CC BY
36УДК 343.8 ББК 67.409
doi:10.25724/VAMVD.UDEF С. В. Поникаров
УГОЛОВНО-ПРАВОВЫЕ ОСНОВАНИЯ ПРИМЕНЕНИЯ ОГНЕСТРЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ СОТРУДНИКАМИ ФЕДЕРАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
В статье рассматривается проблема несогласованности законодательного регулирования вопросов, связанных с применением оружия сотрудниками уголовно-исполнительной системы в своей служебной деятельности. Автором на основе проведенного эмпирического исследования изложены научно обоснованные предложения по реформированию уголовно-правовых, уголовно-исполнительных и иных положений, сопряженных с применением сотрудниками огнестрельного оружия, состоящего на вооружении Федеральной службы исполнения наказаний Российской Федерации. Рассматривается зарубежный опыт в этой сфере. В ходе своих рассуждений автор приходит к выводу о том, что применение оружия порождает только уголовно-правовые отношения; сотрудник уголовно-исполнительной системы имеет право принять табельное оружие только в случае совершения преступления осужденным или иным лицом; разграничение уголовных, уголовно-исполнительных норм и норм других отраслей обусловлено конкретным правоотношением (соответственно уголовным, уголовно-исполнительным или иным); в пределах уголовно-исполнительного законодательства на законных основаниях следует применять в качестве мер безопасности только физическую силу и спецсредства. Автором сформулирована редакция новой статьи, которой предлагается дополнить действующий Уголовный кодекс Российской Федерации.
Ключевые слова: использование оружия, преступление, пенитенциарная система, меры безопасности, сотрудники уголовно-исполнительной системы.
S. V. Ponikarov
CRIMINAL LAW GROUNDS FOR THE USE OF FIREARMS BY OFFICERS OF THE FEDERAL PENITENTIARY SERVICE OF THE RUSSIAN FEDERATION
The article addresses the problem of inconsistency in the legislative regulation of issues related to the use of weapons by employees of the penal system in their official activities. The author, on the basis of an empirical study, presents scientifically sound proposals for reforming criminal law, penal enforcement and other provisions involving the use of firearms by employees, which are in service with the Federal Penitentiary Service of the Russian Federation. Foreign experience in this area is considered. In the course of his reasoning, the author concludes that the use of weapons only creates criminal relations; The officer of the penal system has the right to accept service weapons only in the event of the commission of a crime by a convicted or other person; The distinction between criminal, penal and other industries is based on a specific legal relationship (criminal, penal or other, respectively); Within the framework of penal enforcement legislation, only physical force and special equipment should be lawfully used as security measures. The author formulated a new article, which proposes to supplement the current Criminal Code of the Russian Federation.
Key words: use of weapons, crime, penitentiary system, security measures, employees of the penal system.
В соответствии с Законом Российской Федерации № 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения
свободы» от 21 июля 1993 г. сотрудники уголовно-исполнительной системы (далее — УИС) для пресечения противоправных действий имеют право
применять физическую силу, специальные средства и огнестрельное оружие [1]. Однако на практике при реализации этого права возникает много проблем.
Пробелы в правовом регулировании применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия сотрудниками УИС при разных обстоятельствах до сих пор не получили всестороннего осмысления со стороны научного сообщества. Исследованию подвергались лишь отдельные вопросы, такие как положения об обоснованном риске [2], применение оружия сотрудниками полиции [3], организационные и тактические основы применения огнестрельного оружия сотрудниками органов внутренних дел [4], административные аспекты государственно-персонального принуждения [5], необходимая оборона в рамках уголовных и криминологических аспектов [6], уголовно-правовые и криминологические аспекты применения принудительных мер (оружия, спецсредств) в рамках конкретного субъекта России (например, по материалам Астраханской области) [7] и другие [8; 9]. Вместе с тем вопросы, связанные с уголовно-правовым и уголовно-исполнительным регулированием применения оружия собственно сотрудниками пенитенциарной системы России, тоже нуждаются в тщательном изучении и анализе.
Итак, Закон Российской Федерации № 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» от 21 июля 1993 г. в главе 5 дает перечень обстоятельств, при которых сотрудникам УИС разрешается применять физическую силу, специальные средства и огнестрельное оружие. В Уголовно-исполнительном кодексе Российской Федерации (далее — УИК РФ) также содержится норма, регулирующая данный вопрос, — это ст. 86, в которой содержится перечень мер безопасности.
Рассмотрим подробнее механизм применения сотрудниками пенитенциарной системы, равно как и других правоохранительных органов, физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия.
В соответствии с законодательством поводом для применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия может стать в равной степени как административное правонарушение, так и уголовно наказуемое деяние. Однако основания их применения различны.
Использование сотрудниками УИС физической силы и специальных средств обусловлено их административно-правовым характером, поскольку они не только регулируются исключительно нор-
мами административного права, но и применяются в основном за административные правонарушения, чего нельзя сказать об оружии (в таких ситуациях оно под запретом).
Огнестрельное оружие в соответствии с действующим законодательством может быть применено лишь при совершении преступлений; при этом возникают уголовно-правовые отношения, а не административно-правовые.
Вопрос о правовых основаниях применения сотрудниками правоохранительных органов огнестрельного оружия для пресечения противоправных действий является наиболее сложным, поэтому требует дополнительного изучения. Очевидно, что совершение фактически одинаковых действий сотрудниками разных ведомств регулируется различными законодательными актами. Так, применение табельного боевого оружия сотрудниками Федеральной службы безопасности Российской Федерации (далее — ФСБ) регламентировано Федеральным законом № 40-ФЗ «О федеральной службе безопасности» от 3 апреля 1995 г.; сотрудниками Россгвардии — Федеральным законом № 226-ФЗ «О войсках национальной гвардии Российской Федерации» от 3 июля 2016 г.; военнослужащими внешней разведки (далее — СВР) — Федеральным законом № 5-ФЗ «О внешней разведке» от 10 января 1996 г.; полицейскими — Федеральным законом № 3-ФЗ «О полиции» от 7 февраля 2011 г.; и т. д. Все приведенные законы содержат административно-правовые нормы, но фактически регламентируют уголовно-правовые отношения, поскольку применение оружия является составляющей уголовной сферы (основание его применения — совершение преступления). Нередко результатом применения огнестрельного оружия сотрудниками «силовых» структур может стать причиненный вред здоровью преступника и даже причинение смерти. В этих случаях проводится обязательное расследование, выясняются обстоятельства случившегося, правильность действий сотрудника, устанавливается его вина или невиновность. Таким образом, складывается парадоксальная ситуация: совершено преступление, а применение сотрудниками оружия, например для нейтрализации преступника, подчиняется нормам административного права. На наш взгляд, этого быть не должно.
Аналогичная ситуация складывается в рамках уголовно-исполнительного законодательства. Например, ст. 86 УИК РФ не порождает уголовно-исполнительных правоотношений. Приведенная правовая норма закрепляет исключительно уго-
ловно-правовые отношения в случае совершения осужденными таких преступлений, как побег из колонии, тюрьмы (ст. 313 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ)); участие в массовых беспорядках (ст. 212 УК РФ); захват заложника (ст. 206 УК РФ); и т. д.
Статья 31 Закона Российской Федерации № 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» от 21 июля 1993 г. также закрепляет юридические факты из сферы уголовно-правовых отношений. В ней говорится, что сотрудники УИС имеют право применять огнестрельное оружие для защиты от нападения, угрожающего жизни и здоровью граждан (юридический факт закреплен в УК РФ в гл. 16 «Преступления против жизни и здоровья»); для отражения нападения, угрожающего жизни и здоровью работников УИС, а также для отражения нападения с целью завладения оружием (ст. 317 УК РФ «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа»; ст. 318 УК РФ «Применение насилия в отношении представителя власти»); для освобождения заложников (ст. 206 УК РФ «Захват заложника»); для отражения группового или вооруженного нападения на охраняемые объекты, помещения и сооружения учреждений, исполняющих наказания, а также на транспортные средства (ст. 208 УК РФ «Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем», ст. 321 УК РФ «Дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества»).
Сотрудники УИС имеют право применять огнестрельное оружие без предупреждения при отражении нападения с использованием оружия или транспортных средств (гл. 24 УК РФ «Преступления против общественной безопасности», ст. 317 УК РФ «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа»); при побеге осужденных и заключенных из мест лишения свободы, предварительного заключения или из-под стражи с оружием, при помощи транспортных средств либо из транспортного средства во время движения (ст. 313 УК РФ «Побег из мест лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи»); при попытке осужденного или заключенного, а также иного лица приблизиться к сотруднику УИС с обнаженным огнестрельным или холодным оружием либо предметами, с помощью которых может быть нанесено телесное повреждение, сократив при этом указанное сотрудником УИС расстояние, а также при попытке прикоснуться к его огнестрельному оружию (ст. 317 УК РФ «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа»).
Таким образом, административное правовое содержание (факт) возбуждает собственно уголовно-правовые отношения, а последние регулируются нормами административного права. Полагаем, это не вполне правильно.
Сам Закон Российской Федерации № 5473-1 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» от 21 июля 1993 г. состоит из норм административного права, но в части оснований применения табельного оружия «пробуждает» уголовные отношения. Следовательно, эти основания необходимо закрепить в УК РФ. В проанализированных нормативно-административных актах (законах) следует оставить нормы, закрепляющие право только на применение физической силы и спецсредств.
Другой проблемой в деятельности сотрудников УИС является недопустимость применения огнестрельного оружия за пределами исправительного учреждения. Совершенно очевидно, что противоправные действия, которые необходимо пресекать, могут происходить и за территорией колонии. Тем не менее сотрудники УИС имеют право применять меры безопасности только внутри режимного объекта. Любопытно, что в других странах эта норма действует иначе: сотрудники УИС могут применять меры безопасности везде, где происходят противоправные действия, в том числе и вне пенитенциарного учреждения, так как это обеспечивает безопасность охраняемой территории [10].
Для объективной оценки необходимости реформирования законодательства нами было предпринято эмпирическое исследование — интервьюирование практических сотрудников УИС1, которое показало, что большинство сотрудников пенитенциарной системы (более 90 % опрошенных) считают применение оружия фактом, порождающим уголовно-правовые отношения. Респонденты практически единогласно пришли к мнению, что применение сотрудниками УИС оружия в пределах уголовного и уголовно-исполнительного законодательства, особенно при возникновении массовых беспорядков, должно регулироваться исключительно уголовными нормами, а применение физической силы и специальных средств — УИК РФ.
Спецсредства, по мнению практических сотрудников, надо использовать только те, которые находятся на вооружении учреждений и органов УИС, и в зависимости от ожидаемой силы сопротивления толпы. Как показывает практика, численность осужденных — активных участников беспорядков — может составлять от 15 до 150 человек. Следовательно, использование специальных средств против
групп осужденных необходимо зафиксировать в рамках уголовно-исполнительного законодательства.
В УИК РФ надо закрепить конкретные меры безопасности при применении оружия, для того чтобы осужденные имели представление о том, какие специальные средства могут быть использованы против них в случае возникновения массовых беспорядков. Целесообразно зафиксировать в УИК РФ специальный понятийный аппарат, так как до сих пор практическим сотрудникам непонятны следующие критерии:
1) оказание осужденными сопротивления пенитенциарному персоналу (юридически закрепить термины «сопротивление», «нападение»);
2) неповиновение персоналу;
3) проявления буйства и др.
В уголовно-исполнительном законодательстве, которое регулирует правовые отношения, возникающие при задержании бежавших из исправительной колонии и подлежащих конвоированию осужденных, кроме всего перечисленного следует отобразить статус специальных автомобилей, вагонов (для лесных исправительных учреждений), а также зафиксировать, что для перевозки осужденных назначается караул во главе с начальником, караульными и часовыми.
Проведенное нами исследование позволило сформулировать ряд выводов.
1. Применение оружия порождает только уголовно-правовые отношения.
2. Сотрудник УИС имеет право принять табельное оружие только в случае совершения преступления осужденным или иным лицом.
3. Разграничение уголовных, уголовно-исполнительных норм и норм других отраслей обусловлено конкретным правоотношением (соответственно уголовным, уголовно-исполнительным или иным).
4. В пределах уголовно-исполнительного законодательства на законных основаниях следует применять в качестве мер безопасности только физическую силу и спецсредства.
5. Целесообразно юридически зафиксировать в УК РФ в виде отдельной статьи единые основания применения оружия сотрудниками всех правоохранительных органов и военнослужащими России, изложив ее в следующей редакции:
«Сотрудники всех правоохранительных органов имеют право применять огнестрельное оружие лично или в составе подразделения в следующих случаях:
1) необходимой обороны и крайней необходимости;
2) внезапного группового (2 и более человек) или вооруженного нападения;
3) для защиты любого физического лица либо себя от посягательства, если это посягательство сопряжено с насилием, опасным для жизни или здоровья».
6. Федеральные законы, по которым сотрудники силовых структур применяют табельное оружие, содержат нормы административного (управленческого), а не уголовного права.
Осмысление и понимание указанных обстоятельств будет способствовать законной реализации сотрудниками УИС мер безопасности в своей деятельности.
Примечание
1 Опрос 218 человек осуществлялся в период с февраля 2020 г. по январь 2021 г. среди обучающихся Академии ФСИН России (г. Рязань), прибывших из разнообразных подразделений уголовно-исполнительной системы (оперативные работники, сотрудники отдела безопасности, охраны), география которых представлена двенадцатью регионами страны.
1. Поникаров В. А., Поникаров С. В. Соотношение административно-правового и уголовно-правового регулирования применения оружия сотрудниками УИС и другими работниками правоохранительных органов // Человек: преступление и наказание. 2014. № 1. С. 119—121.
2. Захарова С. С. Обоснованный риск в уголовном праве Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. Рязань, 2005. 237 с.
3. Каплунов А. И. применение сотрудниками полиции огнестрельного оружия: законода-
1. Ponikarov V. A., Ponikarov S. V. Ratio of administrative-legal and criminal-legal regulation of the use of weapons by police officers and other law enforcement officials. Man: crime and punishment, 119—121, 2014 (in Russian).
2. Zakharova S. S. Justified risk in the criminal law of the Russian Federation. Dissertation of the candidate of juridical sciences. Ryazan; 2005: 237 (in Russian).
3. Kaplunov A. I. Use of firearms by police officers: legislation, theory and practice. Monograph.
тельство, теория и практика: монография. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та МВД России, 2018. 260 с.
4. Калмыков Г. И. Правовые, организационные и тактические основы применения огнестрельного оружия сотрудниками органов внутренних дел: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2003. 216 с.
5. Макаренко Н. В. Государственное принуждение в механизме обеспечения экономической безопасности: теоретико-прикладные проблемы: дис. ... д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2016. 1170 с.
6. Меркурьев В. В. Необходимая оборона: уголовно-правовые и криминологические аспекты: дис. ... канд. юрид. наук. Рязань, 1998. 238 с.
7. Уразалин И. М. Уголовно-правовые и криминологические аспекты применения физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия сотрудниками органов внутренних дел (по материалам Астраханской области): дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2004. 237 с.
8. Опарин В. Н. Правовое регулирование применения мер непосредственного принуждения должностными лицами правоохранительных органов Российской Федерации: дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 1998. 225 с.
9. Новеллы, связанные с применением физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия сотрудниками уголовно-исполнительной системы в их правоохранительной деятельности / В. А. Поникаров, И. Н. Ка-луцкий, С. М. Смолев, С. В. Строилов // Человек: преступление и наказание. 2017. Т. 25, № 3. С. 384—389.
10. Lobel O. Interlocking Regulatory and Industrial Relations: The Governance of Workplace Safety // Administrative Law Review. 2015. Vol. 57, No. 4. P. 1071—1151.
© Поникаров С. В., 2021
Saint Petersburg: Publishing House of Saint Petersburg, Ministry of Internal Affairs of Russia; 2018: 260 (in Russian).
4. Kalmykov G. I. Legal, organizational and tactical foundations of the use of firearms by employees of internal affairs bodies. Dissertation of the candidate of juridical sciences. Moscow; 2003: 216 (in Russian).
5. Makarenko N. V. State coercion in the mechanism of ensuring economic security: theoretical and applied problems. Dissertation of the doctor of juridical sciences. Nizhny Novgorod; 2016: 1170 (in Russian).
6. Merkuryev V. V. Necessary defense: criminal legal and criminological aspects. Dissertation of the candidate of juridical sciences. Ryazan; 1998: 238 (in Russian).
7. Urazalin I. M. Criminal and criminological aspects of the use of physical force, special means and firearms by employees of the internal affairs bodies (based on materials of the Astrakhan region). Dissertation of the candidate of juridical sciences. Krasnodar; 2004: 237 (in Russian).
8. Oparin V. N. Legal regulation of the use of measures of direct coercion by law enforcement officials of the Russian Federation. Dissertation of the candidate of juridical sciences. Omsk; 1998: 225 (in Russian).
9. Ponikarov V. A., Kalutsky I. N., Smolev S. M., Stroilov S. V. Novella, related to the use of physical force, special means and firearms by employees of the penal system in their law enforcement activities. Man: crime and punishment, 384—389, 2017 (in Russian).
10. Lobel O. Interlocking Regulatory and Industrial Relations: The Governance of Workplace Safety. Administrative Law Review, 1071—1151, 2015 (in English).
© Ponikarov S. V., 2021
Поникаров Сергей Владимирович,
адъюнкт факультета подготовки научно-педагогических кадров Академии права и управления Федеральной службы исполнения наказаний России; e-mail: [email protected]
Ponikarov Sergey Vladimirovich,
adjunct of the faculty of training of scientific and pedagogical personnel of the Academy of law management of the FPS of Russia; e-mail: [email protected]
* * *
