CC BY
197
Правосудие и правоохранительная деятельность в евразийском пространстве
Минязева Т.Ф., Серебренникова А.В.
уголовная ответственность за террористическую деятельность в россии и германии
Цель: Сравнительная характеристика уголовной ответственности за террористическую деятельность в России и Германии.
Методология: Авторами использовались сравнительно-правовой и формально-юридический методы.
результаты: В статье рассмотрены вопросы, связанные с уголовной ответственностью за террористическую деятельность в России и Германии, подвергнуты критическому анализу новации, внесенные в нормы УК РФ, устанавливающие уголовную ответственность за преступления рассматриваемой группы. Авторы приходят к выводу, что реформирование закона, проводимое ситуативно, без комплексного подхода и взаимодействия с другими отраслями законодательства, без учета социально-экономического и политического положения в стране, обобщения зарубежного опыта, то есть без надлежащей подготовки, обречено на отсутствие эффективности соответствующих законодательных норм.
новизна/оригинальность/ценность: Статья обладает научной ценностью, поскольку представляет комплексное сравнительно-правовое исследование актуальной научной проблемы.
ключевые слова: Россия, Германия, уголовное законодательство, уголовная ответственность, сравнительно-правовое исследование, террористический акт и преступления террористической направленности.
Minyazeva T.F., Serebrennikova A.V.
CRIMINAL LIABILITY FoR TERRoRIST ACTIVITY IN RuSSIA AND GERMANY
Purpose: Comparative characteristics of a criminal liability for terrorist activity in Russia and Germany.
Methodology: Authors used comparative and legal and formally legal methods.
Results: In article the questions connected with criminal liability for terrorist activity in Russia and Germany are considered, subjected to the critical analysis of an innovation, brought in the standards of the Criminal Code of the Russian Federation establishing criminal liability for crimes of the considered group. Authors come to a conclusion, that the reforming of the law which is carried out situationally without an integrated approach and interaction with other branches of the legislation, without social and economic and political situation in the country, synthesis of foreign experience, that is without appropriate preparation, is doomed to lack of efficiency of the relevant legislative rules.
novelty/originality/value: Article has the scientific value as represents a complex comparative and legal research of an urgent scientific problem.
Keywords: Russia, Germany, criminal legislation, criminal responsibility, comparative and legal research, act of terrorism and crimes of a terrorist orientation.
Террористическая деятельность давно уже вышла за пределы одного государства. Ясно, что обеспечение безопасности мирового сообщества возможно только в условиях международного мира и безопасности всего человечества. Надёжная защита от терроризма, его проявлений где бы то ни было может быть обеспечена на международном уровне с одинаковым пониманием степени воздействия на это социальное зло.
Официальная статистика не отражает ни подлинного масштаба распространения преступлений, связанных с террористической деятельностью, ни их последствий. Аналитики еще в 2008 г. предсказали, что терроризм не будет побежден до 2025 года. Отсутствие необходимых экономических и политических предпосылок для ликви-
дации этого зла на Ближнем Востоке и в других регионах мира не позволит покончить с боевиками в глобальном масштабе. Более того, согласно прогнозам спецслужб, «будущие социальные реалии приведут только к росту радикализма и увеличат приток молодежи в террористические группировки» [10]. События в Афганистане, Бельгии, Германии, Ираке, Йемене, России, Сирии, США, Тунисе, Турции, Франции и в ряде других стран подтверждают предсказание аналитиков.
Борьба с терроризмом предполагает, прежде всего, проведение комплекса мероприятий по ликвидации причин и условий, способствующих развитию политики «устрашения своих политических противников». А обстановка в мире, объявление санкций против России США, ЕС, Канадой,
eurasian
> 2 (27) 2017 <
advocacy
Австралией, Японией, Норвегией, обвиняющими Россию в агрессии по отношению к Украине, не располагают к тесному сотрудничеству в борьбе с террористической деятельностью.
На руку террористам и слабость государственной власти, поддержка террористов отдельными слоями населения, несовершенство законодательства и др.
Террористическая деятельность для одних является необходимым орудием массового устрашения, шантажа и давления на правительство той или иной страны, для других же имеет цель нарушения мирного сосуществования государств и народов, чем и пользуются террористы.
Борьба с терроризмом сложна и многогранна, она невозможна без создания единого фронта, перекрывающего вербовку террористами населения и источники финансирования террористов. Нужен целостный механизм контроля утечки информации.
Государство обязано защищать своих граждан от любых террористических проявлений. Звеном такой защиты служит национальное законодательство, отражающее ответную реакцию на происходящие социальные явления, наиболее опасным из которых является современный терроризм. Ответная реакция государства выражается как в сфере разработки мер профилактики и своевременного выявления подготовки к террористическим актам, так и в сфере обеспечения должной реакции на уже совершенные террористические деяния. «Несмотря на возросший интерес ученых к исследованию отдельных аспектов предупреждения преступлений через призму концепции «восстановительного правосудия», уголовная репрессия остается основным, а порой и единственным вариантом разрешения уголовно-правового конфликта в рамках правосудия» [4, с. 47].
Наиболее высокая степень противодействия терроризму свойственна мерам уголовно-правового характера, которые, хотя и являются вспомогательным средством в системе мер противодействия преступности, тем не менее, несут бремя эффективности предупредительного потенциала.
В разных странах, в том числе в России и Германии, наблюдается отсутствие единства в понимании системы мер противодействия терроризму в нормах внутригосударственного, межгосударственного и международного права, что порождает проблемы применения уголовного закона в случаях деятельности террористических группировок с иностранным элементом, когда речь идет о принципах двойной криминальности и недопустимо-
сти выдачи лиц, совершивших политические или связанные с ними преступления [3, с. 3-6].
Разный подход к определению составов конкретных преступлений, связанных с террористической деятельностью, в законодательстве взаимодействующих стран ведет к непризнанию двойной криминальности, отказу в правовой помощи и в выдаче лиц, совершивших акты терроризма.
Принцип двойной криминальности ориентирует правоохранительные органы и суды разных государств оказывать взаимную правовую помощь по уголовным делам и выдавать преступников только в случаях, когда совершенные деяния наказуемы в уголовном порядке как в запрашивающем, так и в запрашиваемом государстве.
В таких условиях целесообразно изучение опыта законодательной регламентации ответственности за террористическую деятельность в отдельно взятых странах.
Например, в современной России четко прослеживается тенденция постоянного совершенствования уголовного законодательства в части регламентации мер противодействия террористической деятельности, не всегда адекватного характеру и степени общественной опасности содеянного и внутренне противоречивого.
В УК РФ появляются новые статьи об ответственности за террористическую деятельность, ужесточаются не только санкции соответствующих статей, но и применяемые нормы общей части уголовного кодекса. Так, за преступления, связанные с террористической деятельностью, не может быть назначено условное осуждение; не применяется отсрочка исполнения наказания; лица, совершившие террористические преступления, не подлежат освобождению от уголовной ответственности за истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности и за давностью исполнения обвинительного приговора; им увеличиваются максимальные сроки назначения наказания в виде лишения свободы по совокупности преступлений (до тридцати лет) и по совокупности приговоров (до тридцати пяти лет); не может быть назначено наказание ниже низшего предела, предусмотренного соответствующими статьями, или назначен более мягкий вид наказания, чем предусмотренный санкцией вменяемой статьи, и др. Однако перечисленные новеллы в УК РФ не приводят к снижению актов террора, лица, их совершающие, либо сами погибают, либо надежно скрываются.
Федеральным законом от 06.07.2016 № 375-Ф3 в УК РФ введена ст. 361, устанавливающая уго-
ловную ответственность за акт международного терроризма. Объективная сторона данного преступления (ч. 1 ст. 361 УК РФ) сформулирована по подобию объективной стороны террористического акта (ч. 1 ст. 205 УК РФ) - совершение вне пределов территории РФ взрыва, поджога или иных действий, подвергающих опасности жизнь, здоровье, свободу или неприкосновенность граждан Российской Федерации, а также угроза совершения указанных действий. Эти действия различаются по месту совершения: вне пределов территории РФ (ч. 1 ст. 361 УКРФ) или в её пределах (ч. 1 ст. 205 УК РФ). Основное отличие террористического акта от акта международного терроризма заключается в целях совершаемых действий: нарушения мирного сосуществования государств и народов либо направленных против интересов РФ (ч. 1 ст. 361 УК РФ); дестабилизация деятельности органов власти или международных организаций либо воздействие на принятие ими решений (ч. 1 ст. 205 УК РФ).
Во второй части ст. 361 УК РФ содержится самостоятельный состав преступления - финансирование акта международного терроризма или вовлечение в его совершение. Ответственность за вовлечение в террористическую деятельность и финансирование терроризма установлена в ч. 1 ст. 205.1 УК РФ.
Санкция ч. 1 ст. 361 - лишение свободы на срок от десяти до двадцати лет либо пожизненное лишение свободы, а санкция ч. 1 ст. 205 - лишение свободы на срок от десяти до пятнадцати лет, то есть её максимальный предел на порядок меньше. Вместе с тем санкции ч. 2 ст. 361 и ч. 1 ст. 205.1 - лишение свободы на срок от пяти до десяти лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового - аналогичны.
За акт международного терроризма, повлекший причинение смерти человеку (ч. 3 ст. 361 УК РФ), независимо от формы вины предусмотрено лишение свободы на срок от пятнадцати до двадцати лет с ограничением свободы на срок от одного года до двух лет либо пожизненное лишение свободы. Такое же наказание установлено и по ч. 3 ст. 205 УК РФ за террористический акт, повлекший умышленное причинение смерти человеку. Вместе с тем пределы наказания за террористический акт, причинивший смерть человеку, дифференцированы с учетом формы вины - в соответствии с п. б ч. 2 ст. 205 УК РФ при причинении смерти по неосторожности - на срок от двенадцати до двадцати лет. Обязательное на-
значение дополнительного наказания в виде ограничения свободы предусмотрено в обоих случаях. Не ясна позиция законодателя по установлению санкций за рассмотренные деяния, его подход к оценке степени опасности деяний одинаков для финансирования террористического акта и акта международного терроризма и разный в части ответственности за деяния, создающие угрозу наступления общественно опасных последствий.
Сегодня можно констатировать, что в уголовном законодательстве России создана база, устанавливающая основание и меры борьбы с различного рода проявлениями террористической деятельности, но в ней просматривается несоразмерность многих санкций с характером и степенью опасности содеянного, с положениями Общей части УК РФ; нормы сложны в применении. Представляется, что в ряде последних новелл не было необходимости. В частности, увеличение в ФЗ от 06.07.2016 № 375-ФЗ минимального предела санкции ч. 1 ст. 205 УК РФ на два года никоим образом не повлияет на достижение поставленных в борьбе с терроризмом целей и расходится с принципом дифференциации уголовной ответственности с учетом характера содеянного.
Отсутствие соразмерности в санкциях, устанавливающих ответственность за террористическую деятельность, просматривается в нормах, конструирующих формальные и материальные составы. Так, от пятнадцати до двадцати лет лишения свободы или пожизненное лишение свободы предусмотрено за прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности (ч. 1 ст. 205.3 УК РФ). Цель обучения во время прохождения сложно установить. А за совершение террористического акта как наиболее опасного вида террористической деятельности, да еще и с отягчающими обстоятельствами (совершенный группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; повлекший по неосторожности смерть человека; причинивший значительный имущественный ущерб либо наступление иных тяжких последствий), установлено лишение свободы на срок от двенадцати до двадцати лет (ч. 2 ст. 205 УК РФ).
От десяти до пятнадцати лет лишения свободы предусмотрено за совершение деяний, создающих опасность наступления вредных последствий, или за угрозу совершения таких деяний, а за такие же деяния при совершении акта международного терроризма установлены наказания в виде лишения свободы на срок от десяти до двадцати лет либо пожизненного лишения свободы (ст. 361 УК РФ).
eurasian
> 2 (27) 2017 <
advocacy
В УК Германии нормы об уголовной ответственности за террористический акт и преступления террористической направленности сформулированы по сравнению с УК РФ иным образом.
Заметим, что в германском уголовном законодательстве отсутствует специальный закон, объединяющий нормы об ответственности за терроризм. «Вопросы борьбы с терроризмом регулируются в нескольких законодательных актах: УК, УПК, Законе о судоустройстве, Законе «О компенсации жертвам насильственных действий», а также в целом комплексе небольших законов, скромно названных законами об изменении УК и УПК, но содержащих немаловажные законодательные новеллы в области борьбы с терроризмом (например, запрет контактов задержанного или осужденного террориста с внешним миром, введение для террористов особого института явки с повинной)» [2]. Следует упомянуть также и Закон о противодействии международному терроризму (Gesetz zur Bekämpfung des internationalen Terrorismus) от 9 января 2002 г. [12] с изменениями, внесенными в него соответствующим Законом от 5 января 2007 г. (Terrorismusbekämpfungser gänzungsgesetz) [13].
Основная норма, устанавливающая уголовную ответственность за терроризм (создание террористических сообществ) (§ 129а), расположена в разд. VII Особенной части УК «Преступления против общественного порядка». Заметим, что в УК не дано определение понятия «терроризм». Выработать его - задача уголовно-правовой доктрины и судебной практики. Поэтому в рассматриваемой норме германский законодатель лишь перечисляет те преступные деяния, совершение которых относится к проявлению терроризма [7].
Абзац 1 § 129а устанавливает уголовную ответственность за создание сообществ, чьи цели или чья деятельность направлены на совершение: 1) тяжкого убийства (§ 211), убийства (§ 212) или геноцида (§ 6 УК о международных преступлениях) либо преступлений против человечности (§ 7 УК о международных преступлениях) или военных преступлений (§ 8, 9, 11, 12 или 19 УК о международных преступлениях); 2) преступных деяний против личной свободы в случаях, предусмотренных § 239а или 239b; 3) преступных деяний, предусмотренных § 305а, или общеопасных преступных деяний в случаях, предусмотренных § 306-306с или абз. 1-3 § 307, абз. 1-4 § 308, абз. 1-5 § 309, § 313, 314 или абз. 1, 3 или 4 § 315, абз. 1 или 3 § 316b или абз. 1-3 § 316с, или тот, кто является членом подобного сообщества, наказывается лишением свободы на срок от одного года до 10 лет.
Хотя § 129а УК носит название «Создание террористических сообществ», в нем установлена уголовная ответственность не только за создание таких сообществ, но и за участие в их деятельности. Специфичным является также и то, что именно в указанной норме определено, что в германском уголовном праве считается террористическим сообществом. Как следует из текста данного параграфа, террористическими признаются такие сообщества, цели и деятельность которых направлены на совершение определенных данной нормой преступных деяний. К ним относятся: тяжкое убийство, убийство, геноцид, преступления против человечности, военные преступления, преступные деяния против личной свободы, разрушение важных средств производства (§ 305а), а также общеопасные преступные деяния, перечисленные в разделе XXVIII Особенной части УК. Именно по этому признаку состав, за который предусмотрена ответственность в § 129а УК, следует отличать от состава создания преступных сообществ (§ 129). Если организуется преступное сообщество, цели и деятельность которого направлены на совершение преступных деяний, не предусмотренных в перечне § 129а, то уголовная ответственность наступает по норме § 129 - за создание преступного сообщества.
Абзац 2 § 129а устанавливает повышенную уголовную ответственность для лиц, выполняющих организаторские функции в террористическом сообществе или являющихся подстрекателями к такой деятельности. В данном случае назначается наказание на срок не менее трех лет.
Интересным представляется и абз. 3 рассматриваемого параграфа. В нем установлена уголовная ответственность за поддержание деятельности террористического сообщества и за вербовку людей для участия в деятельности такой организации. Указанные действия могут быть осуществлены любым образом и по своей юридической природе могут быть отнесены к пособничеству. Предусмотренное наказание - лишение свободы на срок от шести месяцев до пяти лет.
Абзацы 4-7 § 129а УК касаются вопросов, связанных с назначением наказания за совершение данного преступного деяния. Так, на основании абз. 4 суду предоставляется возможность по своему усмотрению смягчить наказание (§ 49, абз. 2) для соучастников, вина которых малозначительна, и чье участие имеет подчиненное значение в случаях, предусмотренных абз. 1 и 3. Таким образом, на основании этой нормы суд не может смягчить наказание лицам, выполняющим организаторские функции в террористическом сооб-
ществе или являющимся подстрекателями к данной деятельности. Соучастникам этого вида суд может смягчить наказание или отказать в наказании только в случаях, предусмотренных в абз. 6 § 129, т. е., к примеру, при наличии добровольных и настойчивых усилий виновного, направленных на предотвращение дальнейшего существования террористического сообщества либо преступного деяния, соответствующего его целям, и др.
На основании абз. 6-7 суду предоставляется возможность наряду с основным наказанием в виде лишения свободы назначить и такие дополнительные наказания, как лишение права занимать публичные должности и права пользоваться правами, полученными в результате публичных выборов (абз. 2 § 45), а также установить надзор за поведением осужденного (абз. 1 § 68).
Заметим также, что рассматриваемая норма отражает специфику законодательной конструкции института соучастия в германском уголовном праве. Его особенность, в отличие от УК РФ, к примеру, состоит в том, что в Общей части УК Германии не предусмотрен такой вид соучастника, как организатор (используя терминологию, применяемую в российском уголовном праве). В германской судебной практике «организаторские» преступные действия получают иную уголовно-правовую оценку. В каждом конкретном случае так называемый организатор признается иным соучастником преступного деяния: исполнителем, подстрекателем или пособником. На практике чаще всего он признается исполнителем (соисполнителем) преступного деяния, так как исполнительство имеет господствующее положение в совершении преступного деяния. При этом рядом норм Особенной части УК предусмотрена уголовная ответственность именно за организаторские действия, связанные с созданием преступных и террористических сообществ, в частности, это нормы § 129 и 129а, устанавливающие уголовную ответственность за создание преступных и террористических сообществ соответственно.
Параграф 129а УК Германии предусмотрел возможность строгого уголовного наказания за довольно широкий перечень преступных действий, связанных с деятельностью террористических организаций. При этом уголовная ответственность по этой норме наступает не только за создание террористического сообщества и участие в нем, но и за поддержание в любой форме деятельности данной организации, а также вербовку людей для участия в подобной деятельности. Достоинством § 129а является четкое закрепление в нем целевой
направленности деятельности террористического сообщества, что позволяет отграничить данный состав преступного деяния от смежных составов. Обосновано и установление в рассматриваемой норме более строгой уголовной ответственности за выполнение организаторских функций в террористическом сообществе, а также за подстрекательство к подобной деятельности. Интересны законодательные предписания § 129а, направленные на всестороннюю реализацию таких основополагающих начал уголовного права, как индивидуализация уголовной ответственности и назначение справедливого наказания (абз. 4-7).
Параграф 129Ь (преступные и террористические сообщества за границей, расширенная конфискация и изъятие предметов, приобретенных преступным путем) устанавливает, что предписания § 129-129а применяются в отношении террористических сообществ, созданных и действующих за границей.
Не было, на наш взгляд, необходимости в конструкции в УК РФ составов террористического акта и захвата заложника с таким отягчающим обстоятельством, как умышленное причинение смерти человеку (п. «б» ч. 3 ст. 205 и ч. 4 ст. 206 УК РФ). Такой подход нарушил не только правила законодательной техники о недопустимости установления в качестве отягчающего обстоятельства самостоятельного состава особо тяжкого преступления (ст. 105 УК РФ), но и не способствует эффективному противодействию террористической деятельности. По совокупности преступлений террористического акта и умышленного причинения смерти человеку можно было бы назначить лишение свободы на срок тридцать лет, а по совокупности приговоров - на тридцать пять лет. К тому же за умышленное причинение смерти при отягчающих обстоятельствах, к которым относится акт террора, связанный с общеопасным способом и другими обстоятельствами, в УК РФ все еще предусмотрена смертная казнь. При этом минимальный предел санкции при отягчающем обстоятельстве в ч. 3 ст. 205 и ч. 4 ст. 206 (от пятнадцати лет) выше минимального предела убийства с отягчающими обстоятельствами в ч. 2 ст. 105 (от двенадцати лет), но за убийство с отягчающими обстоятельствами санкция в виде смертной казни не отменена. Ну как тут разобраться? Н.А. Лопа-шенко так рассматривает данную ситуацию: «Выводя убийство, совершенное в связи с террористическим актом и захватом заложников, из ч. 2 ст. 105 УК РФ в составы других особо тяжких преступлений (за исключением ч. 1 ст. 206 УК), законодатель исключил смертную казнь из числа воз-
eurasian
2 (27) 2017
advocacy
можных наказаний за это преступление. Нельзя поэтому утверждать, что санкции ч. 3 ст. 205 и ч. 4 ст. 206 справедливее санкций остальных составов, в рамках которых совершается убийство; как раз наоборот» [5, с. 73].
На наш взгляд, актуальна постановка вопроса об отмене моратория на смертную казнь за преступления, связанные с причинением смерти человеку при отягчающих обстоятельствах, тем более за умышленное причинение смерти в процессе террористического акта или захвата заложника. Смертная казнь террористов в порядке исполнения обвинительного приговора суда, лишенного причинения им дополнительных страданий в сравнении с содеянным ими (унижение и издевательство над жертвами в процессе лишения их жизни, в том числе над пожилыми людьми, детьми), представляется более мягкой мерой, чем приговор толпы, учиняющей самосуд.
А. Солженицын подчеркивал, что смертная казнь способна остановить волну преступности, в частности террор, «когда для спасения всего общества, для спасения государства смертная казнь нужна...» [8].
Известный экономист США Гарри Беккер, многие работы которого посвящены изучению преступности - цене преступности и разных видов наказаний, от имени США заявил, что смертная казнь предотвращает 75 убийств, которые могут быть совершены в последующие три года. Это он об эффективности смертной казни сказал: «Я ненавижу смертную казнь, но я, как гражданин США, говорю, что это необходимый инструмент для предотвращения дальнейших убийств» [11].
И уж совсем не выдерживают никакой критики критерии (вернее, их отсутствие), которыми руководствовался законодатель, устанавливая поощрительные нормы об освобождении от уголовной ответственности лиц, виновных в тяжких и особо тяжких преступлениях террористической направленности.
В Примечании к ст. 205 содержится поощрительная норма о безусловном обязательном освобождении лица, участвовавшего в подготовке (выделено авт.) террористического акта, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовало предотвращению осуществления террористического акта, и если в действиях этого лица не содержатся признаки иного состава преступления. Поощрительные нормы, как известно, призваны содействовать тому, чтобы уже совершенное лицом деяние представляло только угрозу причинения не предсказуемых ни по характеру, ни по времени
их развития последствий. Они призваны максимально предотвращать страдания людей, волею судьбы оказавшихся в опасности. В.Д. Филимонов признавал поощрение (наряду с принуждением) одним из методов осуществления охранительной функции государства, которое может выполнять свое предназначение лишь при условии, что будет соответствовать нравственным требованиям общества [9, с. 138]. Стремление законодателя предотвратить причинение смерти людям, разрушения, экологическую катастрофу, панику в обществе и т. п. - высоконравственное побуждение. Все виды поощрительных норм, содержащиеся в примечаниях ряда статей Особенной части УК РФ, устанавливают обязательное освобождение лица от уголовной ответственности при определенных условиях после совершения оконченного преступления. В примечании к ст. 205 УК РФ, устанавливающей ответственность за особо тяжкие преступления, предусмотрено обязательное освобождение от уголовной ответственности лица, участвовавшего в подготовке террористического акта, когда еще возможен добровольный отказ от совершения преступления. Вместе с тем законодатель установил запрет на назначение условного осуждения, отсрочки отбывания наказания и ряда других мер, индивидуализирующих уголовную ответственность.
Обязательное освобождение от уголовной ответственности установлено и за преступления, предусмотренные ст. 205.1 (ч.1 - тяжкое преступление, ч. 2-4 - особо тяжкие); 205.3 (особо тяжкое преступление, санкция за которое - лишение свободы на срок от пятнадцати до двадцати лет или пожизненное лишение свободы); ч. 2 ст. 205.4 (тяжкое преступление), ч. 1-2 ст. 205.5 (особо тяжкие преступления).
Мы относимся критически к освобождению лиц, совершивших преступления рассматриваемой группы, от уголовной ответственности, как институту, не соответствующему принципу неотвратимости ответственности.
Полагаем, что выделение в УК РФ самостоятельных составов таких деяний, как содействие террористической деятельности (ст. 205.1), публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма (ст. 205.2), прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности (ст. 205.3), организация террористического сообщества и участие в нем (ст. 205.4), организация деятельности террористической организации и участие в деятельности такой организации (ст. 205.5), лишь затрудняет работу правопри-
менителей, создает неоправданные сложности в части квалификации содеянного, собирания доказательств, назначения наказания, порождает не оправданные целями борьбы с преступностью дебаты исследователей и правоприменителей по разграничению этих деяний с уже наличествующими в УК составами преступлений. В УК Германии, как видно из рассмотреного выше, подобных составов преступных деяний вообще нет.
Мы наблюдаем явно не соответствующее поставленным задачам и целям реформирование уголовного закона. В нормы об ответственности за террористическую деятельность с момента принятия УК РФ было внесено более 20 изменений и дополнений, большая часть из которых только затрудняет работу правоприменительных органов.
Ученые, изучив изменения действующего УК РФ, обратили внимание на то, что интенсивные процессы реформирования Уголовного кодекса РФ «не только подвергли серьезной эрозии начала системности и внутренней непротиворечивости уголовного закона, необходимые для эффективного функционирования отрасли, но и поставили под угрозу сохранение собственной идентичности уголовного права» [1, с. 7].
Реформирование закона, проводимое ситуативно, без комплексного взаимодействия с другими отраслями законодательства, без учета социально-экономического и политического положения в стране, обобщения зарубежного опыта, то есть без надлежащей подготовки, обречено на отсутствие эффективности соответствующих законодательных норм.
Пристатейный библиографический список
1. Бабаев М.М., Пудовочкин Ю.Е. Принципы уголовного права и основания его устойчивого развития // Библиотека криминалиста. 2012. № 1.
2. Власов И.С. Зарубежное законодательство в борьбе с терроризмом. М.: Городец-издат, 2002.
3. Волеводз А.Г. Криминализация международного терроризма в уголовном праве // Международное уголовное право и международная юстиция. 2014. № 2.
4. Жестеров П.В. Уголовная репрессия в постиндустриальном обществе: монография / под науч. ред. Г.Ю. Лесникова. М.: Проспект, 2016.
5. Лопашенко Н.А. Уголовное наказание за убийство по УК РФ и его реализация на практике: проблемы справедливости // Библиотека криминалиста. 2013. № 1.
6. Международное уголовное право и международная юстиция. 2014. № 2.
7. Серебренникова А.В. Уголовное право Германии. М.: Юрайт, 2017.
8. Солженицын А. О смертной казни... // Независимая газета. 2001. 5 мая.
9. Филимонов В.Д. Охранительная функция в уголовном праве. СПб., 2003.
10. Пентагону и ЦРУ расширили фронт работы // НГ-Военное обозрение. 2008. 20 ноября [Электронный ресурс]. URL: http://www.pressmon.com/ru/a/ ru/1865160/PENTAGONU-I-CRU-RASSHIRILI-FRONT-RABOTY.
11. Передача «Полный Альбац. Смертная казнь бессмертна». 24.02.2008 // Эхо Москвы: сайт [Электронный ресурс]. URL: http://echo.msk.ru/programs/albac/496799-echo.
12. BGBl. I S. 361, ber. BGBl. 2002 I S. 3142.
13. BGBl. 2007 I S. 2.
References (transliterated)
1. Babaev M.M., Pudovochkin Ju.E. Principy ugo-lovnogo prava i osnovanija ego ustojchivogo razvitija // Biblioteka kriminalista. 2012. № 1.
2. Vlasov I.S. Zarubezhnoe zakonodatel'stvo v bor'be s terrorizmom. M.: Gorodec-izdat, 2002.
3. Volevodz A.G. Kriminalizacija mezhdunarodnogo terrorizma v ugolovnom prave // Mezhdunarodnoe ugo-lovnoe pravo i mezhdunarodnaja justicija. 2014. № 2.
4. Zhesterov P.V. Ugolovnaja repressija v postin-dustrial'nom obshhestve: monografija / pod nauch. red. G.Ju. Lesnikova. M.: Prospekt, 2016.
5. Lopashenko N.A. Ugolovnoe nakazanie za ubijstvo po UK RF i ego realizacija na praktike: problemy spravedli-vosti // Biblioteka kriminalista. 2013. № 1.
6. Mezhdunarodnoe ugolovnoe pravo i mezhdun-arodnaja justicija. 2014. № 2.
7. Serebrennikova A.V. Ugolovnoe pravo Germanii. M.: Jurajt, 2017.
8. Solzhenicyn A. O smertnoj kazni... // Nezavisimaja gazeta. 2001. 5 maja.
9. Filimonov V.D. Ohranitel'naja funkcija v ugo-lovnom prave. SPb., 2003.
10. Pentagonu i CRU rasshirili front raboty // NG-Voennoe obozrenie. 2008. 20 nojabrja [Jelektronnyj resurs]. URL: http://www.pressmon.com/ru/a/ru/1865160/PEN-TAGONU-I-CRU-RASSHIRILI-FRONT-RABOTY.
11. Peredacha «Polnyj Al'bac. Smertnaja kazn' bess-mertna». 24.02.2008 // Jeho Moskvy: sajt [Jelektronnyj resurs]. URL: http://echo.msk.ru/programs/albac/496799-echo.
12. BGBl. I S. 361, ber. BGBl. 2002 I S. 3142.
13. BGBl. 2007 I S. 2.
