CC BY
88В.С. Пчелинцев
УРБАНИЗАЦИЯ В АЗИАТСКОМ РЕГИОНЕ НА РУБЕЖЕ ВЕКОВ: ОТ МЕГАПОЛИСОВ К «МИРОВЫМ» ГОРОДАМ
Мегаполисы (megacities), или города-гиганты, имеют особое значение в мировом процессе урбанизации. По оценкам ООН, в 2007 г. более половины мирового населения будет жить в городах, а к 2015 г. более 600 млн. человек будут проживать в 60 мегаполисах с населением 5 млн. и более человек (4, с. 11).
С середины прошлого века доля мирового населения, живущего в городах, увеличилась с 29,8% (в 1950 г.) до 47,2% (в 2000 г.), а к 2010 г. она достигнет 57,2%. Ожидается, что основной прирост городского населения будет происходить в развивающихся странах. Уже сегодня две трети городов-гигантов расположены в развивающихся странах; их население значительно увеличилось в течение последних трех десятилетий. По прогнозам, в ближайшие 20 лет наиболее высокими темпами будет расти городское население в странах азиатского региона; там же будет располагаться и большая часть мировых мегаполисов (4, с. 11).
Таблица 1 (4, с. 11)
Рост населения в некоторых мегаполисах Восточной, Юго-Восточной и Южной Азии в 1950-2015 гг. (тыс. человек)
1950 г. 1980 г. 2000 г. 2015 г.
1 2 3 4 5
Токио 11 275 28 549 34 450 36 214
Осака-Кобэ 4 147 9 990 11 165 11 359
Сеул 1 021 8 283 9 917 9 215
Пекин 3 913 9 029 10 839 11 060
Чунцин 1 680 2 577 4 635 5 758
1 2 3 4 5
Тяньцзинь 2 374 7 268 9 156 9 874
Ухань 1 228 3 155 5 169 8 002
Гуанчжоу 1 343 3 135 3 881 3 943
Манила 1 544 5 955 9 950 12 637
Джакарта 1 452 5 984 11 018 17 498
Бангкок 1 360 4 723 6 332 7 465
Дака 417 3 257 10 159 17 907
Калькутта 4 446 9 030 13 058 16 798
Дели 1 390 5 558 12 441 20 946
Карачи 1 028 5048 10 032 16 155
Мегаполисы в азиатском регионе: Тенденции развития и проблемы
Радикальные пространственные, политические и социально-экономические изменения в азиатских мегаполисах происходят с середины 1980-х годов в связи с экономическим ростом, вызванным процессом быстрой индустриализации и переходом к экспортно-ориентированной стратегии экономического развития, притоком прямых инвестиций в промышленное производство стран региона.
Перевод производств из стран Европы, США и Японии и создание промышленных и экспортных зон вокруг крупных азиатских городов радикально трансформировали миграционные процессы как в самих азиатских странах, так и на региональном и международном уровнях. В процесс быстрой индустриализации была вовлечена не только местная городская рабочая сила, но также и огромная волна работников-мигрантов, главным образом из сельских районов, а также из более отсталых стран региона (4, с. 16).
Стремительный рост обрабатывающей промышленности и сферы услуг, развитие инфраструктуры, транспорта и коммуникаций привели к существенному увеличению ВНП азиатских стран и росту доходов населения. Социальными последствиями процесса индустриализации стали повышение уровня образования населения и быстрое увеличение численности среднего класса. В то же время экономический рост не устранил социально-экономического неравенства. В мегаполисах это проявилось в усугублении экономического и социального расслоении населения, территориальной сегрегации, росте преступности.
Главным следствием экономического роста стало стремительное пространственное расширение городских агломераций.
В качестве характерных черт развития мегаполисов в Восточной Азии исследователи отмечают сильное административное регулирование и управление, преобладание интегрированного землепользования и планирования инфраструктуры. Вместе с тем значительные части мегаполисов в азиатском регионе, особенно в Юго-Восточной и Южной Азии, развиваются стихийно в условиях слабого режима планирования городского развития и с фрагментарными, мозаичными формами землепользования, частично в экологически неустойчивых районах. В результате для окраин многих крупных азиатских городов характерны неразвитость инфраструктуры, нелегальные поселения и трущобы, где проживает большая часть населения городов-гигантов, лишенная элементарных коммунальных и социальных услуг (4, с. 17-19).
В целом, пишет германский исследователь Ф. Краас, «города-гиганты подвержены невиданной до сих пор потере управляемости и контролируемости процессов развития, вследствие чего развитие городов идет стихийно в неофициальных или нелегальных формах, таких как нелегальное строительство жилья, нелегальный сектор в городской экономике или посреднические сделки в регулировании землепользования» (4, с. 16-17).
Острейшей проблемой для большинства азиатских мегаполисов сегодня является снабжение населения водой, связанное с неразвитостью водопроводной и канализационной инфраструктуры. Из 2,6 млрд. человек в мире, не имеющих достаточного доступа к водопроводным и канализационным системам, 2 млрд. живут в Азии. Доступ к трубопроводной системе канализации имеют 11,7% жителей в Хошимине, 7 - в Маниле и только 1,9% - в Джакарте. Главной альтернативой трубопроводной канализации являются индивидуальные или коммунальные септические резервуары, которыми обслуживается 37% населения Пномпеня и 30% Джакарты. Низкий охват водопроводными и канализационными системами в городах Юго-Восточной Азии представляет серьезную опасность как для здоровья людей, так и для экологии городов и их устойчивого развития (2, с. 3).
Один из важнейших документов международных совещаний на высшем уровне по проблемам глобализации и социального развития «Цели развития тысячелетия» призывает к 2015 г. уменьшить вдвое число людей, не имеющих доступа к безопасному и достаточному по объему водоснабжению, водопроводу и канализации. В 1990-2002 гг. в странах Третьего мира приблизительно 1 млрд. человек получили
доступ к улучшенному водоснабжению. В Юго-Восточной Азии это улучшение водоснабжения затронуло 91% городского населения. Но «улучшенный доступ» необязательно означает достаточное по объему и безопасное по качеству водоснабжение. Существуют различия в уровне охвата этими услугами среди городов в регионе: если Сингапур и Куала-Лумпур имеют 100%-ный охват, то Хошимин и Пномпень - 80%, Вьентьян - 60, а Джакарта и Манила - только 50%. Но и в благополучных городах есть районы, где качество воды вызывает беспокойство или где отсутствует 24-часовое водоснабжение (2, с. 2-3).
Наиболее остро проблемы азиатских мегаполисов проявляются в таких областях, как состояние окружающей среды (загрязнение и деградация окружающей среды); проблемы устойчивого развития городской среды обитания (развитие транспортной инфраструктуры, водоснабжение и канализация, утилизация отходов и т.п.); решение жилищных проблем для большинства населения городов; нарастание социального неравенства в условиях быстрого экономического роста и сопутствующая этому территориальная сегрегация населения; незащищенность городов-гигантов перед лицом природных катаклизмов. По мнению экспертов, сегодня в городах-гигантах региона нарастают признаки экономической, экологической, инфраструктурной и социально-экономической перегрузки, что представляет угрозу безопасности как для самих городов, так и для региональной и глобальной экологической и социальной стабильности (4, с. 20). Кроме того, указанные проблемы начинают оказывать негативное воздействие на уровень конкурентоспособности этих городов в борьбе за привлечение иностранных инвестиций, необходимых не только для дальнейшего развития городов, но и для поддержания нынешнего их уровня.
Как в большинстве мегаполисов в развивающихся странах во всем мире, так и в городах-гигантах в Юго-Восточной и Южной Азии и в меньшей степени - в Восточной Азии, наблюдается рост неофициальных структур, находящихся вне сферы государственной регистрации и регулирования. К ним относятся стремительно растущие нелегальные поселения, а также неформальная экономическая деятельность, осуществляемая в полулегальной и незаконной форме. Иногда сильная степень социально-экономической фрагментации с серьезной социальной и пространственной сегрегацией, например наличие трущоб, где сосредоточена значительная часть населения городов-гигантов, становится источником соци-
альной напряженности, социальных и политических конфликтов. Все это негативно влияет на процессы развития мегаполисов. В то же время существующие административные формы регулирования, так же как традиционные стандарты, стратегии, инструменты и приоритеты городского развития, не соответствуют условиям существования городской бедности и не способны признать неофициальные формы в качестве важнейшего принципа организации городской жизни, экономики и расселения. Ответом на существующие вызовы во многих мегаполисах становится децентрализация управления и передача полномочий на уровень местного самоуправления. Однако, как отмечают эксперты, в большинстве случаев местные власти часто не готовы к участию в процессе децентрализации в силу отсутствия необходимой компетенции и навыков (4, с. 20).
Глобализация и «глобальные города» в Азии: Концептуальные вопросы
Интерес социологов-урбанистов, занимающихся исследованиями азиатских мегаполисов, сосредоточен в основном на некоторых главных или так называемых «глобальных», или «мировых», городах. Быстрый рост мегаполисов в этом регионе побуждает социологов вести поиск некоторой всесторонней концептуальной схемы, чтобы понять глобальную динамику урбанизации и экономического развития стран Третьего мира.
Видные представители школы глобальной урбанистики -Дж. Фридманн, С. Сассен и ряд других - считают, что формирование и рост глобальных городов, или мировых городов, - понятий, часто используемых как синонимы, вызван глобальными экономическими изменениями. Они пришли к выводу, что международные производственные, финансовые и торговые сети, органы экономического управления и власти, миграционные потоки размещаются в узловых пунктах, обеспеченных инфраструктурой, информационными и финансовыми ресурсами, с помощью которых эти сети функционируют (1, с. 1). «Мировые города» - пространственное выражение диалектической связи «мировой экономики с национальными экономиками стран, в которых эти города расположены» (5, с. 146). Этот подход рассматривает мировые города как конкурирующие за сферы влияния в международном масштабе. В результате этой конкуренции мировые города могут быть расположены в рамках глобальной иерархии городов согласно степени своего влияния.
Глобальные города как центры управления и контроля крупных транснациональных компаний классифицируются в соответствии со следующими экономическими критериями:
- наличие и размер фондовых бирж, банков, международных юридических фирм и других компаний, обеспечивающих деловыми услугами крупных производителей;
- связи с глобальными сетями, контакты людей, авиапассажирские сообщения, междугородные телекоммуникации, финансовые сделки и использование Интернета;
- местоположение региональных штаб-квартир компаний, системы принятия решений в рамках корпоративных функций контроля и управления, наднациональные учреждения и органы (1, с. 1).
Сторонники этого подхода считают, что и глобальная взаимосвязанность, и место города в иерархии влияют на структурные социальные черты индивидуальных городов. Ведущие «мировые города» являются местами, где «региональные, национальные и международные экономики соединяются с глобальной капиталистической системой накопления» (5, с. 146). Это - динамичная система, в которой «мировые/глобальные» города являются узловыми центрами глобальной экономики, организованной в условиях информационной революции по сетевому принципу. В этой сетевой организации экономики значение городов как центров контроля и управления определяется не собственно экономическим значением городов, но их включенностью в сеть и уровнем взаимосвязи с другими городами. В этой системе города могут расти и находиться в упадке, они могут быть связаны с другими городами специфическими способами, и роль, которую эти города играют в сетях, будет иметь большое воздействие на городскую социальную, экономическую и политическую жизнь в рамках этих узловых пунктов (7).
С. Сассен относит к «глобальным» городам несколько главных «мировых городов», являющихся ключевыми площадками финансовых и специализированных услуг, которые служат мировыми рынками для осуществления глобальных экономических операций. Такими городами являются Нью-Йорк, Лондон и Токио с их фондовыми биржами, финансовыми учреждениями и ведущими юридическими и бухгалтерскими фирмами (5, с. 146; 7).
Эти «командные посты» обладают большой глобальной мощью, как центры специализированного обслуживания бизнеса, местоположения инноваций и центры обширных рынков. Но в то же самое время глобальные города являются местом, где наблюдается
рост социально-экономической поляризации. Глобальные города нуждаются в развитой системе обслуживания, требующей большого числа малоквалифицированной и малооплачиваемой рабочей силы (уборщики, мойщики, официанты, охранники и т.п.). В результате «командные посты» мировой экономики, где живут богатейшие и обладающие наибольшей властью люди на Земле, являются также районами сосредоточения низкооплачиваемой рабочей силы, маргинальных иммигрантов, неимущих расовых и этнических меньшинств (7).
Современная глобальная реструктуризация может вызывать изменение отношений между городами, регионами, государствами и глобальной системой. Поэтому некоторые ученые считают, что различные силы реструктуризации и «денационализации» государства наряду с динамикой развития, обусловливающей социальную поляризацию в рамках глобальных городов, могут стать причиной того, что города станут узловыми центрами также и для движения протеста против глобализации (7).
Исследовательская группа университета г. Лафборо (Великобритания) «Глобализация и мировые города» разработала систему оценки «мировых городов», основанную на анализе данных о местоположении филиалов ключевых фирм, предоставляющих развитые деловые услуги производителям. Полученные на основе этой системы «карты» и иерархии мировых городов за некоторыми исключениями в значительной степени совпадают с результатами других ученых: Лондон, Нью-Йорк, Токио и Париж находятся наверху мировой городской иерархии; мегаполисы новых индустриальных стран азиатского региона представлены среди верхних 1525 городов в глобальной иерархии городов (7).
Американские социологи М. Тимберлейк и Д. Смит рассматривают проблему иерархии мировых городов на основе специфического показателя связанности мировых городов внутри сетей (network connectivity) - оценки количества авиарейсов и числа авиапассажиров между 100 наиболее важными мировыми городами в определенные промежутки времени (7). Связанность авиапассажирскими сообщениями - показатель и требование, предъявляемое к глобальным городам. Этот показатель указывает на степень интеграции городов в глобальные сети и является необходимым условием для осуществления городом глобальных функций контроля и управления, так как транснациональные фирмы и иные глобальные
организации требуют высокой доступности местоположения своих региональных штаб-квартир.
Быстрый рост потоков пассажиров, осуществляющих полеты в города Восточной Азии и между ними, по мнению исследователей, свидетельствует о росте важности региона и повышении статуса ее главных городских центров в глобальной системе городов (табл. 2).
Таблица 2 (5, с. 148) Воздушные сообщения между некоторыми азиатскими городами в 2000 г.
Число авиарейсов* Число авиапассажиров (млн. чел.) Наиболее интенсивные связи, три основных города***
Пекин 20 (19) 1,64 Токио, Сеул, Сингапур
Гонконг 44 (28) 9,81 Тайбей, Бангкок, Токио
Сеул 35 (26) 6,67 Токио, Осака, Гонконг
Шанхай 15 (-**) 1,3 Токио, Осака, Сеул
Сингапур 61 (29) 11,28 Куала-Лумпур, Бангкок, Джакарта
Токио 44 (28) 11,71 Сеул, Бангкок, Гонолулу
* В скобках - данные за 1997 г. ** Нет данных.
*** Выделены города с наибольшим числом авиапассажиров.
Количественный сетевой анализ глобальных потоков между парами городов из почти 100 мегаполисов показывает, что пять из тринадцати наиболее высокоранжируемых городов - восточноази-атские (Токио, Гонконг, Сингапур, Сеул и Бангкок) следуют за такими городами, как Лондон, Париж, Франкфурт и Нью-Йорк (7).
Азиатские города в мировой экономике
Сеул и Тайбэй, столицы новых индустриально развитых стран, сегодня выступают важными посредниками в организации глобального производства потребительских товаров (одежда, обувь, бытовая электроника). Система отношений между западными корпорациями и фирмами в Тайбэе и Сеуле сформировалась в 1970-1980-е годы, когда фирмы промышленно развитых стран переводили свои производства в страны с дешевой рабочей силой. В новых условиях корейские и тайваньские фирмы играют роль
глобальных подрядчиков, осуществляя связь между заказчиками -крупнейшими фирмами и торговыми сетями, прежде всего США, и непосредственными производителями, расположенными в странах региона - Индонезии, Филиппинах, Бангладеш, Вьетнаме и КНР, и обеспечивая качественное и своевременное выполнение заказов. Таким образом, Сеул и Тайбэй сохраняют свое место в системе международного разделения труда и нашли свою нишу в глобальной экономике в качестве важных посреднических узлов глобальных товарных цепей (7).
Гонконг является не только крупнейшим портом в регионе, но и торговыми и финансовыми воротами в мировую экономику для КНР, также контролирует глобальные зоны низкооплачиваемой промышленности в материковом Китае. Город выступает в качестве крупнейшего регионального финансового центра и узла деловых услуг. Он обладает слоем предпринимателей с капиталом, опытом управления, международными связями, структурами и видением, которые жизненно важны для Китая. Главные преимущества Гонконга заключаются в наличии опытной и квалифицированной рабочей силы; гибкой экономической системы; современных технологий, совмещенных с предпринимательскими талантами и торговыми традициями гонконгских деловых кругов; географическом положении. Существенную роль в выдвижении Гонконга в региональные лидеры и превращении в «мировой» город играла целенаправленная политика властей Гонконга, а в последние годы факт присоединения Гонконга к КНР.
В то же время эксперты рассматривают возможность появления Шанхая как потенциального конкурента Гонконгу в роли главных ворот страны для торговли, деловой активности и инвестиций
(3, с. 2).
Вместе с тем сегодня специалисты говорят не только о конкуренции между «мировыми городами» региона, но и об их специализации и кооперации. В частности, по мнению эксперта по проблемам развития азиатских стран А. Кесавапани, чем более динамично и успешно будет развиваться Шанхай, тем больше он будет оказывать позитивное влияние на развитие не только Гонконга, но и Сингапура. По мнению эксперта, эти города совместно могут играть ключевую роль узловых центров, обеспечивающих конкурентоспособность всего азиатского региона с помощью развитой транспортной инфраструктуры и сетей логистики. Все три города -ключевые азиатские порты, узлы коммуникаций и аэропорты. Их
совместные действия в этой области способны повысить эффективность и конкурентоспособность азиатских производителей экспортной продукции. В частности, Шанхай и Гонконг будут работать прежде всего в рамках китайской национальной экономики, а Сингапур - с партнерами по АСЕАН (3, с. 3).
Ключевую роль эти города могут играть и как источники инвестиций, необходимых для развития азиатского региона, поскольку все три города являются финансовыми центрами. Как отмечается в совместном докладе Всемирного банка, Азиатского банка развития и Банка международного сотрудничества Японии, опубликованном в 2005 г., потребности затрат на улучшение инфраструктуры мегаполисов региона, связанные с ростом численности их населения, в 21 стране Азии оцениваются в более чем 1 трлн. долл. Только Китаю потребуется не менее 80% общей суммы инвестиций. В целях реализации столь масштабных проектов банки Сингапура, Гонконга и КНР уже образовали специальные фонды (3, с. 3).
Указанные города могут служить центрами распространения достижений современной науки и техники, образования, знания и культуры во внутренние районы Китая путем организации сетевых связей между собой и с другими городами, что ускорит процесс развития КНР. К тому же эти города могут способствовать укреплению региональной идентичности. «Наибольший опыт построения нации на основе терпимости и гармонии, согласии, на уважении к ценностям, религии, языку и различной культуре других народов имеет Сингапур, и этот опыт может быть востребован другими странами региона» (3, с. 3).
Роль государства в формировании «мирового» города: Опыт Сеула
Исследователи начали рассматривать Сеул в качестве формирующегося (emerging) глобального города с середины 1990-х годов. Особенности развития Сеула как глобального города связаны с «промежуточным положением» Кореи как страны, являющейся «полупериферией»1 мировой экономики, и с особенностями экономической политики южнокорейского государства (5, с. 150).
1 «Полупериферия действует как стабилизирующая сила в мировом разделении труда, сглаживая общее неравенство между "ядром" и "периферией" и обеспечивая иллюзию континуума экономического развития. Полупериферия сталкивается с олигопольным и политическим давлением со стороны зон ядра и
С начала 1960-х годов экономическая политика корейского правительства, направленная на развитие индустриализации, ориентированной на экспорт, значительно повлияла на развитие и структурную трансформацию Сеула как столицы страны.
В 1970-1990-е годы приоритетными направлениями развития экономики Кореи были: легкая, сталелитейная, химическая отрасли промышленности, машиностроение и судостроение (1970-е годы); производство автомобилей и электроники (1980-е годы); информационные технологии - производство компьютеров, мобильных телефонов, микрочипов и т.п. (1990-е годы). В течение этого периода инвестиции корейского государства в инфраструктуру Сеула обеспечивали концентрацию этих отраслей промышленности в пределах города или в прилегающих к городу районах.
По существу, планы индустриализации Южной Кореи и ее превращения в промышленно развитую страну, обладающую высокотехнологичным производством, реализовались в Сеуле, что стимулировало стремительный рост города и превращение его в мегаполис. За период с 1966 по 1995 г. население Сеула выросло в 2,8 раза - с 3,79 млн. до 10,61 млн. человек, в то время как общий рост численности населения в стране составил 53% (5, с. 152). Главной причиной ускоренного роста населения Сеула в течение этого периода явилось непрерывное увеличение возможностей занятости в столице, где была расположена основная часть новой производственной деятельности и сектора услуг (как государственного, так и частного). В связи с трудностями планирования такого быстрого развития столицы правительство ввело политику ограничения численности ее населения, но применялись эти меры главным образом к росту в формальных пределах города. Недостаток земли в городской черте и увеличение цен на земли промышленного назначения привели к перемещению в пригороды Сеула предприятий наиболее капиталоемких отраслей промышленности. Политика промышленной децентрализации, включающая финансовое стимулирование размещения промышленных предприятий за пределами центрального города, привела к развитию широкого столичного региона, включая быстро растущие спутниковые города на территориях, прилегающих к Сеулу, и включение этих территорий
экономической конкуренцией со стороны периферии. В континууме траектории экономического роста Корея занимает промежуточное положение между высокоразвитой Японией и быстро растущим Китаем» (5, с. 168).
в городскую агломерацию. С 1970 г. шестнадцать поселков и малых городов получили статус города (5, с. 152-153).
Сдвиг в стратегии развития страны от трудоемкого к преимущественно наукоемкому промышленному развитию обеспечивал южнокорейской экономике место одного из ведущих игроков в глобальной экономике (5, с. 151). Начиная с середины 1980-х годов в Корее наблюдался рост прямых иностранных инвестиций (ПИИ); в 2000 г. их объем составил 15,7 млрд. долл. С начала 1990-х годов доля ПИИ во всех финансовых инвестициях в Корее резко возросла -с 62% в 1993 г. до 95% в 2000 г. С 1987 по 2000 г. общий объем ПИИ достиг 61,1 млрд. долл., при этом ПИИ из США составили 16,9 млрд. долл. (27,6%), из Японии - 8,6 млрд. долл. (14%). В 2003 г. иностранные инвесторы владели более 40% общей рыночной стоимости акций, торги по которым шли на Фондовой бирже в Сеуле, и удельный вес иностранной собственности в главных корпорациях, таких как «Самсунг электроникс» и «СК Телеком», был около 50% (5, с. 155156). Внутренние и иностранные инвестиции, особенно в высокотехнологичные отрасли промышленности и сферу услуг, концентрируются в Сеульской столичной области (5, с. 156).
Сегодня в Сеульской столичной области (Seoul metropolitan area) проживают приблизительно 20 млн. человек, или 46% населения Кореи (численность населения собственно Сеула превышает 10 млн. человек). Здесь сосредоточено 84,8% рабочих мест государственной службы и 88,9% объема производства в области информационных технологий (5, с. 153). В 1999 г. в Сеуле размещалось 24% предприятий страны, на его долю приходились почти третья часть занятого населения и приблизительно 41% продаж потребительской продукции. Объем банковских сбережений составил 204,7 млрд. долл., или 52% национального показателя (5, с. 153154). В 1990-1999 гг. валовой региональный внутренний продукт Сеула вырос с 43,8 млрд. долл. до 99,9 млрд. долл.
В связи с фактическим перемещением в последние годы промышленного производства из столицы в другие города страны и за границу (в частности, в КНР) Сеул сегодня доминирует в стране по уровню развития сферы услуг и финансового сектора. Другим направлением специализации Сеула стало развитие высокотехнологичных отраслей производства и НИОКР. В Сеуле сконцентрировано 38% всех предприятий передовых отраслей, продукция которых связана с информационными технологиями, где занято 29% всех рабо-
тающих в отраслях и создается 32% всей продукции на сумму 35,4 млрд. долл. (5, с. 154-155).
Сеул в настоящее время проходит этап постиндустриального развития - в городе доминируют предприятия, связанные с информационными технологиями и созданием научных знаний; занятость в промышленном производстве уменьшается, в то же время развиваются разнообразные централизованные функции управления (банки, бухгалтерские и юридические фирмы, штаб-квартиры ТНК) (5, с. 155).
Все эти годы правительство Южной Кореи прямо оказывало и продолжает оказывать воздействие на процессы включения национальной экономики в глобальную экономическую систему, адаптируя экономическую стратегию и политику к условиям, диктуемым мировым рынком и глобализацией мировой экономики. Корейскому правительству удалось не только направлять и контролировать деятельность зарубежных ТНК, но и защитить внутренний рынок от давления международного капитала, и уменьшить отрицательные последствия зависимости от иностранного капитала, в частности, путем регулирования степени, характера и направления ПИИ. Превращение Сеула в «глобальный/мировой» город стало также результатом целенаправленной политики южнокорейского государства, являющегося ярким примером «государства, определяющего экономическое развитие» (developmental state).
В последние годы отмечается изменение государственной стратегии от прямого управления экономикой к сотрудничеству и симбиозу между государством и корпорациями.
Аналитики прогнозируют дальнейший рост влияния Сеула как регионального международного центра финансового контроля и промышленного производства, особенно в связи с ожидаемыми экономическими и геополитическими изменениями на Корейском полуострове. Свидетельством подобных преобразований является появление так называемого «субрегиона Бохая/Желтое море», соединяющего японские города Фукуока и Нагасаки, южнокорейские города Мокпо, Кунсан, Инчхон, Сеул, северокорейские города Кэсон, Нампо, Пхеньян, Синьцзу и китайские города Тяньсан, Тянь-цзин и Пекин в качестве регионального азиатского экономического союза (5, с. 166-167).
Гонконг как глобальный город
Тезис о глобальном измерении Гонконга подтверждается исследователями четырех главных аспектов глобальной интеграции -финансовые услуги и функции контроля и управления, осуществляемые региональными штаб-квартирами корпораций, связанность авиационными сообщениями и телекоммуникационными средствами связи.
Финансы. Денежные потоки и доступность финансовых услуг являются факторами, определяющими формирование глобального города. В 1990-х годах в Гонконге отмечался быстрый рост международных финансовых операций, таких как торговля золотом и валютой, предоставление иностранных кредитов, заграничные инвестиции. За десять лет (1986-1996) общий объем кредитов увеличился с 64 млрд. до почти 500 млрд. долл., а доля инвестиций, направленных за пределы Гонконга, главным образом в Азию и особенно в Китай, - с 33 до 53% (1, с. 4). В Гонконге размещены представительства 73 банков из числа 100 крупнейших банков мира и вторая по значимости фондовая биржа в Азии. С 1993 г. Гонконгская фондовая биржа вносит в список котировки акций компании КНР и стала для них главным местом получения финансовых ресурсов за границей. Однако как финансовый центр Китая Гонконг все более и более сталкивается с конкуренцией со стороны Шанхая и даже Пекина (1, с. 4).
Региональные штаб-квартиры компаний. Наряду с людскими, информационными и финансовыми потоками региональные штаб-квартиры компаний как носители экономической власти и управления являются основными особенностями глобальных городов. К главным функциям региональных штаб-квартир компаний относятся: региональный рыночный анализ и стратегическое планирование, имеющее региональную специфику; организация необходимых сетей и производственных цепей; финансовый контроль; сокращение издержек через оптовую закупку; техническая поддержка деятельности компании в регионе и связи между штаб-квартирами и работниками в регионе.
Число региональных штаб-квартир и региональных офисов компаний в Гонконге устойчиво увеличивалось в течение 1990-х годов (табл. 3). В этой сфере Гонконг и Сингапур были традиционно жестокими конкурентами. Однако в последнее время даже компании из Сингапура, Тайваня и КНР начали основывать региональ-
ные штаб-квартиры в Гонконге. В 2001 г. 83% региональных штаб-квартир компаний представляло материковый Китай (1, с. 4).
Таблица 3 (1, с. 4-5) Региональные штаб-квартиры и региональные офисы стран материнских компаний в Гонконге, 1991-2003 гг.
Страна 1991 г. 1994 г. 1997 г. 2000 г. 2003 г.
США 320 371 480 570 740
Япония 105 348 498 619 610
Великобритания 100 198 214 236 282
Китай (агентства по общественным связям) * 131 243 229 232
Германия 42 87 129 143 178
Франция 32 51 100 116 145
Тайвань * 53 77 134 129
Сингапур * 31 62 97 103
Швейцария 49 72 67 98 101
* Нет данных.
Авиационное сообщение. Выборочный анализ вылетов из Гонконга, проведенный в первой половине 2000 г., еженедельно зафиксировал наличие 1915 пассажирских авиарейсов, осуществлявших сообщение со 120 пунктами назначения. Хотя показатели связи со всеми частями КНР были высокими - 39 пунктов назначения (исключая Пекин и Шанхай) и 15% авиарейсов из Гонконга, все же среди пунктов назначения преобладали международные связи - 37 пунктов назначения в Азии, включая Пекин и Шанхай, и 60% всех авиарейсов из Гонконга; 44 пункта назначения вне Азии и 24% всех авиарейсов из Гонконга. В десять главных пунктов назначения по показателю численности авиарейсов из Гонконга входили другие азиатские центры. Нью-Йорк и Лондон были на 11-м и 12-м местах (табл. 4).
Таблица 4 (1, с. 3-4) Связи авиарейсами из Гонконга (2000)
Число Региональные (Азия) Число Глобальные Число
Внутренние авиарейсов авиарейсов (исключая авиарейсов
в неделю в неделю Азию) в неделю
Шанхай 71 Тайбэй 231 Нью-Йорк 49
Пекин 56 Бангкок 113 Лондон 42
Гуанчжоу 31 Сингапур 96 Сидней 32
Фучжоу 25 Токио 94 Сан-Франциско 26
Сямынь 22 Манила 74 Ванкувер 26
Гуйлинь 18 Сеул 65 Франкфурт 23
Наньцзин 16 Осака 64 Лос-Анджелес 22
Ханчжоу 14 Гаосюн 50 Анкоридж 19
Шаньтоу 14 Куала-Лумпур 42 Париж 18
Телекоммуникации. Уже в 1990-е годы телекоммуникационные услуги Гонконга являлись высокотехнологичными, удобными и недорогими. Последующая либерализация рынка сделала Гонконг одним из наиболее открытых рынков телекоммуникаций в мире. Конкуренция существенно уменьшила тарифы на международные телефонные переговоры, улучшила качество услуг и увеличила скорость передачи информации в Гонконге с 44 гигабайт/секунду в начале 2000 г. до почти 900 гигабайт/секунду в начале 2002 г. Самый большой в мире гражданский спутниковый телепорт, десять заграничных подводных кабелей и два наземных кабеля к Гуандуну обеспечивают Гонконгу второе место после Токио по скорости передачи информации (1, с. 4). Возможности Гонконга в этой сфере, по мнению специалистов, частично компенсируют высокие затраты на аренду офисных помещений и на заработную плату работников, существующие в Гонконге, что способствует повышению конкурентоспособности города.
Превращение Гонконга в глобальный город привело к преобразованию структуры занятости. Общая численность занятого населения в Гонконге оставалась относительно стабильной в течение 1990-х годов, несмотря на значительные изменения в структуре секторов и их пространственном размещении. Занятость в промышленном производстве, ведущем секторе до начала 1980-х годов, из-за перемещения производства за пределы города, существенно сократилась, что было компенсировано увеличением числа рабочих мест в третичном секторе (секторе услуг) (табл. 5).
Таблица 5 (1, с. 5-6) Численность занятых в избранных отраслях «третичного» сектора промышленности, 1992-2002 гг., тыс. человек
Отрасли промышленности 1992 г. 1997 г. 2002 г. 1992-1997 гг. (%) 1997-2002 гг. (%)
Бизнес-услуги* 114,2 161,0 185,1 + 40,9 + 15,0
Финансовые услуги 113,4 142,1 128,5 + 25,2 - 9,6
Недвижимое имущество 55,4 78,8 82,2 + 42,2 + 4,3
Коммуникации 28,0 37, 7 25,7 + 34,6 - 31,9
Страхование 19,7 25,0 26,6 + 27,2 + 6,4
Воздушный транспорт 15,1 23,2 23,9 + 53,9 + 2,8
Всего 354,9 467,8 472,0 + 31,8 + 0,9
* Юридические фирмы, консалтинг, бухгалтерский учет, обработка данных, связи с общественностью, агентства занятости, службы безопасности и другие услуги.
Основной прирост рабочих мест в 1992-1997 гг. наблюдался в торговле, деловых и финансовых услугах, и особенно в таких глобальных городских функциях, как воздушный транспорт и коммуникации. После 1997 г. рост всех этих отраслей значительно замедлился, частично из-за регионального кризиса, но возможно также из-за потери конкурентоспособности. Указанные изменения некоторые исследователи интерпретируют как угрозу глобальной роли Гонконга, хотя их можно рассматривать и как переход Гонконга к роли глобального городского региона (1, с. 6).
На региональном уровне развивается та же иерархия функций, которая отмечается в центральном деловом районе (ЦДР): высшие функции концентрируются в Центральном Гонконге, функции среднего диапазона - в Шэньчжэне и Гуанчжоу и остальные - в других местах региона. С этой точки зрения перемещение функций к Шэньчжэню, вероятно, повысит общую конкурентоспособность глобального городского региона и таким образом усилит также и центр (1, с. 15).
Потери рабочих мест из-за деиндустриализации были наиболее серьезны в Северном и Восточном Коулуне, где доля занятости в промышленном производстве сократилась с 60% в 1991 г. до 35% в 1997 г., в то же время растущие сектора деловых и финансовых услуг были сконцентрированы в центре. В ядре ЦДР, расположенном на территории в 1 кв. км, сосредоточено 40% всех рабочих мест финансового сектора в Гонконге. Второй наиболее развитой
отраслью в ядре ЦДР являлись развитые услуги. В прилегающих районах к ядру ЦДР развитые услуги и оптовая торговля занимали первое и второе места в структуре занятости (1, с. 8-9). Подобная концентрация различных секторов сферы услуг в ЦДР объясняется высокими ценами на недвижимость в этом районе города. В конце 1999 г. средний уровень оплаты аренды офиса в ядре ЦДР был приблизительно на 72% выше, чем в трех других центральных районах города.
Процессы замещения менее прибыльных видов деловой активности в ЦДР особенно проявились в течение 1990-х годов. В 1992-1997 гг. занятость в этом районе выросла более чем на 10% по сравнению с другими центральными районами и существенно больше, чем в городе в целом. В ядре ЦДР прирост рабочих мест в финансовом секторе составил почти 15 тыс., наблюдались потери рабочих мест в других отраслях экономики. Более существенное увеличение занятости отмечалось по краям ЦДР, где росли все третичные отрасли, вытесняя жилые дома и промышленное производство (1, с. 9).
Несмотря на усилия правительства по децентрализации деловой активности в городе в 1990-е годы, наиболее сильная концентрация рабочих мест наблюдалась в ЦДР, расположенном на острове, вдалеке от географического центра города. Разнонаправленные тенденции - децентрализации районов расселения горожан и централизации рабочих мест создают серьезные проблемы для функционирования городской транспортной инфраструктуры. Существенно увеличивается пригородное движение, особенно через туннели, пересекающие гавань. В долгосрочном плане место расположения ЦДР может негативно сказаться на его развитии (1, с. 8).
Вместе с тем опыт Гонконга также демонстрирует, что решающую роль в формировании глобального города могут играть неэкономические факторы. Во-первых, переход Гонконга под юрисдикцию КНР и придание городу статуса Специальной административной области (САО) Китая активизировали процесс интеграции экономики Гонконга в глобальную экономику. Во-вторых, связи с материковым Китаем значительно поддержали выполнение Гонконгом функций глобального города. Важность внутренних районов в этих процессах вообще признается, но в случае Гонконга в 1990-х годах темпы экономического роста во внутренних районах и степень зависимости были уникальны. В-третьих, принцип «одна страна - две системы» обеспечивал независимость Гонконга в вы-
работке и проведении стратегии экономического развития, а перевод из Гонконга промышленности во внутренние области Китая стимулировал процесс деиндустриализации города и развитие «третичного» сектора экономики (1, с. 14).
Для Китая Гонконг был и все еще остается глобальными воротами в мировую экономику. Однако наблюдаемое в последнее время замедление развития Гонконга может частично объясняться конкуренцией со стороны динамично развивающихся Пекина и Шанхая. Гонконг теряет свою исключительную роль, но в конечном счете растущая и все более глобально интегрированная китайская экономика поддержит существование нескольких мировых городов (1, с. 15).
Реальный вызов Гонконг может испытывать на местном уровне. Социальный контраст между слоем «глобальных» иммигрантов и местным населением - угроза социальной стабильности. Большой разрыв в уровне доходов населения может быть источником социальных конфликтов и стимулирует рост преступности. Недостаток социальных связей создает проблемы с точки зрения управления и планирования городского развития, когда элита, временно проживающая в городе, не испытывает заинтересованности в городском развитии, а местное население ощущает нехватку прав и возможностей, для того чтобы оказывать влияние на принимаемые городскими властями решения. К тому же обе группы конкурируют за ограниченные государственные средства.
Социальные проблемы мировых городов в азиатском регионе: Миграция, занятость, социальная поляризация (пример Гонконга, Сингапура и Тайбэя)
Миграция
Один из главных вызовов, с которыми встречаются мировые города, - растущая численность иммигрантов. Иммиграция играет важную роль в развитии городов в качестве источника как высококвалифицированной рабочей силы, так и работников низкой квалификации. В то же время тот факт, что значительная часть населения рассматривает себя скорее как временных работников, чем граждан, оказывает негативное влияние на развитие гражданского общества в глобальных городах.
Несмотря на различия в тенденциях миграции в Гонконге, Сингапуре и Тайбэе, для этих городов характерно жесткое государственное регулирование миграционных процессов, основная цель которого состоит в целенаправленном отборе иностранных рабочих.
Власти Сингапура выдают разрешения на работу нескольких видов для различных категорий работников-мигрантов, регулируя профессиональный состав и численность низкоквалифицированных рабочих, уровень оплаты труда и сроки пребывания. В 2004 г. в Сингапуре разрешения на работу имели приблизительно 500 тыс. иммигрантов (включая 150 тыс. иностранных работников в качестве прислуги и 135 тыс. строительных рабочих), что составляло 27% общей численности сингапурской рабочей силы (6, с. 1745).
В то же время, чтобы привлечь в Сингапур высококвалифицированных специалистов на постоянное место жительства, власти в 1989 г. провели либерализацию иммиграционных правил. Была введена облегченная процедура оформления разрешения на занятость, отменены ограничения на въезд иждивенцев этих иммигрантов и даже осуществляется предоставление субсидированного государственного жилья. Для привлечения высококвалифицированных кадров в ведущих городах мира были созданы специальные контактные центры. Активная глобальная программа вербовки элитных кадров призвана создать «оазис талантов» в городе-государстве. Эта политика стала составной частью стратегии превращения Сингапура в «узловой центр для глобальной сети бизнеса, информации и научных знаний» (6, с. 1743).
Иммиграционная политика Гонконга первоначально была направлена на контроль над численностью населения в городе, а затем включила в себя и регулирование притока трудовых ресурсов города. После Второй мировой войны и революции в Китае гонконгское правительство разрешало въезд на свою территорию китайцам из КНР. Однако с начала 1960-х годов в ответ на рост безработицы и бедности правительство Гонконга приняло меры жесткого иммиграционного контроля на границе с КНР, хотя и давало нелегальным иммигрантам, способным обеспечить свое размещение в городе, де-факто право на пребывание.
Для устранения временного дефицита неквалифицированной рабочей силы с 1973 г. правительство разрешило приток иностранных работников в качестве прислуги в домашнем хозяйстве. Одновременно были введены меры по контролю ограниченного набора иностранной рабочей силы. Как правило, власти Гонконга дают
разрешение на привлечение из-за рубежа либо неквалифицированной рабочей силы, либо специалистов и управленческий персонал, спрос на которых Гонконг не может удовлетворить за счет внутренних ресурсов (6, с. 1744).
Иммигранты всегда были важной частью населения Гонконга. В Гонконге китайские иммигранты являлись доминирующим источником прироста населения и рабочей силы для целей экономического роста. В 1994-2001 гг. общая численность населения Гонконга выросла с 6 млн. до 6,7 млн. человек, несмотря на очень низкий уровень рождаемости. До 1960-х годов менее половины его населения была рождена на территории. Сегодня доля лиц, рожденных за пределами Гонконга, увеличилась до 60%, в то же время международный профиль иммиграции стал более разнообразным. Наиболее высокие показатели роста численности иммигрантов, прибывающих в Гонконг, были отмечены из стран Северной Америки и Юго-Восточной Азии. Как правило, это высокооплачиваемые топ-менеджеры ТНК, представители банковских и финансовых институтов, высококвалифицированные специалисты других специальностей, а также низкооплачиваемая рабочая сила из Филиппин, Индонезии и Таиланда. Самые крупные национальные общины иммигрантов Гонконга - филиппинцы и индонезийцы, которые главным образом работают в качестве домашней прислуги (1, с. 10).
В Гонконге увеличилось число как высококвалифицированных, так и низкооплачиваемых работников. Согласно данным социологических исследований, в 1980-х и в начале 1990-х годов численность лиц свободных профессий и высококвалифицированного персонала выросла в 3,75 раза. В 2003 г. иностранная прислуга составляла 6,2% общей численности рабочей силы по сравнению с 3,6% в 1993 г. (6, с. 1745).
Распространенным явлением в глобальных городах является то, что низкооплачиваемые иммигранты пользуются, как правило, низким легальным статусом, на них распространяются ограничительные правила получения визы или они находятся как нелегальные иммигранты (1, с. 11).
Глобализация - главная причина этого притока иностранной домашней прислуги. С одной стороны, возросшая мобильность позволяет людям из бедных стран зарабатывать и пользоваться более высоким уровнем жизни в таких местах, как Гонконг. В частности, Филиппины сделали экспорт рабочей силы своей «отраслевой» нишей в глобальной экономике. С другой стороны, в глобальном
городе живут такие категории людей, включая представителей среднего класса, которые имеют достаточно средств, чтобы поддержать свой образ жизни, используя труд домашней прислуги.
В отличие от открытой селективной иммиграционной политики в Сингапуре и Гонконге, Тайбэй первоначально применял жесткие иммиграционные ограничения по причинам политической безопасности. С введением в 1949 г. на Тайване военного положения ни иностранные граждане, ни жители Тайваня не имели права свободного пересечения границы. Вместе с тем для обеспечения прироста трудовых ресурсов страны правительство посылало местных студентов учиться за границей по специально отобранным профессиям, необходимым для экономического роста страны. Начиная с 1960-х годов правительство проводит политику привлечения заграничных тайваньских студентов; в 1970-1995 гг. более чем 50 тыс. таких высококвалифицированных работников прибыли в Тайвань (6, с. 1744).
Чтобы компенсировать нехватку трудовых ресурсов на острове, государство в 1991 г. ослабило контроль над использованием иностранных рабочих в ряде отраслей, в том числе разрешило использовать высококвалифицированных иностранных работников в определенных отраслях промышленности. В 2000 г. вновь избранный президент принял еще более открытую и гибкую политику в области использования иностранной рабочей силы, позволяющую большему числу иммигрантов законно войти в состав трудовых ресурсов. Эти категории включали высококвалифицированных иностранных работников, не имеющих законного статуса пребывания, иностранных и китайских невест и др. (6, с. 1744).
В Тайбэе в 1993 г. доля иностранных работников (включая лиц свободных профессий и низкооплачиваемых работников) составляла только 0,6%, а в 2003 г. она увеличилась до 3,4%. Поскольку иммиграция низкооплачиваемых работников началась в 1991 г., их численность увеличилась с 1,7 тыс. в 1992 г. до 39,8 тыс. человек в 2003 г.; при этом она росла быстрее, чем число иммигрантов - лиц свободных профессий (6, с. 1745).
В период процветания 1980-х годов государственная иммиграционная политика в этих трех городах изменялась вместе с городским ростом и экономическим реструктурированием, но в целом все они проводят схожую селективную иммиграционную политику для привлечения иностранной рабочей силы. С одной стороны, все три города открыли свои рынки труда для стран Азии
и разрешили использование труда иммигрантов низкой квалификации в таких сферах промышленности, которые связаны с грязным, опасным и трудоемким производством. С другой стороны, поощрялась иммиграция международной квалифицированной рабочей силы. Вместе с тем позиции Сингапура и Гонконга как глобальных городов проявляются в их открытой иммиграционной политике, в то время как Тайбэй представляет собой типичный ориентированный на государственную политическую бюрократию глобальный город, который характеризуется жестким иммиграционным контролем и, следовательно, более низкой численностью иммигрантов. С 1990 по 2000 г. число жителей, не являющихся резидентами, в Сингапуре увеличилось с 311,3 тыс. до 812,1 тыс., или с 20 до 24,5% общего населения. В Гонконге в 1991-2001 гг. иностранное население увеличилось с 214 тыс. до 344 тыс., или с 3,9 до 5,1%. Хотя военное положение в Тайбэе было аннулировано в 1987 г., только 16 тыс. иностранцев были зарегистрированы как работающие в городе в 1990 г., составляя 0,6% населения. К 2000 г. число иностранцев увеличилось до 41 тыс., или 1,6%, городского населения за счет въезда иностранных рабочих (6, с. 1745).
В целом для всех трех городов характерны следующие тенденции. Во-первых, открытие рынков труда для низкооплачиваемых азиатских работников идет наряду с новым международным разделением труда и децентрализацией производства в процессе экономического реструктурирования. Во-вторых, появляется новый спрос на низкооплачиваемую домашнюю прислугу, сопровождавший пополнение городских рынков труда за счет женщин. Иностранная женская рабочая сила, работающая за низкую заработную плату и исключенная из большинства программ государственных пособий и социальной защиты, составляет новый городской люмпенизированный слой в трех городах (6, с. 1745-1746).
Наконец, все три города принимают меры жесткого иммиграционного контроля над въездом низкоквалифицированной рабочей силы из Китая в противоположность иммигрантам из других азиатских стран, несмотря на то, что эти работники говорят на одном языке с большинством граждан этих городов. В случае Гонконга и Тайбэя подобное отношение к иммигрантам из КНР диктовалось соображениями политики безопасности. Однако, несмотря на все ограничения, число нелегальных работников из КНР в Гонконге и Тайбэе в последние годы резко увеличилось, причем большинство из них заняты в неформальной экономике (6, с. 1746).
Занятость и социальная поляризация
Численность населения, рабочей силы (исключая работников-мигрантов) и безработных в Сингапуре, Тайбэе и Гонконге в 1993-2003 гг. показана в табл. 6.
Таблица 6 (6, с. 1748) Численность населения, рабочей силы и безработных в Сингапуре, Тайбэе и Гонконге (тыс. человек)
Год Сингапур Гонконг Тайбэй, муниципальное образование Тайбэй, графство
Население 1993 3260 5998 2653 3223
2003 4185 6845 2627 3677
Рабочая сила 1993 1693 2856 1130 1301
2003 2150 3496 1173 1665
Безработица 1993 29,4 56,3 20 18
2003 91,2 277,2 53 87
Население и рабочая сила быстро росли в Сингапуре и Гонконге, но фактически стабилизировались в городе Тайбэе. Сингапурское население выросло на 28,4%, а рабочая сила - на 27%. В Гонконге население также увеличилось на 14,1% и рабочая сила - на 22,4%. Однако в течение того же периода население Тайбэя уменьшилось на 1% и рабочая сила увеличилась только на 3,8% (6, с. 1747).
Безработица в этих трех городах особенно резко выросла в 1998 г. с наступлением азиатского финансового кризиса, что побудило государства принять стратегию ее сдерживания. Эта стратегия включает сокращение численности иностранной рабочей силы и обеспечение стимулов для использования труда местных жителей. Как следствие этих мер число иностранных работников в Гонконге и Тайбэе временно сократилось. Динамика городских трудовых рынков в этих городах определялась мерами контроля численности работников-иммигрантов, проводимыми государством по соображениям социальной безопасности (6, с. 1747).
Изменение профессиональной структуры занятого населения в 1993-2003 гг. в рассматриваемых городах показывает, что высший и средний классы выросли во всех трех городах. В Сингапуре доля групп, относящихся к высшему классу, включая специалистов
управления и лиц свободных профессий, увеличилась за рассматриваемый период с 16,6 до 25,5%, в Гонконге - с 13,1 до 14,7%. В то же время число специалистов управления уменьшилось в Тайбэе, что связано с эмиграцией менеджеров в КНР. Согласно данным в «Бизнес уик», в 2001 г. число тайваньских эмигрантов в Шанхай оценивалось в 300 тыс. человек (6, с. 1749).
В 1990-е годы шло увеличение численности среднего класса за счет роста занятости в сфере услуг. В Сингапуре экономическое реструктурирование обусловило тенденцию к профессионализации, сопровождавшуюся ростом современных деловых услуг и взаимосвязанным увеличением численности элитных управленческих кадров и лиц свободных профессий. В Гонконге численность среднего класса, техников и помощников лиц свободных профессий росла более быстро, чем верхнего и нижнего классов. Экономическое реструктурирование все больше ориентирует город на развитие сферы услуг, в которой число лиц свободных профессий и клерков увеличивается более медленными темпами. Изменение профессиональной структуры в Тайбэе привело к увеличению числа лиц свободных профессий, а также техников и помощников лиц свободных профессий, одновременно наблюдалось уменьшение численности управленческой элиты, увеличение низкоквалифицированных конторских служащих и работников сферы обслуживания за счет снижения числа производственных рабочих.
Социальная поляризация также отражена в распределении доходов домохозяйств. Три города имеют похожую тенденцию роста доли доходов домохозяйств в высшем классе и ее сокращения в беднейшем слое. В Сингапуре в 1990-2000 гг. доля доходов беднейшей группы населения (20% численности) уменьшилась с 4,2 до 2,4%, в Гонконге - с 4,7 до 3,2%, а в Тайбэе - с 9,5 до 7,7% . Одновременно доля доходов группы населения (20% численности) с наиболее высокими доходами увеличилась в Сингапуре с 48,1 до 51% , в Гонконге - с 49 до 56,5% и в Тайбэе - с 36 до 38,1%. Более быстрый рост доходов высшего слоя населения привел к увеличению разрыва в доходах во всех трех городах, причем социальное неравенство резко увеличилось в Сингапуре и Гонконге. В значительной степени это связано с присутствием в Сингапуре и Гонконге глобальной элиты. Вследствие исключения из расчетных данных работников-иммигрантов степень неравенства в доходах преуменьшена (6, с. 1751).
Сравнительные исследования помогают понять социальную поляризацию в азиатских городах как последствия действий разнообразных регулирующих механизмов в различных городских режимах. Один из часто подчеркиваемых факторов в социальной поляризации - взаимосвязь между миграционной политикой и трансформацией социальной структуры. Новая элита, состоящая из иммигрантов, не только увеличивает численность и качество городской рабочей силы, но также и пополняет число новых резидентов в Сингапуре и менее значительно - в Гонконге. В то же время политическая нестабильность и отказ от привлечения иностранной элиты делают Тайбэй и в меньшей степени Гонконг городами, из которых элита, напротив, эмигрирует, что отрицательно сказывается на развитии города, поскольку способность города осуществлять набор квалифицированных работников-мигрантов и предотвращать «утечку мозгов» непосредственно влияет на его возможности включения в глобальные сети. Привлечение глобальной элиты пополняет людские ресурсы в Сингапуре и Гонконге, но эмиграция местной элиты сокращает эти ресурсы в Тайбэе и Гонконге. Несмотря на схожесть государственных иммиграционных политик, различные городские режимы определяют отличия рынков труда. Независимый статус правительства Сингапура позволил более эффективно проводить политику привлечения глобальной элиты и ограничения въезда низкооплачиваемых иностранных работников, но отсутствие у Гонконга и Тайбэя такого статуса полной независимости обрекало эти города на неизбежные переговоры и конфликты между центральными и местными органами власти (6, с. 1752-1753).
Результаты исследований показывают, что социальная поляризация в Сингапуре, Гонконге и Тайбэе происходит скорее на «внешнем» рынке труда мигрантов, чем во внутренней социальной структуре, которая главным образом ограничена изменениями в профессиональной структуре и распределении доходов домохозяйств. В целом эмпирические исследования подтверждают предположения относительно того, что формирование «глобальных/мировых» городов сопровождается социальной сегрегацией и «двойственностью» рынка труда работников-иммигрантов, ростом безработицы и увеличением неравенства доходов.
Глобальные процессы формируют пути развития городов, при этом государственные органы власти (местные и национальные) осуществляют политику, в разных формах влияющую на эти
глобальные процессы, в зависимости от силы государства и интересов его правящей элиты.
Список литературы
1. Breitung W., Günter M. Local and social change in a Global city. The case of Hong Kong. - Mode of access: http: // www.lboro.ac.uk/gawc/GaWC Research Bulletin 159.htm
2. Curry S. Understanding water services in growing Asian cities: 2-nd Southeast Asia Water Forum. Bali, 2005. - Mode of access: http://www.adb.org/Water/Operations/2005/ 2SEAWF/Cities-Curry.pdf
3. Kesavapany A.K. Tale of three cities: Shanghai, Hong Kong and Singapore A future scenario explored. - Mode of access: http://ww.asiasociety.org/speeches/06hk_ kesavapany.html - 31k -
4. Kraas F. Megacities and global change in East, Southeast and South Asia // ASIEN. - Hamburg, 2007. - N 103. - P. 9-22.
5. Shin K., Timberlake M. Korea's Global city: structural and political implications of Seoul's ascendance in the Global urban hierarchy // Intern. j. of comparative sociology. - L., 2006. - Vol. 47, N 2. - P. 145-173.
6. Tai P. F. Social polarisation: comparing Singapore, Hong Kong and Taipei // Urban studies. - L., 2006. - Vol. 43, N 10. - P. 1737-1756.
7. Timberlake M., Smith D. «Global Cities» and «Globalization» in East Asia: empirical realities and conceptual questions. - Mode of access: http://repositories.cdlib.org/csd/02-09
