CC BY
13
Полицейское дознание как начальная стадия уголовного процесса имеет ряд сходных черт со стадией возбуждения уголовного дела.
Известный дореволюционный процессуалист С.И. Викторский утверждал, что: дознание, имея с предварительным следствием одну и ту же цель, «является лишь подготовительной почвой для деятельности следствия». При производстве дознания полиция должна как можно меньше прибегать к письменной форме, мешающей быстроте производства, и должна заботиться не только об отыскании виновного, но и о розыске похищенного и вообще средств удовлетворения потерпевшего. Само дознание, т.е. собирание нужных сведений, ведется посредством розысков, словесными расспросами и негласным наблюдением без производства обысков и выемок (ст. 254 УУС), так как полиция собирает не доказательства, а скорее сведения о них1. Таким полицейское дознание как начальная стадия уголовного процесса является в зарубежных странах и в настоящее время.
Для нас важно не только переименовать стадию, но по содержанию сделать ее такой же, как и в уголовном процессе других стран. Главным назначением этой стадии должно быть не возбуждение уголовного дела по факту совершенного преступления, а раскрытие его, установление лица, совершившего преступление, сбор материалов для возбуждения уголовного преследования в отношении этого лица. В уголовном процессе зарубежных стран раскрывать преступление, кроме полиции, некому, так как там нет института следователей —
представителей исполнительной власти, а представители судебной власти, осуществляющие предварительное следствие в той или иной форме не являются представителями обвинения, их назначение иное — возвести в ранг доказательств сведения, собранные полицией, и решить вопрос о рассмотрении дела в суде по существу.
Еще одна функция полиции как органа дознания — расследование уголовных дел о преступлениях, не представляющих большой общественной опасности, должна быть изменена. Эта функция дознания должна быть упрощена прежде всего в случаях, когда подозреваемый в присутствии защитника признает вину в совершении преступления. Для таких ситуаций целесообразно восстановить протокольную форму досудебной подготовки материалов в суд, предоставив подозреваемому при необходимости больше прав и гарантий их соблюдения.
Что касается предварительного следствия, то поэтапно целесообразно преобразовать его в судебное. Первые шаги на этом пути — вывести следователя из числа представителей стороны обвинения. Он должен быть участником уголовного судопроизводства, который в числе прочих должностных лиц ответствен за производство по уголовному делу.
Предлагается восстановить статьи в УПК о том, что в целях установления истины по уголовному делу расследование должно вестись полно, всесторонне и объективно.
1 Викторский С.И. Русский уголовный процесс. М.: Городец. 1997. С. 351—352.
ПРОБЕЛЫ В УПК РФ
В.П. ЛАВРОВ,
профессор кафедры управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ
Аннотация. При разработке нового уголовно-процессуального закона в состав рабочей группы по созданию проекта следует включить не только известных ученых-процессуалистов и практиков — работников следствия и органов дознания, но и ученых-криминалистов, имеющих опыт следственной работы.
Ключевые слова: уголовно-процессуальный закон, пробел, раскрытие преступления, государственная защита, участники уголовного судопроизводства.
GAPS IN THE CRIMINAL PROCEDURE CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION
V.P. LAVROV,
professor of management authorities investigate crimes of the Academy of the Interior Ministry of Russia, doctor of law, professor, honored scientist of Russian Federation
Annotation. In this paper the author concludes that in the case of developing a new Code of Criminal Procedure in the working group to create a project should include not only well-known scholars and practitioners — employees of the investigation and inquiry, and forensic scientists who have experience in the investigation of work.
Keywords: ccriminal procedure law, gap, clearance, state protection, parties to criminal proceedings.
Юридическая общественность хорошо помнит жаркие дискуссии 2001 г. о том, каким быть новому УПК, а сразу после его принятия и вступления в действие — как реализовать его требования на практике1. Уже тогда, в 2002 г., ученые и практики видели его недостатки и внесли свыше 100 предложений об изменении норм только что принятого кодекса. Так, в одном из своих выступлений Н.П. Яблоков сказал: «Шаг вперед сделан, но он не совсем был продуман и упал на недостаточно подготовленную почву». Помню слова Е.П. Ищенко: «Я—ярый противник суда присяжных», А.А. Хмырова: «Трудно признать удачным решение в новом кодексе проблемы использования в доказывании результатов оперативно-разыскной деятельности. .. .Представляется неоправданным отсутствие в новом УПК норм, регулирующих порядок использования результатов ОРД в доказывании по уголовным делам» (2002 г.).
В том же 2002 г. сверху поступило жесткое указание: хватит дискутировать по поводу содержания кодекса, работать надо, господа, строго выполнять требования нового закона. Десять лет выполняли. Практика применения УПК 2011 г. и многочисленные труды ученых-процессуалистов и криминалистов истекшего 10-летия выявили существенные недостатки (в том числе пробелы) латанного-перелатанного кодекса.
В УПК нет вообще понятия «раскрытие преступления» ни в тезаурусе основных понятий (ст. 5), ни в норме ст. 6 о назначении уголовного судопроизводства (по сути, о его целях), ни в разд. I (общие положения), ни в разд. III (доказательства и доказывание). Отсутствует определение раскрытия преступления и в части второй УПК (досудебное производство). Нет такового определения в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности».
Законодательное определение понятия «раскрытие преступлений» представляется необходимым хотя бы потому, что термин «раскрытие» (наряду с термином «расследование») с 2009 г. употребляется в ст. 317.1, 317.6, 317.7 УПК, а также в Федеральном законе «О полиции».
Не получили должного регулирования в УПК важнейшие вопросы государственной защиты участников уголовного судопроизводства, особенно связанные с принятием процессуальных решений о мерах безопасности в отношении таких участников и реализации этих мер.
Отсутствие установленного процессуальным законом механизма государственной защиты определенных участников судопроизводства (судей, должностных лиц правоохранительных контролирующих органов) явилось одной из причин того, что принятый еще в 1995 г. Федеральный закон «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирую-
щих органов» не работал в течение целых 10 лет. Лишь после принятия в 2004 г. Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», а также ряда постановлений Правительства РФ 2006—2009 гг. положение изменилось в лучшую сторону. Однако до сих пор многие основополагающие нормы Федерального закона «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» не вошли в УПК несмотря на то, что исполнение государственной функции обеспечения мер безопасности при государственной защите участников уголовного судопроизводства и их близких в соответствии с законодательством возложено на следователей, руководителей следственных подразделений и руководителей ОВД как органов дознания. Именно эти лица в соответствии со своей компетенцией по уголовным делам, находящимся в их производстве, принимают решение об осуществлении государственной защиты конкретного участника уголовного судопроизводства, проверяют наличие угрозы заявителю и выносят постановление о применении мер безопасности (или отказе в таком применении)2.
Однако до сих пор даже перечень мер безопасности и ряд других норм, установленных Федеральным законом «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства», имеющих правовое значение для участников уголовного судопроизводства (в том числе лиц, осуществляющих
1 Мат-лы Всерос. науч.-практ. конф. «Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации — проблемы практической реализации» (г. Сочи, 11—12 октября 2002 г.). Краснодар: изд-во Кубанского гос. ун-та, 2002.
2 Административный регламент МВД России по исполнению государственной функции обеспечения в соответствии с законодательством России государственной защиты судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов, безопасности участников уголовного судопроизводства и их близких, утвержденный приказом МВД России от 21 марта 2007 г. № 281.
№ 2 / 2012
Вестник Московского университета МВД России
57
расследование, не только в ОВД, но и в других правоохранительных органах), не включены в УПК.
За последние 50 лет российские следователи и дознаватели получили от законодателей всего три новых следственных действия, являющихся средствами собирания, исследования и оценки доказательств: два из них (проверка показаний на месте и контроль и запись переговоров) включены в УПК в редакции 2001, 2002 и 2007 гг., третье — получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами — введено Федеральным законом №в 2010 г. И это при том, что ученые-криминалисты (Р.С. Белкин, М.Н. Хлынцов, Л.А. Соя-Серко и др.) разработали тактику проверки показаний на месте еще в 1960-х гг. и уже тогда предлагали ввести это следственное действие в УПК, тем более, что с 1962 г. оно существовало в УПК пяти союзных республик СССР.
Ученым-процессуалистам и криминалистам, как и законодателям, следует серьезно подумать о расширении круга следственных действий, пополнив арсенал средств и методов доказывания. Речь может идти, например о следственной реконструкции как о самостоятельном следственном действии; тестировании с использованием полиграфа в целях получения доказательств; об использовании методов активации памяти свидетелей и потерпевших с помощью психологических знаний и трансовых технологий.
Перспективным направлением представляется и разработка методов психологической и иной диагностики в целях создания комплексного (психологического) портрета неустановленного преступника по отдельным обнаруженным признакам его поведения и внешности (О.А. Соколова, С.В. Милюков и др.).
Не может удовлетворить ни ученых, ни практиков наличие в УПК всего одной статьи об использовании в доказывании результатов оперативно-разыскной деятельности (ст. 89). Даже эта общая статья сформулирована неудачно, особенно вначале: «В процессе доказывания запрещается использование результатов оперативно-розыскной деятельности...», а каким именно конкретным требованиям, условиям должны
отвечать эти оперативно-разыскные данные, чтобы быть допущенными в качестве доказательств, в УПК не указано, в какой форме эти сведения должны вводиться в уголовный процесс, тоже ничего не говорится. Об этом написано немало в многочисленных диссертациях, монографиях, проведены серьезные научные исследования, были законодательные инициативы, а воз и ныне там. Нужна отдельная глава в УПК, которая содержала бы комплекс норм, регулирующих использование оперативных данных в доказывании при расследовании преступлений.
Пробел налицо и в процессуальном регулировании предупредительной, профилактической деятельности следователя (дознавателя) по материалам расследования. Наличие всего пары норм (ч. 2 ст. 73 и ч. 2 ст. 158 УПК) не способствует решению проблемы. Не случайно и в науке, особенно в криминалистической, вопросы следственной профилактики специальному исследованию в течение последних 40 лет подвергаются редко за отсутствием достаточного разнообразного материала.
Правильными являются высказанные на конференции и до нее предложения о введении сокращенного дознания (Б.Я. Гаврилов и др.). Однако следует подумать над тем, как при таком дознании будет доказываться само событие преступления, а главное — виновность лица в его совершении. Не получилось бы как с введенной в 2010 г. нормой о разумном сроке уголовного судопроизводства (ст. 6.1 УПК). На практике, несмотря на наличие разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, не очень-то понимают, что это такое в применении к конкретным ситуациям по уголовным делам.
Независимо от того, будет ли создан в недалеком будущем новый УПК или подготовлена «новая редакция старого УПК», чтобы не наступить на старые грабли, следует при разработке этого документа включить в состав рабочей группы по созданию проекта не только известных ученых-процессуалистов и практиков — работников следствия и органов дознания, но и ученых-криминалистов, имеющих опыт следственной работы.
