CC BY
38
УПК РФ: РЕФОРМА ПРОДОЛЖАЕТСЯ
О.В. ХИМИЧЕВА,
начальник кафедры уголовного процесса Московского университета МВД России,
доктор юридических наук, профессор
Аннотация. Рассматриваются проблемы применения в России такой меры пресечения, как домашний арест. Актуальной становится разработка нового уголовно-процессуального закона.
Ключевые слова: уголовно-процессуальный закон, домашний арест, заключение под стражу, подозреваемый, обвиняемый.
CRIMINAL PROCEDURE CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION: REFORM CONTINUES
O.V. HIMICHEVA,
head of the Department in criminal proceedings of Moscow State University ofthe Russian Interior Ministry, doctor of law, professor
Annotation. The author discusses the problems of the Russian Federation such preventive measuresas house arrest. It is concluded that the issue is becoming urgent to develop a new criminal-procedural law. Keywords: criminal procedure law, house arrest, detention, suspect, accused.
Не первое 10-летие в нашей стране осуществляется реформа уголовно-процессуального закона. Принятие УПК 2001 г. не только не стало ее завершением, но и породило новый виток теоретических дискуссий вокруг многих институтов уголовно-процессуального права. Причина — глубокое несовершенство, противоречивость правовых предписаний, не позволяющих дознавателю, следователю, прокурору, судье эффективно осуществлять уголовное судопроизводство, затрудняющих реализацию участниками уголовного судопроизводства своих прав и законных интересов.
Вот почему за 10 лет, прошедших с момента принятия УПК, принято 94 изменяющих его федеральных закона. Только за 2010—2011 гг. законодатель 42 раза корректировал УПК. Некоторые из новелл носят «точеч-
ный» характер, устраняют неточности и шероховатости правовых предписаний, но многие принципиально меняют «облик» отечественного уголовного процесса. Так, в ряде федеральных законов, скорректировавших уголовно-процессуальную регламентацию мер пресечения, нашла воплощение концепция модернизации отечественного уголовного судопроизводства, призванная усилить государственные гарантии конституционного права на свободу и личную неприкосновенность. За исключением отдельных, строго оговоренных случаев, УПК отныне не допускает заключения под стражу подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений экономического характера; мера пресечения в виде заключения под стражу изменяется на более мягкую при выявлении у подозреваемого или обвиняемого тяжелого заболевания, препятствующего его содержанию под стражей. В результате, в 2010 г. впервые за последние годы на 20% сократилось количество лиц, содержащихся в следственных изоляторах1.
Тем не менее на досудебном производстве по-прежнему чаще в качестве меры пресечения избирается заключение под стражу, хотя залог и домашний арест как альтернатива самой строгой меры пресечения более соответствуют современному этапу развития уголовного судопроизводства. И хотя заключение под стражу — вынужденная мера процессуального принуждения, вовсе отказаться от ее применения невозможно, однако по характеру ограничений, устанавливаемых в отношении подозреваемого, обвиняемого, домашний арест и залог вполне позволяют реализовать цели, стоящие перед мерами пресечения в уголовном судопроизводстве.
Почему следователь, дознаватель, которые первыми сталкиваются с проблемой выбора меры пресечения, хо-
1 Доклад Уполномоченного по правам человека в РФ за 2010 год // РГ. 2011. № 4577.
датайствуют перед судом об избрании заключения под стражу, а не о более мягких, гуманных — домашнего ареста, залога? Одним из факторов выступает более четкая регламентация в УПК и отлаженность на практике процедуры применения именно заключения под стражу. Изменение редакции ст. 107 УПК Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. N° 420-ФЗ направлено на устранение ряда проблем в регулировании домашнего ареста.
В ч. 1 ст. 107 УПК эта мера пресечения определена четко: «нахождение подозреваемого или обвиняемого в полной либо частичной изоляции от общества в жилом помещении, в котором он проживает в качестве собственника, нанимателя либо на иных законных основаниях, с возложением ограничений и (или) запретов и осуществлением за ним контроля». Иными словами, сущность домашнего ареста состоит в ограничении конституционных прав на свободу и неприкосновенность личности, на свободу передвижения.
Закон, определяя место нахождения подозреваемого, обвиняемого под домашним арестом, сосредоточивает внимание на двух аспектах: 1) помещение является жилым; 2) занимать его лицо должно на законных основаниях. Однако что следует включать в понятие «жилое помещение», где подозреваемый, обвиняемый находится под арестом: квартиру, комнату, индивидуальный дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, дачу, участок местности, строение (сооружение) полностью или отдельные помещения внутри него? Должно ли это место использоваться для постоянного или временного проживания, быть единственным местом проживания, или подозреваемый, обвиняемый вправе бывать в нескольких обозначенных судом помещениях, строениях?
Закон не отвечает на эти вопросы, значит, следователю, дознавателю в ходатайстве перед судом об избрании в качестве меры пресечения домашнего ареста и далее суду предстоит самостоятельно определять место, в пределах которого будет ограничена свобода передвижения подозреваемого, обвиняемого. Вряд ли правильно оставлять без четкого законодательного регулирования столь важный вопрос, затрагивающий и права подозреваемого, обвиняемого, и цели уголовного судопроизводства.
Домашний арест связан с возложением ограничений и (или) запретов, которые согласно ч. 7 ст. 107 УПК распространяются в отношении: 1) выхода за пределы жилого помещения, в котором лицо проживает; 2) общения с определенными лицами; 3) отправки и получения поч-тово-телеграфных отправлений; 4) использования средств связи и сети Интернет. Понятия «ограничения» и «запреты» используются для определения разной степени изоляции подозреваемого, обвиняемого от общества при домашнем аресте. В ч. 1 ст.107 УПК говорится о полной
либо частичной изоляции от общества, в ч. 8 — о применении судом всех запретов и (или) ограничений либо некоторых из них, а из ч. 9 следует, что лицу, находящемуся под домашним арестом, разрешается находиться вне места исполнения меры пресечения и посещать места, разрешенные судом. Вопрос о степени изоляции подозреваемого, обвиняемого решается судом по собственному усмотрению в зависимости от тяжести предъявленного обвинения и фактических обстоятельств.
Вопрос о степени изоляции от общества — один из наиболее значимых для понимания сущности домашнего ареста. Ведь от того, какие ограничения устанавливаются в отношении подозреваемого, обвиняемого, зависит круг лиц, к которым целесообразно применять эту меру пресечения. В законе нет по этому поводу специальных указаний, исходя из чего домашний арест, как и любая другая мера пресечения, применяется при наличии оснований, предусмотренных ст. 97 УПК, и с учетом обстоятельств, установленных ст. 99.
Пленум ВС РФ в постановлении от 29 октября 2009 г. № 22 «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста» не разъясняет, к кому может быть применен домашний арест, а лишь обращает внимание, что суд, избирая подозреваемому, обвиняемому в качестве меры пресечения домашний арест, должен учитывать его возраст, состояние здоровья, семейное положение и другие обстоятельства.
Домашний арест хотя и рассматривается как альтернатива заключению под стражу, тем не менее является наиболее строгой мерой пресечения, поэтому согласно ч. 3 ст. 107 УПК применяется в порядке, установленном для заключения под стражу, с учетом особенностей, определенных ст. 107. Закон предусматривает одинаковые условия ограничения применения этих мер пресечения: применение в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше 2 лет; невозможность применения иной, более мягкой меры пресечения; невозможность применения в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. 159, 160, 165, если эти преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности, а также ст. 171—174, 174.1, 176—178, 180—183, 185—185.4, 190—199.2 УК, при отсутствии обстоятельств, указанных в п. 1—4 ч. 1 ст. 108 УПК.
При применении домашнего ареста необходимо учитывать тяжесть совершенного преступления. Однако распространять все ограничения, установленные для заключения под стражу, на домашний арест вряд ли оправдано. Так, сложно объяснить, почему к лицу, совершившему преступление в сфере предпринимательской деятельно-
№ 2 / 2012
Вестник Московского университета МВД России
35
сти, не должен применяться в качестве меры пресечения домашний арест.
Избрание в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде домашнего ареста может быть обусловлено невозможностью заключения под стражу в силу возраста подозреваемого или обвиняемого либо состояния его здоровья и других обстоятельств. Суд, избирая домашний арест в отношении несовершеннолетних, больных лиц, лиц преклонного возраста, беременных женщин и женщин, имеющих малолетних детей, должен указать, какие конкретно ограничения свободы передвижения установлены в рамках этой меры пресечения.
Вопрос о степени изоляции от общества связан и с порядком исчисления срока домашнего ареста. Статья 107 УПК в прежней редакции срок домашнего ареста не регулировала, только ч. 10 ст. 109 устанавливала, что этот срок засчитывается в срок содержания под стражей.
В результате срок домашнего ареста по смыслу, придаваемому ему правоприменительной практикой, не ограничивался: как отмечено в п. 26 постановления Пленума ВС РФ «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста», принятое на стадии предварительного расследования решение о применении в качестве меры пресечения домашнего ареста продолжает действовать на всем протяжении предварительного расследования и нахождения уголовного дела у прокурора с обвинительным заключением, а также в суде при рассмотрении дела.
Домашний арест может применяться с превышением установленных для содержания под стражей предельных сроков. Причем в отношении лиц, скрывшихся от органов расследования или иным образом нарушивших условия домашнего ареста, изменение меры пресечения с домашнего ареста на заключение под стражу невозможно, поскольку время домашнего ареста включается в совокупный срок содержания под стражей, а при достижении предельных сроков содержания под стражей дальнейшее их продление не допускается. Тем самым лица, соблюдающие условия домашнего ареста, в нарушение конституционного принципа справедливости ставятся в худшее положение по сравнению с лицами, не выполнившими эти условия. Конституционный Суд РФ в постановлении от 6 декабря 2011 г. № 27-П по делу о проверке конституционности ст. 107 УПК в связи с жалобой гр-на Эстонской Республики А.Т. Федина признал неконституционными положения УПК, которые не конкретизируют срок, на который избирается мера пресечения в виде домашнего ареста, не определяют основания и порядок его продления и не ограничивают предельную продолжительность пребывания лица под домашним арестом, в том числе с учетом срока содержания под стражей в качестве меры пресечения.
Регламентация в новой редакции ч. 2 ст. 107 УПК сроков домашнего ареста предпринята обоснованно: домашний арест избирается на срок до двух месяцев. Срок домашнего ареста исчисляется с момента вынесения судом решения об избрании этой меры пресечения в отношении подозреваемого или обвиняемого. В случае невозможности закончить предварительное следствие в срок до двух месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения этот срок может быть продлен по решению суда в порядке, установленном ст. 109, с учетом особенностей, определенных этой статьей (к сожалению, такие особенности законодатель не обозначил).
При решении вопроса о зачете времени нахождения под домашним арестом в срок содержания под стражей следовало бы руководствоваться степенью изоляции лица от общества: засчитывать это время в срок содержания под стражей целесообразно только при постоянном нахождении дома. Вряд ли справедливо засчитывать в срок содержания под стражей срок домашнего ареста, если лицу дозволяется ежедневно выходить на работу или учебу, посещать иные места.
Как следует из ч. 10 ст. 107 УПК, контроль над реализацией домашнего ареста регламентирован не УПК, однако ответственность обвиняемого, подозреваемого за нарушение установленных судом ограничений и запретов — предмет регулирования уголовно-процессуального права. Единственный вид ответственности за нарушение меры пресечения в виде домашнего ареста — изменение меры пресечения (ч. 14 ст. 107 УПК). Но справедливо ли заключать под стражу подозреваемого, обвиняемого, если, покинув место, определенное по решению суда о домашнем аресте (например, по неотложным семейным обстоятельствам), лицо все же не имело намерения скрыться или воспрепятствовать установлению истины по делу. Этот вопрос в УПК по-прежнему не урегулирован, что, безусловно, снижает эффективность реализации этой меры пресечения. При нарушении обвиняемым, подозреваемым установленных в отношении него ограничений и запретов необходимо подвергать его денежному взысканию в порядке, предусмотренном ст. 118, о чем указать в ст. 107, регламентирующей домашний арест.
Новая редакция ст. 107 УПК, регулирующей домашний арест, к сожалению, не свободна от недостатков, затрудняющих превращение этой меры пресечения в альтернативу заключению под стражу. Нынешний «лоскутный» УПК включает разномастные, не всегда согласующиеся друг с другом предписания, поэтому актуальной становится разработка нового уголовно-процессуального закона, который не только устранил бы несовершенство УПК 2001 г., но и учел недостатки законотворческого процесса.
