклонения от движения в сторону глобализации может быть связана не с внешними по отношению к глобализации факторами, а с внутренними причинами. Ни базовый экономический агент, ни агент, связанный с центральными институтами, ни заинтересованный исследователь не способны заранее определить, как будет протекать данный процесс.
Институты и формы глобализации рассматриваются как гибкие, способные изменяться, искривляться, отклоняться от начального вида. Эта пластичность связана с неодинаковостью временных рамок различных процессов глобализации: результаты некоторых из них известны или считаются известными, другие еще не завершены. В ходе этих процессов формируется новое соотношение сил агентов.
Создается впечатление, что глобальная экономика может развиваться без серьезных кризисов, так как за образец должен браться наиболее удавшийся опыт. В процессе реализации импорта институтов возникает проблема выбора критериев - какие институты и из какой страны необходимо заимствовать. Как правило, речь идет о переносе институтов из одной развитой экономической среды в другую, менее развитую; вместе с тем существуют серьезные аргументы в пользу утверждения невозможности решения задачи упорядоченности по степени развития институциональных систем разных стран.
Г.Б. Клейнер предлагает рассматривать в качестве критерия «качества» страновой институциональной системы ее целостность, понимаемую, во-первых, как полноту состава и тесноту внутренних взаимосвязей элементов институциональной системы, обеспечивающей устойчивое социально -экономическое развитие страны, во-вторых, как ее соответствие общему вектору институциональной эволюции, характерной для данной страны2.
Первое условие отражает ограниченность институциональной системы в пространстве институтов, второе - ограниченность системы изменения ее состояния во времени. Из приведенного критерия следует, с одной стороны, необходимость гармоничного взаимодействия институциональной системы с культурной, когнитивной и эволюционно-гене -тической системами, с другой - ограниченность степени свободы при ее трансформациях.
Поскольку формы глобализации и соответствующие институты пластичны, а процессы не всегда согласованы во времени, существует риск
Е.В. Голуб ев а,
кафедра общей экономической теории, СГСЭУ
ВЕСТНИК. 2006. № 14(3)
распространения среди агентов идеи об индивидуальном использовании преимуществ системы. Распространение этой иллюзии порождает устойчивую тенденцию к деглобализации системы. Кризис децентрализованной, но взаимозависимой системы проявляется в умножении стратегий перехода от одного уровня глобализации к другому. Взаимосвязанность уровней принятия решения является проявлением процесса глобализации.
На глобальном уровне сложившиеся режимы торговли, миграции и охраны прав интеллектуальной собственности отражают большую рыночную власть богатых. Показательным примером служит развернувшаяся в настоящее время борьба за снижение размеров сельскохозяйственных субсидий и тарифов в богатых странах, ограничивающих доступ производителей из бедных стран на их рынки. Проблема здесь заключается не в наличии заговора, а в том, что в ходе переговоров учет требований внутренней политики в странах ЕС, США и Японии оказывается важнее, чем проблема неравенства рыночных возможностей для фермеров Западной Африки. Подобная ситуация характерна для выработки и применения правил международной торговли. Развивающиеся страны недавно добились права выдавать лицензии на производство местных дешевых лекарств. Но не все из них воспользовались им из-за неявного давления со стороны США, грозивших ограничить доступ этих стран на американский рынок иными способами.
В глобализирующейся экономике страны стоят перед выбором - стать объектом использования другими странами или самим воспользоваться возможностями международной экономической системы для усиления отечественного экономического потенциала. Перед каждой страной стоит проблема сохранения экономического суверенитета, когда глобальные власти определяют формирование и реализацию приоритетов национальных экономик3.
Анализ причин высокого уровня неравенства как в пределах одной страны, так и между странами особенно актуален для развивающихся стран, граждане которых видят в ней проявление несправедливости, привилегии инсайдеров и неравенство возможностей. В этих странах неравенство нередко порождает негативные экономические последствия, в сочетании с неразвитыми рынками и неэффективным государственным управлением оно ведет к замедлению роста и препятствует сокращению бедности.
Бедность как экономическое явление не поддается точному определению; концепция бедности остается спорной, и ученым не удается прийти ни к согласованному ее определению, ни к выработке ее общих критериев4. Например, в мировой практике крестьянская бедность определяется как «экономически малоимущая часть населения, доход от хозяйства которой не позволяет существовать без побочного заработка», согласно этому определению все совместители (учителя, врачи, работающие пенсионеры) бедные.
Индекс бедности (обездоленности) - перечень факторов материальной и социальной жизни, нехватка которых использовалась Таусендом в качестве индикатора социальной бедности. Чем ниже доходы до-
мохозяйств, тем глубже пропасть обездоленности. В 1985 г вышла книга «Бедная Британия», в которой впервые был дан «перечень абсолютно необходимых вещей», каковой и стал основой для определения бедности. Семьи, которые не имели трех позиций, считались бедными. В позиции входили отопление, ванна, туалет, отдельное жилье, трехразовое питание, холодильник.
В странах ЕС черта бедности определяется на уровне 50% от среднего уровня дохода в стране. Прожиточный минимум по предложению Бевериджа с 1940 г. стал стандартом для начисления пособий.
Бедность условно определяется уровнем доходов или расходов, который поддерживает минимальный уровень жизни. Бедность может быть измерена в относительных и абсолютных показателях. В Докладе по всемирному развитию 1990 г. была определена верхняя черта бедности, составляющая 370 долл. США (покупательной способности 1985 г.) на душу населения в качестве границы абсолютной бедности. Люди, чей уровень потребления ниже этого уровня, считаются бедными; нижняя черта бедности определена в 275 долл.
Бедность нельзя определять только по уровню доходов и потребления. Здоровье, продолжительность жизни и пользование чистой водой являются главными показателями благосостояния; по этой причине принято использовать такие косвенные показатели, как питание, уровень смертности среди детей до 5 лет и количество детей, обучающихся в школе.
Бедность - это показатель дохода семьи с учетом числа ее членов, соответствующий минимальному уровню потребления5. Хотя экономическое неравенство и дифференциация общества определяются не только неравномерностью распределения доходов, но и неодинаковым имущественным положением и различиями в потреблении, при определении степени такого неравенства исходят из дифференциации доходов. Дифференциация оценивается не только по уровню доходов в целом, но и по размеру домохозяйств и их социально -демографическим типам, занятости, соотношению числа занятых и иждивенцев, числу детей, половозрастным характеристикам его членов. Но главными дифференцирующими признаками остаются уровень оплаты труда и других первичных доходов и степень «иждивенческой нагрузки».
Страны Восточной Европы, вступившие или готовящиеся к вступлению в Европейский союз, уже перешли на определение границы бедности как доли среднедушевого дохода в стране. Поэтому наряду с абсолютным определением бедности предлагается определять и величину доходов, ниже которой материальные возможности граждан не позволяют обеспечивать наиболее распространенный в стране уровень жизни6.
Характеристику населения следует дополнять сравнением фактических показателей здоровья (например, продолжительности жизни) и образования (доли детей в возрасте 15 - 16 лет, не охваченных образованием) в конкретном социальном слое с минимальными социальными нормативами (стандартами). Этим требованиям удовлетворяет индекс человеческого развития, в котором сочетаются относительные оцен-
ки развития личности и степени удовлетворения ее многообразных потребностей. В нем представлены, с одной стороны, такие характеристики развития личности, как уровень здоровья и образованности, с другой, дается комплексная оценка уровня жизни, являющегося обобщенной экономической характеристикой ее качества.
В международных докладах данный индекс определялся не только в целом, но и по отношению к нищему населению, т.е. применялся для измерения низкого качества жизни. Для развивающихся стран индекс нищеты населения рассчитывается на основе трех индикаторов: доли населения, не доживающего до 40 лет; доли неграмотных среди взрослых; среднего арифметического долей населения без доступа к ресурсам здравоохранения, безопасной питьевой воде и доли детей до 5 лет с отставанием в весе. Для экономически развитых стран он рассчитывается на основе четырех индикаторов: доли населения, не доживающего до 60 лет; 16-летней молодежи, не охваченной обучением в общеобразовательных школах; лиц с низким им сравнительно высоким уровнем материального достатка (бедные, с одной стороны, с другой - средне- и высокообеспеченные).
Система показателей измерения уровня бедности должна позволять проводить ее мониторинг и способствовать оценке происходящих изменений. Бедность, определенная по совокупности показателей, позволит более полно раскрывать содержание этого явления. Таким образом, на новом этапе борьбы с бедностью надо уточнить официальные показатели ее измерения во взаимосвязи с ростом среднего класса. Эти показатели должны более полно отражать особенности национальной бедности, а методики их определения - быть прозрачными и не изменяться в процессе реализации поставленной цели.
В глобальном масштабе «естественное» неравенство между странами еще более усиливается. В настоящее время США, европейские страны и Япония в 100 раз богаче, чем Эфиопия, Гаити и Непал, прежде всего потому, что первые развивались в последние 100 лет, а вторые - нет. Соответствующий разрыв между странами в начале ХХ в. составлял 9 : 1. Быстрый экономический рост в Индии и Китае, относящихся к числу крупнейших и беднейших стран, способствует уменьшению неравенства в мире. Но уже его достигнутый уровень исключительно высок. Различия в душевых доходах (например, 10% самых богатых американцев по сравнению с 10% самых бедных жителей Эфиопии) намного превышают 10 тыс. раз.
Объективно назрела необходимость перехода от «роста без развития» к кардинальным качественным изменениям в производительных силах на базе инновационно-инвестиционной стратегии, в основе которых лежат формирование и эффективное использование знаний и интеллектуального потенциала общества. Ввиду слабости кредитных рынков и низкого уровня образования населения только богатым удается использовать инвестиционные возможности. Домашние хозяйства со средним и низким уровнями доходов лишены доступа к кредитным ресурсам и не могут, например, получать потенциально высокие доходы от своих ферм
и малых предприятий, норма прибыли которых редко превосходит отдачу на вложенный капитал у богатых. Наиболее способные дети из малообеспеченных семей не могут получить должного образования и навыков, позволяющих им максимизировать собственное экономическое благосостояние в будущем, а также темпы экономического роста своей страны.
В качестве примера подобного негативного развития приводят страны Латинской Америки. Вследствие исторически сложившейся высокой концентрации земельной собственности и доходов от эксплуатации природных ресурсов возможности получения образования в них оказались ограниченными. Это обусловило формирование незначительного по численности и зависящего от государства среднего класса на фоне огромного большинства малообеспеченных и находящихся на грани нищеты домашних хозяйств. Напротив, в странах Юго-Восточной Азии, характеризовавшихся после Второй мировой войны аналогичным распределением земельной собственности, благодаря наличию политической власти (возможно, из-за нехватки природных ресурсов и страха перед коммунистическими движениями в соседних странах) удалось инвестировать крупные средства в развитие образования и здравоохранения. В результате в них возник растущий средний класс, основами формирования которого служили повышение эффективности небольших сельскохозяйственных ферм и создание современных высокопроизводительных предприятий, обеспечивших новые рабочие места.
Таким образом, глобальные рынки приносят пользу прежде всего уже богатым странам со стабильными и прочными институтами, поэтому для решения проблемы неравенства в мире предлагается заключить нечто вроде глобального социального контракта, цели которого - увеличение возможностей получения и помощь странам в создании надежных институтов. Вследствие несовершенства глобальных рынков требуется создание мировой системы договоренностей и правил, с помощью которых можно было бы управлять глобальной средой (таких как Киотоский протокол и другие соглашения), помогать странам с формирующимися рынками противостоять глобальным финансовым рынкам (таким как МВФ и другие международные финансовые организации), бороться с коррупцией и иными проявлениями антиконкурентного поведения (например, путем учреждения глобального антимонопольного ведомства)7.
Поскольку глобальные правила в большей степени отражают интересы богатых, необходимо увеличить представительство бедных стран и народов на глобальных форумах - в МВФ, во Всемирном банке, в Совете Безопасности ООН, Базельском комитете по банковскому регулированию, «большой восьмерке». Надо объединить усилия для успешного завершения очередного раунда многосторонних торговых переговоров в Дохе и рассмотреть вопрос о создании новых глобальных институтов для управления новыми глобальными рисками, например Агентства международной миграции при ООН.
Применение развитыми и развивающимися странами различных стратегий достижения международ-
ной конкурентоспособности привело к фактическому разделению мирового рынка на два различных сегмента, граница между которыми постоянно смещается в сторону все большей технической сложности. Товары, экспортируемые развивающимися странами, продаются на рынках с острой ценовой конкуренцией, для которых характерно падение мировых цен и экспортных доходов. Это рынки либо высокотехнологичной, либо относительно высокотехнологичной продукции , уже покинутые фирмами из развитых стран по причине слишком широкого распространения используемых в них технологий. Одновременно развитые страны действуют в основном на рынках, защищенных от ценовой конкуренции производителей из развивающихся стран с более низкими издержками благодаря либо недосягаемой для последних инновационности товаров, либо хорошо «раскрученным» и защищенным торговым маркам.
Глобализация не ведет к унификации хозяйственной жизни. Так, при всей близости установок Соединенные Штаты и Западная Европа ищут свои пути решения социально-экономических проблем. Если сравнить основные характеристики их хозяйственного уклада: роль профсоюзов, трудовое законодательство, социальное обеспечение, налоговую систему, государственное регулирование, то можно говорить о разных моделях современной рыночной экономики. Социально-ориентированные западноевропейские хозяйствующие субъекты сохраняют свою конкурентоспособность на мировых рынках.
В эру глобализации сохраняется и усиливается тенденция увеличения разрыва в уровне благосостояния между странами и народами. Год за годом, десятилетие за десятилетием Запад наращивал свое материальное превосходство над остальным миром. Вначале довольно скромные, эти показатели в итоге стали ошеломляющими. В XIX в. валовой внутренний продукт Великобритании и США (в пересчете на 1 жителя) рос на 1 - 1,5% в год. В ХХ в. эти темпы увеличились почти до 2% в год. Благодаря им американский подушевой ВВП в 1870 - 1913 гг удвоился, а к середине 1990-х гг. увеличился еще почти в 5 раз.
Таким образом, можно утверждать, что сегодня глобализация способствует концентрации богатства и власти в руках небольшой группы индивидов, корпораций, государств. По данным Всемирного банка в 2000 г на долю 1/6 населения планеты - в основном жителей Северной Америки, Европы и Японии - приходилось около 80% мирового дохода, т.е. в среднем по 70 долл. в день. В то же время на долю 57% населения Земли в 63 беднейших странах мира приходилось всего 6% мирового дохода - в среднем менее 2 долл. в день на человека.
На доходы менее 1 долл. в день жили 1,2 млн человек. Их число оставалось практически неизменным с 1987 по 1998 гг Но поскольку за это время население Земли выросло на 1 млрд человек, достигнув в 1999 г. 6 млрд, то доля людей, живущих в нищете, сократилась с 24% до 20%.
Во второй половине XX в. соотношение доходов людей, живущих в богатейших и беднейших государствах планеты - по 20% от общей численности мирового на-
селения с каждой стороны, - менялось следующим образом: 1960 г. - 30 : 1, 1990 г - 60 : 1, 1997 г - 74 : 1. Как это произошло, видно из сравнения Соединенных Штатов с Мозамбиком, одной из беднейших стран мира. С 1950 г. по 1990 г подушевой доход в США вырос с 10 000 до 24 000 долл., а в Мозамбике сократился с 1000 до 850 долл. В 1990 г. реальные доходы в Мозамбике были ниже, чем в любой европейской стране в 1870 г8.
Между «золотым» и «голодным» миллиардами существует пропасть в уровне, качестве, образе жизни. Они живут в разных, зеркальных мирах: 20% наиболее обеспеченных жителей планеты потребляют 86% товаров и услуг, более 1/2 энергоресурсов, почти 1/2 мяса и рыбы. А «голодный» миллиард действительно голодает. Во второй половине 1990-х гг от недоедания страдали 826 млн человек, 95% из них - в развивающихся странах. Почти 1/2 голодающих приходилась на Индию и Китай. Два мировых очага жестокой нужды - Африка южнее Сахары и Южная Азия, где голодает 1/3 населения. 3/4 наиболее обделенных жителей планеты живут и работают в сельской местности. Таким образом, глобальная нищета - это порождение мировой деревни.
«Голодный» миллиард обделен и многим другим. Более 1 млрд человек не имеют доступа к чистой питьевой воде. В 2000 г. 130 млн детей, около 60% из них -девочки, не имели никакого образования. В то же время в США серьезной проблемой стало переедание. 1/2 взрослого населения страны имеет избыточный вес, а 1/5 страдает от ожирения9.
Даже в наиболее поляризованных обществах внутренние социальные различия на порядок меньше, чем между «первым» и «четвертым» мирами. Так, соотношение доходов верхнего и нижнего квинтелей населения составляет в Японии 4 : 1, ФРГ - 6 : 1, США - 9 : 1, России - 11 : 110.
Закон капиталистического накопления, открытый К. Марксом, получает свое воплощение в процессе нарастания экономического неравенства, обеднения значительной части населения, с одной стороны, и формирования немногочисленного слоя богатых - с другой. Одного этого достаточно, чтобы почувствовать степень конфликтности рождающегося мегаобщества. Мы является свидетелями углубляющегося разрыва в уровне социально-экономического развития между богатыми странами Запада и другими частями мира, консервации нищеты во многих развивающихся обществах, существования устойчивых очагов бедности и в развитых индустриальных странах. Страны с эффективной экономикой и высоким уровнем национального богатства имеют больше ресурсов и возможностей бороться с социально-экономическим неравенством. Гораздо более сложным оказывается решение этих проблем в бедных странах.
Вокруг «золотого» миллиарда образуется море людей, живущих в несравненно худших условиях. К середине XXI в. доля «семерки» в мировом населении сократится с 12% до 8% (при увеличении численности с 688 до 727 млн человек). Поскольку зоны высокого демографического давления часто совпадают с районами медленного экономического роста, растет демогра-
фическое напряжение, способное дестабилизировать целые районы.
Неудивительно, что для огромной массы обделенных глобализация - синоним национального упадка и деградации общества. Их законное недовольство может быть легко обращено и против самой идеи глобализации. Не следует забывать, что одной из основных причин дезинтеграции мира в начале ХХ в. было растущее глобальное неравенство. Открыто эгоистичная политика нынешних творцов глобализации может вновь перечеркнуть этот грандиозный и многообещающий процесс.
Таким образом, глобализация, рост взаимозависимости национальных экономик, бурное развитие транснациональных коммуникаций переводят проблему разрыва между бедными и богатыми в ранг общемировых.
Пропасть между богатыми и бедными, существующую в современном мире, нельзя преодолеть, полагаясь на естественный ход событий. Конечно, часть развивающихся стран сможет наверстать упущенное, опираясь на собственные силы, как это сделали восточно-азиатские «тигры» и «драконы». Но другая будет все глубже опускаться на дно, полностью утрачивая способность к самостоятельному развитию в мире, ушедшем далеко вперед. Чтобы разорвать порочный круг нищеты и безысходности, необходима скоординированная стратегия на всех уровнях, от индивидуального до глобального.
Изучая страны, в которых неравенство особенно заметно (это большая часть стран Экваториальной Африки, страны Восточной Европы и Китай), следует иметь в виду вероятность того, что государство окажется неспособным удовлетворять базовые потребности своих граждан. В странах западной демократии именно средний класс требует, чтобы правительство, услугами которого он пользуется, было ему подотчетно. В большинстве развивающихся стран число домашних хозяйств, которые можно отнести к среднему классу, невелико, и чем неравномернее распределение их доходов, тем меньше численность среднего класса. В Бразилии на 20% домашних хозяйств со средним уровнем дохода приходится менее 10% общего дохода страны, и при душевом доходе в 1700 долл. в год их вряд ли можно отнести к среднему классу. Соответствующая группа домохозяйств в Швеции богаче в 15 раз, и на нее приходится 18% дохода страны.
При отсутствии сформировавшегося среднего класса политики сталкиваются с дилеммой - необходимостью принятия популистских и протекционистских решений с использованием инфляционного финансирования долгосрочных инвестиций в развитие образования и создания инфраструктуры. Как следствие, в странах с высоким уровнем неравенства, например Бразилии и Нигерии, несмотря на определенный прогресс в области образования, дети из бедных семей в среднем учатся 3 - 5 лет, а из богатых - 10 лет и больше. Неравномерность распределения доходов и богатства в одном поколении может легко свести на нет лучшие намерения правительства гарантировать разные возможности для следующего поколения.
В России на быстрый рост уровня бедности повлияли сокращение занятости, резкое снижение трудовых
доходов, массовая безработица, вызванная социально-экономическими реформами, неэффективная система социальной защиты населения, низкие доходы занятого населения, особенно в сельской местности и малых городах, высокое экономическое неравенство в распределении денежных доходов и имущества между бедными и богатыми. В то же время причинами низкого уровня доходов часто являются плохое здоровье, недостаточное образование и вытекающая из этого слабая конкурентоспособность на рынке труда, ограничения в трудоспособности. Неслучайно в документах ООН бедность рассматривается с точки зрения низкого качества человеческого развития.
Как и в большинстве стран с развитой рыночной экономикой, экономическую политику в России целесообразно строить, исходя из использования накопленного «общественного интеллекта», новых движущих сил современного качественного развития, главным ядром в системе которых выступает рост качества жизни. Происходит совпадение цели (это рост качества жизни людей) со средством (это увеличение ВВП на основе использования наиболее эффективных факторов роста, связанных с интеллектуальным развитием личности). Это выдвигает на первый план решение социальных задач, создающих условия для интеллектуального развития личности. Наиболее яркими примерами реализации этой закономерности являются Япония, Германия, Франция, США, т.е. страны с социально-ориентированной рыночной экономикой, где единство цели и средств ее достижения синтезирует качественно новую интегральную (синергетическую) производительную силу экономического роста.
Таким образом, процесс глобализации обостряет ряд противоречий - «традиционных» противоречий мирового развития, противоречий, обусловленных особенностями становления и развития постиндустриальной экономики, противоречий, свойственных переходным экономикам. Вместе с тем в условиях глобализации создаются предпосылки для разрешения этих противоречий на новом уровне при помощи использования глобальных инструментов и методов.
1 См.: Сапир Ж. К экономической теории неоднородных систем: опыт исследования децентрализованной экономики / Пер. с фр.; Под науч. ред. Н.А. Макашевой. М., 2001. С. 189 - 191.
2 См.: Клейнер Г.Б. Эволюция институциональных систем / Г.Б. Клейнер; ЦЭМИ РАН. М., 2004.
3 См.: Ершов М.В. Экономический суверенитет России в глобальной экономике. М., 2005.
4 См.: Лоусон Г., Гэррод Дж. Социология А - Я / Пер. с англ. М., 2000.
5 См.: Павленок П.Д. Краткий словарь по социологии. М., 2001 .
6 См.: Бобков В. Дифференциация благосостояния // Экономист. 2005. № 6. С. 57.
7 См.: Бердсолл Н. Усиление неравенства в новой глобальной экономике // Вопросы экономики. 2006. № 4. С. 88.
8 См.: The Economist. 2000. 15 april. P. 96.
9 См.: The Economist. 1999. 30 october. P. 28.
10 См.: The Economist. 2000. 10 april. P. 68.
