CC BY
28
ii0
ЮЛИЯ ВИКТОРОВНА ШПАГИНА,
старший преподаватель кафедры управления органами расследования преступлений, кандидат юридических наук Академия управления МВД России Российская Федерация, 125171, г. Москва, ул. Зои и Александра Космодемьянских, д. 8 E-mail: iushpagina@yandex.ru
Научные специальности: 12.00.09 — уголовный процесс.
ORCID 0000-0002-7379-5452
УДК 343.1
DOI 10.24412/2072-9391-2022-161-110-115
Дата поступления: 15 февраля 2022 г.
Дата принятия статьи в печать: 17 марта 2022 г.
YULIYA VIKTOROVNA SHPAGINA,
Senior Lecturer of the Department of Management of Crime Investigation Bodies, Candidate of Law Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia
Russian Federation, 125171, Moscow, Zoi i Alexandra Kosmodemyanskikh St., 8 E-mail: iushpagina@yandex.ru
Scientific specialties:
12.00.09 — Criminal Proceedings.
Уголовно-процессуальное познание
при производстве дознания в сокращенной форме
Criminal Procedural Cognition in the Course of Inquiry in an Abbreviated Form
Аннотация
Актуальность: введение в уголовно-процессуальный закон института дознания в сокращенной форме, предусматривающего упрощенные правила собирания доказательств, фактически секвестирующие возможности познания, породило проблему в правоприменительной практике и активную научную дискуссию среди ученых по вопросам его применения. В связи с этим особую актуальность приобретает вопрос о сохранении баланса между пожеланиями правоприменителя в части повышения эффективности деятельности за счет удешевления затрачиваемых ресурсов, снижения затрат на достижение желаемого результата и аксиомой создания надежной системы гарантий прав участников уголовного процесса, зачастую стремящейся к усложнению уголовно-процессуальной формы.
Постановка проблемы: анализ правоприменительной практики, действующего законодательства, теоретических воззрений позволил автору выявить следующие проблемы:
- установленные уголовно-процессуальным законом правила доказывания для дознания в сокращенной форме находятся в дисбалансе с уголовно-процессуальным доказыванием, созданным на гносеологических закономерно-
Abstract
The relevance: the institution of inquiry in an abbreviated form has been introduced into the criminal procedure law, which provides for simplified rules for collecting evidence that limit the possibilities of knowledge. This has created a problem in practice and an active scientific discussion among scientists on its application. In this regard, the issue of maintaining a balance between, on the one hand, the wishes of the law enforcement officer in terms of increasing the efficiency of activities by reducing the cost of the resources expended, reducing the cost of achieving the desired result, and on the other hand, the axiom of creating a reliable system of guarantees of the rights of participants in criminal proceedings, is of particular relevance, often seeking to complicate the criminal procedural form.
The problem statement: analysis of practice, current legislation, theoretical views allowed the author to identify the problem of the contradiction between the rules of proof established by the criminal procedure law for a reduced inquiry and the process of criminal procedure proof based on epistemological patterns that underlie traditional procedural forms, and the actual limitation of guarantees , which provide the process of proof, both during the investigation of a criminal case in an ab-
стях, лежащих в основе традиционных процессуальных форм;
- фактическое ограничение гарантий, обеспечивающих процесс доказывания, как при расследовании уголовного дела в сокращенной форме дознания, так и его последующем рассмотрении в суде.
Цель исследования заключается в научном обосновании важности гносеологических закономерностей в построении процессуальных институтов в российском уголовном судопроизводстве, в данном случае - дознания в сокращенной форме.
Методологическую основу исследования составил избранный автором методологический инструментарий, включающий в себя систему общенаучных и частнонаучных методов. В частности, сравнительный метод исследования и метод анализа документов оказались востребованными при изучении различных научных точек зрения по исследуемой проблематике. Использование статистического метода позволило получить статистические сведения о количестве возвращенных уголовных дел судом прокурору для производства дознания в общем порядке и необходимую правоприменительную практику. Применение формально-логического метода позволило обосновать суждения, к которым пришел автор в своей работе.
Результаты и ключевые выводы: решением проблемы видится пересмотр всей главы 321 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации с необходимостью выделения судебного производства по делу, по которому производилось дознание в сокращенной форме, или введение в уголовно-процессуальный закон, при условии соблюдения процессуальных гарантий прав участников уголовного процесса, протокольной формы расследования уголовных дел.
breviated form of inquiry, and its subsequent consideration in court.
The purpose of the study is to scientifically substantiate the importance of epistemological patterns in the construction of procedural institutions in Russian criminal proceedings, in this case, inquiry in an abbreviated form.
The methodological basis of the study was a system of general scientific and particular scientific methods. In particular, the comparative method of research and the method of document analysis turned out to be in demand in the study of various scientific points of view on the issues under study. The use of the statistical method made it possible to obtain statistical information on the number of criminal cases returned by the court to the prosecutor for the production of an inquiry in a general manner and the necessary practice. The application of the formal-logical method made it possible to substantiate the judgments that the author came to in his work.
The results and key conclusions: the solution to the problem seems to be the revision of the entire chapter. 321 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation with the need to separate judicial proceedings in a case investigated in the form of an abbreviated inquiry or introduction to the criminal procedure law, subject to procedural guarantees of the rights of participants in criminal proceedings - a protocol form of investigation of criminal cases.
Ключевые слова: гарантии прав личности; уголовно-процессуальное познание; досудебное производство; дознание в сокращенной форме; доказывание; истина.
Keywords: individual rights guarantees, criminal procedural cognition, pre-trial proceedings, inquiry in an abbreviated form, proof, truth.
Введение. Сегодня уголовно-процессуальное законодательство подвержено перманентным изменениям, носящим не в полной мере систематизированный характер и приводящим к дисбалансу корреляционных связей между отдельными процессуальными институтами. Так, Федеральным законом от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ1 в Уголовно-процессуальный кодекс
Российской Федерации (далее — УПК РФ) введен институт — дознание в сокращенной форме, предусматривающий упрощенные правила собирания доказательств, фактически секвестирующие возможности познания, что породило научную дискуссию по различным вопросам применения данного института. Автор настоящей публикации акцентирует внимание
1 О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Россий-
ской Федерации: Федеральный закон от 4 марта 2013 г. № 23-Ф3 // СЗ РФ. 2013. № 9. Ст. 875.
112
на существующей проблеме собирания и оценки доказательств при реализации исследуемого в статье института сквозь призму уголовно-процессуального познания, недостаточно раскрытую, по мнению автора, на страницах юридической печати. Как таковое познание выступает неотъемлемым элементом правоприменительной деятельности, а в основе правоприменительных решений должностного лица, осуществляющего расследование по уголовному делу, должно лежать уголовно-процессуальное познание. Именно на вопрос о том, что же фактически заложено в фундаменте современного дознания в сокращенной форме, попытался ответить автор. И, пользуясь заявленным в аннотации инструментарием, выработать ориентиры возможного решения существующей проблемы, позволяющие сохранить баланс между правоприменителем, который нуждается в повышении эффективности деятельности за счет удешевления затрачиваемых ресурсов, снижения затрат на достижение желаемого результата, и аксиомой создания надежной системы гарантий прав участников уголовного процесса, зачастую стремящегося по инициативе законодателя к усложнению уголовно-процессуальной формы.
Проблема. В науке уголовно-процессуального права не выработан единый подход к соотношению познания и доказывания. Однако ни у кого не вызывает сомнений факт взаимосвязи познавательной деятельности субъекта, осуществляющего расследование по уголовному делу, с доказыванием. Сущность доказательственного права, как отмечают ученые, имеет историческую преемственность и обусловлена формой уголовного процесса [5, с. 521], и, как показывает ретроспектива развития отечественного уголовного судопроизводства, законы теории познания подчас не связаны с установленными правилами человеческого бытия и существуют сами по себе вразрез с материалистической диалектикой. Отсюда вывод, что теория уголовно-процессуального доказывания — это изначально наполненная внутренним противоречием система научных положений [1, с. 131].
При этом обозначенные выше противоречия приобретают наиболее острый характер в условиях ранее упомянутого перманентного реформирования уголовного судопроизводства и меняющейся уголовно-процессуальной формы предварительного расследования уголовного дела. Отсюда возникает закономерный вопрос: должны ли законы гносеологии быть заложены в современную уголовно-процессуальную форму, в частности, в особенности доказывания при осуществлении дознания в сокращенной форме, и могут ли упрощенные процессуальные правила привести к ограничению гаран-
тий участников уголовно-процессуальных правоотношений? На эти вопросы и попытался ответить автор.
Представляется целесообразным привести научную дискуссию относительно понимания уголовно-процессуального познания и его соотношения с доказыванием. Одни ученые придерживаются мнения о тождественности уголовно-процессуального познания и уголовно-процессуального доказывания, где последнее, в свою очередь, выступает формой рассматриваемого познания [2, с. 22; 8, с. 24].
Точка зрения других ученых-процессуалистов сводится к тому, что рассматриваемые понятия разновекторные и являются формой выражения уголовно-процессуальной деятельности властных участников уголовно-процессуальных правоотношений [4, с. 20]. В научных публикациях можно встретить мнение и о широком понимании уголовно-процессуального познания, где доказывание — один из способов приобретения знания в рамках уголовного процесса [7, с. 108].
Автор разделяет позицию ученых о том, что рассматриваемые явления немыслимы друг без друга, и полагает, что они находят свое проявление в уголовно-процессуальной деятельности властных субъектов, направленной на эффективное решение стоящих перед уголовным судопроизводством задач. И если лишить доказывание гносеологического фундамента, то принимаемые указанными субъектами решения при расследовании уголовных дел могут содержать в своей основе бессмысленные суждения, противоречащие логическим законам.
Доказывание сводится к уголовно-процессуальному познанию обстоятельств уголовного дела и системе логических операций обоснования истинности принимаемых властных решений или так называемому в научном труде Л. А. Воскобитовой и С. Б. Россинско-го «логическому обоснованию данными обстоятельствами правоприменительных решений» [1, с. 132], где уголовно-процессуальному познанию присущи гносеологические закономерности и исключение его из доказывания следует приравнять к неустановлению истины по делу.
Безусловно, можно и нужно разделять в расследовании уголовного дела, помимо процессуального познания, и непроцессуальное познание, которое осуществляется в ходе оперативно-розыскной деятельности. Однако полученное в результате указанной деятельности знание останется за пределами уголовного процесса, поскольку приобретено в не предусмотренной законом процессуальной форме [3, с. 138].
Рассмотрим полученное знание применительно к доказыванию при производстве дозна-
ния в сокращенной форме и последующему судебному разбирательству, а для этого обратимся к правовым нормам уголовно-процессуального закона.
I. Так, ст. 2265 УПК РФ содержит неоднозначный подход к предмету доказывания. Формулировка данной статьи свидетельствует о том, что предмет доказывания ограничен. Дознаватель после удовлетворения ходатайства подозреваемого о производстве дознания в сокращенной форме собирает обвинительные доказательства и не стремится к установлению обстоятельств, которые могли бы повлечь его освобождение от уголовной ответственности.
Ст. 2265 УПК РФ позволяет дознавателю фактически оценивать непроверенные доказательства вразрез с принципом свободы оценки доказательств по внутреннему убеждению и закономерностями процесса познания. Дознаватель проводит только те следственные и иные процессуальные действия, непроизводство которых может повлечь за собой невосполнимую утрату следов преступления или иных доказательств. Кроме того, с указанного должностного лица снята обязанность проверять доказательства, если они не оспорены подозреваемым, его защитником, потерпевшим или его представителем (п. 1 ч. 3 ст. 2265 УПК РФ) [7, с. 55]. Стоит согласиться с профессором А. В. Победки-ным, что весь процесс доказывания при производстве дознания в сокращенной форме сводится к собиранию доказательств. И в таком случае закономерен вопрос, могут ли указанные доказательства именоваться таковыми, если не оценены их относимость и допустимость [6, с. 35]?
Полагаем, что нет, поскольку в рассматриваемом случае нарушены взаимосвязь и проявление уголовно-процессуального познания и доказывания в уголовно-процессуальной деятельности властного субъекта — дознавателя. Попытка упрощения процессуальных правил в том виде, который сегодня представлен в главе 321 УПК РФ, фактически привела к выходу за пределы предусмотренной законом процессуальной формы и к дисбалансу устоявшихся подходов, разработанных учеными-процессуалистами в отношении доказывания в рамках предварительного расследования. Автор настоящей публикации склонен к мнению о том, что доказательства должны собираться должностным лицом, осуществляющим расследование, в объеме, достаточном для установления обстоятельств, необходимых для разрешения уголовного дела по существу, на что обращено внимание в его кандидатской диссертации [9, с. 175], но с учетом гносеологических закономерностей.
Исключение дознавателя при реализации рассматриваемой формы расследования из числа познающих субъектов привело к наделению
невластных участников уголовно-процессуальных правоотношений, таких как потерпевший (его представитель) и подозреваемый, правомочием заявить в суде возражение против дальнейшего производства по уголовному делу, дознание по которому производилось в сокращенной форме, являющееся основанием для возвращения уголовного дела прокурору. Как показывает практика, указанные лица злоупотребляют предоставленным правом. В период с 2016 по 2021 г. из возвращенных судом прокурору уголовных дел для передачи по подследственности и производства дознания в общем порядке около 70 % уголовных дел возвращены по причине заявления указанными невластными участниками ходатайства о производстве дознания в общем порядке, что отражено на гистограмме2.
II. Согласно ч. 2 ст. 2269 УПК РФ по уголовному делу, дознание по которому осуществлялось в сокращенной форме, приговор постановляется на основании исследования и оценки доказательств, указанных в обвинительном постановлении, а также дополнительных данных о личности подсудимого. Однако возникает правовая неопределенность, обусловленная тем, что уголовные дела, расследованные в указанной форме, рассматриваются в особом порядке судебного разбирательства, при котором законом предусмотрен иной порядок — не исследовать и не оценивать собранные доказательства в общем порядке (ч. 5 ст. 316 УПК РФ).
Так, отменен приговор Кунцевского районного суда г. Москвы от 25 октября 2018 г. в отношении А., осужденного по ч. 1 ст. 222 УК РФ. Суд апелляционной инстанции, отменивший указанный приговор, указал, что была нарушена процедура судебного производства, установленная для уголовных дел, дознание по которым осуществлялось в сокращенной форме. Доказательства, указанные в обвинительном постановлении, судом не исследовались, соответственно, не получили надлежащей оценки в обжалуемом приговоре3.
Таким образом, установленный законом подход к исследованию и оценке доказательств в суде по уголовным делам, по которым осуществлялось сокращенное дознание, вступает в противоречие с общими условиями судебного разбирательства — непосредственностью
2 Отчет по форме № 1-Е, установленной приказом Генеральной прокуратуры Российской Федерации от 22 декабря 2017 г. № 858 «Об утверждении и о введении в действие форм федерального статистического наблюдения № 1-Е "Сведения о следственной работе и дознании" и 1-ЕМ "Сведения об основных показателях следственной работы и дознания", а также Инструкции по составлению отчетности по формам федерального статистического наблюдения № 1-Е, 1-ЕМ» // ГИАЦ МВД России, 2022.
3 Апелляционное постановление Московского городского суда от 20 декабря 2018 г. по делу № 10-23055/2018 [Электронный ресурс]. URL: http://www.consultant.ru (дата обращения 06.02.2022).
114
Гистограмма
и устностью (ст. 240 УПК РФ). Законодатель, дополняя УПК РФ главой 321, не предусмотрел изменение положений ст. 240, что привело к дисбалансу корреляционных связей между рассматриваемыми процессуальными институтами. Если ч. 2 ст. 2269 УПК РФ предписывает суду соблюдать законы гносеологии в части проведения исследования доказательств и их последующей оценки, то такие процессуальные действия должны быть выполнены в соответствии со ст. 240 УПК РФ.
Вывод. Подводя итог нашим суждениям, отметим, что наука уголовного процесса, а вместе с ней и законодатель не должны ставить под сомнение или отрицать возможность рассматривать уголовно-процессуальную деятельность властных субъектов свозь призму материалистической диалектики. Законы теории познания распространяются, как отмечено выше, и на уголовно-процессуальную деятельность указанных субъектов [4]. Правила доказывания, установленные для дознания в сокращенной форме, сегодня вступают в противоре-
Список литературы:
1. Воскобитова Л. А., Россинский С. Б. Вопросы познания в современном уголовном судопроизводстве // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. 2015. Т. 9. № 1.
2. Гаврилов Б. Я. Идеология формирования современного досудебного производства //
чие с правилами уголовно-процессуального доказывания, основанными на гносеологических закономерностях, лежащих в основе процессуальных форм расследования [6, с. 36], установленных для предварительного следствия и дознания в общем порядке, и приводят к ограничению процессуальных гарантий. Рассматриваемая проблема, как видно из статьи, проецируется и на судебное производство.
В заключение отметим, что видится несколько возможных направлений в решении затронутой проблемы: 1) выделение в уголовно-процессуальном законе отдельного судебного производства по уголовному делу, расследованному в сокращенной форме дознания, и соответственно кардинальный пересмотр главы 321 УПК РФ; 2) замена данного института протокольной формой расследования с соблюдением выявленных особенностей, изложенных в настоящей статье [9, с. 16], где значимая роль отводится познающему субъекту, осуществляющему расследование, в сборе, проверке и оценке доказательств по уголовному делу.
References:
1. Voskobitova L. A, Rossinskij S. B. Voprosy poznaniya v sovremennom ugolovnom su-doproizvodstve // Kriminologicheskij zhurnal Bajkal'skogo gosudarstvennogo universiteta ekonomiki i prava. 2015. T. 9. № 1.
2. Gavrilov B. Ya. Ideologiya formirovaniya sovremennogo dosudebnogo proizvodstva //
Труды Академии управления МВД России. 2018. № 1 (45).
3. Давлетов А.А. Основы уголовно-процессуального познания. Свердловск, 1991.
4. Зинатуллин З. З. Уголовно-процессуальное доказывание: учебное пособие. Ижевск, 2003.
5. Курс советского уголовного процесса. Общая часть / под ред. А. Д. Бойкова, И. И. Карпеца. Москва, 1989.
6. Победкин А. В. Теория уголовно-процессуального доказывания — научная фикция? (по поводу дифференциации процессуальной формы досудебного производства) // Вестник Московского университета МВД России. 2013. № 7.
7. Прокопова А. А. Ускоренное досудебное производство в Республике Казахстан и Российской Федерации: сравнительно-правовое исследование: дис. ... канд. юрид. наук. Москва, 2021.
8. Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса: в 2 т. Москва, 1968. Т. 1.
9. Шпагина Ю. В. Уголовно-процессуальная деятельность полиции как органа дознания: теоретико-правовые основы и правоприменительная практика: дис. . канд. юрид. наук. Москва, 2021.
Trudy Akademii upravleniya MVD Rossii. 2018. № 1 (45).
3. Davletov A. A. Osnovy ugolovno-processual'nogo poznaniya. Sverdlovsk, 1991.
4. Zinatullin Z. Z. Ugolovno-processual'noe doka-zyvanie: uchebnoe posobie. Izhevsk, 2003.
5. Kurs sovetskogo ugolovnogo processa. Ob-shchaya chast' / pod red. A. D. Bojkova, I. I. Karpeca. Moskva, 1989.
6. Pobedkin A. V. Teoriya ugolovno-processual'nogo dokazyvaniya — nauchnaya fikciya? (po povodu differenciacii processual'noj formy dosudebnogo proizvodstva) // Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. 2013. № 7.
7. Prokopova A. A. Uskorennoe dosudebnoe proiz-vodstvo v Respublike Kazahstan i Rossijskoj Federacii: sravnitel'no-pravovoe issledovanie: dis. ... kand. yurid. nauk. Moskva, 2021.
8. Strogovich M. S. Kurs sovetskogo ugolovnogo processa: v 2 t. Moskva, 1968. T. 1.
9. Shpagina Yu. V. Ugolovno-processual'naya deyatel'nost' policii kak organa doznaniya: teo-retiko-pravovye osnovy i pravoprimenitel'naya praktika: dis. ... kand. yurid. nauk. Moskva, 2021.
Для цитирования:
For citation:
Шпагина Юлия Викторовна. Уголовно-процессуальное познание при производстве дознания в сокращенной форме // Труды Академии управления МВД России. 2022. № 1 (61). С. 110-115.
Shpagina Yulia Viktorovna. Criminal Procedural Cognition in the Course of Inquiry in an Abbreviated Form // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2022. № 1 (61). P. 110-115.
115
