CC BY
317
УДК 343
И. Н. Клюковская, И. Н Тер-Аванесова
УМЫШЛЕННОЕ РАСПРОСТРАНЕНИЕ ЗАВЕДОМО ЛОЖНОЙ ИНФОРМАЦИИ В СМИ И ИНФОРМАЦИОННО-ТЕЛЕКОММУНИКАЦИОННЫХ СЕТЯХ - НОВЫЙ ВЫЗОВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
Статья затрагивает одну из актуальных проблем современного мира - вопросы правового регулирования умышленного распространения заведомо ложной информации в средствах массовой информации, электронных, информационно-телекоммуникационных сетях (включая сеть «Интернет»), совершаемого в деструктивных целях.
Предметом исследования послужили как действующие уголовно-правовые нормы Российской Федерации, так и законопроекты, предлагаемые в области уголовного и административного права. Автор делает акцент на анализе практики правоприменения в аспекте соответствия действующему законодательству и в перспективе потенциального изменения нормативной базы.
Методологический базис исследования - диалектический материализм и общенаучные методы анализа, синтеза и другие. В качестве специальных использованы формально-юридический, сравнительно-правовой и другие собственно юридические методы.
На основании полученных выводов автор делает заключение о наличии существенного пробела в зако-
нодательстве и предлагает вариант устранения данного пробела. Предлагается собственная формулировка и определение исследуемого явления.
В завершение в статье делается вывод, что проблема носит глобальный характер и ее решение находится на стыке таких наук как право, социология, информатика и компьютерная безопасность. Решение данной проблемы должно так же носить комплексный характер, но в первую очередь должны быть модернизированы нормы права. Обосновывается необходимость изменения уголовного законодательства, что позволит значительно повысить уровень законности и правопорядка в современной России.
Ключевые слова: законодательство, законность, совершенствование уголовного законодательства, состав преступления, информация, информационные войны, информационные вбросы, информационная диверсия, ответственность за ложную информацию в сети интернет, заведомо ложная информация, фейк, кибер угроза, государственная безопасность, общественная безопасность, глобальные проблемы.
I. Klyukovskaya, I. Ter-Avanesova
INTENTIONAL DISTRIBUTION OF DELIBERATELY FALSE INFORMATION IN THE MEDIA AND INFORMATION-TELECOMMUNICATION NETWORKS - A NEW CHALLENGE FOR STATE SECURITY IN THE MODERN WORLD
The article touches upon one of the actual problems of the modern world - the issues of legal regulation of the deliberate dissemination of deliberately false information in the media, electronic, information and telecommunication networks (including the Internet), committed for destructive purposes.
The subject of the study is based on both the current criminal law of the Russian Federation standards and legislation projects proposed in the area of criminal and administrative law. The authors focus on the analysis of law enforcement practice in terms of compliance with current legislation and in perspective of a potential change of laws.
The methodological basis of the study is dialectical materialism and general scientific methods of analysis, synthesis, and others. Formal legal, comparative legal and other legal methods were used as special ones.
Based on the findings, the authors conclude that there is a significant flaw in the legislation and proposes an option to eliminate this flaw. The authors propose their own definition of this process.
The article concludes that the problem is global and its solution is at the intersection of such sciences as law, sociology, computer science and computer security. The solution to this problem should also be complex, but the law should be modernized in the first place. It justifies the need to change the criminal law, which will significantly improve the level of legality and the rule of law in modern Russia.
Key words: legislation, legality, improvement of criminal law, corpus delicti, information, information wars, informational stuffing, informational sabotage, responsibility for false information in the Internet, false information, fake, cyber threat, state security, public security, global problems.
«Информационная атака - то новый вид противоправных действий». [20] И. А. Яровая
Реализацию принципа законности невозможно представить себе без стабильности права, в частности права уголовного. Нормы уголовного права, несомненно, основным своим качеством должны иметь стабильность, однако именно «строгое сочетание стабильности и гибкости - вот тот баланс, который необходимо поддерживать, чтобы законодательство наиболее действенно служило интересам народа» [21, с. 21-22]. Развитие общественно политической жизни влияет на модернизацию общественных отношений, регулирование которых не всегда успевает найти правовое отражение. Как следствие, «вполне мыслимы случаи, когда жизнь требует изменения закона» [1, с. 176].
В настоящее время одним из ведущих факторов, влияющих на развитие общества, является информационно технический прогресс. В условиях перманентных изменений общественно политической жизни вызванных стремительным развитием онлайн технологий, социальных взаимосвязей посредством мировой сети «Интернет» и средств массовых коммуникаций какие-то деяния попадают в разряд уголовно наказуемых, какие-то нормы декриминализуются, иные начинают использоваться активнее, чем раньше и это объективная необходимость. Так, введенная еще в 1996 году ст. 282 УК РФ, не получавшая на протяжении нескольких лет активного применения, с 2002 года стала камнем преткновения в многочисленных дискуссиях научных деятелей и правозащитников. В науке уголовного права постоянно поднимаются вопросы несовершенства и размытости формулировок ст. 282 УК РФ, касающихся ключевых определений [11,12,16], высказываются мнения о необходимости существенной переработки данной нормы или вовсе о ее отмене. На сегодняшний день работа над совершенствованием конструкции ст. 282 УК РФ не прекращается ни на секунду, однако судьба ее представляется туманной.
Впервые уголовная ответственность за разжигание ненависти с использованием именно информационно коммуникационных сетей, в том числе сети «Интернет», была установлена ст. 282 УК РФ с 20 ноября 2014 г. Санкция по данной статье ужесточалась дважды: 22 ноября 2014 года и 24 июня 2016 года. В итоге преступление стало относиться к преступлениям средней тяжести. Множество спорных вопросов рассматривались в Постановлениях Пленума Верховного Суда от 3 ноября 2016 года и 20 сентября 2018 года. На необходимость законодательного определения понятий, использованных в ст. 282 УК РФ 7 июня 2018 года в ходе «прямой линии» обращал внимание и Президент РФ. Ситуация явно потребовала активного законотворческого вмешательства. В начале сентября 2018 года Государственная Дума отклонила законопроект [3] о переводе ответственности за возбуждение
ненависти или вражды в разряд административных правонарушений. Аналогичные предложения содержались в рекомендациях Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека по совершенствованию законодательства о противодействии экстремизму и практики его применения. В них уголовно наказуемым деянием предлагалось оставить возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства только в том случае, когда такое деяние совершается с применением насилия или с угрозой его применения, или лицом с использованием служебного положения, или организованной группой [18].
В середине сентября 2018 года Общероссийский Народный Фронт совместно с Генеральной Прокуратурой РФ представил Президенту РФ доклад на основании анализа практики применения ст. 282 УК РФ, в котором так же содержались предложения о частичной декриминализации. 3 октября 2018 года Президент РФ внес в Государственную Думу законопроект [5] о внесении изменений в статью 282 Уголовного кодекса Российской Федерации об уточнении ответственности за действия, связанные с возбуждением ненависти либо вражды, а также с унижением человеческого достоинства. Особенностью данного законопроекта является установление необходимой административной преюдиции: деяние будут признаваться уголовно наказуемым в случае, если оно совершено лицом после его привлечения к административной ответственности за аналогичное деяние в течение одного года. Верхняя планка санкции, предположительно останется прежней. В случае принятия данного законопроекта, возбужденные по ст. 282 УК РФ уголовные дела будут переквалифицированы на административные или прекращены.
В рамках данной статьи нас интересуют некоторые вопросы уже сложившейся практики правоприменения ст. 282 УК РФ. Путем анализа одного из громких возбужденных в недавнее время уголовных дел мы попытаемся обратить внимание на наличие существенного пробела в законодательстве, проанализировать перспективу решения данной проблемы в свете потенциальных изменений, а так же предложить вариант устранения данного пробела.
25 марта 2018 года, в 17:50 в г. Кемерово в торговом центре «Зимняя вишня» произошел пожар, унесший жизни 64 человек, включая детей. Уже к полуночи указанного дня посредством средств массовой коммуникации и сети «Интернет» началось массирование распространение слухов о гораздо большем количестве погибших и пострадавших, которое, якобы, скрывалось официальными властями. На следующий день подогреваемая дезинформацией паника и отча-
яние жителей города вылились в стихийный митинг Можно лишь догадываться к чему бы могло привести дальнейшее нагнетание ситуации, если бы достоянием общественности не стал факт циничного признания одного из пользователей сети «Интернет» в том, что это он сообщал заведомо ложные сведения о количестве погибших с целью дестабилизации ситуации.
27 марта 2018 г в размещенном на портале YouTube в открытом доступе видео его авторства, он публично подтвердил свой мотив. По его личному признанию он «хотел дать россиянам почувствовать боль и шок и спровоцировать протесты против российской власти» [2].
По факту расследования данного инцидента 28 марта 2018 г. Следственный комитет России возбудил уголовное дело в отношении гражданина Украины Н. Кувикова по признакам преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ (возбуждение ненависти или вражды). По заявлению официального представителя СКР: «указанное лицо публично, с использованием сети Интернет и средств массовой информации распространяло недостоверные сведения о количестве погибших при пожаре в Кемерово, вводя в заблуждение родственников погибших и пострадавших, таким образом пытаясь дестабилизировать ситуацию» [20].
Описанный случай далеко не единственный [7], но именно сейчас (по выражению «Российской Газеты») «в России впервые завели уголовное дело на человека, сознательно распространявшего лживую информацию, чтобы сделать людям больно и посеять панику» [19].
В связи с этим прецедентом возникает вопрос: достаточно ли полно отражает квалификация указанного деяния по ст. 282 УК РФ всю тяжесть общественной опасности действий указанного субъекта? Рассмотрим совокупность объективных и субъективных признаков в сравнении:
Объектом посягательства по ст. 282 УК РФ выступают общественные отношения в сфере равноправия граждан независимо от их пола, языка, происхождения, рода занятий, национальной, расовой принадлежности или отношения к религии. Объектом рассмотренного выше преступления являлись политическая и социальная стабильность в отдельном регионе Российской Федерации.
Объективная сторона преступления, предусмотренного ст.282 УК РФ выражается в форме действий, направленных: на возбуждение ненависти либо вражды, унижение достоинства человека (группы лиц) по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе. Указаны способ совершения действий (с использованием средств массовой информации) или обстановка их совершения (публичная). Указанные действия должны состоять в публичном распространении информации, в которой указывается на неполноценность или, наоборот, превосходство лиц, относящихся к определенной расе, национальности, обосновы-
вается необходимость либо оправдывается геноцид, массовые репрессии, депортации, применение насилия, совершение иных противоправных действий в отношении представителей какой-либо нации, расы, конфессии или иной группы лиц [17, п. 7]. Объективная сторона преступления, совершенного гражданином К. заключалась в совершении действий по публичному распространению заведомо ложной информации, содержащей недостоверные сведения, направленные на манипулирование сознанием граждан с целью провокации протестов против власти и дестабилизации ситуации в Российской Федерации. Данная информация была обращена к неограниченному количеству лиц и предназначалась для распространения в средствах массовой информации и средствах массовой коммуникации, в том числе сети «Интернет».
Субъектпреступленияпредусмотренногост.282 УК РФ - вменяемое, физическое лицо, достигшее возраста 16 лет: гражданин РФ, иностранный гражданин или лицо без гражданства [24, ст. 15]. Предусмотрен специальный субъект в качестве квалифицирующего признака. И в рассматриваемом примере субъект - иностранный гражданин, достигший возраста 16 лет.
Субъективная сторона преступления предусмотренного статьей 282 УК РФ характеризуется прямым умыслом, с целью возбудить ненависть либо вражду, а равно унизить достоинство человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, принадлежности к какой-либо социальной группе. Субъективная сторона деяния, совершенного гражданином К. характеризуется прямым умыслом с целью провокации протестов против власти и дестабилизации ситуации в Российской Федерации, а также причинения нравственных страданий ее гражданам.
Верховный Суд отметил, что при производстве по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности судам необходимо иметь в виду, что согласно пункту 2 части 1 статьи 73 УПК РФ подлежат доказыванию мотивы совершения указанных преступлений [17, п. 3]. На основании анализа Федерального закона от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» и п. «е» ч.1 ст.63 УК РФ Верховный Суд пришел к выводу, что данное преступление совершается по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Выясняя мотивы, руководящие иностранным гражданином К., вероятно, бы было предположить именно наличие такого мотива как политическая ненависть. Однако, он сам в интервью редакции «Говорит Москва» оценил свой мотив так: «для меня это скорее сатисфакция [10]», что вероятно лингвистически более близко к такому мотиву как месть, однако это является спорным.
И, наконец, в соответствии с положениями п. 3 ст. 15 УК РФ преступление, предусмотренное
ст. 282 УК РФ является преступлением средней тяжести. Срок давности по указанному преступлению составляет 6 лет с момента публикации информации. В случае принятия законопроекта о смягчении ст. 282 УК РФ данное деяние, возможно, будет и вовсе переквалифицировано на административное. Сроки давности по административному производству составляют 1 год с момента обнаружения правонарушения, таким образом, привлечение гражданина К. к реальной ответственности становится и вовсе маловероятным.
Итак, насколько же точна квалификация вышеописанных действий иностранного гражданина К. по ст. 282 УК РФ? Насколько точно оценена степень их общественной опасности? И, наконец, какую альтернативную статью можно применить в качестве более точного инструмента?
Поставив перед собой этот вопрос, обратимся к правовым нормам, действующим в Российской Федерации и законотворческим инициативам, актуальным в момент написания данной статьи.
Для начала, в целях наиболее полного анализа и следуя веяниям последних законотворческих инициатив, обратимся к нормам административного права. В действующей на сегодняшний день редакции КоАП РФ нормы, предусматривающей ответственность за подобное деяние не существует, однако ст. 13.15 КоАП РФ предусматривает административную ответственность за злоупотребление свободой массовой информации. 12 декабря 2018 года в Государственную Думу РФ был внесен законопроект № 606595-7 «О внесении изменения в статью 13.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (в части установления административной ответственности за распространение в средствах массовой информации, а также в информационно-телекоммуникационных сетях заведомо недостоверной общественно значимой информации)», в котором предлагается дополнить ст. 13.15 КоАП ч. 9 следующего содержания: «9. Распространение в средствах массовой информации, а также в информационно-телекоммуникационных сетях заведомо недостоверной общественно значимой информации, распространяемой под видом достоверных сообщений, которая создает угрозу жизни и (или) здоровью граждан, массового нарушения общественного порядка и (или) общественной безопасности, прекращения функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, наступления иных тяжких последствий, влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от трех тысяч до пяти тысяч рублей; на должностных лиц - от тридцати тысяч до пятидесяти тысяч рублей; на юридических лиц - от четырехсот тысяч до одного миллиона рублей с конфискацией предмета административного правонарушения» [6].
Несомненно, уже сам факт, что законодатель обратил внимание на необходимость правового регулирования распространения заведомо ложной информации подчеркивает актуальность проблемы, однако, даже в случае принятия дан-
ного законопроекта в указанной редакции квалификация действий гражданина К. по данной статье не представлялась бы оптимальной, по ряду объективных причин. Напомним, что основным критерием отличия административного правонарушения и уголовного преступления является качество, то есть степень общественной опасности [15], которая в данном случае была бы явно недооценена.
Обратимся к существующим нормам уголовного права. В УК РФ можно выделить несколько составов, предусматривающих ответственность за распространение заведомо ложной информации посредством средств массовой информации, коммуникационных сетей, сети Интернет. Проанализировав такие составы как, например: ст. 128.1 УК РФ «Клевета», ст. 185.3. УК РФ «Манипулирование рынком», ст. 205.2 УК РФ «Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма», ст. 207. УК РФ «Заведомо ложное сообщение об акте терроризма», а также составы, предусмотренные Главой 28 УК РФ «Преступления в сфере компьютерной информации», приходим к выводу, что по большинству признаков состава преступления они, очевидно не подходят для квалификации. Далее рассмотрим составы, которые своими объектами имеют интересующий нас, а именно: основы конституционного строя и безопасность государства, политическая и социальная стабильность. Интересовать нас будет состав устанавливающий ответственность за совершение умышленных действий в виде распространения заведомо ложной информации, направленных на ослабление или дестабилизацию функционирования Российской Федерации, внесение хаоса в политическую стабильность и в социальную жизнь.
Становится очевидным, что такой состав на сегодняшний день в УК РФ отсутствует. Схожий объект и цель отмечены в конструкции ст. 281 УК РФ «Диверсия», предполагающей строгое наказание за совершение действий, имеющих физическое выражение, таких как взрыв или поджог, имеющих своей целью разрушение или повреждение материальных объектов. Объективная сторона данного преступления заключается в совершении активных общественно опасных действий, ведущих к последствиям разрушительного характера [22, с. 71-72]. Оно совершается с целью подрыва экономической безопасности и обороноспособности РФ с прямым умыслом. Данный состав является особо тяжким, что совершенно обосновано. Однако не будет преувеличением говорить, что в век информационных технологий преступникам иногда не обязательно прилагать физические усилия для достижения сравнимых разрушительных последствий.
Стратегия национальной безопасности Российской Федерации среди основных угроз государственной и общественной безопасности называет деятельность, связанную с использованием информационных и коммуникационных технологий для распространения и пропаганды
идеологии фашизма, экстремизма, терроризма и сепаратизма, нанесения ущерба гражданскому миру, политической и социальной стабильности в обществе. Отмечается, что появляются новые формы противоправной деятельности, в частности с использованием информационных, коммуникационных и высоких технологий [23]. В настоящее время все чаще наблюдаются случаи масштабных вбросов заведомо ложной информации. Идущие как изнутри, так и извне государства разнообразные информационные атаки, являются структурной частью «идущей в последнее время по нарастающей информационной войны» [14]. Кажущаяся виртуальность не делает менее реальными негативные последствия от подобных действий, которые хоть и не имеют первоначального физического воплощения, очевидно, имеют повышенную общественную опасность. Подобные деяния направлены на подрыв безопасности государства, создание массовых волнений и беспорядков и причинение иных тяжких последствий, а стремительное развитие высоких технологий, помноженное на субъективные особенности психологии людей (особенно психологии толпы) может облегчить достижение этих целей. Особо циничные случаи подобного распространения заведомо ложной информации по своим последствиям могут быть сравнимы с диверсией, совершаемой в информационном поле.
На деле, в противоречие вышесказанному, сложилась практика, при которой привлечь конкретное лицо за совершение подобной информационной диверсии в настоящее время возможно лишь по ст. 282 УК РФ, положения которой размыты и несовершенны и не только не отражают общественной опасности совершенного деяния, но даже преуменьшают его оценку. Происходящая в настоящее время либерализация конструкции ст. 282 УК РФ может и вовсе повлечь за собой возникновение ситуации, при которой умышленное распространение ложной информации может происходить посредством создания организованной преступной сети, а следует заметить, что данный способ потенциально еще более повысит общественную опасность.
Такой вывод ни в коем случае не должен предполагать избежание виновными ответственности.
По нашему мнению, при совершенствовании законодательства в этой области следует в первую очередь взвешенно оценить степень общественной опасности подобных преступных действий. Недооценка серьезности последствий от умышленного распространения заведомо ложных сведений посредством средств массовой информации, сети интернет, направленных на дестабилизацию общества и государства крайне опасна. Административная преюдиция может иметь место в случае адекватной оценки незначительности степени общественной опасности деяния, однако в критических ситуациях сама специфика
административной ответственности не сможет обеспечить необходимый превентивный эффект.
Налицо существование общественно опасного деяния, требующее уголовно-правового запрета, что является основанием для его криминализации [13, с. 75].
Легитимность введения ответственности за масштабные и вредоносные информационные вбросы в настоящее время представляется полностью оправданной [9]. Обоснования необходимости подобных мер все чаще звучат и в России, и за рубежом. Учитывая темпы развития высоких технологий, становится очевидным, что и перед Российской Федерацией и перед мировым сообществом в целом явно вырисовывается одна глобальная проблема достоверности данных в общем информационном поле и влияния этих данных на психологическое состояние общества, на стабильность его функционирования и государственную безопасность.
Не только юридическая наука отмечает острую актуальность данной проблемы. Нельзя не вспомнить авторитетное мнение доктора науки специалиста по криптографии, информатике и компьютерной безопасности Брюса Шнайера о том, что в будущем человечество будет чаще сталкиваться в глобальной сети не просто с техническими проблемами, но с «семантическими атаками», направленными на заведомое искажение информации и на манипулирование общественным сознанием [25]. Решение данной проблемы находится на стыке таких наук как право, социология, информатика и компьютерная безопасность и, несомненно, должно носить комплексный характер, но явный приоритет имеет развитие и модернизация правовых норм.
Несмотря на это, какая-либо достаточно серьезная законодательно правовая база в этой области пока что отсутствует.
В свете вышесказанного, очевидно, что в настоящее время «Информационная диверсия» является сложившимся уголовно-правовым составом и требует выделения в отдельную норму уголовного законодательства в связи с чем предлагаем дополнить Уголовный Кодекс РФ ст. 281.1 «Информационная диверсия» и предлагаем следующую формулировку: «Информационная диверсия - умышленное создание и распространение через средства массовой информации, в том числе электронные, информационно-телекоммуникационные сети (включая сеть «Интернет») заведомо ложных сведений, направленных на манипуляции общественным сознанием с целью провокаций массовых волнений и беспорядков, подрыва основ конституционного строя и безопасности государства, дестабилизации ситуации или ослабления обороноспособности Российской Федерации, нанесения ущерба гражданскому миру, политической и социальной стабильности в обществе».
Литература
1. Беляев Н. А. Уголовно-правовая политика и пути ее реализации. Ленинград: Издательство Ленинградского университета, 1986. 176 с.
2. «Вольнов рассказал об истинной цели звонков в Кемерово» URL: https://www.youtube.com/watch?v=z4F8eYWoI_k (Дата обращения 12.12.2018).
3. Законопроект №495566-7 «О внесении изменения в статью 282 Уголовного кодекса Российской Федерации» URL http://sozd.duma.gov.ru/bill/495566-7 (Дата обращения: 12.12.2018).
4. Законопроект №495611-7 «О внесении изменений и дополнений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях». URL http://sozd.duma.gov.ru/bill/495611-7 (Дата обращения: 12.12.2018).
5. Законопроект №558345-7 «О внесении изменения в статью 282 Уголовного кодекса Российской Федерации (об уточнении ответственности за действия, связанные с возбуждением ненависти либо вражды, а также с унижением человеческого достоинства)» URL http://sozd.duma.gov.ru/bill/558345-7 (Дата обращения: 12.12.2018).
6. Законопроект №606595-7 «О внесении изменения в статью 13.15 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (в части установления административной ответственности за распространение в средствах массовой информации, а также в информационно-телекоммуникационных сетях заведомо недостоверной общественно значимой информации) от 12.12.2018 URL http://sozd.duma.gov.ru/bill/606595-7 (Дата обращения: 13.12.2018).
7. Интервью «Александр Торшин предложил ввести наказание за распространение панических слухов». URL https://www.vedomosti.ru/politics/articles/2012/07/18/aleksandr_torshin_predlozhil_vvesti_nakazanie_za (Дата обраще-ния:12.12.2018).
8. Интервью «Ирина Яровая: Информационная атака - это новый вид противоправных действий.» URL http:// radiovesti.ru/news/529331/ (Дата обращения:12.12.2018).
9. Интервью «Норма о наказании за фейковые новости была бы легитимной: профессор МГУ» URL http://rapsinews. ru/incident_news/20180328/282339009.html (Дата обращения: 12.12.2018).
10. Интервью «Распространявший ложные сообщения о сотнях погибших в Кемерове назвал это «сатисфакцией» // URL https://govoritmoskva.ru/news/155283/ (Дата обращения: 12.12.2018).
11. Кибальник А., Соломоненко И. «Экстремистское» хулиганство - нонсенс уголовного закона // Законность. 2008. №4. С.21-23.
12. Кузнецова Н. Ф. Наука российского уголовного права и законотворчество (историко-сравнительный очерк) // Ученые-юристы МГУ о современном праве. М.: Издательский дом «Городец», 2005. С.267-289.
13. Лесников Г. Ю., Лопашенко Н. А. Энциклопедия уголовного права. СПб., 2005. Т. 1. 698 с.
14. Материалы IV Восточного экономического форума, сессия «Информационная картина в Азии на фоне политических и экономических перемен» URL https://riafan.ru/1098683-informacionnaya-voina-idet-po-narastayushei-na-vef-predlozhili-usilit-kontrol-nad-socsetyami (Дата обращения: 12.12.2018).
15. Мурзинов А. И. Преступление и административное правонарушение. Общие черты различия: автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. М., 1983. 24 c.
16. Наумов А. В. Уголовно-правовая борьба с преступлениями на почве расовой, национальной, религиозной и иной ненависти в США: опыт законодательства и правоприменительных органов (сравнительно правовое исследование) // Общество и право. 2009. № 4. С. 97-110.
17. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2011 г. N11 г. Москва «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» (с изменениями, внесенными постановлением Пленума от 3 ноября 2016 г. № 41) URL: https://rg.ru/2011/07/04/vs-dok.html (Дата обращения: 12.12.2018).
18. Рекомендации Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека по совершенствованию законодательства о противодействии экстремизму и практики его применения от 22 августа 2018 г. URL http://president-sovet.ru/presscenter/news/read/4875 (Дата обращения: 12.12.2018).
19. Российская газета. 29 марта 2018 г. URL https://rg.ru/2018/03/28/reg-sibfo/v-sredu-v-kemerove-prostilis-s-zhertvami-pozhara-v-zimnej-vishne.html (Дата обращения: 12.12.2018).
20. Сводка новостей Следственного Комитета РФ: URL https://sledcom.ru/news/item/1213375 (Дата обращения: 12.12.2018).
21. Смоленцев Е. А. Значение связи юридической науки и судебной практики для дальнейшего укрепления социалистической законности // Советское государство и право.1985. №3. С.20-27.
22. Судебная практика по уголовным делам / Под ред. В.М. Лебедева. М., 2004. 512 c.
23. Указ Президента РФ от 31.12.2015 N 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» от 31 декабря 2015 года// Собрание законодательства РФ, 04.01.2016, N 1 (часть II), ст. 212.
24. Федеральный закон от 25.07.2002 N 114-ФЗ (ред. от 23.11.2015) «О противодействии экстремистской деятельности» URL http://www.pravo.gov.ru (Дата обращения: 12.12.2018).
25. Semantic Attacks: The Third Wave of Network Attacks. Crypto-Gram October 15, 2000 by Bruce Schneier Founder and CTO Counterpane Internet Security, Inc. URL https://www.schneier.com/crypto-gram/archives/2000/1015.html#1 (Дата обращения:12.12.2018).
References
1. Beljaev N. A. Ugolovno-pravovaja politika i puti ee realizacii. (Criminal policy and ways of its realization). Leningrad: Izdatel'stvo Leningradskogo universiteta, 1986. 176 p. (In Russian).
2. «Vol'nov rasskazal ob istinnoj celi zvonkov v Kemerovo» URL https://www.youtube.com/watch?v=z4F8eYWoI_k (Accessed: 12.12.2018) (In Russian).
3. Zakonoproekt №495566-7 «O vnesenii izmenenija v stat'ju 282 Ugolovnogo kodeksa Rossijskoj Federacii» (On introducing amendments to Article 282 of the Criminal Code of the Russian Federation) URL http://sozd.duma.gov.ru/ bill/495566-7 (Accessed: 12.12.2018) (In Russian).
4. Zakonoproekt №495611-7 «O vnesenii izmenenij i dopolnenij v Kodeks Rossijskoj Federacii ob administrativnyh pravonarushenijah» (On modification and additions in the Code of the Russian Federation on administrative offenses). URL http://sozd.duma.gov.ru/bill/495611-7 (Accessed: 12.12.2018) (In Russian).
5. Zakonoproekt №558345-7 «O vnesenii izmenenija v stat'ju 282 Ugolovnogo kodeksa Rossijskoj Federacii (ob utochnenii otvetstvennosti za dejstvija, svjazannye s vozbuzhdeniem nenavisti libo vrazhdy, a takzhe s unizheniem chelovecheskogo dostoinstva)» (On Amendments to Provision 282 of the Criminal Code of the Russian Federation: clarification of responsibility for actions related to incitement of hatred or enmity, as well as humiliation of human dignity) URL http://sozd.duma.gov.ru/ bill/558345-7 (Accessed: 12.12.2018) (In Russian).
6. Zakonoproekt № 606595-7 «O vnesenii izmenenija v stat'ju 13.15 Kodeksa Rossijskoj Federacii ob administrativnyh pravonarushenijah (v chasti ustanovlenija administrativnoj otvetstvennosti za rasprostranenie v sredstvah massovoj informacii, a takzhe v informacionno-telekommunikacionnyh setjah zavedomo nedostovernoj obshhestvenno znachimoj informacii)» (On Amendments to Regulation 13.15 of the Code of the Russian Federation in administrative offenses (in terms of establishing administrative responsibility for distribution in mass media, as well as in information and telecommunication networks of inaccurate publicly available well-known information) ot 12.12.2018 URL http://sozd.duma.gov.ru/bill/606595-7 (Accessed: 12.12.2018) (In Russian).
7. Interv'yu «Aleksandr Torshin predlozhil vvesti nakazanie za rasprostranenie panicheskix sluxov». URL https://www. vedomosti.ru/politics/articles/2012/07/18/aleksandr_torshin_predlozhil_vvesti_nakazanie_za (Accessed: 12.12.2018) (In Russian).
8. Interv'yu «Irina Yarovaya: Informacionnaya ataka - e'to novy'j vid protivopravny'x dejstvij.» URL http://radiovesti.ru/ news/529331/ (Accessed: 12.12.2018) (In Russian).
9. Interv'yu «Norma o nakazanii za fejkovy'e novosti by'la by' legitimnoj: professor MGU» URL http://rapsinews.ru/ incident_news/20180328/282339009.html (Accessed: 12.12.2018) (In Russian).
10. Interv'yu «Rasprostranyavshij lozhny'e soobshheniya o sotnyax pogibshix v Kemerove nazval e'to «satisfakciej» // URL https://govoritmoskva.ru/news/155283/ (Accessed: 12.12.2018) (In Russian).
11. Kibal'nik A., Solomonenko I. «Jekstremistskoe» huliganstvo - nonsens ugolovnogo zakona («Extremist» hooliganism -nonsense of the criminal law) // Zakonnost'. 2008. No.4. P.21-23. (In Russian).
12. Kuznecova N.F. Nauka rossijskogo ugolovnogo prava i zakonotvorchestvo (istoriko-sravnitel'nyj ocherk) (Science of Russian Criminal Law and Lawmaking (Student Comparative Essay) // Uchenye-juristy MGU o sovremennom prave. Moscow: Izdatel'skij dom «Gorodec», 2005. P. 267-289. (In Russian).
13. Lesnikov G. Ju., Lopashenko N. A. Jenciklopedija ugolovnogo prava. (Encyclopedia of criminal law). St.Petersburg, 2005. Vol. 1. 698 p. (In Russian).
14. Materialy' IV Vostochnogo e'konomicheskogo foruma, sessiya «Informacionnaya kartina v Azii na fone politicheskix i e'konomicheskix peremen» URL https://riafan.ru/1098683-informacionnaya-voina-idet-po-narastayushei-na-vef-predlozhili-usilit-kontrol-nad-socsetyami (Accessed: 12.12.2018) (In Russian).
15. Murzinov A. I. Prestuplenie i administrativnoe pravonarushenie. Obshhie cherty razlichija: (Crime and administrative offense. Common features of the differences): abstract of thesis. Moscow, 1983. 24 p. (In Russian).
16. Naumov A. V. Ugolovno-pravovaja bor'ba s prestuplenijami na pochve rasovoj, nacional'noj, religioznoj i inoj nenavisti v SShA: opyt zakonodatel'stva i pravoprimenitel'nyh organov (sravnitel'no pravovoe issledovanie) (Criminal law struggle against crimes motivated by racial, national, religious and other hatred in the USA: experience of legislation and law enforcement bodies (relatively legal research) // Obshhestvo i pravo. 2009. No.4. P.97 - 110. (In Russian).
17. Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda Rossijskoj Federacii ot 28 ijunja 2011 g. N11 g. Moskva «O sudebnoj praktike po ugolovnym delam o prestuplenijah jekstremistskoj napravlennosti» (On judicial practice in criminal cases of crimes of extremists) s izmenenijami, vnesennymi postanovleniem Plenuma ot 3 nojabrja 2016 g. №41. URL: https://rg.ru/2011/07/04/ vs-dok.html (Accessed: 12.12.2018) (In Russian).
18. Rekomendacii Soveta pri Prezidente Rossijskoj Federacii po razvitiju grazhdanskogo obshhestva i pravam cheloveka po sovershenstvovaniju zakonodatel'stva o protivodejstvii jekstremizmu i praktiki ego primenenija ot 22 avgusta 2018 g. (Recommendations of the Council of the RF President on the development of societal community and human rights as regards the improvement of legal framework and counteraction to extremism and the practice of its application of August 22 2018) (In Russian).
19. Rossijskaja gazeta. 29 marta 2018 g. URL https://rg.ru/2018/03/28/reg-sibfo/v-sredu-v-kemerove-prostilis-s-zhertvami-pozhara-v-zimnej-vishne.html (Accessed: 12.12.2018) (In Russian).
20. Svodka novostej Sledstvennogo Komiteta RF: URL https://sledcom.ru/news/item/1213375 (Accessed: 12.12.2018) (In Russian).
21. Smolencev E. A. Znachenie svjazi juridicheskoj nauki i sudebnoj praktiki dlja dal'nejshego ukreplenija socialisticheskoj zakonnosti (The value of the relationship of legal science and judicial practice for the further strengthening of socialist legality) // Sovetskoe gosudarstvo i parvo. 1985. No.3. P.20-27. (In Russian).
22. Sudebnaja praktika po ugolovnym delam (Judicial practice in criminal matters) / ed by V.M. Lebedev. Moscow, 2004. 512 p. (In Russian).
23. Ukaz Prezidenta RF ot 31.12.2015 N 683 «O Strategii nacional'noj bezopasnosti Rossijskoj Federacii» (On the National Security Strategy of the Russian Federation) ot 31 dekabrja 2015 g. // Sobranie zakonodatel'stva RF, 04.01.2016. No.1 (Part II). Art. 212. (In Russian).
24. Federal'nyj zakon «O protivodejstvii jekstremistskoj dejatel'nosti» (On counteraction to extremist activity) ot 25 ijulja 2002 g. N 114-FZ // URL http://www.pravo.gov.ru (Accessed: 12.12.2018) (In Russian).
25. Semantic Attacks: The Third Wave of Network Attacks. Crypto-Gram October 15, 2000 by Bruce Schneier Founder and CTO Counterpane Internet Security, Inc. URL https://www.schneier.com/crypto-gram/archives/2000/1015.html#1 (Accessed: 12.12.2018)
Информация об авторах Клюковская Ирина Николаевна - доктор юридических наук, заведующая кафедрой теории и истории государства и права юридического института Северо-Кавказского федерального университета (Ставрополь) / klyukovskaya@inbox.ru Тер-Аванесова Ирина Николаевна - Юрисконсульт ООО «Мегаполис» (Ставрополь) / Ter-av@ro.ru
Information about the authors Klyukovskaya Irina - Doctor of Law, Head of Chair of Theory and History of State and Law, North-Caucasian Federal University (Stavropol) / klyukovskaya@inbox.ru
Ter-Avanesova Irina - Legal Counsel, Megapolis Ltd (Stavropol) / Ter-av@ro.ru
