CC BY
372
С.В. Изосимов
Изосимов Сергей Владимирович — доктор юридических наук, профессор, начальник кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права Нижегородской академии МВД России
Уголовно-правовые средства противодействия коррупции и взяточничеству: современное состояние и проблемы совершенствования
Характерной тенденцией современного времени, несмотря на все преобразования, является общественное мнение о всеобщей коррумпированности государственного аппарата, невозможности без подкупа добиться осуществления своих прав. По результатам опроса Всероссийского центра изучения общественного мнения более половины респондентов ответили, что власти берут взятки все больше. Чуть менее половины сказали о том, что взятки власть берет. И менее 5% из опрошенных лиц ответили, что власть стала менее коррумпирована. Масштабность взяточничества, многообразие процессов и явлений, детерминирующих его, обусловливают необходимость совершенствования форм и методов уголовно-правового воздействия на соответствующие виды посягательств коррупционной направленности1.
Отрадно отметить, что определенные шаги в этом направлении уже осуществлены. Так, Федеральным законом от 4 мая 2011 года № 97-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции»2 были существенно трансформированы составы взяточничества. Это, в частности, выразилось в том, что, во-первых, был уточнен предмет этих преступлений, во-вторых, подверглась корректировке их объективная сторона, в-третьих, расширен субъектный состав данных общественно опасных деяний, в-четвертых, соответствующие нормы были дополнены новыми квалифицирующими признаками, в-пятых, возвращен в УК состав посредничества во взяточничестве; в-шестых, модифицированы виды наказаний и условия освобождения от уголовной ответственности дателей взяток и лиц, выступающих посредниками. В целом данные новации следует оценить положительно, поскольку они, в основном, способствуют повышению эффективности противодействия коррупционным преступлениям вообще и взяточничеству, в частности. Вместе с тем, они содержат отдельные положения, требующие дальнейшего совершенствования.
Так, обращает на себя внимание некорректное изложение признаков объективной стороны состава преступления, предусматривающего ответственность за получение взятки (ст. 290 УК РФ). Согласно законодательной формулировке наказуемыми признаются «получение должностным лицом, иностранным должностным лицом либо должностным лицом публичной международной организации лично или через посредника взятки в виде денег, ценных бумаг, иного имущества либо в виде незаконных оказания ему (курсив наш. — С.И.) выделено услуг имущественного характера, предоставления (курсив наш. — С.И.) иных имущественных прав за совершение действий (бездействие) в пользу взяткодателя или представляемых им лиц, если такие действия (бездействие) входят в служебные полномочия должностного лица либо если оно в силу должностного положения может способствовать таким действиям (бездействию), а равно за общее покровительство или попустительство по службе». Нетрудно заметить, что исходя из смысла указанной диспозиции нормы, вытекает, что должностное лицо не получает (пользуется) услугами имущественного характера или иными имущественными правами, а оказывает данные услуги либо предоставляет имущественные права, что, безусловно, свойственно действиям взяткодателя, а не взяткополучателя. В этой связи диспозиция анализируемой нормы нуждается в соответствующей корректировке.
Проблемы в определении признаков объективной стороны имеются и в статье 2911 УК РФ, предусматривающей ответственность за посредничество во взяточничестве. В частности, обязательным признаком объективной стороны основного состава данного состава преступления является значительный размер передаваемого вознаграждения, под которым в соответствии с примечанием 1 к статье 290 УК РФ понимается сумма денег, стоимость ценных бумаг, иного имущества, услуг имущественного характера, иных имущественных прав, превышающие 25 тысяч рублей. Исходя из этого сле-
1 См.: Шеретов В.В. Противодействие взяточничеству: уголовно-правовой и криминологический аспекты: Дис... канд. юрид. наук. — СПб., 2005. — С. 3.
2 См.: Российская газета. —2011. — 6 мая.
дует, что посредничество во взяточничестве, когда сумма взятки не достигает указанного размера, не является уголовно- наказуемым деянием.
Представляется, однако, что законодатель не в полной мере оценил реальную общественную опасность такого «незначительного» посредничества. Ведь при его совершении страдают не только интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления, но и сложившийся порядок в сфере управления, а также права и законные интересы граждан и организаций. Кроме того, как и посредничество при значительном размере взятки данное деяние способствует иным преступлениям, совершаемым при подкупе. Необходимо иметь также в виду, что такое посредничество является, пожалуй, одним из самых распространенных из подобного рода фактов коррупционного поведения. Это свидетельствует о том, что общественная опасность «простого» посредничества во взяточничестве (когда сумма взятки не достигает значительных размеров) является вполне достаточной для криминализации указанного деяния и, на наш взгляд, в полной мере будет соответствовать и потребностям борьбы с коррупцией на современном этапе.
Данный вывод находит свое подтверждение и при анализе части 5 статьи 2911 УК РФ, в которой предусмотрена ответственность за обещание или предложение посреднических услуг. Исходя из указанных законодательных установлений, получается, что если лицо пообещает или предложит посреднические услуги, то независимо от суммы взятки, которая будет фигурировать при этом, он должен быть подвергнут уголовному преследованию. Вместе с тем, если это лицо перейдет от обещаний к делу — то есть к непосредственному оказанию посреднических услуг, то здесь для привлечения его к уголовной ответственности будет иметь значение сумма передаваемого вознаграждения. Такое нормативное установление, на наш взгляд, противоречит здравому смыслу.
Нелогичным выглядит и законодательное решение об усилении ответственности за преступление, предусмотренное частью 5 статьи 2911 УК РФ. В соответствии с санкцией указанной нормы обещание или предложение посреднических услуг является тяжким преступлением, в то время как само посредничество является либо вовсе не наказуемым (если сумма предмета взятки не достигает значительных размеров) или же представляет собой (в основном составе преступления) деяние средней тяжести (если сумма взятки превышает 25 тысяч рублей). Указанные выше обстоятельства свидетельствуют о том, что рассматриваемая норма должна быть в обязательном порядке подвергнута изменениям, во избежание коллизий, которые могут возникнуть при ее применении на практике.
Мы склоняемся к мнению о том, что предложения об имплементации в нормы российского УК положений, предусматривающих ответственность за взяточничество, с момента получения согласия принять незаконное вознаграждение либо обещания его передать (в том числе, в составе посредничества во взяточничестве — часть 5 статьи 2911 УК РФ, — где данное нормативное установление уже реализовано), вряд ли вообще являются целесообразными. Такой вывод обосновывается тем, что, во-первых, согласно принципам российского уголовного права одно лишь обещание передать или получить предмет подкупа не может рассматриваться даже как приготовление к преступлению; во-вторых, взяточничество не достигает той степени общественной опасности, которая необходима для конструирования соответствующих составов преступлений по типу усеченных; в-третьих, такое законодательное решение лишает субъектов данных преступлений возможности добровольного отказа, если, например, лицо, предварительно давшее согласие на передачу (получение) незаконного вознаграждения, потом решит не совершать указанные действия.
Анализ квалифицирующих признаков составов взяточничества позволяет констатировать, что законодателем предложены новые критерии определения видов взятки в зависимости от их размера:
а) простая взятка — до 25 тысяч рублей; б) взятка в значительном размере — от 25 тысяч рублей до 150 тысяч рублей; в) взятка в крупном размере — от 150 тысяч рублей до 1 миллиона рублей; г) взятка в особо крупном размере — свыше 1 миллиона рублей. Таким образом, с одной стороны, установлена своего рода «таблица умножения» для взяток, а с другой, — продолжено углубление дифференциации ответственности за взяточничество.
Представляется, что в этой же плоскости целесообразно было бы порекомендовать законодателю разделить квалифицирующий признак, предусмотренный пунктом «а» части 5 статьи 290 УК РФ, пунктом «а» части 4 статьи 291 и пунктом «а» части 3 статьи 2911 УК РФ (совершение преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой) на два самостоятельных с выделением каждого из них в виде отдельного квалифицирующего обстоятельства — в пункте «а» части 5 статьи 290 УК РФ, пункте «а» части 4 статьи 291 и пункте «а» части 3 статьи 2911 УК РФ оставить признак «совершение преступления по предварительному сговору группой лиц», а признак «организованная группа» выделить в части 6 статьи 290, части 5 статьи 291 и части 4 статьи 2911 УК РФ соответственно. Это позволит, на наш взгляд, отразить различную общественную опасность соответствующих преступлений и индивидуализировать наказание виновным за их совершение.
Как отмечалось ранее, Федеральный закон от 4 мая 2011 года № 97-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противо-
действия коррупции» существенно расширил субъектный состав получателей взятки. Таковыми могут ныне выступать: а) должностные лица; б) иностранные должностные лица; в) должностные лица публичной международной организации.
Понятие двух последних из названных выше субъектов является новеллой для российского уголовного законодательства1. Оно определено в примечании 2 к статье 290 УК РФ, согласно которому «Под иностранным должностным лицом в настоящей статье, статьях 291 и 2911 настоящего Кодекса понимается любое назначаемое или избираемое лицо, занимающее какую-либо должность в законодательном, исполнительном, административном или судебном органе иностранного государства, и любое лицо, выполняющее какую-либо публичную функцию для иностранного государства, в том числе для публичного ведомства или публичного предприятия; под должностным лицом публичной международной организации понимается международный гражданский служащий или любое лицо, которое уполномочено такой организацией действовать от ее имени».
Исходя из смысла законодательной формулировки, к указанным выше субъектам относятся не только лица, которые выполняют в соответствующих структурах организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности, но и осуществляют в них иные публичные функции (в том числе технические).
Кроме того, к их числу относятся лица, осуществляющие свои служебные полномочия в публичных предприятиях. Данное положение также выглядит специфичным, так как по российскому уголовному законодательству субъекты, которые выполняют свои обязанности в государственных и муниципальных предприятиях, считаются лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях.
Недостатком данного нормотворческого решения является, на наш взгляд, то, что в сравнении с прежним положением, которое было зафиксировано в примечании 5 к статье 285 УК РФ, законодатель существенно ограничил сферу применения примечания 2 к статье 290 УК РФ. Теперь оно распространяется только на составы взяточничества. Представляется, однако, что иностранные должностные лица и должностные лица публичных международных организаций вполне могут совершить и иные коррупционные преступления, например, злоупотребление должностными полномочиями, служебный подлог и т. п. В этой связи представляется целесообразным расширить сферу действия примечания 2 к статье 290 УК РФ, распространив его на другие служебные преступления, совершаемые специальными субъектами с использованием своих служебных полномочий из корыстной или иной личной заинтересованности.
Следует отметить, что эффективность противодействия взяточничеству предопределяется не только законодательным закреплением объективных и субъективных признаков соответствующих составов преступлений, но и тем, насколько успешно данные нормативные предписания реализуются в правоприменительной деятельности. При этом имеются в виду не только вопросы квалификации этих общественно опасных деяний, но и проблемы, связанные с определением вида и размера наказания за их совершение, и его назначением. В целях поиска эффективных уголовно-правовых средств по противодействию взяточничеству представляется целесообразным проанализировать некоторые виды наказаний, закрепленные в санкциях статей 290, 291 и 2911 УК РФ.
Особый интерес в этом плане представляет такой вид наказания, как штраф. Согласно действующей редакции статьи 46 УК РФ под штрафом понимается денежное взыскание, назначаемое в размере от пяти тысяч до одного миллиона рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух недель до пяти лет либо исчисляется в величине, кратной стоимости предмета или сумме коммерческого подкупа или взятки. Штраф в размере от пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период свыше трех лет может назначаться только за тяжкие и особо тяжкие преступления в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части УК, за исключением случаев исчисления размера штрафа исходя из величины, кратной сумме коммерческого подкупа или взятке. Размер штрафа, исчисляемого исходя из кратной суммы коммерческого подкупа или взятки, устанавливается в размере до стократной суммы коммерческого подкупа или взятки, но не может быть более пятисот миллионов рублей.
Отметим, что в юридической литературе уже давно высказывались предложения по корректировке исчисления размеров штрафа в отношении отдельных категорий (в основном, экономических и коррупционных) преступлений2. Отрадно констатировать, что Федеральный закон от 4 мая 2011 года
1 Ранее упоминание об этих субъектах было в примечании 5 к статье 285 УК РФ, однако определения их отличительных признаков закон не содержал.
2 См., например: Кузьменко B.C. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика преступлений в сфере экономической деятельности, совершаемых должностными лицами: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 2009. — С. 9; Черных Е.Е. Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием: вопросы применения и совершенствования законодательства: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 2009. — С. 8; и др.
№ 97-ФЗ эти законотворческие инициативы наконец-таки отчасти реализовал. В целом позитивно оценивая данные изменения, следует отметить, что в них все же имеются отдельные недоработки.
Так, например, согласно упомянутому выше Закону, градация незаконных вознаграждений в зависимости от их размеров предусматривается только в отношении получения и дачи взятки и не распространяется на коммерческий подкуп, хотя характер и степень общественной опасности этих преступлений, по сути, одинаковы. В этой связи нет, на наш взгляд, оснований как-то по-иному подходить к конструированию соответствующих составов преступлений, описывающих указанные выше коррупционные деяния. Это должно относиться и к определению видов и размеров наказаний, предусматриваемых за их совершение. Между тем и здесь обнаруживаются законодательные погрешности. Так, в предложенной разработчиками редакции части 2 статьи 46 УК РФ сказано, что размер штрафа применительно к коммерческому подкупу и нормам о взяточничестве устанавливается в размере до стократной суммы коммерческого подкупа или взятки. Сравнительный же анализ санкций составов преступлений, предусматривающих ответственность за получение и дачу взятки, а также за посредничество во взяточничестве и коммерческий подкуп, показывает, что указанное выше правило применимо лишь к составу получения взятки (ч. 6 ст. 290 УК РФ). Для других составов названных коррупционных преступлений максимальный размер штрафа фактически определяется суммой, не превышающей девяностократной суммы незаконного вознаграждения (ч. 4 ст. 204; ч. 5 ст. 291; ч. 4 ст. 2911 УК РФ). Явная несогласованность данных нормативных установлений, безусловно, требует внесения соответствующих коррективов.
Следует отметить также то, что вышеуказанные изменения носят, на наш взгляд, половинчатый характер. Представляется, что кратные размеры штрафов в дополнение к лишению свободы нужно ввести и в санкции других норм, предусматривающих ответственность за коррупционные преступления, которые отнюдь не исчерпываются коммерческим подкупом и составами взяточничества (например, ст. 1451, 170, 184, 201, 202, 285, 289, 292 УК РФ и др.).
Требует дальнейшего совершенствования и такой вид уголовного наказания, применяемый за совершение преступлений, состоящих в подкупе, как лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью. По оценкам специалистов количество назначений рассматриваемого вида наказания сравнительно невелика, более того, имеет тенденцию к дальнейшему снижению1. Данный вывод подтверждает и анализ судебной практики. Между тем это наказание позволяет учесть важнейшие параметры криминологической характеристики как самого преступления, так и личности виновного, и поэтому носит ярко выраженный превентивный характер2. Юридическая природа анализируемого вида наказания состоит в запрещении занимать должности при осуществлении государственной или муниципальной службы либо заниматься определенными видами деятельности (ч. 1 ст. 47 УК РФ). Элемент кары выражается здесь в лишении осужденного по приговору суда тех привилегий и преимуществ, которыми он обладал, занимая ту или иную должность или осуществляя ту или иную деятельность (например, утрата на определенный срок возможности заниматься избранной профессией, прерывание трудового стажа, временная безработица, моральные страдания и т. п.). Положение осужденного может усугубляться еще и тем обстоятельством, что данное наказание назначается и тогда, когда осужденный к моменту вынесения приговора уже был освобожден от должности в дисциплинарном или административном порядке.
Как следует из нормативных установлений, закрепленных в статье 47 УК РФ, рассматриваемый вид наказания содержит две разновидности: а) лишение права занимать определенные должности;
б) лишение права заниматься определенной деятельностью.
Сфера применения первой разновидности этого наказания ограничена кругом лиц, занимающих должности на государственной гражданской службе или в органах местного самоуправления. В соответствии с Федеральным законом от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации»3 (ст. 3) под государственной гражданской службой понимается профессиональная служебная деятельность граждан РФ по обеспечению исполнения полномочий федеральных государственных органов, государственных органов субъектов РФ, лиц, занимающих государственные должности субъектов РФ (включая нахождение в кадровом резерве и другие случаи). Гражданским служащим признается гражданин России, взявший на себя обязательства по прохождению гражданской службы.
Органами местного самоуправления, согласно Федеральному закону от 6 октября 2003 года № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», являются избираемые непосредственно населением и (или) образуемые представительным органом
1 См.: Кузнеченко Н.В. Осужденные к лишению права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (по материалам специальной переписи 1989 г.). — М., 1991.
2 См.: Старков О.В. Наказание: уголовно-правовой и криминопенологический анализ / О.В. Старков, С.Ф. Милюков. — СПб., 2001. — С. 62—63.
3 Российская газета. — 2004. — 31 июля.
муниципального образования органы, наделенные собственными полномочиями по решению вопросов местного значения1.
Под муниципальной службой согласно статье 2 Федерального закона от 2 марта 2007 года № 25-ФЗ «О муниципальной службе в Российской Федерации» понимается «профессиональная деятельность граждан, которая осуществляется на постоянной основе на должностях муниципальной службы, замещаемых путем заключения трудового договора (контракта)»2.
В соответствии со статьей 10 указанного выше источника муниципальным служащим является гражданин, исполняющий в порядке, определенном муниципальными правовыми актами в соответствии с федеральными законами и законами субъекта РФ, обязанности по должности муниципальной службы за денежное содержание, выплачиваемое за счет средств местного бюджета».
Государственные гражданские служащие и служащие органов местного самоуправления могут быть как должностными лицами, так и не относящимися к числу таковых, ибо под «должностью» в статье 47 УК следует понимать как осуществление функций представителя власти, организационнораспорядительных или административно-хозяйственных функций, так и выполнение обязанностей рядового работника. Сказанное, впрочем, не означает, что перечень лиц, к которым на основании части 1 статьи 47 УК может применяться наказание в виде лишения права занимать определенную должность, носит открытый характер. Напротив этот перечень исчерпывающий.
Тем очевиднее противоречие, в которое входит данное утверждение с положениями некоторых норм Особенной части УК. Так, например, в санкции статьи 204 УК РФ в качестве наказания предусмотрено лишение права занимать должности в коммерческих и иных негосударственных организациях. Тем самым законодатель к государственным и муниципальным служащим приравнял еще и лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих или иных негосударственных организациях3.
Другая разновидность этого наказания сводится к лишению права заниматься определенной профессиональной деятельностью или иной деятельностью. Под профессиональной деятельностью следует понимать постоянное выполнение работы, требующей специальных знаний или подготовки, то есть профессии (медицинский работник, учитель, преподаватель в учебных заведениях и т. д.)4. Иная деятельность есть любая другая (кроме профессиональной) относительно постоянная деятельность, связанная с занятием охотой, рыбной ловлей, собиранием лекарственных растений, частным извозом и т. п.
Лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью устанавливается на срок от одного года до пяти лет в качестве основного вида наказания и на срок от шести месяцев до трех лет в качестве дополнительного вида наказания (ч. 2 ст. 47 УК РФ).
В литературе по этому поводу высказано справедливое сомнение относительно целесообразности установления столь узких временных рамок данного вида наказания. В связи с этим (со ссылкой на Модельный УК для стран СНГ, УК Испании, Польши и т. д.) предлагается и российскому законодателю установить срок лишения соответствующего права в диапазоне от одного года до десяти лет за умышленные преступления и от одного года до пяти лет за неосторожные деяния5. Полагаем, что данная инициатива в значительной мере способствовала бы «оживлению» анализируемого вида наказания, поэтому мы также поддерживаем ее. Некоторые шаги в этом направлении уже предприняты. Так, в соответствии с Федеральным законом от 27 июля 2009 № 215-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации»6 часть 2 статьи 47 УК РФ была дополнена положением, в соответствии с которым в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части уголовного закона, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью может устанавливаться на срок до двадцати лет в качестве дополнительного вида наказания. Анализ санкций соответствующих норм позволяет констатировать, что данные законодательные установления включены, в основном, в статьи об ответственности за совершение преступлений против жизни, здоровья и половой неприкосновенности несовершеннолетних. Представляется, что санкции норм о коррупционных преступлениях (в том числе в части увеличения срока на-
1 Российская газета. — 2003. — 8 окт.
2 Собрание законодательства РФ. — 2007. — № 10. — Ст. 1152.
3 См.: Полный курс уголовного права: В 5 т. / Под ред. А.И. Коробеева. — СПб., 2008. — Т. I: Преступление и наказание. — С. 780.
4 См.: Уголовное право Российской Федерации. Общая часть. — М., 1999. — С. 340.
5 См.: Милюков С.Ф. Российское уголовное законодательство: опыт критического анализа. — СПб., 2000. — С. 34—35. Е.С. Крылова в этом направлении идет еще дальше и предлагает предусмотреть возможность бессрочного назначения лишения права занимать должности на государственной службе и службе в органах местного самоуправления за совершение особо тяжких и тяжких преступлений с использованием должности (См.: Крылова Е.С. Лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью как вид уголовного наказания по законодательству России и зарубежных стран: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Саратов, 2002. — С. 8).
6 См.: Собрание законодательства РФ. — 2009. — № 31. — Ст. 3921.
казания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью) также нуждаются в соответствующих изменениях. Это обусловлено, во-первых, повышенной общественной опасностью данных деяний; во-вторых, их распространенностью; в-третьих, тем, что совершение подобных преступлений становится возможным именно благодаря занимаемой виновным должности или деятельности; в-четвертых, тем, что данная мера будет, на наш взгляд, способствовать снижению рецидива данных преступлений.
Кроме указанных выше видов уголовных наказаний к лицам, признанными виновными в получении взятки, может быть применена такая иная мера уголовно-правового характера, как конфискации имущества.
Известно, что ранее конфискация включалась в систему уголовных наказаний, изложенных в статье 44 УК РФ. Однако Федеральным законом от 8 декабря 2003 года № 162-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации»1 законодатель исключил этот вид наказания из УК РФ. Единственный «аргумент», прозвучавший в пользу такого решения в выступлении представителя Президента РФ в Государственной Думе А.А. Котенкова, заключался в утверждении о якобы весьма низкой эффективности данного наказания. Имущество, деньги и иные ценности, полученные в результате преступных действий либо нажитые преступным путем, могли быть по приговору суда обращены в доход государства лишь в качестве вещественных доказательств. Конфискация имущества перестала быть понятием уголовного права.
Это решение было встречено резко отрицательно большинством практических и научных работников2. В многочисленных публикациях, выступлениях на научных конференциях специалисты утверждали о значительном предупредительном эффекте конфискации как уголовного наказания, подчеркивали, что конфискация предусмотрена в Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности от 15 ноября 2000 года (ст. 12), Конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 года (ст. 31), Конвенции Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности от 8 ноября 1990 года (ст. 2), Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 года (ст. 23) и ряде других международных документов, подписанных и ратифицированных Россией.
В 2006 году законодатель вернул конфискацию имущества в УК РФ, но при этом «понизил» ее статус, переведя из видов наказания в категорию «иных мер уголовно-правового характера». Тем самым изменилась и юридическая природа рассматриваемого института. Некоторые ученые отнеслись к данной «трансформации» весьма позитивно3, другие, напротив, резко отрицательно4, третьи — оценили такое законодательное решение как компромисс между сторонниками полной отмены конфискации имущества и ее приверженцами5. Для уяснения содержания нормативных установлений, отраженных в главе 151 УК РФ («Конфискация имущества»), обратимся к их анализу.
По смыслу положений, закрепленных в статье 1041 УК РФ, конфискация имущества есть принудительное безвозмездное изъятие и обращение в собственность государства на основании обвинительного приговора денег, ценностей и иного имущества, полученных в результате совершения общественно опасных деяний, указанных в пункте «а» части 1 упомянутой выше нормы (в том числе преступления, ответственность за которое установлена в статье 290 УК РФ).
Изучение законодательных новелл, закрепленных в частях 1—4 статьи 1041 УК РФ, позволило сделать вывод о том, что, в отличие от конфискации имущества как вида уголовного наказания, законодатель, во-первых, заметно изменил сферу возможного применения модифицированной конфискации, назначаемой в качестве иной меры уголовно-правового характера, включив в перечень конфискационных преступлений, за которые она может быть назначена, не только деяния с неярко выраженной корыстно-насильственной направленностью (например, ст. 126, 209 УК РФ), но и другие категории
1 Собрание законодательства РФ. — 2003. — № 50. — Ст. 4848.
2 См., например: Бубон К.В. Что делать, или чем заменить конфискацию имущества // Адвокат. — 2006. — № 2. — С. 21—24; Гулый А.А. Нужно ли России возобновление института общей конфискации имущества? // Юрист. — 2006. — № 4. — С. 9—12; Побегайло Э.Ф. Кризис современной российской политики // Уголовное право. — 2004. — № 4. — С. 32—36; Скобликов П. Конфискация имущества упразднена. Навсегда? // ЭЖ-Юрист. — 2004. — № 7. — С. 17—21; ГоликЮ.В. Преступность — планетарная проблема. (К итогам XI Конгресса ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию) / Ю.В. Голик, А.И. Коробеев. — СПб., 2006. — С. 100—103; и др.
3 См.: Матвеева А.А. Конфискация имущества в современном законодательстве Российской Федерации // Системность в уголовном праве: Материалы II Российского конгресса уголовного права, состоявшегося 31 мая —
1 июня 2007 года. — М., 2007. — С. 267—271.
4 См., например: Коробеев А.И. Конфискация имущества как мера противодействия коррупции // Меры противодействия коррупции: проблемы разработки и реализации: Материалы научно-практического семинара с приложением международных правовых актов и проектов федеральных законов / Под ред. С.В. Землюкова. — Барнаул, 2009. — С. 207; Келина С.Г. Современные проблемы теории и практики наказания // Уголовное право. Актуальные проблемы теории и практики: Сборник очерков / Под ред. В.В. Лунеева. — М., 2010. — С. 365; и др.
5 См.: Хачак Р.А. Конфискация имущества: исторические, сравнительно-правовые и уголовно-правовые аспекты: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 2011. — С. 15.
преступлений (например, ст. 275, 276, 2821 УК РФ); во-вторых, в предмет конфискации включил не только имущество, непосредственно принадлежащее осужденному, но и то, которое он успел передать другим организациям или третьим лицам; в-третьих, к предмету конфискации отнес также орудия и средства совершения преступлений; в-четвертых, ограничил возможность обращения данной меры только на то имущество, которое было получено в результате совершения преступлений или как доход от преступной деятельности.
Сравнительно-правовой анализ конфискации имущества в прежнем (как вида наказания) и нынешнем (в качестве иной меры уголовно-правового характера) ее состоянии, позволяет констатировать, что в действующем УК РФ она представляет собой некий симбиоз ранее известного вида наказания с одноименным названием и уголовно-процессуальной меры (обычно именуемой «специальной» конфискацией). А.Р. Хачак вполне справедливо отмечает, что до сих пор в судебной практике конфискация имущества применяется с учетом положений лишь уголовно-процессуального, но не уголовного права, что нарушает баланс в регулировании общественных отношений нормами различных отраслей права и не способствует укреплению законности в нашем государстве1.
Профессор А.И. Коробеев указывает также на то, что в современной законодательной трактовке конфискация имущества утратила и такой признак, как неконвертируемость2. Дело в том, что в соответствии со статьей 1042УК РФ, если конфискация определенного предмета, входящего в изымаемое имущество, на момент принятия судом решения о конфискации данного предмета невозможна вследствие его использования, продажи или по иной причине, суд выносит решение о конфискации денежной суммы, которая соответствует стоимости данного предмета.
Возможность применения конфискации имущества в судебной практике ограничена тем обстоятельством, что прежде чем назначить эту меру, суд в первую очередь должен решить вопрос о возмещении ущерба, причиненного законному владельцу. Согласно части 2 статьи 1043 УК РФ при отсутствии у виновного иного имущества, на которое может быть обращено взыскание (кроме являющегося предметом конфискации), из его стоимости возмещается ущерб, причиненный законному владельцу, а оставшаяся часть обращается в доход государства.
Вместе с тем, бросается в глаза тот факт, что в уголовном законе не регламентируются (в отличие от принудительных мер медицинского характера) основания и порядок применения конфискации имущества3. В частности, остается открытым отнюдь не риторический вопрос: право или обязанность суда назначить эту меру в случае совершения лицом преступлений, перечисленных в пункте «а» части 1 статьи 1041 УК РФ
Изложенные выше обстоятельства, позволяют сделать вывод о том, что конфискация имущества как мера противодействия коррупционным и другим общественно опасным деяниям может стать достаточно эффективной только при том непременном условии, если из категории «иных мер уголовноправового характера» она вновь перейдет в разряд видов уголовного наказания4. Примечательно, что попытки «реинкарнации» данного института уже предпринимаются в рамках реализации Национального плана противодействия коррупции5.
1 См.: Хачак Р.А. Конфискация имущества: исторические, сравнительно-правовые и уголовно-правовые аспекты: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 2011. — С. 5.
2 См.: Коробеев А.И. Конфискация имущества как мера противодействия коррупции // Меры противодействия коррупции: проблемы разработки и реализации: Материалы научно-практического семинара с приложением международных правовых актов и проектов федеральных законов / Под ред. С.В. Землюкова. — Барнаул, 2009. — С. 206.
3 См., например: Волженкин Б.В. Избранные труды по уголовному праву и криминологии (1963—2007 гг.) — СПб., 2008. — С. 699; Келина С.Г. Современные проблемы теории и практики наказания // Уголовное право. Актуальные проблемы теории и практики: Сборник очерков / Под ред. В.В. Лунеева. — М., 2010. — С. 363; и др.
4 См., например: Непомнящая Т.В. Система наказаний: истоки, реалии, перспективы совершенствования // Уголовное право: истоки, реалии, переход к устойчивому развитию: Материалы VI Российского конгресса уголовного права (26—27 мая 2011 г.). — М., 2011. — С. 166.
5 См.: Российская газета. — 2008. — 5 августа; Парламентская газета. — 2008. — 3 октября.
