CC BY
29
Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2020. № 4
Б.Е. Степанов
УДОВОЛЬСТВИЕ, ФАНТАСТИКА И ИССЛЕДОВАНИЕ ФАНАТСКИХ СООБЩЕСТВ1
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» 101000, Москва, ул. Мясницкая, 20
Эвристическая ценность понятия удовольствия была осмыслена в контексте дискуссий об изучении популярной культуры, результатом которых стало признание культурной активности различных сообществ и аудиторий в современном обществе. Эта идея стала отправной точкой для такой отрасли культурных исследований как исследования фанатских сообществ (fan studies). Возникновение подобных сообществ в свою очередь было тесно связано с развитием жанра научной фантастики и его бытованием в различных медиа. Опираясь на опыт исследовательского проекта по изучению сообществ любителей советского фантастического кино, автор статьи предлагает ряд наблюдений относительно фанатской рецепции научной фантастики. Рецептивные стратегии этих фанатских сообществ, возникающих на обочине сложившегося в постсоветской культуре литературного фандома, не определяются приверженностью литературным формулам и канонизированным жанровыми образцами. Принципиальное для переприсвоения любимых кинофильмов в рамках новых медиа значение приобретают ностальгические эмоции, практики культового восприятия кинематографа, отсылающие к коллективному опыту и реализующиеся в различных формах фанатской активности. Впрочем, обращение к данному примеру не сводится к выявлению специфики советской кинофантастики как объекта фанатской рецепции, но указывает на необходимость осмысления различных видов опыта — кинематографического, литературного, музыкального и т.д. — в контексте разворачивающейся в современной культуре конвергенции медиа.
Степанов Борис Евгеньевич — кандидат культурологии, ведущий научный сотрудник Института гуманитарных историко-теоретических исследований НИУ ВШЭ, доцент Школы культурологии НИУ ВШЭ (e-mail: bstepanov@hse.ru).
1 Статья подготовлена в результате проведения исследования в рамках Программы фундаментальных исследований Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ) и с использованием средств субсидии в рамках государственной поддержки ведущих университетов Российской Федерации «5-100».
Ключевые слова: фантастика; советская кинофантастика; удовольствие; популярная культура; культурные исследования; исследования фанатских сообществ; интернет сообщества; рецепция; культовое кино, ностальгия.
Для исследователя фантастики понятие удовольствия безусловно обладает важным эвристическим потенциалом, который, однако, лежит в значительной степени «по ту сторону» традиционных литературоведческих подходов. Этот потенциал совершенно не ограничивается провокационными метафорами, вроде бартовского «удовольствия от текста». Значимость темы удовольствия можно продемонстрировать, опираясь на опыт культурных исследований (cultural studies). Для представителей этого направления понятие удовольствия становится одним из ориентиров, выражающих идею поворота к исследованию популярной культуры [Степанов, 2017]. Пересматривая представление о том, что восприятие массовых текстов сводится к удовлетворению неподлинных потребностей или скрытых комплексов, теоретики популярной культуры предлагали отказаться от заведомо негативного отношения к потреблению этих текстов и допустить возможность их рассмотрения как инструментов подлинной самореализации субъекта. Так, например, по мнению Терри Ловелл, удовольствие не следует трактовать лишь в связи с индивидуальным опытом: «удовольствие от текста проистекает, по крайней мере частично из коллективных утопий, исполнения социальных желаний и социальных устремлений, и это не просто сублимированное выражение более основных сексуальных желаний» [Lovell, 1980: 61; цит. по: McGuigan, 1992: 68]. Таким образом, потребление более не воспринималось как сфера идеологического манипулирования пассивным субъектом. Последний наделялся способностью активно осваивать, интерпретировать тексты массовой культуры и пользоваться ими для формирования своего смыслового мира и своей культурной идентичности2. Некоторые наиболее радикальные теоретики, такие, например, как Джон Фиске, стремились раскрыть эмансипаторный характер этой активности, приписать ей политически прогрессивную роль и даже представить популярную культуру как сферу идеологического сопротивления. Похожий тезис был развит в классическом исследовании Дженис Рэдуэй, посвященном анализу женских романов. Признавая, что идеология женского романа может быть в некоторых отношениях достаточно консервативной, Рэдуэй показывает, что сама практика
2 Характерно, что значимую роль в обосновании этой теоретической перспективы наряду с идеями Ролана Барта сыграла концепция Михаила Бахтина [Turner, 2003: 18]. Применительно к литературе эта тема более развернуто обсуждается в известной работе Риты Фелски [Felski, 2008].
их чтения — начиная от факта покупки и заканчивая выделением времени, когда женщина может погрузится в чтение, — является важной формой самореализации женщин в рамках семьи как социального института [Рэдуэй, 2004]. Однако для нас более важным является методологический посыл описываемого здесь поворота. Он связан с признанием разрыва между смыслом текста, как его реконструирует критик или теоретик литературы/культуры, и характером восприятия текста аудиториями. Это признание стало одним из импульсов для перехода от использования герменевтических и структурно-семиотических подходов, почерпнутых исследователями культуры из литературоведения, к разработке методов исследования рецепции и изучения аудиторий, которые бы позволяли описывать последние во всем их разнообразии.
Одной из областей, для которых обращение к проблематике рецепции и активных аудиторий имело принципиальное значение, стали исследования фанатских сообществ (fan studies). Возникновение этого направления было связано с реабилитацией фигуры фаната: если в работах 1960-х — 1980-х годов представители фан-сообществ часто описывались как одержимые манией поклонники и, соответственно, как объект манипуляции производителей ме-диатекстов, то с начала 1990-х годов их активность получает более позитивную интерпретацию. Генри Дженкинс, чья книга "Textual poachers: television fans and participatory culture" сыграла важнейшую роль в обосновании этой интерпретации, показывает, что фанаты не только занимают активную позицию в отношении потребляемой медиапродукции, но также вполне способны к рефлексивному восприятию объекта своего поклонения. «Фанаты, — пишет Дженкинс, — активно утверждают свою власть над массово производимыми текстами, которые выступают сырьем для их собственной культурной продукции и основой для их социального взаимодействия. При этом фанаты перестают быть просто аудиторией популярных текстов; напротив, они становятся активными участниками конструирования и распространения текстуальных значений» [Jenkins, 1992: 24]. Спектр возможностей контроля над текстами и создания сообществ в значительной степени обусловлен развитием средств коммуникации. Появление интернета значительно расширило этот спектр и обусловило новый всплеск фанатской активности. Вместе с тем в контексте нашей темы представляется важным отметить, что интенсивность фанатской активности проявляется преимущественно в связи с определенными жанрами и произведениями. Экспансии фандомов в современном обществе шла рука об руку
с эволюцией и трансформацией жанра фантастики. Как отмечает Карен Хеллексон, именно любители научной фантастики «создали и назвали то, что мы сейчас знаем как фандом, они сформировали прообразы многих форм активности фанатов, которые сохраняют значимость в различных субкультурах независимо от их направленности» [Hellekson, 2018: 66].
Описанная здесь перспектива стала отправной точкой для исследовательского проекта, посвященного анализу формирования сообществ любителей советской кинофантастики3. Обращение к этому материалу позволяет указать как на значение фандома для развития этого жанра литературной и медийной продукции, так и на специфику, связанную с отличием литературы от кинематографа, особенностями культа кинофантастики и влиянием постсоветского контекста. История советской фантастики показывает, что, как и в западных странах, преимущественно именно этот жанр инспирирует возникновение фандомной активности. Культ фантастики в СССР представляет собой интереснейший феномен, который сегодня привлекает внимание исследователей [Кукулин, 2017]. Ни один другой литературный жанр не вызывал подобной читательской активности, на почве которой возникает система клубов любителей фантастики, организуются издания и конвенты [Осипов, 1981]. Среда любителей фантастики оказалась благоприятной почвой для развития таких важнейших составляющих современной фан-культуры, как ролевые игры, реконструкторское движение и т.д. В еще большей степени это можно сказать о сообществах кинолюбителей. Несмотря на то, что кинофантастика не получила полноценного развития в советское время, именно с ней было связано возникновение достаточно мощных сообществ любителей советского кино.
Ключевым фактором формирования этих сообществ стало появление глобальной сети. Надо сказать, что любители фантастики вообще были пионерами освоения Интернета. Так, крупнейший сайт «Русская фантастика», призванный «собирать и распространять рисунки, статьи, фото, рецензии и другую информацию о русскоязычной фантастике, классических и современных русских писателях-фантастах» [Ватолин, 1999], был создан в 1996 году практически одновременно с такими известными пионерскими проектами Рунета, как «Вечерний интернет» или чат «Кроватка» [Горный, 2007]4. Через три года после этого в орбите «Русской фантастики»
3 Подробнее о проекте см. в [Stepanov, in print]
4 Это, по-видимому, объясняется преобладанием среди любителей фантастики представителей научно-технической интеллигенции, которые имели возможность первыми освоить эту новую коммуникативную технологию. Хронику развития проекта см.: [Ватолин, 2001].
появляется интернет-проект «Миелофон», ставший площадкой для коммуникации любителей кинофантастики5.
Сообщество любителей кинофантастики обладало своими специфическими особенностями. Дело заключалось не только в том, что создатели интернет-проекта «Русская фантастика» опирались на уже существующее движение любителей литературной фантастики. Сама структура проекта была ориентирована на литературную культуру: архив формировался вокруг творчества отдельных писателей, воспроизводя тем самым конструкцию литературной классики. При этом кино в этой конструкции не имело самостоятельного места и рассматривалось преимущественно как вторичный продукт — экранизация литературного текста. Сообщество любителей кинофантастики не только сформировалось уже непосредственно в Интернет-среде, но сами принципы организации фандома здесь были существенно иными. Как явствует из названия проекта, кристаллизация этого сообщества была связана с телесериалом «Гостья из будущего», вышедшем на экраны в 1985 г. Уже в момент своего появления сериал приобрел культовый характер и породил собственную фольклорную традицию. Главным объектом этого культа, получившего название «алисомании», стала Наталья Гусева, исполнившая роль девочки из будущего Алисы Селезневой. Актуализация этого культа, оказавшаяся возможной благодаря Интернету, и стала импульсом для формирования сообщества6. Очевидно, что здесь не могло быть и речи об уже сложившейся и институционализированной системе культурного авторитета: культовый текст в данном случае был далек не только от традиции «высокой» литературной фантастики, но также и от признанных образцов кинофантастики — будь то фильмы Тарковского, Кубрика или Ридли Скотта7.
5 Показательно, что формирование этих сообществ произошло в еще до расцвета киберфандомов, связанного с выходом книг и фильмов о Гарри Поттере, экранизацией «Властелина колец» Дж.Р.Р. Толкина и возобновлением киносериала о «Звездных войнах».
6 Наряду с этими двумя сайтами в первой половине 2000-х годов возникло еще несколько менее масштабных проектов, посвященных фильму. Речь идет о неофициальной странице Наташи Гусевой «Проект-Н» (2004), сайте «Слова Алисы» (2002), где собраны реплики Алисы из фильма и даже составлен для них тезаурус, интернет-проектах «Связь времен» (2002) и «Планета по имени Алиса» (2005), посвященных литературной Алисиане, сайте «Mirabile futurum», посвященном песне «Прекрасное далеко» (2005), мемориальном сайте Алексея Фомкина, сыгравшего роль Коли Герасимова (2016) и т.д.
7 Следует оговориться, что разные сегменты фандома имеют свою специфику. В сообществах, связанных с фильмами Ричарда Викторова или фильмом Г. Данелия «Кин-дза-дза», рецепция жанра будет иметь иной характер.
Важнейшей особенностью складывающегося культа «Гостьи из будущего» было то, что он стал точкой сборки детского киноопыта. Не случайно в появившемся на сайте разделе «Кинофантастика» аккумулировались главным образом фильмы — как советские («Москва-Кассиопея», «Отроки во вселенной» или «Большое космическое путешествие»), так и зарубежные («Приключения в каникулы», «Властелины времени», «Полет с навигатором»), — которые присутствовали на кино- и телеэкранах в конце 1970-х — начале 1980-х годов. Соответственно, восприятие этих фильмов определяется исторической дистанцией, которая отделяла тогдашних (и сегодняшних) зрителей от момента выхода фильмов на экраны. Это восприятие аккумулирует работу по вписыванию этих фильмов в контекст современного опыта, как кинематографического, так и социального. Фантастика здесь становится объектом ностальгии, которая усиливает утопический посыл этих произведений, связанный с возможностью обрести позитивную проекцию будущего. Вместе с тем, важно учесть то, что постсоветский контекст рецепции сериала делает эту ностальгию весьма неоднородной. Показательно, например, то, что одним из контекстов интерпретации и самого сериала, и, прежде всего, его главной героини стала-традиция аниме. В середине 2000-х годов в сети появился псевдопостер японского римейка «Гостьи из будущего», а автор статьи об Алисе в Интернет-энциклопедии «Ьигкшоге» подчеркивает «кавайность» ее больших глаз и странной улыбки и называет ее «Первой тян советской фантастики» [Алиса Селезнева, 2018]8. Важно также подчеркнуть, что метафора «точки сборки» имеет вполне содержательный характер в плане характеристики активности участников фан-сообществ. Фанаты не только переприсваивают любимые фильмы, пользуясь возможностями цифровой культуры, они активно создают новые произведения от ремиксов до фанфиков, от ретропостеров до фанатского видео, осваивая те формы творчества, которые характерны для современных интернациональных фандомов [Самутина, 2013]. Этот интерес к фанатскому творчеству составляет еще одно отличие сообщества любителей кинофантастики от любителей фантастики литературной.
Сказанное, думается, подтверждает несколько важных тезисов, раскрывающих значение темы удовольствия от текста применительно к фантастике. Сама постановка этого вопроса может быть осмыслена только в определенных теоретических рамках, связанных с допущением о самостоятельном значении и позитивном содер-
8 На сленге поклонников аниме «тян» означает девушку, «кавайный» — «милый», «прелестный».
жании рецепции медиатекстов. Одним из возможных направлений такого исследования, особенно актуальным в случае жанра фантастики, может быть изучение культурной активности фан-сообществ. Обращение к отражающим эту активность материалам дает возможность проанализировать бытование жанра в современной культуре, характеризующейся растущей самостоятельностью потребителей культурной продукции, изменением ценностных иерархий и конвергенцией различных медиа.
Список литературы
1. Алиса Селезнева // Энциклопедия Lurkmore. 28 февраля 2018. URL: http: // lurkmore.to/%D0%90%D0%BB%D0%B8%D1%81%D0%B0_%D 0%A1%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B7%D0%BD%D1%91%D0%B 2%D0%B0 (дата обращения: 15.03.2019).
2. Ватолин Д. Пятилетие сервера «Русская фантастика» // Портал «Русская фантастика». Июнь 2001. URL: http: // www.rusf.ru/about/5years. htm (дата обращения: 15.03.2019).
3. Ватолин Д. Суть «Русской фантастики» // Портал «Русская фантастика». 01.02.1999. URL: http: // www.rusf.ru/about/idea.htm (дата обращения: 15.03.2019).
4. Горный Е. Летопись русского Интернета: 1990—1999 // Портал «Сетевая литература» 14.03. 2007. URL: https://www.netslova.ru/gorny/rulet/1996. htm (дата обращения: 15.03.2019).
5. Кукулин И. Периодика для ИТР: советские научно-популярные журналы и моделирование интересов позднесоветской научно-технической интеллигенции // Новое литературное обозрение. 2017. № 145. С. 61—85.
6. Осипов А. От Калининграда до Хабаровска (О клубах любителей фантастики в СССР) // Техника-молодежи. 1981. № 11. С. 10-11. URL: http: // epizodsspace.airbase.ru/bibl/tm/1981/11/o-klf.html (дата обращения: 15.03.2019).
7. Рэдуэй Дж. Читая любовные романы: женщины, патриархат и популярное чтение.М.: Прогресс-Традиция, 2004.
8. Самутина Н.В. Великие читательницы: фанфикшн как форма литературного опыта // Социологическое обозрение. 2013. № 3. С. 137-194.
9. Степанов Б.Е. «Осевое время» культурных исследований: дискуссия о культурном популизме // Laboratorium. Журнал социальных исследований. Т. 9. 2017. № 3. С. 104-134.
10. Felski R. Uses of Literature. Oxford, 2008.
11. Hellekson K. The Fan Experience // Companion to Media Fandom and Fan Studies / Ed. P.A. Booth. Chichester, UK, 2018. P. 65-76.
12. Jenkins H. Textual Poachers: Studies in Culture and Communication.L., 1992.
13. Lovell T. Pictures of Reality. L., 1980.
14. McGuigan J. Cultural Populism. L., 1992.
15. Stepanov B. "If I forget anything at all...": sci-fi fan communities, post-Soviet nostalgia and contemporary cinematic experience. (In print)
16. Turner Gr. British Cultural Studies: An Introduction. L., 2003.
Boris Stepanov
PLEASURE, SCIENCE FICTION,
AND FAN STUDIES
Higher School of Economics, National Research University
Myasnitskaya Street, 20, Moscow, 101000
Validity of the concept of pleasure became evident in the context of debates on the study of popular culture. They demonstrated a growing significance of the creative impact that different audiences and communities make in contemporary culture. This idea became a departing point for a branch of cultural research of fan studies. Exploring of fan communities is important for science fiction studies because of the close relationship between the emergence of these communities and the development of the genre across different media. Drawing on the research of Soviet sci-fi cinema fan communities, the author offers some observations on the reception of science fiction. The receptive strategies of these communities, which emerged on the margins of the post-Soviet literary fandom, are not determined by adherence to literary formulas and canonized genre models. Nostalgic emotions, practices of cult perception of cinematography, which refer to the collective experience and are implemented in various forms of fan activity, are gaining importance, which is fundamental for re-appropriating favorite movies within the framework of new media. However, the reference to this example is not limited to revealing the specifics of Soviet film fiction as an object of fan reception, but also points to the need for comprehension of various types of experience — both cinematographic and literary, musical, etc. — in the context of the convergence of different media that is emerging in ccontemporary culture.
Key words: science fiction; soviet sci-fi cinema; pleasure; popular culture; cultural studies; fan studies; internet communities; reception; cult cinema; nostalgia.
About the author: Boris Stepanov — PhD (in Cultural Studies), Leading Research Fellow, Research Centre for Contemporary Culture at the Poletayev Institute for Theoretical and Historical Studies in the Humanities, Associate Professor, School of Cultural Studies, Higher School of Economics, National Research University (e-mail: bstepanov@hse.ru).
References
1. Alisa Selezneva. Enciklopediya Lurkmore [Encyclopedia Lukmore]. 28. 02. 2018. URL: http: // lurkmore.to/%D0%90%D0%BB%D0%B8%D1%81%D 0%B0_%D0%A1%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%B7%D0%BD%D1% 91%D0%B2%D0% (accessed: 15.03.2019) (In Russ.)
2. Vatolin D. Pyatiletie servera "Russkaya fantastika" [Five years of 'Russian Science Fiction']. Portal "Russkaya fantastika" [Russian Science Fiction], 06.2001. URL: http: // www.rusf.ru/about/5years.htm (accessed: 15.03.2019). (In Russ.)
3. Vatolin D. Sut' "Russkoi fantastiki" [The point of 'Russian Science Fiction']. Portal «Russkaya fantastika» [Russian Science Fiction], 1.02.1999. URL: http: // www.rusf.ru/about/idea.htm (accessed: 15.03.2019). (In Russ.)
4. Gornyi E. Letopis' russkogo Interneta: 1990—1999 [Chronicle of the Russian Internet: 1990-1999]. Portal «Setevaya literatura» [Net Literature] (accessed: 14.03.2007). URL: https://www.netslova.ru/gorny/rulet/1996.htm (accessed: 15.03.2019). (In Russ.)
5. Kukulin I. Periodika dlya ITR: sovetskie nauchno-populyarnye zhurnaly i modelirovanie interesov pozdnesovetskoi nauchno-tehnicheskoi intelligencii [Periodicals for Engineer-technical emploees: Soviet popular science journals and modeling of interests of late Soviet scientific and technical intelligentsia]. Novoe literaturnoe obozrenie [New Literary Review]. 2017, № 1, pp. 61-85. (In Russ.)
6. Osipov A. Ot Kaliningrada do Habarovska (O klubah lyubitelei fantastiki v SSSR) [From Kaliningrad to Khabarovsk (About sci-fi fan clubs in the USSR)]. Tehnika-molodezhi. [Technology for the Youth], 1981, № 11, pp. 10-11. URL: http: // epizodsspace.airbase.ru/bibl/tm/1981/11/o-klf. html (accessed: 15.03.2019). (In Russ.)
7. Radway J. Chitaya lyubovnye romany: zhenshiny, patriarhat i populyarnoe chtenie [Reading the Romance: Women, Patriarchy, and Popular Literature] M.: Progress-Tradiciya Publ., 2004. (In Russ.)
8. Samutina N.V. Velikie chitatel'nicy: fanfikshn kak forma literaturnogo opyta [The Great Female Readers: Fan Fiction as a Literary Experience]. Soci-ologicheskoe obozrenie [Sociological review], 2013, № 3, pp. 137-194. (In Russ.)
9. Stepanov B.E. "Osevoe vremya" kul'turnyh issledovanii: diskussiya o kul'turnom populizme [The "Axial Age" of Cultural Studies: A Discussion on Cultural Populism]. Laboratorium. Zhurnalsocial'nyh issledovanii [Laboratorium. Russian Review of Social Research], 2017, Vol. 9, № 3, pp. 104-134. (In Russ.)
10. FelskiR. Uses of Literature. Oxford: Blackwell Publishers, 2008.
11. Hellekson K. The Fan Experience. Companion to Media Fandom and Fan Studies/Ed. Booth P.A. Chichester, UK: John Wiley & Sons, 2018, pp. 65-76.
12. Jenkins H. Textual Poachers: Studies in Culture and Communication. London: Routledge, 1992.
13. Lovell T. Pictures of Reality. London: British Film Institute, 1980.
14. McGuigan J. Cultural Populism. London: Routledge, 1992.
15. Stepanov B. «If I forget anything at all...»: sci-fi fan communities, post-Soviet nostalgia and contemporary cinematic experience. (In print)
16. Turner Gr. British Cultural Studies: An Introduction. London: Routledge, 2003.
