CC BY
133
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2009. № 5
В.Л. Маркин
(аспирант кафедры политической истории факультета государственного
управления МГУ имени М.В. Ломоносова)*
«УНИВЕРСИТЕТСКИЙ ПРОТЕСТ» 1911 г.
И РЕАКЦИЯ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
В 1910—1911 гг. царское правительство в лице министра народного просвещения Л.А. Кассо предприняло попытку ликвидировать автономию высшей школы, полученную в ходе революции 1905 г. В Московском университете ее следствием был протест руководства и группы профессоров, подавших в отставку из-за несогласия с политикой правительства в области образования. В статье на конкретных примерах показано неоднозначное отношение российского общества к этому событию.
Ключевые слова: внутренняя политика П.А. Столыпина, министр народного просвещения Л.А. Кассо, автономия высшей школы, Московский университет, 1911 год, либеральная профессура, университетский протест.
In 1910—1911 the government of Russian Empire represented by Minister of Education L.A. Kasso made an attempt at closing the autonomy of higher education, which was obtained as a result of Revolution of 1905. Administration and some professors of Moscow University responded to this attempt by announcing their resignation linked to government educational policy. The article analyses the attitude of Russian society to «University Protest» of 1911.
Key words: P.A. Stolypin's domestic policy, Minister of Education L.A. Kasso, autonomy of higher education, Moscow University, 1911, liberal faculty, university protest.
* * *
В отечественной историографии события 1911 г. в Московском университете оценивались по-разному в зависимости от времени исследования. Признавая, что «после 1911 г. Московский университет на время утратил значение передового центра русской культуры», авторы «Истории Московского университета», вышедшей в 1955 г., считали действия университетской профессуры продиктованными стремлением «снять с себя ответственность за происходящее и переложить ее на правительство»1. Советская историография основное внимание обращала на действия студенчества
* Маркин Виктор Леонидович, тел.: 939-31-06, e-mail: [email protected].
1 История Московского университета: В 2 т. / Отв. ред. М.Н. Тихомиров. М., 1955. Т. 1. С. 362.
в забастовке, отводя профессорам второстепенную роль2. Начиная с середины 80-х гг. ХХ столетия вместе со сменой общественно-политического устройства сменились и приоритеты в изучении данного вопроса. Часть исследователей стали рассматривать «университетский протест» как результат социально-политического кризиса, во многом неизбежный3.
А каково было отношение к «университетскому протесту» 1911 г самого российского общества?
«Временные правила об управлении высшими учебными заведениями министерства народного просвещения» 27 августа 1905 г. расценивались правительством во главе с П.А. Столыпиным как уступка, сделанная в период революции. Однако попытки ограничить автономию университетов, предпринятые министром П.М. Кауфманом и его преемником А.Н. Шварцем в 1907—1910 гг., не имели успеха из-за сопротивления профессуры и либеральной общественности4. Новый министр народного просвещения Л.А. Кас-со, назначенный на должность 25 сентября 1910 г.5, должен был, по мнению правительства, решить «проклятый вопрос».
2 См.: Латышева О.И. Московский университет в революционной борьбе в период первой русской революции, 1905—1907 гг.: Дис. ... канд. ист. наук. М.,1954; Бовыкин В.И., Латышева О.И. Московский университет в революции 1905— 1907 гг. // Вопросы истории. 1955. № 4. С. 49—58; История Московского университета: В 2 т. / Отв. ред. М.Н. Тихомиров. М., 1955; Круглова З.С. Студенческая забастовка 1911 года // Учен. зап. Моск. обл. пед. ин-та им. Н.К. Крупской: История СССР. М., 1964. Т. 135. Вып. 8; Гусятников П.С. Революционное студенческое движение в России, 1899—1907. М., 1971; Яковлев В.П. Политика русского самодержавия в университетском вопросе (1905—1911): Дис. ... канд. ист. наук. Л., 1971; Он же. Самодержавие и российские университеты в годы реакции (1907—1911) // Вестн. Ленингр. ун-та. 1972. № 8. История, языкознание, литература. Вып. 2. С. 42—50; Александровский Б.Н. Из истории борьбы студентов медицинского факультета Московского университета с реакцией в 1910—1916 гг. // Советское здравоохранение. 1975. № 11. С. 73—75; Яковлев В.П. Студенчество российских университетов в годы реакции (1907—1910) // Проблемы отечественной и всеобщей истории: Сб. ст. Л., 1976. Вып. 3. С. 48—55; Иванов А.Е. Высшая школа России в конце XIX — начале XX века. М., 1991; Савельева В., Яковлев В. Высшая школа и внутриполитический курс России (1907—1911) // Aima mater. 1991. № 9. С. 72—79.
3 Высшее образование в России: Очерк истории до 1917 г. / Под ред. В.Г. Кине-лева. М., 1995; Романов Ю.В. Наука и власть: наследие Л.А. Кассо // Труды науч. конф. студентов и аспирантов «Ломоносов-99». История. М., 1999. С. 76—80; Аврус А.И. История российских университетов. Очерки. М., 2001; Успенская Н.В. «Природа» и Московский университет: путешествие во времени // Природа. 2002. № 1. С. 12—17; Академик М.К. Любавский и Московский университет / Отв. ред. А.Я. Дегтярев, А.В. Сидоров. М., 2005; Императорский Московский университет в газете «Московские ведомости», 1756—1917 / Сост. О.Д. Минаева. М., 2005.
4 См.: Яковлев В.П. Самодержавие и российские университеты в годы реакции (1907—1911) // Вестн. Ленингр. ун-та. 1972. № 8. История, языкознание, литература. Вып. 2. С. 48.
5 См.: Удинцев В.А. Лев Аристидович Кассо. Доктор гражданского права // Журнал Министерства народного просвещения (далее — ЖМНП). СПб, 1915. Сентябрь. Ч. 59: Современная летопись. С. 70.
В ноябре 1910 г. прошли массовые протестные выступления студенчества. Они начались 4 ноября 1910 г. с митинга на похоронах С.А. Муромцева, видного деятеля кадетской партии, председателя I Государственной думы и профессора Московского университета. Новый импульс выступлениям студенчества придали мероприятия, связанные с похоронами Л.Н. Толстого в ноябре 1910 г. Студенты в своих речах поддерживали требование писателя об отмене смертной казни. В начале декабря того же года в знак протеста против условий содержания объявили голодовку политические заключенные каторжных тюрем Горный Зерентуй и Алгачи в Якутии6. Выступая против действий царских властей, студенчество Московского университета в январе 1911 г. решило провести забастовку7.
11 января 1911 г. Совет министров, нарушая «Временные правила об управлении высшими учебными заведениями...» и «Правила о студенческих собраниях» от 11 июня 1907 г., постановил запретить на неопределенный период любые собрания в высшей школе. В случае нарушения запрета на градоначальников возлагалась обязанность принимать с помощью полиции меры для восстановления порядка8. Это распоряжение еще более обострило ситуацию.
27 января 1911 г. в связи с массовыми студенческими сходками в Московский университет вошла полиция9. 28 января Совет университета, заслушав выступление ректора А.А. Мануйлова, принял отставку руководства, отметив, что сложившаяся ситуация «делает невозможным для выборной университетской администрации выполнение возложенных на нее обязанностей»10. А.А. Мануйлов считал, что в университете может существовать только одна власть — профессорской коллегии. 1 февраля министр народного просвещения Л.А. Кассо не только принял отставку ректора А.А. Мануйлова, помощника ректора М.А. Мензбира и проректора П.А. Минакова, освободив их от занимаемых должностей, но и уволил их из университета в качестве профессоров11.
В знак солидарности с уволенными руководителями прошения об отставке подала целая группа профессоров и приват-доцентов Московского университета. К 20 февраля число покинувших университет преподавателей достигло 108 человек12. Из университета ушли такие выдающиеся ученые, как В.И. Вернадский, Н.А. Умов,
6 См.: Хазиахметов Э.Ш. Сибирская политическая ссылка 1905—1917 гг.: Облик, организация, революционные связи. Томск, 1978. С. 29.
7 История Московского университета. Т. 1. С. 362.
8 ЖМНП. 1911. Ч. 32. С. 41—43.
9 Журнал заседаний Совета Московского университета от 28 января 1911 г
10 Цит. по: Русские ведомости. 1911. 29 янв.
11 Правительственный вестник. 1911. 2 февр.
12 История Московского университета. Т. 1. С. 541.
П.Н. Лебедев, Н.Д. Зелинский, К.А. Тимирязев, С.А. Чаплыгин, В.К. Церасский, В.П. Сербский, П.Г. Виноградов, Д.М. Петрушев-ский, Е.Н. Трубецкой, Ф.Ф. Фортунатов, А.А. Кизеветтер, В.И. Пи-чета, Г.И. Россолимо, С.А. Усов, М.Н. Гернет13.
Реакция российского общества последовала незамедлительно. Значительная часть журналистов и редакторов ведущих газет страны была тесно связана с Московским университетом. Поэтому в материалах прессы порой ощущалось и личное отношение к происходящему.
Полную поддержку действиям профессуры выразили издания либерального направления, в которых нередко сотрудничали университетские профессора. Ежедневные газеты «Речь» и «Русские ведомости» подробно освещали события, солидаризируясь с учеными и руководством университета, а журнал «Вестник Европы» в публицистических статьях последовательно и резко критиковал не только действия министра народного просвещения в связи с положением в главном вузе страны, но и план Л.А. Кассо по реформированию системы образования в целом.
Либеральные газеты вели подробную хронику конфликта. Например, 9 февраля 1911 г. «Речь» сообщала:
«Сегодня жизнь в Московском университете замерла. В старом здании не было ни души. Занятий в лаборатории не происходит уже около недели. В новом здании университета14 сегодня были три лекции. У профессора Филиппова сегодня был 1 слушатель... Сегодня поступило 4 новых протеста об отставке от приват-доцентов Свержицкого, Павлова, Садникова и Левицкого... В клиниках нервных болезней и психиатрической собрались студенты. Встреченный аплодисментами, подавший в отставку проф. Рот сказал следующее: "Я всегда был противником внесения политики в университет. Не скрою, что и к настоящей забастовке студентов я не могу относиться иначе, как отрицательно. Но последние события... принудили многих членов Совета, в том числе и меня, подать прошение об отставке"... Проф. Сербский (также подавший в отставку) не мог от волнения кончить речь и удалился под продолжительные аплодисменты студентов... Н.А. Шахов, много жертвовавший на разные просветительские цели, уведомил гг. Мануйлова, Мензбира и Минакова о своем желании учредить при Московском университете три стипендии их имени. Сегодня Н.А. Шахов внес в казначейство университета 18 000 руб. для этой цели»15.
13 См.: Вернадский В.И. Публицистические статьи. М., 1995. С. 75.
14 «Старым» и «новым» зданиями Московского университета в то время назывались корпуса на Моховой, 9 и Моховой, 11.
15 Речь. 1911. 9 февр.
Власть отреагировала быстро: тиражи газет «Русские ведомости» и «Раннее утро» были конфискованы16.
Большой общественный резонанс имела появившаяся 23 февраля 1911 г. в «Русских ведомостях» статья «Разгром», написанная одним из самых известных и авторитетных ученых Московского университета, профессором В.И. Вернадским, также подавшим в отставку. В ней он доводил до сведения либеральной общественности позицию ушедших профессоров, резко критиковал действия правительства по отношению к науке и высшей школе. «Над высшей школой, — отмечал Вернадский, — проявлен эксперимент "твердой власти"»17. В другой своей статье он говорил, что «каждый удар по высшей школе, всякое стеснение ее автономии есть удар по русской культуре, будущности нации, ибо в высшей школе формируется молодое поколение, сосредоточена научная мысль». С уходом людей, составлявших основу университета, и воцарением в нем полиции, заключал В.И. Вернадский, «старый Московский университет перестал существовать»18.
Ежемесячный либеральный журнал «Вестник Европы» в 1911 г. освещал события в университете практически в каждом номере. Обзоры готовил лично главный редактор журнала К.К. Арсеньев. В мартовском номере появилась его статья «Положение дел в высшей школе», где автор подробно анализировал конфликт профессоров и власти. Он писал: « ...правительство продолжало смотреть на студенческие волнения как на нечто независящее от общего хода... жизни»; подчеркивал, что «чем большего оставляли желать и общие условия, и отношения, установившиеся между правительством и автономным управлением высшей школой, тем ярче выступает на вид заслуга этого управления». Уход профессоров, по его мнению, мог привести к срыву научной и образовательной жизни университета, а в политическом плане — к возврату ситуации, существовавшей до 1905 г.19 В последующих выпусках «Вестник Европы» также подробно рассматривал планы и действия Л.А. Кассо, такие, как идея замены ушедшей профессуры на кандидатов, прошедших обучение в Париже и Берлине. К.К. Арсеньев отмечал, что «высшая школа обращается под рукой Кассо в арену таких экспериментов, каких не знало даже время ее наибольшей зависимости от административного произвола», а тезис о несостоятельности русской высшей школы едва ли совместим с идеями
20
и политикой правого националистического правительства20.
16 Там же.
17 Вернадский В.И. Указ. соч. С. 48.
18 Там же. С. 76.
19 Вестник Европы. 1911. № 3. С. 337.
20 Там же. № 6. С. 435.
Либеральная пресса доходила и до провинции и могла влиять на общественное мнение. Так, в маленьком уездном городе Царе-вококшайске Казанской губернии21 (1658 человек по переписи 1897 г.), о котором демократическая печать России упоминала как о символе захолустья и невежества22, земская бесплатная библиотека получала «Вестник Европы», хотя он и был там единственным оппозиционным журналом23.
В случившемся конфликте крайне неприятной для власти оказалась позиция московской буржуазии. 11 февраля 1911 г. в «Русских ведомостях» было напечатано обращение шестидесяти пяти богатейших представителей торгово-промышленного капитала Москвы (капиталы подписавшихся составляли гигантскую сумму в полмиллиарда рублей), в котором крупные московские буржуа признавали необходимость борьбы с забастовками, но протестовали против подобных способов ее ведения. «Борьба, — писали они, — не может вестись средствами, затрагивающими в корне существование нашей высшей школы»24. Считая Московский университет гордостью столицы, представители торгово-промышленных кругов не хотели его уничтожения, оказавшись куда патриотичнее правительства. Октябристский «Голос Москвы» утверждал, что «никакие проявления "твердой власти", никакие волевые импульсы не дадут родине покоя, пока не будут идти рука об руку со слишком затянувшимися реформами»25. Принадлежащая П.П. Рябушин-скому газета «Утро России» подробно освещала ход конфликта, отмечая зачастую безадресный характер репрессий против студентов26.
О болезненности этого протеста для правительства можно судить по реакции проправительственных газет. Уже 13 февраля в «Новом времени» появились три ответа на «письмо шестидесяти пяти», в которых говорилось о «сытой импотентности... московских толстосумов», «большой еврейской пакости», а кадеты обвинялись в «подделке общественного мнения»27. 17 февраля один из ведущих авторов «Нового времени», Меньшиков, гневно писал: «Как все эти Рябушинские, Морозовы и прочие не понимают, что в случае переворота они все будут повешены... Либеральная буржуазия, включая среднее дворянство, чиновничество и купечество, беспечно идет к краю революционной пропасти вместе со своими титулами, чинами и капиталами...»28 Место для критики промыш-
21 В настоящее время г. Йошкар-Ола, столица Республики Марий Эл.
22 См.: Стариков С.В. Панорама старого города. Йошкар-Ола, 2002. С. 111.
23 Там же. С. 113.
24 Русские ведомости. 1911. 11 февр.
25 Голос Москвы. 1911. 17 февр.
26 Утро России. 1911. 19 февр.
27 Новое время. 1911. 13 февр.
28 Там же. 17 февр.
ленников нашел даже настоятель Успенского собора архимандрит Макарий в своей проповеди по случаю 50-летия отмены крепостного права. По его мнению, «купечество полезло туда, куда не про-сят»29. «Карманная» газета П.А. Столыпина «Россия» утверждала, что «выходка эта не может считаться выражением мнения всего московского купечества... Дворянский съезд — организация», купцы, «которые сами говорят о себе, что они действуют как частные лица, не являются организацией»30.
Оскорбительность и резкость эпитетов свидетельствовали о том, что правительство опасалось воздействия октябристской прессы на средний класс России, поскольку московских фабрикантов сложно было обвинить в разжигании революции и «еврейском заговоре». А других аргументов правая пресса не приводила. Газета «Россия» причину беспорядков в высшей школе видела в «провокации левых и благосклонном к ней воспособлении академического начальства», а ушедшим профессорам, по ее мнению, стоило «подать в отставку много раньше, откровенно сознавшись, что они неспособны руководить высшей школой»31. Студенты, участвовавшие в забастовке, рассматривались официальными и официозными
32
газетами лишь как хулиганы, наказанные «за срывание лекций»32, Правая печать полностью одобряла университетскую политику министра народного просвещения Л.А. Кассо, высказывая сожаление только о том, что ее проведение не было начато ранее.
Революционная пресса в случившемся конфликте активно поддерживала протестовавших студентов и обращала свое внимание на них, а не на профессуру. В.И. Ленин в своей статье, посвященной студенческой забастовке, писал, что впервые после долгого перерыва произошли «уличные демонстрации с участием преимущественно студенчества»33. Подробно разбирая конфликт либеральной интеллигенции и буржуазии с властью, он оценивал его как кризис внутренней политики П.А. Столыпина и начало нового революционного подъема в стране.
Подведем итоги. Правительство П.А. Столыпина с 1907 г. взяло курс на возвращение университетов под свой идеологический и административный контроль. Поэтому давление на высшую школу в 1907—1911 гг. постепенно нарастало. Распоряжения нового министра народного просвещения Л.А. Кассо в январе—феврале 1911 г.,
29 Вестник Европы. 1911. № 3. С. 433.
30 Россия. 1911. 17 февр.
31 Там же.
32 Новое время. 1911. 13 февр.
33 Ленин В.И. Начало демонстраций // Полн. собр. соч. Т. 20. С. 74; Он же. Заметки: Меньшиков, Громобой, Изгоев // Там же. С.147—156.
направленные на борьбу со студенческими волнениями, фактически отменили автономию университетов, полученную ими в 1905 г Эти нормативно-правовые акты являлись абсолютно неприемлемыми для либеральной профессуры Московского университета, которая избрала формой общественного протеста коллективный уход в отставку. Действия правительства поставили в оппозицию к власти не только либеральные круги, но и крупных промышленников, представленных «Союзом 17 октября» и выступивших в прессе с резкой критикой министра просвещения. Одобрение политики Л.А. Кассо выразили лишь крайне правые. Конфликт кадетов и октябристов с правительством и революционными партиями расценивался ими как проявление кризиса внутренней политики П.А. Столыпина.
«Университетский протест» 1911 г. негативно сказался как на научном потенциале Московского университета и его развитии, так и на реализации университетской автономии. Министр Л.А. Кассо, поставленный перед необходимостью замены значительной части профессорско-преподавательского состава Московского университета, нарушил один из главных принципов университетской автономии — принцип самопополнения профессорской коллегии, назначив на вакантные должности профессоров из других университетов. Главным критерием отбора министра стала «благонадежность» кандидата, а не его научные достижения34.
Ушедшие из университета в знак протеста против действий Л.А. Кассо профессора и преподаватели в основном перешли работать в Московское коммерческое училище и Народный университет А.Л. Шанявского, что не замедлило сказаться на финансировании этих заведений: объем пожертвований московского купечества на нужды негосударственных учебных заведений в 1911—1912 гг. вырос более чем втрое. Так, например, М.А. Мензбир получил в Московском коммерческом училище отдельную лабораторию, организованную исключительно на пожертвования35.
Возвращение в Московский университет участников «университетского протеста» состоялось лишь после Февральской революции. 2 марта 1917 г. Совет Московского университета ходатайствовал перед Министерством народного просвещения о возвращении в университет А.А. Мануйлова, П.А. Минакова и М.А. Мензбира. 11 марта на заседании Временного правительства было утверждено предложение нового министра просвещения А.А. Мануйлова об увольнении всех профессоров, назначенных на свои должности Л.А. Кассо. 22 апреля состоялось первое заседание Совета Москов-
34 ЖМНП. 1911. № 2—9; Иванов А.Е. Указ. соч. С. 230.
35 См.: Иванов А.Е. Указ. соч. С. 200.
2 ВМУ, история, № 5
17
ского университета с участием возвратившихся профессоров, а 30 апреля истек срок полномочий М.К. Любавского на посту ректора, и Совет избрал новым ректором профессора М.А. Мензбира36.
Конфликт 1911 г. между властью и либеральной профессурой Московского университета разрешился только после того, как правительство потерпело поражение в борьбе с широким фронтом общественных сил страны.
Список литературы
1. Аврус А.И. История российских университетов: Очерки. М., 2001.
2. Академик М.К. Любавский и Московский университет / Отв. ред.
A.Я. Дегтярев, А.В. Сидоров. М., 2005.
3. Александровский Б.Н. Из истории борьбы студентов медицинского факультета Московского университета с реакцией в 1910—1916 гг. // Советское здравоохранение. 1975. № 11. С. 73—75.
4. Бовыкин В.И., Латышева О.И. Московский университет в революции 1905—1907 гг. // Вопросы истории. 1955. № 4. С. 49—58.
5. Вернадский В.И. Публицистические статьи. М., 1995.
6. Высшее образование в России: Очерк истории до 1917 г. / Под ред.
B.Г. Кинелева. М., 1995.
7. Гусятников П.С. Революционное студенческое движение в России, 1899—1907. М., 1971.
8. Иванов А.Е. Высшая школа России в конце XIX — начале XX века. М., 1991.
9. Императорский Московский университет в газете «Московские ведомости», 1756—1917 / Сост. О.Д. Минаева. М., 2005.
10. История Московского университета: В 2 т. / Отв. ред. М.Н. Тихомиров. М., 1955.
11. Круглова З.С. Студенческая забастовка 1911 года // Учен. зап. Моск. обл. пед. ин-та им. Н.К. Крупской: История СССР. М., 1964. Т. 135. Вып. 8.
12. Латышева О.И. Московский университет в революционной борьбе в период первой русской революции, 1905—1907 гг.: Дис. ... канд. ист. наук. М., 1954.
13. Савельева В., Яковлев В. Высшая школа и внутриполитический курс России (1907—1911) // Alma mater. 1991. № 9. С. 72—79.
14. Стариков С.В. Панорама старого города. Йошкар-Ола, 2002.
15. Романов Ю. В. Наука и власть: наследие Л.А. Кассо // Труды науч. конф. студентов и аспирантов «Ломоносов-99». История. М., 1999. С. 76—80.
16. Удинцев В.А. Лев Аристидович Кассо. Доктор гражданского права // Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1915. Сентябрь. Ч. 59: Современная летопись.
17. Успенская Н.В. «Природа» и Московский университет: путешествие во времени // Природа. 2002. № 1. С. 12—17.
18. Хазиахметов Э.Ш. Сибирская политическая ссылка 1905—1917 гг.: Облик, организация, революционные связи. Томск, 1978.
36 История Московского университета. Т. 2. C. 9.
19. Яковлев В. П. Политика русского самодержавия в университетском вопросе (1905—1911): Дис. ... канд. ист. наук. Л., 1971.
20. Яковлев В.П. Самодержавие и российские университеты в годы реакции (1907—1911) // Вестн. Ленингр. ун-та. 1972. № 8. История, языкознание, литература. Вып. 2. С. 42—50.
21. Яковлев В.П. Студенчество российских университетов в годы реакции (1907—1910) // Проблемы отечественной и всеобщей истории: Сб. ст. Л., 1976. Вып. 3. С. 48—55.
Поступила в редакцию 22.10.2008
