Уголовно-правовая характеристика и особенности квалификации преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.36

Намнясева В. В.

К.ю.н., доцент, начальник кафедры уголовного права Волгоградской академии МВД России

УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА И ОСОБЕННОСТИ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПРЕДУСМОТРЕННОГО

СТ. 311 УК РФ

В работе дана уголовно-правовая характеристика преступления, предусмотренного ст. 311 УК РФ — «Разглашение сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судей и участников уголовного процесса». Автором рассмотрены особенности квалификации анализируемого преступления, высказаны предложения по совершенствования законодательной регламентации уголовной ответственности за его совершение.

Ключевые слова: безопасность участников уголовного процесса, разглашение сведений, квалификация, уголовная ответственность, состав преступления.

Обеспечение безопасности участников уголовного процесса является необходимым условием эффективности судопроизводства. Посягательства на безопасность лиц, осуществляющих правосудие и предварительное расследование, затрудняет сбор и исследование доказательств, препятствует вынесению справедливых решений, приговоров и иных правоприменительных актов. Лица, способствующие раскрытию и расследованию преступлений, смогут должным образом исполнять свои процессуальные обязанности только в том случае, если будут уверены в способности государства обеспечить, как их собственную безопасность, так и безопасность их близких.

Уголовное законодательство, предусматривающее ответственность за посягательства на жизнь, здоровье, имущественные и иные правоохраняемые интересы субъектов уголовно-процессуальных отношений, выступает в качестве специфической системы гарантий, эффективности осуществления правосудия. Статья 311 УК РФ относится к уголовно-правовым средствам, обеспечивающих безопасность участников уголовного процесса опосредованно, путем криминализации разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судей и участников уголовного процесса.

Следует отметить, что преступление, предусмотренное ст. 311 УК РФ, относится к числу высоколатентных [1, с. 563, 565, 625]. В Российской Федерации на протяжении последних восемнадцати лет (с 1997 по 2014 годы) зарегистрировано всего 2 преступления, предусмотренных ст. 311 УК РФ (по одному в 1997 и 2006 годах). Почти полное отсутствие практики применения

данной нормы нельзя объяснить тем, что рассматриваемое преступление не совершается. По нашему мнению, высокий уровень латентности обусловлен целым комплексом причин. В число решающих факторов, определяющих повышенную латентность рассматриваемого преступления, в первую очередь следует включить сложности при доказывании и не обращение потерпевших в правоохранительные органы. Кроме того, на этот процесс влияют: недостаточный уровень профессиональной подготовки правоприменителей, недостатки в регламентации мер по защите прав и интересов участников уголовного судопроизводства, в том числе и отдельных положений соответствующих уголовно-правовых норм, отсутствие обобщений судебной практики и чёткого понимания правоприменителями содержания признаков составов рассматриваемого преступления.

Давая уголовно-правовую характеристику разглашения сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, следует отметить, что основным непосредственным объектом данного преступления являются интересы правосудия в сфере обеспечения беспрепятственного расследования по делу, а также в сфере обеспечения безопасности участников уголовного процесса и их близких. Дополнительным непосредственным объектом могут быть жизнь, здоровье и свобода человека, отношения собственности и др. (ч. 2 ст. 311 УК РФ).

Предметом преступления являются сведения о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, судебного пристава, судебного исполнителя, потерпевшего, свидетеля, других участников уголовного процесса, а равно в отношении их близких.

Содержание данных сведений определяется с учетом перечисленных в законодательстве (УПК РФ, Федеральный закон РФ от 20 апреля 1995 г. № 45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов», Федеральный закон РФ от 20 августа 2004 г. № 119-ФЗ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства») мер безопасности и порядка их применения.

К мерам безопасности относятся: личная охрана, охрана жилища и имущества; выдача оружия, специальных средств индивидуальной защиты, связи и оповещения об опасности; временное помещение в безопасное место; обеспечение конфиденциальности сведений о защищаемых лицах; перевод на другую работу (службу), изменение места работы (службы) или учебы; переселение на другое место жительства; замена документов, изменение внешности; применение дополнительных мер безопасности в отношении защищаемого лица, содержащегося под стражей или находящегося в месте отбывания наказания, в том числе перевод из одного места содержания под стражей или отбывания наказания в другое; другие меры безопасности, предусмотренные законодательством Российской Федерации (ст. 5 ФЗ РФ «О

государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов», ст. 6 ФЗ РФ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»).

К специальным потерпевшим относятся судьи, присяжные заседатели или иные лица, участвующие в отправлении правосудия, судебный пристав, судебный исполнитель, потерпевший, свидетель, другие участники уголовного процесса, а равно их близкие. Определение понятий лиц, входящих в перечень специальных потерпевших, осуществляется с учетом положений ст. 5 и других норм УПК РФ. В соответствии с ч. 2 ст. 2 ФЗ РФ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» меры государственной защиты могут быть также применены до возбуждения уголовного дела в отношении заявителя, очевидца или жертвы преступления либо иных лиц, способствующих предупреждению или раскрытию преступления. Однако разглашение сведений о мерах безопасности в отношении этих лиц не может быть квалифицировано по ст. 311 УК РФ — перечень специальных потерпевших не подлежит расширительному толкованию. В интересах наиболее полной защиты интересов правосудия в данной сфере следует дополнить диспозицию ст. 311 УК РФ указанием на заявителя, очевидца или жертву преступления либо на иных лиц, способствующих предупреждению или раскрытию преступления.

При анализе признаков специальных потерпевших рассмотрим лишь те понятия, которые могут быть истолкованы неоднозначно и являются дискуссионными, либо, на наш взгляд, сформулированы не совсем удачно. В первую очередь к таким потерпевшим относится иное лицо, участвующее в отправлении правосудия. В юридической литературе нет единообразия в толковании этого термина. Ряд ученых относят к ним достаточно широкий круг лиц, включающий арбитражного заседателя, третейского судью, общественных обвинителя и защитника, арбитра, представителей организаций и трудовых коллективов [2, с. 13; 3, с. 121]. Нам представляется более правильной позиция тех авторов, которые полагают, что после исчезновения из судопроизводства института народных заседателей к иным лицам, участвующим в отправлении правосудия, относятся только арбитражные заседатели [4, с. 91 - 92].

Дознаватель — должностное лицо органа дознания, правомочное либо уполномоченное начальником органа дознания осуществлять предварительное расследование в форме дознания, а также иные полномочия, предусмотренные УПК РФ (п. 7 ст. 5 УПК РФ). К иным полномочиям относятся, в частности, деятельность по сбору доказательств, а также выполнение поручений следователя о проведении оперативно-розыскных мероприятий, производстве отдельных следственных действий, об исполнении постановлений о задержании, приводе, об аресте, о производстве иных процессуальных действий.

Определение понятий судебный пристав и судебный исполнитель осуществляется с учетом положений Федерального закона Российской

Федерации от 4 июля 1997 года «О судебных приставах» и Федерального закона Российской Федерации от 27 июля 1997 года «Об исполнительном производстве». Следует отметить некоторые терминологические несоответствия использованных в уголовном кодексе понятий. Так, в соответствии с ч. 1 ст. 4 ФЗ РФ «О судебных приставах» в зависимости от исполняемых обязанностей судебные приставы подразделяются на судебных приставов, обеспечивающих установленный порядок деятельности судов, и судебных приставов-исполнителей, исполняющих судебные акты и акты других органов.

На судебных приставов, обеспечивающих установленный порядок деятельности судов (по терминологии УК РФ — судебные приставы) возлагаются следующие задачи: обеспечение в судах безопасности судей, заседателей, участников судопроизводства; выполнение распоряжений, связанных с соблюдением порядка в суде; осуществление привода лиц, уклоняющихся от явки в суд или к судебному приставу-исполнителю; исполнение решения суда или судьи о применении к подсудимому или другим гражданам предусмотренных законом мер процессуального принуждения; обеспечение охраны зданий судов, совещательных комнат и судебных помещений в рабочее время; поддержание общественного порядка в судебных помещениях и некоторые другие задачи.

К задачам судебных приставов-исполнителей (по терминологии УК РФ — судебные исполнители) относятся: принятие мер по своевременной, полной и правильной подготовке судебно-исполнительных документов; предоставление сторонам исполнительного производства или их представителям возможности знакомиться с материалами этого производства; рассмотрение заявлений сторон по поводу исполнительного производства и их ходатайств, вынесение по этому поводу соответствующих постановлений, разъяснение сроков и порядка их обжалования и некоторые другие задачи. На наш взгляд, целесообразно отказаться от использования в уголовном законодательстве понятий «судебный пристав» и «судебный исполнитель» в качестве самостоятельных, отдельных видов специального потерпевшего, заменив их одним — «судебный пристав».

Анализируя близких указанных лиц в качестве специальных потерпевших в рассматриваемом преступлении, представляется возможным использовать определение, содержащиеся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст.105 УК РФ)», согласно которому «к близким потерпевшему лицам, наряду с близкими родственниками, могут относиться иные лица, состоящие с ним в родстве, свойстве (родственники супруга), а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений» [5]. Согласно п. 4 ст. 5 УПК РФ к близким родственникам относятся супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки.

Объективная сторона рассматриваемого преступления характеризуется разглашением сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении указанных выше лиц. Под разглашением понимается предание огласке любым способом (устным, письменным и т.д.) информации о мерах безопасности, применяемых в отношении защищаемых лиц. Большинство авторов, рассматривающих данную проблему, полагают, что предусмотренное данной нормой деяние может быть совершено как путем активных действий, так и путем пассивного поведения — бездействия [2, с. 61; 4, с. 129; 6, с. 37]. Противоположная точка зрения была высказана П. В. Тепляшиным, который указывал, что объективная сторона рассматриваемого преступления «будет заключаться в активных действиях, направленных на разглашение информации о мерах безопасности». [3, с. 102]. В данном случае субъект не совершает действия, направленные на обеспечение конфиденциальности соответствующих сведений. Например, виновный умышленно оставляет документы, содержащие информацию о примененных мерах безопасности, предоставляя постороннему лицу возможность ознакомиться с ними.

Состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 311 УК РФ, — формальный. Преступление признается оконченным с момента, когда указанные сведения стали известны хотя бы одному лицу, не имеющему к ним законного доступа или права ознакомления.

Субъективная сторона основного состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 311 УК РФ, характеризуется виной в виде прямого умысла. Мотивы и цели преступления могут быть различными (месть, корысть, стремление вмешаться в ход предварительного расследования, желание произвести впечатление осведомленного человека и т.п.) и не влияют на квалификацию, но могут учитываться при назначении наказания. Недобросовестное выполнение служебных обязанностей, повлекшее разглашение сведений о мерах безопасности, не может квалифицироваться по ч. 1 ст. 311 УК РФ.

Так, судья Зеленский А.В., при рассмотрении ходатайства об избрании меры пресечения в отношении обвиняемого Бетеева В.Т., не принял меры безопасности в виде сохранения в тайне данных о личности свидетеля и копию постановления следователя о сохранении данных о личности свидетеля не в опечатанном конверте приобщил к материалам дела, которое в последующем было передано для ознакомления обвиняемому и его защитнику. В результате указанного нарушения были существенно нарушены конституционные и процессуальные права свидетеля Сотниковой Д.А., согласившейся дать показания в отношении сотрудников органов внутренних дел при условии сохранения в тайне данных о ее личности. После разглашения данных о личности свидетеля Сотниковой Д.А., она была вызвана начальником ОВД по вопросу, связанному с дачей ею показаний против сотрудников милиции, данные о ней стали известны подозреваемым. Квалификационная коллегия судей установила, что судья Зеленский А.В. допустил грубое нарушение норм

процессуального законодательства, повлекшее существенное нарушение прав участников уголовного судопроизводства (в данном случае свидетеля), то есть совершил дисциплинарный проступок (выделено мной — В.Н.), влекущий прекращение его полномочий судьи по порочащему основанию [7].

Квалифицирующим признаком рассматриваемого деяния, согласно ч. 2 ст. 311 УК РФ, является наступление тяжких последствий. Таким образом, состав преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 311 УК РФ, — материальный. Наступившее тяжкое последствие должно находиться в причинной связи с разглашением сведений о мерах безопасности.

Понятие «тяжкие последствия» является оценочным признаком и его наличие определяется в каждом конкретном случае. По мнению различных исследователей, занимавшихся данной проблемой, к тяжким последствиям применительно к данному составу могут быть отнесены убийство участников уголовного процесса, в отношении которых были применены меры безопасности, или их близких, причинение тяжкого вреда здоровью указанных лиц, гибель сотрудника правоохранительного органа, который обеспечивал безопасность участников процесса и т.п. [4, с. 132; 6, с. 39].

Полагаем, что можно систематизировать возможные тяжкие последствия, которые могут выразиться: 1). В причинении вреда защищаемому лицу (убийство, вред здоровью, причинение значительного имущественного ущерба и т.д.); 2). В невыполнении или ненадлежащем выполнении защищаемым лицом своих процессуальных обязанностей (вынесение неправосудного приговора, дача ложных показаний или ложного заключения, отказ от дачи показаний или заключения и т.д.); 3). В причинении вреда органам, обеспечивающим государственную защиту (посягательство на жизнь сотрудника, осуществляющего меры безопасности, причинение вреда его здоровью, существенные материальные затраты на применение дополнительных мер безопасности и т.д.).

В законе не указана форма вины по отношению к этим последствиям, что, в соответствии с положениями ст. 24 УК РФ, дает основания предполагать возможность как умысла, так и неосторожности. В научной и учебной литературе по данной проблеме многие авторы не дают ответа на вопрос о форме вины в квалифицированном составе рассматриваемого преступления [8, с. 131; 9, с. 215; 10, с. 235]. Представляется, что с учетом особенностей самого деяния, наступивших последствий и предусмотренной в ч. 2 ст. 311 УК РФ санкции, требуется законодательное указание на неосторожную форму вины по отношению к последствиям. Если отношение к указанным последствиям характеризуется прямым или косвенным умыслом, содеянное обладает более высокой степенью общественной опасности. По нашему мнению, необходимо дополнить ст. 311 УК РФ частью третьей, предусмотрев в ней ответственность за разглашение сведений о мерах безопасности, если оно повлекло умышленное причинение тяжких последствий [11].

Субъект преступления специальный — физическое, вменяемое лицо,

достигшее 16 лет, которому соответствующие сведения: 1) были доверены; 2) стали известны в связи с его служебной деятельностью. Круг лиц, относящихся к первой группе, четко не определен. Полагаем, что к ним могут быть отнесены сами защищаемые (так, например, в ст. 19 ФЗ РФ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» указано: «Разглашение защищаемым лицом сведений о применяемых в отношении его мерах безопасности в случае, если это привело к тяжким последствиям для других лиц, влечет за собой уголовную ответственность»), а также лица, которым доверяется соответствующая информация в целях реализации мер безопасности либо в целях обеспечения прав и законных интересов защищаемых. Ко второй группе относятся должностные лица и иные сотрудники органов, принимающих решение об осуществлении государственной защиты и осуществляющих меры безопасности (ст. 19 ФЗ РФ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов»; ст. 3 ФЗ РФ «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства»).

Следует отметить, что в научной литературе неоднократно высказывалось мнение, что в составе преступления, предусмотренном ст. 311 УК РФ, отсутствуют веские основания для признания субъекта специальным на уровне основного состава рассматриваемого преступления. Соглашаясь с высказанным мнением, полагаем, что в рамках основного состава, предусмотренного ч. 1 ст. 311 УК РФ, целесообразно предусмотреть ответственность общего субъекта за совершение рассматриваемого преступления. Совершение разглашения сведений о мерах безопасности специальным субъектом обладает повышенной общественной опасностью и должно влечь уголовную ответственность за совершение преступления с квалифицирующими признаками.

В данной статье мы кратко остановились лишь на некоторых проблемах, связанных с законодательной регламентацией и применением нормы, предусмотренной ст. 311 УК РФ.

Литература

1. Теоретические основы исследования и анализа латентной преступности: монография / под ред. С.М. Иншакова. — М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2012. — 839 с.

2. Чучаев А.И. Преступления против правосудия: научно-практический комментарий / А.И. Чучаев. — Ульяновск: Дом печати, 1997. — 80 с.

3. Тепляшин П.В. Преступления против правосудия: учебное пособие / П.В. Тепляшин. — Красноярск: СЮИ МВД России, 2004. — 160 с.

4. Горелик А.С. Преступления против правосудия: монография / А.С. Горелик, Л. В. Лобанова. — СПб.: ЮридЦентрПресс, 2005. — 491 с.

5. Бюллетень Верховного Суда РФ. — 1999. — № 3.

6. Кулешов Ю.И. Преступления против правосудия: понятие, система, юридический анализ и проблемы квалификации: учебное пособие / Ю.И. Кулешов. — Хабаровск: РИЦ ХГАЭП, 2001. — 152 с.

7. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 8 октября 2009г. № КАС09-433 // [Электронный ресурс]: Доступ СПС «КонсультантПлюс».

8. Уголовное право. Общая часть: учебное пособие [Аминов Д.И., Багмет

A.М., Никонович С.Л., Авдалян А.Я., Климов А.С., Белокобыльский М.Е., Канубриков В.А., Галузо В.Н., Иванов А.Л.]; под ред. Д.И. Аминова, А.М. Багмета. — Stredoevropsky Vestnik pro Vedu a Vyzkum. — 2015. — Т.70.

9. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации в 3 т. [Дикаев С.У, Авдалян А.Я., Агаев Г.А., Брусенцева В.А., Бычков С.Н., Галузо

B.Н., Готчина Л.В., Денисов С.А., Калис Е.Б., Климов А.С., Коротков А.В., Кузнецова Н.И., Милюков С.Ф., Никуленко А.В., Никонович С.Л., Степанов Ю.И., Трофимов В.Г., Тюнин В.И., Чабукиани О.А., Шкеле М.В. и др.] / под ред. Л.В. Готчиной, А.В. Никуленко. — Тамбов-Санкт-Петербург — Липецк: изд-во Першина Р.В., 2014. Т.3. Особенная часть (по состоянию на 4 июня 2014

г.).

10. Уголовное право. Курс лекций. Общая часть: учебное пособие [Никуленко А.В., Калис Е.Б., Семенов К.П., Тюнин В.И., Чабукиани О.А., Галузо В.Н., Шкеле М.В., Яковлев Н.А., Хлебушкин А.Г., Епифанов Б.В., Денисов С.А., Трифонов В.Г., Готчина Л.В., Бычков С.Н., Никонович С.Л., Агаев Г.А., Коротков А.В., Тимина Т.Н., Степанов Ю.И., Авдалян А.Я. и др.] / Под ред. докт. юрид. наук, доцента Л.В. Готчиной, канд. юрид. наук А.В. Никуленко, канд. юрид. наук, доцента С.Л. Никоновича. Тамбов-Липецк, 2014.

11. Организация расследования общеуголовных преступлений: учебное пособие для курсантов, слушателей, студентов / под ред. С.А. Янина, Т.Ф. Скогоревой [Бирюков С.Ю., Галузо В.Н., Зайцева Е.В., Клочков А.В., Ковалев

C.А., Никонович С.Л., Попова О.А., Решняк О.А., Черменева С.С., Шувалов Д.Н., Янина Т.Н.] — Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2015. — 79 c.