CC BY
22
ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ
Отто Вольф фон АМЕРОНГЕН (Германия)
УРОК НА БУДУЩЕЕ Российско-германские экономические отношения в XX веке (точка зрения предпринимателя)
Хорошие германо-российские экономические отношения оказывали положительное влияние на жизнь обоих народов не только в ХХ столетии. Как известно, традиции этих отношений имеют очень давние корни. Еще в средние века Россия поддерживала тесные контакты с Ганзейским союзом торговых городов. Такие торговые центры, как Новгород, были даже членами Ганзейского союза, который по существу являлся очень ранней формой европейской экономической интеграции.
Я хотел бы выступить перед вами в качестве практика, а не в роли ученого, каковым не являюсь, и предложить вашему вниманию суммарный опыт моей более чем 60-летней деятельности в качестве предпринимателя. Свыше 40 лет из этих 60 я посвятил установлению и оформлению экономических отношений между Германией и Советским Союзом, а позднее Россией. Я представляю на ваше рассмотрение вопрос: чему полезному мы можем научиться на опыте переживавших то взлеты, то падения экономических отношений между Германией и Россией в ХХ веке. Этот вопрос достоин рассмотрения ученым советом Института Европы Российской академии наук, находящимся в счастливом положении, побуждающем мыслить нетрадиционно. Это дискуссия об экономической роли России в Европе, о полезности ее глубокой экономической интеграции с Европейским Союзом, о роли России в качестве конкурента в будущем на мировых рынках. Все эти вопросы я считаю очень важными и полезными.
Лейтмотивом моего доклада является полезность экономических отношений. В чем заключается наиболее существенная выгода от углубленных германо-российских экономических отношений? В каком объеме такая страна, как Россия, обладающая огромными запасами полезных ископаемых и других ресурсов, нуждается во внешнеторговом обмене? Я хотел бы попытаться в пяти тезисах обосновать важность германо-российских экономических связей.
Тезис первый.
В эпоху глобальной экономической интеграции крупнейшие фирмы разных стран не могут избежать диалектической взаимосвязи между сотрудничеством, интеграцией
Отто Вольф фон Амеронген, Президент "Союза Немецкой Экономики в Российской Федерации". Доклад на Ученом совете Института Европы РАН 28 марта 2001 г.
© 2001
и конкурентной борьбой. Интернационализация производственных процессов неизбежна, она определяет все существенные отрасли промышленности. В качестве примера можно назвать такую отрасль, как автомобилестроение.
Экономическая конкуренция происходит в первую очередь не на национально-государственном уровне, а между интернационально организованными предприятиями. Они очень часто воспринимаются как транснациональные корпорации.
Может быть, еще более важное значение для такого явления, которое зачастую обозначается понятием глобализация, имеет существование международных рынков капиталов. В принципе международный рынок капиталов не является новым феноменом. Еще в XIX столетии существовали механизмы для международных капиталовложений. И Российская империя до 1914 года считалась очень выгодным местом для размещения капиталовложений. Причем имелись в виду отнюдь не спекулятивные вложения. Тогда во всей Европе хорошим полем для инвестиций считались российские железнодорожные компании.
С 1904 по 1913 год Россия переживала фазу экономических реформ, и в то время Германия превратилась в важнейший рынок сбыта для российских продуктов, прежде всего - зерна. В 1913 году 30% всего российского экспорта приходилось на долю Германии. И наоборот, 9% всего германского экспорта падало на Россию, которая являлась, после Великобритании и Австро-Венгрии, третьим по важности импортером германских изделий. В тот период Россия действительно была страной, перед которой открывались огромные перспективы. На нее приходилось примерно 20% всего экспортируемого из Германии электрооборудования, 19% машин и четверть экспорта германских автомобилей, которые тогда являлись новым видом транспорта. Но уже в ту пору в России раздавалась критика в адрес торговых договоров с Германией. Говорили, что на Россию надели "германское экономическое ярмо". Хотя в то время немецкая политика защитных пошлин еще сильно препятствовала тесным торговым связям, тем не менее баланс экономической активности тогдашней Германии в Российской империи оставался весьма впечатляющим: она была крупнейшим поставщиком капиталов для России; через частные банки, например, Мендельсон и Ко или С. Блейхрёдер, осуществлялось международное размещение российских государственных займов.
Первая мировая война и революция очень быстро положили конец этому транснациональному экономическому сотрудничеству. По крайней мере, в Германии выжило только одно - имидж России как интересного экономического партнера, обладающего очень хорошим рынком сбыта и почти не разработанными залежами полезных ископаемых и природных ресурсов.
Тезис второй.
Мышление в духе плановой экономики все еще затрудняет рыночную переориентацию экономики России. Осуществляемое государством управление экономикой, которую именуют плановой, с самого начала ограничивало перспективы экономического развития прежнего Советского Союза.
Так же как Германия после Первой мировой войны, так и революционная советская система в России оказалась в тяжелом экономическом положении, из которого не было выхода. У Германии были разрушены международные экономические связи, на ней непомерным бременем лежали репарации. Все это делало едва возможным развитие мирной экономики. А Россия в это время страдала от гражданской войны и либо изгоняла из страны свою экономическую элиту, либо национализировала, экспроприировала ее собственность.
Например, одно из важнейших предприятий в России с участием зарубежного капитала, концерн Нобеля в Баку, которое по своей экономической базе являлось международной кооперацией, эту базу потеряло. После того как потерпел крах военный коммунизм, Ленин отважился на шаг назад, чтобы Россия опять вышла на международную экономическую
арену. По его замыслу, частью или элементом новой экономической политики (НЭПа) должно было стать использование на благо советской экономики зарубежного капитала и ноухау.
Немецкие предприятия совсем под другим углом зрения рассматривали новую советскую экономику. Так, фирма моего отца, предпринимательская группа Отто Вольфа, в 1923 г. присоединилась к Германо-российской торговой акционерной компании и продолжила положительный опыт экономического сотрудничества довоенного времени между Россией и Германией. Целью моего отца была продажа изделий сталелитейной промышленности в Россию, но в гораздо большей степени им владело желание оказать содействие восстановлению российской экономики.
Для этого нужно было создать торговые представительства в важнейших центрах Советского государства. Собственный предпринимательский ангажемент он обеспечивал путем слаженной совместной работы с голландскими и британскими фирмами. Однако, несмотря на отдельные успешные и выгодные поставки, концепция немецко-русского акционерного общества оказалась неэффективной. Немецкие предприниматели хотели активно участвовать в производственных процессах на восстановленных предприятиях Советского Союза. Но руководство страны в большей степени стремилось к развитию национальной, то есть своей собственной экономики, хотя и допускало выборочное использование или применение зарубежных технологий, либо в виде зарубежного оборудования, либо в форме ноухау зарубежных специалистов, которые могли работать в Советском Союзе только под очень строгим контролем.
При этом никто и не думал предоставлять капиталистам возможность контроля или серьезного влияния. Предприниматели из Германии, со своей стороны, видели огромные перспективы этой гигантской страны и хотели создавать в ней собственные прибыльные предприятия.
Потенциал выгодного сотрудничества по-прежнему сохранялся, при каждой конкретной сделке изыскивались формы и способы финансирования. Практика государственной гарантии российского экспорта, которая до сих пор еще в силе, получила развитие в середине 20-х годов. Выдающуюся роль сыграл Российский комитет немецкой экономики. При поддержке германских банков и ведущих промышленных предприятий, с помощью акционерной компании по финансированию промышленности (ШАвО) было основано предприятие, обеспечивавшее реализацию соглашений о поставках вплоть до начала 30-х годов.
Теперь я позволю себе перейти к 50-м годам. Исторической стала сделка Газ-трубы, о которой я охотно вспоминаю. С 1959 по 1962 г. немецкая сталелитейная промышленность поставила около 600 000 тонн труб большого диаметра на строительство современной российской системы трубопроводов. Резкая критика этой сделки, звучавшая из США, строительство Берлинской стены, а также кубинский ракетный кризис сделали невозможными сделки такого объема в последующие пять лет. Но тогда немецкие фирмы не поверили американской аргументации, что эти трубы большого диаметра играют важную военно-стратегическую роль в советских планах завоевания Западной Европы.
В сделке Газ-трубы немецкие предприятия реализовали свое представление о долгосрочных связях с помощью торговых поставок, отвечающих интересам обеих сторон. Российская сторона должна была убедиться на основе выгодного получения валюты, что сотрудничество и кооперация, невзирая на границы между военно-политическими блоками, приносят больше безопасности и экономической выгоды, чем постоянная конфронтация в "холодной войне".
Разумеется, это не означало стремления сделать Запад полностью зависимым от поставок энергоносителей из Советского Союза, в чем нас подозревали некоторые критики из
США. Речь шла о диверсификации источников энергоснабжения с учетом изменений, происходивших на мировых рынках энергоносителей.
Подчеркнем, что сделка Газ-трубы являлась классическим контрактом о поставке продукции. В условиях "холодной войны" о кооперации или равноправном технологическом сотрудничестве нельзя было и думать. Договоренность о поставках, на мой взгляд, создала тот минимум доверия, который позднее сделал возможной совместную работу в условиях рыночного хозяйства.
Тезис третий.
Рыночная экономика вовсе не означает анархии и беспорядка в хозяйственной жизни и экономической системе. Она покоится на конкуренции, которая в конечном счете приносит выгоду. Самые лучшие сделки - такие, которые не ограничиваются только одним днем, а обеспечивают прибыль в течение долгосрочного периода.
Ответственность предпринимателя заключается в том, чтобы убедить своих деловых партнеров в обоюдной выгодности сделки. Сделка Газ-трубы была таким долгосрочно полезным, интересным проектом. Своими основными принципами она соответствовала и условиям рыночной экономики. Приобретение части акций Газпрома немецким партнером -концерном РурГаз - предоставило Газпрому возможность осуществлять структурную политику и непосредственно на предприятиях. Эффективность добычи газа в России все еще не достигла мирового уровня. Проблематичной остается ситуация с транспортировкой природного газа и его потреблением. Без технологической и административной поддержки западноевропейских партнеров потенциал экономии первичных энергоносителей в России не сможет быть в полной мере использован. В современных условиях сэкономленный первичный энергоноситель, не важно, газ или нефть, должен оцениваться в качестве ресурсов.
Только рыночная экономика предоставляет механизмы, которые не допускают разбазаривания, растрачивания природных ресурсов. С этой точки зрения она является экономической моделью, соответствующей этическим измерениям, ибо заботится о сохранении жизненных основ всего человечества.
Почему я говорю о взаимозависимости рыночной экономики и хозяйственной международной интеграции? Несколько дней назад, в начале марта нынешнего года, 30% участников интернетопроса, проведенного "Независимой газетой", поддержали мнение, что Сталин, автор идеи построения социализма в одной отдельно взятой стране, был тем политическим вождем, который сделал для русского народа больше, чем кто-либо другой. До тех пор, пока будут бытовать такие настроения, необходима всеобъемлющая дискуссия об интеграции России в мировой рынок.
Тезис четвертый.
Успешные рыночные реформы в России являются одновременно тестом на соответствие российского народного хозяйства требованиям демократии и способности к международной интеграции. Только если российские предприятия станут интегрированным компонентом международного производственного процесса, потенциал роста России может быть использован и освоен в полной мере. Российским предприятиям необходима конкуренция в масштабах мирового рынка, чтобы технологически быть на высоком уровне.
История германо-российских экономических отношений начиная с 1991 года наглядно иллюстрирует трудности экономических реформ. Непосредственно после того, как рухнули Совет Экономической Взаимопомощи и ГДР как самостоятельное государство, Восточный комитет немецкой экономики стал добиваться, чтобы в экономических отношениях между бывшими гэдээровскими предприятиями и советскими партнерами сохранился принцип вза-
имного доверия. На примере немецкой вагоностроительной фирмы "Дойчер Вагонбау", председателем наблюдательного совета которой я был в свое время, я объясню, какие цели преследовала тогда немецкая сторона.
Это германское предприятие почти полностью зависело от заказов из России. Его продукция могла находить сбыт только на российском рынке, ибо она не соответствовала западноевропейским стандартам. Само собой разумеется, что мы пытались, включая российских специалистов в наблюдательный совет, сохранить прежние отношения, связанные с поставками продукции этого немецкого вагоностроительного предприятия в Россию. Но нам было ясно, что размер предприятия, количество занятых и профиль производства придется рано или поздно адаптировать к изменившимся условиям.
Развал Советского Союза и прекращение сориентированной по крайней мере на среднесрочную перспективу инвестиционной политики постсоветских железнодорожных компаний сделали необходимым крутой поворот гораздо быстрее, чем первоначально предполагалось. Конечно, мы думали тогда и о том, чтобы перенести в Россию часть нашего производства. Но, к сожалению, по разным причинам эти намерения и по сей день реализовать не удалось.
Для меня самого этот опыт с фирмой "Вагонбау" послужил очень важным уроком. Реструктуризация, приспособление к условиям рыночной экономики должны активно поддерживать работающих на предприятии, они должны сами хотеть этих изменений. Только в этом случае мы получим реальный шанс использовать общие рыночные экономические условия на самом предприятии.
Тезис пятый - посвящен будущему России.
Экономический успех - это лучший практический критерий, которому я научился за мою долгую профессиональную деятельность. В результате успешной реструктуризации немецкой фирмы "Вагонбау", она стала настолько привлекательной, что канадский железнодорожный концерн "Бомбардьер" приобрел ее и включил в свою глобальную структуру как сектор по производству транспортных средств.
Возникает вопрос: где те российские предприятия, обладающие конкурентноспособностью на международном рынке, которые могли бы работать с экономической точки зрения рентабельнее, прибыльнее с российским или зарубежным капиталом? Здесь требуется реалистично оценивать шансы и необходим отраслевой анализ. Национальное автомобилестроение мало практично, как и национальное производство стали. Мы сталкиваемся с глобальной конкурентной борьбой, а, с другой стороны, на международных рынках осуществляется широкая кооперация. Не является чем-то из ряда вон выходящим, если японский концерн производит свои телевизоры в Германии, как и нормально налаженное производство продукции немецких предприятий в Чехии или в Китае. И Россия тоже должна быть ориентирована на международные стандарты производительности, капитализации и отношения к качеству, поскольку перерабатывающей промышленности необходимо обновляться.
В дальнейшем все меньшее число предприятий будет получать государственное финансирование по классическим правилам плановой экономики, это может коснуться также и сектора оборонной промышленности. Что касается природных ресурсов, то их легче было бы осваивать при поддержке и участии международных партнеров. Например, для коммерческого освоения нефтяного месторождения Баренцева моря необходима технология, которую Россия до сих пор самостоятельно не разработала. За экспертизой также приходится обращаться к США, Норвегии или Англии.
Как очень часто в своей истории, Россия опять находится на распутье перед принятием решения. Надо определиться, хочет ли она стать как минимум экономической частью Евро-
пы; смогут ли выгоды от экономической интеграции с Европейским Союзом перевесить сомнительную пользу от собственного национального пути развития. Это решение должны принять вы сами в России. Немецкие предприятия, со своей стороны, как это было продемонстрировано за последние 10 лет, готовы к тому, чтобы осуществлять экономическую деятельность в России.
* * *
Таковы взлеты и падения в развитии германо-российских экономических отношений, на основе которых я делал свои выводы. Деятельность Восточного комитета немецкой экономики начиная с 1952 года не пропала втуне. В 2000 году активный немецко-российский торговый оборот достиг около 40 млрд. немецких марок. Это был рекорд. Конечно, многие ожидали еще больших успехов. Но мы начинали сотрудничество с деловых операций в скромном масштабе, в небольших объемах. А за последние 10 лет перспективы кооперации стали ощутимой реальностью.
Национальный же путь развития с использованием зарубежного ноухау оказывается непрактичным, поскольку для ноухау необходимо интенсивно обмениваться мыслями на международном уровне, чтобы понять, в чем суть современной технологии.
Я думаю, что Россия, также как Германия и другие страны-члены Евросоюза, в конечном счете обречена на глобализацию и интернационализацию своего производства, если вы действительно хотите обладать работоспособными предприятиями и производить конку-рентноспособную продукцию. Само собой разумеется, что все это одновременно служит свидетельством необходимости углублять германо-российские экономические отношения.
