CC BY
13УДК 343.9 DOI 10.25724/VAMVD.PQRS
ББК 67.515
М. Н. Урда
УПРАВЛЕНИЕ РИСКАМИ МИГРАЦИОННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В УСЛОВИЯХ ПАНДЕМИИ*
Цель данного исследования — выявление факторов рисков миграционной преступности и формулирование предложений по их минимизации в нетипичных условиях пандемии COVID-19.
На основе экспертных и статистических данных сквозь призму влияния мер противодействия распространению коронавирусной инфекции на миграционную ситуацию в России посредством использования формально-юридического, логического и других методов автор оценивает риски миграционной преступности в нетипичных условиях пандемии, выявляет обстоятельства, способствующие ее росту. Принятые меры противодействия распространению коронавирусной инфекции показали нежизнеспособность российского миграционного законодательства в чрезвычайных обстоятельствах. Это обусловливает необходимость разработки правового механизма, позволяющего оперативно реагировать на быстро меняющуюся миграционную ситуацию в нестандартных условиях.
По результатам исследования сформулированы следующие выводы:
1. Стратегически важным направлением обеспечения национальной безопасности в условиях чрезвычайного положения или ситуациях, приближенных к нему, является минимизация рисков миграционной преступности. От качества правового регулирования и оперативности управленческих решений зависит, останется ли миграционная преступность в приемлемых рамках либо спровоцирует социальный взрыв, который усугубит и без того крайне сложную и напряженную обстановку в стране.
2. Факторами риска миграционной преступности в условиях пандемии являются экономический кризис, социальное напряжение, вызванное непопулярными мерами противодействия распространению коронавирусной инфекции, «полулегальное» положение иностранных граждан, находящихся в состоянии формально-вынужденного нарушения правил проживания (пребывания) на территории российского государства, рост незаконной миграции, риски власти, обусловленные ошибочными управленческими решениями.
3. В целях минимизации рисков миграционной преступности и стабилизации миграционной ситуации в чрезвычайных обстоятельствах обосновывается нецелесообразность практики освобождения апатридов из центров временного содержания иностранных граждан, принудительное возвращение которых в страну происхождения невозможно; доказывается недопустимость принятия обладающих высоким коррупцио-генным потенциалом правовых актов, произвольно изменяющих правовой статус иностранных граждан; разработана модель универсального правового механизма, позволяющего оперативно реагировать на быстро меняющуюся миграционную обстановку под влиянием различных чрезвычайных обстоятельств.
Ключевые слова: миграционная преступность, незаконная миграция, пандемия, регулирование миграционных отношений, иностранные граждане, управление рисками.
M. N. Urda
RISKS MANAGEMENT OF MIGRATION CRIMES IN THE CONTEXT OF A PANDEMIC
The main objective of the study is to identify risk factors for migratory crime and formulate proposals to minimize them in atypical conditions of the COVID-19 pandemic.
Based on expert and statistical data, through the prism of the influence of measures to counteract the spread of coronavirus infection on the migration situation in Russia, using the formal legal, logical and other methods, the author assesses the risks of migration crime in atypical pandemic conditions and identifies circumstances that contribute to its growth. The measures taken to counter the spread of coronavirus infection have shown the non viability of Russian migration legislation in emergency situations. This necessitates the development of a legal mechanism to quickly respond to a rapidly changing migration situation in unusual conditions.
* НИР в рамках государственного задания на 2020 г. (№ 0851-20200033).
Based on the results of the study, the following conclusions are formulated:
1. A strategically important area of ensuring national security in emergency situations or situations close to it is to minimize the risks of migration crime. The quality of legal regulation and the efficiency of managerial decisions depends on whether migration crime remains within acceptable limits or provokes a social explosion that will aggravate the already extremely difficult and tense situation in the country.
2. Risk factors for migratory crime in a pandemic are the economic crisis, social stress caused by unpopular measures to counter the spread of coronavirus infection, the "semi-legal" position of foreign citizens who are in a formally compelled violation of the rules of residence (stay) on the territory of the Russian state, the growth of illegal migration, power risks due to erroneous management decisions.
3. In order to minimize the risks of migration crime and stabilize the migration situation in emergency situations, the inexpediency of the practice of releasing stateless persons from temporary detention centers of foreign citizens, the forced return of which to the country of origin is impossible; it proves the inadmissibility of adopting legal acts with high corruption potential that arbitrarily change the legal status of foreign citizens; a model of a universal legal mechanism has been developed that allows for a quick response to a rapidly changing migration situation under the influence of various emergency circumstances.
Key words: мigration crime, illegal migration, pandemic, regulation of migration relations, foreign citizens, risk management.
2020 г. войдет в мировую историю как год критического переосмысления глобальных проблем, вызванных геополитическими, экономическими и экологическими кризисами в уникальных условиях объявленной 11 марта 2020 г. Всемирной организацией здравоохранения пандемии коронавирусной инфекции COVID-19, осложнившей и без того противоречивую миграционную ситуацию.
Эксперты сходятся во мнении, что коронавирус вызовет к жизни новый виток мирового экономического кризиса. Существующие признаки надвигающейся рецессии можно наблюдать уже сейчас: закрыты границы, нарушены торгово-экономические связи и пр. Это обусловливает необходимость оценки рисков глобальной угрозы, включая риски миграционной преступности в нетипичных условиях «закрытых дверей» сквозь призму «социальной рефлексивности», которую У. Бек определяет как снижение риска и предупреждение негативных последствий [1, с. 40].
Разработка практических рекомендаций по минимизации рисков миграционной преступности должна стать стратегическим направлением обеспечения национальной безопасности в условиях чрезвычайного положения или ситуациях, приближенных к нему.
На сегодняшний день накоплен обширный опыт изучения различных аспектов миграции. В их числе проблема противодействия миграционной преступности, вокруг которой ведутся споры относительно ее определения, сущности, соотношения со смежными понятиями. В контексте настоящего исследования мы солидаризируемся с теми учеными, которые определяют ее как совокупность преступ-
лений самих мигрантов и преступлений, совершаемых в их отношении [2, с. 21; 3, с. 217; 4, а 16].
Проблематика управления рисками миграционной преступности находится в стадии разработки и является, как представляется, перспективным направлением научного поиска. Риск миграционной преступности есть «мера возможной опасности, вызванной миграционными процессами, влияющими непосредственно на стабильность и криминогенное благополучие проживающих на определенной территории людей» [5, с. 142]. К основным рискам миграционной преступности относят увеличение межнациональных конфликтов, терроризм, экстремизм, трансграничную преступность, рост наркотизации общества, коррупцию, криминализацию экономических отношений, общую социальную напряженность.
Как справедливо отмечается в научной литературе, «любая миграция — законная или незаконная — порождает проблемы, требующие принятия сбалансированных решений со стороны принимающего государства» [3, с. 218]. От качества и своевременности таких решений напрямую зависит минимизация рисков миграционной преступности.
В нетипичных условиях пандемии эта деятельность должна включать мониторинг сложившейся миграционной ситуации, выявление и оценку потенциальных рисков форс-мажорной ситуации и меры по ее предотвращению, совершенствование на этой основе действующего миграционного законодательства.
Эксперты разошлись в оценке миграционной ситуации в России в условиях пандемии. Одни прогнозируют социальный взрыв, если государство
будет безучастным к нуждам мигрантов, которые «застряли» в России без работы и средств к существованию по причинам, от них не зависящим [6; 7], другие, основываясь на прецедентах экономических кризисов 2008—2009 и 2014 гг., скептически оценивают рост миграционной преступности [8].
Последнее суждение спорно по ряду причин.
Общеизвестно, что любой кризис провоцирует рост преступности. Миграционная преступность в силу своей специфики обладает чертами неопределенности, непредсказуемости и отсутствием «условий для ее достаточной криминальной диагностики», отличается высоким уровнем «латентно-сти, через который и проявляется перманентный характер и рост опасных и особо опасных преступлений» [9, с. 133].
Исходя из этого, официальные статистические данные вряд ли служат надежным источником оценки потенциальных рисков миграционной преступности в сложившихся обстоятельствах, но и они демонстрируют рост криминологических показателей в кризисные годы. Максимальное количество преступлений, совершенных иностранными гражданами и лицами без гражданства, зафиксировано в 2009 г. и составило 57 955. В 2014 г. произошел резкий скачок преступлений, совершенных в отношении этой категории потерпевших, — 17 309 против 13 214 в 2013 г. (прирост составил 31 %) [10].
Непосредственное влияние на миграционную ситуацию оказывает мобильность мигрантов, которая «традиционно признается одним из факторов, способствующих нестабильности общества, и благоприятной средой для роста преступности» [11, с. 10]. Чем выше уровень мобильности, тем больше вероятность роста миграционной преступности.
В докризисный период миграционная ситуация в России оценивалась экспертами как стабильная. По официальным данным, в стране пребывало 10—12 млн иностранных граждан. Примерно столько же, по некоторым оценкам, — нелегальных мигрантов [3, с. 213; 12].
Обеспокоенность вызывает резкое увеличение миграционного прироста в 2019 г. Аналитики указывают, что в I квартале этот показатель превысил данные последних 10 лет за тот же период. Число прибывших в страну выросло на 20 % почти до 220 тыс. человек, а уехавших — практически не изменилось. Миграционный прирост из стран СНГ увеличился примерно на 50 %, а с другими странами — более чем в 5 раз. На работу по найму к началу июня в Россию прибыло 4,4 млн мигрантов, что на 200 тыс. человек больше, чем в 2018 г. Только у 1,7 млн разрешения на работу и патенты
были действительные [13]. Следовательно, 2,7 млн иностранных граждан пополнили ряды мигрантов-нелегалов, составляющих, как известно, основу миграционной преступности.
Негативным образом на миграционной ситуации в стране отразится освобождение апатридов из центров временного содержания иностранных граждан (далее — ЦВСИГ), принудительное возвращение которых в страну происхождения невозможно в связи с реализацией мер противодействия распространению коронавирусной инфекции.
Свердловским областным судом такой прецедент уже создан. Чкаловский районный суд признал виновным гражданина Азербайджана в совершении правонарушения, предусмотренного ч. 1.1 ст. 18.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП РФ), и назначил ему наказание в виде принудительного выдворения за пределы Российской Федерации (РФ). В целях обеспечения исполнения наказания иностранец был помещен в ЦВСИГ. По результатам рассмотрения жалобы иностранного гражданина Свердловский областной суд согласился с выводом суда первой инстанции о незаконности нахождения иностранца на территории Российской Федерации и признал обоснованным назначенное ему наказание. Вместе с тем освободил его из ЦВСИГ по причине того, что Россия на фоне развивающейся пандемии прекратила авиасообщение с другими странами и ограничила наземное пересечение границы. Это сделало невозможным исполнение наказания. Содержание же апатрида в ЦВСИГ в течение неопределенного времени не предусмотрено законодательством РФ и противоречит положениям Конституции РФ [14].
Достаточных социально-политических и правовых оснований для формирования такой практики нет. Правозащитники, выступившие с инициативой освобождения из ЦВСИГ иностранцев, подлежащих принудительному выдворению, ссылаются на постановление Конституционного Суда Российской Федерации (КС РФ) от 23 мая 2017 г. [15], которым, как они считают, «признано не соответствующим Конституции РФ содержание в ЦВСИГ, когда выдворение невозможно осуществить. В этом случае содержание лица под стражей в таком учреждении лишено достижимой и правомерной цели и превращается в произвольное и незаконное лишение свободы» [16].
В этом суждении смещены акценты. Своим постановлением КС РФ не обязывает власти во всех без исключения случаях освобождать апатридов в виду невозможности осуществления выдворения
в разумные сроки по каким-либо причинам. Этим постановлением предоставлено право иностранным гражданам и лицам без гражданства оспорить обоснованность их содержания в ЦВСИГ в любом случае по истечении трех месяцев со дня принятия решения о выдворении. КС РФ, к тому же, не осуществлял проверку законности срока их содержания в ЦВСИГ в условиях чрезвычайного положения или ситуациях, приближенных к нему.
Между тем ст. 1 Федерального конституционного закона от 30 мая 2001 г. № 3-ФКЗ (в ред. от 03.07.2016) «О чрезвычайном положении» прямо предусматривает возможность ограничения прав и свобод иностранных граждан и лиц без гражданства в случае введения чрезвычайного положения. Статья же 28 определяет, что меры, их ограничивающие, должны осуществляться в тех пределах, которых требует острота создавшегося положения [17].
В соответствии с Федеральным законом от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ (в ред. от 01.04.2020) «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» (ФЗ-68) Правительство РФ вправе принимать решение о введении режимов повышенной готовности или чрезвычайной ситуации с установлением обязательных для исполнения правил поведения (пп. «а.1» и «а.2» ст. 10 ФЗ-68). При введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации губернаторы наделены полномочиями по ограничению доступа людей и транспортных средств на территорию, на которой существует угроза возникновения чрезвычайной ситуации, а также в зону чрезвычайной ситуации (п. «б» ч. 8, п. «а» ч. 2 ст. 4.1 ФЗ-68) [18].
В конце марта — начале апреля 2020 г. в режиме повышенной готовности в большинстве субъектов РФ в зависимости от сложившейся эпидемиологической обстановки были установлены различные по объему и строгости ограничения. Во многих из них введены так называемые правила самоизоляции, выраженные в установлении обязанности не покидать места проживания (пребывания) [19; 20].
Гарантией обеспечения соблюдения правил поведения при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации являются нормы об административной ответственности (ст. 6.3, 20.6.1 КоАП РФ); в некоторых случаях предусмотрена также уголовная ответственность (ст. 236 Уголовного кодекса РФ (УК РФ)).
Соблюдение освобожденными из ЦВСИГ иностранными гражданами и лицами без гражданства указанных ограничений практически невозможно. По некоторым данным, в 96 % случаев подлежащие
выдворению апатриды привлекаются к ответственности за нарушение порядка въезда, пребывания или проживания в РФ (ст. 18.8 КоАП РФ) либо за незаконное осуществление трудовой деятельности (ст. 18.10 КоАП) [21]. Освобождение мигрантов-нелегалов из ЦВСИГ не легализует их дальнейшее нахождение на территории государства: у них по-прежнему нет законного места проживания (пребывания) и возможности трудоустройства. Они социально не адаптированы, а в правовом отношении — не защищены. Это делает незаконных мигрантов крайне уязвимыми перед криминалом. В условиях пандемии их и без того опасное будущее становится еще более драматичным. При таких обстоятельствах ЦВСИГ может служить своеобразного рода обсервацией мигрантов, позволяющей минимизировать риски заражения COVID-19 и сохранить им жизнь и здоровье. В определенном смысле, оставаясь в ЦВСИГ, они находятся в более выгодных условиях по сравнению с теми, кто не смог покинуть Россию и остался без жилья и средств к существованию.
Уникальность возникшей ситуации в том, что закрытие границ увеличило число формально-вынужденных нарушений правил пребывания в РФ. Очевидно, что это не должно служить поводом для привлечения к ответственности мигрантов, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, тем более что сейчас реализация мер ответственности затруднена или вовсе невозможна. При таких обстоятельствах едва ли не единственным способом стабилизации миграционной ситуации является сохранение статус-кво до нормализации эпидемиологической обстановки в стране и мире.
Осознавая остроту проблемы и сложность положения мигрантов, власти предприняли попытку разработать меры поддержки иностранных граждан, находящихся на территории РФ в период пандемии. Письмом Министерства внутренних дел Российской Федерации (МВД России) от 19 марта 2020 г. № 1/2964 «О дополнительных мерах по предупреждению распространения коронавирусной инфекции (2019^^^» (далее — Письмо МВД России № 1/2964) сформулированы требования: о продлении сроков действия визы или временного пребывания до 90 дней с возможностью неоднократного продления до устранения обстоятельств, препятствующих выезду иностранного гражданина из РФ; об оформлении патента без учета требования к сроку обращения, а также переоформлении его без необходимости выезда иностранного гражданина за пределы РФ по окончании срока действия патента; о выдаче дубликатов миграционных карт в их отсут-
ствие и осуществлении постановки на миграционный учет и др. Меры носят заявительный характер, предполагающий личное обращение иностранного гражданина в произвольной форме в подразделе ние по вопросам миграции территориального органа МВД РФ по месту нахождения. Этот документ предписывает также воздерживаться от применения в отношении иностранных граждан мер административного воздействия, связанных с административным выдворением, депортацией, реадмиссией; при выявлении иностранных граждан, находящихся на территории Российской Федерации с нарушением установленного порядка пребывания, проводить с ними разъяснительную работу о необходимости урегулирования своего правового положения в Российской Федерации [22].
Не оспаривая целесообразность этих и возможных иных мер, необходимость которых диктует быстро меняющаяся эпидемиологическая обстановка в стране, вызывает сомнение легальность документа, которым они предусмотрены.
Приказом МВД России от 21 ноября 2008 г. № 1006 письма министерства отнесены к ненормативным правовым актам [23]. Формально Письмо МВД России № 1/2964 содержит требования, адресованные подведомственным подразделениям. В то же время документ обладает нормативными признаками, не свойственными ненормативному правому акту: де-факто устанавливает правила, адресованные неопределенному кругу лиц, рассчитан на неоднократное применение, оказывает регулирующее воздействие на правоотношения [24]; фактически направлен на изменение правового статуса различных категорий иностранных граждан, что не входит в компетенцию МВД России.
Этот ненормативный правовой акт с нормативным содержанием не только нарушает иерархию (субординацию) правовых актов, но и противоречит федеральному миграционному законодательству, Федеральному закону от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ (в ред. от 06.02.2020) «О полиции» [25] (в части предупреждения и пресечения правонарушений). Этот ведомственный акт с высоким коррупциоген-ным потенциалом ставит под сомнение реализацию Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на 2019—2025 гг., которая эффективность миграционной политики связывает с качеством правового регулирования, результативностью мер противодействия коррупции при осуществлении миграционного контроля (п. 12) [26].
Вызывает сомнение легитимность Указа Президента РФ от 18 апреля 2020 г. № 274 «О временных мерах по урегулированию правового положения
иностранных граждан и лиц без гражданства в Российской Федерации в связи с угрозой дальнейшего распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19)» [27], обличающего в форму нормативных предписаний меры поддержки мигрантов, разработанных МВД России. Документ носит срочный ретроспективный характер, распространяет свое действие на период с 15 марта по 15 июня 2020 г. В нарушение п. 3 ст. 90 Конституции РФ акт направлен на урегулирование правового статуса различных категорий мигрантов в разрез с федеральным миграционным законодательством. При таких обстоятельствах вряд ли он служит надежным средством гарантии прав и интересов иностранных граждан и лиц без гражданства, позволяющим сохранить в приемлемых рамках миграционную преступность в нестандартных условиях.
Принятые меры противодействия распространению коронавирусной инфекции показали нежизнеспособность российского миграционного законодательства в нетипичной обстановке, что обусловливает необходимость разработки правового механизма, позволяющего оперативно реагировать на быстро меняющуюся миграционную ситуацию под влиянием чрезвычайных обстоятельств, как необходимую предпосылку минимизации миграционных рисков. Основу этого механизма должны составлять универсальные положения миграционного законодательства о наделении полномочиями соответствующих органов исполнительной власти на установление обязательных для исполнения правил поведения при введении режимов повышенной готовности, чрезвычайной ситуации или чрезвычайного положения. Целесообразно также предусмотреть в нем возможность объявления моратория на привлечение иностранных граждан и лиц без гражданства к административной ответственности и реализацию мер принудительного выдворения, депортации или реадмиссии.
Эти полномочия необходимо предоставить Правительству РФ как высшему исполнительному органу государственной власти по обеспечению единой государственной миграционной политики [28]. Оно уполномочено принимать решения о введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации на всей территории Российской Федерации либо на ее части, устанавливать обязательные для исполнения правила поведения при введении соответствующих режимов [18].
Набор правовых средств реагирования должен быть определен по результатам мониторинга возникшей ситуации, с учетом ее остроты, длительности и масштабов. Исходя из этого, конкретное
управленческое решение целесообразно основывать на предложениях федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции федерального государственного контроля (надзор) за проживанием, временным пребыванием в Российской Федерации и транзитным передвижением в пределах Российской Федерации иностранных граждан. Эти функции в настоящее время осуществляет МВД России и его территориальные органы [29]. В их компетенцию входит мониторинг миграционной ситуации и прогнозирование ее развития.
В отсутствие консолидированного акта, регулирующего миграционные отношения, предлагаемые нововведения оптимально включить в Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ (в ред. от 01.03.2020) «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» [29].
В заключение отметим следующее.
1. Стратегически важным направлением обеспечения национальной безопасности в условиях чрезвычайного положения или ситуациях, приближенных к нему, является минимизация рисков миграционной преступности. От качества правового регулирования и оперативности управленческих решений зависит, останется ли миграционная преступность в приемлемых рамках либо спровоцирует социальный взрыв, который усугубит и без того крайне сложную и напряженную обстановку в стране.
2. Факторами риска миграционной преступности в условиях пандемии являются экономический кризис, социальное напряжение, вызванное непопулярными мерами противодействия распространению коронавирусной инфекции, «полулегальное» положение иностранных граждан, находящихся в состоянии формально-вынужденного нарушения правил проживания (пребывания) на территории
российского государства, рост незаконной миграции, риски власти, обусловленные ошибочными управленческими решениями.
3. В целях минимизации рисков миграционной преступности и стабилизации миграционной ситуации в условиях чрезвычайного положения и ситуациях, приближенных к нему, доказывается:
— нецелесообразность практики освобождения апатридов из центров временного содержания иностранных граждан, принудительное возвращение которых в страну происхождения невозможно, не имеющей под собой достаточных социально-политических и правовых оснований;
— недопустимость принятия обладающих высоким коррупциогенным потенциалом правовых актов, произвольно изменяющих правовой статус иностранных граждан;
— необходимость включения в Федеральный закон «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» полномочий Правительства Российской Федерации на установление обязательных для исполнения правил изменения статуса иностранных граждан, находящихся на территории российского государства, в случае введения режимов повышенной готовности, чрезвычайной ситуации или чрезвычайного положения. Конкретное управленческое решение, определяющее средства регулирования миграционных отношений в период действия соответствующего режима, целесообразно основывать на предложениях федерального органа исполнительной власти, осуществляющего функции федерального государственного контроля (надзор) за проживанием, временным пребыванием в Российской Федерации и транзитным передвижением в пределах Российской Федерации иностранных граждан.
1. Бек У. Общество риска: на пути к другому модерну. М.: Прогресс-Традиция, 2000. 384 с.
2. Насуров П. А. Криминальные последствия незаконной миграции и меры предупреждения (на материалах Республики Таджикистан): авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008. 23 с.
3. Маркова О. А., Кошелев М. С., Суходолов Я. А. Анализ миграционной преступности в Забайкальском крае, ее влияние на криминогенную обстановку в регионе // Всероссийский криминологический журнал. 2018. № 2. С. 211—219.
4. Лопашенко Н. А. О шкале рисков кримино-генности миграционных процессов // Пробелы в российском законодательстве. 2017. № 6. С. 16—18.
1 Beck U. Risk Society: Towards Another Modernity. Moscow: Progress-Tradition; 2000: 384.
2. Nasurov P. A. Criminal consequences of illegal migration and preventive measures (based on the materials of the Republic of Tajikistan). Abstract of dissertation of the candidate of juridical sciences. Moscow; 2008: 23.
3. Markova O. A., Koshelev M. S., Sukhodolov Ya. A. Analysis of migration crime in the Trans-Baikal Territory, its impact on the crime situation in the region. All-Russian criminological journal. 2018; 2: 211—219.
4. Lopashenko N. A. On the scale of risks of criminality of migration processes. Gaps in Russian legislation. 2017; 6: 16—18.
5. Юдина Т. Н., Бормотова Т. М. Миграционная преступность в современном мегаполисе: управление рисками // Управление. 2019. № 4. С. 140—148.
6. Эксперт: мигранты без возможности работать в РФ из-за коронавируса могут устроить революцию. URL: https://migranturus.com/vzgljad-jeksperta-migranty-bez-vozmozhnosti-rabotat-v-rf-iz-za-koronavirusa-mogut-ustroit-revoljuciju/ (дата обращения: 07.07.2020).
7. Границы закрыты, работы нет: миллионы мигрантов грозят русским «коронавирусным бунтом». URL: https://www.liveinternet.ru/users/359 6969/post468452740/ (дата обращения: 07.07.2020).
8. «Рассказы о том, что мигранты пойдут грабить немигрантов из-за карантина, — это страшилка»: интервью газете «Коммерсантъ» старшего научного сотрудника РАНХиГС Е. Вар-шавера — о положении мигрантов в России в период эпидемии. URL: https://www.kommersant.ru/ doc/4312764 (дата обращения: 10.07.2020).
9. Собольников В. В. Понятие миграционной преступности и проблемы ее определения // Ленинградский юридический журнал. 2011. № 3. С. 119—133.
10. Показатели преступности России // Портал правовой статистики Генеральной прокуратуры Российской Федерации. URL: http://crimestat.ru (дата обращения: 10.07.2020).
11. Коваленко В. И., Шураева Л. М., Жуков П. С. Влияние миграционных потоков на криминогенную обстановку на территории Российской Федерации: аналитический обзор (п. 1.2.2 ПНО МВД России на 2018 г.; п. 1.1.2 плана НИР ФГКУ «ВНИИ МВД России» на 2018 г.). М., 2018. 23 с.
12. Жуковский И. Как в Германии: сколько мигрантов в России. URL: https://www.gazeta.ru/ social/2019/10/10/12747578.shtml (дата обращения: 08.07.2020).
13. Червонная А. В России зафиксирован скачок числа мигрантов. URL: https://www.vedo-mosti.ru/economics/articles/2019/07/23/807137-rossii-skachok-chisla-migrantov (дата обращения: 08.07.2020).
14. На Урале суд отменил депортацию мигранта из-за закрытия границ. URL: https://www.kom-mersant.ru/doc/4310032 (дата обращения: 07.07.2020).
15. По делу о проверке конституционности положений статей 31.7 и 31.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой лица без гражданства Н. Г. Мсхиладзе: постановление Конституцион-
5. Yudina T. N., Bormotova T. M. Migration crime in a modern megalopolis: risk management. Management. 2019; 4: 140—148.
6. Expert: migrants without the opportunity to work in the Russian Federation because of the coronavirus can make a revolution. Available from: https://migranturus.com/vzgljad-jeksperta-migranty-bez-vozmozhnosti-rabotat-v-rf-iz-za-koronavirusa-mogut-ustroit-revoljuciju/. Accessed: 7 July 2020.
7. Borders are closed, there is no work: millions of migrants threaten the Russian "coronavirus riot". Available from: https://www.liveinternet.ru/users/ 3596969/post468452740/. Accessed: 7 July 2020.
8. "The stories that migrants will go to rob non-migrants because of quarantine is a horror story". An interview with the "Kommersant" newspaper by E. Varshaver, a senior researcher at the RANEPA, about the situation of migrants in Russia during the epidemic. Available from: https://www.kommersant.ru/ doc/4312764. Accessed: 10 July 2020.
9. Sobolnikov V. V. The concept of migration crime and the problem of its definition. Leningrad legal journal. 2011; 3: 119—133.
10. Indicators of crime in Russia. In: Portal of legal statistics of the General Prosecutor's Office of the Russian Federation. Available from: http://crimestat.ru. Accessed: 10 July 2020.
11. Kovalenko V. I., Shuraeva L. M., Zhukov P. S. The impact of migration flows on the crime situation in the Russian Federation: an analytical review (clause 1.2.2 of the PNO Ministry of Internal Affairs of Russia for 2018; clause 1.1. 2 R&D plans of FGKU "VNII MIA of Russia" for 2018). Moscow; 2018: 23.
12. Zhukovsky I. As in Germany: how many migrants in Russia. Available from: https://www. gazeta.ru/social/2019/10/10/12747578.shtml. Accessed: 8 July 2020.
13. Chervonnaya A. A jump in the number of migrants has been recorded in Russia. Available from: https://www.vedomosti.ru/economics/articles/ 2019/07/23/807137-rossii-skachok-chisla-migrantov. Accessed: 8 July 2020.
14. In the Urals, the court canceled the deportation of a migrant due to the closure of borders. Available from: https://www.kommersant.ru/doc/ 4310032. Accessed: 7 July 2020.
15. Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation No. 14-P of 23 May 2017. "In the case of checking the constitutionality of the provisions of Articles 31.7 and 31.9 of the Code of Administrative Offenses of the Russian Federation in connection with the complaint of a stateless
ного Суда РФ от 23 мая 2017 г. № 14-П. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
16. Правозащитники требуют освобождения мигрантов из ЦВСИГ в условиях пандемии. URL: https://migrant.ru/iz-cvsig-neobxodimo-osvobodit-mig-rantov-vydvorenie-kotoryx-v-usloviyax-pandemii-nevoz-mozhno-osushhestvit/ (дата обращения: 08.07.2020).
17. О чрезвычайном положении: федер. конституционный закон от 30 мая 2001 г. № З-ФКЗ (в ред. от 03.07.2016) // СЗ РФ.2001. № 23. Ст. 2277.
18. О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера: федер. закон от 21 декабря 1994 г. № 68-ФЗ (в ред. от 01.04.2020) // СЗ РФ. 1994. № 35. Ст. 3648.
19. О внесении изменений в указ Мэра Москвы от 5 марта 2020 г. № 12-УМ: указ Мэра Москвы от 29 марта 2020 г. № 34-УМ. URL: http: //www.mos.ru (дата обращения: 08.07.2020).
20. О внесении изменений в постановление Губернатора Московской области от 12 марта 2020 г. № 108-ПГ «О введении в Московской области режима повышенной готовности для органов управления и сил Московской областной системы предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций и некоторых мерах по предотвращению распространения новой корона-вирусной инфекции (C0VID-2019) на территории Московской области»: постановление губернатора Московской области от 2 апреля 2020 г. № 171-ПГ. URL: https://rg.ru/2020/04/02/mosobl-post 171-reg-dok.html (дата обращения: 08.07.2020).
21. Обзор статистики судебных решений о выдворении из РФ. URL: https://refugee.ru/dokladyi/ kratkij-obzor-statistiki-sudebnyh-reshenij-o-vydvorenii-iz-rf/ (дата обращения: 08.07.2020).
22. О дополнительных мерах по предупреждению распространения коронавирусной инфекции (2019-nCoV): письмо МВД России от 19 марта 2020 г. № 1/2964. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
23. Об упорядочении подготовки ненормативных правовых актов: приказ МВД РФ от 21 ноября 2008 г. № 1006. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
24. По делу о проверке конституционности пункта 1 части 4 статьи 2 Федерального конституционного закона «О Верховном Суде Российской Федерации» и абзаца третьего подпункта 1 пункта 1 статьи 342 Налогового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой открытого акционерного общества «Газпром нефть»: поста-
person N. G. Mskhiladze". Available from: reference and legal system "ConsultantPlus".
16. Human rights defenders are demanding the release of migrants from the TsVSIG in a pandemic. Available from: https://migrant.ru/iz-cvsig-neobxo-dimo-osvobodit-migrantov-vydvorenie-kotoryx-v-uslovi-yax-pandemii-nevozmozhno-osushhestvit/. Accessed: 8 July 2020.
17. Federal constitutional law No. 3-FKZ of 30 May 2001 (as amended on 3 July 2016). "On the state of emergency". In: SZ RF. 2001; 23: 2277.
18. Federal Law No. 68-FZ of 21 December 1994 (as amended on 1 April 2020. "On the protection of the population and territories from natural and man-made emergencies". In: SZ RF. 1994; 35: 3648.
19. Decree of the Mayor of Moscow No. 34-UM of 29 March 2020. "On amendments to the decree of the Mayor of Moscow No. 12-UM of 5 March 2020". Available from: http://www.mos.ru. Accessed: 8 July 2020.
20. Resolution of the Governor of the Moscow Region No. 171-PG of 2 April 2020. "On Amending the Decree of the Governor of the Moscow Region No. 108-PG of 12 March 2020 "On the introduction in the Moscow Region of a high alert regime for the command and control bodies and forces of the Moscow Regional Emergency Prevention and Response System and some measures to prevent the spread of the new coronavirus infections (COVID-2019) on the territory of the Moscow region". Available from: https://rg.ru/2020/04/02/mosobl-post171-reg-dok.html. Accessed: 8 July 2020.
21. Review of statistics of court decisions on expulsion from the Russian Federation. Available from: https://refugee.ru/dokladyi/kratkij-obzor-statistiki-sudebnyh-reshenij-o-vydvorenii-iz-rf/. Accessed: 8 July 2020.
22. Letter from the Ministry of Internal Affairs of Russia No. 1/2964 of 19 March 2020. "On additional measures to prevent the spread of coro-navirus infection (2019-nCoV)". Available from: reference and legal system "ConsultantPlus".
23. Order of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation No. 1006 of 21 November 2008. "On streamlining the preparation of nonnormative legal acts". Available from: reference and legal system "ConsultantPlus".
24. Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation No. 6-P of 31 March 2015. "In the case of checking the constitutionality of paragraph 1 of part 4 of Article 2 of the Federal Constitutional Law "On the Supreme Court of the Russian Federation" and paragraph 3 of subparag-
новление Конституционного Суда РФ от 31 марта 2015 г. № 6-П // СЗ РФ. 2015. № 15. Ст. 2301.
25. О полиции: федер. закон от 7 февраля 2011 г. № З-ФЗ (в ред. от 06.02.2020) // СЗ РФ. 2011. № 7. Ст. 900.
26. О Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации на 2019— 2025 гг.: указ Президента РФ от 31 октября 2018 г. № 622 // СЗ РФ. 2018. № 45. Ст. 6917.
27. О временных мерах по урегулированию правового положения иностранных граждан и лиц без гражданства в Российской Федерации в связи с угрозой дальнейшего распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19): указ Президента РФ от 18 апреля 2020 г. № 274. Доступ из справ.-правовой системы «Консуль-тантПлюс».
28. О Правительстве Российской Федерации: федер. конституционный закон от 17 декабря 1997 г. № 2-ФКЗ (в ред. от 28.12.2016) // СЗ РФ. 1997. № 51. Ст. 5712.
29. Об утверждении Положения об осуществлении федерального государственного контроля (надзора) в сфере миграции: постановление Правительства РФ от 13 ноября 2012 г. № 1162 (в ред. от 12.09.2016 г.) // СЗ РФ. 2012. № 47. Ст. 6511.
30. О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации: федер. закон от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ (в ред. от 01.03.2020) // СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3032.
© Урда М. Н., 2020
Урда Маргарита Николаевна,
доцент кафедры уголовного права
Юго-Западного государственного университета,
кандидат юридических наук, доцент;
e-mail: urda.ru@rambler.ru
raph 1 of paragraph 1 of Article 342 of the Tax Code of the Russian Federation in connection with the complaint of the open joint stock company Gazprom Neft". In: SZ RF. 2015; 15: 2301.
25. Federal Law No. 3-FZ of 7 February 2011 (as amended on 6 February 2020). "About the police". In: SZ RF. 2011; 7: 900.
26. Decree of the President of the Russian Federation No. 622 of 31 October 2018. "On the Concept of the State Migration Policy of the Russian Federation for 2019—2025". In: SZ RF. 2018; 45: 6917.
27. Presidential Decree No. 274 of 18 April 2020. "On temporary measures to resolve the legal status of foreign citizens and stateless persons in the Russian Federation in connection with the threat of the further spread of a new coronavirus infection (COVID-19)". Available from: reference and legal system "ConsultantPlus".
28. Federal constitutional law No. 2-FKZ of 17 December 1997 (as amended on 28 December 2016). "About the Government of the Russian Federation". In: SZ RF. 1997; 51: 5712.
29. Resolution of the Government of the Russian Federation No. 1162of 13 November 2012 (as amended on 12 September 2016). "On the approval of the Regulation on the implementation of federal state control (supervision) in the field of migration". In: SZ RF. 2012; 47: 6511.
30. Federal Law No. 115-FZ of 25 July 2002 (as amended on 1 March 2020). "On the legal status of foreign citizens in the Russian Federation". In: SZ RF. 2002; 30: 3032.
© Urda M. N., 2020
Urda Margarita Nikolaevna,
associate professor at the criminal law department
of the Southwest State University,
candidate of juridical sciences, docent;
e-mail: urda.ru@rambler.ru
* * *
