CC BY
76
DOI: 10.48647/IFES.2022.86.63.028
В.А. Матвеев, С.В. Уянаев
УГЛЕВОДОРОДНАЯ ОТРАСЛЬ РФ В УСЛОВИЯХ САНКЦИЙ: ВОЗМОЖНОСТИ КОМПЕНСАЦИИ ЗА СЧЕТ СОТРУДНИЧЕСТВА С КНР
Аннотация. Беспрецедентные антироссийские санкции, которые весной 2022 г. в связи с украинским кризисом инициировал коллективный Запад, во многом направлены против нефтегазового сектора России. Европейский союз, США и их союзники уже предпринимают шаги по резкому сокращению или даже полному прекращению импорта российских углеводородов. Запад откровенно нацелился на разрушение нефтегазового комплекса РФ. В этих условиях Россия, традиционно поставляющая на западные рынки значительную долю своего углеводородного сырья, сталкивается с перспективой серьезных экономических рисков.
На фоне звучащих в Европе призывов к полному отказу от российских энергоносителей, для РФ актуализируется задача реализации контрмер.
России в области энергетики и углеводородного экспорта предстоит решить несколько стратегических задач, связанных со складывающимися чрезвычайными обстоятельствами. Среди ключевых из них — ускоренная географическая диверсификация экспорта нефтегазового сырья.
В среднесрочной перспективе возрастает важность задач по переориентации поставок российских энергоносителей с западного на восточное и, отчасти, южное направление. Этому в целом благоприятствуют тенденции последних лет, когда наблюдается постоянный
рост потребностей в энергоресурсах со стороны быстроразвиваю-щихся экономик — Китая, Индии, стран ЮВА. В частности, речь идет о дальнейшем наращивании углеводородного экспорта и заключении соответствующих новых соглашений с КНР, куда в последние годы направляются значительные объемы российских углеводородов.
Ключевой проблемой реализации этой задачи предстает недостаточность трубопроводной, морской и железнодорожной инфраструктуры. Попутно должна быть решена проблема импортозамеще-ния оборудования для разведки сложных запасов нефти и газа и их добычи.
Условия, в которых предстоит решать перечисленные задачи, профильные эксперты (энергетики, транспортники) оценивают как весьма непростые. Введенные санкции усложняют вопросы инвестирования в нефтегазовую отрасль, а также импорта соответствующих технологий, что резко затрудняет реализацию проектов как транспортировки, так и добычи и производства сжиженного природного газа (СПГ), в частности. Отдельной темой выступает согласование предполагаемого роста поставок в страны — азиатские партнеры РФ.
В любом случае указанный круг задач, осмысление возможностей и лимитов их реализации являются насущной экспертной задачей.
Ключевые слова: Китай, энергоносители, санкции, углеводородный экспорт, арктический СПГ.
Авторы: Матвеев Владимир Александрович, кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Центра «Россия, Китай и мир» Института Дальнего Востока РАН. E-mail:matveewa@maiLru
Уянаев Сергей Владимирович, кандидат исторических наук, заместитель директора Института Дальнего Востока РАН. E-mail:svuyav@ahoo.com
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
V.A. Matveev, S.V. Uyanaev
The hydrocarbon industry of the Russian Federation under sanctions: the possibility of compensation through cooperation with China
Abstract. The unprecedented anti-Russian sanctions initiated in spring 2022 by the collective West under the pretext of the Ukrainian crisis are largely directed against the oil and gas sector of Russia. The European Union, the US and their allies are already taking steps to drastically reduce or even completely stop imports of Russian hydrocarbons. In these conditions Russia, which traditionally supplies a significant share of its hydrocarbons to Western markets, faces the prospect of serious economic risks in these conditions.
Against the background of calls sounding in Europe for a complete rejection of Russian energy carriers, the task of implementing countermeasu-res is becoming more relevant for the RF.
In the field of energy and hydrocarbon exports, several strategic tasks have to be solved due to the emerging extraordinary circumstances. Among the key ones is the need for accelerated diversification of export directions of oil and gas raw materials.
In the medium term, the importance of the tasks of reorienting Russian energy supplies from the West to the East and partly to the South is increasing. This is generally favored by the trends of recent years, when there is a constant increase in energy demand from the rapidly developing economies — China, India, Southeast Asian countries. In particular, we are talking about further increasing hydrocarbon exports and concluding relevant new agreements with China, to where significant volumes of Russian hydrocarbons have been sent in recent years.
The key problem in the implementation of this task is the insufficiency of pipeline, marine and railway infrastructure. Along the way, the problem of import substitution of equipment for the exploration of complex oil and gas reserves and their production should be solved.
The conditions in which the listed tasks are to be solved are assessed by specialized experts in the fields of energy and transport as very difficult. The imposed sanctions complicate the issues of investment, import of relevant technologies, which dramatically complicates the implementation of projects for both transportation and production and production of LNG in particular. A separate topic is the coordination of the expected growth of supplies to Asian partners of the Russian Federation.
In any case, the indicated range of issues, comprehension of possibilities and limits of their implementation is an urgent expert task.
Keywords: China, energy resources, sanctions, hydrocarbon exports, Arctic LNG.
Authors: Vladimir A. MATVEEV, Ph.D. (Economics), Leading Research Fellow, Institute of Far Eastern Studies of the Russian Academy of Sciences. E-mail: matveevva@mail.ru
Sergey V. UYANAEV, Ph.D. (History), Deputy Director, Institute of Far Eastern Studies of the Russian Academy of Sciences. E-mail: svuyav@yahoo.com
Conflict of interest. The authors declare that there is no conflict of interests.
Объявленная коллективным Западом санкционная война против РФ нацелена на наиболее чувствительный сегменты российской экономики, включая энергетику и особенно ее углеводородный сектор.
Удар по взаимозависимости
Выбор данного направления антироссийской атаки не случаен. За счет добычи нефти и газа в последние годы формируется до 20 % отечественного ВВП, еще выше (до 40 %) — удельный вес нефтегазовых доходов в поступлениях в федеральный бюджет. На долю углеводородов приходится, как правило, свыше половины товарного экспорта РФ1.
География российских зарубежных поставок сложилась таким образом, что основные потоки оказались привязанными к Европе. На нее приходилось свыше 80 % всего экспорта российского трубопроводного природного газа (в 2020 г. — свыше 167 млрд куб. м из общего экспортного объема в 197 млрд куб. м) и около половины российского экспорта СПГ. В Европу была направлена и бoльшая часть (53 %) российских нефтяных поставок (в 2020 г. — 138 млн т из 260 млн т). И лишь порядка 5 % экспорта нефти и 10 % газа идут из РФ в страны СНГ. Некоторые объемы нефти (около 4 млн т в 2020 г.) отправлялись в США. В восточном направлении на дальнее зарубежье (Китай, Япония, Южная Корея и другие страны АТР) пока приходится не более 12 % экспорта российского природного газа и порядка 40 % российских поставок сырой нефти2.
Введенные против России санкции прежде всего коснулись трех крупнейших российских энергетических компаний — «Роснефти», «Транснефти» и «Газпрома», которым ограничили доступ к кредитованию и технологиям. Более того, уже объявленный в США полный запрет на российские углеводороды, планы ЕС поэтапно сократить зависимость от российского газа и через несколько лет или даже раньше уйти от нее полностью, аналогичные намерениям Великобритании по нефти3, — все это, в добавление к уже замороженному проекту «Северный поток-2», чревато рисками нового порядка — резким снижением объемов углеводородного экспорта РФ на европейские рынки.
1 Треть доходов бюджетной системы России оказалась связана с нефтью и газом // РБК.28.02.19. URL: https://www.rbc.ru/economics/22/08/2019/5d555e4b9a7947aed7a185de ( дата обращения: 18.04.2022).
2 BP Statistical Review of World Energy 2021. URL: https://www.bp.com/content/dam/ bp/business-sites/en/global/corporate/pdfs/energy-economics/statistical-review/bp-stats-rev iew-2021- full-report.pdf (accessed: 23 March, 2022).
3 США и Великобритания объявили о запрете импорта российских нефти и газа. 08 марта 2022/Forbs. URL: https://www.forbes.ru/biznes/458305-ssa-i-velikobritania-ob-avili-o-zaprete-importa-rossijskih-nefti-i-gaza ( дата обращения: 18.04.2022).
Пока же реализовать декларации об «ударе по энергетической зависимости» от России странам ЕС непросто. Действительно, по расчетам за 2020 г., около 29 % всей нефти и 56 % газа, ввозимых в страны ЕС, пришлись на поставки из России. Чуть меньшими, но тоже внушительными цифрами выражается доля российских поставок в структуре общего годового потребления нефти и газа в странах ЕС: в 2020 г. около 22 % и свыше 34 % соответственно1.
Но в любом случае, для РФ, особенно на фоне звучащих в Европе призывов максимально быстро покончить с зависимостью от России и более того — полностью отказаться от российских энергоносителей — призывов, брошенных рядом стран (Польшей, странами Прибалтики, Болгарией и т. п.), актуализируется задача выработки контрмер, в том числе таких, которые были бы связаны с вероятным расширением энергетического взаимодействия с Китаем.
Однако, прежде чем перейти к анализу поставленных вопросов, скажем несколько слов о «текущем моменте» — о ситуации на мировых углеводородных рынках, характере санкций и уже начавшейся работе по их преодолению.
Мировые потоки
Ситуация на современном мировом рынке нефти с одной стороны и газа — с другой, весьма неоднородна.
На нефтяном рынке в целом нет проблем с заменой российской нефти сырьем других стран-производителей. Отторжение российского сырья тормозится лишь действующим долговременным соглашением стран ОПЕК+ по квотам добычи разных стран и особой позицией ведущих арабских стран-производителей нефти (Саудовской Аравией и ОАЭ) по совместной работе с Россией в формате ОПЕК+, направленной на «обеспечение стабильности мирового нефтяного рынка». Не спеша выбрасывать на рынок дополнительные нефтяные объемы, ОПЕК уже заявила Евросоюзу о невозможности возместить поставки российской нефти. Генеральный секретарь организации отметил, что к высокой волатильности рыночной обстановки, которая наблюдается в настоящее время, привели «нефундаментальные факторы». Кроме того, в ОПЕК полагают, что санкции в отношении Рос-
1 BP Statistical Review of World Energy 2021. URL: https://www.bp.com/content/dam/ bp/business-sites/en/global/corporate/pdfs/energy-economics/statistical-review/bp-stats-revi ew-2021-full-report.pdf (accessed: 23 March, 2022).
сии могут спровоцировать один из самых серьезных сбоев поставок нефти в истории1.
Основной удар Запад наносит России, как уже отмечалось, по вектору ведущих компаний, прежде всего по нефтяной компании «Роснефть».
Ситуацию в «Роснефти» усугубляет объявленное британской BP прекращение сотрудничества и намерение выйти из всех совместных проектов Между тем BP является вторым по величине акционером «Роснефти» с долей в 19,75 %, текущая стоимость которой оценивается в 11,5млрд долл. Владея этой долей с 2013 г., британцы заявили о ее продаже. Топ-менеджеры BP уже покинули совет директоров «Роснефти».
Все это в комплексе чревато для нефтяного комплекса РФ немалыми рисками.
В газовой сфере («обычный» природный газ и СПГ) ситуация иная. Особенно это касается сферы трубопроводного газа, где Россия, отличающаяся разветвленной сетью экспортных газопроводов в европейском направлении, выступает значимым мировым лидером.
В добавление к приведенным выше цифрам, заметим, что в 2021 г Международное энергетическое агентство оценило зависимость Евросоюза от России как еще более высокую — 40 % от потребления. По оценке Банка России, в 2021 г. «Газпром» продал трубопроводного газа за рубеж на 54,2 млрд долл. Из них на страны, не причисленные к категории «недружественных» (в частности это Турция, Белоруссия, Китай), пришлась лишь одна пятая — примерно 11 млрд долл. Соответственно, остальной газ (80 % от общего объема в денежном выражении) был поставлен именно в «недружественные страны» на сумму в 43 млрд долл.2
Ввиду высокой зависимости от поставок из РФ, которую трудно преодолеть одномоментно, западный бизнес неоднозначно оценивает принимаемые Еврокомиссией очередные пакеты санкций против России. Так, многие руководители немецких химических компаний выступили против эмбарго на российский газ, считая, что оно никак не повлияет на спецоперацию на Украине. При этом указывалось, что
1 Президент Колумбии заявил о готовности частично заместить энергоносители России. URL: https://life.ru/p/1486795?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop (дата обращения: 14.04.2022).
2 Зачем Россия решила перевести расчеты за газ в рубли. URL: https://www.rbc.ru/ economics/23/03/2022/623b32609a794761bc20d5bb? (дата обращения: 23.03.2022).
при прекращении поставок газа возникают риски краха целых производственных цепочек с фатальными экономическими и социальными последствиями, а также сокращения продаж и рабочих мест1.
По-особому складывается ситуация в масштабно развивавшемся производстве СПГ в Арктической зоне России (ЯНАО). Здесь сосредоточены гигантские ресурсы природного газа, сжижение которого отличается наименьшей затратностью по сравнению со стоимостью сжижения газа, добытого в других месторождениях.
Связано это в том числе с тем, что российские власти уделяют особое внимание развитию арктической сырьевой базы. Право освоения ее природного газа предоставлено частной компании НОВАТЭК, которая получила от государства беспрецедентные налоговые льготы. Так, проект «Ямал СПГ» пользуется сниженной ставкой налога на прибыль и другими преференциями. Кроме того, для вывоза СПГ из России отсутствует экспортная пошлина. Аналогичные льготы будут и у нового проекта — «Арктик СПГ-2».
Проект «Ямал СПГ» был спроектирован и разработан франко-японским консорциумом Technip, JGC и Chiyoda с использованием технологии сжижения, предоставленной Air Products. В настоящее время (с декабря 2018 г.) введены в действие три технологические линия сжижения газа общей производственной мощностью 16,5 млн т СПГ в год. Начала работать, правда, с перебоями, четвертая линия на 0,9 млн т СПГ, использующая отечественную технологию «Арктический каскад».
В целом, по состоянию на 2021 г. (по данным ФТС), три работающих завода СПГ: «Сахалин-1» на Дальнем Востоке, «Ямал СПГ» в Арктике и «Криогаз Высоцк» на Балтике обеспечили экспорт 26,7 млн т (около 37 млрд куб. м) сжиженного газа. В 2022 г. к ним добавился комплекс «Портовой» на 1,5 млн т, который принадлежит «Газпрому» и находится в Балтийском море.
В фазе строительства находятся «Арктик СПГ-2» на 19,8 млн т и комплекс «Газпрома» в Усть-Луге на 13 млн т2. Однако именно сейчас, в результате введения Еврокомиссией пятого пакета санкций, под запрет попали поставки технологий и оборудования для сжиже-
1 Глава немецкой компании Leuchtstoffwerk Breitungen заявил о бесполезности санкций против РФ. URL: https://www.bfm.ru/news/497474 (дата обращения: 12.04.2022).
2 Европа приказала российскому газу не сжижаться. URL: https://eadaily.com/ru/ news/2022/04/13/evropa-prikazala-rossiyskomu-gazu-ne-szhizhatsya (дата обращения: 13.04.2022).
ния газа. В результате эти два строящиеся проекта оказались под угрозой, как и общие планы российской «экспансии» на мировом рынке СПГ, согласно которым к 2035 г. Россия планировала минимум вчетверо увеличить экспорт и повысить свою долю в мировых поставках СПГ до 20 %.
По сообщениям экспертов, теперь НОВАТЭК сможет реально продолжить строительство только первой из трех линий «Арктик СПГ-2» мощностью 6,6 млн т, которая готова на 98 %, а работы по остальным линиям придется остановить.
Россия может попытаться завершить уже начатые проекты с отечественной технологией, но сроки готовности нужного оборудования неясны. При этом варианты диверсификации направлений экспорта российского газа в условиях санкционного режима и резкой задержки с введением новых проектов СПГ эксперты оценивают как высоко проблемные. Не исключено, что в России придется переосмыслить саму стратегию развития отрасли СПГ, сделав упор на восточные трубопроводные маршруты.
Болевые точки и поиски ответа
Многие из перечисленных проблем были затронуты на знаковом совещании о чрезвычайной ситуации в нефтегазовом секторе, которое 14 апреля 2022 г. провел Президент России В.В.Путин. Речь шла прежде всего о сложных вопросах, связанных с санкционной политикой Запада, откровенно нацелившегося на разрушение нефтегазового комплекса страны1.
Главной и совершенно новой проблемой, с которой столкнулись отечественные нефтегазовые корпорации, было названо разрушение логистики экспортных поставок нефти и СПГ, разрывы цепочек транспортировки сырья, резкое сокращение возможностей фрахта и страхования доставки. Это стало прямым следствием действий так называемых недружественных стран, выразившихся, в том числе, в массовых отказах в перевозке, поступивших от судовых компаний, а также в закрытии европейских портов для судов под российским флагом. В результате замедлилась и резко подорожала логистика доставки сырья.
1 Совещание о текущей ситуации в нефтегазовом секторе // Сайт Президента РФ. 14.04.2022. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/transcripts/68191 (дата обращения: 18.04.2022).
Другой, не менее важной «болевой точкой», сформировавшейся из-за санкций, является проблема задержек оплаты банками недружественных стран экспортных поставок российских энергоресурсов, прежде всего природного газа. В контексте финансовой и экономической безопасности нашей страны решение этой проблемы имеет стратегическое значение.
Руководством страны уже поставлена и реализуется задача по переводу оплаты за газ для недружественных стран в российские рубли. Это связано с тем, что у российских компаний нет теперь доступа к валютным ресурсам, заморожена половина общих валютных резервов страны, оказавшаяся к весне 2022 г. вне российской юрисдикции. В связи с этим, поставлена задача снизить риски и издержки, кардинально повысить валютную ликвидность, в том числе за счет оплаты российских нефти и газа рублями, которые будут приобретаться в необходимом объеме в банках РФ.
В области энергетики и углеводородного экспорта предстоит решить ряд и других стратегических задач, вызванных складывающимися чрезвычайными обстоятельствами.
Среди ключевых — необходимость ускоренной диверсификация экспорта нефтегазового сырья в восточном направлении. В среднесрочной перспективе поставки российских энергоносителей будут переориентированы с западного на восточное и, отчасти, южное направление. Это отвечает актуальной тенденции постоянного роста потребностей в энергоресурсах со стороны быстроразвивающихся экономик — Китая, Индии, стран ЮВА. Масштабы ресурсной базы углеводородного сырья в районах Сибири и Дальнего Востока позволяют резко нарастить поставки. И ключевой проблемой реализации этой задачи является недостаточность трубопроводной, морской и железнодорожной инфраструктуры. Попутно должна быть решена проблема импортозамещения оборудования для разведки сложных запасов нефти и газа и их добычи.
Вторая стратегическая задача нефтегазового комплекса страны связана с повышением эффективности использования ресурсов в народном хозяйстве страны, а именно — с развитием глубокой переработки нефти и газа.
На особом счету стоит реализация задачи масштабного освоения арктических ресурсов природного газа, его эффективного сжижения и транспортировки потребителям.
И вот здесь, возвращаясь к Китаю, необходим анализ имеющих возможностей, особенно важных при реализации столь капиталоем-
ких и масштабных задач. Большой потенциал сотрудничества с восточным стратегическим партнером несомненен. Вопрос в том, на что реально стоит рассчитывать в сотрудничестве с КНР; где есть экономические, технологические и иные лимиты и с какими вызовами может столкнуться Россия уже на данном — китайском направлении.
«Китайские» шансы
• Первым позитивным моментом, позволяющим рассчитывать на благоприятные результаты, можно считать политическую составляющую: Пекин в целом выступает против санкционной политики США, хотя и делает показательную оговорку, акцентируя именно китайские озабоченности: «в вопросе Украины и отношений с Россией США должны серьезно отнестись к опасениям Китая и никоим образом не ущемлять его права и интересы». Важно, что в санкционном контексте КНР заявила о «прочности российско-китайского сотрудничества в энергетике», подчеркнув, что «торговля по газу и нефти будет продолжена»1.
• Для Китая сохраняется высокая общая потребность в импорте и нефти и газа. Институт энергетической экономики при CNPC опубликовал данные по итогам 2021 г. В 2021 г. КНР потребила 726 млн т нефти, причем добыча нефти составила 213 млн т, а импорт достиг 513 млн т (или 72,7 % от потребления). Эксперты нефтегазовой области предполагают, что в 2022 г. потребление нефти вырастет до 736—761 млн т. В свою очередь это предполагает наращивание объема импорта.
Также в 2021 г. в КНР было добыто 207,5 млрд куб.м природного газа с ростом добычи на 7,8 %. Импорт газа — трубопроводного и СПГ — составил почти 170 млрд куб.м (то есть вырос на 19,4 % в годовом исчислении и составил примерно 45 % от потребления)2.
Это то, что касается краткосрочных прогнозов. В более же отдаленной перспективе, согласно отчету крупной исследовательской и консалтинговой группы Wood Mackenzie, в 2030 г., при нынешней тра-
1 Foreign Ministry Spokesperson Zhao Lijian's Regular Press Conference on March 9, 2022/ Website of the Chinese Foreign Ministry/ URL: https://www.fmprc.gov.cn/eng/xwfw_ 665399/s2510_665401/2511_665403/202203/t20220309_10650266.html (accessed: 13 April, 2022).
2 В Китае отчитались об импорте газа и нефти за 2021 год. URL: https://rossa primavera.ru/news/70b94e02. (дата обращения:15.02.2022).
ектории развития, Китай будет ввозить уже 80 % всей потребляемой им нефти и более половины нужного ему объема природного газа1.
Иными словами, для поддержания темпов экономического роста КНР, как это было на протяжении практически всего периода китайских экономических реформ, по-прежнему будет нуждаться в импорте углеводородов, причем объемы ввоза будут лишь возрастать. Трубопроводный способ — самый надежный для Китая вариант поставок, а это значит, что потенциально у России имеется дополнительная ниша для поставки тех нефтегазовых экспортных объемов, которые могут оказаться невостребованными из-за санкций на западном направлении. Однако понятно, что доступ к такой нише предполагает конкурентную борьбу с другими экспортерами и зависит от уже имеющихся у Китая контрактов с третьими сторонами.
День сегодняшний
Текущее сотрудничество РФ с КНР в сфере нефти и газа реализуется в рамках двух основных контрактов. Это:
• Соглашение о поставках нефти в Китай в течение 20 лет (начиная с 2011 г.) общим объемом 300 млн т по трубопроводному маршруту ВСТО с ответвлением на Китай, подкрепленное китайским долгосрочным целевым кредитом в 25 млрд долл.;
• Договор 2014 г. сроком на 30 лет о ежегодных поставках природного газа в объеме 38 млрд куб. м. по газопроводу «Сила Сибири» из Якутии к границе с КНР.
Эти проекты дополняются экспортом в КНР сжиженного природного газа с российского Ямала (проект Ямал-СПГ). После введения в 2014 г. западных санкций против упомянутой компании НОВА-ТЭК, для нее как нельзя кстати оказались китайские кредиты в объеме 12 млрд долл. (из 18 млрд долл. требуемых), которые в 2016 г. были выданы двумя ведущими китайскими банками (China Exim Bank и China Development Bank). Освоение с китайским участием новой сырьевой базы под производство арктического СПГ позволило открыть совершенно новый экспортный маршрут — в Азию через Северный морской путь.
1 Энергетическая независимость обойдется Китаю в 6,4 трлн долл. URL: https://gre enstartpoint.ru/energeticheskaya-nezavisimost-obojdyotsya-kitayu-v-6,4-trilliona-dollarov/ (дата обращения:13.04.2022).
Возвращаясь к нефти, следует отметить, что определенные объемы российской нефти поставляются в КНР морскими и железнодорожными путями, а также по трубопроводной системе Казахстана.
Планомерно наращивая в последнее десятилетие углеводородный экспорт в КНР, в 2021 г. РФ была вторым по значимости поставщиком на китайский рынок нефти (79,64 млн т, с долей 15,6 % ) и поднялась на третью позицию среди мировых экспортеров природного газа в КНР (16,1 млрд куб.м с учетом СПГ, с долей в 10,1 % )1.
В стадиях проработки или реализации находятся новые совместные проекты — «Арктик-СПГ-2», газопровод «Сахалин—Хабаровск— Владивосток», а также газопровод «Сила Сибири-2» (ранее «Алтай»).
Именно последний из них — обсуждаемый уже не один год проект газопровода «Сила Сибири-2» (из Западной Сибири), дополненный маршрутом через Монголию («Союз Восток»), сегодня представляется перспективной и актуальной альтернативой, которая способна в заметной мере компенсировать потери, грозящие России в случае отказа Европы от российского газа. Проектная мощность газопровода — 50 млрд куб. м в год. Но еще более важным, чем просто цифры (они будут расти и по мере выхода на проектную мощность уже работающей линии «Сила Сибири-1»), видится то обстоятельство, что «Сила Сибири-2» предполагает соединение газотранспортных систем европейской и азиатской части РФ. Пока оно отсутствует, и это делает технологически нереальной переориентацию нацеленных сегодня на Европу газовых маршрутов. С реализацией же «Силы Сибири-2» Россия сможет осуществлять экспортные поставки газа с Ямала и других сопряженных регионов как на Запад, так и на Восток. Таким образом появляется транспортно-логистическая возможность «перекоммутации» экспортных потоков.
Как инструмент компенсации рисков на западном направлении может рассматриваться и наращивание в КНР российских нефтяных поставок. В частности, речь идет о более активной эксплуатации казахстанского маршрута, через который (в соответствии с соглашением между Москвой и Астаной) еще в 2014 г. была предусмотрена перекачка в Китай российской нефти. Увеличение экспорта по этому маршруту уже намечено в российско-китайских соглашениях от февраля 2022 г., где речь шла об экспорте на запад КНР 100 млн т нефти в течение 10 лет.
1 Россия стала 3-м крупнейшим поставщиком газа в Китай. URL: http://www. finmarket.ru/news/5680935 (дата обращения: 21.03.2022).
Дальнейшее увеличение объемов нефтяных поставок очевидно зависит от ряда факторов, в том числе от пропускной способности соответствующих нефтепроводов. В любом случае благоприятным моментом здесь служит уже имеющаяся интеграция условно «западных» и «восточных» нефтепроводов, включая ветку «Омск-Павлодар-Ата-су-Алашанькоу». Это потенциально обеспечивает возможность диверсификации и смены направлений транспортировки из Европы на Восток.
Кроме этого, в условиях, когда Запад отказывается не только от закупок российских углеводородов, но и от технологического сотрудничества с РФ (НИР в добыче и разведке, технологии сжижения природного газа и т. п.), может быть расширена кооперация с китайскими партнерами и в сфере ноу-хау. Опыт позитивного использования китайского оборудования в разведке и добыче углеводородов уже имеется. Прямые и косвенные возможности на этом направлении должны быть тщательно проанализированы.
Конечно, возможности инвестиционного сотрудничества с КНР также нуждаются в особом рассмотрении, в том числе в связи с уходом из России западных компаний, включая упомянутую выше BP, а также Total, Shell и других. Шансы привлечения инвесторов из КНР «на замену» западным акционерам весьма высоки.
Сложности и ограничения
Разумеется, изложенные предложения имеют дискуссионный характер. Их конкретная имплементация не проста, зависит от многих обстоятельств. Анализ технологических, инвестиционных, стоимостных и многих иных факторов является прерогативой именно профильных специалистов. Достаточно сказать, что инвестиции, необходимые для «Силы Сибири-2», оценивается сегодня в 1,5 трлн руб. При этом требуются годы на реализацию большинства перечисленных проектов.
Не просто будет и перебросить на Восток высвобождаемые объемы нефтяного экспорта, ныне идущего в Европу. Даже при штатном функционировании соответствующей трубопроводной инфраструктуры (через Казахстан) ее пропускная способность (по крайней мере пока) весьма ограничена — не выше 20 млн т в год.
Более того, отдельный вопрос связан с эволюцией внешней ситуации, с дальнейшей динамикой антироссийской санкционной по-
литики, включая так называемые вторичные санкции. Потенциальные риски на этом направлении уже дают о себе знать, примером чему стало, в частности, заявление вице-премьера правительства Казахстана о том, что его страна «не будет инструментом для обхода санкций США и Евросоюза в отношении России». А это значит, что могут осложниться планы на подключение казахстанских нефтепроводов к процессам расширения российского экспорта в КНР1.
Есть немало сложных вопросов и в современном энергетическом сотрудничестве с КНР. Так, эксперты видят проблемной текущую задолженность «Роснефти» по упомянутому выше китайскому многомиллиардному кредиту, выданному в свое время на цели предоплаты поставок нефти по ВСТО. Физические поставки пока отстают от графика погашений. Это, надо полагать, создает не лучшие условия для новых соглашений по наращиванию объемов российского нефтяного экспорта, даже при увеличении импортных потребностей КНР.
Но есть и вызовы системного порядка, имеющие отношение к известной теме «экспортной углеводородной иглы». Несомненно, что расширение ориентации российских нефтегазовых поставок на Китай объективно повышает зависимость России от китайского рынка, делая ее позиции уязвимыми. Как минимум, речь идет о вопросах ценообразования прежде всего на газ, но, учитывая напористость партнеров, возможно, что не только на него.
Поэтому насущной по-прежнему является задача диверсификации экспорта как за счет максимального сохранения позиций на европейском и других освоенных углеводородных рынках последних лет (Япония, Южная Корея, Тайвань), так и путем расширения сотрудничества с третьими «игроками», в том числе с Индией. При этом, как становится очевидно, полноформатное решение темы «нефтегазовой иглы» лежит в плоскости резкой модернизации всего производственного комплекса России, общего системного рывка в развитии России.
Библиографический список
Мастепанов А.М. Перспективы нефтегазового комплекса на востоке России // Энергетическая политика. 2020. № 10 (152). С. 62—73.
1 Казахстан пообещал не помогать России обходить санкции // Интерфакс. 01.04.2022. URL: https://www.interfax.ru/world/832657 (дата обращения: 18.04.2022).
References
Mastepanov A.M. (2020). Perspektivy neftegazovogo kompleksa na vostoke Rossii. Energeticheskaya politika [Prospects of the oil and gas complex in the East of Russia],
Energeticheskaia politika [Energy policy], 10 (152): 62—73. (In Russian).
* * *
Fulwood Mik (2022). Russian gas to the EU: to sanction or not to sanction / The Oxford institute for Energy studies, April. URL:https://www.oxfordenergy.org/publicatio ns/russian-gas-to-the-eu-to-sanction-or-not-to-sanction/ (accessed: 9 April, 2022).
Yermakov Vitaly, Meidan Michal (2022). Russia and China Expand Their Gas Deal: Key Implications / The Oxford institute for Energy studies, March. URL:https://www.ox fordenergy.org/publications/russia-and-china-expand-their-gas-deal-key-implications/ (accessed: 9 April, 2022).
