Усердие потребителей как естественное средство преодоления побочных эффектов: от теоремы Коуза к «Невидимой руке» Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

www.hjournal.ru

Journal of Institutional Studies, 2020, 12(1), 038-065 DOI: 10.17835/2076-6297.2020.12.1.038-065

УСЕРДИЕ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ КАК ЕСТЕСТВЕННОЕ СРЕДСТВО ПРЕОДОЛЕНИЯ ПОБОЧНЫХ ЭФФЕКТОВ: ОТ ТЕОРЕМЫ КОУЗА К «НЕВИДИМОЙ РУКЕ»

МАЛАХОВ СЕРГЕЙ,

доктор экономики, Университет Пьера Мендеса Франса, Гренобль, Франция, e-mail: serguei.malakhov@orange.fr

Цитирование: Малахов, С. (2020). Усердие потребителей как естественное средство преодоления побочных эффектов: от теоремы Коуза к «невидимой руке» // Journal of Institutional Studies, 12(1), 038-065. DOI: 10.17835/2076-6297.2020.12.1.038-065

Статья предлагает пересмотреть традиционный подход к производительности труда, который основан на аксиоме убывающей предельной эффективности. S-образность кривой производительности труда объясняется тем, что труд распадается на высокопроизводительное трудолюбие и малопроизводительное усердие, направленное на повышение качества изделия и сохранение его рыночной стоимости. Такой взгляд возможен при отказе представления количества торговых единиц, автомобилей и квартир, в пользу представления единиц потребления, километража и ночей, как это происходит в шеринге. Основным объектом анализа равновесного разброса цен становится малопроизводительное усердие и усилия покупателей по послепродажному аккуратному использованию и уходу за покупкой, извлекающие из изделия полезность. Модель оптимального поиска показывает, что рост производительности труда приводит к увеличению усердия и усилий покупателей по извлечению полезности из каждой меры потребления, что свидетельствует о падении качества самих изделий, автомашин и квартир. Усердие возрастает и при преодолении побочных эффектов, которые снижают цены купли-продажи товаров относительно их цен равновесия. Но усердие позволяет в соответствии с теоремой Рональда Коуза достигать взаимовыгодного распределения ресурсов на уровне цен равновесия. Активы перераспределяются от нулевой к положительной готовности ухаживать за покупкой, от меньшего усердия к большему. Несмотря на то, что общее право описывает различные степени усердия, задача перераспределения благ от меньшего усердия к большему с целью их максимально эффективного использования представляется количественно неразрешимой, что подтверждает гипотезу Адама Смита о существовании «невидимой руки», регулирующей процесс обмена.

Ключевые слова: теорема Коуза, невидимая рука, равновесный разброс цен, побочные эффекты, усердие, готовность ухаживать.

© Малахов С., 2020

CONSUMERS' DILIGENCE AS A NATURAL WAY TO COPE WITH EXTERNALITIES: FROM THE COASE THEOREM TO THE INVISIBLE HAND

SERGEY MALAKHOV,

Ph.D., Applied Economics, Pierre Mendes France University, e-mail: serguei.malakhov@orange.fr

Citation: Malakhov, S. (2020). Consumers' Diligence as a Natural Way to Cope with Externalities: from the Coase theorem to the invisible hand. Journal of Institutional Studies, 12(1), 038-065. DOI: 10.17835/2076-6297.2020.12.1.038-065

The paper reconsiders the traditional approach to the productivity of labor based on the axiom of the diminishing efficiency. The S-shape of the productivity curve appears because the labor consists of high-productive industry and low-productive diligence, which implies efforts that increase the quality and support the market value of an item. This optics becomes valuable when the quantity demanded doesn't represent trade units, cars and apartments, but units of consumption, mileage and nights, as it takes place in the sharing economy. The low-productive diligence of the after-purchase careful use becomes the focal point of the analysis of the equilibrium price dispersion where the utility needs efforts to be derived. The model of the optimal search demonstrates that the increase in productivity of labor raises the need of buyers in such efforts per unit of consumption that reveals the loss in the quality of purchased items, i.e., trade units, cars and apartments. The diligence is also increasing under the negative externalities, which are decreasing purchase price with regard to the equilibrium price. However, the diligence activates the Coase theorem and moves assets to their efficient use at the equilibrium price level. The redistribution of assets goes from zero to the positive willingness to take care of an asset, from low or slight diligence to great or high diligence. Although the common law describes different degrees of diligence, the measurability of diligence looks unrealistic that proves the idea of the "invisible hand", which regulates the exchange.

Keywords: the Coase theorem, invisible hand, equilibrium price dispersion, externalities, diligence, willingness to take care.

JEL: D11, D82, D83

Знатной рукодельнице Оксане Сергеевне посвящается

«Эгоизм хозяев прибрежных участков возрастает год от года.

Дай только им волю, и они вообще загородят всю Темзу.

А пока они это делают с притоками и заводями.

Они забивают в дно сваи, с одного берега на другой протягивают цепи и ко всем деревьям прибивают огромные доски с запрещением высаживаться на берег.

Вид этих досок пробуждает во мне все дурные инстинкты.

У меня руки чешутся, — так бы и сорвал такую доску и колотил бы ею по башке того, кто ее повесил, пока он не испустит дух, и тогда я похоронил бы его и водрузил бы эту доску над его могилой вместо памятника.»

Джером К. Джером. «Трое в лодке, не считая собаки».

Введение

Прошло тридцать пять лет с момента опубликования Кеннетом Эрроу статьи «Возможности и пределы рынка как механизма распределения ресурсов». Время расставило акценты в этой выдающейся работе. Вопросы, которые волновали автора в ту эпоху — влияние информации, времени и неопределенности на общее равновесие — в той или иной степени стали рабочими материалами многочисленных и продуктивных исследований. Но, наряду с утвердительными тезисами, статья Эрроу содержит достаточно весомую постановку более общей проблемы «внутренней согласованности экономики, то есть тезиса о том, что рынки и преследование личных интересов могут в принципе обеспечивать высокую степень координации без открытого обмена информацией» (Эрроу, 1993 [1985], с. 54). Автор откровенно признается, что «мысль о том, что конкурентное равновесие обладает некоторыми специальными свойствами оптимальности, по крайней мере так же стара, как и «невидимая рука» Адама Смита» (Там же, с. 56). Поэтому, удивительно коротко рассмотрев факторы времени и неопределенности, Кеннет Эрроу выходит на более общий уровень проблемы, обращая внимание читателей уже на роль побочных эффектов, а точнее — трансакционных издержек, «которые в общем случае мешают, а в частных случаях — полностью блокируют образование рынков», вбивая в ценовой системе «клин между ценами продавцов и ценами покупателей,.. нанося, с точки зрения традиционной экономической теории, ущерб общественному благосостоянию» (Там же, с. 66-67).

Именно такая постановка вопроса заставила автора данной статьи в свое время пересмотреть многие выводы экономической психологии и обратить внимание на собственно экономический механизм трансакционных издержек, влияющих на потребительский выбор (Малахов, 1996). В то время данный вопрос несколько неожиданно проявился в бартеризации российской экономики, когда денежная реформа начала 1990-х гг. привела к обратному эффекту натурализации обмена (Малахов, 1997). Феномен взаимозачетов заставил автора более скрупулезно исследовать соотношение денежных и неденежных параметров обмена, что позволило еще на уровне прототипа будущей модели оптимального поиска оценить влияние нематериальных издержек на потребительский выбор, подтвердив тем самым простой математикой основной тезис «Протестантской этики и духа капитализма» Макса Вебера о неразделимости трудолюбия и скромности в потреблении (Малахов, 2003).

Определение полезности потребительского выбора в рамках модели оптимального поиска позволило затем, при помощи такой же несложной математики, описать «обычную модель» поведения потребителя, равно как и «праздную модель», выходящую за пределы положительных значений предельной полезности и создающей эффект Веблена (Малахов, 2012; 2013a). Но, несмотря на привлекательность дальнейшего исследования этой широко распространенной «аномалии» экономического поведения, «обычная модель» вызывала больший интерес, поскольку она приоткрывала завесу над механизмом самоорганизации рынка, когда движимые своекорыстием покупатели так или иначе преодолевают несовершенство рынков, обремененных трансакционными издержками, и извлекают полезность из равновесного разброса цен (Малахов, 2016; 2017; 2018; 2019). Описание нового понятия готовности ухаживать за покупкой преобразовало частный анализ несовершенства рынков, известный как «теорема лимонов», в решение взаимовыгодного обмена общего характера, описанного Рональдом Коузом, и оформленного впоследствии Джорджем Стиглером как теорема. Становилась очевидным, что данная теорема, которая, если полагаться на мнение авторов «Энциклопедии права и экономики», так никогда и не была доказана (Encyclopedia of Law&Economics, 2000, p. 839), представляет собой внешнее проявление того самого механизма самоорганизации рынка, которой, с легкой руки Адама Смита, получил название «невидимой руки» (Maskin, 1994).

В истории экономической мысли действительно трудно найти более загадочный образ, чем «невидимая рука» Адама Смита. По этому поводу высказывались самые разнообразные мнения — от скептических, считающих данное понятие всего лишь фигурой речи и упомянутой Смитом буквально несколько раз, до теологических предположений о существовании естественного закона, данного человеческому сообществу свыше для гармонизации отношений, складывающихся внутри его.

Модель оптимального поиска, раскрывающего максимизацию полезности потребителя на несовершенных рынках, могла лишь отчасти способствовать пониманию данной проблемы, поскольку сам Адам Смит связывал действия «невидимой руки» с поведением продавцов или производителей.

Однако выяснилось, что если противопоставить модели оптимального поиска границу производственных возможностей, можно не только выйти на доказательство теоремы Коуза, по крайней мере для частного случая «производитель — побочный эффект — покупатель», но и описать действия «невидимой руки» как механизма самоорганизации рынков, причем в контексте, близким по духу естественной теологии Исаака Ньютона, которым пропитаны страницы «Теории нравственных чувств» и «Исследования о причинах богатства народов».

Представление теоремы Коуза для случая «производитель - побочный эффект - покупатель»

Как известно, сам Рональд Коуз не формулировал теорему его имени и некоторое время даже не принимал ее. Поэтому в экономической литературе используются ее различные формулировки, которые так или иначе сводятся к двум гипотезам — эффективности и инвариантности1. Одна из формулировок говорит о том, что в том случае, когда во взаимоотношения двух индивидов вклинивается побочный эффект, то, если переговорный процесс не требует от них затрат, а права собственности четко определены, то стороны всегда могут прийти к эффективному распределению ресурсов, где окончательное применение ресурсов безразлично к изначальному распределению прав собственности.

Мы уже привыкли к неоспоримости мнения, что побочные эффекты или трансакционные издержки препятствуют установлению равновесия по Парето. Однако, если вчитаться в упомянутую здесь статью Кеннета Эрроу, то эта неоспоримость покажется не абсолютной. По популярности представления в учебных материалах примеры загрязненной реки или затоптанного пастбища в последнее время стали уступать, чему немало способствовала аномальная жара последних лет, более глобальному фактору потепления, если таковой имеет место, в результате загрязнения атмосферы. Если парниковый эффект представляет собой побочный эффект в классическом смысле данного термина, требующий от общества дополнительных затрат, то как тогда трактовать охлаждение жилища в зимнее время? Логика симметрии заставляет нас признать холод таким же побочным эффектом, тем более, что современные изоляционные материалы защищают от него так же, как и от жары. Но, признав холод таким же побочным эффектом, нам будет достаточно сложно провести грань между защитой от непогоды в рамках равновесия по Парето и некоторой сверхнормативной защитой, препятствующей установлению конкурентного равновесия.

Перед продавцом и покупателям стоит симметричный выбор — построить/купить неизолированный/изолированный дом/квартиру. В этом случае строительство неизолированного жилища будет означать появление побочного эффекта, холода или жары, локализованного физическими границами дома или квартиры, равно как потребление конфет вызывает кариес зубов.

1 Составители «Энциклопедии права и экономики» приводят восемь формулировок теоремы Коуза, имеющих хождение в экономической литературе (ibid, р. 837—838)

Российскому студенту, выросшему в условиях дешевого отопления квартир, трудно себе представить картину, когда их европейские ровесники зимними вечерами делают домашние задания в кафе только потому, что в кафе тепло, а съемная квартира либо не отапливается совсем, либо ее отопление не по студенческому карману. Это означает, что продажа квартиры по сути распадается на две составляющие - собственно материальное благо и время, которое мы хотим там провести. Если строитель будет вкладываться в изоляцию, то потребитель будет проводить больше времени в уютной квартире. Однако вложения в изоляцию отвлекают ресурсы продавца от собственно строительства. В результате мы получаем границу производственных возможностей строителя, продающего квадратные метры и досуг. Он может произвести меньше изолированных квартир, в которых покупатели будут проводить больше времени (позиция В), но больше неизолированных квартир, в которых покупатели будут проводить меньше времени (позиция А) (рис. 1):

Рис. 1. Граница производственных возможностей строителя квартир

Представим себе, что продавец предлагает квартиры в новом доме с опцией изоляции. Покупатель выбирает подходящую квартиру и вступает в торг. Однако его опция будет несколько иная. Он готов приобрести квартиру большего метража, но при этом изоляцию он сделает сам, своими руками. Собственноручная изоляция добавляет новые краски границе производственных возможностей строителя. Он уменьшает выручку от работ по изоляции, но компенсирует ее выручкой от собственно строительства. Мы не можем достоверно утверждать, что вся граница производственных возможностей представляет собой кривую безразличия, но на некотором ее интервале вполне возможен арбитраж стоимости метража и изоляции.

Если взглянуть на сложившуюся ситуацию сквозь призму рассуждений Коуза о социальных издержках, то мы сразу увидим ее как случай, особенно интересовавший автора, а именно обоюдосторонний характер проблемы, когда, оберегая от ущерба одного участника рынка, мы навлекаем ущерб на другого. Продажа неизолированной квартиры означает ущерб для покупателя. Его решение сделать изоляцию своими руками навлекает денежный ущерб на продавца, поскольку уменьшает его выручку. Покупатель делает шаг навстречу продавцу и приобретает дополнительные квадратные метры, сводя тем самым отрицательный эффект дохода к нулю. Для продавца остается в силе только эффект замещения, сдвигающий его позицию вдоль границы производственных возможностей влево-вверх. Тем самым он продает больше квадратных метров, но меньше досуга.

Но это как раз и устраивает покупателя, поскольку, при заданных ставке его заработной платы и цене за квадратный метр, приложив некоторые усилия, измеряемые как его рабочем временем, поскольку за больший метраж надо и заплатить больше, так и личным временем, в течение которого он будет делать изоляцию, он может увеличить полезность от покупки (рис. 2):

/к

Я* т н

Рис. 2. Поиск взаимовыгодного решения

В результате мы получаем типичный случай оптимального потребительского выбора на несовершенном рынке, где неденежные усилия покупателя, как Sexante, так и Sexpost относительно момента покупки уменьшают как рабочее время L, необходимое для зарабатывания на квадратные метры, так и время его досуга Н.

Математика перемещения покупателя из точки В в точку Е достаточно проста. В точке В, то есть изначальном предложении продавца меньшего метража с изоляцией, затраты собственных усилий равны нулю, но они готовы возрастать вместе с метражом, причем возрастать ускоренно (1.1). Предельная норма замещения досуга на потребление в точке В вдоль границы производственных возможностей больше соотношения его заработной платы и цены равновесия за квадратный метр, что создает неравенство предельных величин поиска (1.2). Как следствие, возникает и неравенство совокупных затрат покупателя на равновесную цену на квартиру в целом QPe (1.3). Поскольку при увеличении метража покупки B+q цена продажи Рр за квадратный неизолированный метр не меняется, что и позволяет говорить об арбитраже метража и изоляции, то здесь прирост денежных затрат wL(Q) будет постоянным, а вот затраты собственных усилий покупателя продолжат возрастать ускоренно, что при постоянном росте цены равновесия за квартиру d2QPe/dQ2 = 0, будет означать и опережение роста затрат в целом (1.41.6). Но это означает, что при определенном добавочном метраже q восстановятся как равенство натуральной и денежной предельной нормы замещения досуга на потребление, так и равенство общих затрат равновесной цене квартиры в целом и равенство предельных затрат поиска (1.7). А восстановив предельную норму замещения досуга на потребление на уровне U*, покупатель понимает, что он правильно отказался от изначального предложения продавца в точке В, поскольку оно соответствовало меньшей полезности U0.

Приложив некоторые дополнительные усилия, как рабочего времени L, так и времени поиска S, потребитель, несущий эти дополнительные трансакционные издержки, то есть, в терминах Дейла Стала (Stahl 1989), «поисковик» (searcher), сокращает время досуга Н, но увеличивает объем потребления Q.

^ dwS„ „ d2wS„ ^ 14

SB = 0;-B > 0;-JL > о (1.1)

dQ dQ

w QB LB + SB dP LB + SB dP

— <—— — w —B-B < -Q— ^-w-?-B > Q— (12)

P LB + SB T dS T dS ^ '

e B B

w < LQ+s - w{Lb+v < QA (1.3)

Wl + ML > 0. ЭОЛ = P > 0 (1.4) dQ dQ ' dQ e

dQBP_, = 0 (1.5)

dQ e dQ2

d2wLB d2wLB

-B < 0;-B

d2wSD „ d2wL„ d2wS„

= 0> 0;-^ +-2B > 0 (1.6)

dQ dQ2 dQ2

dQ2 dQ1

Q" > QB; W = w(L- + S-) = Q'p = Q^. (1.7)

Pp const

W Q* /7-* L* + S * _dP

— = . „;w(L + S ) = Q P ;-w-= Q —

P L + S > * e> T К dS

e

Таким образом, мы видим, что стороны действительно приходят к полюбовному соглашению без вмешательства третьей стороны, закона или государства, и распределяют ресурсы эффективно к взаимной выгоде.

Этот механизм работает потому, что для всех квартир, с изоляцией и без нее, действует правило равновесного разброса цен. Точкой отсчета здесь является цена квадратного метра изолированной квартиры, которую готов платить «покупатель», то есть потребитель с нулевыми издержками как S , , так и S ,. Именно квадратный

А ^ А ex ante ex post A

метр и задает цену равновесия Ре, тогда как для квартиры цена равновесия уравняется с QPe, или

W § = Q1S * W(L + S) = QP (2)

Установление цены равновесия на квадратный изолированный метр обеспечивает инвариантность решения. Если покупатель все-таки откажется от приобретения квартиры, то продавец выставит на продажу изолированную квартиру по цене равновесия QP. Если потребитель приобретет квартиру и сделает самостоятельно изоляцию, его готовность продать (willingness to accept) уравняется с той же ценой равновесия данной квартиры WTA = w(L + S) = QPe. В любом случае на рынке появляется еще одна квартира по цене равновесия. Правда, предложение «поисковика», вчерашнего покупателя, выглядит неявным или латентным, поскольку его готовность продать не означает автоматической продажи. Однако это латентное предложение может быстро стать явным, если, например, продавец попробует продать другую квартиру, на этот раз «покупателю» (shopper), по цене выше равновесной. Поскольку «покупатель» не несет трансакционных издержек и его готовность платить формируется на уровне цены равновесия, то он не примет нечестное предложение продавца, а сразу обратится к вчерашнему покупателю, то есть «поисковику», сделавшему изоляцию самостоятельно, с просьбой продать ему квартиру, И вчерашний покупатель не сможет отказаться от такого предложения, поскольку его предельные затраты на покупку и изоляцию уравняются как раз с его готовностью продать.

Правило цены равновесия на несовершенных рынках позволяет рассматривать и случаи, подобные тем, которые привел в своей статье Рональд Коуз — гипотетический спор между землевладельцем и скотоводом и реальный случай Стурджеса и Бриджмана, в которых, в качестве варианта решения проблемы, рассматривались возведение ограды или стены (Coase, 1960, p. 8-10).

Заинтересованный читатель легко найдет решение проблемы, если будет руководствоваться правилом равновесной цены, поскольку все действия сторон по возведению ограды так или иначе сведутся к восстановлению рыночной цены актива, страдающего от побочного соседского эффекта, и сохранению рыночной цены соседского актива.

Приведенный пример с изоляцией визуально демонстрирует возможность решения теоремы Коуза, когда положительный эффект дохода получает одна сторона, тогда как другая сторона остается на своей кривой безразличия — решение, знакомое нам по «коробке Эджворта».

Правило равновесной цены или ее восстановления от действия побочного эффекта ясно иллюстрирует и идею Коуза о необходимости четкого определения прав собственности, в том числе и неотъемлемого права собственников актива продать его по равновесной цене.

Однако предложенное решение теоремы Коуза для случая «производитель—побочный эффект—покупатель» пока является недостаточно обоснованным. Открытыми вопросами здесь остаются измеримость блага и поведение затрат покупателя 62wL/6Q2 и 62wS/6Q2. Поэтому дальше мы постараемся обстоятельно ответить именно на эти два вопроса, которые и приведут нас к раскрытию механизма «невидимой руки».

Измеримость блага

Уравнивание готовности продавать потребителя, несущего подобные издержки, с ценой равновесия позволяет рассмотреть случай полного провала рынка (market failure), когда ни строитель квартиры, ни ее приобретатель, сделавший изоляцию самостоятельно, не могут одномоментно найти покупателя. Холод, локализованный габаритами квартиры, и интернализированный стоимостью изоляции, устанавливает минимальную цену продавца выше максимальной готовности платить других потребителей. В этом случае и строитель квартиры, и «поисковик», ее вчерашний покупатель, начнут сдавать изолированную квартиру, подтверждая тем самым правило, что равновесная цена актива равна сумме актуализированных будущих денежных потоков. Но чтобы сдавать квартиру «покупателю», они должны взять на себя и издержки ее эксплуатации, то есть издержки поддержания совершенных потребительских кондиций актива, как это делает владелец такси, продавая километраж (Малахов, 2019). Это позволяет внести нам ясность в используемую терминологию. Ранее мы определяли издержки сделки, следующие за собственно моментом продажи, как издержки поиска Sex . Но на самом деле они представляют собой затраты, предшествующие очередной поездке или очередному километру, издержки, восстанавливающие совершенные потребительские кондиции (подкачка колес, чистка салона, долив масла, заправка) автомашины перед ее очередной эксплуатацией.

И, возвращаясь к примеру с изоляцией, мы понимаем, что единицей количества блага с этой точки зрения и именно в случае аренды становится уже не квадратный метр площади. Равновесной ценой на рынке жилья становится цена комнаты в гостинице, там где «покупатель» не несет никаких издержек по поддержанию потребительских кондиций актива.

Покупка квартиры вновь поднимает вопрос — за что платит покупатель, собственно за метраж или за комфорт этого метража? Ведь не зря же Евгений Слуцкий, рассуждая о делимости блага в контексте теории предельной полезности, разделял понятия «торговой

единицы» и «единицы потребления» (Слуцкий, 2010, с. 225). И этот вопрос далеко не риторический и, тем более, не наукообразный. Он имеет очень давнюю практическую историю. Оценка имущества аббатства Сен-Жермен де-Пре, составленная еще в эпоху Карла Великого, содержит следующую информацию для размышления над этим вопросом: «В Палезо есть господская земля с домом и другими нужными строениями... Лес, в котором можно выкормить 50 свиней, имеет, круглым счетом, одну милю в окружности» (Лависс и Рамбо, 1999, с. 9-10).

Если обратиться к средневековым единицам измерения, например, спиртных напитков, конечно, это лучше всего делать на примере Англии, которая многое сохранила и в наши дни, то мы обнаружим, что единицей измерения крепких напитков был «нип» (nip), что в сегодняшнем переводе означает «щипок, укус» и разговорное «глоток, рюмочка». В отдельных районах Великобритании «нип», равный 35,5 мл, дошел и до наших дней.

Именно в Англии в последние годы научное сообщество стало проявлять интерес к категориям «порция вина» и размеру стакана. Выяснилось, что за период с 1700 по 2017 гг. размер стакана для вина возрос в Англии в семь (!) раз (Pechey et al., 2016, Zupan et al., 2017). Применительно к вину было использовано достаточно новое понятие «смещение единицы измерения» (unit bias), ранее использованное американскими психологами для описания феномена порций измерения потребления продуктов питания: «Представляется, что люди оценивают единицу некоторого целого (при определенных ограничениях) подходящим и оптимальным количеством. Мы называем эту эвристику смещением единицы измерения. Существуют достаточные основания верить, что размер порции является основным детерминантом количества потребляемой пищи» (Geier et al., 2006, р. 521).

Несмотря на процесс унификации мер на рынке тех же спиртных напитков, «шот» (shot), одна порция в баре, в разных странах может быть 30, 40 или 50 мл. А в некоторых случаях те же «порции» становятся официальными системными единицами измерения, как это произошло с куриными ножками, ставшими значимой статистической единицей (chicken legs bone-in) только в конце ХХ в. Именно таким образом комната в гостинице, которая имеет и метрическое измерение, становится той самой равновесной «порцией» потребления жилища2.

Очевидно, что уход за квартирой увеличивает срок ее сдачи. Именно в данном случае количество блага, то есть «ночей», зависит от издержек ухода за квартирой, или Q = Q(S)3. Оптимальный момент продажи наступает, когда готовность ухаживать за покупкой, в данном случае, за квартирой, уравнивается на нуле (Малахов, 2019), и цена равновесия, выраженная в «порциях», то есть ночах, уравнивается с ценой равновесия в квадратных метрах. И поскольку именно эти дополнительные усилия не только позволяют преодолевать, как в случае жары или холода, побочные эффекты до продажи или сдачи квартиры, и побочные эффекты — грязь, пыль — в ходе эксплуатации, то было бы небезынтересно разобраться, что такого особенного в этих усилиях, и чем они отличаются от усилий, которые предпринимает «поисковик», чтобы заработать деньги на покупку неизолированной квартиры.

2 Здесь становится очень интересным анализ истинных причин унификации мер. Эпиграф статьи буквально отсылает нас к тексту Великой хартии вольностей, подписанной на острове, который посещают герои Джерома, статья 34 которой говорит, что «все запруды на будущее время должны быть совсем сняты с Темзы...» Этот сюжет был бы достоин отдельного внимания в контексте проблемы побочных эффектов и спецификации прав собственности, если бы наше внимание не привлекала буквально следующая, 35-я статья Хартии, где указано: «Одна мера вина пусть будет по всему нашему королевству, и одна мера пива, и одна мера хлеба, именно лондонская кварта». Ответ на вопрос, что могло заставить баронов записать среди прав и свобод требование унификации мер, достаточно очевиден. Бароны думали совсем не об удобствах для торговцев и потребителей. Подати и налоги - вот что было жизненно важным для них (С.М.).

3 Здесь, как и в случае морального риска (Малахов, 2017; 2019), мы рассматриваем функцию Q = Q(S). Однако противоречия с изначальной моделью оптимального поиска не возникает, поскольку в ней отсутствие данной функции, или Q ф Q(S), формируется на уровне поведенческого выбора фиксированного количества или бюджетного ограничения, тогда как сама функция полезности основана на зависимости потребления от досуга и, соответственно, на зависимости потребления от распределения временного горизонта в целом (С.М.).

Цена усердия

Сравнительный анализ покупки плохой и хорошей машины, с меньшим или большим ожидаемым километражем < Qg), показал, что благодаря единой равновесной цене Ре за километр, равной цене километра в такси, удельные затраты на поиск и обслуживание wS/Q хорошей машины будут выше, чем такие же удельные затраты для плохой, подержанной машины, поскольку на несовершенных рынках цена за единицу потребления Рр = wL/Q уменьшается с ростом предложения:

^= р = А + с) (3 1)

> е Я

мЬ ^Ь

-а «'»--а • (32)

-g ^b wSg wSt

Qg Qb

(3.3)

Это заключение и позволило сделать вывод о существовании мотива готовности ухаживать (WTC) за хорошей покупкой, поскольку именно она, в силу иррелевантности удельных затрат на собственно вождение машины после покупки и меньших удельных затрат на техническое обслуживание и на поиск wS , при выборе машины у одного

А ^ ex ante А А ^

дилера, и определяет разницу удельных неденежных затрат wSWTCexpost между плохой и хорошей машиной, или

wS wS wS wS wS wS

gdriving _ bdriving . gexante < bexante ^ gWTCexpost >> bWTCexpost (4)

^^g ^^g ^^g ^^b

Теперь нам достаточно умножить знаменатели в неравенстве (3.3) на цену равновесия, чтобы увидеть, что именно готовность ухаживать за хорошей покупкой повышает долю добавленной стоимости в равновесной цене самой автомашины, равной произведению ожидаемого километража на цену равновесия:

wS wS wS wS

_g >ZZb ^_g. >ZZ^. (5)

Qg Qb QgPe QbPe

Почему это происходит? Вернемся назад к моменту покупки, когда потребитель готов потратить заработанные деньги wL на ожидаемый километраж Qxp. Снижение цены покупки за один километр Pp при увеличении предложения ожидаемого километража говорит нам, что с ростом ожидаемого километража цена автомашины wL = QexpPp возрастает, но возрастает замедленно, или:

dwL/dQ > 0; d2wL/dQ2 < 0. (6)

Рассмотрев обратные производные, мы увидим, что с ростом трудозатрат на покупку автомашины ожидаемый километраж возрастает ускоренно, или

3Q/ÔL > 0; dQ/dL2 > 0. (7)

Таким образом, предельная производительность труда, направленного на покупку автомашины, возрастает.

Теперь вернемся к формуле равновесия (2) и продифференцируем ее по величине (L+S):

w(L + S) = QPe

dQ = — (8) + S) = P'

Но мы уже знаем, что предельная норма замещения досуга на потребления при оптимальном выборе равна

MRS (HforQ) = — = , (9)

( P L + S

e

что нам дает в итоге

dQ Q

d(L + S) L + S

(10)

Оказывается, что покупатель хорошей машины не просто потребитель, максимизирующий свою полезность, но отличный хозяйственник, поскольку Равенство (10) означает не что иное, как равенство предельной производительности совокупных усилий по заработку на автомашину и ее обслуживанию и их средней производительности. Некоторые читатели могут возразить, что данное правило относится к совершенным рынкам, тогда как предметом нашего анализа являются несовершенные рынки. Здесь нет никакого противоречия, поскольку цена несовершенного рынка равна готовности платить WTP, тогда как готовность продать WTA «покупателю» с нулевыми трансакционными издержками, относительно которой и решаются Равенства (8—10) есть цена совершенного рынка «покупателя», потребителя не несущего трансакционные издержки.

Таким же хорошим хозяйственником оказывается и наш умелец, решивший сделать изоляцию и отделку квартиры самостоятельно. Предельная производительность усилий на покупку квартиры и ее отделку уравнивается с их средней производительностью, что является свидетельством оптимального поведения нашего мастеровитого покупателя, представленного на рисунке 2.

А если мы рассмотрим выражение, обратное Равенству (10), и умножим его на ставку заработной платы, то получим давно ожидаемое доказательство для цены равновесия, ранее принятое как предположение о готовности платить (willingness to pay) «покупателей». Рассматриваемая нами цена есть цена равновесия, поскольку она уравнивается как со средними, так и с предельными затратами. Это подтверждает и тезис, что готовность продавать (willingness to accept) нашего умелого покупателя действительно устанавливается на цене равновесия:

= MC = = AC = P ^ WTA = QP . (11)

dQ Q e * e

Этот вывод ценен уже сам по себе, но из него, с учетом неравенств (6) и (7), вытекает буквально следующее:

6wS/dQ> 0; d2wS/3Q2 > 0; (12.1)

QQ/dS > 0; d2Q/3S2 < 0.

(12.2)

Иными словами, предельная производительность труда, направленная на зарабатывание денег на покупку квартиры, возрастает (d2Q/dL2 > 0), а вот предельная производительность усилий по отделку квартиры и уходу за ней, хотя они и увеличивает и ее жизненный цикл, и сроки аренды (dQ/dS > 0), падает (d2Q/dS2 < 0).

Нам неизвестна производственная функция самого строителя квартиры. Поскольку мы выбрали гипотетическую границу его производственных возможностей, то также аксиоматически мы можем принять S—образность функции его производительности TP, которая предлагается учебниками как иллюстрация оптимального выпуска, основанная на такой же аксиоматичности закона убывающей производительности (Nicholson, 1992, p. 296-297). Здесь можно несколько изменить постановку «квартирного вопроса» и рассмотреть хозяйку доходной квартиры, ту же миссис Хадсон, которая покупает вырезку и готовит блюда для себя и для своих постояльцев, Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Производственные возможности миссис Хадсон ограничены куском говядины. Но она может сделать из него, вот где на помощь приходит оптика «порций», два стейка для постояльцев или три филе миньон в расчете и на себя, но которые требуют и больше хлопот, чем стейки. При этом предельная производительность усилий, направленных на покупку куска мяса, будет возрастать (62Q/6L2 > 0), а предельная производительность усилий по приготовлению блюд, будет уменьшаться (62Q/6S2 < 0). Здесь мы вступаем в область почти неуловимых материй, поскольку на практике усилия для покупки мяса и усилия по его превращению в филе миньон сливаются в единый процесс приготовления блюда и разделяются только по факту оплаты, когда миссис Хадсон отложит часть выручки для покупки очередного куска мяса. Но аналитически эти усилия можно представить последовательными, и равенство средней и предельной производительности будет говорить о том, что миссис Хадсон делает все рационально и правильно.

Найдутся ли у нас достаточные основания утверждать, что функция производительности строителя отличается от функции производительности домохозяйки?

Пошаговый анализ поведения потребителя, находящегося на противоположной стороне равновесия, покупающего квартиру и отделывающего ее с целью сдачи в аренду, превращает набор аксиом неоклассической теории в набор теорем. Как показывают Равенства (6—12), функция производительности TP действительно S-образна (рис. 3):

/

Q*

L (L+S)*

Т

Рис. 3. Функция общей производительности ТР на несовершенных рынках и значения предельной МР и средней АР производительности

А если добавить сюда и вывод равенства (5) об увеличении доли добавленной стоимости wS/QP, то в теорему превратится еще одна аксиома, на этот раз трудовой теории стоимости, говорящая о том, что сложный труд, в нашем случае отделка, или доведение блага до его совершенных потребительских кондиций, представляет собой помноженный труд простой.

Приведенный пример уже наводит на мысль, что убывающая предельная производительность при оптимальном выпуске, если и связана как-то с именем Томаса Мальтуса, то не более, чем внешне, на поверхности. Представим себе еще одну хозяйку, рукодельницу, которая покупает пряжу и вяжет свитера из натуральной шерсти на продажу. Она может взять для орнаментов уже покрашенные синтетические волокна, но это неминуемого скажется на долговечности изделия, на том, сколько раз, или «порций», будет этот свитер одеваться. Поэтому она предпочтет натуральные красители, которые если и скажутся на качестве изделия, но не так явно, но что потребует от нее гораздо большего усердия.

Правда, здесь мы опять вынуждены обратиться к вопросу единицы измерения, поскольку многих читателей может смутить представление свитера как количества «порций» его одевания. Однако нельзя упускать из виду тот факт, что аренда одежды, столь распространенная на заре капитализма, о которой упоминал даже Адам Смит, сегодня переживает второе рождение (Braithwaite, 2018). Более того, в современной науке уже устоялись понятия sharing economy или économie de collaboration, возникшие совсем недавно и уже успешно пропагандируемые в России (шеринг) сервисами РБК и Авито. Здесь достаточно посмотреть в Википедии соответствующие статьи, чтобы увидеть тот поток публикаций, который сопровождает в последнее время данный феномен. Это явление настолько многогранно с точки зрения экономической методологии, что создает реальные трудности стандартному экономическому анализу. Так, одновременный съем квартиры на паях превращает квартиру в количество квадратных метров, а ее последовательная аренда—в количество ночей. Зато предельный анализ, представленный моделью оптимального поиска, наоборот, легко решает задачу детализации единиц потребления, поскольку его интересуют именно меры потребления.

Добротный свитер, как и изолированная квартира, защищает нас от побочного эффекта холода в течение именно «порций» их потребления. И, если функция производительности строителя квартиры также S-образна, как и функция производительности рукодельницы, то это расширяет спектр возможных решений теоремы Коуза, поскольку теперь мы знаем ответ на вопрос, как ведут себя затраты на покупку квартиры, представленные в Равенствах 1.1—1.7. Приведенный здесь график производительности объясняет, почему можно считать очень важным установление равенства цены равновесия, предельных и средних затрат (Равенство 11). Дело в том, что преобразование графика производительности при помощи Равенств 6 и 12 воспроизводит функцию общих затрат как домохозяек, так и нашего мастеровитого приобретателя квартиры, подтверждающего теорему Коуза (рис. 4).

Как мы видим, приложение собственных усилий к изоляции квартиры преобразует медленно возрастающие денежные затраты на ее покупку в традиционную для общих затрат кубическую параболу, сопровождаемую классическими параболами средних и предельных затрат. Представляется, что приведенный график окончательно снимает вопрос, отличается ли принципиально функция затрат умелого покупателя от функции затрат продавца.

Как мы видим на графике, добавление собственных усилий снижает эффективность затрат, поскольку оптимальное количество меньше возможного. Поэтому продавец квартиры с легкостью откажется от малопроизводительных усилий по ее отделке, чтобы направить высвобождающиеся ресурсы на более производительное строительство. Таким образом, задача эффективного перераспределения ресурсов, поставленная Рональдом Коузом, сводится к перераспределению малопроизводительных усилий по доведению блага до его оптимальных потребительских кондиций и их сохранению.

Рассуждения о разной производительности труда незаметно возвращают нас к Адаму Смиту, который различал понятия труд (labor), трудолюбие (industry) и усердие (diligence). Здесь, несомненно, чувствуется рука преподавателя этики, поскольку, рассуждая собственно о производительности, Смит использует более «технические» понятия умения (skill) и ловкости (dexterity). Представляется, что S-образность кривой производительности труда (labor) объясняется не аксиомой убывающей предельной производительности, а тем, что он распадается на высокопроизводительное трудолюбие (industry) и малопроизводительное усердие (diligence), с которым изделие доводится «до ума» или до совершенных потребительских кондиций, так, что совокупные усилия уравниваются с его ценой равновесия.

Трудолюбие, усердие и «невидимая рука»

Мы знаем, что в системе экономических воззрений Адама Смита понятие труда занимает центральное место. «Собственность, которой обладает каждый человек, заключается в его труде, так как он (труд) является изначальной основой всей остальной собственности, поэтому он является самым священным и неприкосновенным» (Smith, Wealth of Nations, ch. X, part 2). Это, среди прочего, и объясняет столь богатую палитру смысловых оттенков данного понятия, далеко не всегда улавливаемую переводом.

Другой причиной столь внимательного отношения к понятию труда являлись религиозные воззрения Адама Смита. Нет нужды подробно останавливаться на той роли, которая отводилась труду в протестантской этике. Гораздо более интересным является толкование его смысловых оттенков в религиозной и светской литературе, которая так или иначе могла повлиять на взгляды Смита. К тому времени католическая церковь уже признала «усердие» (diligence) как одну из христианских добродетелей. Это понятие неоднократно употребляется в Библии, где его венцом можно считать Притчу 12:24: «Рука усердных будет править» (The hand of diligent will rule). Правда, различные переводы толковали эту притчу по-разному. Если обратиться к кодам Стронга, то Синодальный перевод говорит о «прилежной руке», а Септуагинта — об «избранной

руке». Но Масоретский текст, а именно он лег в основу уже не католической Библии Лютера и Библии короля Якова I-го, выпущенной в Англии в 1611 г., дает однозначное толкование этой притчи, как «руки усердных».

Но в наибольшей степени влияние на Адама Смита несомненно оказала мысль его соотечественника, Дэвида Юма, ставшего впоследствии приятелем Смита, изложенная в опубликованных ранее «Исследования...» его «Моральных и политических очерках...»: «Алчность — вот движущая сила трудолюбия» (Avarice, the spur of industry) (Hume, [1758] 1985). Эта фраза стала буквально лейтмотивом основной работы Смита. Ей подчинена вся логика его «Исследования...».

Однако своекорыстие в толковании Адама Смита далеко не так примитивно и утилитарно, как это зачастую представляется в экономической литературе. Оно является системообразующим элементом естественного, то есть, в традициях естественной теологии Ньютона, божественного порядка, которой никакой человек установить не может, порядка, определяющего род занятий каждого человека и применение его трудолюбия, о чем говорит часто упускаемое из вида критиками «невидимой руки» и не всегда точно переводимое следующее высказывание великого шотландца:

«Каждому человеку, пока он не нарушает законов справедливости, предоставляется совершенно свободно преследовать по собственному разумению свои интересы и конкурировать своим трудом и капиталом с трудом и капиталом любого другого лица и целого класса. Государь совершенно освобождается от обязанности, при выполнении которой он всегда будет подвергаться бесчисленным обманам и надлежащее выполнение которой не доступно никакой человеческой мудрости и знанию, от обязанности руководить трудом частных лиц (надзора за трудолюбием (superintending the industry of private people) — выделено и отредактировано мной — С.М.) и направлять его к занятиям, более соответствующим интересам общества».

И, наконец, в своем самом знаменитом пассаже о «невидимой руке», Смит однозначно связывает своекорыстие с действием высшей силы:

".он преследует лишь свою собственную выгоду, причем в этом случае, как и во многих других, он невидимой рукой направляется к цели, которая совсем и не входила в его намерения; при этом общество не всегда страдает от того, что эта цель не входила в его намерения. Преследуя свои собственные интересы, он часто более действительным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится делать это» (Smith, 1976, p. 456).

Однако картина мира по Адаму Смиту оставалась односторонней. Все его замечания о трудолюбии, усердии и «невидимой руке» касались только производителей. Что касается потребителей, тех же рабочих с их семьями, то в контексте поднятого нами «квартирного вопроса» Смит достаточно подробно останавливается именно на стоимости аренды жилища. Такова была реальность конца XVIII в., и она самым логичным образом укладывалась в основную доктрину «Исследования.», а именно, в неоспоримость разделения труда. Надо сказать, что эта картина мира, поскольку была очень логичной, оставалась устойчивой достаточно долгое время. Этот факт объясняется достаточно просто, поскольку и гостиницы, и кафе в ту эпоху, как здесь не вспомнить князя Мышкина, столовавшегося у Иволгиных, еще были доступны малообеспеченным слоям общества. Да, именно так и должен был выглядеть мир и по Смиту, и по Рикардо с их концепцией естественной заработной платы, позволяющей рабочим удовлетворять свои потребности. В понимании авторов трудовой теории стоимости потребитель не должен был тратить время и силы на самообслуживание. Производители полностью обеспечивали его нужды, предоставляя «порциями» и жилье, и пропитание.

Однако в середине XIX в. намечалась и другая тенденция, вызванная рукотворными побочными эффектами. Промышленные центры Европы стали обрастать трущобами, в которых очень плотно селились именно рабочие, что резко увеличивало риск эпидемий.

В первую очередь этой проблемой озаботились Франция и немецкие государства. Во Франции уже в 30 гг. XIX в. рабочим угольных шахт Мюльхауса стали предоставлять кредиты на покупку и обустройство собственных домов, даже с небольшими садиками (Polaski, 2010).

Картина мира менялась. Говоря, что «наследуемая вотчина (patrimony) бедного человека кроется в силе и ловкости (dexterity) его рук», Адам Смит по сути отказывал рабочим в праве собственности на недвижимость (Smith, Wealth of Nations, ch. X, part 2). Но реальности промышленной революции вносили существенные поправки в тезис абсолютности разделения труда. Обретение собственной недвижимости сразу поставило рабочих перед альтернативой, покупать ли услуги по обустройству и уборке и дома или выполнять их своими силами, которая, из-за низкой заработной платы, по определению решалась однозначно. Борьба рабочих за улучшение условий труда дала свои плоды, но развитие рабочими собственного хозяйства уже было не остановить. Оставалось совсем немного времени до того, как они смогли отказаться от покупки «километража» в общественном транспорте и пересесть на собственные автомобили.

Разделение труда теряло свою абсолютность, что, казалось, должно было отразится и на эффективности самоорганизации рынков. Но более тщательный анализ показывает, что разделение труда никогда и не было абсолютным, а эффективность рынка от этого только выигрывала.

«Невидимая рука» и готовность ухаживать за покупкой

Если посмотреть критически на современную неоклассическую мысль сквозь призму уже накопленных ею выводов о побочных эффектах, то напрашивается очень простая мысль — заключение об автоматическом получении потребителем полезности приобретаемого блага является скорее исключением, чем правилом. Оно действует в очень ограниченном пространстве товаров немедленного потребления, да и то с оговорками. Апельсин надо почистить, за хлебом — сходить, мясо отварить или пожарить. Ссылки на то, что затраты на извлечение полезности просто ее уменьшают, вряд ли будут корректными. Любитель пива скажут, что чистка креветок приносит им удовольствие, равно как любителю музыки — протирание от пыли виниловых дисков.

Модель оптимального поиска однозначно высказывается в пользу предположения, что на несовершенных рынках основной как теоретической, так и прикладной задачей является анализ процесса извлечения полезности. И если этот процесс и влияет на количественную оценку полезности, то только в ракурсе «потребление-досуг», поскольку усилия по извлечению полезности — поиск товара, его доведение до потребительских кондиций, уход за ним — так или иначе изменяют распределение времени потребителя.

Такая постановка вопроса лишает побочные эффекты как теоретической, так и практической исключительности. Мы же не будем утверждать, что холод ниже, например, десяти градусов по Цельсию, является побочным эффектом, а выше — уже нет? Равно как и с каких децибел считать соседский шум побочным эффектом? Наконец, учебное загрязнение реки, оно тоже может быть разным. И совсем нелепым будет утверждение, что изоляция от холода минус десять градусов по Цельсию «вписывается» в равновесие по Парето, а более надежная изоляция — нет. Этот путь ведет к признанию факта, что деревянный домик второго поросенка из всемирно известной сказки является равновесным решением, а соломенный домик первого и кирпичный домик третьего поросенка — нет.

Возможность самоорганизации рынка и достижения его участниками взаимовыгодного решения говорят о том, что никакой исключительностью побочные эффекты не обладают. Даже пресловутый «эффект Джонсов», соседей, перешептывающихся за спиной владельца обустроенного, или, наоборот, неустроенного дома может быть снят, и в жизни именно так и происходит, их приглашением на аперитив или «на чай». «Быть-как-все» или «не как все» тоже не являются бесплатными эффектами и требуют определенных усилий. Если

вы купили шикарный автомобиль, то будьте готовы приложить не только усилия по уходу за ним, но и некоторые усилия предосторожности, чтобы сосед, выгуливающий поздним вечером свою собаку, не провел по его крылу из зависти ключами.

Практически любая полезность требует усилий по ее извлечению, равно как и практически любая собственность — усилий по уходу за ней. Покупая то или иное благо, потребитель всегда становится перед дилеммой — заказать ли услуги по извлечению полезности и заботе о собственности и сберечь время досуга или потратить свое свободное время и сделать все своими руками. В первом случае он становится «покупателем» и оплачивает цену равновесия, во втором — «поисковиком», экономящем на цене покупки благодаря собственным усилиям. В результате возникает равновесный разброс цен, поскольку готовность продать купленную вещь «поисковика» уравнивается с готовностью платить за нее «покупателя». А перед производителем возникает дилемма — предложить товар со всеми услугами сопровождения его жизненного цикла, либо переложить часть этих услуг на потребителя. Таким образом продавец невольно вмешивается в распределение времени потребителя — предлагая услуги, он увеличивает время досуга потребителя, а отказывая в них, уменьшает его. Поэтому рынок любого товара может быть представлен как арбитраж потребления и досуга, где граница производственных возможностей будет отражать равновесный разброс цен, а каждая ее точка будет соответствовать возможностям общества предложить потребителям определенную комбинацию товара и услуг по извлечению из него полезности, то есть услуг по сопровождению жизненного цикла изделия.

Конечно, такая граница производственных возможностей должна иметь доверительный интервал, поскольку если нет блага, то нет и услуг по извлечению из него полезности, равно как и производство только одних благ, если оно не подкреплено пусть минимальным, но временем досуга, является бессмысленным. Поэтому мы определим ранее выбранные точки А и В на границе производственных возможностей как некоторый доверительный интервал. Движение от точки В к точке А означает увеличение выпуска и сокращение предоставления услуг по извлечению полезности, то есть их перераспределение на потребителя. Если образно вернуться к «квартирному вопросу», то в точке В все потребители живут в гостиничных номерах, а в точке А они живут в своих квартирах, отделка и уход за которыми полностью ложится на их плечи.

Поскольку равновесная цена за жилье Pe = w(L+S)/Q едина вдоль всего доверительного интервала, то равновесие по Парето будет определяться только ставкой заработной платы в силу MRS (H for Q) = Q/(L+S)=w/P. (рис. 5):

Рис. 5. Множественность равновесия относительно ставки заработной платы

Уже с первого взгляда становится понятно, что предпочтение собственных квартир с общественной точки зрения является более долговечным решением, поскольку предполагает более продолжительный временной горизонт их использования. Поэлементно это явление объясняется просто — в точке А ставка заработной платы невысока, что и требует больше времени на зарабатывание квартиры, на ее обустройство и, главное, на уход за ней, а в итоге снижает время собственно досуга. Но сюда сразу вкрадываются разные мысли — а если квартира куплена в кредит и потребитель начинает жить в ней с момента получения кредита, что, если уход за квартирой приносит удовольствие, и, наконец, неужели уход за своей квартирой более эффективен, чем уход за номерами персонала гостиницы?

Конечно, нам неизвестна реальная граница производственных возможностей. Однако примеры с домашними хозяйками, готовящими филе миньон и вяжущими свитера, позволяют предположить, что так или иначе динамика производительности труда продавцов зеркально отражает производительность труда в домашнем хозяйстве, а именно распадается на собственно изготовление блага и на доведение его до совершенных потребительских кондиций. И, как мы видим, выбор приоритетов определяется в первую очередь покупательной способностью потребителя. Если она высока, то акцент смещается с производства на предоставление услуг и увеличение досуга потребителя. При невысокой покупательной способности продавец уступает потребителю возможность «доводить до ума» и обслуживать актив, сосредоточив свои производственные мощности собственно на изготовлении.

Однако увеличение выпуска с перераспределением забот о благе на потребителей ограничивается и их физической способностью доводить актив «до ума» и поддерживать его рыночную стоимость. Экономическая литература уже достаточно долго говорит о человеческом капитале производителей. Здесь мы сталкиваемся с зеркальным эффектом. Благосостояние общества зависит не только от человеческого капитала производителей, но и от покупателей, от их усердия, готовности и способности ухаживать за дорогой покупкой. Сообщество потребителей должно образовать виртуальный кружок «умелые руки». В противном случае усилия S, направленные на извлечение полезности, окажутся недостаточными, что приведет к нарушению равновесия, или w(L+S) < QP.

Данное замечание возвращает нас к Рисунку 4, из которого следует, что уход за покупкой сокращает количество приобретаемого блага безотносительно как ограничения по бюджету, так и по времени досуга. В этом и заключается смысл ограничения полезности равенством предельных величин поиска. На выбор покупателя влияет его способность ухаживать за покупкой и его усердие. В некотором смысле усердие подтверждает и другую добродетель протестантской этики, а именно, скромность в потреблении.

Здесь будет интересно отметить, что общее право (common law) определяет понятие «усердный» (diligent) как «заботливый, внимательный, настоятельный в осуществлении чего-либо». При этом сам термин корнями уходит в римское право, которое использовало понятие diligentia — (carefulness) — заботливость. Общее право даже формулирует несколько степеней усердия (diligence) — низкое, обычное, высокое и экстраординарное. (Black's Law Dictionary, 1st[1891) - 9th[2009] eds). И как раз там большое усердие (great or high diligence) определяется как «усердие, которое очень расчетливая персона проявляет в обращении с его/ее собственностью как для ее продажи». Здесь мы видим, каким удивительным образом общее право подтверждает формирование готовности продавать (willingness to accept) на основе усердного обращения с собственностью. Именно в контексте общего права становится понятным авторское толкование теоремы Коуза, когда рассматривалась продажа хорошей подержанной машины. Ее расчетливый владелец принимает решение о продаже, когда его готовность ухаживать за ней исчерпала себя и сводится к нулю, после чего небрежное обращение с машиной только уменьшает ее стоимость. А приобретает машину тот покупатель, который сохраняет положительную

готовность ухаживать за ней. Перераспределение активов в направлении их наиболее эффективного использования представляет собой перераспределение от меньшего усердия к большему.

В своей выдающейся работе Кеннет Эрроу писал буквально следующее:

«Доверие, лояльность и правдивость - все это примеры того, что экономист назвал бы побочными эффектами. Все это блага, они имеют реальную, практическую экономическую ценность; они повышают эффективность системы, позволяют производить больше материальных и нематериальных благ, имеющих высокую общественную ценность. Но они не являются товаром; торговля ими на открытом рынке технически неосуществима и вообще бессмысленна» (Эрроу, 1993 [1985], с. 65).

Все здесь сказанное можно смело отнести к понятиям усердия и готовности ухаживать за покупкой. Как доверие и лояльность, усердие и готовность ухаживать за покупкой тоже являются благами, которые могут иметь денежную оценку, но которые не являются товарами в строгом смысле этого слова. Они представляют собой положительные побочные эффекты, повышающие эффективность экономической системы. Поклонники географического детерминизма Шарля де Монтескьё и Жака Элизе Реклю сразу ухватятся за эту мысль и скажут нам, что положительный эффект усердия компенсирует отрицательный эффект сложных климатических условий, в то время как благоприятные климатические условия снижают и эффект усердия. И в известной степени они будут правы. И, если макроэкономическое равновесие учитывает эффект Пигу или эффект реальных денежных остатков, повышающих потребление, то оно также должно учитывать и эффект усердия, которое также повышает потребление. Ведь никто не будет спорить с фактом, что производство автомобилей напрямую зависит от того, какая часть населения обладает навыками вождения, а Хонда никогда бы не стала вкладываться в производство моторов для газонокосилок, если бы не была уверена в том, что потребители с ними справятся. Причем, как показывает рисунок 5, эффект усердия снижается по мере роста доходов, в данном случае заработной платы, что неминуемо сказывается на жизненном цикле изделия, недополучающего внимание и заботу со стороны его владельца.

Эти рассуждения позволяют вернуться к тезису «невидимой руки» и его мистической составляющей, заставлявший Леона Вальраса и Пола Самуэльсона прибегать при объяснении феномена самоорганизации рынка к метафорам, а Кеннета Эрроу использовать очень аккуратную формулировку «специальныхсвойств оптимальности». В условиях равновесного разброса цен производитель действительно попадает в некоторую диспетчерскую, которая направляет его к тем потребителям, которые смогут извлечь полезность из предлагаемого им блага. Он заинтересован именно в таких потребителях, поскольку отсутствие таковых (а покупатель всегда прав) неминуемо вызовет разговоры в тонах басни о лисе и винограде, мол, не у меня руки кривые, а товар нехорош, что и скажется на репутации продавца.

Но потребитель, способный и готовый извлекать полезность из предлагаемого ему блага, не является для продавца «подарком». Совсем наоборот, такой потребитель косвенно контролирует честность продавца. Если продавец, предлагая товар со всеми сопроводительными услугами «покупателю», завысит цену, то «покупатель» тут же обратится к усердному «поисковику», у которого он сможет приобрести желаемое благо по цене равновесия.

Таким образом, хотя именно «покупатель» определяет цену равновесия, «правила игры» в нашей диспетчерской устанавливает мастеровитый и усердный «поисковик». Действительно, «рука усердных будет править».

Разделение труда, его производительность и усердие

Мы видим, что умелый и усердный потребитель становится центральной фигурой обмена. В его существовании заинтересован и продавец, поскольку перераспределение

на такого потребителя части малопроизводительного труда высвобождает его ресурсы, и «покупатель», поскольку умелый потребитель всегда может составить конкуренцию нечестному продавцу. Таким образом, разброс цен является естественной реакцией рынка на гетерогенность потребителей, но не только и не столько в ракурсе уровней дохода, сколько с точки зрения участия потребителей в разделении труда. Да, разделение труда не является абсолютным явлением, но оно имеет универсальный характер. В процесс решения классической дилеммы «производить или покупать» вмешивается потребитель, принимающий на каждом этапе жизненного цикла товара решение, приобрести ли услугу на стороне или сделать своими руками.

Открытым остается только один вопрос — если разделение труда способствует росту его производительности, и пример с производством булавок, приведенный Адамом Смитом в дебюте «Исследования.» наглядно иллюстрирует это, то сможет ли такой мастеровитый и усердный потребитель выдержать конкуренцию с производителем в том случае, если общественная производительность труда возрастает? Поскольку мы сознательно оставили капитал за пределами нашего анализа, то нам по сути необходимо выяснить, как влияет функция производительности труда в условиях ее роста на усердие потребителей, а, поскольку рост производительности труда ориентирован на платежеспособный спрос, то задача сводится к анализу поведения затрат труда в условиях роста предложения и сопровождающего его снижения цен вдоль гипотетической кривой предложения.

Мы уже установили, что при постоянной цене равновесия Ре увеличение предложения Q замедленно увеличивает денежные затраты (dwL/dQ > 0; cfwL/dQ < 0) и ускоренно — неденежные затраты (dwS/dQ > 0; d2wS/dQ2> 0) таким образом, что доля неденежных затрат в целом и на единицу товара увеличивается. Теперь посмотрим, сохраняется ли данная тенденция при изменении равновесной предельной нормы замещения, которая равна отношению предельных затрат в нашем случае, затрат на оказание услуг, то есть предложения досуга MCH и затрат на собственно производство товара MCQ, или MRS (Hfor Q) = w/Pe= MCH/MCQ.

Допустим, что производительность труда dQ/dL при производстве товара Q повысилась. Как известно, повышение навыков относится к трудоинтенсивному типу технического прогресса, который меняет форму границы производственных возможностей. Предельные затраты на единицу изделия MCq снижаются, так же как и цена равновесия. Форма границы производственных возможностей становится более крутой. Таким образом, мы получаем не только 3Q/dL>0;3L/dQ>0, но и dQ/d(L+S)>0;d(L+S)/dQ>0.

Пока мы ничего не знаем о поведении неденежных затрат при росте производительности труда со стороны продавца. Рост предложения Q должен по определению снижать цену равновесия P, но насколько, мы тоже не знаем. Единственное, что мы можем с уверенностью утверждать, что цена купли-продажи P меры потребления уменьшается замедленно (-1<ePpQ<-0), так, что совокупные продажи растут (dQPPp/dQ>0). Иными словами, мы приходим к уже ранее полученным выводам:

дQPP / dQ = dwL / дQ > 0 ; д2wL / дQ2 < 0 . (13)

Поскольку вопрос о поведении неденежных затрат (dwS/dQ;d2wS/dQ2) остается открытым, то ответить на него мы сможем, только сравнив динамику цены равновесия с динамикой цены купли-продажи относительно роста предложения в силу роста производительности труда и увеличения предельной нормы замещения досуга на потребление4:

4

Последующий вывод использует в иллюстративных целях абсолютное значение предельной экономии на цене и два предположения: е1др/а£1=еррд и ет,о<г Первое предположение более, чем обоснованно, поскольку динамика предельного

p = -TdP / dS = T | dP / dS |;

e = e + e '

Pe,Q T ,Q |3P/dS|,Q' f e\dP/dS\,Q = ePp,Q ^ ePp,Q + eT,Q = ePe,Q;

ер п < 0;ер п < 0; (14)

Рр,П ' Ре,п '

$ 0 < ет,п < 1

еРр,П < еРе,П .

Таким образом, если увеличение предложения снижает цену равновесия и цены купли-продажи, то цены купли-продажи снижаются в большей степени, чем цена равновесия. Теперь посмотрим, что происходит при более быстром снижении цен купли-продажи:

п п дРР дР

Р < Р ; ер п < ер п << ;

, е'ррп ре^ дб д<2

дРр = д^Ь / О) = ОдЬ / дб - ь; д<Р = д< " " '

дР = д ь+л) / б) = ^ 0д( ь + д) / дб - (ь+£) . (15)

д< дб 02 '

V дрр << ддр * <дь/дб-ь << бд(Ь + Д)/дб - (Ь + Д);

0 << бдД / дб - Д = Б(в^ -1);

е -1 >> 0; е >> 1.

Неравенство (15) говорит нам о том, что если цена купли-продажи меры потребления при росте производительности труда и увеличении предложения уменьшается в большей степени, чем цена равновесия, то сами усилия S и неденежные затраты wS не просто растут, а растут в том числе и на меру потребления Q.

Таким образом, замеченная нами тенденция при постоянной цене равновесия Ре (dwS/dQ > 0; d2wS/dQ2 > 0) подтверждается и для цены равновесия, снизившейся в результате роста производительности труда.

Но между этими двумя случаями есть одна существенная и принципиальная разница. Когда мы рассуждали о выборе покупателя, имеющего постоянные предпочтения и, соответственно, постоянную норму замещения досуга на потребление, то мы в неявной форме говорили и о качестве, предполагая, что ожидаемый километраж у хорошей машины больше, чем у плохой машины. То есть рассматривая рост потребления при постоянной норме замещения и постоянной цене равновесия, мы тем самым предполагали, что именно качество обеспечивает больший километраж.

Совершенно другая картина складывается при росте предельной нормы замещения под воздействием роста производительности труда. В этом случае мы имеем не индивидуальное увеличение спроса на километраж, а совокупное увеличение спроса, возникающее благодаря росту производительности труда и снижению цены равновесия. Если наша трактовка

сокращения цены зависит от самой цены. Второе предположение напрямую зависит от роста MRS (H for Q)=w/P =Q/ (L+S)). Несложно убедиться, что пропорциональный рост временного горизонта и самого потребления ведет к снижению абсолютного значения экономии на покупке Q\dP/dS\, что противоречит логике роста объема продаж, ради которого производительность труда и повышается.

неденежных усилий как усилий по извлечению полезности верна, то рост общественной производительности труда приводит к ускоренному росту как общественных, так и удельных, то есть на меру потребления, усилий по извлечению полезности.

Формально мы не имеем права здесь говорить о качестве, которое, как достаточно трудно формализуемое понятие, остается за скобками приведенных здесь математических выкладок. Но на уровне здравого смысла мы получаем ответ на вопрос, который долго и безуспешно искала экономическая наука, поскольку понимаем, что ускоренный рост удельных неденежных затрат на меру потребления, или усилий для извлечения полезности из каждой меры потребления, означает не что иное, как падение качества изделия в результате роста производительности труда.

Альтернативное объяснение, что рост предложения вовлекает в обмен менее умелые руки, не является состоятельным, поскольку а) снижение цены купли-продажи и усердие потребителей находятся в обратной зависимости и б) производители никогда не примут решение о росте производительности и предложения в расчете на неподготовленных потребителей.

Покупатель чувствует падение качества и стремится избежать покупок некачественных товаров. Падение цен можно представить как повышение реальной заработной платы, а мы знаем, что рост заработной платы сокращает время поиска, поскольку теперь он останавливается на более высоких равновесных значениях предельной экономии на цене \дP/дS|. Другими словами, рост дохода позволяет покупателю не только увеличивать само потребление, но перераспределять часть дохода на более высокие цены качественных товаров. Если этот процесс будет сопровождаться и ростом номинальной заработной платы, то гипотетически экономическая система может прийти к равновесному состоянию, где все «поисковики» становятся «покупателями» и издержки по извлечению полезности полностью ложатся на сторону предложения. Наверное, именно так представлял себе совершенный рынок Адам Смит. Однако модель оптимального поиска вносит в эту картину мира существенные коррективы. Как видно на рисунке 6, рост предельной нормы замещения досуга на потребление ведет не просто к увеличению наклона границы производственных возможностей, но и к сокращению эластичности временного горизонта по потреблению еТ^, второстепенного показателя, играющего, тем не менее, очень важную роль в Равенствах (14—15).

Рис. 6. Относительное и абсолютное сокращение временного горизонта при росте производительности труда

При росте производительности труда, смещающей границу производственных возможностей, временной горизонт может сократится относительно (Тд < Т1 = TeT,,Q<1) или даже абсолютно (Тд >Тет^q<0). Нам уже приходилось рассматривать сокращение временного горизонта при покупке товаров со скидкой и истекающим сроком годности (Малахов, 2013b). И здесь мы сталкиваемся с похожим явлением. Если эластичность временного горизонта по потреблению становится отрицательной, то, согласно Равенствам (14—15), увеличение предложения снизит цену равновесия больше, чем цены купли-продажи. В результате общего падения цен потребители обнаружат, что за ту же привычную для них цену они теперь могут купить более качественный товар. И действительно, гипотетически новая низкая цена равновесия может превратить «поисковиков» безо всяких усилий с их стороны в «покупателей» с нулевыми трансакционными издержками.

Математически отрицательная эластичность временного горизонта объясняется очень просто. Поскольку рост производительности труда 6Q/6L > 0 увеличивает общий объем трудозатрат L в силу 6L/6Q > 0, и, как видно из графика, время досуга H, то очевидно, что

3T/dQ=dL/dQ+dS/dQ+dH/dQ<g;

(16)

-8S/dQ>dL/dQ+dH/dQ.

Временной горизонт потребления при росте производительности труда сокращается, если время поиска и постпродажного ухода за покупкой сокращается больше, чем растет время работы и отдыха. Но поскольку цены купли-продажи снизились меньше, чем цена равновесия, это значит, что производительность труда возросла не так уж сильно. Было бы наивным предполагать, что рост производительности труда ориентируется на ставку заработной платы потребителя. Гораздо более правильным будет утверждение, что в случае отрицательной эластичности временного горизонта в цену продажи, то есть, в стоимость труда wL, «вливается» часть тех малопроизводительных услуг wS, которые полностью ложатся на потребителя при низкой ставке заработной платы и положительной эластичности временного горизонта. Изделие начинает доводиться производителем «до ума» уже к моменту продажи. И повышение его качества делает цены купли-продажи менее чувствительными к увеличению объема продаж. Это рассуждение окончательно ставит крест на состоятельности предположения о причинности S—образности кривой производительности как следствия закона убывающей предельной производительности, поскольку ни о какой усталости здесь речи идти не может, так как, по сравнению с выпуском, ориентированным на низкую ставку заработной платы, объем предложения в данном случае меньше. Именно включение в цену продажи затрат на малопроизводительное доведение «до ума» изделия или повышение его качества и является причиной менее производительного труда в случае отрицательной эластичности временного горизонта. Как мы видим, здесь опять происходит перераспределение усилий по извлечению полезности, в этот раз их перемещение на сторону предложения. Такое перераспределение избавляет потребителя, частично или полностью, от хлопот, связанных с использованием покупки.

Однако здесь опять-таки не все так просто. Сокращение временного горизонта потребления означает, что теперь покупатель должен будет чаще делать покупки. И действительно, полевые исследования свидетельствуют о том, что рост доходов ведет не только к росту потребления, но и к увеличению частоты покупок (shopping frequency) (Kunst, 2019). Конечно, как и в ранее приведенном примере с истекающим сроком годности антрекота, это прежде всего касается продуктов питания. Таким образом, уменьшение времени S и затрат wS в рамках одного временного горизонта потребления оборачивается их ростом в рамках календарного временного периода.

И, поскольку так или иначе речь идет о качестве, вряд ли в таких случаях он-лайн торговля сможет заменить личный осмотр покупаемых продуктов питания. Что же касается товаров длительного пользования, то и здесь не исключено попятное движение временного горизонта потребления, которое также напрямую зависит от дохода. Согласно официальной статистике Великобритании, «перед рецессией средний возраст автомобилей в Соединенном Королевстве падал, однако стал значительно возрастать во время рецессии» (UK Statista research department, 2019). Но совершенно очевидно, что сокращая частоту покупок автомобилей, потребители тратят больше усилий на уход за стареющими моделями.

Придирчивый читатель обратит внимание на гамму мотивов, заставляющих сокращать потребителя временной горизонт изделия, в том числе на желание купить что-то новое. И здесь как раз еще более актуальным становится использование понятие готовности ухаживать за покупкой. Действительно, факторный анализ сокращения временного горизонта практически нереален. Однако уравнивание готовности ухаживать за покупкой на нуле означает как прекращение бережного ее использования, так и желание от нее избавиться или перепродать (Малахов, 2019). В контексте общего права потребитель становится менее усердным, или low-diligent.

Таким образом, рост производительности труда делает картину мира по Адаму Смиту более мрачной. Рост временного горизонта однозначно свидетельствует и росте усилий по извлечению полезности из меры потребления, или eSQ >> 1. А сокращение удельных усилий по извлечению полезности (eS Q< 0) возможно только при сокращении временного горизонта использования изделия, или eT^< 0. Таким образом, рост производительности труда вступает в противоречие с его разделением. Если производительность растет ускоренно, то изготовитель становится более равнодушным к потребностям клиентов, и на потребителя перераспределяется большее количество усилий по извлечению полезности. А если продавец стремится избавить потребителя от хлопот использования изделия, то производительность, если и растет, то замедленно.

Но в этом как раз и заключается эффект «невидимой руки». Если разделение труда препятствует росту общественного благосостояния, то «невидимая рука» отказывается от теоретических предрассудков. Действительно, где бы были изготовители булавок Адама Смита, если при повышении производительности труда они брали бы в расчет только портных? «Невидимая рука» направляет изготовителя булавок не в ателье по пошиву и ремонту одежды, а во все дома, где хозяйки знают, как этими булавками пользоваться. Равно как и производителей автомобилей интересуют не только и не столько водители такси, сколько обычные водители, «производящие» километраж для своих нужд.

Изготовителям и булавок, и автомобилей необходим по ту сторону рынка кружок «умелые руки». Именно он обладает навыками извлечения полезности из приобретаемых благ. И именно этот кружок превращает преодоление побочных эффектов в трудную, но решаемую задачу, что и ведет к установлению равновесия по Парето.

Заключение

И в заключение мы подходим к самому интересному и действительно загадочному в действиях «невидимой руки».

С формальной точки зрения обучение навыкам использования товаров представляет собой общественные затраты, снижающие общественное благосостояние и отклоняющие распределение благ от Парето-оптимального. Действительно, домохозяйка должна научиться управляться с булавками, а владелец автомашины — ее вождению. Но и то, и другое в естественных условиях, не обремененных избыточным институциональным регулированием, в последнем случае требованием получения прав на вождение, достигается в рамках семейного воспитания. Не секрет, что абсолютное большинство автолюбителей приобретают навыки вождения машины не в автошколах, а в семье.

Поэтому общественно оптимальный километраж достигается даже в условиях жесткого законодательного регулирования, и многие квалифицированные водители строго следуют своим интересам и ездят без прав, обеспечивая тем самым Парето-эффективность. И здесь просто нельзя не вернуться к Адаму Смиту:

«Естественным стремлением каждого человека является улучшение его собственных условий... Оно настолько сильно, что способно в одиночку, без какой-либо помощи, не только привнести в общество богатство и процветание, но и преодолеть сотни вызывающих обструкций, которыми нелепость человеческих законов слишком часто ограничивает его» (Smith, 2007).

Но домашнее обучение вождению начинается, как правило, с подзатыльников, с уроков, как ухаживать за машиной, и как ей правильно пользоваться.

Неужели, вслед доктрине, мы будем вынуждены говорить о дополнительных затратах на воспитание, на те же подзатыльники за нерадивость? С формальной точки зрения — да, поскольку окурки, разбросанные на тротуаре, как результат плохого воспитания, действительно представляют собой негативный побочный эффект. Но, «если я, входя в уборную, начну, извините за выражение, мочиться мимо унитаза, и тоже самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной начнется разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а головах»> (Булгаков, [1925] 2018).

История XX в. убедительно доказала, что «невидимая рука» и «разруха в головах» — вещи несовместные. Рынок предъявляет определенные требования к потребителю. Конечно, по времени и месту набор требований может меняться. Но их отсутствие, нет, не приводит к тотальному провалу рынка, но сводит его к очень узкой нише «покупателей», не желающих нести никаких трансакционных издержек, вплоть до необходимости помыть руки перед обедом в ресторане, которые живут в гостиницах, перемещаются на такси и столуются в тех же ресторанах. Рынок живет своим несовершенством, где его актеры предпринимают определенные усилия для извлечения полезности. Что было бы с конкурентным равновесием, если бы у всего человечества были ленивые, грязные и корявые руки, и оно не могло бы справиться с такой простой задачей, как чистка апельсина? И, если для достижения Парето-оптимальности рынку необходим воспитанный потребитель, а усердие является добродетелью не только в христианском мире, то вполне логичным является и предположение, что Парето-оптимальность нуждается в усердном потребителе. Недостаток усердия не позволяет выйти на уровень цены равновесия, или w(L+S) < QP. А установление Парето-оптимального распределения ресурсов w(L+S) = QPe говорит о том, что эти ресурсы попали в усердные руки. Вопрос — как они туда попали?

Это рассуждение в полной мере относится и к побочным эффектам. Чем больше побочный эффект снижает цену купли-продажи, чем больше от покупателя требуется усилий для восстановления и поддержания цены равновесия. В этом случае задача эффективного перераспределения ресурсов действительно сводится к перераспределению малопроизводительных усилий по доведению товаров до их совершенных потребительских кондиций от меньшего усердия к большему. Усердный потребитель покупает товар по низкой цене у эффективных, но равнодушных изготовителей или перекупает его опять-таки по низкой цене у менее усердных потребителей и доводит до совершенных потребительских кондиций. Именно этот принцип лег в основу авторского толкования теоремы Коуза, когда речь шла о перераспределении подержанных машин из менее заботливых рук в более заботливые, проявляющие готовность ухаживать за покупкой (willingness to take care). Но когда мы соглашаемся с дифференцированным подходом к усердию в общем праве (low or slight vs. great or high diligence), вместе с этим мы отдаем себе отчет, что дифференцирование усердия от меньшего к большему, как строго количественная задача, решаемая с целью эффективного перераспределения общественного богатства, если вернуться к Адаму Смиту, «недоступна никакой человеческой мудрости и знанию».

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Булгаков М. ([1925] 2018). Собачье сердце. Litres, 218 с.

Джером К. Дж. ([1889] 2012). Трое в лодке, не считая собаки. Трое за границей, (пер. Гая Севера), Aeterna, Toronto, 337 с.

Малахов С. (2003). Трансакционные издержки, экономический рост и предложение труда // Вопросы экономики, № 9, 49-61.

Малахов С. (1996). Некоторые аспекты теории несовершенного конкурентного равновесия (двухфакторная модель трансакционных издержек) // Вопросы экономики, 10, 89-102.

Малахов С. (1997). Трансакционные издержки в российской экономике // Вопросы экономики, 7, 77-86.

Малахов С. (2003). Трансакционные издержки, экономический рост и предложение труда // Вопросы экономики, 9, 49-61.

Малахов С. (2012). Эффект Веблена, поиск статусных товаров и отрицательная полезность демонстративного досуга // Журнал институциональных исследований, 4(3), 6-21.

Малахов С. (2013a). Эффект Веблена, предельная полезность денег и денежная иллюзия // Журнал институциональных исследований, 3(5), 58-80.

Малахов С. (2013b). К вопросу о возможности синтеза концепции удовлетворяющего поиска и неоклассической доктрины // Economics, 2(1), 86-105.

Малахов С. (2016). Закон единой цены в условиях равновесного разброса цен: арбитраж и оптимизация поиска // Журнал институциональных исследований, 8(1), 85-99.

Малахов С. (2017). Моральный риск, обратный отбор и оптимальный потребительский выбор в условиях равновесного разброса цен // Журнал институциональных исследований, 9(3), 54-80.

Малахов С. (2018). Самоорганизация несовершенных рынков в условиях разброса цен: невидимая рука против праздного потребления // Журнал институциональных исследований, 10(2), 6-24.

Малахов С. (2019) Дополняемость или взаимозаменяемость потребления и досуга в условиях равновесного разброса цен: от «теоремы лимонов» к теореме Коуза // Журнал институциональных исследований, 11(1), 55-80.

Слуцкий Е. (2000) Экономические и статистические произведения. Избранное, Антология экономической мысли. М:ЭКСМО-ВШЭ, 1151 с.

Смит А. ([1776]2007). Исследование о природе и причинах богатства народов. М: Антология экономической мысли.

Смит А. ([1759]1997). Теория нравственных чувств. М: Республика.

Эпоха крестовых походов (1999). Под ред. Э. Лависса и А. Рамбо, С.-П.: Полигон-АСТ, 1088 с.

Эрроу К. ([1985]1993). Возможности и пределы рынка как механизма распределения ресурсов. THESIS, 2, 53-68.

Average age of cars on the road in the United Kingdom (UK), 2000-2016. Statista Research Department (https://www.statista.com/statistics/299951/).

Black's Law, 9th Ed. (2009), West Publishing, 1943 p.

Braightwaite, N. (2018). Renting clothes could be the future of fashion, WorldEconomicForum, 13 Aug. 2018 (https://www.weforum.org/agenda/2018/08).

Coase, R. H. (1960) 'The Problem of Social Cost', Journal of Law and Economics, Vol. 3 (Oct., 1960), 1-44.

Geier, A. B., Rozin, P., Doros, G. (2006). Unit bias. A new heuristic that helps explain the effect of portion size on food intake, Psychological Sciences (doi:10.1111 /j.1467-9280.2006.01738).

Hume, D. ([1758] 1985). Essays, Moral, Political, and Literary, Liberty Fund, Inc.

Kunst, A. (2019). Grocery shopping: U.S. households' frequency by income 2017, Sep 3, 2019 (https://www.statista.com/statistics/272866/)

Magna Carta: translation of the full text of the original 1215 edition of Magna Carta from Latin into modern day English. (2014). British Library (https://www.bl.uk/magna-carta/ articles/magna-carta-english-translation).

Maskin, E. S. (1994). The Invisible Hand and Externalities, The American Economic Review, 84(2), Papers and Proceedings of the Hundred and Sixth Annual Meeting of the American Economic Association, 333—337.

Medema, S. G., Zerbe, R. O., Jr. (2000). The Coase Theorem, Encyclopedia of Law&Economics, 2000, Bouckaert and De Geest eds., 836-892.

Nicholson, W. (1992). Microeconomics: basic principles and extensions, 5th Ed., The Dryden Press, 825 p.

Pechey, R., Couturier, D. L., Hollands, G. J., Mantzari, E, Munafd, M. R., Marteau, T. M. (2016). Does wine glass size influence sales for on-site consumption? A multiple treatment reversal design. BMC Public Health, (doi:10.1186/s12889-016-3068-zpmid:27268112).

Polaski, J. (2010). Reforming Urban Labor: Routes to the City, Routes to the Country', Ithaca, NY, Cornell University Press, 264 pp.

Zupan, Z., Evans, A., Couturier, D-L., Marteau, T. M. (2017). Wine glass size in England from 1700 to 2017: a measure of our time. BMJ (doi: https://doi.org/10.1136/bmj.j5623).

REFERENCES

Arrow, K. J. (1985 (1993)). The Potentials and Limits of the Market in Resource Allocation, THESIS, 2, 53-68. (In Russian).

Average age of cars on the road in the United Kingdom (UK), 2000-2016. Statista Research Department, (https://www.statista.com/statistics/299951/).

Black's Law, 9th Ed. (2009). West Publishing, 1943 p.

Braightwaite, N. (2018). Renting clothes could be the future of fashion, WorldEconomicForum, 13 Aug.2018 (https://www.weforum.org/agenda/2018/08).

Coase, R. H. (1960). The Problem of Social Cost, Journal of Law and Economics, 3, 1-44.

Geier, A. B., Rozin, P., Doros, G. (2006). Unit bias. A new heuristic that helps explain the effect of portion size on food intake. Psychological Sciences (doi:10.1111 /j.1467-9280.2006.01738).

Hume, D. ([1758] 1985). Essays, Moral, Political, and Literary, Liberty Fund, Inc.

Kunst, A. (2019). Grocery shopping: U.S. households' frequency by income 2017, Sep 3, 2019 (https://www.statista.com/statistics/272866/).

Magna Carta: translation of the full text of the original 1215 edition of Magna Carta from Latin into modern day English. (2014). British Library (https://www.bl.uk/magna-carta/ articles/magna-carta-english-translation).

Malakhov, S. (1996). Some Aspects of the Theory of Imperfect Competitive Equilibrium (Two-factor Model of Transaction Costs). Voprosy Economiki, 10, 89-102.

MaHakhov, S. (1997). Transaction Costs in the Russian Economy. Voprosy Economiki, 7, 77-86.

Malakhov, S. (2003). Transaction Costs, Economic Growth and Labor Supply. Voprosy Economiki, 9, 49-61.

Malakhov, S. (2012). Veblen effect, search for status goods and negative usefulness of demonstrative leisure. Journal of Institutional Studies, 4(3), 6-21.

Malakhov, S. (2013a). Veblen effect, the marginal utility of money, and money illusion. Journal of Institutional Studies, 3(5), 58-80.

Malakhov, S. (2013b). A note on the synthesis of satisficing concept and the neoclassical theory. Economics, 2(1), 86-105.

Malakhov, S. (2016). Law of One Price Under equilibrium Price Dispersion: arbitrage and optimization of search. Journal of Institutional Studies, 8(1), 85-99.

Malakhov, S. (2017). Moral Hazard, Adverse Selection, and the Optimal Consumption-Leisure Choice Under Equilibrium price Dispersion. Journal of Institutional Studies, 9(3), 54-80.

Malakhov, S. (2018). Self-organization of Imperfect Markets Under Price Dispersion: invisible hand against conspicuous consumption. Journal of Institutional Studies, 10(2), 6-24.

Malakhov, S. (2019). Complementarity and Substitutability in the Consumption-Leisure Choice under Equilibrium Price Dispersion: from the "theorem of lemons" to the Coase theorem. Journal of Institutional Studies, 11(1), 55-80.

Maskin, E. S. (1994) 'The Invisible Hand and Externalities', The American Economic Review, Vol. 84, No. 2, Papers and Proceedings of the Hundred and Sixth Annual Meeting of the American Economic Association, 333-337.

Medema, S. G., Zerbe, R. O., Jr. (2000). The Coase Theorem, Encyclopedia of Law&Economics, 2000, Bouckaert and De Geest eds., 836-892

Nicholson, W. (1992). Microeconomics: basic principles and extensions, 5th Ed., The Dryden Press, 825 p.

Pechey, R., Couturier, D. L., Hollands, G. J., Mantzari, E., Munafd, M. R. Marteau, T. M. (2016). Does wine glass size influence sales for on-site consumption? A multiple treatment reversal design'. BMC Public Health, (doi:10.1186/s12889-016-3068-zpmid:27268112).

Polaski, J. (2010). Reforming Urban Labor: Routes to the City, Routes to the Country, Ithaca, NY, Cornell University Press, 264 pp.

Smith, A. (1759 (1997)). The Theory of Moral Sentiments, M, Respublika. (In Russian).

Smith, A. (1776 (2007)). An Inquiry into the Nature and Causes of the Wealth of Nations, Anthology of Economic Thought, Moscow. (In Russian).

Zupan, Z., Evans, A., Couturier, D-L., Marteau, T. M. (2017). Wine glass size in England from 1700 to 2017: a measure of our time. BMJ, (doi: https://doi.org/10.1136/bmj.j5623).