CC BY
191
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
УДК 94(470.51)«1917/1991»(045)
Д.В. Репников
УПОЛНОМОЧЕННЫЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО КОМИТЕТА ОБОРОНЫ В МЕМУАРНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ О ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ: МЕХАНИЗМ НАЗНАЧЕНИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ
На основе изучения мемуарной литературы о Великой Отечественной войне раскрывается специфика механизма назначения и функционирования уполномоченных ГКО в 1941-1945 гг.
Ключевые слова: Великая Отечественная война, органы государственной власти и управления, Государственный Комитет Обороны (ГКО), уполномоченные ГКО.
В историографии Великой Отечественной войны история чрезвычайных государственных органов СССР выделилась в самостоятельное исследовательское направление в середине 1950-х гг. [59. С. 142] в связи с выходом работ А.М. Синицына [49; 50]. Однако, несмотря на то что она получила достаточно подробное освещение в ряде специальных проблемно-ориентированных монографических исследований и статей [4; 10; 11; 14; 15; 23; 27; 32; 42; 43; 60], продолжают существовать проблемы, лишь в общих чертах отражённые как в произведениях обобщающего характера (по истории Второй мировой и Великой Отечественной войн [7; 20; 21], советского тыла [5; 26; 51-53], советского государственного аппарата [16; 29-31; 41]), так и в названных специальных работах. Среди них -проблемы деятельности уполномоченных Государственного Комитета Обороны.
Между тем существующая для их изучения источниковая база представлена не только разного рода документами и материалами, хранящимися в центральных и региональных архивах, но и мемуарными источниками, массив которых был в основном сформирован ещё в советский период.
Предлагаемая статья - результат изучения мемуаров и воспоминаний высших партийных и государственных деятелей СССР (А.И. Микоян [34]), руководителей (Б.Л. Ванников [6], В.С. Емельянов [17; 18], С.В. Кафтанов [44], К.И. Коваль [24; 25], Г.А. Митерев [35], В.Н. Новиков [36], Д.В. Павлов [38], И.Д. Папанин [39], Д.Ф. Устинов [56], А.И. Шахурин [62], А.С. Яковлев [63]) и сотрудников (К.С. Бадигин [3], А.А. Ветров [8], З. М. Каневский [22]) государственных органов отраслевого управления союзного и союзно-республиканского уровней, военачальников (Н.Н. Воронов [9], Г.К. Жуков [19], Н И. Крылов [28], В.С. Молоков [33], К.Ф. Телегин [54], И В. Тюленев [55], В.С. Че-роков [61]), руководителей армейских тыловых служб (Ф.С. Саушин [48]), региональных партийных и хозяйственных руководителей (А.А. Громов [12], К.С. Грушевой [13], М.З. Олевский [37], Н.С. Па-толичев [40], Б.А. Хазанов [57], К.М. Хмелевский [58]), которые в той или иной степени взаимодействовали с уполномоченными ГКО либо непосредственно являлись таковыми.
Мемуарные источники содержат достаточно обширный и разнообразный фактический материал, который не только подтверждает и конкретизирует уже утвердившиеся представления об институте уполномоченных ГКО, но и позволяет в определённой степени раскрыть сюжеты, до сих пор в историографии подробного отражения не нашедшие. В данной статье обратимся к такому сюжету, как механизм назначения и функционирования уполномоченных ГКО.
Общеизвестно, что в соответствии с постановлением Президиума Верховного Совета СССР, СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О создании Государственного Комитета Обороны» от 30 июня 1941 г. его организация была произведена «...в целях быстрой мобилизации всех сил народов СССР для проведения отпора врагу.» [2]. Вследствие этого основное значение образования ГКО заключалось в том, что концентрация всех властных функций в руках узкого круга лиц позволила отойти от бюрократических формальностей в управлении государством, от необходимости многочисленных согласований, оформления партийных директив в «советском порядке» и в конечном итоге привела к повышению оперативности в принятии важнейших решений, что было предельно важно в военной обстановке [14. С. 64, 394; 42. С. 131]. По свидетельству А.И. Микояна, именно стремление максимально «сконцентрировать власть, чтобы быстро всё решалось.» [34. С. 392], и было главной причиной образования ГКО. Это стремление обусловило и учреждение института уполномоченных ГКО. По словам историка В.Н. Данилова, «.для эффективной реализации директив ГКО на местах, наряду с традиционной системой контроля исполнения важнейших государственных заданий, потребовались осо-
бые структуры, способные не только осуществлять надзор, но и, опираясь на авторитет высшей власти в стране, принимать необходимые решения, проводить их в жизнь и нести ответственность» [14. С. 81-82] (курсив наш. - Д. Р.).
Сведения мемуарных источников подтверждают тот факт, что именно неэффективность «традиционной системы контроля исполнения важнейших государственных заданий» была одной из важнейших причин назначения уполномоченных ГКО. Наиболее содержательными в этом смысле представляются мемуары Г.А. Митерева, в 1939-1947 гг. занимавшего пост народного комиссара здравоохранения СССР, а в годы Великой Отечественной войны являвшегося также уполномоченным ГКО по противоэпидемической работе (1942-1945 гг.). Он писал: «Факты свидетельствуют: дело всегда выигрывает, если оно находится в одних руках. <...> Работникам Наркомздрава СССР, в том числе и мне, часто приходилось выезжать в тыловые районы, на месте изучать постановку лечебного дела. Очень много энергии уходило на согласование различных оперативных и принципиальных вопросов с местными советскими, партийными и хозяйственными организациями. Особенно сложно складывались отношения с железнодорожниками и работниками речного транспорта. <...> .известная самостоятельность транспортных организаций мешала осуществлению единой системы санитарного, противоэпидемического и медицинского надзора. <...> Этот гордиев узел был разрублен постановлением Государственного Комитета Обороны от 2 февраля 1942 года “О мероприятиях по предупреждению эпидемических заболеваний в стране и Красной Армии”. <...> Одним из пунктов этого важнейшего документа народный комиссар здравоохранения СССР назначался одновременно уполномоченным Государственного Комитета Обороны по противоэпидемической работе с широкими и чрезвычайными полномочиями. Тем самым командование на санитарном фронте передавалось в одни руки. Действенность постановления сказалась быстро. Сам собой установился порядок, когда все приезжающие в Москву секретари республиканских, краевых и областных комитетов партии стали заходить. в Наркомздрав. От них мы узнавали, что предпринимается на местах для улучшения эпидемического благополучия тыла. Совместно быстро разрешали многие оперативные задачи и спорные вопросы. <...> Но во всей полноте действенность постановления сказалась, когда мне как уполномоченному ГКО и народному комиссару здравоохранения СССР пришлось принимать меры по ликвидации эпидемических вспышек сыпного тифа» [35. С. 114-116, 119, 121, 127, 133-135, 147, 155].
Нам уже приходилось писать [47. С. 150], что при назначении уполномоченных ГКО, как правило, соблюдался критерий опыта работы в соответствующей отрасли, что подтверждают и мемуарные источники, в частности воспоминания И.Д. Папанина (см. ниже).
Механизм назначения уполномоченных ГКО на протяжении всего периода Великой Отечественной войны оставался в целом неизменным, варианты зависели от статуса кандидатов на эту должность в партийно-государственной иерархии и места их пребывания (столица или регионы).
Если кандидат в уполномоченные ГКО являлся партийным, государственным, хозяйственным руководителем союзного или союзно-республиканского уровня, региональным партийным функционером не ниже уровня областного (краевого) комитета партии, крупным военачальником, то председатель и члены ГКО, курировавшие определённую область военной экономики, принимали решение об утверждении его в этой должности путём внутреннего согласования.
Если кандидат непосредственно работал или по долгу службы находился в г. Москве или в непосредственной близости от столицы, то его приглашали в Кремль, извещали о принятом в отношении него решении, вводили в курс дела и вручали подписанный И.В. Сталиным мандат уполномоченного ГКО. Приём мог проводиться как в коллективной, так и в индивидуальной форме (председателем и/или членами ГКО, имевшими непосредственное отношение к профилю будущей деятельности уполномоченного ГКО).
Когда мандат по той или иной причине не вручался сразу, уполномоченного ГКО направляли к заведующему Особым сектором ЦК ВКП(б) (секретариат И.В. Сталина) А.Н. Поскрёбышеву для его оформления. В случае чрезвычайной срочности поручавшихся уполномоченным ГКО заданий, перегруженности И.В. Сталина или А.Н. Поскрёбышева мандаты они получали по прибытии на место назначения.
При нахождении кандидата на должность уполномоченного ГКО указанной категории вне пределов г. Москвы назначение производилось дистанционно - о решении ГКО ему сообщали по телефону, а мандат доставлялся службой спецсвязи.
О подобном механизме назначения уполномоченных ГКО можно судить на основании мемуаров И.Д. Папанина, И.В. Тюленева, Д.В. Павлова, В.С. Емельянова, К.И. Коваля и др.
Начальник Главного управления Северного морского пути (ГУСМП) при СНК СССР И.Д. Па-панин 15 октября 1941 г. был принят в Кремле председателем и двумя членами ГКО: «И.В. Сталин был за рабочим столом, сбоку от него сидели В.М. Молотов и А.И. Микоян - члены Государственного Комитета Обороны. <.>
- Товарищ Папанин, - сказал председатель ГКО, - хочу сообщить вам о решении: посылаем вас в Архангельск как уполномоченного Государственного Комитета Обороны. <...> Архангельский порт имеет сейчас и будет иметь в ближайшем будущем особо важное значение. Это на западе самый близкий к линии фронта свободный морской порт. Мурманск ещё ближе, но он всего в 40 километрах от фронта, и вражеская авиация бомбит город регулярно. Мы заключили соглашение с Рузвельтом и Черчиллем. Через Атлантику идут в Архангельск корабли с грузами. Надо организовать их приёмку, быструю разгрузку и немедленную отправку грузов на фронт. Это очень важно...
- Нынешнее руководство, - добавил А. И. Микоян, - к сожалению, не справляется со срочной разгрузкой судов. Первый караван - 6 кораблей союзников - разгружался очень долго. Вы организовывали зимние военные перевозки в Белом море в финскую кампанию. Поэтому вспомнили о вас.
- Надеемся на ваш практический опыт и энергию. <.> Подчиняться будете товарищу Микояну, а в особых случаях можете обращаться непосредственно ко мне. <.>
Тут же в приёмной мне вручили мандат, подписанный председателем ГКО» [39. С. 237-239].
Генерал армии И.В. Тюленев (с июня по август 1941 г. - командующий Южным фронтом), в октябре 1941 г. утверждённый в должности уполномоченного ГКО «по обучению и сколачиванию вновь формирующихся дивизий на территории Уральского военного округа», был извещён о своём назначении лично председателем ГКО: «И.В. Сталин куда-то торопился, поэтому наша беседа была краткой. <.>
- Поедете для выполнения специального задания Государственного Комитета Обороны. Учтите, задание очень срочное и важное.
И, не дожидаясь моего согласия, считая вопрос решённым, приказал Поскрёбышеву, находившемуся тут же в кабинете, заготовить для меня мандат» [55. С. 147].
Народный комиссар торговли РСФСР Д.В. Павлов (с 1942 г. - начальник Управления продовольственного снабжения РККА), в сентябре 1941 г. был назначен уполномоченным ГКО по снабжению продовольствием войск Ленинградского фронта и населения г. Ленинграда. В Кремле он был принят членом ГКО А.И. Микояном: «7 сентября 1941 г. наркома торговли СССР А.В. Любимова и меня вызвали в Кремль. <.> Микоян. обратившись ко мне, сказал:
- Товарищ Сталин поручил вам выехать в Ленинград в качестве уполномоченного Государственного Комитета Обороны по обеспечению населения города и войск фронта продовольствием. ГКО принял решение сосредоточить руководство снабжением населения Ленинграда и войск в одном органе - Военном совете фронта. Вам поручено установить строгий контроль за расходованием продовольствия и докладывать в ГКО о положении дел. Вылетайте утром, а удостоверение получите у товарища Поскрёбышева. <.> От Микояна я пошёл к Поскрёбышеву. <.>
- Вы можете лететь, - сказал он, - мандат вам будет доставлен. <.>
К концу следующего дня мне вручили пакет из Москвы, в котором оказался мандат о моём назначении уполномоченным ГКО по снабжению войск Ленинградского фронта и населения Ленинграда продовольствием, подписанный И. В. Сталиным» [38. С. 47-48, 51].
Об утверждении Д.В. Павлова в должности уполномоченного ГКО упоминает в мемуарах и сам А.И. Микоян: «6 сентября 1941 г. председатель Ленгорисполкома П.С. Попков сообщил в ГКО о том, что запасов продуктов в городе осталось очень мало, и просил ускорить отправку новых продовольственных подкреплений. По данным, которыми располагал я, продовольственных ресурсов в Ленинграде должно было быть больше. Надо было разобраться в этом на месте. Я решил направить в Ленинград наркома торговли РСФСР Д.В. Павлова. Для того чтобы придать ему вес, решил выдать ему мандат уполномоченного ГКО по продовольственному снабжению войск Ленинградского фронта и населения Ленинграда. Сталин подписал мандат для него» [34. С. 212].
В.С. Емельянов - заместитель председателя Комитета стандартов при СНК СССР, в августе 1941 г. был назначен уполномоченным ГКО дистанционно: «Из Москвы началась эвакуация учреждений. Принято было решение эвакуировать и Комитет стандартов. Местом размещения комитета определён
город Барнаул. <...> Когда я вошел в комитет, мне тотчас же сказали, что полчаса назад приходили из крайкома: меня приглашал Лобков, а его зачем-то вызывала Москва. <...> Секретарь крайкома, у которого я был через несколько минут, сообщил мне, что звонили из Г осударственного Комитета Обороны и просили быстро меня разыскать. В чём дело, он не знал. Телефонная связь Барнаула с Москвой была хорошей, я отчетливо слышал каждое слово.
- Через несколько часов состоится решение Государственного Комитета Обороны о назначении вас уполномоченным ГКО по производству танков в Челябинске. Ваш мандат мы перешлём в Челябинск. Вы его получите у секретаря Челябинского обкома» [17. С. 8, 23].
Заместитель народного комиссара тяжёлого машиностроения СССР К.И. Коваль был вызван в апреле 1945 г. к члену ГКО и председателю Особого комитета ГКО Г.М. Маленкову, который сообщил о решении ГКО назначить его первым заместителем уполномоченного Особого комитета ГКО на 1-м Украинском фронте «по делам, связанным с демонтажем военно-промышленных предприятий в советской зоне оккупации Германии» (уполномоченным ГКО стал первый заместитель председателя Госплана СССР М.З. Сабуров) [24. С. 124].
В тех случаях, когда кандидаты на должности уполномоченных ГКО подбирались из служащих партийно-государственного аппарата регионального уровня, решение об их назначении в ГКО принимали по согласованию с руководством соответствовавшего обкома (крайкома) партии.
Этот вариант описан в мемуарах К.С. Грушевого, в 1941 г. занимавшего пост второго секретаря Днепропетровского обкома КП(б) Украины: «28 июля мы получили по телефону указание ЦК ВКП(б) назвать кандидатуры из числа ответственных работников партийных органов для назначения уполномоченными ГКО на заводы, производящие артиллерийские снаряды. Обком рекомендовал на эти посты [секретаря Днепропетровского обкома КП(б) Украины по металлургии] Л. Е. Лукича (по заводам имени Карла Либкнехта и имени Коминтерна), секретаря Днепродзержинского горкома партии А.Е. Сидорина (по заводу имени Дзержинского) и секретаря Павлоградского горкома партии Ф.Б. Зацарина (по заводам Павлограда). Через день предложение обкома было принято ЦК ВКП(б), а еще через день Л.Е. Лукич, А. Е. Сидорин и Ф. Б. Зацарин получили из Москвы мандаты за подписью председателя ГКО И. В. Сталина» [13. С. 89].
Описанный в мемуарной литературе механизм назначения уполномоченных ГКО, в частности порядок оформления и выдачи мандатов, подтверждается архивными документами.
6 июля 1941 г. на имя А.Н. Поскрёбышева неким И. Логиновым (очевидно, сотрудником секретариата ЦК ВКП(б)) было направлено письмо: «Тов. Молотов просит выдать мандат т. Мануильскому, как уполномоченному Государственного Комитета Обороны по вопросам политической работы среди военнопленных, и т. Кафтанову, как уполномоченному по вопросам организации научной работы в области военной химии» [1. Ф. 644. Оп. 2. Д. 1. Л. 178].
С.В. Кафтанов - председатель Комитета по делам высшей школы при СНК СССР объясняет причину принятия решения о назначении его уполномоченным ГКО В.М. Молотовым следующими обстоятельствами: «Через несколько дней после нападения гитлеровских войск на нашу страну группа ведущих учёных-химиков обратилась к председателю ГКО с письмом. .Они предложили привлечь учёных к решению неотложных задач борьбы с немецко-фашистскими захватчиками. Ровно через сутки после вручения письма подписавших пригласили в Кремль. ... Нас принял Молотов. Он сказал, что Сталин занят неотложными делами, но просил передать авторам письма благодарность за патриотическую инициативу. Тут же было решено создать при ГКО. научно-технический совет. Возглавить его. было поручено мне в качестве уполномоченного ГКО» [44].
Очевидно, что похожим образом обстояло дело и с назначением Д.З. Мануильского, поскольку, как было сказано выше, члены ГКО могли действовать в этом смысле и в индивидуальном порядке, обходясь без личного участия И.В. Сталина, а В.М. Молотов, являясь заместителем председателя ГКО, имел право подписи исходивших от высшего государственного органа документов. Но в любом случае все кадровые назначения производились с ведома и по согласованию с И.В. Сталиным.
В тот же день, 6 июля 1941 г., на адресованном А.Н. Поскрёбышеву письме от руки была поставлена резолюция, состоявшая их двух слов: «Дело» и «выдать» (подчёркнуто в документе. - Д. Р.), а также даты. Несмотря на то что резолюция не сопровождалась личной подписью, учитывая описанный механизм назначения уполномоченных ГКО, логично предположить, что её автором являлся И.В. Сталин.
Только после этого 6 июля 1941 г. были оформлены постановления ГКО № 33 и 34 о назначении уполномоченными ГКО Д.З. Мануильского и С.В. Кафтанова и соответствовавшие номерам постановлений мандаты [1. Ф. 644. Оп. 2. Д. 1. Л. 174-177].
Мандаты закрепляли задачи и обязанности уполномоченных ГКО, а также их права и полномочия, тем самым определяя положение этого властного института в системе органов власти и управления СССР военного периода. По свидетельству А.И. Микояна, уполномоченные ГКО были наделены «всеми правами ГКО в области снабжения фронта», а мандат уполномоченного ГКО вручался утверждённому в этой должности лицу «для того, чтобы придать ему вес», поскольку «такой документ, подписанный председателем ГКО, давал. большие права: его указания были обязательными как для военных, так и для гражданских органов» [34. С. 185, 212].
В мемуарной литературе о Великой Отечественной войне описаны конкретные механизмы реализации уполномоченными ГКО предоставленных им прав.
А.А. Громовым, являвшимся в период войны директором «ГПЗ-1» - Первого государственного подшипникового завода (г. Москва), этот сюжет описан на примере второго секретаря МГК ВКП(б) Г.М. Попова, в октябре 1941 г. назначенного уполномоченным ГКО по производству боеприпасов в г. Москве: «На следующий день в одной из комнат опустевшего заводоуправления состоялась необычная летучка. В ней приняли участие работники Московского комитета партии. Разложив на столе исписанные ночью листки, доложил о результатах ночных поисков, называл станки и предприятия, на которых их можно раздобыть. Секретарь МК - уполномоченный ГКО, тут же по телефону давал распоряжения о беспрепятственной их выдаче» [12. С. 39].
А.А. Ветров, в июле 1941 г. назначенный уполномоченным ГКО на Сталинградский тракторный завод им. Ф. Э. Дзержинского Наркомата среднего машиностроения СССР, описывает свой опыт работы на заводе: «Пользуясь не только положением уполномоченного Государственного Комитета Обороны, но и установившимися ещё в мою бытность на должности заместителя наркома электропромышленности СССР связями, я начал с того, что направил ряду директоров заводов этого наркомата телеграммы и шифровки с требованием срочно, самолётами, отгрузить Сталинградскому тракторному заводу радио- и электротехническое оборудование, кабель и аккумуляторы к танкам. Одновременно написал письма и дал телеграммы руководителям ряда союзных наркоматов, а также директорам заводов-смежников, в которых также высказал просьбу как можно скорее выделить для СТЗ запланированное оборудование, металлы, инструменты и комплектующие изделия для танков. Все эти письменные и телефонные просьбы, подчас даже, что греха таить, и угрозы пожаловаться куда следует дали положительные результаты.». В том случае, когда требования уполномоченного ГКО по тем или иным причинам всё-таки не выполнялись, им принимались соответствующие меры. В частности, при возникновении одной из таких ситуаций А.А. Ветров «просил ГКО обязать наркомсуд-пром СССР направить на судоверфь и корпусное производство своих ответственных работников для оказания срочной помощи. Заодно попросил для выполнения задания правительства срочно отгрузить в адрес СТЗ хотя бы пятьдесят комплектов бронекорпусов с других заводов. Не прошло и суток, как из Москвы был получен ответ, в котором сообщалось о выделении Сталинградскому тракторному заводу тридцати комплектов бронекорпусов и о том, что наркомсудпрому СССР даны строгие указания по оказанию помощи нашему заводу-поставщику» [8. С. 48-51].
Похожий механизм описан М.З. Олевским, работавшим в должности главного инженера завода № 92 «Новое Сормово» Наркомата тяжёлой промышленности СССР (г. Горький): «В начале июля [1941 г.] на завод в качестве уполномоченного ГКО с мандатом № 1 прибыл Георгий Иванович Ивановский, заместитель наркома Госконтроля. <.> На заводе возникла острая необходимость в горизонтально-фрезерных, расточных и плоскошлифовальных станках. Каждый шлифовальный станок для шлифовки направляющих литых люлек мог заменить тяжёлый труд до 40 квалифицированных слесарей. Такие станки можно заимствовать только на заводе фрезерных станков. Ивановский тут же отправляется к директору фрезерного завода Рябову. Георгий Иванович разъяснил директору необходимость временной передачи станков для производства артиллерии. Рябов, однако, в резкой форме отказался выполнять просьбу уполномоченного ГКО. И какому директору легко отдать оборудование со своего завода? Тогда Ивановский немедленно обратился по прямому проводу в ГКО и с досадой заявил:
- Какой же я уполномоченный, если меня не слушают?
Что ему ответили, точно не знаю, но смысл вскоре выяснился. Через несколько минут позвонил первый секретарь обкома партии М.И. Родионов. Директор берёт трубку, слушает, выражение его лица меняется. Он понятливо кивает головой и говорит:
- Есть! Слушаю! Всё будет сделано!
Стало ясно, что дело улажено в пользу нашего завода» [37. С. 182-183].
Таким образом, как свидетельствует маршал Советского Союза Н.И. Крылов, возглавлявший в период Сталинградской битвы в чине генерал-майора штаб 62-й армии Сталинградского фронта, авторитет и права уполномоченных ГКО способствовали предельно быстрому разрешению всех вопросов, касавшихся мероприятий, направленных на организацию обороны страны [28. С. 42].
Дополнительные сведения о правах уполномоченных ГКО и механизме их практической реализации предоставляют воспоминания К.М. Хмелевского, в годы Великой Отечественной войны - первого секретаря Молотовского горкома ВКП(б): «На наш завод [№ 98 им. С. М. Кирова Наркомата боеприпасов СССР] были назначены уполномоченные ГКО. Один из них - Чуркин, ответственный сотрудник аппарата ЦК ВКП(б). Другой - помощник Генерального прокурора СССР Рагинский. Эти товарищи при помощи местных партработников провели огромную работу по мобилизации всех возможностей заводского коллектива, по обеспечению выполнения другими предприятиями срочных заказов завода, по продвижению транспортов с материалами, оборудованием, сырьём. Однажды вышла из строя котельная. Прекратилась подача пара, возникла угроза остановки завода. Родилась идея использовать для выработки технологического пара старые, списанные в лом паровозы. Уполномоченный ГКО Рагинский обратился к железнодорожникам ряда областей и попросил их о помощи. Через 10-12 часов подоспевшие “старики” выручили завод. Он же под свою ответственность досрочно освободил из мест заключения несколько сот осуждённых за неопасные преступления. Тяжёлым трудом эти люди искупили свою вину» [58. С. 318-319] (курсив наш. - Д. Р.).
В данном контексте следует обратить внимание на то, что процесс исполнения уполномоченными ГКО возложенных на них обязанностей нередко сопровождался возникновением конфликтов полномочий с органами партийно-государственной власти и управления регионального, а иногда и союзного уровня. Их причины были вызваны, прежде всего, распространённой в военные годы практикой принятия уполномоченными ГКО решений и издания на их основе распоряжений «под свою ответственность», без согласования с органами государственного управления союзного уровня и их учреждениями на местах. Об одной из таких ситуаций нам, основываясь на материалах государственных архивов, приходилось писать на примере деятельности уполномоченного ГКО по Удмуртской АССР А.П. Чекинова [45. С. 658-659]. Свидетельствуют об этом и мемуарные источники. В частности, ситуация конфликта полномочий описана в воспоминаниях В.С. Емельянова: «Перед отъездом из Челябинска директор завода получил указания - весь броневой лист отгрузить другому заводу, находящемуся в Свердловской области. Распоряжение было подписано В.А. Малышевым - в то время он был не только наркомом танковой промышленности, но и заместителем председателя Совета Народных Комиссаров. Тогда мы только что начали осваивать производство броневых корпусов. Выполнение этого распоряжения означало бы полную остановку работы. Ясно, что это создало бы и чрезвычайно неблагоприятное настроение среди рабочих, осваивавших технологию производства танковых корпусов. “Раз у нас металл отбирают, значит, вся наша работа не так уж и нужна!” Этого делать было нельзя. Необходимо добиться отмены распоряжения. Но как? Послать телеграмму Малышеву и попросить его пересмотреть свое решение? А захочет ли он это сделать? А что, если послать телеграмму в ГКО? Члены Государственного Комитета Обороны могут отменить распоряжение Малышева, тем более что речь идёт о небольшом количестве металла и для завода, куда Малышев предлагает его отправить, это особого значения иметь не может, а для нас - удар. И я послал телеграмму в ГКО. Послал перед самым отлётом из Челябинска. Теперь решение этого вопроса необходимо было довести до конца. <.> Вечером я столкнулся в вестибюле гостиницы с самим В.А. Малышевым. Встретил он меня очень сухо и, поздоровавшись, задал вопрос:
- Ну, как дела с танковыми корпусами?
- Неважно, программу пока ещё не выполняем, хотя темпы производства наращиваются.
- Ну вот, сами программу не выполняете, а на меня жалуетесь.
Меня взорвало, и я резко ответил:
- А что, на вас разве жаловаться нельзя? Малышев повернулся к стоящим рядом с ним и, как бы разъясняя, сказал:
- Телеграмму в ГКО послал, просил отменить мой приказ. Да ничего не вышло.
- Почему не вышло? Вы предложили весь металл направить на Уралмашзавод, а я послал телеграмму с просьбой отменить ваше распоряжение и в конце добавил, что до получения вашего указания отгрузку металла с нашего завода производить не будем. Так как на свою телеграмму я ответа не получил, то металл задержал и мы его пустили в производство.
- Ну, хватит об этом, - уже в раздражении произнёс Малышев, а затем, подавив гнев, сказал: Вот так и в дальнейшем поступайте: если нужно даже на наркома пожаловаться - жалуйтесь, лишь бы дело не страдало» [17. С. 69, 71, 73].
Таким образом, в случаях, когда принимавшиеся «под свою ответственность» решения способствовали скорейшему проведению в жизнь постановлений ГКО и отвечали интересам организации обороны страны, конфликтные ситуации разрешались в пользу уполномоченных ГКО.
Однако нередко конфликты полномочий возникали по причине некомпетентности или неадекватного использования некоторыми уполномоченными ГКО предоставленных прав. Это, по справедливому замечанию Н.С. Гишко, «допускало возможность принятия волюнтаристских решений, что в период войны оборачивалось большими издержками и потерями» [10. С. 32]. Подобные конфликтные ситуации разрешались путём освобождения уполномоченных ГКО от занимаемых должностей, о чём свидетельствуют материалы государственных архивов [46. С. 58-59] и данные мемуарных источников. В частности, в воспоминаниях авиаконструктора, заместителя народного комиссара авиационной промышленности СССР А.С. Яковлева, описан следующий случай. В октябре 1941 г. он был направлен в г. Новосибирск на завод № 153 им. В.П. Чкалова Наркомата авиационной промышленности СССР с заданием в кратчайший срок организовать производство истребителей. По прибытии обнаружил, что возникшая вследствие крайне низкого уровня технологической подготовки производства и несогласованности действий руководства завода и эвакуированных предприятий напряжённая ситуация «усложнялась путаницей, какую вносил своими административными окриками уполномоченный Государственного Комитета Обороны (ГКО) - генерал, в течение нескольких лет работавший в аппарате одного из правительственных учреждений и общавшийся с авиацией только посредством бумажной переписки да кабинетных разговоров. Кроме того, этот человек страдал повышенным честолюбием. Вскоре я обнаружил, что он, не считаясь с директором и главным инженером, командовал на заводе, не имея никакого представления о деле. Этот уполномоченный мешал и мне, хотя я, будучи заместителем наркома, имел право распоряжаться на заводе. У нас с ним возникли серьезные разногласия <.> .и я решил при первом же разговоре со Сталиным просить отозвать генерала с завода. Разговор вскоре состоялся. <.> Я коротко объяснил. <.> что уполномоченный ГКО - человек без производственного опыта, плохой организатор, на заводах никогда не работал, ему очень трудно справиться с создавшимся положением. <.> Буквально на следующий день после этого разговора пришла телеграмма, в которой сообщалось, что уполномоченный ГКО освобождается от занимаемой должности и отзывается в Москву, а обязанности уполномоченного ГКО возлагаются на меня» [63. С. 300-302].
Данный пример говорит о том, что эффективность работы уполномоченных ГКО в значительной степени зависела от личностного фактора, проявлявшегося в способности каждого конкретного уполномоченного ГКО установить на местах конструктивные рабочие отношения с партийным, государственным, хозяйственным, военным руководством. Так, И.Д. Папанин, прибыв в г. Архангельск, сразу же позвонил первому секретарю обкома ВКП(б) Г.П. Огородникову и попросил созвать руководящих работников области и города: «Я хотел, чтобы руководители области знали: я не собираюсь выполнять свои обязанности автономно, а намерен действовать в тесном контакте с областной партийной организацией и органами Советской власти, с военным командованием и руководителями ведомств, что надеюсь на их поддержку и помощь. Без этого моя миссия заранее была бы обречена на провал» [39. С. 244]. Аналогичным образом действовал и А.А. Ветров - по прибытии в июле 1941 г. в г. Сталинград он первым делом направился в обком ВКП(б): «Ведь прежде чем приступить к исполнению своих новых обязанностей, мне нужно было представиться местному партийному руководству, узнать его мнение о положении дел на заводе, заручиться поддержкой на будущее» [8. С. 45].
Наконец, следует обратить внимание на то, что деятельность уполномоченных ГКО находилась под перманентным контролем ГКО, выражавшимся в текущей и итоговой отчётности. Первая заключалась в обязанности регулярно оповещать членов ГКО о ходе разрешения поставленных задач. Как вспоминает И.Д. Папанин, «ежедневно я докладывал по телефону правительству о ходе работ, о возникавших трудностях, о необходимой помощи» [39. С. 245].
О подобном режиме работы свидетельствует и Н.С. Патоличев - уполномоченный ГКО [60. С. 216] и первый секретарь Челябинского обкома и горкома ВКП(б) с января 1942 г.: «Через несколько дней после моего приезда в Челябинск раздались звонки из Москвы. Сталин, члены Государственного Комитета Обороны интересовались выпуском танков, вооружения, боеприпасов и, конечно, металла. .Члены ГКО ежедневно звонили непосредственно директорам Магнитогорского металлургического комбината, Челябинского тракторного завода и другим» [40. С. 171].
Более подробно к данному вопросу обращается В.Н. Новиков (в годы войны - заместитель народного комиссара вооружения СССР), повествующий, в частности, о работе в г. Ижевске и взаимодействии с А.П. Чекиновым - первым секретарём обкома ВКП(б) и уполномоченным ГКО по Удмуртской АССР: «В годы войны Центральный Комитет партии и созданный чрезвычайный орган управления всеми делами в государстве - Государственный Комитет Обороны - с неослабным вниманием занимались экономическими и оборонными вопросами. Могу подтвердить, что направляющую руку ЦК ВКП(б) и ГКО чувствовал в своей работе каждый, кто занимал руководящие, и не только руководящие посты в годы войны. Когда я, например, бывал в Удмуртии, где находился крупнейший центр производства вооружения.», «.мы встречались почти ежедневно <.> с секретарём обкома А.П. Чекиновым, который вместе со мной подписывал ежедневно отчёт в Государственный Комитет Обороны за все ижевские заводы» [36. С. 102, 127, 391].
Итоговая отчётность была характерна, прежде всего, для временных уполномоченных ГКО. По свидетельству начальника Главного управления гражданского воздушного флота (ГУГВФ) при СНК СССР В.С. Молокова, 9 октября 1941 г. назначенного уполномоченным ГКО по проверке готовности авиатрассы Красноярск - Уэлен (для перегона боевых самолётов из США в счёт поставок по ленд-лизу), «завершив проверку всей трассы. я представил подробную докладную записку в правительство и лично И.В. Сталину о техническом состоянии и материальной базе основных аэропортов линии» [33. С. 110].
Таким образом, содержащиеся в мемуарной литературе о Великой Отечественной войне сведения представляют значительный исследовательский интерес. Они не только подтверждают принятую в отечественной историографии точку зрения на институт уполномоченных ГКО как на исполнительный механизм, созданный для обеспечения максимально оперативного разрешения важнейших государственных задач, направленных на организацию обороны страны, но и существенным образом дополняют и «оживляют» имеющуюся в распоряжении исследователей информацию общего характера, позволяя составить более чёткое и наглядное представление о специфике механизма функционирования этого чрезвычайного властного института военного времени. В то же время мемуарная литература раскрывает данный механизм лишь на примере деятельности отдельных уполномоченных ГКО, что не позволяет сформировать представление о нём в полной мере, выявить все существовавшие нюансы. Это свидетельствует о необходимости дальнейшего изучения темы посредством формирования соответствующей источниковой базы за счёт привлечения неопубликованных архивных материалов.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ).
2. Правда. 1941. 1 июля.
3. Бадигин К.С. На морских дорогах. М., 1980.
4. Беликов А.М. Государственный Комитет Обороны и проблемы создания слаженной военной экономики // Советский тыл в Великой Отечественной войне. М., 1974. Кн. 1.
5. Беликов А.М. Советский тыл в годы Великой Отечественной войны. М., 1969.
6. Ванников Б.Л. Записки наркома // Знамя. 1988. № 1-2.
7. Великая Отечественная война. 1941-1945. Военно-исторические очерки: в 4 кн. М., 1998-1999.
8. Ветров А.А. Так и было. М., 1982.
9. Воронов Н.Н. На службе военной. М., 1963.
10. Гишко Н.С. ГКО постановляет. // Военно-исторический журнал. 1992. № 2.
11. Горьков Ю.А. Государственный Комитет Обороны постановляет (1941-1945). Цифры, документы. М., 2002.
12. Громов А. А. Второе рождение «ГПЗ-1» // Кузница Победы: подвиг тыла в годы Великой Отечественной войны. Очерки и воспоминания. М., 1980.
13. Грушевой К.С. Тогда, в сорок первом. М., 1976.
14. Данилов В.Н. Советское государство в Великой Отечественной войне: феномен чрезвычайных органов власти 1941-1945 гг. Саратов, 2002.
15. Демичев М.О. Государственный Комитет Обороны: организация, положение и роль в системе государственных органов в период Великой Отечественной войны // Великая Отечественная война в оценке молодых: сб. ст. студентов, аспирантов, молодых учёных. М., 1997.
16. Ежов В.А. Государственное управление СССР в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): учеб. пособие. СПб., 1998.
17. Емельянов В.С. С чего начиналось. М., 1979.
18. Емельянов В.С. Там, где изготовлялись танки // Кузница Победы: подвиг тыла в годы Великой Отечественной войны. Очерки и воспоминания. М., 1980.
19. Жуков Г.К. Воспоминания и размышления: в 2 т. М., 2002.
20. История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945 гг. М., 1963-1965. Т. 1-6.
21. История Второй мировой войны. 1939-1945. М., 1975-1980. Т. 4-10.
22. Каневский З.М. Цена прогноза. Л., 1976.
23. Кнышевский П.Н. Государственный Комитет Обороны: методы мобилизации трудовых ресурсов // Вопр. истории. 1994. № 2.
24. Коваль К.И. Записки уполномоченного ГКО на территории Германии // Новая и новейшая история. 1994. №3.
25. Коваль К.И. Работа в Германии по заданию ГКО // Новая и новейшая история. 1995. №2.
26. КолесникА.Д. РСФСР в годы Великой Отечественной войны: проблемы тыла и всенародной помощи фронту. М., 1982.
27. Комаров Н.Я. Государственный Комитет Обороны постановляет.: Документы. Воспоминания. Комментарии. М., 1990.
28. Крылов Н.И. Сталинградский рубеж. М., 1979.
29. Курицын В.М. Советский государственный аппарат в период Великой Отечественной войны // Советское государство и право. 1985. №5.
30. Лунев А.Е. Организаторская деятельность органов государственного управления в 1941-1945 гг. // Советское государство и право. 1975. №5.
31. Лунев А.Е. Советское государственное управление в годы Великой Отечественной войны // Советское государство и право. 1980. №5.
32. Макаров П.В. «В целях лучшей организации»: постановления Государственного Комитета Обороны СССР. 1941-1944 гг. // Исторический архив. 2005. №2.
33. Молоков В.С. Родное небо. М., 1977.
34. Микоян А.И. Так было. М., 1999.
35. Митерев Г.А. В дни мира и войны. М., 1975.
36. Новиков В.Н. Накануне и в дни испытаний. М., 1988.
37. Олевский М.З. Сто тысяч пушек одного завода // Кузница Победы: подвиг тыла в годы Великой Отечественной войны. Очерки и воспоминания. М., 1980.
38. Павлов Д.В. Стойкость. М., 1983.
39. Папанин И.Д. Лёд и пламень. М., 1977.
40. Патоличев Н.С. Испытание на зрелость. М., 1977.
41. Петров Г.И. Советский государственный аппарат в годы Великой Отечественной войны // Изв. высш. учеб. заведений. Правоведение. 1975. № 3.
42. Печёнкин А.А. Государственный Комитет Обороны в 1941 г. // Отечественная история. 1994. № 4-5.
43. ПечёнкинА.А. «Сосредоточить всю полноту власти в государстве.» (создание Государственного Комитета
Обороны) // Преподавание истории в школе. 2010. № 3.
44. По тревоге. Рассказ уполномоченного Государственного Комитета Обороны С. В. Кафтанова // Химия и жизнь. 1985. № 3.
45. РепниковД.В. Институт уполномоченного ГКО в Удмуртской АССР в годы Великой Отечественной войны: функции и положение в системе органов государственной власти и управления // Россия и Удмуртия: история и современность: материалы Междунар. науч.-практ. конф., посвящ. 450-летию добровольного вхождения Удмуртии в состав Российского государства. Ижевск, 2008.
46. Репников Д.В. Институт уполномоченных ГКО: функции и положение в системе органов государственной власти и управления СССР периода Великой Отечественной войны // Вестн. Помор. ун-та. Сер. Гуманитарные и социальные науки. 2008. № 11.
47. Репников Д.В. «Постоянные» и «временные» уполномоченные ГКО в Удмуртской АССР в годы Великой Отечественной войны (к постановке проблемы) // Вестн. Удм. ун-та. Сер. История и филология. 2009. Вып. 2.
48. Саушин Ф.С. Хлеб наш солдатский. М., 1980.
49. Синицын А.М. Роль Советского государства в укреплении тыла и мобилизации всех сил страны на разгром врага в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): дис. . канд. ист. наук. М., 1953.
50. Синицын А.М. Чрезвычайные органы Советского государства в годы Великой Отечественной войны // Вопр. истории. 1955. № 2.
51. Советский тыл в годы Великой Отечественной войны. М., 1986.
52. Советский тыл в первый период Великой Отечественной войны. М., 1988.
53. Советский тыл в период коренного перелома в Великой Отечественной войне, ноябрь 1942-1943. М., 1989.
54. Телегин К.Ф. Войны несчитанные вёрсты. М., 1988.
55. Тюленев И.В. Через три войны. М., 1972.
56. УстиновД.Ф. Во имя Победы. М., 1988.
57. Хазанов Б.А. Подвиг одного завода. М., 1990.
58. Хмелевский К.М. На пороховом заводе // Кузница Победы: подвиг тыла в годы Великой Отечественной войны. Очерки и воспоминания. М., 1980.
59. Храмков Л.В., Храмкова Е.Л. Чрезвычайные органы власти периода Великой Отечественной войны в отечественной историографии 40-х - 90-х гг. // Исторические исследования: сб. науч. тр. Самара, 1998. Вып. 2.
60. Черепанов В.В. Власть и война: сталинский механизм государственного управления в Великой Отечественной войне. М., 2006.
61. Чероков В.С. Для тебя, Ленинград! М., 1978.
62. Шахурин А.И. Крылья Победы. М., 1990.
63. ЯковлевА.С. Цель жизни. М., 1973.
Поступила в редакцию 19.05.12
D. V. Repnikov
Plenipotentiaries of the State Defensive Committee in memoirs of the Soviet Union’s Great Patriotic war: a mechanism of appointment and functioning
The article, based on a study of the memoirs of the Soviet Union’s Great Patriotic War, reveals specific mechanism of appointment and functioning of plenipotentiaries of the State Defensive Committee in 1941-1945.
Keywords: Great Patriotic war, State Defensive Committee, plenipotentiaries of the State Defensive Committee.
Репников Дмитрий Викторович, кандидат исторических наук, доцент
ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» 426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 4) E-mail: [email protected]
Repnikov D. V.,
candidate of history, associate professor Udmurt State University
426034, Russia, Izhevsk, Universitetskaya str., 1/4 E-mail: [email protected]
