CC BY
120
владельцу по указанию лица или органа, в производстве которого находится уголовное дело, а в случае если это имущество оставлялось на хранение его владельцу - с момента получения им постановления, указанного в пункте 9 настоящей статьи».
Статью 51 ФЗ «Об исполнительном производстве» необходимо также дополнить пунктом 9 аналогичного содержания:
«Имущество освобождается от ареста или исключается из описи с момента возвращения этого имущества законному владельцу по требованию судебного пристава-исполнителя, а в случае, если это имущество оставлялось на хранение его владельцу, - с момента получения им письменного уведомления судебного пристава-исполнителя».
Предлагаемые изменения уголовного и процессуального законодательства ликвидируют рассмотренные недостатки законодательной конструкции субъективной стороны преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 312 УК РФ, что позволит повысить эффективность борьбы с незаконными действиями в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту.
ЛИТЕРАТУРА
1. Архив Организационно-контрольного отдела УФССП по Омской области за 2004 год.
2. Архив Отдела дознания и административной практики УФССП по Омской области за 2003 год.
3. Архив Отдела дознания и административной практики УФССП по Омской области за 2004 год.
4. Дагелъ П. С. Обстоятельства, исключающие виновность субъекта и влияющие на форму вины // Сов. юстиция. - 1973. -№ 3.
5. Журавлев М. П., Квашис В. Е., Фетисов В. 3. Проблемы применения наказания за преступления, совершенные по неосторожности. - М., 1976.
6. Курченко В. Н. Проблемы квалификации преступлений в условиях фактической ошибки // Рос. судья. - 2003. - № 9.
7. Рарог А. И. Квалификация преступлений по субъективным признакам. - СПб., 2002.
8. Рос. газета. - 1997. - 5 авг.
9. Рос. газета. - 2001. - 22 дек.
УГРОЗА НЕОПРЕДЕЛЕННОГО ХАРАКТЕРА ПРИ ЗАВЛАДЕНИИ ИМУЩЕСТВОМ
Доктор юридических наук, профессор В. В. Векленко Омская академия МВД России, О. А. Буркина, преподаватель
Пермский филиал Нижегородской академии МВД России
Доктрина уголовного права разделяет насилие на две категории: насилие физическое и насилие психическое.
Физическое насилие - это любое общественно опасное и противоправное непосредственное воздействие на жизнь и здоровье человека, его права и свободы. Психическое насилие - это, как правило, угроза применения физического насилия. Угроза - это запугивание совершением соответствующих действий - применения насилия. Цель угрозы - парализовать волю потерпевшего, принудить его передать имущество или не препятствовать его изъятию. Если эта цель достигнута, то не имеют значения те обстоятельства, например, что виновный не намерен был приводить угрозу в исполнение или не имел фактической возможности ее осуществить. Главное в том, что потерпевший воспринял эту угрозу реально (7, 336).
Угроза может быть применена немедленно или в будущем (временной отрезок не имеет значения, важно, чтобы у
потерпевшего имелась возможность избежать опасности, как четко представленной, так и неопределенного характера).
С точки зрения конкретизации насилия преступник может использовать угрозу неопределенного характера.
Приведем типичный пример угрозы неопределенного характера.
В дневное время В. с целью открытого хищения чужого имущества подошел к дому М. Осуществляя преступный замысел, В. постучал во входную дверь крытой ограды дома, и когда ему открыл дверь сторож П., В. оттолкнул его и, не обращая внимания на возражения П., прошел в дом. Осмотрев помещения дома, В. вышел обратно в крытую ограду дома, несмотря на неоднократные требования сторожа, В., пригрозив применить в отношении него насилие, проник в гараж и похитил имущество.
Свидетель П. в суде пояснил, что «.. .парень пригрозил ему, что если он кому-нибудь что-нибудь расскажет, он его найдет, и ему будет плохо. Попросил подержать собаку. Он испугался парня и стал держать собак.» (1).
Предварительное следствие и суд квалифицировали преступные действия В. по пп. «в», «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, т. е. открытое хищение чужого имущества, совершенное с незаконным проникновением в жилище, с угрозой применения насилия, не опасного для жизни и здоровья (1).
Анализ судебно-следственной практики свидетельствует о пробелах в законодательной регламентации признаков угрозы, и это связано с разноречивыми толкованиями угрозы, носящей неопределенный характер.
По данным изучения уголовных дел, при грабеже в 72% случаев отмечены угрозы побоями, при разбое с применением угроз число неопределенных угроз значительно ниже, и они составляют 13% (5, 15).
Правоприменительными органами неоднозначно оцениваются ситуации с угрозами неопределенного характера. «В 88% уголовных дел о вымогательстве следственными или судебными органами либо исключается, либо, наоборот, вменяется грабеж. Ни в одном приговоре не конкретизирован характер угрозы, не доказывается реальность ее осуществления. Лишь отмечается, в каких словах она выражается: “побью”, “будет хуже”, “приглашу друзей для расправы” и т. д.» (8, 234); практически не предпринимается попыток к уточнению их характера, и подобные действия однозначно оцениваются как угрозы насилием, не опасным для жизни или здоровья. Следствие и суд ошибочно вменяют грабеж, если угроза неопределенного характера никакими фактическими насильственными действиями не была подкреплена.
Так, распространенным примером является ситуация, когда по пп. «а», «г», «д» ч. 2 ст. 161 УК была осуждена группа лиц. Их действия выразились в том, что они в темное время суток, встретив несовершеннолетнего потерпевшего, завели его в подъезд дома и потребовали снять куртку, угрожая, в противном случае, избить. В этой ситуации следовало вести речь не о грабеже, а разбойном нападении, поскольку обстановка совершения преступления (темное время суток, подъезд дома, отсутствие возможности позвать на помощь, шестеро человек нападавших и несовершеннолетие потерпевшего) свидетельствовала о том, что виновные угрожали насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего.
Типичным является пример, когда суд вообще исключает угрозу неопределенного характера.
Так, Р. и М. по предварительному сговору, с целью открытого хищения чужого имущества, вышли вместе с несовершеннолетней Г. на остановке и проследовали за ней до дома. М. подошла к несовершеннолетней Г. и потребовала отдать золотые серьги, пригрозив, что будет хуже. Г. отказалась, тогда с целью оказания на потерпевшую психического воздействия подошел Р., который угроз не высказывал, но стоял за спиной Г. Испугавшись, что ее могут избить, Г. передала золотые серьги М. (2).
16
Психопедагогика в правоохранительных органах, 2006, №в2(26)
Предварительное следствие квалифицировало преступные действия Р. и М. по пп. «а», «г», «д» ч. 2 ст. 161 УК РФ: грабеж, т. е. открытое хищение чужого имущества, совершенное по предварительному сговору, с угрозой применения насилия, не опасного для жизни или здоровья, с причинением значительного ущерба гражданину.
Суд квалифицировал действия Ри М. по п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ как грабеж, т. е. открытое хищение чужого имущества по предварительному сговору группой лиц, так как «отсутствует в действиях подсудимых угроза применения насилия, не опасного для жизни и здоровья, поскольку не было никаких конкретных высказываний со стороны подсудимых в адрес потерпевшей» (2).
Изучением категории угрозы, носящей неопределенный характер, в советском и российском уголовном законодательстве занимались многие ученые. Этому посвящены работы В. В. Ераксина, Л. Д. Гаухмана, В. В. Ивановой, В. И. Плохо-вой, В. И. Симонова, В. Г. Шумихина и др.
В научной литературе и судебной практике используются различные критерии, позволяющие разрешить вопрос оценки угрозы, носящей неопределенный характер. Л. Д. Га-ухман предлагает при определении характера угрозы исходить из двух обстоятельств: каково субъективное восприятие потерпевшим интенсивности угрозы и на восприятие какой угрозы рассчитывает виновный. Предпочтение автор отдает последнему обстоятельству (4, 97).
В. И. Симонов и В. Г. Шумихин поддерживают его точку зрения, указывая, что угроза может сознаваться, а может и не сознаваться потерпевшим, но сознанием виновного должно охватываться, что угроза потерпевшим воспринимается как существующая (10, 21-22). В. В. Ераксин указывает на то, что прежде всего необходимо учитывать главное - субъективное восприятие потерпевшим характера применяемой виновным угрозы (6, 89).
Действительно, в ряде случае потерпевший не способен адекватно воспринимать действия виновного (например, при опьянении или болезни). В этих ситуациях следует исходить из умысла виновного (на восприятие какой угрозы он рассчитывал). Выяснение субъективного восприятия угрозы потерпевшим и того, на что рассчитывал виновный при ее высказывании, представляет серьезную трудность. Порой ни потерпевший, ни виновный не отдают себе полного отчета в том, насколько интенсивной была угроза. Поэтому оценить их характер невозможно без анализа объективных критериев, при которых совершается преступление.
Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 22 марта 1966 г. № 31 «О судебной практике по делам о грабеже и разбое» в п. 12 предписывало: «В тех случаях, когда завладение имуществом соединено с угрозой применения насилия, носившей неопределенный характер, вопрос о признании в действиях лица грабежа или разбоя необходимо решать с учетом всех обстоятельств дела (места, времени совершения преступления, числа преступников, характера предметов, которыми они угрожали потерпевшему, субъективного восприятия потерпевшим характера угрозы и т. д.)» (9, 193).
В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» (п. 21) этот перечень расширен: «...совершения каких-либо конкретных демонстративных действий, свидетельствовавших о намерении нападавших применить насилие и т. п.» (3, 5).
Уголовное Уложение 1903 г. при определении насилия выделяло такое условие, как «неприятное ощущение» (11, 630). Мы предлагаем ввести данное понятие в современное уголовное законодательство. Угроза неопределенного характера - это всегда неприятное ощущение для потерпевшего, что подтверждает вся правоприменительная практика.
На наш взгляд, для более точного применения закона следовало бы расширить перечень, представленный в постановлениях пленума Верховных Судов РСФСР и РФ, включив в
него возраст и состояние здоровья, внушаемость, умственную полноценность, свойства психики и характера потерпевшего и виновных, наличие или отсутствие возможности позвать на помощь, численное соотношение виновных и потерпевших. Необходимо разработать рекомендации по оценке критериев, когда угроза применения насилия не демонстрируется, но вытекает из обстановки и поведения виновных.
Считаем необходимым дополнить п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» следующими разъяснениями:
«В тех случаях, когда завладение имуществом соединено с угрозой применения насилия, носившей неопределенный характер, вопрос о признании в действиях лица грабежа или разбоя необходимо решать с учетом всех обстоятельств дела: места, времени совершения преступления, числа преступников, характера предметов, которыми они угрожали потерпевшему, субъективного восприятия потерпевшим характера угрозы; совершения каких-либо конкретных демонстративных действий, свидетельствовавших о намерении нападавших применить насилие; возраст и состояние здоровья, внушаемость, умственная полноценность, свойства психики и характера потерпевшего и виновных, численное соотношение, наличие или отсутствие возможности позвать на помощь; наличие или отсутствие неприятного ощущения у потерпевшего».
ЛИТЕРАТУРА
1. Архив Верещагинского районного суда Пермской области за 2004 г. - Уголовное дело № 1-107.
2. Архив Октябрьского районного суда г. Омска за 2000 г. -Уголовное дело № 1-979/2000.
3. Бюллетенъ Верховного Суда Российской Федерации. -2003. - № 3.
4. Гаухман Л. Д. Насилие как средство совершения преступления. - М., 1974.
5. Гертелъ Е. В. Уголовная ответственность за угрозу: авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. - Омск, 2006.
6. Ераксин В. В. Ответственность за грабеж. - М., 1972.
7. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. В. Н. Радченко, П. С. Михлин. - М., 2000.
8. Плохова В. И. Ненасильственные преступления против собственности. - СПб., 2003.
9. Сборник постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации (СССР, РСФСР) по уголовным делам. - М., 2000.
10. Симонов В. И., Шумихин В. Г. Квалификация насильственных посягательств на собственность. - М., 1993.
11. Уголовное Уложение 1903 г / изд. Н. С. Таганцев. - СПб., 1904.
СУДИМОСТЬ КАК СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЙ КОМПОНЕНТ ОСУЖДЕНИЯ
Канд. юрид. наук, доцент А. А. Нечепуренко
Омская академия МВД России
Весьма затруднительно, если вообще возможно, прийти к однозначному пониманию системы уголовно-правового принуждения, используя для ее обозначения такие неоднозначные термины, как «меры уголовно-правового характера» и «меры уголовно-правового воздействия». Резонно предположить, что именно противоречивость их восприятия теорией уголовного права помешала законодателю, назвав наказание мерой государственного принуждения, сделать то же самое и в отношении иных мер, применяемых государством к нарушителям уголовно-правовых запретов помимо их воли и содержащих определенные ущемления правового статуса.
На неоднородность уголовно-правового принуждения теоретики уголовного права обращают внимание достаточно
Психопедагогика в правоохранительных органах, 2006, №2(26)
17
