CC BY
740
СУДЕБНАЯ ВЛАСТЬ: ВОПРОСЫ ИСТОРИИ
УДК 347
Г. Г. Белоконь, Ю. А. Иванов
УГОЛОВНОЕ ПРАВО И ПРОЦЕСС ПЕРИОДА РЕСПУБЛИКИ ДРЕВНЕГО РИМА
Рассматриваются вопросы признания преступными публичных и частных деликтов в Древнем Риме и защиты от них по Законам XII таблиц. Показано влияние римского права на российское уголовное право, а также особенности осуществления уголовного судопроизводства периода Республики Древнего Рима.
К л ю ч е в ы е с л о в а: публичный деликт, частный деликт, право необходимой обороны, консул, трибун, коллегиальные суды, постоянные комиссии, состязательный процесс, присяжные заседатели.
CRIMINAL LAW AND PROCEDURE PERIOD OF THE REPUBLIC ANCIENT ROME
The article considers the issues of recognition of criminal public and private delicts in Ancient Rome and protection under the laws of the XII Tables. The influence of Roman law on Russian criminal law. Peculiarities of criminal proceedings of the Republic period of Ancient Rome. K e y w o r d s: public tort, a private tort right of self-defence, the Consul, tribunes, collegia! courts, the standing committees, the adversarial process, the jury.
Поступила в редакцию 24 октября 2016 г.
Римское право оказало значительное влияние на становление и развитие национальных правовых систем государств, относящихся к романо-германской правовой семье (континентальная система права). Не обошло это стороной и национальную правовую систему России, в том числе и в области уголовного права и процесса. Однако при этом нельзя не учитывать, что исторически российское право формировалось с учетом обычаев и памятников права славянских народов Древней Руси, средневековых уложений и судебников, сводов законов и уложений Российской империи, а также права советского и современного периодов. Правильно отмечает С. М. Прокофьева, что многие правовые институты современных систем права, заимствованные из римского права, продолжают жить в современном законодательстве, преломленные через собственную национальную традицию1.
История римского права связана с развитием его государственности, но при этом их периодизация не совпадает. Общепринятая в настоящее время периодизация истории римского права с выделением древнейшего, предклассическо-го, классического и постклассического периодов позволяет отнести к периоду Республики (509-27 гг. до н.э.) древнейший и частично предклассический периоды права2.
1 См.: Прокофьева С. М. Влияние римского права на российское уголовно-процессуальное законодательство // Вестник Санкт-Петербургского ун-та МВД России. 2012. № 2 (54). С. 114.
2 См.: История государства и права зарубежных стран : учебник : в 2 т. / отв. ред. Н. А. Крашенинникова, О. А. Жидков. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2015. Т.1 : Древний мир и Средние века. С. 239-240.
© Белоконь Г. Г., Иванов Ю. А., 2016
Уголовное право и уголовная юстиция в республиканский период были неразрывно связаны с царским периодом (754-510 гг. до н.э.) и рассматриваются как единый древнейший период развития римского права.
Важным источником уголовного права этого периода считаются первые писаные римские законы - Законы XII таблиц (451-450 гг. до н.э.), в которых фиксировались как частные, так и публичные деликты. Они были изложены в виде кратко сформулированных запретов или повелений, многие из которых основывались на религиозных ритуалах. По мнению шведского профессора Э. Аннер-са, правовые формулы в ту эпоху Рима возникли не на основе мировоззрения отдельных представителей общества, а на представлении о том, что право как таковое тоже являлось религиозным культом и характеризовалось строгим формализмом3. Знание религиозных и правовых формул, их толкование, а соответственно и воздействие на людей долгое время оставались привилегией понтификов (жрецов), пока в начале III в. до н.э. не был обнародован писцом Клавдием Флавием свод религиозных и правовых формул, состоявший из судебного календаря, формы исков, форм толкования норм, правил, обычаев. С этого времени развитие римского права стало освобождаться от влияния религиозной монополии и, если можно так сказать, принимать светский характер.
Вообще для уголовного права Древнего Рима характерно наличие публичных и частных деликтов. В Законах XII таблиц содержались запреты посягательств на «священные интересы римского народа» (ре^иеПо). Первоначально количество таких публичных деликтов - преступлений, причинявших вред государству, было незначительным. К ним относились: измена государству, подстрекательство врагов римского народа к нападению на Рим, предательство римского гражданина врагу, «ночные сборища», по всей видимости, с этими же целями. Преступлениями против личности были убийство, сочинение и рас-певание песен клеветнического или позорящего кого-либо характера. В число преступлений против собственности входили умышленный поджог, тайное истребление чужого урожая, его потрава и жатва ночью, особенно если это было
^ 4
сделано путем чародейства4.
В то же время римскому праву были известны и преступления по обвинению в нарушении «священных устоев рода и фамилии» (рагг^ит), которые тоже относились к публичным деликтам - прелюбодеяние (кровосмешение, блуд), ложные поступки (подделка документов, изготовление фальшивой монеты, подкидывание детей, обман на весах и мерах), насилие (публично совершенное вооруженной группой, насильственное похищение женщин, насилие, причиненное публично чиновнику, а равно и им совершенное)5.
К частным деликтам, первоначально не считавшимися преступлениями, относились воровство (ночное и дневное, явное и скрытое) и личная обида, причиненная словом или делом (вплоть до членовредительства). Однако за воровство, в случае поимки с поличным, виновный подвергался не только штрафу, но и бичеванию, за личную обиду в случае членовредительства применялся принцип талиона. Кроме того, в римском законодательстве XII таблиц разрешалось
3 См.: АннерсЭ. История европейского права : пер. со швед. М., 1994. С. 105-106.
4 См.: Иванов Ю. А. История государства и права античных цивилизаций. Воронеж, 2008. С. 146.
5 См.: Дрожжин В. Правосудие в Древнем Риме // Рос. юстиция. 1994. № 10. С. 33.
убийство ночного вора, а также можно было убить вора, совершившего кражу днем, но оказавшего вооруженное сопротивление при поимке. «Если совершивший в ночное время кражу убит на месте, то пусть убийство его будет считаться правомерным»6.
Последние положения, по существу, характеризуют признание права необходимой обороны от посягательства. По мнению Н. С. Таганцева, римское право высказывало, что право обороны вытекает из самой природы вещей, что это есть право естественное, прирожденное человеку, что это одна из форм проявления борьбы за существование, охватывающая все мироздание, «vim enim vi defendere omnes leges omniague jura permittunt» (ведь силу отражать силой все законы и все права допускают)7.
Законодательные положения римского права о необходимой обороне сыграли большую роль в становлении и развитии этого института в древнерусском и российском уголовном праве. Но при этом следует отметить, что параллельно с Законами XII таблиц состояние необходимой обороны регламентировалось и в других источниках права.
В Книге Священного Писания Ветхого Завета (Исход 22. 2-3) говорится: «Если кто застанет вора подкапывающего и ударит его, так что он умрет, то кровь не вменяется ему; но если взошло солнце над ним, то вменится ему кровь» (в русском переводе по благословению Патриарха Московского и всея Руси)8. В ином переводе (по тексту американского профессора Дж. Флетчера) это ветхозаветное положение трактовалось как: «Да не прольется никакой крови из-за вора, пробравшегося в дом»9.
В любом варианте («подкапывающий» или «пробравшийся») речь идет о проникновении в жилище в присутствии хозяина («ударит», «не прольется никакой крови»). При этом указание на фактор ночного времени позволяет трактовать данное положение, с одной стороны, как лишение возможности принять нужные меры защиты, а с другой - как намерение вора не только украсть, но и угрожать жизни хозяина в случае обнаружения.
Другими словами, в этой ситуации можно говорить о предписаниях по охране жизни и здоровья. Ведь посягательство на жилище - это одновременно и посягательство на жизнеобеспечение, безопасность и неприкосновенность личности человека. Проникновение в жилище в присутствии проживающих в нем лиц явно свидетельствует о желании совершить не только хищение.
По древнейшему памятнику права «Русской Правде» Ярослава Мудрого разрешалось убить ночного вора, который не сдается. Хозяин мог преследовать вора только в пределах своего жилища, за воротами же его убивать было нельзя10.
6 Уголовное право Российской Федерации. Общая часть : учеб. для вузов / под ред. В. С. Комиссарова, Н. Е. Крыловой, И. М. Тяжковой. М., 2012. С. 234.
7 См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая : в 2 т. М., 1994. Т. 1. С. 194.
8 См.: Христианское учение о преступлении и наказании / науч. ред. К. В. Харбет, А. А. Тол -каченко. М., 2009. С. 76-77.
9 Флетчер Дж., Наумов А. В. Основные концепции современного уголовного права. М., 1998. С. 330.
10 См.: МузловА. В. Возникновение и развитие института необходимой обороны // Государ -ство и право. 2008. № 10. С. 103.
В соответствии с Соборным уложением 1649 г. царя Алексея Михайловича дозволялось убить нападающего на дом с пояснением «не приезжай в чужой дом насильством». Артикул 185 воинского устава Петра Великого предписывал «вора, который в ночи в дом ворвется, без страха наказания умертвить, ежели его без своего опасения преодолеть было невозможно, ибо надлежит рассудить, что вор не для единой кражи, но чтобы и умертвить, в дом ночью врывается»11.
В советский период уголовное законодательство не регламентировало отдельно особые условия защиты неприкосновенности жилища в состоянии необходимой обороны. Судебная и следственная практика шла по пути установления в каждом конкретном случае общих условий правомерности необходимой обороны.
После распада СССР в уголовном законодательстве некоторых государств постсоветского пространства получило закрепление использование особого статуса жилища при его защите в состоянии необходимой обороны.
Например, в ч. 5 ст. 36 УК Украины указывается, что не является превышением пределов необходимой обороны и не имеет следствием уголовную ответственность применение оружия или любых других средств либо предметов для защиты от нападения вооруженного лица или нападения группы лиц, а также для предотвращения противоправного насильственного проникновения в жилище либо другое помещение, независимо от тяжести вреда, причиненного посягающему.
В ч. 2 ст. 28 УК Литовской Республики выделен самостоятельный объект защиты - неприкосновенность жилища, а в ч. 3 этой же статьи установлен особый правовой режим, исключающий признание превышения пределов необходимой обороны при защите от вторжения в жилище.
В ч. 1 ст. 32 УК Республики Казахстан отдельно выделяется в числе объектов защиты в состоянии необходимой обороны жилище и земельный участок, наряду с традиционным перечнем таких объектов, как личность, собственность, и другие права обороняющегося или других лиц, охраняемые законом интересы общества и государства. Но при этом особых условий для защиты определенных объектов не устанавливается, а предусматривается общее требование - не превышать пределов необходимой обороны.
В англосаксонской (общей) системе права возможность причинения смерти лицу, проникающему в жилище, установилась с помощью судебных прецедентов и применяется до настоящего времени. По данным исследования В. М. Васина, практически все источники уголовного права США разрешают применять смертельное насилие при обороне жилища. Способ проникновения в жилище
(и и и ЧУ I
насильственный, тайный, открытый, с физическим перемещением виновного, с использованием дистанционного воздействия, с преодолением препятствий или без такового - за исключением штатов Коннектикут и Нью-Гемпшир), а равно и число посягающих лиц значения не имеют12.
Положительный опыт законодательного регулирования данного вопроса был и в истории России. На это специально обращал внимание еще в конце XIX в.
11 Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Т. 1. С. 197.
12 См.: Васин Д. М. Необходимая оборона как обстоятельство, исключающее преступность деяния : место и роль в уголовно-правовом регулировании : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2013. С. 25.
Н. С. Таганцев применительно к перечню объектов защиты в состоянии необходимой обороны. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. особо говорило об охранении неприкосновенности жилища, допуская оборону против вторгнувшегося или вторгающегося, безразлично, было ли сделано нападение днем или ночью, грозило ли оно опасностью жизни или другим благам лиц, находящихся в доме, или не грозило13.
Данные положения не утратили своего значения и в настоящее время. Именно по этим позициям ведется дискуссия о необходимости расширения пределов необходимой обороны при защите неприкосновенности жилища.
Следует обратить внимание на трактовку некоторых законодательных положений в судебной практике. Например, в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 июня 2013 г. № 21 «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г. и протоколов к ней» обращается внимание судов на то, что законодательство Российской Федерации может предусматривать более высокий уровень защиты прав и свобод человека в сравнении со стандартами, гарантируемыми Конвенцией и Протоколами к ней в толковании Суда. В таких случаях судам, руководствуясь ст. 53 Конвенции, необходимо применять положения, содержащиеся в законодательстве Российской Федерации14.
Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ ст. 37 УК РФ была дополнена ч. 2.1 о том, что не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения15.
По мнению Верховного Суда РФ, изложенном в п. 4 постановления Пленума от 27 сентября 2012 г. № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление», в зависимости от конкретных обстоятельств дела неожиданным может быть признано посягательство, совершенное, например, в ночное время с проникновением в жилище, когда оборонявшееся лицо в состоянии испуга не смогло объективно оценить степень и характер опасности такого посягательства16.
В данном случае можно предположить, что Верховный Суд РФ становится на позицию римских Законов XII таблиц и ветхозаветного предписания о признании правомерным причинения смерти лицу, пробравшемуся в дом в ночи. Но, не имея для этого конкретного законодательного предписания, связывает это с неожиданностью посягательства, по тексту ст. 37 УК РФ, когда лицо не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения17.
И это только один из примеров влияния римского права на становление и развитие российского уголовного законодательства и практики его применения.
13 См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Т.1. С. 209.
14 Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 2013. № 8. С. 15.
15 Собр. законодательства Рос. Федерации. 2003. № 50. Ст. 4848.
16 Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 2012. № 11. С. 3.
17 См.: Белоконь Г. Г. Защита неприкосновенности жилища в состоянии необходимой обороны // Уголовное право и криминология : современное состояние и перспективы развития : сб. науч. трудов. Вып. 9 / под ред. В. В. Трухачева. Воронеж, 2014. С. 28.
Вместе с тем следует отметить, что в римском праве периода Республики регламентирование вопросов признания или непризнания деяний преступными было связано не только с установлением законодательного запрета за их совершение, но и с возможностью обвинения в этом. Вопросы материального уголовного права были тесно переплетены с вопросами осуществления судопроизводства по конкретным фактам. При этом формы судебного процесса были едиными как для гражданских, так и уголовных дел.
Особенностью римского судебного процесса было его деление на подготовительную часть (in jure) и собственно судебное разбирательство (in judicio). Причем обе эти стадии осуществлялись как в рамках легисакционного процесса (с 509 г. до н.э. до 120 г. до н.э.), так и формулярного процесса (с 120 г. до н.э.).
После свержения царей их судебная компетенция перешла к республиканским магистратам, функционирующим коллегиально в составе двух консулов, а затем двух и более преторов. Именно этими уполномоченными лицами в подготовительной стадии (in jure) определялась правомерность обвинительного иска и выслушивались мнения сторон. Уже в этой предварительной стадии с разрешения претора могло начаться и состязание сторон с допущением влиятельных и сведущих лиц, выполнявших роль юристов-советников, по сути адвокатов. Производство во второй стадии судебного разбирательства (in judicio) начиналось с выбора сторонами по взаимному соглашению судьи или коллегиальных судей, которым они и представляли свои доказательства для оценки. Производство по делу могло быть прекращено на любой стадии, если обвинитель не являлся или отказывался от обвинения или умер.
По мнению В. Дрожжина, римский процесс, гласный и открытый, был не розыскным, а состязательным и уже в силу этого был идеалом правосудия. Обвиняемый до вынесения приговора пользовался полной свободой. С точки зрения римлян, заключение под стражу обвиняемого поставило бы его в полную зависимость от обвинителя18.
Частные преступления мог рассматривать как один назначаемый претором судья, так и несколько судей. Для публичных преступлений было характерно их рассмотрение только коллегиальными судами - комиссиями (квестиями). Но в любом случае обвинитель должен был сам собирать доказательства - производить розыск, осуществлять осмотры, вызывать свидетелей. Консул, а затем претор лишь предоставляли ему полномочия для этого. По сути, инициатива обвинителя в установлении факта совершения преступления с последующей оценкой его судьями как такового приравнивалась к установлению преступности деяния. Магистрат и суд сами решали, нарушает или нет содеянное обвиняемым «священные интересы римского народа» и «священные устои рода и фамилии». Поэтому большую роль в признании деяния преступлением стали играть суды, состоявшие из граждан Древнего Рима.
М. А. Чельцов-Бебутов полагал, что, поскольку судьи назначались консулами при их вступлении в должность и срок их полномочий истекал одновременно, компетенция судей проистекала из компетенции консулов и, соответственно, судьи не могли не докладывать консулам предварительный ход дела. Однако вынесенный ими приговор считался приговором консула, который не мог его
18 См.: Дрожжин В. Правосудие в Древнем Риме // Рос. юстиция. 1994. № 10. С. 33.
отменить или изменить19. Но консулы были обязаны допустить апелляцию на любой приговор в отношении римского гражданина к смертной казни, телесным наказаниям и штрафу. Апелляция рассматривалась народным собранием.
В республиканский период в противовес аристократической власти консулов были учреждены должности народных трибунов, представлявших интересы плебеев, которые обладая правом veto, могли не допустить или прекратить уголовное преследование римских граждан, а также могли привлечь к уголовной ответственности и самих консулов. Обладая личной неприкосновенностью трибуны представляли собой конкурирующую ветвь уголовной юрисдикции.
Судебной властью в республиканский период обладал и сенат, рассматривавший дела о преступлениях в колониях и провинциях, непослушных городах, а также о преступлениях по должности, в том числе наместников.
В ходе судебных процессов формировалось понимание новых преступных деяний. В 391 г. до н.э. было возбуждено первое известное обвинение в посягательстве на государственное имущество со стороны магистрата, в 383 г. до н.э. впервые обвинению подверглось плохое исполнение магистратом своих обязанностей легата, приведшее к ущербу для казны, а затем были введены запреты на подкуп при выборах. Наиболее типичными наказаниями в этих случаях стали штрафы и изгнание из Рима (лишение огня и воды)20.
В 149 г. до н.э. была сформирована первая постоянная комиссия (квестия) по специальному закону об уголовной наказуемости вымогательства со стороны магистрата. В дальнейшем по законам диктатора Суллы в 81-79 гг. до н.э. действовали восемь постоянных комиссий, рассматривавшие обвинения по различным категориям преступлений: 1) против величия римского народа и республики; 2) вымогательство и взяточничество магистрата; 3) злоупотребление государственной казной; 4) нарушение предвыборных правил и подкуп; 5) убийство; 6) отравление и изготовление ядов; 7) публичное насилие; 8) обман, изготовление фальшивых денег и документов. Именно по законам Суллы многие частные деликты были признаны преступлениями, с введением за их совершение уголовного наказания.
Постоянные комиссии возглавляли преторы, в их состав входило разное число римских граждан, относившихся к разным сословиям - сенаторы и всадники. К концу республиканского периода постоянные комиссии полностью вытеснили суд народного собрания. Судопроизводство в постоянных комиссиях начиналось с отбора судей обвинителем и обвиняемым (их могло быть от 32 до 75). Многие положения этого процесса положены в основу современного производства по уголовным делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей. Это и возможность отвода присяжных сторонами процесса, и установление к концу республиканского периода процедуры тайного голосования присяжных, и признание обвиняемого оправданным при равенстве голосов, а также публичность и устность судебного производства. Вместе с тем в Древнем Риме при оценке доказательств судьи не были связаны никакими правилами. По
19 См.: Чельцов-Бебутов М. А. Курс уголовно-процессуального права. Очерки по истории суда и уголовного процесса в рабовладельческих, феодальных и буржуазных государствах. СПб., 1995. С. 138.
20 См.: Омельченко О. А. Всеобщая история государства и права : в 2 т. М., 2000. Т. 1. С. 210.
своему усмотрению они признавали достаточными или отвергали представленные сторонами доказательства, показания свидетелей, документы.
Отличительной чертой уголовного судопроизводства Древнего Рима было обязательное установление вины в виде умысла и особой злостности. Преступлением не могло признаваться деяние, совершенное по неосторожности.
Вместе с тем следует отметить, что установленные древнеримскими законами правила признания деяний преступными распространялись на сравнительно незначительное число римских граждан - квиритов. Подданные и союзники Рима, а тем более значительное количество рабов привлекались к уголовной ответственности и наказывались иным упрошенным путем, даже без суда.
Воронежский государственный университет Белоконь Г. Г., старший преподаватель кафедры уголовного права
Иванов Ю. А., кандидат исторических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права
Voronezh State University
Belokon G.G., Senior Teacher of the Criminal Law Department
E-mail: belokon@law.vsu.ru Tel.: 8(473) 2-208-259
Ivanov Yu. A., Candidate of Historical Sciences, Associate Professor of the Theory and History of State and Law Department
E-mail: ivanov@law.vsu.ru Tel.: 8(473) 2-55-46-37
