CC BY
14
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2009. № 2
Н.Б. Пименова
УНИВЕРСАЛЬНА ЛИ СВЯЗЬ ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫХ ИМЕН И ЛОКАТИВОВ?
В статье рассматривается проблема специфичности набора конкретных значений у отглагольных отвлеченных словообразовательных типов и, в частности, проблема взаимосвязи инструментального и локативного значений. На примере древневерхненемецкого языка показывается, что различные словообразовательные типы могут обладать специфичными наборами конкретных значений, в которых совместимость отдельных значений регулируется семантическими закономерностями. Полученные данные имеют значение для исследования истории языков и типологии словообразования.
Ключевые слова: инструментальные имена, локативные имена, словообразовательный тип, отвлеченные производные имена, конкретные значения отвлеченных типов, семантический переход, совместимость значений, типология словообразования, древневерхненемецкий язык, индоевропейские языки.
The article dwells on the specifics of a set of particular meanings of verbal abstract word-formation patterns. In particular, the author looks into the correlation between instrumental and locative nouns. The author analyzes OHG word-formation patterns and reveals specific sets of their concrete meanings. The compatibility of certain meanings is predetermined by the rules of semantics. The findings of the research help to build up the theory of the history of the language and the typology of word-formation
Key words: instrumental nouns, locative nouns, word formation patterns, abstract derived nouns, particular meaning of abstract word formation patterns, semantic development, compatibility of meanings, typology of word formation, Old High German, Indo-European Languages.
В классическом труде М.М. Покровского по семасиологии древних языков среди других проблем весьма подробно рассматривается регулярность перехода индоевропейских имен с инструментальными суффиксами в локативы. По замечанию М.М. Покровского, локальное значение данных имен «легко выводится из инструментального, так как место действия может служить средством его выполнения»1. В одном более обширном пассаже эта связь комментируется следующим образом: «Переход из инструментальных имен в локативные принадлежит к числу наиболее легких семасиологических переходов. В самом деле, если мы всмотримся в локальные имена, то найдем в их числе немало таких, которые могут быть поняты как инструмен-
1 Покровский М.М. Семасиологические исследования в области древних языков. 2-е изд. М., 2006. С. 74.(1-е изд.: Избр. работы по языкознанию, 1959).
тальные: например, лат. umbraculum, ввиду глагола umbrare 'давать тень', 'покрывать тенью', значит собственно 'то, что дает тень'; из этого основного значения с одинаковой легкостью выводятся как инструментальное ('солнечный зонт'), так и локальное ('тенистое место'); лат. scala 'лестница' можно рассматривать и как локальное ('место, по которому всходят'), и как инструментальное имя ('средство взойти наверх'); греч. 'водопой' есть, в сущности, 'то, что дает воду; то, что поит' (instrum.) и мн. др.»2.
Хотя индоевропейские языки дают лишь немногочисленные примеры подобных переходов в древнейший период3, вторичное и более позднее увеличение количества имен с инструментальными суффиксами, имеющими локальное значение, исследователь относит к процессам, вызванным действием закономерной лексической аналогии. Кроме того, по его мнению, переход в nomina loci отвлеченных имен по характеру перехода и способу действия аналогии совершенно сходен с развитием, наблюдаемым в инструментальных именах4. Иначе говоря, переход инструментальных имен в локативы ставится им в один ряд с переходом в локативы собственно отвлеченных имен.
Как очевидно, М.М. Покровский фактически выдвигает тезис об универсальности перехода отвлеченных и инструментальных существительных в локативные. Именно так можно понимать утверждение о высокой вероятности и семантической закономерности этого перехода вне зависимости от конкретного языка и конкретной группы имен данных семантических классов.
Эту семантическую тенденцию М.М. Покровский рассматривает с чисто лексикологических позиций, т.е. анализирует направление сдвига в семантике отдельных слов, объединенных в группы по тому или иному лексическому значению («инструмент», «место действия», «действие»). Но можно ли считать, что данный сдвиг в равной мере характерен для слов со значением «инструмент», «место действия», «действие», объединенных в группы по общности словообразовательного суффикса (т.е. по принадлежности к определенному словообразовательному типу)?
Такое изменение угла зрения на проблему и ее постановка в словообразовательной плоскости заставляет переформулировать тезис М.М. Покровского несколько иначе. В этом случае следует сказать, что имена с суффиксами отвлеченного действия закономерно (или регулярно) переходят в локативы, и такое же развитие имеют образования с суффиксами, исторически совмещающими инструментальное
2 Там же. С. 94.
3 Там же.
4 Там же. С. 96.
и отвлеченное значения. В частности, для отвлеченных имен такой тезис будет означать универсальное равенство в переходе к локативам для всех словообразовательных типов со значением отвлеченного действия. Другими словами, имена с разными суффиксами должны проявлять одинаковую тенденцию к интересующему нас переходу.
Рассмотрим вопрос об универсальности этой тенденции именно для этого отдельного случая - словообразовательных типов со значением отвлеченного действия.
У словообразовательных типов с основным значением отвлеченного действия конкретные значения «локативов» и «инструментов» подчинены основному значению как вторичные5. При анализе этих типов наши наблюдения должны быть направлены на то, чтобы проследить, во-первых, насколько регулярно их отвлеченное значение действия переходит в локативное и, во-вторых, насколько регулярно локативные значения сопутствуют внутри разных типов инструментальным.
Отметим, что современные теории словообразования не дают ясного ответа на вопрос о том, могут ли отвлеченные словообразовательные типы отличаться друг от друга по продуктивности конкретных значений различных подвидов. Более того, проблема закономерной связи разных видов конкретных значений в них даже не ставится. Статус конкретных значений отвлеченных типов описывается в различных концепциях по-разному, но в основном исследователи придерживаются одного из трех главных тезисов.
В соответствии с наиболее распространенным взглядом развитие конкретных значений представляет собой универсальное свойство имен, образованных по отвлеченным словообразовательным типам6. Этот тезис фиксирует закономерность самого существования конкретных значений у отвлеченных типов. Вопрос об индивидуальных регулярностях в сфере конкретных значений при данном подходе не рассматривается, напротив, предполагается, что все характерные классы конкретных значений, как правило, свойственны разным типам и задаются лишь семантическими возможностями базовых глаголов. Что касается закрепления одного или нескольких конкретных значений за тем или иным словом, то оно трактуется как обусловленное лексическим значением базового слова и внеязыковыми причинами, но в основном как фразеологичное7. Данный подход,
5 См.: Янко-Триницкая Н.А. Словообразование в современном русском языке. М., 2001. С. 301-302. Н.А. Янко-Триницкая говорит о «сопутствующих» значениях отвлеченных типов.
6 См. наиболее ясное выражение этого тезиса: Янко-Триницкая Н.А. Указ. соч. С. 303-304.
7 Там же. С. 305.
как очевидно, вполне согласуется с вероятностью дрейфа некоторых лексем к локативам.
Существует, далее, представление о том, что виды конкретных значений представленные у тех или иных отвлеченных типов, составляют индивидуальный набор, который может меняться с течением времени8. Индивидуальность набора при этом сводится к наличию или отсутствию того или иного вида конкретных значений в комплекте, свойственном словообразовательному типу. Эта концепция оставляет открытым вопрос о том, являются ли специфические наборы конкретных значений результатом случайного развития или результатом действия некоторых закономерностей.
Наконец, хорошо известен тезис о том, что для отвлеченных отглагольных имен в диахронической перспективе характерна постепенная утрата абстрактных свойств и развитие в результативные и конкретные имена9. Дифференциация различных видов конкретных значений для исследователей, разрабатывающих данный тезис, оказывается нерелевантной.
Таким образом, существующие концепции конкретных значений отвлеченных имен не дают никаких оснований для того, чтобы оспаривать наблюдения М.М. Покровского. Тем не менее языковой материал древневерхненемецкого языка, который мы намерены представить в данной статье, опровергает закономерность, сформулированную М.М. Покровским в качестве универсалии.
Полученные нами данные о продуктивности различных видов конкретных значений у разных древневерхненемецких словообразовательных типов с отвлеченным значением показывают, что локативное значение характерно только для некоторых типов, причем локативное и инструментальное значения нередко исключают друг друга.
Присутствие инструментальных и локативных значений у типов регулируется следующей закономерностью: локативы почти всегда
8 См.: Азарх Ю.С. Словообразование и формообразование существительных в истории русского языка. М., 1984. С. 43; HüningM. Metonymische Polysemie in der Wortbildung // E. Weigand, F. Hundsnurscher (Hrsg.). Lexical Structures and Language Use. Vol. 2. Session papers: Proceedings of the International Conference on Lexicology and Lexical Semantics (Münster, September 13-15, 1994). Tübingen, 1996. S. 215-224.
9 Panagl O. Zum kategorialen Bedeutungswandel von Verbalabstrakta // Acta Lingui-stica Academiae Scientiarum Hungaricae. 35 1985. P. 213-222; Panagl O. Verbalabstrakta. Onomasiologische Vielfalt und semantischer Wandel // M. Habermann, P.-O. Müller, H.H. Munske (Hrsg.). Historische Wortbildung des Deutschen / Tübingen: Niemeyer, 2002. S. 59-74. Аргументы против данной концепции см.: Пименова Н.Б. Границы применимости тезиса о развитии акциональных имен в результативы и конкретные имена // Актуальные проблемы современного словообразования: Тр. Междунар. науч. конф. (Кемерово, 1-3 июля 2005 г.). Томск, 2006. С. 123-127; Pimenova N.B. Der Wandel von konkreten Bedeutungen bei Verbalabstrakta // Akten des XI. Internationalen Germanistenkongresses Paris 2005 "Germanistik im Konflikt der Kulturen" / Von J.M. Valentin (Hrsg.). Bern u.a., 2008. Bd. 4 S. 115-119.
не представлены у тех типов, для которых продуктивны10 инструментальные имена от глаголов воздействия на предметный объект. Наибольшей несовместимостью с локативами обладают инструментальные имена от глаголов изменяющего воздействия на объект, т.е. глаголы действия, которые обозначают изменения в физической структуре и физических свойствах объекта.
Оговоримся, что при рассмотрении проблемы в словообразовательном аспекте классы «локативов» и «инструментальных имен» с необходимостью получают определение по словообразовательной мотивации. Другими словами, при определении семантики имени значение «места» должно выделяться не в его лексическом, а в его словообразовательном значении («место, где происходит процесс или фиксируется состояние, обозначенное мотивирующим глаголом»). Соответственно к инструментальным именам причисляются неодушевленные имена с предметным значением, синхронное словообразовательное значение которых может быть описано парафразой «нечто, что производит действие, обозначенное мотивирующим глаголом». Инструментальные имена, таким образом, представляют собой подкласс субъектных имен, т.е. имен, тематизирующих субъект при мотивирующем глаголе, и относятся к субъектному полюсу конкретных значений отвлеченных типов.
От имен с чистой локативной и инструментальной семантикой следует отличать образования с синкретичным совмещением11 локативного или инструментального значения со значениями других классов, ср., например, нем. Tränke, др.-в.-н. trenkî 'водопой' от tränken, др.-в.-н. trenken 'поить' со значениями места и инструмента действия. Для диагностики совместимости значений внутри типа наиболее существенны образования с чистой локативной и инструментальной семантикой.
Приведем данные и комментарии по отдельным словообразовательным типам.
Тип с суффиксом -î(n)-У типа имен женского рода на -î(n)- инструментальные значения не представлены в именах от глаголов изменяющего воздействия на объект, но достаточно надежно засвидетельствованы в именах субъектного класса от других глаголов (ср. dekkî12 'покрывало' от dekken
10 Под продуктивностью здесь понимается количественная продуктивность, выражающаяся в наличии значительного числа производных. См. утвердившееся определение данного понятия: Kubrjakova E.S. Die Wortbildung Kap.5 // Allgemeine Sprachwissenschaft. Bd II. Die innere Struktur der Sprache. Von einem Autorenkollektiv unter der Leitung von B.A. Serebrennikow Übersetzt ins Deutsche. München; Salzburg, 1975. S. 318.
11 Термин Ю.Д. Апресяна, см.: Апресян Ю.Д. Избр. труды. Т. 1: Лексическая семантика. Синонимические средства языка. 2-е изд. М., 1995. С. 198-199.
12 В статье используется универсализованная графемная передача древневерхненемецких слов, принятая в словаре Г. Кёблера, см.: Köbler G. Wörterbuch des althochdeutschen Sprachschatzes. Paderborn u.a., 1993.
'покрывать', trenkî 'поилка' от trenken 'поить', wazzarleitî 'акведук' от wazzar 'вода' и leiten 'вести' и др.). Чистые локативы без синкретичного совмещения локативного и инструментального значения, наблюдаемого в trenkî 'поилка', у имен на -î(n) не зафиксированы.
Имена с суффиксом -an-13 Имена мужского рода на -an- наиболее продуктивны в древневерхненемецком языке в значении одушевленных nomina agentis и в значении nomina instrumenti. Неограниченная продуктивность имен на -an- в агентивно-инструментальном значении позволяет выделить это значение как значение отдельного словообразовательного типа, отличного от типа отвлеченного, поскольку у типов, имеющих отвлеченное значение в качестве основного, конкретные значения бывают представлены лишь спорадически (в ограниченной группе лексем). Дополнительным аргументом в пользу выделения двух типов с формантом -an- служит несовпадение состава баз агентивно-инструментальных и отвлеченных имен: отвлеченные имена на -an-, в отличие от nomina agentis и nomina instrumenti, непродуктивны от глаголов действия.
Тем не менее несовместимость инструментального и локативного значения обнаруживается и у этих, синхронно разделенных, но исторически взаимосвязанных имен с единым формантом -an-. Конкретные значения несубъектных классов у имен на -an- исключительно редки и представлены именами объектно-результативного типа, ср. bizzo 'кусок' от bîzzan 'кусать'. Локативы на -an- не засвидетельствованы.
Тип с суффиксом -ti-14 Субъектные значения у образований на -ti- (женский род) от безобъектных глаголов представлены как в одушевленных, так и в неодушевленных именах, ср. uowachst 'подрастающее поколение', framkumft 'потомство', samаntfart 'едущие, идущие вместе' и, с другой стороны, âwahst 'сорняк', gruot 'зеленеющий куст' к gruoen 'зеленеть', swulst 'нарыв' к swellan 'набухать' и некоторые другие.
В двух случаях засвидетельствовано обозначение инструментов действия, ср. hulst 'покрывало' к helan 'покрывать', kluft 'щипцы для снятия нагара' к klioban 'расщеплять, колоть'. Инструментальная интерпретация приведенных имен, впрочем, не очевидна: так, hulst 'покрывало' может быть тематизацией результативного объекта, а
13 См. подробнее: Pimenova N.B. Zum Konzept der diachron-vergleichenden semantischen Analyse von Wortbildungsmodellen: Schwache an-Maskulina mit abstrakter Semantik in altgermanischen Sprachen // Beiträge zur Geschichte der deutschen Sprache und der deutschen Literatur, 125 2003. S. 1-41.
14 См. подробнее: Пименова Н.Б. Древневерхненемецкие имена на -ti- (ж. р.) и -ti-/-ta- (м. р.) и их готские параллели: параметры сравнения словообразовательных типов в родственных языках // Lingua Gotica: новые исследования. Институт языкознания РАН / Отв. ред. Н.С. Бабенко. Калуга, 2007. С. 180-191.
kluft может быть обозначением предмета по мотивирующему признаку «расщепления» («щипцы» как «раздвоенный» предмет15). Более достоверные примеры инструментальных имен, в том числе имен от глаголов изменяющего воздействия, отсутствуют.
Напротив, локативные имена от безобъектных глаголов засвидетельствованы рядом надежных примеров, ср. giswumft 'пруд' (лат. colymbus) наряду со значением 'плавание' к глаголу swimman 'плыть', skifstat 'место для судов, верфь' к skif 'судно' и stan 'стоять, оставаться', kruft 'пещера' от kriofan 'ползти'.
Тип с суффиксом -idö-
Надежные примеры тематизации субъекта глагольного признака представлены только образованиями на -idö- (женский род) от глаголов неконтролируемых процессов. Ср. gifluzzida 'жидкость, поток' к fliozan 'течь, струиться' или gifliozan 'протекать, стекаться', giwaida 'ветерок' от waen 'веять', wahsida 'рост, плод' от wahsan 'расти', wiumida 'источник' от wiumen 'струиться'.
В целом ряде имен мы имеем дело с конкретными значениями, отношение которых к мотивирующим глаголам (объектным глаголам действия) имеет более неоднозначный характер и колеблется от субъектно-инструментальной до объектной тематизации, ср. bifengida 'одеяние' от bifahan 'покрывать, окружать', biheftida 'узда' от biheften 'спутывать, связывать, отягощать', gimarkida 'граница' от gimarkön 'ограничивать' и др. Так, bifengida 'одеяние' - это и 'то, что покрывает' (перенос мотивирующего признака в направлении субъекта), и 'то, что является результатом покрывания' (перенос признака в направлении объекта), gimarkida 'граница' - это и результат проведения границы, межевания, и 'то, что ограничивает'. Двойственность направления тематизации связана здесь с особенностями семантики мотивирующих глаголов, а именно с тем, что мотивирующие глаголы не находятся в результативном (в точном смысле этого слова) отношении к обозначаемым объектам. Действительно, эффектом от произведения, например, действия biheften 'спутывать' является наложение «узды» (biheftida), однако после совершения и окончания действия глагольный признак не теряет актуальности, так как его инструментальным носителем становится «связывающая» узда. Такое же отношение характерно и для других имен данной группы.
Имена с инструментальным значением от глаголов изменяющего воздействия на объект не засвидетельствованы.
Вместе с тем особенностью группы имен на -idö является серийная представленность производных с локативным значением, ср. gubüida 'место жительства, поселение' от büan 'жить', gisizzida 'область' от gisizzen 'сидеть, садиться', swimmida 'место плавания'
15 Эту мотивацию принимает Ф. Клуге, см.: Kluge F. Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache. Berlin; N.Y., 1975. S. 379.
(лат. natatoria) от swimman 'плавать', возможно, lagarida 'ложе, колыбель' (от *lagarön 'располагаться'?).
Тип с суффиксом -ungö-Имена с субъектным переносом от глаголов воздействия на объект у типа на -ungö- (женский род) исключительно продуктивны.
Наиболее бесспорные примеры имен изменяющего воздействия на предметный объект представляют собой mahhunga 'причина' к mahhön 'делать', stehhunga 'игла, жало' от stehhan или stehhön 'колоть' для лат. aculeus 'жало, игла, кончик'. По всей вероятности, сюда можно отнести также slizunga 'раскрытая пасть' (к лат. rictus 'раскрытая пасть' наряду с соответствием saevitia 'свирепость зверей') от глагола изменяющего воздествия slizan 'драть, разрывать, ломать, взрезать'.
Субъектная мотивация характеризует и ряд других имен, принадлежащих к классу инструментальных, ср. footrunga 'питание' к foutaren 'кормить, пасти' (т.е. 'питающее'), lahhinunga, lahhunga 'лекарство' от lahhanön 'лечить' ('лекарство' как 'лечащее'), soffunga 'специи' от soffön 'приправлять, бальзамировать', gisliozunga 'каркас' от sliozan 'закрывать, укреплять', zinsilunga 'горючее' к zinsilön 'поджигать' и др.
Надежные примеры локативов среди имен на -ungö- отсутствуют. Автор широко известной статьи об образовании и вариативном употреблении отвлеченных имен в древневерхненемецком языке А. Линквист относит к безусловно локативным значениям значение wonunga к wonen 'жить, оставаться' в переводе Татиана (165,2)16 (также у Н.Р. Вольфа17), в то же время оценивая этот перевод латинского mansio 'пребывание, жилище' как механически «бездумный»18. Однако указанный контекст не может с достаточной достоверностью доказать локативное значение wonunga. Отчетливо конкретное значение лат. mansio в близком контексте 162,1 «в доме Отца моего обителей много» переводится с помощью совсем другого слова - др.-в.-н. selida. Что касается wonunga в 165,2, то в этом контексте оно употребляется в неоднозначном сочетании с глаголом tuon 'творить, делать': inti zi imo comemes inti wonunga tuomes mit imo «мы придем к нему и обитель у него сотворим» или «и жительство у него сотворим» = «будем жить». Подобное сочетание глагола tuon с -ungö- именем в абстрактном значении встречается в контексте 4,14: teta lösunga
16 Lindquist A. Studien über Wortbildung und Wortwahl im Althochdeutschen mit besonderer Rücksicht auf die nomina actionis // Beiträge zur Geschichte der deutschen Sprache und der deutschen Literatur 1936 (Halle), 60. S. 67.
17 Wolf N.R. Verbalabstrakta in althochdeutschen Texten // Althochdeutsch / R. Bergmann, H. Tiefenbach, L. Voetz (Hrsg.). Bd. 1. Grammatik. Glossen und Texte. Heidelberg, 1987. S. 315.
18 Lindquist A. Op. cit. S. 49.
sinemo folke «сотворил спасение народу своему». Использование wonunga в локативном значении не может быть подтверждено и данными глосс, так как другие фиксации др.-в.-н. wonunga являются переводами латинских имен с отвлеченным значением: conversatio 'частое обращение, обхождение' и habitus 'положение'.
Тип с суффиксом -ja-
Среди имен на -ja- (средний род) с субъектным переносом в основном представлены образования от глаголов неконтролируемых процессов и глаголов состояния, ср. gisprungi 'источник' от springan 'течь, струиться', giliuhti 'луна', liuhten 'светиться'.
Единичные примеры инструментальной мотивации дают имена faski 'компресс, повязка' к faskön 'облегчать, греть' ('компресс' как'облегчающее, греющее') и antwigi 'плотина' от *antwigan 'сопротивляться', ср. ant 'против' и wigan 'бороться'.
При этом образования на -ja остаются непродуктивными при производстве субъектных имен от глаголов, обозначающих изменяющее воздействие на объект. Показательно, что для широко представленных в корпусе имен инструментов с разными суффиксами конкуренция с ja-именами нигде не зафиксирована. Единственное ja-имя с возможной агентивно-инструментальной мотивацией - oli-beiti 'пресс для масла' от oli 'масло' и beiten 'принуждать, требовать, стремиться'. На вероятную семантику физического воздействия др.-в.-н. глагола beiten дополнительно указывают значения üzbeiten 'прорываться' в текстах Ноткера19 и значение средневерхненемецко-го глагола beiten 'применять силу'20. Вместе с тем технологические особенности обозначаемого предмета - 'пресса для масла' - позволяют осмыслить значение имени как локативное, т.е. в этом слове синкретично совмещены субъектное и локативное значения.
Чистые локативы на -ja, напротив, надежно засвидетельствованы рядом имен, ср. stedi 'берег, пляж, место' к steden 'причаливать, укрывать', gibüi, gisazi 'место жительства, поселение' от büan 'жить, обитать', sizzen 'сидеть, жить'.
Как мы видим, тенденция к несовместимости локативных и инструментальных значений прослеживается в различных древневерхненемецких продуктивных типах. В качестве словообразовательных формантов в них выступают как основообразующие суффиксы (типы на -an, -ja), так и собственно словообразовательные суффиксы в сочетании с основообразующими (типы на -i(n)-, -ungö-, -idö-, -ti-). Показательно, что разведение локативных и инструментальных значений может вести к устранению исконно представленного аген-тивного значения из структуры типа. Так, общегерманский суффикс
19 Schützeichel R. Althochdeutsches Wörterbuch. 5., überarbeitete und erweiterte Auflage. Tübingen, 1995. S. 93.
20 Matthias Lexers Mittelhochdeutsches Taschenwörterbuch. Leipzig, 1980. S. 12.
-ja-, исконно служивший для образования имен мужского и среднего рода, мог производить обозначения действующего лица (особенно продуктивные для имен мужского рода)21, однако в древневерхненемецком языке агентивные и инструментальные значения типа на -ja- потеряли продуктивность.
Несовместимость локативных и инструментальных значений в отвлеченных типах сохраняет свою устойчивость и в средневерхне-немецкий период. Она может быть прослежена в типах, не подвергшихся значительной системной перестройке и удерживающих фонетическую выделимость и самостоятельность словообразовательных формантов (т.е. в типах, продолжающих древневерхненемецкие типы на -an-, -ti-, -ido-, -ja-).
То, что неравномерность в продуктивности локативных и инструментальных значений не случайна, подтверждает внутренняя логика совмещения отдельных видов конкретных значений в структуре типов. Хотя на лексическом уровне инструментальные имена в некоторых случаях могут сближаться с локативами (ср. совр. нем. Tränke, др.-в.-н. trenkí 'водопой' как действие, как средство и место действия одновременно), на словообразовательном уровне они представляют собой значения, достаточно далеко отстоящие друг от друга. В отношениях, специфичных для древневерхненемецкой системы отвлеченного словообразования, инструментальные имена связаны с «субъектным» полюсом глагольного признака, обозначением исхождения действия от его источника, напротив, локативные имена больше связаны с обозначением того, что является внешним по отношению к субъекту и исходящему от него действию. Иначе говоря, система конкретных значений оказывается чувствительной к различению обозначений, мотивированных по исходящему от соответствующего предмета действию, и обозначений, мотивированных по глагольному признаку, отчужденному от его субъекта и перенесенному на внешний по отношению к субъекту объект.
Тяготение локативов к объектному полюсу конкретных значений находит свое выражение также в том, что только у типов с локативами представлены значения эффицированного (созданного) объекта действия, ср., например, giskepfida 'создание, творение' от giskepfen 'создавать', gruft 'пещера, склеп' от graban 'рыть' и др.22
Некоторые отклонения от отмеченной дистрибуции наблюдаются только в типе с суффиксом -o- и типе с суффиксами -a-/-i-. Эти
21 Germanische Sprachwissenschaft von Hans Krahe. III Wortbildungslehre. 7. Auflage bearbeitet von W. Meid. Berlin; N.Y., 1969. S. 70.
22 См.: Пименова Н.Б. Категоризация конкретных значений отвлеченных имен (древневерхненемецкие имена) // Семантический анализ единиц языка и речи: процессы концептуализации и структура значений: Вторые чтения памяти О.Н. Селиверстовой 17 октября 2005 г. М., 2006. С. 236.
отклонения могут быть обусловлены, во-первых, тем, что форманты обоих типов исконно участвовали в образовании nomina agentis. Кроме того, тип на -a-/-i- находился в древневерхненемецком языке в процессе перестройки, интегрирующей имена мужского и среднего рода23.
Имена женского рода на -ô- в древневерхненемецкий период уже потеряли продуктивность в значении действующего лица, но неодушевленные, предметные имена агентивно-инструментального класса представлены целым рядом образований, ср., например, beiza 'щелочь' к beizen (свн. 'разъедать, мучить', в др.-в.-н. зафиксировано только значение 'подстегивать'), bora 'сверло' к borôn 'сверлить', skâra, skera 'ножницы' и skara 'лемех плуга' от skeran 'резать' и др. Зафиксирован и целый ряд локативных имен, ср., например, trata 'общая земля, путь, пастбище' к tretan 'ступать, давить', skera 'цирюльня' от skeran 'резать' и др.
Мотивированные одушевленные имена действующего лица с суффиксами -a-/-i- в корпусе единичны, ср. в качестве редкого примера untarskrank 'обманщик' (в корпусе соотносится только со слабым глаголом skrenken 'перехитрить'). Среди неличных обозначений на -a-/-i-, напротив, засвидетельствовано многочисленное количество имен с субъектной мотивацией, образованных от глаголов разных семантических классов, ср. duruhgang 'линия' к duruhgangan 'проходить через', gihuot 'укрепление, защитная постройка' от huoten 'охранять, оберегать', flioz 'смола' (по словообразовательному значению 'вытекающее') от fliozan 'течь, капать' и др. Имена от глаголов изменяющего воздействия на объект представлены реже, чем этого можно было бы ожидать для достаточно продуктивного типа. Ср. три достоверных примера: skar 'лемех плуга, лезвие' от skeran 'резать', biz 'зубы, челюсти' от bîzan 'кусать', stampf 'толкушка' к stampfôn 'толочь'. Хотя наличие агентивных производных говорит об отсутствии явных ограничений на образование имен данного класса по типу на -a-/-i-, общее соотношение инструментальных имен, относящихся к разным словообразовательным типам, свидетельствует об относительном убывании продуктивности типа на -a-/-i- в сфере инструментальных обозначений. Вместе с тем образования на -a-/-i-могут иметь и локативное значение. Это значение представлено только примерами от непереходных глаголов действия: slih 'след' от slîhhan 'ползти', feldgang 'отхожее место' к feld 'поле' и gangan
23 Основания для объединения в одном форманте двух основообразующих суффиксов -a- и -i- дает смешение парадигм и колебание основной и родовой принадлежности имен на -a- и -i- мужского и на -a- среднего рода. См.: Bjorvand H. Nominale Stammbidung des Germanischen. Maskuline Verbalnomina: a-Stämme oder i-Stämme? // Drei Studien zum Germanischen in alter und neuer Zeit / J.O. Askedal, H. Bjorvand (Hrsg.) (North-Western European language evolution. Suppl. vol. 13). Odense, 1995. S. 1-68.
'ходить', ingang 'вход, ворота' к ingangan 'входить', luog (зафиксировано с колебанием среднего и мужского рода) 'укрытие, лагерь' к luogên 'выглядывать'24 и др.
Итак, данные древневерхненемецкого языка демонстрируют отчетливое разведение инструментальных и локативных значений в наборе конкретных значений у отвлеченных типов. Это обстоятельство заставляет сделать вывод, что в языках могут существовать системы отвлеченных словообразовательных типов, в которых совмещение инструментальных и локативных значений в рамках одного типа оказывается затрудненным. Соответственно для отвлеченных и инструментальных имен, образованных по определенным типам в таких системах, переход в локативы представляется маловероятным. Тем самым выявляются границы применимости тезиса М.М. Покровского о легкости перехода отвлеченных и инструментальных имен в локативы.
В то же время результаты проведенного анализа подтверждают на другом уровне наблюдение М.М. Покровского о том, что переход в имена с локативным значением в первую очередь происходил в именах от непереходных глаголов пребывания, «нахождения в спокойном состоянии» и глаголов движения, ассоциирующихся с глаголами пребывания25. Материал древневерхненемецкого языка обнаруживает, что появление локативов от непереходных глаголов, особенно глаголов движения, спорадически было возможно и для имен, образованных по словообразовательным типам, для которых локативные значения не характерны или мало характерны. Например, у имен на -a-/-i- локативы представлены именно производными от глаголов движения. Эта особенность не противоречит, впрочем, семантической логике древневерхненемецкого словообразования. Поскольку глаголы движения безобъектны, т.е. не имеют прямого объекта действия, локативная семантика не является внешней по отношению к действию субъекта, а, напротив, непосредственно ассоциируется с этим действием. Другими словами, для глаголов движения (перемещения в пространстве) действие максимально ассоциируется с местом действия. В связи с этим наиболее сильными «диагностирующими» именами для оценки продуктивности локативных значений древневерхненемецких словообразовательных типов следует считать имена от глаголов воздействия на объект.
24 В «Сравнительной грамматике германских языков» др.-в.-н. luog ошибочно отнесено к ряду образований, демонстрирующих определенную степень аблаута, но утративших семантическую связь с производящей основой. Вслед за К. Бадером др.-в.-н. luog ставится здесь в ряд с гот. lagjan 'класть', да. logian 'устраивать' и др. (Сравнительная грамматика германских языков. Т. III. Морфология. М., 1963. С. 42), при этом существование глагола luogên 'выглядывать', непосредственно мотивирующего luog на синхронном уровне, остается незамеченным.
25 См.: Покровский М.М. Указ. соч. С. 94-95.
Список литературы
Азарх Ю.С. Словообразование и формообразование существительных в истории русского языка. М., 1984.
Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. 1. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. 2-е изд. М., 1995.
Пименова Н.Б. Границы применимости тезиса о развитии акциональных имен в результативы и конкретные имена // Актуальные проблемы современного словообразования: Тр. Междунар. науч. конф. (Кемерово, 1-3 июля 2005 г.). Томск, 2006а.
Пименова Н.Б. Категоризация конкретных значений отвлеченных имен (древневерхненемецкие имена) // Семантический анализ единиц языка и речи: процессы концептуализации и структура значений: Вторые чтения памяти О.Н. Селиверстовой 17 октября 2005 г. М., 2006б.
Пименова Н.Б. Древневерхненемецкие имена на -ti- (ж. р.) и -ti-/-ta- (м. р.) и их готские параллели: параметры сравнения словообразовательных типов в родственных языках // Lingua Gotica: новые исследования. Институт языкознания РАН / Отв. ред. Н.С. Бабенко. Калуга, 2007.
Покровский М.М. Семасиологические исследования в области древних языков. 2-е изд. М., 2006. (1-е изд.: Избранные работы по языкознанию, 1959).
Сравнительная грамматика германских языков. Т. III. Морфология. М., 1963.
Янко-Триницкая Н.А. Словообразование в современном русском языке. М., 2001.
Allgemeine Sprachwissenschaft. Bd II. Die innere Struktur der Sprache. Von einem Autorenkollektiv unter der Leitung von B.A. Serebrennikow. Übersetzt ins Deutsche. München; Salzburg, 1975.
Bjorvand H. Nominale Stammbidung des Germanischen. Maskuline Verbalnomina: a-Stämme oder i-Stämme? // Drei Studien zum Germanischen in alter und neuer Zeit / J.O. Askedal, H. Bjorvand (Hrsg.). (North-Western European language evolution. Suppl. vol. 13). Odense, 1995.
Hüning M. Metonymische Polysemie in der Wortbildung // E. Weigand, F. Hundsnurscher (Hrsg.). Lexical Structures and Language Use. Vol. 2. Session papers: Proceedings of the International Conference on Lexicology and Lexical Semantics (Münster, September 13-15, 1994). Tübingen, 1996.
Kluge F. Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache. Berlin; N.Y., 1975.
Köbler G. Wörterbuch des althochdeutschen Sprachschatzes. Paderborn u.a., 1993.
Lexer M. Mittelhochdeutsches Taschenwörterbuch. Leipzig, 1980.
Lindquist A. Studien über Wortbildung und Wortwahl im Althochdeutschen mit besonderer Rücksicht auf die nomina actionis // Beiträge zur Geschichte der deutschen Sprache und der deutschen Literatur. Halle, (1936) 60. S. 1-132.
Meid W. Germanische Sprachwissenschaft von Hans Krahe. III Wortbildungslehre 7. Auflage bearbeitet von W. Meid. Berlin; N.Y., 1969.
Panagl O. Zum kategorialen Bedeutungswandel von Verbalabstrakta // Acta Linguistica Academiae Scientiarum Hungaricae, 35(1985).
Panagl O. Verbalabstrakta. Onomasiologische Vielfalt und semantischer Wandel / M. Habermann, P.-O. Müller, H.H. Munske (Hrsg.). Historische Wortbildung des Deutschen. Tübingen, 2002. Pimenova N.B. Der Wandel von konkreten Bedeutungen bei Verbalabstrakta // Akten des Xl.Internationalen Germanistenkongresses Paris 2005 "Germanistik im Konflikt der Kulturen" / Hrsg. von J.M. Valentin. Bd. 4. Bern u.a., 2008. Pimenova N.B. Zum Konzept der diachron-vergleichenden semantischen Analyse von Wortbildungsmodellen: Schwache an-Maskulina mit abstrakter Semantik in altgermanischen Sprachen // Beiträge zur Geschichte der deutschen Sprache und der deutschen Literatur, 125 (2003). Schützeichel R. Althochdeutsches Wörterbuch. 5., überarbeitete und erweiterte
Auflage. Tübingen, 1995. Wolf N.R. Verbalabstrakta in althochdeutschen Texten // Althochdeutsch R. Bergmann, H. Tiefenbach, L. Voetz (Hrsg.). Bd 1. Grammatik. Glossen und Texte. Heidelberg, 1987.
Сведения об авторе: Пименова Наталья Борисовна, канд. филол. наук, проф. кафедры западноевропейских языков и переводоведения Института иностранных языков Московского городского педагогического университета. E-mail: n_pimenova@ yahoo.com
