CC BY
128
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 343 ББК 67.4
УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ИНСТРУМЕНТАРИИ В СИСТЕМЕ ВАЛЮТНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ И КОНТРОЛЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ: РАЗВИТИЕ НА ПЕРЕПУТЬЕ
Роман Борисович Осокин,
начальник факультета подготовки научно-педагогических и научных кадров Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, доктор юридических наук, доцент
E-mail: osokinr@mail.ru; Евгений Вадимович Чирков,
научный сотрудник управления организации научной и редакционно-издательской деятельности
Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя E-mail: Lvjch2008@yandex.ru
Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология, уголовно-исполнительное право
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Проведен ретроспективный анализ процесса формирования норм об уголовной ответственности за совершение валютных преступлений в Российской Федерации, а также изменения, вносимые в диспозиции ст. 193 и 193.1 УК РФ. Выявлены отдельные противоречия норм об уголовной ответственности за совершение данных преступлений, а также дисфункции механизмов валютного контроля. Проанализированы такие результаты правоприменительной деятельности, как количество возбужденных уголовных дела по признакам составов преступлений, предусмотренных ст. 193 и 193.1 УК РФ, количество уголовных дел, направленных в суд, и количество лиц, осужденных за совершение указанных преступлений. На основе сопоставления параметров платежного баланса Российской Федерации, результатов деятельности органов предварительного расследования, законопроектов по внесению изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации сформулирован вывод о недостаточной эффективности системы валютного контроля и подготовлены предложения по совершенствованию построения и применения норм об уголовной ответственности за валютные преступления.
Ключевые слова: валютный контроль, валютное регулирование, репатриация, уголовная ответственность, законопроекты.
CRIMINAL LAW COMPONENT OF THE SYSTEM OF FOREIGN EXCHANGE REGULATION AND CONTROL IN THE RUSSIAN FEDERATION: DEVELOPMENT AT THE CROSSROADS
Roman B. Osokin,
Head of the Faculty of Training of Scientific Pedagogical and Scientific Personnel of the Moscow University of the Ministry of the Interior ofRussia named after V.Ya. Kikot, Doctor ofLaw, Associate Professor;
Evgeny V Chirkov,
scientific employee of the management of the organization of scientific and editorial-publishing activities of the Moscow University of the Ministry of the Interior ofRussia named after V.Ya. Kikot
Abstract. A retrospective analysis of the formation of norms on criminal liability for the commission of currency crimes in the Russian Federation, as well as changes introduced in the dispositions of art. 193 and 193.1 of the Criminal Code of the Russian Federation. Some contradictions in the norms on criminal responsibility for committing these crimes, as well as the dysfunction of currency control mechanisms, have been revealed. The results of law enforcement activities, such as the number of criminal cases initiated on the grounds of the crimes envisaged in Art. 193 and 193.1 of the Criminal Code of the Russian Federation, the number of criminal cases sent to court, and the number of persons convicted of committing these crime, are analyzed. On the basis of a comparison of the parameters of the balance of payments of the Russian Federation, the results of the activities of the preliminary investigation bodies, bills on amending the Criminal Code of the Russian Federation, a conclusion was made about the insufficient
effectiveness of the currency control system and formulated proposals for improving the construction and application of the rules on criminal liability for currency crimes.
Keywords: currency control, currency regulation, repatriation, criminal liability, bills.
Прогрессивное развитие национальной экономики и международного экономического сотрудничества строится на целостной и продуманной системе валютного регулирования и контроля (далее — валютное регулирование). Наряду с преодолением оттока капитала и накоплением финансовых резервов, Стратегией национальной безопасности Российской Федерации (утв. Указом Президента Российской Федерации от 31 декабря 2015 г. № 683) валютное регулирование обозначено как один из важнейших факторов обеспечения экономической безопасности. Внешняя торговля товарами, услугами и интеллектуальной собственностью может ограничиваться мерами валютного регулирования, характерные формы которых связаны с установлением специфических обязанностей для резидентов Российской Федерации. К ним можно отнести, во-первых, оформление паспорта сделки при осуществлении валютных операций между резидентами и нерезидентами; во-вторых, репатриацию валюты (как иностранной, так и национальной), т.е. обеспечение перечисления на свои банковские счета причитающихся средств в соответствии с условиями контрактов, либо возврат в Российскую Федерацию уплаченных денежных средств за неисполненные встречные обязательства контрагентов (ст. 19, 20 Федерального закона от 10 декабря 2003 г. № 173-Ф3 «О валютном регулировании и валютном контроле» (далее — закон о валютном регулировании).
За неисполнение данных норм предусмотрена как административная (ст. 15.25 КоАП РФ), так и уголовная ответственность (ст. 193 УК РФ «Уклонение от исполнения обязанностей по репатриации денежных средств в иностранной валюте или валюте Российской Федерации» (далее — уклонение от валютных репатриаций или нерепатриация). Можно согласиться с выводами С.А. Коблевой, что в КоАП РФ разделены на самостоятельные составы (ч. 4 и ч. 5 ст. 15.25) административные правонарушения, связанные с неисполнением требования валютных репатриаций по импортным и экспортным операци-
ям [1, с. 70]. В свою очередь, с учетом произошедших изменений в валютном регулировании необходимо отметить, что разграничение составов административных деликтов (ч. 4 и ч. 5 ст. 15.25 КоАП РФ) от преступлений (ст. 193 УК РФ) осуществляется по таким элементам составов, как объективная сторона и субъект. Остановимся на конституирующем признаке объективной стороны для квалификации основного состава ст. 193 УК РФ, которым является крупный размер денежных средств. В этом смысле меньший круг общественных отношений охватываются этой нормой. Для установления смежного события административного деликта денежное выражение неисполненных обязательств уже не имеет значение, разумеется, только если сумма не является малозначительной (ст. 2.9 КоАП РФ).
Поскольку в практике применения валютного законодательства возникает значительное количество противоречий, а также в связи с активизацией законотворческой и нормотворческой деятельности по совершенствованию данной области регулирования, необходим ретроспективный анализ развития уголовно-правовых норм института валютного контроля, а равно анализ результатов правоприменительной практики, выступающих факторами диалектического развития правового регулирования.
Необходимо подчеркнуть, что меры уголовно-правовой охраны отношений в области валютного регулирования имеют продолжительную историю. Наиболее близкая к современной норма об ответственности за нерепатриацию валютных ценностей была внесена Федеральным законом от 1 июля 1994 г. № 10-ФЗ в действующий на тот момент Уголовный кодекс РСФСР (ст. 162.8 УК РСФСР «Сокрытие средств в иностранной валюте»). Диспозицией данной статьи был сформулирован запрет на сокрытие в крупных размерах руководителями организаций средств в иностранной валюте, подлежащих обязательному перечислению на счета в уполномоченных банках Российской Федерации. Крупным размером признавалась сумма, эквивалентная
50 тысячам долларов США, что по официальному курсу [2] на 17 июля 1994 г. (2022 рубля за доллар) составляла 101 миллион 100 тысяч рублей. Санкция основного состава выражалась в лишении свободы сроком до 3-х лет, а в квалифицированных составах (в случае повторного совершения преступления, группой лиц, либо в особо крупном размере) — от 3-х до 8 лет.
С 1 января 1997 г. вступил в силу Уголовный кодекс Российской Федерации, диспозиция статьи 193 которого формулировала запрет на невозвращение в крупном размере из-за границы руководителем организации средств в иностранной валюте, подлежащих обязательному перечислению на счета в уполномоченный банк. Такой признак объективной стороны, как крупный размер на этот раз исчислялся в национальной валюте, но не в относительной величине — 10 тысяч минимальных размеров оплаты труда. До деноминации (Указ Президента Российской Федерации от 4 августа 1997 г. № 822) эта величина составляла 83 490 000 рублей (согласно размеру МРОТ, установленному Федеральным законом от 9 января 1997 г. № 6-ФЗ), а после — 834 900 рублей. Данная сумма стала самым маленьким пороговым значением в истории Российской Федерации для привлечения к уголовной ответственности за нарушение валютного законодательства. Санкция данной нормы была унаследована от ст. 162.8 УК РСФСР с тем исключением, что квалифицированных составов не было предусмотрено.
В марте 2004 г. вступила в силу новая редакция ст. 193 УК РФ, определившая фиксированное значение крупного размера — 5 млн рублей (изменения и дополнения в УК РФ внесены Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ). В рамках курса либерализации уголовного законодательства в апреле 2010 г. пороговое значение было увеличено в 6 раз до 30 млн рублей (Федеральный закон от 7 апреля 2010 г. № 60-ФЗ), а в декабре 2011 г. были введены альтернативные виды наказания — ограничение свободы, либо принудительные работы до 3-х лет (Федеральный закон от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ).
Значительные изменения нашли свое отражение в новой редакции ст. 193 УК РФ, вступившей в силу 30 июня 2013 г. (Федеральный закон от 28 июня 2013 г. № 134-ФЗ). Полностью переписанная объективная сторона корреспондировала положени-
ям ст. 20 закона о валютном регулировании, был конкретизирован порядок учета операций, контрагентов-нерезидентов (как единичных, так и множественных). Конституирующий признак объективной стороны данного преступления — крупный размер — возрос и соответствовал сумме свыше 6 млн рублей. Санкция была дополнена дополнительным альтернативным видом наказания — штрафом. Введены, а точнее возвращены и дополнены квалифицированные составы: совершение преступления в особо крупном размере (свыше 30 млн рублей); группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; с использованием заведомо подложного документа; с использованием юридического лица, созданного для совершения одного или нескольких преступлений, связанных с проведением финансовых операций и других сделок с денежными средствами или иным имуществом. Расширена категория субъектов, подлежащих уголовной ответственности за данное преступление: теперь в перечень входит не только руководитель организации, но и иные лица, являющиеся участниками внешнеэкономической деятельности, на которых как на резидентов возложена обязанность по репатриации валютных средств [3, с. 270]. Очевидно, что более широкий круг лиц, подлежащих уголовной ответственности, также является основанием отграничения ст. 193 УК РФ от ч. 4 и ч. 5 ст. 15.25 КоАП РФ, под которые согласно конструкции п. 1 примечания к данной статье и санкций ее частей подпадают либо юридические лица, либо лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность без образования юридического лица.
Для противодействия незаконным финансовым операциям специальной криминализации подверглись деяния по совершению валютных операций по переводу денежных средств на счета нерезидентов с использованием подложных документов (ст. 193.1 УК РФ). Несмотря на относительную новизну данного состава наблюдается положительная динамика, как количества возбуждаемых дел, так и, что еще более показательно, обвинительные заключения направляются в суд: в 2014 г. возбуждено 64 уголовных дела, в суд направлено 4; в 2015 г. — 125 дел (10); в 2016 году — 166 (32). За 9 месяцев 2017 г. было возбуждено 97 уголовных дел по ст. 193.1 УК РФ. Эффективность примене-
ния данной новеллы определяется более доступным процессом квалификации и доказывания основного состава — нет обязательного признака в виде крупного размера. Вопрос вызывает соответствие принципу справедливости наказания перенос из ст. 193 УК РФ санкции в основной состав ст. 193.1 УК РФ. Объективная сторона данного валютного преступления является в сущности частным случаем совершения преступления небольшой тяжести, предусмотренного ч. 1 или ч. 3 ст. 327 УК РФ «Подделка, изготовление или сбыт поддельных документов, государственных наград, штампов, печатей, бланков», наказание, за совершение которого значительно мягче. В случае, если резидент самостоятельно подделывает официальной документ, то его действия и вовсе надлежит квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 193.1 и 327 УК РФ. Иными словами, конструкция основного состава ст. 193.1 УК РФ такова, что частично охватывает объективную сторону ст. 327 УК РФ, однако предусматривает более строгое наказание. Дифференциация меры ответственности за нерепатриацию денежных средств, совершенных группой лиц по предварительному сговору, в какой-то степени позволила разграничить квалифицированные составы ст. 193 и 193.1 УК РФ по принципу справедливости, однако санкции общих составов остались идентичными, что видится нарушением одной из основных идей наказания.
В рамках нового витка гуманизации уголовного законодательства и экономии мер уголовной репрессии в шестой раз ст. 193 УК РФ была скорректирована (Федеральный закон от 3 июля 2016 г. № 325-ФЗ). Произошло приращение минимальных порогов для квалификации крупного и особо крупных размеров (соответственно с 6 до 9 млн, и с 30 до 40 млн). Данные изменения имеют положительный потенциал снижения противоправного вмешательства правоохранительных и контрольных органов в деятельность хозяйствующих субъектов, однако маловероятно будут способствовать нормализации состояния законности проведения валютных операций. Увеличение показателей денежных средств, до достижения которых деятельность органов предварительного расследования не инициируется, придутся кстати при осуществлении структуринга (разбиения, расщепления операций по времени и сум-
мам), поскольку примечания к ст. 193, 193.1 УК РФ постулируют о преступном характере совокупности совершенных валютных операций, совершенных в течение года. Как следствие, применение данных норм будет обставлено еще большими трудностями, поэтому закономерно, что количество возбужденных уголовных дел за 9 месяцев 2017 г. по сравнению с аналогичным показателем 2016 г. сократилось примерно на 25%, а объем чистого вывоза капитала частным сектором увеличился почти в два раза.
В настоящее время ведется усиленная законопроектная деятельность, предметом которой выступают вопросы валютного регулирования, и ее уголовно-правой компоненты. Согласно нескольким проектам нормативных правовых актов [4] предлагается:
1. Охватить требованиями валютных репатриаций договоры займа, т. е. ввести обязанность репатриировать резидентами на свои счета в уполномоченные банки денежные средства, переданные нерезидентам в рамках договоров займа.
2. Расширить объективные стороны составов преступлений (ст. 193 УК РФ) и административных правонарушений (ст. 15.25 КоАП РФ), включив в них соответствующие положения о договорах займа.
3. Применять такую меру уголовно-правового характера как конфискацию (ст. 104.1 УК РФ) к имуществу, полученному при совершении уклонения от исполнения обязанностей по репатриации денежных средств.
Если начинать анализ в обратном порядке, то предложение о введении конфискации за данное деяние видится как минимум необоснованным (в пояснительной записке аргументы не приводятся) и неочевидным. Исходя из п. «а» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, на основании обвинительного приговора суда конфискации подлежат деньги, ценности и иное имущество, полученные в результате совершения деяния из конкретного перечня преступлений. Принципиальный вопрос — какое имущество преступным образом приобретается при совершении уклонения от валютной репатриации, если объективная сторона выражается (очень упрощенно) в том, что резидент передает товар (оказывает услугу и др.), но причитающейся оплаты от нерезидента не получает. В доктринальных комментариях составы налоговых и валютных преступлений характеризуют
как противоправное неуменьшение, сохранение размеров своего имущества [5, с. 363], т.е. имущества, которого ранее не было, у нарушителя валютного закона не появляется. Кроме того, если проводить параллели между валютными и налоговыми преступлением, то на последние такая мера уголовно-правового характера как конфискация также не распространяется.
Что касается предложений по включению договоров займа в орбиту требований валютных репатриаций, то здесь необходимо отметить следующее. Как следует из пояснительных записок к данным проектам задолженность зарубежных заемщиков перед резидентами-займодавцами превышает 30 млрд долларов США. Более того, продолжительное время Российская Федерация испытывает фактически непрерывный отток капитала, и его объем нарастающим итогом за несколько лет по некоторым оценкам сопоставим с размерами нескольких годовых бюджетов России [6]. На основе анализа параметров платежного баланса Российской Федерации исследователи Института экономики РАН заключили, что с 2009 по 2015 гг. на нелегальный вывоз пришлось 45% всего чистого оттока капитала [7, с. 217]. Данные цифры говорят о необходимости совершенствования механизмов валютного контроля, но достаточно ли экономических показателей? Для того, чтобы делать суждения о целесообразности указанных нововведений, необходимо обратиться к современному состоянию правоприменительной практики. Факты противоправного вывода средств выявляются с последующим принятием процессуальных решений: с 2010 по 2016 гг. было возбуждено свыше 2000 уголовных дел по ст. 193 УК РФ, выявлено 139 лиц, в суд направлено 56 обвинительных заключений!, при этом за 7 лет осуждены были 32 человека [8]. За 9 месяцев 2017 г. таможенными органами было возбуждено 135 уголовных дел анализируемо категории [9]. Нельзя сказать наверняка много это или мало, но однозначно можно констатировать, что данная деятельность недостаточно результативна, поскольку в приговоры трансформировалось менее 3% всех возбужденных по ст. 193 УК РФ уголовных дел. Подобное состояние дел не представляется
1 Цифры приведены на основе обобщения материалов формы федерального статистического наблюдения 1-ЕГС «Единый отчет о преступности».
удовлетворительным, поэтому необходима система мероприятий, в т.ч. законодательного характера. Как частную меру подведение договоров займа под валютные требования о репатриации можно поддержать, но вместе с тем, нельзя не отметить ее паллиативный характер.
Либерализационной тренд валютного законодательство, будь то отмена требований по обязательной продаже валютной выручки, либо упрощение порядка оформления и учета контрактов между резидентами и нерезидентами, дает почву для дискурсов на тему есть ли необходимость в криминализации нарушений валютного законодательства. От представителей СК России [10], ФТС России [11] и Счетной Палаты России [12] исходят несколько инициатив по ужесточению ответственности за нарушения норм валютного регулирования, и напротив одно из предложений Минфин России [13] направлено на отмену требований о репатриации денежных средств. Позиция о сохранении механизмов репатриации валютных ценностей отчетливо отражена и в проекте Соглашения государств-участников ЕАЭС о согласованных подходах к регулированию валютных правоотношений и принятии мер либерализации (приложение к распоряжению Правительства Российской Федерации от 14 апреля 2017 г. № 697-р). Планируемые изменения поляризованы, поскольку обусловлены различными основаниями, будь то потребность в стимулировании экономического развития России путем создания более комфортных условий для ведения бизнеса или же настройка юридических механизмов сдерживания возрастающих сомнительных финансовых операций. Как представляется с учетом текущей внешнеэкономической обстановки и волатильности национальной валюты (с июля 2014 г. стоимость рубля только по отношению к доллару США в среднем упала более чем на половину) сохранение уголовно-правовых норм в институте валютного контроля целесообразно, но требует переосмысления и корректировки.
Резюмируя, особо отметим, что нормам уголовного права отведена значимая роль в системе валютного регулирования в силу самой превентивной сущности их функционирования. Однако даже имеющийся потенциал недостаточно реализован и в текущих условиях не обеспечивает выполнения
в достаточной степени своих охранительно-регулятивных функций. Наиболее перспективными направлениями нормативного и организационного обеспечения развития валютного регулирования с акцентом на уголовно-правовые средства видятся следующие:
1. Создать условия для разграничения хозяйствующих субъектов, зарубежные контрагенты которых оказались не надежными, от тех, для кого валютные операции с нерезидентами являются формой вывода активов, либо механизмов совершения других преступлений и правонарушений. Реализация данных мер возможна не только за счет внесения изменений в законодательство, но и подготовки разъяснения Верховного Суда Российской Федерации, либо совместного приказа (письма) ФТС России, МВД России, ЦБ России. Данные меры позволят оптимизировать уголовно-правовое воздействие, сделать его более адресным и отвечающим принципу справедливости.
2. Перечень операций, подпадающих под требования валютного регулирования, возможно уточнить для охвата получающих все большее распространение практик нарушений валютного законодательства при осуществлении внешнеэкономической деятельности (например, договоры займа, а также контракты, не предусматривающие перемещения материальных объектов через границу Российской Федерации).
3. Проведение гармонизации и унификации законодательства государств-участников ЕАЭС в сфере валютного регулирования в целях создания единообразных условий осуществления внешнеторговой деятельности как внутри объединения, так и с другими государствами, и не допущения использования различий в правовых оценках деяний для вывода активов.
Литература
1. Коблева С.А. Уголовно-правовые последствия невозвращения из-за границы средств в иностранной валюте. Дис. ... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2008.
2. Центральный банк Российской Федерации. Официальные курсы валют на заданную дату, устанавливаемые ежедневно // URL: http://www.cbr.ru/ currency_base/dailyaspx?date_req=17.07.1994
3. Правовые исследования на кафедре уголовного права ВЮЗИ (МЮИ, МГЮА, Университета имени О.Е. Кутафина): сборник статей / под ред. А.И. Рарог. М.: Проспект, 2016.
4. Законопроект № 888029-6 «О внесении изменений в Федеральный закон «О валютном регулировании и валютном контроле» и статью 15.25 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» // Федеральный портал проектов нормативных правовых актов. URL: http:// regulation.gov.ru/projects#npa=44741
5. Лопашенко Н.А. Преступления в сфере экономики: авторский комментарий к уголовному закону. М.: Волтерс Клувер, 2007.
6. Illicit Financial Flows from Developing Countries: 2002-2011 // URL: http://iff.gfintegrity.org/ iff2013/Illicit_Financial_Flows_from_Developing_ Countries_2002-2011-HighRes.pdf
7. Внешнеэкономические связи России: современные вызовы и возможные ответы: Колл. монография / Под ред. В.П. Оболенского. М.: Институт экономики РАН, 2016.
8. Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации. Данные судебной статистики // URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&pg=0
9. Показатели правоохранительной деятельности таможенных органов Российской Федерации за январь—сентябрь 2017 г. // URL: http://www.customs.ru/index.php?option=com_ content&view = article&id = 25 9 07:-201 7-&catid=55:2011-01-24-16-40-26
10. СКР нашел способы остановить вывод капитала из России // URL: http://www.interfax.ru/ business/408944
11. Итоговый доклад о результатах и основных направлениях деятельности ФТС России за 2015 г. // URL: http://customs.ru/index. php?option=com_content&view=article&id=22889:-2015-&catid=475:2015-03-12-09-57-15&Itemid=2588
12. Счетная палата предлагает усилить уголовную ответственность за незаконный вывод капиталов за рубеж // URL: http://audit.gov.ru/activities/ control/27976 /
13. Минфин обсуждает отмену требования о репатриации рублей, полученных за границей // URL: https://www.vedomosti.ru/finance/ news/2017/01/13/672964-repatriatsii-rublei
