CC BY
28
УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ ПРЕСТУПНОСТИ
и^и
Научная статья УДК 343 . 9
DOI: 10.47475/2411-0590-2023-10208
Уголовно-правовые инструменты охраны личности в условиях цифровизации
Анжела Сергеевна Перина
Университет прокуратуры Российской Федерации, Санкт-Петербургский юридический институт (филиал), Санкт-Петербург, Россия [email protected]
https://orcid.org/0009-0000-1192-9665
Аннотация. Статья посвящена анализу инструментов уголовного права по обеспечению охраны прав и свобод личности в условиях цифровизации .
Проанализированы с точки зрения отражения в них необходимого уровня охраны прав личности от посягательств, совершаемых с использованием цифровых технологий, составы преступлений УК РФ, предусматривающие ответственность за посягательства против личности, разъяснения постановлений Пленума ВС РФ, судебная практика . Уголовно-правовые инструменты охраны личности условно разделены на 3 группы: «криминализация», «разъяснения», «непосредственное применение».
Выводы исследования включают указание на недостаточность уголовно-правового регулирования обеспечения охраны прав и свобод личности . Однако отмечена нецелесообразность точечной криминализации новых угроз ввиду постоянного развития цифровых технологий . Ставится вопрос о необходимости пересмотра в целом уголовно-правовой политики в условиях влияния цифровизации на преступность, включения в статью 63 УК РФ нового отягчающего обстоятельства, связанного с использованием при совершении преступлений информационно-телекоммуникационных технологий, а также разработки правой основы «цифровой гигиены».
Ключевые слова: уголовное право, цифровизация, преступления против личности, криминализация, цифровая личность
Благодарность: автор выражает признательность Александру Николаевичу Попову, д-ру юрид . наук, профессору, заведующему кафедрой уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права Санкт-Петербургского юридического института (филиала) Университета прокуратуры Российской Федерации, за научное руководство при подготовки статьи
Для цитирования: Перина А . С. Уголовно-правовые инструменты охраны личности в условиях цифровизации // Виктимология . 2023. Т. 10, № 2 . С . 193-203 . Б01: 10.47475/2411-0590-2023-10208
© А .С .Перина
Research article
Criminal Law Instruments for the Protection of the Individual in the Context of Digitalization
Angela S. Perina
St. Petersburg Institute of Law (branch) University
of the Public Prosecutor's Office of the Russian Federation, Saint Petersburg, Russia [email protected] (g https://orcid.org/0009-0000-1192-9665
Abstract. The article is devoted to the analysis of the instruments of criminal law to ensure the protection of rights and freedoms of the individual in the context of digitalization.
From the point of view of reflection of necessary level of protection of the rights of personality from encroachments made with the use of digital technologies, corpus delicti of the Criminal Code, providing responsibility for encroachments against personality, explanations of the Resolutions of the Plenum of the Supreme Court of the RF, judicial practice are analyzed . Criminal law instruments of personal protection are conditionally divided into 3 groups: "criminalization", "explanations", "direct application".
The conclusions of the study include an indication of the insufficiency of criminal-legal regulation to ensure the protection of the rights and freedoms of the individual . However, the inexpediency of point criminalization of new threats in view of the constant development of digital technology is noted . The question is raised about the need to review as a whole criminal law policy in terms of the impact of digitalization on criminality, the inclusion of a new aggravating circumstance related to the use of information and telecommunication technologies in Article 63 of the Criminal Code, development of the right basis of "digital hygiene".
Keywords: criminal law, digitalization, crimes against the person, criminalization, digital identity
Acknowledgement: The author is grateful to Alexander N . Popov, Doctor of Law, Professor, Head of the Department of Criminal Law, Criminology and Criminal Executive Law of the St . Petersburg Law Institute (branch) of the Russian Federation Prosecutor's Office University, for scientific guidance in preparing the article .
For citation: Perina AS . Criminal law instruments for the protection of the individual in the context of digitalization . Viktimologiya [Victimology] . 2023;10(2):193-203. DOI: 10.47475/24110590-2023-10208 (In Russ .)
Введение
Мир, в котором цифровые технологии стали неотъемлемой частью жизни современного человека, стал реальностью . Результаты научно-технического прогресса используются в различных областях: от государственной политики до бытового использования технологий .
Понятие «цифровизации» как цифровой трансформации системы государственного управления и всего государственного
сектора экономики России с начала XXI века становится одним из основополагающих [6, с .417] .
Безусловно, никакие секторы в нем не могут не касаться личности как гражданина страны . В России на сегодняшний день уже работает достаточное количество электронных баз данных и порталов, которые содержат личную информацию о человеке . Наряду с бесспорными преимуществами и удобствами существуют и различные
угрозы личности, на которые необходимо обращать внимание для минимизации рисков наступления преступных последствий .
Некоторые исследователи отмечают появление такого понятия как «цифровая личность», под которой понимаются «процессы и результаты постоянной оцифровки персональных данных, индивидуальных потребностей, деятельности, отношений, биографии, личностных особенностей и привычек, которые производятся реальной личностью» [12, с . 38]. В настоящее время цифровая личность существует как некая часть реальной . В связи с чем преступные посягательства на «цифровую личность» наносят вред и реальной личности в виде психического и даже физического ущерба . Обусловливающим фактором возможного использования достижений в цифровизации в преступном ключе является и уязвимость технологий на фоне возрастающего числа лиц со специальными навыками в данной сфере .
Кроме того, активное использование социальных сетей, где пользователи размещают информацию о себе, фотографии, обмениваются сообщениями, совершают покупки, может приводить к доступности информации о личности, собиранию такой информации и использованию в преступных целях.
Согласно данным отчета Digital 20231, подготовленного организациями We Are Social и Hootsuite, на начало 2023 года 5,16 млрд из 8,01 млрд человек (чуть более 60 % населения планеты) пользуются социальными сетями . Указанный показатель непрерывно растет.
В большей степени это касается несовершеннолетних, для которых сеть Интернет является неотъемлемой частью их жизни, зачастую формирует их ценности и модели поведения
Материалы и методы
Объектом исследования являются нормы об уголовной ответственности за общественно опасные посягательства на личность,
1 SIMON KEMP. DIGITAL 2023: GLOBAL OVERVIEW REPORT. 26.01.2023. URL: https://datareportal. com/reports/digital-2023-global-overview-report (дата обращения: 16.04.2023).
изложенные в рамках раздела VII уголовного закона, а также правоприменительная практика и официальные статистические сведения о состоянии судимости в России .
Предметом исследования выступают содержание уголовно-правовых инструментов охраны личности, применяемых государством .
Цель исследования состоит в описании уголовно-правовых инструментов, используемых государством при реагировании на преступное использование цифровых технологий при посягательствах на личность, призванных обеспечить своевременную охрану принадлежащим ей правам и свободам, их структурировании и анализе с последующим формулированием предложений вариантов их совершенствования .
Задачи исследования
— описать и проанализировать уголовно-правовые инструменты охраны личности в условиях цифровизации, предложить их условное деление;
— кратко описать результаты их применения государством с приведением примеров;
— установить возможные пути совершенствования механизма обеспечения охраны личности от преступного использования цифровых технологий .
Методология и методика исследования. В основу работы положены формально-логический, диалектический, формально-юридический и сравнительно-правовой методы, а также метод качественного и количественного анализа
Эмпирической базой проведенного исследования выступают официальные статистические данные о состоянии судимости в России за преступления, размещенные Судебным департаментом при Верховном суде Российской Федерации, а также результаты рассмотрения уголовных дел о привлечении к ответственности за посягательства на личность, размещенные на официальных сайтах судов .
Теоретической основой проведенного исследования являются труды российских и зарубежных специалистов в области вопросов влияния цифровизации на состояние преступности, а также научные произведения исследователей, занимающихся вопросами
совершенствования уголовного закона в целях обеспеченности достаточного уровня охраны личности в условиях повсеместного внедрения цифровых технологий в жизнедеятельность общества.
Содержание и результаты исследования
Уголовное право является одним из важнейших инструментов охраны прав и свобод личности, закрепляя нормы об ответственности за посягательства на важнейшие элементы жизнедеятельности . Раздел VII «Преступления против личности» в Уголовном кодексе Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-Ф3 (ред . от 18.03.2023) (далее — УК РФ) «открывает» Особенную часть уголовного закона, обозначив приоритетность защиты личности от преступных посягательств .
Личность как объект уголовно-правовой охраны понятие собирательное и соответствует конституционным положениям, отраженным в ст. 20-24, 38, 41 Конституции Российской Федерации . Выступая в качестве межродового объекта, она охватывает такие родовые объекты, как жизнь и здоровье, свобода, честь и достоинство, половая неприкосновенность и половая свобода, конституционные права и свободы, интересы семьи и несовершеннолетних .
Анализ инструментов уголовного права в контексте охраны прав и свобод личности показал, что в настоящее время их можно условно разделить на несколько основных групп:
1. Криминализация общественно опасного использования информационно-телекоммуникационных средств, включая сеть Интернет, против личности .
2 . Разъяснение Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в своих Постановлениях наиболее важных аспектов уголовного закона в целях формирования правильной, единообразной и адекватной существующей «цифровой реальности» правоприменительной практики
3 . Непосредственное применение судами положений составов УК РФ, закрепляющих ответственность за преступления против личности, в которых прямо не отражен признак использования цифровых технологий, но он возможен или наиболее
вероятен с учетом существующих уголовно-правовых рисков цифровизации .
Первая группа инструментов связана с наличием составов преступлений, в диспозиции которых фигурирует использование информационно-телекоммуникационных технологий . Такой подход законодателя в виде точечной криминализации наиболее общественно опасных деяний против личности, которые совершаются с использованием цифровых технологий, подчеркивает обеспокоенность государства необходимостью уголовно-правовой охраны прав личности в существующих реалиях .
В частности, ввиду того, что жизнь относится к важнейшим ценностям, охрану которых обеспечивает государство, в том числе на уголовно-правовом уровне, главой 16 УК РФ закреплены составы преступлений, отражающие ответственность за деяния, посягающие на жизнь и здоровье человека .
Использование цифровых технологий при совершении указанного вида преступных посягательств отражено в трех составах: п . «д» ч . 2 ст. 110 УК РФ «Доведение до самоубийства», п . «д» ч . 3 ст. 110 .1 «Склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства», ч . 2 ст. 110 . 2 «Организация деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства» .
Соответствующие изменения в УК РФ произошли в связи с принятием Федерального закона от 07.06.2017 № 120-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в части установления дополнительных механизмов противодействия деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению» .
Обусловленность криминализации таких составов выражается в распространенности общественно опасных деяний, направленных на склонение подростков совершить действия, направленные на лишения себя жизни, создание «групп смерти» в сети Интернет, а также возможности постоянного дистанционного воздействия на сознание ребенка. Более того, негативным проявлением «цифровой личности» стало необдуманное размещение в открытом доступе,
на различных форумах информации о своем отношении к жизни . Именно такая информация в том числе способствовала расширенному поиску потенциальных жертв и использованию нестабильного состояния их психики в целях формирования целенаправленности на лишение себя жизни .
Некоторые исследователи придерживаются позиции о большем преимуществе цифровой среды, выражающемся в пользе для несовершеннолетних по поиску поддержки, психологической, социальной, финансовой и даже правовой помощи [5] . В связи с этим криминализация доведения до самоубийства, склонения к самоубийству и способствования самоубийству, совершаемое с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть Интернет, не совсем оправданна .
Однако наряду с указанными преимуществами нельзя оставлять без внимания законодателя злоупотребление ими, выраженное в использовании таких ресурсов как форумы, порталы и группы, несущих в себе полезную цель найти поддержку друг у друга, для совершения общественно опасных действий, преследующих цель — сформировать у подростка уверенность в безвыходности ситуации и убедить в лишении себя жизни
Так, по одному из уголовных дел1 установлено, что «кураторы» групп смерти регистрировались в социальной сети и осуществляли мониторинг групп суицидальной направленности с целью вовлечения уязвимых лиц в игру «Синий кит», конечным заданием которой являлось самоубийство .
Указанное подтверждает своевременность реагирования законодателя на возникающую угрозу жизни несовершеннолетних и выполнение задач уголовного кодекса по предупреждению совершения новых таких преступлений. Более того, статистические сведения о привлечении к уголовной ответственности за указанные преступления с 2018 года по настоящее время (менее
1 Приговор Урванского районного суда (Кабардино-Балкарская Республика) № 1-66/2018 от 24 мая 2018 г. по делу № 1-66/2018. URL: https://sudact . ru/regular/doc/GOH576StczYp (дата обращения: 01.02.2023).
10 человек в год)2 указывает на стабильный профилактический эффект, вызванный своевременным применением законодателем обозначенного уголовно-правового инструмента при реагировании на проявившееся явление негативной стороны цифровизации по отношении к личности .
Некоторые авторы [2, с . 87] поднимают вопрос о необходимости расширения способов доведения до самоубийства, которые в диспозиции ст. 110 УК РФ сформулированы исчерпывающе, криминализировав, например, шантаж, посредством внесения соответствующих изменений в изложение статьи
Такой подход не лишен смысла . Несмотря на то, что шантаж преимущественно в уголовном праве ассоциируется с преступлениями против собственности, такой способ принуждения как угроза распространения позорящих сведений, добытых в социальных сетях, поисковых ресурсах, личных переписках, которые лицо не желает оглашать, может быть использован в преступлениях против личности и связан с причинением прямого вреда жизни и здоровью потерпевшего . Например, судебной практике [15, с . 83] известны случаи получения злоумышленником интимных фото или видео в переписке и онлайн общении с потерпевшей, а затем, шантажируя их распространением, пытаться принудить к иным противоправным действиям . Указанное давление может обусловить попытки совершить суицид
Указанным федеральным законом также впервые в отечественном уголовном законодательстве была установлена ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение действий, представляющих опасность для жизни несовершеннолетнего (ст. 151. 2 УК РФ) . Действиями, представляющими опасность для жизни несовершеннолетнего, могут быть признаны противоправные действия, направленные на склонение либо вовлечение несовершеннолетних в различные опасные
2 См . Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России, предоставляемой Судебным департаментом при Верховном суде Российской Федерации . URL: http://www. cdep . ru/?id=79 (дата обращения: 16.04.2023).
«игры» [11, с . 104], например: «зацепинг» (проезд на поезде или другом транспорте с внешней стороны), «руфинг» (незаконное нахождение на крыше здания), «трейнсер-финг» (езда между вагонами), игра «беги или умри», когда несовершеннолетний должен перебежать оживленную проезжую часть перед машинами) . Совершение таких общественно опасных деяний с использованием информационно-телекоммуникационных средств является квалифицирующим фактором.
Кроме того, с развитием цифровых технологий появилась такая форма психологического воздействия как кибербул-линг, подразумевающий в общем смысле прямую или косвенную агрессию онлайн, которая может быть способом систематического унижения человеческого достоинства . В условиях размещения информации о себе в открытый доступ человек может подвергаться оскорблениям, причиняющим психический вред или приводить также к попыткам суицида .
Кибербуллинг получает распространение и ввиду возможной анонимности, которая создает психологический комфорт для виновного, поскольку он не видит реальной реакции жертвы Преступник забывает, что его послания читает реальный человек. Таким образом, можно говорить о том, что происходит подмена реального на виртуальное, в связи с чем коммуникация может искажаться в обе стороны . Доступность интернета стала практически повсеместной, причем благодаря мобильным устройствам и беспроводным сетям, возможность общаться в социальных сетях пользователь получает 24 часа в сутки, 7 дней в неделю . Что дает возможность преследователю не прерывать основную деятельность, не отвлекаться от нее [13, с . 94] .
Авторами, занимающимися решением указанной проблемы, высказывается точка зрения о необходимости для подобных случаев в виду их распространенности вновь криминализировать состав «Оскорбления», (декриминализованный в 2011 г. ), но адаптированный к новым условиям, и изложить следующим образом: «Под оскорблением несовершеннолетнего следует понимать систематическое унижение
чести и достоинства несовершеннолетнего лица, выраженное в неприличной форме, с использованием информационно-коммуникационных сетей (включая сеть Интернет)» [8, с . 99] .
Некоторые авторы предлагают предусмотреть ответственность за кибербуллинг в виде квалифицирующих признаков к уже имеющимся составам преступлений ст. 119 УК РФ и ст. 137 УК РФ [1, с . 14-15] .
Различные предложения по закреплению ответственности за кибертравлю подтверждают необходимость использования уголовно-правовых инструментов для охраны жертв в условиях возрастающей цифровой активности, поскольку существующие нормы УК РФ не всегда способны обеспечить должную защиту
Во вторую группу инструментов входят такие разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, которые необходимы для правоприменителя . Например, не смотря на отсутствие прямого указания в уголовном законе признака использования компьютерных технологий при осуществлении незаконного проникновения в жилище, положениями Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 25 .12 .2018 № 46 «О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях против конституционных прав и свобод человека и гражданина (статьи 137, 138, 138.1, 139, 144.1, 145, 145.1 Уголовного кодекса Российской Федерации)» даны разъяснения относительно новых угроз: так, по смыслу статьи 139 УК РФ незаконное проникновение в жилище может иметь место и без вхождения в него, но с применением технических или иных средств, когда такие средства используются в целях нарушения неприкосновенности жилища (например, для незаконного установления прослушивающего устройства или прибора видеонаблюдения)
Кроме того, положениями п .17 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 04.12. 2014 № 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности» закреплены разъяснения относительно привлечения к ответственности за совершение
развратных действий (ст . 135 УК РФ): развратными могут признаваться и такие действия, при которых непосредственный физический контакт с телом потерпевшего лица отсутствовал, включая действия, совершенные с использованием сети Интернет, иных информационно-телекоммуникационных сетей
Таким образом, соответствующие разъяснения призваны обеспечить отражение в уголовном праве рисков совершения посягательств на права и свободы личности в условиях цифровизации .
Третья группа уголовно-правовых инструментов включает в себя такие составы, в которых юридическая конструкция диспозиции статьи не содержит непосредственного указания на «цифровой» способ совершения преступления против личности, однако сущность объективной стороны предполагает его использование или в современных условиях получает широкое распространение
В частности, речь идет о нарушении неприкосновенности частной жизни, ответственность за которое предусмотрена ст. 137 УК РФ, а также нарушении тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений (ст . 138 УК РФ), которые все чаще совершаются с использованием цифровых технологий . Практика привлечения к уголовной ответственности за указанные составы преступлений, проанализированная исследователями, подтверждает указанный вывод [4, с . 280] . Размещение или сообщение иным лицам в личном сетевом общении сведений о себе разного характера, как то фотографии с другом, со своими домашними животными, сексуальная ориентация, мысли и чувства относительно событий, может приводить к собиранию такой информации и использованию в дальнейшем в преступных целях.
Оцифровка информации, использование сети Интернет, внедрение систем искусственного интеллекта для обработки и анализа огромных объемов данных, доступность систем умного дома, приложений с возможностью прослушивания окружающей действительности тайно без уведомления обладателя устройства и пр . увеличили угрозы вторжения в частную жизнь человека.
Исследователи проблемы предлагают наряду с закрепленными действиями в диспозиции ч . 1 ст. 137 УК РФ закрепить неправомерное хранение и использование сведений о частной жизни лица, поскольку ст. 24 Конституции Российской Федерации предусмотрена их недопустимость [9, с .145] . Аргументом в пользу указанного предложения является и тот факт, что хранение информации о частной жизни лица в больших объемах с учетом возможностей использования компьютерных технологий может привести к доступу к соответствующим файлам и других лиц
«Цифровизация личности» может привести и к фактам использования баз данных, содержащих сведения о личности в целях совершения преступлений против нее
Анализ некоторых приговоров и постановлений об ответственности за нарушение тайны переписки, предусмотренной в соответствии со ст. 138 УК РФ, показывает, что зачастую именно использование цифровых баз данных о соединениях абонентов (в том числе сведения о дате, времени, объеме услуг, операторе, длительности интернет сессии, балансе, типе вызова, а также об абонентских номерах, с которыми осуществлялись телефонные переговоры в указанный период) позволяет получать информацию об этом, копировать ее на электронный носитель и передавать или продавать ее посторонним лицам посредством направления через социальные сети скачанных файлов или фотографий экрана с указанной информацией1 .
Несмотря на использование указанных инструментов уголовно-правовой охраны личности становятся реальностью и иные случаи посягательства на личность при отсутствии должной регламентированности .
1 См .: Постановление Центрального районного суда г. Кемерово (Кемеровская область) № 1-499/2020 от 07. 07. 2020. URL: https://sudact . ru/regular/doc/ mIN6S9hkOBYl (дата обращения: 02.02.2023) ; Приговор Ново-Савиновского районного суда г. Казани (Республика Татарстан) № 1-214/2020 от 25.05.2020.URL: https://sudact. ru/regular/doc/dTr9aOtIWJbX (дата обращения: 02.02.2023) ; Приговор Кировского районного суда г. Красноярска (Красноярский край) № 1-44/2020 от 18. 02. 2020. URL: https://sudact . ru/regular/doc/ JO1bvlZapkUJ (дата обращения: 02.02.2023) и др .
Например, причинение смерти лицу с использованием сведений о его здоровье . Так, использование искусственного интеллекта или робототехники в медицине приводят к риску неправомерного доступа к программному обеспечению, содержащему сведения о предписанных пациенту процедурах. В 2016 г. было совершено одно из первых целенаправленных убийств с использованием робототехники: в палате интенсивной терапии больной умер от подачи в капельницу смертоносного состава вместо предписанного лекарства посредством взлома программы, управляющей автоматической раздачей лекарств [10,с . 153] .
Проблема использования информационно-коммуникационных технологий в совершении указанных видов преступлений отражалась в Глобальном докладе Управления ООН по наркотикам и преступности (UNODC) о торговле людьми за 2020 год1 . Доклад содержит положения об адаптации методов торговли людьми к использованию цифровых технологий . Отмечается также, что злоумышленники пользуются для рекламы, вербовки и эксплуатации жертв общедоступной личной информацией о них.
Существующие в УК РФ положения об ответственности за торговлю людьми (ст. 127.1 УК РФ) не предусматривает признак использования цифровых технологий для выполнения объективной стороны состава преступления . Однако очевидно, что такой способ становится популярным у злоумышленников . Так, исходя из анализа судебных дел, фабулы которых отражены в указанном докладе, социальные сети и Интернет использовались в основном для поиска потенциальных жертв, вербовки, перевода денежных средств, а также размещения рекламных объявлений для продажи услуг В некоторых случаях использовалось беспомощное состояние жертвы (например, олигофрения как психическое заболевание) для ее сексуальной эксплуатации. В большинстве случаев продажа девушек за границу
1 Collection of Court Case Summaries // Global Report on Trafficking in Persons . 2020. URL: https://Www. unodc. org/documents/data-and-analysis/tip/2021/ GLOTIP_2020_Court_Cases_Summaries. pdf (дата обращения: 15.08.2022).
осуществлялась без личных встреч посредством общения через мессенджеры .
Краткие выводы. Заключение
Комплексное использование уголовно-правовых инструментов охраны личности в условиях цифровизации показывает их эффективность и необходимость своевременного реагирования на вызовы цифровизации . При этом УК РФ не отражает в полном объеме спектр прав и свобод личности, которые могут быть подвергнуты преступным посягательствам ввиду использования цифровых технологий . Однако повсеместное использование цифровых технологий, их непрерывное развитие делает уязвимым личность, охрана прав и свобод которой нуждается в совершенствовании уголовно-правовых инструментов
Представляется, что в качестве некоторых уголовно-правовых мер решения проблемы минимизации преступных посягательств на личность в контексте цифровизации можно обозначить следующее .
Во-первых, следует согласиться с подходом исследователей [14, с . 148] о важности и необходимости пересмотра общей концепции криминализации в условиях цифровизации, пересмотра уголовно-правовой политики в ключе выработки унифицированного подхода к обозначенной проблеме, общих правил и четких критериев ее осуществления
Во-вторых, в связи с наличием у государства возможности расширить перечень обстоятельств, отягчающих наказание, указанных в ст. 63 УК РФ, представляется возможным включить в него и возможность использовать цифровые технологии при совершении преступлений . Ряд исследователей также высказывали аналогичные предложения [7; 16; 17]. Действительно, такой подход представляется более рациональным с точки зрения временного конструкта эффективности уголовной политики, чем узконаправленная криминализация отдельных деяний, которые несут в себе повышенную общественную опасность, поскольку постепенное расширение перечня преступлений, которые могут быть совершены с использованием
цифровых технологий, в условиях отсутствия закрепления их в уголовном законе и нецелесообразности точечной криминализации обусловит снижение эффективности уголовно-правовых норм . В качестве варианта формулировки дополнительного отягчающего обстоятельства, закрепляемого п . «с» ч . 1 ст. 63 УК РФ, можно предложить следующее: «с использованием программно-технических средств, информационно-телекоммуникационных сетей, в том числе сети Интернет, и/или цифровых и иных современных технологий» .
Кроме того, важным фактором является осознание общественной опасности противоправного «цифрового» поведения . В условиях отсутствия норм, регламентирующих принципы правового обращения и правила использования беспилотных транспортных средств; принципов общения в сети Интернет; общих правил использования компьютерных технологий в правомерных целях; «системы безопасности» поведения в интернете и отчетливых этических стандартов [3, с . 188] и пр . создают ситуацию правовой неопределенности . Справедливо отмечает Конституционный Суд Российской Федерации «в системе сохраняющего
неопределенность правового регулирования... приводящую к его произвольному истолкованию и применению,—данное законоположение не предполагает возможность учета специфики. и не позволяет лицу. осознавать общественно опасный и противоправный характер своих действий, а также предвидеть их уголовно-правовые последствия»1 . Исходя из указанного, формирование комплекса правовых норм, регламентирующих «цифровую гигиену», станет необходимым фундаментом для профилактики «цифровых» преступлений .
Таким образом, именно совокупность и баланс указанных инструментов станет необходимой основой для обеспечения наиболее высокого уровня охраны прав и свобод личности в условиях активного внедрения в жизнь каждого человека компьютерных, цифровых и иных современных технологий .
1 По делу о проверке конституционности части четвертой статьи 222 Уголовного кодекса Российской Федерации и статей 1, 3, 6, 8, 13 и 20 Федерального закона «Об оружии» в связи с жалобой гражданки Н .В .Урюпиной : Постановление Конституционного Суда РФ от 17.06.2014 № 18-П // СПС «Консультант-Плюс» . URL: https://www. consultant, ru/document/ cons_doc_LAW_159479/ (дата обращения: 16.04. 2023) .
Список источников
1 . Амирова Д . К . , Куницына Ю . В .К вопросу об установлении уголовной ответственности за кибербуллинг // Ученые записки Казанского юридического института МВД России . 2022 . Т. 7, № 1 . С.12-16 .
2 . Артюшина О . В . Новеллы УК РФ о противодействии деятельности, направленной на побуждение несовершеннолетних к суицидальному поведению // Вестник Казанского юридического института МВД России . 2017. № 3 (29) . С . 85-92 . DOI: https://doi .org/10,24420/KUI .2017.3(29) .7374
3 . Бочавер А . А . , Хломов К . Д . Кибербуллинг: травля в пространстве современных технологий // Психология . Журнал Высшей школы экономики . 2014 . Т. 11, № 3 . С . 177-191 .
4 . Горшенин А . А . , Дубенский И . В . Охрана неприкосновенности частной жизни в сети Интернет // Молодой ученый . 2018 . № 19 (205) . С . 279-282 .
5 . Дюмаева С . Существует ли на самом деле рост подросткового суицида? // The Village . Иркутск, 2017. URL: https://www.the-village . ru/village/city/asking-question/258242-suicide (дата обращения: 16.04.2023) .
6 . Коробеев А . И . , Дремлюга Р. И . , Кучина Я . О . Киберпреступность в Российской Федерации: криминологический и уголовно-правовой анализ ситуации // Всероссийский криминологический журнал . 2019. Т. 13, № 3 . С . 416-425. DOI: https://doi . org/10.17150/2500-4255.2019.13(3) .416-425
7. Кочои С . М . Уголовно-правовые риски использования беспилотных транспортных средств // Актуальные проблемы российского права . 2021 . Т. 16, № 7. С . 125-135 . DOI: https://doi . org/10.17803/1994-1471.2021.128.7.125-135
8 . Мальцева В . А . Защита детей от кибербуллинга . Вопросы уголовно-правового регулирования // Закон и право . 2019 . № 10 . С . 95-99. Б01: https://doi . org/10.24411/2073-3313-2019-10463
9. Мамонова Ю . А . Частная жизнь как объект антикриминальной безопасности : монография . Москва : Юрлитинформ, 2014. 199 с .
10 . Овчинский В . С . Криминология цифрового мира : учебник для магистратуры . Москва : Норма : ИНФРА-М, 2018 . 352 с .
11 . Сирик М . С . , Лоба В . Е . , Мошкин С . В . Проблемы квалификации преступления, предусмотренного ст . 151 . 2 Уголовного кодекса РФ // Право и государство: теория и практика . 2020 . № 10 (190) . С . 103-105. Б01: ЬМрз:/^. org/10,47643/1815-1337_2020_10_103
12 . Солдатова Г. У. , Рассказова Е . И . , Нестик Т. А . Цифровое поколение России: компетентность и безопасность . Москва : Смысл, 2017. 375 с .
13 . Черкасенко О . С . Феномен кибербуллинга в подростковом возрасте // Личность, семья и общество: вопросы педагогики и психологии. 2015 . № 53 . С . 91-94 .
14 . Чучаев А . И . , Грачева Ю . В . , Маликов С . В . Цифровизация и ее уголовно-правовые риски // Правосудие . 2019. Т. 1, № 2 . С . 133-155 . Б01: https://doi . о^/10.17238^п2686-9241 .2019.2 .133-155
15 . Шарапов Р. Д . , Дидрих М . П . Вопросы квалификации преступлений против жизни несовершеннолетних, совершенных с использованием сети Интернет// Электронное приложение к Российскому юридическому журналу. 2017. № 6 . С . 81-90 .
16 . Шевко Н . Р. , Читая З . И . Проблемы определения объективной стороны преступлений, совершаемых с использованием современных информационных технологий // Вестник Казанского юридического института МВД России . 2016 . № 3 (25) . С . 75-77.
17 . Шутова А . А . Современные тенденции использования информационно-телекоммуникационной сети в процессе совершения преступления // Пробелы в российском законодательстве .
1 . Amirova DK, Kunicyna YuV. On the issue of criminalizing cyberbullying. Uchenye zapiski Kazanskogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii [Scientific Notes of the Kazan Law Institute of MIA of Russia], 2022;7(1):12-16. (In Russ .)
2 . Artyushina OV. Novels of the Criminal Code of the Russian Federation of Counteraction to Activity, Directed at Adolescents to Suicidal Behavior. Vestnik Kazanskogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii [Scientific Notes of the Kazan Law Institute of MIA of Russia] . 2017;8(3):85-92 . DOI: https://doi . org/10,24420/KUI .2017.3(29) .7374. (In Russ .)
3 . Bochaver AA, Hlomov KD . Cyberbullying: Harassment in the Space of Modern Technologies . Psihologiya. ZHurnal Vysshej shkoly ekonomiki [Psychology. Journal of the Higher School of Economics]. 2014;11(3):177-191 . (In Russ .)
4 . Gorshenin AA, Dubenskij IV. Protection of privacy on the Internet . Molodoj uchenyj [Young scientist] . 2018;(19): 279-282 . (In Russ .)
5 . Dyumaeva S . Is the number of teenage suicides really growing? The Village. 2017. Available at: https://www.the-village .ru/village/city/asking-question/258242-suicide (accessed: 16.04.2023) . (In Russ .)
6 . Korobeev AI, Dremlyuga RI, Kuchina YaO . Cybercrimes in the Russian Federation: criminological and criminal law analysis of the situation . Vserossijskij kriminologicheskij zhurnal [Russian Journal of Criminology] . 2019;13(3): 416-425 . DOI: https://doi .org/10 .17150/2500-4255 .2019.13(3) .416-425 . (In Russ .)
7 . Kochoi SM . Criminal Law Risks when Using Unmanned Vehicles . Aktual'nye problemy rossijsk-ogo prava [Actual Problems of Russian Law],2021;16(7):125-135. DOI: https://doi. org/10. 17803/19941471 .2021.128.7.125-135 . (In Russ .)
8 . Mal'ceva VA . Children's protection from cyberbullying: issues of criminal-legal regulation . Zakon i parvo [Law and Legislation], 2019;(10): 95-99. DOI: https://doi . org/10. 24411/2073-3313-2019-10463 . (In Russ )
2015 . №4 . С .205-208.
References
9. Mamonova YuA . CHastnaya zhizn' kak ob"ekt antikriminal'noj bezopasnosti: monografiya [Private life as an object of anti-criminal security]: [monograph]. Moscow : Jurlitinform; 2014. 199 p . (In Russ .)
10 . Ovchinskij VS . Kriminologiya cifrovogo mira [Criminology of the digital world]: [textbook] . Moscow: Norma: INFRA-M, 2018 . 352 p . (In Russ .)
11 . Sirik MS, Loba VE, Moshkin SV. Problems of the qualification of the crime provided by article 151 .2 of the Criminal Code of the Russian Federation . Pravo i gosudarstvo: teoriya i praktika [Law and State: The Theory and Practice] . 2020;(10):103-105. DOI: https://doi . org/10,47643/1815-1337_2020_10_103 . (In Russ .)
12 . Soldatova GU . Cifrovoe pokolenie Rossii: kompetentnost' i bezopasnost'[The Digital generation of Russia: competence and security]: [monograph]. G . U . Soldatova, E. I . Rasskazova, T . A . Nestik . Moscow: Smysl; 2017. 375 p . (In Russ .)
13 . Cherkasenko OS . The phenomenon of cyberbullying in adolescence . Lichnost', sem'ya i obsh-chestvo: voprosy pedagogiki i psihologii [Personality, family and society: questions of pedagogy and psychology], 2015;(53): 91-94. (In Russ .)
14 . Chuchaev AI, Gracheva YuV. , Malikov SV. Digitalisation and its criminal-legal risks . Pravosudie [Justice], 2019;1(2):133-155. DOI: https://doi. org/10,17238/issn2686- 9241.2019.2.133-155 . (In Russ .)
15 . Sharapov RD, Didrih MP. The issues of qualification of crimes against minors' life committed with the use of the Internet . Elektronnoe prilozhenie k Rossijskomu yuridicheskomu zhurnalu [Electronic supplement to «Russian Juridical Journal»]. 2017;(6): 81-90 . (In Russ .)
16 . Shevko NR, Chitaya ZI . Problems of determining the objective side of crimes committed using modern information technologies . Vestnik Kazanskogo yuridicheskogo instituta MVD Rossii[Scientific Notes of the Kazan Law Institute of MIA of Russia], 2016;(3):75-77. (In Russ .)
17 . Shutova AA . Current trends in the use of information and telecommunications network in the process of committing a crime . Probely v rossijskom zakonodatel'stve [Gaps in Russian Legislation]. 2015;(4):205-208. (In Russ .)
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Перина Анжела Сергеевна
Аспирант кафедры уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права Санкт-Петербургского юридического института (филиала) Университета прокуратуры Российской Федерации .
191104, Санкт-Петербург, Литейный пр . , д .44 .
anzhela .реппа@уаМех . ги
о^0009-0000-1192-9665
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Angela S. Perina
Postgraduate Student of the Department of Criminal Law, Criminology and Penal Enforcement Law, St . Petersburg Law Institute (branch) of the University of the Prosecutor's Office of the Russian Federation.
44 Liteyny ave . , St. Peterburg 191104, Russia . anzhela .perina@yandex . ru https://orcid . org/0009-0000-1192-9665
КОНФЛИКТ ИНТЕРЕСОВ CONFLICT OF INTEREST
Конфликт интересов отсутствует. There is no conflict of interest .
Дата поступления статьи / Received: 24.04.2023 .
Дата рецензирования статьи / Revised: 15 .06. 2023.
Дата принятия статьи к публикации / Accepted: 20.06.2023.
