CC BY
103
УДК 7.08 ББК 85.313(2)
удмуртский музыкальный жанр «эктоН гур»: терминологический ряд
Н.В. Александрова
Один из жанров удмуртской традиционной музыки «эктон гур» рассматривается с точки зрения семантики входящих в его обозначение понятий. Раскрывается терминологическая полнота понятия гур в удмуртской культуре, что позволяет подойти к пониманию специфики музыкального искусства в удмуртской традиции. Рассматривается включенность жанра в удмуртскую обрядовую сферу. Обобщены сведения о музыкальных инструментах, на которых исполнялись плясовые наигрыши.
Ключевые слова:
плясовые мелодии, удмуртская музыкальная культура, удмуртский музыкальный жанр, удмуртские музыкальные инструменты, удмуртская традиционная музыка.
Удмуртская традиционная музыка складывалась на протяжении веков. В этом процессе в самобытной музыкальной культуре формировались понятия, непосредственно связанные с музыкальным творчеством. В настоящее время одной из актуальных задач музыкознания является «адекватное прочтение» [17] этнической терминологии. Важно понять смыслы, вкладываемые в обозначения тех или иных явлений музыкальной культуры. Одним из значимых подходов к «расшифровке» синкретического по своей природе жанра, представляется его рассмотрение с позиции инструментального исполнительства.
Термин эктон гур (плясовая мелодия) издавна сформировался в удмуртской традиционной культуре. Взаимосвязь музыкальной и танцевальной сфер определенно проявляется в данном виде творчества удмуртов [11, с. 350]. Исполнение эктон гур характеризуется сочетанием танца, пения такмакъёс/вакчи кырзанъёс (короткие песни) и инструментального наигрыша. Эк-тон гур относится к «жанрам двигательной природы» [19], что прямым образом воплотилось в музыкальных особенностях, структуре инструментальных наигрышей и песенных форм.
Первые наблюдения над инструментализмом удмуртов связывают его с танцевальной сферой. Г.Ф. Миллер в вышедшей в 1791 г. книге пишет: «Их [удмуртов - Н.А.] игры и пляска на свадьбах и при прочих увеселениях состоят в том, что старшие и знатнейшие из гостей сидят по лавкам или на столе и забавляются питьем, а молодые женскаго и мужескаго полу на полу, при игре на разных инструментах, без всякого порядка кругом скачут и пляшучи бьют в ладоши» [12, с. 80]. В «Описании всех обитающих в Российском государстве народов...» И.Г. Георги отмечает: «На свадь-
бе они пляшут по волынке, по балалайке и по губному органу» [7, с. 52]. В середине XIX в. неизвестный автор так описывает музыкальные занятия удмуртов: «... В праздничные дни... под нестройные звуки гуслей и всенародной гармони, при утомительно однообразном напеве
Ай! ду-ду, ду!..аяй ду-ду!..
Ай! дой, дой, дой!.. и с хлопаньем не в такт в ладоши, вотяки* толкутся на одном месте, как бы утрамбовывая землю, без всякого выражения, без жизни и сочувствия к удовольствию» [Цит. по 13, с. 206-207].
Слово эктон с удмуртского языка переводится как танец, пляска. Однозначный перевод слова гур сделать сложно. Доктор филологических наук Т.Г. Перевозчико-ва отмечает следующие значения: «Сопровождавшие календарные и семейные праздники песни отразили в себе магическое отношение не только к слову, но и к мелодии, что нашло отражение даже в соответствующих названиях: в северной удмуртской традиции - крезь и мадь, в южной - гур и кырзан. Крезь или гур - напев, мелодия, мотив, песня без слов - является составной частью обрядов, помогающей осмыслить и прочувствовать происходящие события... Мадь или кырзан - песня со словами. Под этим термином объединяются песни более позднего происхождения, исполнявшиеся повседневно вне связи с обрядами, а также современные сюжетные и русские заимствованные песни. Напев, таким образом, служил своеобразным знаком, символом ритуального празднества, являлся основой для импровизации текста или приспособления уже готовых
* Один из экзоэтнонимов удмуртов, под которым они были известны русскому населению. Этноним известен по русскоязычным письменным источникам, начиная с XIV века.
образцов, синтаксических и поэтических конструкций, целых строф для комментирования событий обряда» [16, с. 271-272].
Данные об этимологическом анализе и семантическом поле лексемы обобщает этномузыковед И.М. Нуриева, слово гур получает осмысление в связи с вокальным исполнительством. Как считает исследователь, термин восходит к общепермскому корню, который является производным от индоевропейского. Глагольная форма слова обозначает «пение громким голосом, пение-крик», характерное для обрядового действа [14, с. 78, 80-81].
Представление о термине пополнят словарные статьи из Толкового удмуртско-русского словаря Т.К. Борисова:
«гур - мотив, напев, тон. Гур сётыны -дать тон. Юмшан гур - мотив песни при гуляньях. Сюан гур - мотив свадебный. Мушотёнгур - напев зова пчел при роении.
гур - межд., выраж. шум. Гур ворттыса кошко - с шумом проезжая уходят.
гур - межд., выраж. крик. Гур черекъ-яло - кричат беспорядочно, шумно.
гуретыны - гудеть. Муш палэд кадь гу-рето. Как рой пчел гудят.
гурлан - веселие, приятное настроение духа.
гурланы - гудеть, ворковать, веселиться» [2, с. 79],
«гур серекъяны - громко смеяться. гур сётись - запевало» [2, с. 80], «кырзан гур - мотив песни» [2, с. 161], «кырезьгур - музыка» [2, с. 161], «муш отён гур - песня пчеловода, когда он готовит новый улей для будущего роя»
[2, с. 187],
«юмшан юж., уйбытюон св., дюмшан кр. юж. - праздничное гуляние с музыкой и танцами. Причем ходят из дому в дом, стараясь навестить каждого один раз.
юмшан гур - праздничный напев песен» [2, с. 363],
«юон, дюон кр. юж. - пир, пиршество, питье 2. праздник» [2, с. 364].
Редкий образец текста охотничьей песни, которая обозначается как тэлян гур, приводится В.Е. Владыкиным: «Напев охоты на куницу: Дун-дун, дун-дун, дун-дун шуисько мон,
Тэлян гуръёсме верасько, дыр (мон)... Дун-дун, дун-дун, дун-дун приговариваю я,
Охотничьи мелодии напеваю, наверное, (я)... » [6, с. 28].
Это примеры наименования традиционных обрядовых напевов. Акашка гур -
напев обряда Акашка (праздник начала весенних полевых работ), бусы сюан гур -напев свадьбы поля (праздник окончания весенних полевых работ, обряд проводила молодежь), вось гур/вось нерге гур - напев гостевания в честь какого-либо календарного обряда, йыр пыд сётон гур - напев поминального обряда, куно сектан гур - напев угощения гостей, ныл келян гур - песня проводов невесты, салдат гур/салдат келян гур/рекрут гур - песня проводов в солдаты.
Названные характеристики помогают осмыслить феномен музыкального творчества, то, каким оно видится в традиционном обществе. Здесь мы выходим на понимание феномена музыки в удмуртской культуре. Семантика многозначного понятия «гур» очерчивает круг явлений, входящих в сферу музыки. Переводы слова «гур» как шум, крик, песня, наигрыш характеризуют звукотворчество людей, также в этом термине заложено обозначение положительных эмоций - смеха, радости. Звукотворчество, окрашенное положительным эмоциональным фоном, является основным для понимания термина. В мировоззрении удмуртов музыкальная сфера охватывает многие явления. Гур обозначает, прежде всего звук/звучание, не особенно важно при этом вокальное оно или инструментальное, важна его приуроченность к ритуалу, обряду. Гур появляется на время проведения действа. Для этого торо гур сётэ -глава церемонии запевает свадебную песню рода жениха. Это постоянный необходимый элемент порядка проведения удмуртской свадьбы. В другом обряде гур провожают - известен обряд гур келян (проводы гур) [20, с. 166].
В письменных источниках можно встретить упоминания об исполнении танцевальных мелодий на крезь (дощеч-ная цитра), кубызе (смычковый хордофон), гармонике. Автор работы по этнографии удмуртов М. Бух считал, что на крезь исполняли танцевальные наигрыши, и опубликовал две инструментальные мелодии. Глава его работы названа «Музыка и танцы», в ней рассмотрены в неразрывном единстве инструменты и танцы [3]. Финский лингвист Ю. Вихманн, записывая образцы удмуртской речи, обратил внимание на пять танцевальных мелодий и записал их на фонограф, считая древними удмуртскими ритуальными танцами. Празднование Акашки - Акашка дюм-шан (праздник начала полевых работ) -описывает венгерский ученый-филолог Б. Мункачи: «Во время дюмшана девушки
3 ю О
и парни ходят с одного конца деревни до верхнего, в каждом доме играя на кубызе, с песнями и плясками... Молодые парни верхом на лошадях, женщины с крезем из дома в дом с песнями и плясками ходят» [Цит. по 14, с. 98]. Известны также записи ритуальных танцев композитора Д.С. Васильева-Буглая, собравшего значительное число образцов удмуртской музыки в экспедициях 1930-х годов. Композитор в статье «Удмуртская песня» отмечает: «Плясовые песни все бодры по содержанию. Удмуртия любит плясать, пляшет и старый и малый» [4, с. 182].
Об исполнении гур на гармонике упоминается в тексте южно-удмуртской песни:
«Отй лыктэ туганэ, кияз арганзэ вае, п0ртэм гурзэ шыдыса, шуласа но вераса...
Там идет мой милый,
на руках несет гармошку,
играя разные напевы,
подсвистывая и наговаривая...» [1, с. 18].
Г.И. Благодатов в «Атласе...» пишет о том, что бубен «Используется в ансамбле с бызом или гармоникой при сопровождении плясок, а также на свадьбах и вече-ринках»[5, с. 75].
К.П. Чайников (Кузебай Герд) в работе об удмуртской музыке «Вотяк в своих песнях» публикует две плясовые мелодии, поясняя, что данные мелодии исполняются на музыкальных инструментах. Автор по воспоминаниям современников владел игрой на крезь, причем неизвестно, где и как он освоил инструмент. Мы знаем, что и в 1930-х гг. крезь был распространенным у удмуртов. Нам понятно, почему мелодии изложены одноголосно. Традиционный музыкант, исполняя наигрыш, пользуется моделью, которую можно представить в виде мелодии. Исполняя наигрыш, музыкант опирается на модель как на своеобразный каркас [8].
Приведем цитаты из инструментовед-ческих и этномузыковедческих работ: «Репертуар этих инструментов [балалайка, гармоника-хромка, баян. - Н.А] состоит из удмуртских народных песен, танцевальных наигрышей, частушек, кадрилей» [10, с. 280].
«Во время праздников молодежь гурьбой с гармонью или с другим музыкальным инструментом ходит из избы в избу. Идут пляски, поются песни» [1, с. VI].
«Играли на нем [крезе - Н.А.] преимущественно женщины, они исполняли песни, плясовые мелодии и аккомпанировали певцам» [5, с. 74].
«На гуслях играются любые песни и плясовые наигрыши как удмуртского, так и русского происхождения (при этом наиболее массово-популярные в современности)» [9, с. 30].
Исполнение танцев эктон гуръёс (плясовые мелодии) - неотъемлемая часть ритуалов, обрядов, праздников. Мудор сюан - обряд перенесения родовой святыни воршуда из семейной куалы (культовая постройка, семейное святилище) к отделившемуся сыну -проводился летом, об этом пишет этнограф Б. Гаврилов: «Сын идет в куалу и, взяв оттуда из-под котла горсть золы, завертывает в белую чистую холстину. Домой они идут с музыкой и песнями, причем жена взявшего воршуд берет в рот медную монету и до своего двора не вынимает ее изо рта. Вышедши из ворот хозяина воршуда, она пляшет под звуки гуслей, то же делает среди улицы и у своих ворот» [Цит. по 14, с. 118].
В историко-этнографическом очерке «Вотяки» И.Н. Смирнов знакомит с рассказом о магической силе инструментальных наигрышей: «Купец, нанимая мальчика караулить свою умершую дочь-людоедку, обещает через третью ночь выдать покойницу за него замуж. Мальчик на третью ночь запасся скрипкой и почти всю ночь играл плясовые мотивы. Покойница так увлеклась пляской, что позабыла время, когда ей нужно было ложиться в гроб, и вышла за мальчиком из церкви. После этого она вышла за мальчика замуж» [18, с. 119].
Особенно интересны сведения об исполнении плясовых мелодий, когда музыкант своей игрой на инструменте как бы заставляет танцевать. «Арганчи эктытэ но кырзатэ нылъёсты» («Гармонист заставляет девушек плясать и петь») [6, с. 19].
О подобном влиянии инструментальной игры говорится в тексте песни периферийно-южной группы удмуртов:
«Дайте нам домбро,
Без домбро радости нет.
На домбрах играя,
Заставим молодых девушек сплясать» [14, с. 115].
Инструментальное исполнение эктон гур воздействует на слушателей таким образом: «Арганлэн кужмо шудэмез но пиослэн чот-чот такмак вераса лэзаемзы улсын пыдъёс асьсеос круге курьсько» («От мощного звучания гармони и проговаривания такмаков парнями ноги сами просятся в круг») [15, с. 44].
К общепринятым переводам термина как напев, мелодия, песня без слов и других нужно добавить значение наигрыш в связи с инструментальным исполнительством. Терминологическую полноту обозна-
чения «гур» помогают выявить следующие зыкальных произведений, традиционные 137 аспекты: очерчивание семантического характеристики жанра, сложившиеся в уд-поля, функциональные особенности му- муртской культуре.
Список литературы:
[1] Борисов Т.К. Песни южных вотяков. - Ижевск: Удкнига, 1929. - 102 с.
[2] Борисов Т.К. Удмурт кыллюкам. Толковый удмуртско-русский словарь / Предисл: Т. Борисов. -Ижевск: Изд. и тип. Удгиза, 1932. - 373 с.
[3] Бух М. Характер и образ жизни вотяков // Вотяки: Сборник по вопросам экономики, быта и культуры вотяков / Под. ред. К.П. Герда и проф. В.П. Налимова. Кн. 1. - М.: Центр. изд-во народов Союза ССР, 1926. - С. 69-72.
[4] Васильев-Буглай Д.С. Удмуртские песни // Удмуртская народная песня в творчестве Д. С. Василье-ва-Буглая: Сборник материалов / Т.Г. Владыкина, М.Г. Ходырева. - Ижевск: Удмуртский институт истории, языка и литературы УрО РАН, 1992. - С. 179-183.
[5] Вертков К.А., Благодатов Г.И., Язовицкая Э.Э. Атлас музыкальных инструментов народов СССР / 2-е изд., доп. и перераб. - М.: Музыка, 1975. - 399 с.: ил., нот. ил.; + 4 грампластинки.
[6] Владыкин В.Е., Перевозчикова Т.Г. Ар дыръёслы сйзем удмурт сям-нергеос // Кенеш: Удмурт Эльку-нысь Писательёслэн союззылэн литературно-художественной но общественно-политической жур-налэз. - Ижевск, 2001. - № 5-6. - С. 4-23.
[7] Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов, Их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и других достопамятностей. В четырех частях. Со 100 гравированными изображениями народов и 8 виньетами. Ч. 1-4. Ч. 1. О народах финскаго племени, известных по истории Российской под общим именем Руссов. - СПб.: иждивением книгопродавца Ивана Глазунова, 1799. - XVI, 76 с., с ил.; 25 л. цв. ил.
[8] Герд К.П. Вотяк в своих песнях // Вотяки: Сборник по вопросам экономики, быта и культуры вотяков / Под. ред. К. П. Герда и проф. В. П. Налимова. - Кн. 1. - М.: Центр. Изд-во народов Союза С. С. Р., 1926. - С. 17-40.
[9] Гиппиус Е.В., Эвальд З.В. Удмуртские народные песни: тексты и исследования / Отв. ред. Т.Г. Владыкина. - Ижевск: УИИЯЛ УрО РАН, 1989. - 84 с.
[10] Греховодов Н.М., Корепанов Г.А., Юшкова В.И. Музыкальная культура Удмуртии // Музыкальная культура автономных республик РСФСР. Сборник статей / Под ред. Г.И. Литинского - М.: Музгиз, 1957. - С. 263-289.
[11] Мациевский И.В. Инструментальная музыка // Народное музыкальное творчество: учебник для вузов / Отв. ред. О.А. Пашина. - СПб.: Композитор, 2009. - С. 345-382.
[12] Миллер Г.Ф. Описание живущих в Казанской губернии языческих народов; яко то черемис, чуваш и вотяков, С показанием их жительства, политического учреждения, телесных душевных дарований; с приложением многочисленных слов на семи разных языках, как то на Казанско-Татрском, Черемисском, Чувашском, Вотяцком, Мордовском, Пермском и Зырянском, сочиненное Герардом Фридрихом Миллером, Императорской Академии Наук Профессором, по возвращении его в 1743 году из Камчатской экспедиции. - СПб.: Иждивением Императорской Академии Наук, 1791. - 101 с.; 8 л. ил.
[13] Нуриева И.М. Импровизация в песенном искусстве удмуртов в контексте финно-угорских культур // Русский Север и восточные финно-угры: проблемы пространственно-временного фольклорного диалога: Материалы I межрегиональной конференции и VII Международной школы молодого фольклориста. Ижевск, 23-26 октября 2005 г. / Отв. ред. В.М. Гацак, Т.Г. Владыкина. - Ижевск: АКН, 2006. - С. 206-217.
[14] Нуриева И.М. Музыка в обрядовой культуре завятских удмуртов: Проблемы культурного контекста и традиционного мышления. - Ижевск: Удмуртский институт истории, языка и литературы УрО РАН, 1999. - 272 с.: ил.
[15] Овчинников А. Балтась удмуртъёс дорын. Семык но Бельгы // Кенеш: Удмурт Элькунысь Писательёслэн союззылэн литературно-художественной но общественно-политической журналэз. - Ижевск.
- 2001, № 5-6. - С. 42-44.
[16] Перевозчикова Т. Г. Устно-поэтическое творчество // Удмурты: историко-этнографические очерки / УИИЯЛ УрО РАН; Научный ред. д-р ист. наук В.В. Пименов. - Ижевск: Удмуртский институт истории, языка и литературы УрО РАН, 1993. - С. 270-276.
[17] Свободов В.А. Историческое инструментоведение и проблема терминологии // Материалы к «Энциклопедии музыкальных инструментов народов мира» / Ред.-сост. В.А. Свободов; отв. ред. И.В. Мациевский. Вып. 3. - СПб.: РИИИ, 2010. - С. 155-163.
[18] Смирнов И.Н. Вотяки. Историко-этнографический очерк. - Известия общества археологии, истории и этнографии при Императорском Казанском университете / И.Н. Смирнов. Том VIII, вып. 2.
- Казань: Типография Императорского университета, 1890. - 308 с.
[19] Тавлай Г.В. Жанры двигательной природы: структура и семантика (когнитивный аспект)//Актуаль-ные проблемы когнитивной музыкологии: Тезисы и материалы Международной научно-теоретической конференции (Санкт-Петербург, 6 июня 2012 г.) / Российский ин-т истории искусств. - СПб.: Редакционно-издательский комплекс Российского института истории искусств, 2012. - С. 30-34. m
[20] Христолюбова Л.С. Предметный мир обрядов // Хозяйство и материальная культура удмуртов в XIX-XX веках: Сборник статей / Сост. и отв. ред. Г.А. Никитина. - Ижевск: Удмуртский институт Jí истории, языка и литературы УрО РАН СССР, 1991. - С. 157-175. О
