CC BY
153
В.А. Сапун
Сапун Валентин Андреевич — доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры теории и истории государства и права Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов
Уровни преемственности в праве
В творчестве В.К. Бабаева проблеме преемственности в праве уделено значительное внимание. Так, в монографии «Советское право как логическая система», опубликованной в 1978 году, этому вопросу посвящен специальный раздел1. Не обойден вниманием вопрос о преемственности в праве и в других работах ученого2.
В своих трудах В.К. Бабаев вплотную подошел к исследованию различных уровней преемственности в праве. Не употребляя соответствующей терминологии, он обратил внимание на всеобщий уровень преемственности, характеризующей, например, рецепцию римского права в правовых системах различных стран, прежде всего европейских3.Следующий уровень преемственности в праве связан с заимствованием общедемократических и специально-юридических принципов права прошлых национальных и зарубежных правовых систем. Значительна степень и глубина заимствования юридических источников различными правовыми системами прошлых эпох и современности. И, наконец, наиболее велика степень заимствования правил, способов, специальных правовых средств юридической техники, ибо последняя в меньшей степени зависит от изменяющихся условий жизнедеятельности общества.
Рассмотрим подробнее указанные и иные уровни преемственности в праве.
Уровни преемственности характеризуют степень и глубину заимствования позитивным национальным правом принципов, форм, правовых средств, иных элементов прошлых правовых систем и современного права различных стран и народов. При этом уровни преемственности находят выражение не только в системе позитивного права, но и в иных элементах правовой системы. Поэтому следует различать «преемственность права» как явление правовой цивилизации4 и уровень «преемственности в праве», который определяет степень заимствования основных элементов не только собственно позитивного права, его правовых норм, отраслей, институтов, но и других элементов правовой системы.
Преемственность права, по мысли С.С. Алексеева, является показателем и выразителем непрерывности цивилизации, особенно в аспекте основополагающих институтов человеческой культуры.5 Право, особенно частное, является не только «вечным» регулятором общественных отношений, но и своеобразной культурной ценностью со времен античности, римского частного права, и в измененном виде отличается элементами преемственности, внедряется в правовые системы большинства стран и народов. К элементам преемственности права следует отнести его такие особенности как институционного образования: общеобязательную нормативность, формальную определенность, системность, иные объективные свойства права, определяющие его особый регулятивный потенциал по сравнению с другими социальными регуляторами.
Уровни преемственности в праве характеризуют степень и глубину заимствования от прошлых эпох элементов как собственно позитивного права, так и других правовых явлений, образующих правовую действительность общества6.
В праве и правовой действительности наблюдаются следующие уровни преемственности.
1. Высший уровень преемственности наблюдается в содержании права, его основополагающих (универсальных)принципах.
Право любой исторической эпохи обладает способностью воспринимать и аккумулировать в своем содержании то лучшее, справедливое и гуманное, что выработано в процессе правотвор-
1 См.: Бабаев В.К. Советское право как логическая система. — М., 1978. — С. 70—91.
2 См., например: Бабаев В.К. О преемственности между и социалистическим и прошлым типами права // Советское государство и право. — 1975. — № 4; Бабаев В.К. Теория современного советского права. — Н. Новгород, 1991. — С. 34—36; Бабаев В.К. Общая теория права: Краткая энциклопедия / В.К. Бабаев, В.М. Баранов. — Н. Новгород, 1998. — С. 26—27.
3 См.: Бабаев В.К. Советское право как логическая система. — М., 1978. — С. 77.
4 См.: Алексеев С.С. Право на пороге нового тысячелетия. — М., 2000. — С. 20.
5 Там же.
6 О правовой действительности общества см.: Матузов Н.И. Возможность и действительность в российской правовой системе / Н.И. Матузов, И.В. Ушанова. — Саратов, 2010. — С. 61 —109.
ческой практики, правообразования в прошлые исторические эпохи правового развития. Это особенно наглядно проявляется в рецепции римского частного права различными правовым системами, прежде всего европейскими. Как свидетельствует В.К. Бабаев со ссылками на многочисленные источники, начиная с XII-го века в Европе происходит процесс, называемый рецепцией римского права1. Наибольшее влияние институты римского права приобрели в области обязательственных отношений, имущественного оборота, а также в области вещных и наследственных прав.2 При этом исследователи подчеркивают, что рецепция римского права является далеко не единственным примером преемственности содержания национального права. Так, французский Кодекс Наполеона, созданный под сильным влиянием рецепции римского права, сам получил широкое распространение за пределами Франции, а именно в Италии, Бельгии, Польши и некоторых других странах. Любопытно отметить, что в некоторых странах он был принудительно введен Наполеоном, но и после свержения французского владычества сохранил юридическую силу, ибо освободившиеся страны и народы предпочли его прежним нормам своего национального права.3
Преемственностью, с точки зрения содержания права, отличаются некоторые нормы современного российского права. Так, восходит к нормам римского частного права и Кодексу Наполеона, например, содержание права собственности в виде трех правомочий собственника, закрепленных в статье 209 ГК РФ: собственнику принадлежит право владения (jus possidendi), пользования (jus utendi, abutendi ac fruendi) и распоряжения своим имуществом (jus disponendi).
Высшим уровнем преемственности отличаются универсальные принципы права, которые содержатся в нормах большинства правовых систем и формируются исторически в процессе общественного развития, эволюции общественных отношений и права многих стран и народов человеческой цивилизации.4 Исследователи отмечают: принцип справедливости как универсальный принцип права характеризуется преемственностью и находит выражение в следующих основных принципах, нашедших закрепление в формулах и терминах римского права и воспринятых правом различных исторических эпох.5 Это универсальный принцип обязательного соблюдения закона, выраженный в формуле римского права dura lex, sed lex — «суров закон, но это закон» или jure uti — «поступать строго по закону». Формула, определяющая начало справедливости в праве jus est ars boni et aequi — «право — это искусство добра и справедливости». И, наконец, принцип, цементирующий справедливость права, выраженный в формуле римских юристов и нашедший закрепление в праве и законодательстве правовых систем современной цивилизации: nemo debet bis puniri pro uno delicto — «никто не должен дважды нести наказание за одно преступление».
Таким образом, содержание права и его универсальных принципов, с точки зрения глубины заимствования содержательных элементов национально-правовых систем, характеризуются высшим уровнем преемственности этих элементов и принципов права.
2. Второй уровень преемственности характерен для юридических источников, или форм права. Так, российское право оперирует почти такими же источниками, как и предшествующие и современные правовые системы6, особенно объединенные в романо-германскую правовую семью.
Между тем уровень преемственности применительно к источникам права во многом определяется процессом глобализации, который с неизбежностью приводит к плюрализму и конвергенции законодательных систем современности7. Глобализация способствует формированию всечеловеческого права, общечеловеческого права современной цивилизации, которое органически включает в свой состав все ценное, гуманное и справедливое, что было в праве, его юридических источниках в прошлые исторические эпохи. По меткому замечанию В.Д. Зорькина: «Будет глобализация развиваться дальше — все больше конституционное и все национальное право окажется продуктом синтеза с правом общечеловеческим. Рухнет глобализация — частное возобладает над общим, национальное над общечеловеческим»8.
Процесс глобализации с неизбежностью углубляет преемственность как внешних сторон правовой жизни национальных государств, так и внутренних элементов содержания права, его организацию как институционного образования, в том числе преемственность юридических источников позитивного права.
1 См.: Бабаев В.К. Советское право как логическая система. — М., 1978. — С. 77.
2 См.: Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. — М., 2003. — С. 58.
3 Там же. — С. 61.
4 Скурко Е.В. Принципы права. — М., 2008. — С. 76-102.
5 Там же. — С. 84; Алексеев С.С. Право: азбука — теория — философия: опыт комплексного исследования. — М., 1999. — С. 147—150.
6 См.: Общая теория права: Курс лекций / Под ред. В.К. Бабаева. — Н. Новгород, 1993. — С. 135.
7 См.: МамутЛ.С. Плюрализм законодательных систем в глобализирующемся мире // Право и глобализация. Вопросы теории и истории. — СПб., 2009. — С. 5—11.
8 Зорькин В. Право для человека // Российская газета — 2008. — 25 ноября.
Сближение правовых систем в условиях глобализации свидетельствует о преемственности нормативно-правового акта, особенно закона, в современной правовой действительности стран, принадлежащих к различным правовым системам. Закон, благодаря своим свойствам, качествам всеобщего нормативного регулятора общественных отношений, завоевывает все большие позиции в тех правовых системах, где основными источниками права долгое время считались иные внешние формы выражения и закрепления юридических норм: судебные прецеденты, правовые обычаи, религиозные нормы. При этом под влиянием теории естественного права приобрела распространение концепция правового закона, которая оказалась востребованной не только в правовых системах статутного права, но и в иных правовых системах современности1. Благодаря этому процессу происходит сближение правовых систем, их конвергенция. Все большее число национально- правовых систем носит смешанный характер. Правовой закон становится типичным источником в этих правовых системах. Конструкция правового закона в юриспруденции до настоящего времени не разработана. Учитывая уровень преемственности применительно к источникам права, можно предложить следующую характеристику правового закона.
Закон можно считать правовым, если он в полной мере соответствует объективным свойствам права. Современное позитивное право любой правовой системы отличается нормативностью, системностью, формальной определенностью, динамизмом, реальной применимостью, некоторыми другими свойствами. Закон как всеобщая высшая форма выражения и закрепления правовых норм должен обладать всеми названными свойствами права, только тогда он относится к разряду правовых законов и является источником позитивного права в различных национально-правовых системах.
Следующий критерий правового закона — его соответствие правам и свободам человека. Самим правам человека в правовой действительности придается в настоящее время непосредственное юридическое значение. Это в полной мере соответствует Конституции РФ, так и международноправовым документам, конституциям и национальному законодательству большинства зарубежных стран, что свидетельствует о глубокой преемственности идеи прав человека применительно к современному миру. Так, статья 2 Конституции РФ гласит «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства». Таким образом, закон можно считать правовым, если он своим содержанием направлен на признание прав человека, их соблюдение и защиту в самом полном объеме. В этих целях в правовых законах предусматриваются соответствующие правовые средства и юридические механизмы защиты нарушенных прав и свобод человека, возможность прибегнуть к их защите судом, правосудием. Эти юридические механизмы, их использование судом отличаются преемственностью во всех странах современной цивилизации, что определяет сближение, конвергенцию современных правовых систем.
Правовой закон — акт легитимной или, по крайней мере, легальной государственной власти. Легитимность государственной власти и правового закона определяется их преемственностью и длительным характером существования в рамках национальной государственности. Правовой закон отличается стабильностью. Это, прежде всего, относится к кодифицированным законам: кодексам, основам законодательства, Конституции. Уважение к законодательству, его реализации в силу внутреннего убеждения невозможны без преемственности национального законодательства, его гуманизма, справедливости, что в полной мере отвечает правовым качествам закона.
И, наконец, правовой закон должен соответствовать международным нормам и принципам, закрепленным в международно-правовых документах. Любая норма, в том числе международноправовая, должна иметь определенную форму, то есть источник существования. Преемственность в праве применительно к соотношению международного и национального права означает, что в процессе имплементации норм международного права в национальной правовой системе формируются сложные или комплексные нормы права2. Источниками сложных правовых норм являются международные конвенции, международно-правовые договоры, обычаи, а также источники национального права — законы и подзаконные нормативные акты. Таким образом, источником сложных, комплексных норм права является правовой закон, отличающийся заимствованием норм международного права, которые имплементируются в национально-правовую систему. Это соответствует пункту 4 ста-тьи15 Конституции РФ: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы».
3. С точки зрения сущностной характеристики и глубины заимствования содержательных элементов правовой системы, третий уровень преемственности характерен для способов, приемов, специальных правовых средств юридической техники, которая в меньшей степени зависит от изменения условий правовой жизни общества.
1 См.: Нерсесян B.C. Право и правовой закон. — М., 2СС9. — С. 43—B4; Алексеев C.C. Право на пороге нового тысячелетия. — М., 2ССС. — С. B6—BB.
2 См.: ЗемненкоЛ.B. Международное право и правовая система Российской Федерации. — М., 2СС6. — С. 96.
В специальных исследованиях подчеркивается многогранность и неоднозначность этого правового явления1.
Представляется, что юридическая техника в свой состав включает широкий круг явлений правовой действительности, каждый из которых отличается определенным уровнем преемственности.
Во-первых, инструментальный компонент юридической техники состоит из системы правовых средств, юридических механизмов, правовых конструкций, которые используются в правотворческой, правореализующей, правоприменительной и иных видах юридической деятельности в течение длительного времени и отличаются высокой степенью преемственности. На рубеже XIX—XX веков выдающийся немецкий юрист Р. Иеринг заметил: «Выражение “юридическая конструкция” принадлежит к числу самых распространенных технических терминов нынешней юриспруденции»2. Значительное внимание понятию юридической конструкции уделено в работах современных исследователей, которые отмечают высокий уровень преемственности различных видов юридических конструкций в Древнем Риме, Средневековой Англии и до наших дней3.
Во-вторых, под юридической техникой в юриспруденции понимаются правила, специальные приемы использования правовых средств в процессе правотворческой, правоприменительной и иных видов юридической деятельности. Еще в дореволюционный период российские юристы, ученые-практики обратили внимание на правила разработки, принятия, введения в действие законов и иных нормативных актов, в особенности кодифицированных, что в настоящее время охватывается понятием и содержанием законодательной техники. С русской дореволюционной доктрины берет начало представление о кодификации как деятельности по «переработке законодательства, направленной к приведению действующих законов в систему, с согласованием их содержания и потребностям времени и с согласованием их друг другу на начале единства принципов, положенных в основу»4. Кодификация как в XIX веке, так и в современный период подразумевает «такую обработку действующего права, которая не ограничивается приведению его в порядок, но вносит в него внутреннюю связь и единство»5. Таким образом, наблюдается определенная преемственность в теоретических определениях и видах кодифицированных актов.
В целом современная доктрина рассматривает систематизацию нормативно-правовых актов в направлениях, заданных еще дореволюционными учеными-юристами.6 Систематическая обработка действующего законодательства, по словам Н. М. Коркунова, может совершаться двояким путем: посредством инкорпорации или кодификации7. При этом дореволюционные ученые отмечали «...достоинства кодификации определяются а) полнотой обнимаемого материала, в) единством начал, положенных в основу отдельных постановлений, с) наглядностью избранной системы, Ь) ясностью языка»8. Таким образом, правила и приемы систематизации законодательства отличаются определенным уровнем преемственности, и положения о них, выработанные в дореволюционный период, созвучны в настоящее время.
В-третьих, юридическая техника понимается как наука и учебная дисциплина, состоящая из знаний, теорий, понятий о правовых средствах, приемах, правилах, юридических механизмов, правовых
ч./ ч,/ 9
конструкций, их применении и использовании в различных видах юридической деятельности9.
В этом аспекте юридическая техника и общая теория права в ее аналитической (инструментальной) части частично совпадают. Институционные элементы юридической техники, в виде знаний, теорий, конструкций о правовых средствах, включаются в структуру инструментального раздела общей теории права. Таким образом, юридическая техника как наука, учебная дисциплина и инструментальная теория права имеет во всех ипостасях единый институционный объект и предмет исследования и изучения.
1 О понятии и структуре юридической техники см.: Иеринг Р. Юридическая техника. — М., 2008. — С. 16—41; Алексеев С.С. Общая теория права. — М., 2008. — С. 482—501; Кашанина Т.В. Юридическая техника: Учебник. — М. 2007. — С. 76—83; Давыдова М.Л. Юридическая техника. Проблемы теории и методологии. — Волгоград. 2009. — С. 36—82; Муромцев Г.И. Юридическая техника: некоторые аспекты содержания понятий // Проблемы юридической техники: Сборник статей / Под ред. В.М. Баранова. — Н. Новгород, 2000. — С. 23—37; Тарасов Н.Н. Юридическая техника в структуре юриспруденции (методологические проблемы исследования) // Юридическая техника. — 2007. —№ 1. — С. 7—23.
2 См.: Иеринг Р. Юридическая техника. — М., 2008. — С. 67.
3 Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. — М., 2001. — С. 274—283; Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки. — Екатеринбург, 2001. — С. 241—263.
4Михеева И.В. Российские министерства в XIX веке: опыт нормотворчества. — М., 2010. — С. 63.
5 Трубецкой Е.Н. Энциклопедия права. — СПб., 1998. — С. 129.
6 См.: Михеева И.В. Российские министерства в XIX веке: опыт нормотворчества. — М., 2010. — С. 61.
7 См.: Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. — СПб., 1897. — С. 30.
8 См.: Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. — М., 1911. — Вып. 2. — С. 420.
9 О юридической технике как науке и учебной десциплины см.: Давыдова М.Л. Юридическая техника. Проблемы теории и методологии. — Волгоград. 2009. — С. 29—35; Кашанина Т.В. Юридическая техника: Учебник. — М. 2007. — С. 19—41; Александров А.С. Понятие права в свете дисциплины «юридическая техника» // Юридическая техника: Ежегодник. — 2009. — № 3. — С. 51 —54.
Взгляд на юридическую технику как на относительно самостоятельную науку и учебную дисциплину не является новым в современной юриспруденции. Родоначальником законодательной техники как системы научных знаний о том, как осуществлять законотворческую деятельность, считается уже упоминавшийся ранее Р. Иеринг. В своем знаменитом труде «Юридическая техника» он на научной основе выработал три основных приема юридической техники в области законотворчества: юридический анализ (алфавит права), логическую концентрацию, юридическую конструкцию1. Научные представления Р. Иеринга о юридической технике как науке о законотворчестве получили развитие в трудах российских, советских и постсоветских ученых.
Преемственностью отличаются новейшие взгляды современных ученых-юристов и философов о толковании законов в правоприменении и правотворчестве2. Неоценимый вклад в становление и развитие современной юридической герменевтики как самостоятельного раздела науки юридической техники оказали труды дореволюционных ученых таких, например, как Е.В. Васьковский3, работы которого переиздаются в настоящее время.
Такими представляются уровни преемственности в праве, основы научного исследования которых заложены в трудах Владимира Константиновича Бабаева.
1 См.: Иеринг Р. Юридическая техника. — М., 2008. — С. 41—99.
2 См.: Малинова И.П. Юридическая герменевтика и правопонимание. — Екатеринбург., 1999. — С. 31—39.
3 См.: Васьковский Е.В. Руководство к толкованию и применению законов. — М., 1913.
