CC BY
87
Вестник ПСТГУ
II: История. История Русской Православной Церкви.
2011. Вып. 4 (41). С. 7-14
Ученые степени в Московском университете во второй половине XVIII В.
А. М. Феофанов
В статье на основе данных формулярных списков преподавателей и периодических изданий собраны упоминания об ученых степенях в Московском университете с момента основания до введения устава 1804 г. Автор считает, что накопленный опыт стихийного возведения в ученое достоинство, характерный для Московского университета второй половины XVIII в., был учтен и развит при создании в начале XIX в. системы научнопедагогической аттестации.
К изучению ученых степеней как главному фактору формирования российской научной элиты уже обращались отечественные исследователи1. Одна из самых неразработанных проблем — научно-педагогическая аттестация в XVIII в., особенно в Московском университете. Это положение дел объясняется скудостью существующей источниковой базы, поскольку университетский архив погиб в пожаре 1812 г., и данные, которые приходится собирать по крупицам, неизбежно носят отрывочный характер. Тем не менее попытки реконструировать систему университетских степеней в России XVIII в. предпринимались. Так, А. Е. Иванов заметил, что «данные “Биографического словаря профессоров и преподавателей Московского университета” свидетельствуют, что в XVIII в. в его академический быт постепенно входит ученая степень “магистр философии и свободных наук”», бакалавр и доктор2.
Эти ученые степени никак не фигурировали в «Проекте об учреждении Московского университета»3, хотя, как показал А. Ю. Андреев, они планировались в первоначальной его редакции, где речь шла о доходах, «которые должны в казну платить новопроизведенные Докторы, Лиценциаты и Магистры за даемые им грамоты»4. Согласно гипотезе Андреева, предложение ввести степени в Мо-
1 Кричевский Г Г. Ученые степени в университетах дореволюционной России // История СССР. 1985. № 2. С. 141—153; Иванов А. Е. Ученые степени в Российской империи. XVIII в. — 1917 г. М., 1994; Якушев А. Н. Законодательство в области подготовки научных кадров и присуждения ученых степеней в России (1747—1918): история и опыт реализации. СПб., 1998; Сухова Н. Ю. Система научно-богословской аттестации в России в XIX — начале XX в. М., 2009.
2 Иванов А. Е. Ученые степени в Российской империи. XVIII в. — 1917 г. С. 33—34.
3 ПСЗ I. Т. 14. № 10346.
4 Андреев А. Ю. Лекции по истории Московского университета. М., 2001. С. 60.
сковском университете исходило от М. В. Ломоносова, но И. И. Шувалов воспротивился этой идее.
Тем не менее первые употребления названия ученых степеней внутри Московского университета встречаются именно в период кураторства Шувалова. В 1750-х гг. в Московском университете преподавали магистры Н. Н. Поповский,
A. А. Барсов, Ф. Я. Яремский, А. А. Константинов, Н. Папафило, Ф. де Лабом, И. Ф. Литке (Литкен) и Д. В. Савич. Поповский, Барсов, Яремский и Константинов были возведены в магистерскую степень в Академии наук 17 января 1754 г.5 Савич был магистром Виттенбергского университета. Де Лабом и Литке названы магистрами философии и свободных наук в «Объявлениях...»6, историю получения ими этого звания установить трудно.
Со второй половины 1758 г. в «Объявлениях»7 среди читающих лекции можно обнаружить и собственно «магистров Императорского Московского университета». Этого звания были удостоены четыре лектора иностранных языков: Н. Папафило (поступил в университет 14 декабря 1755 г. по ордеру Шувалова),
B. Рауль, И. Г. Рейхель и Х. Г. Кельнер8. Эта степень-должность была своего рода знаком отличия университетского преподавателя, не имеющего, с точки зрения куратора университета, прав на получение профессорской должности. Так, когда Папафило в 1757 г. просил у Шувалова некий «титул, который дается во всех европейских университетах», то последний, не поняв, чего именно хочет проситель, сделал распоряжение, что «естьли хочет быть профессором, то неможно»9.
Со временем эту степень стали получать и русские студенты, оканчивающие учебу с отличными результатами. Первое такое упоминание находится в ордере куратора Ф. П. Веселовского от 6 мая 1762 г., где предписано Ивану Алексееву, который «в бытность свою при университете оказался в науках знающим и достойным, как аттестатом конференции гг. профессоров засвидетельствовано, того ради тому студенту Алексееву по ево наукам при отпуске дать от университета чин магистра»10. Между маем и августом 1762 г. степень магистра получил другой студент философского факультета (в будущем профессор) Дмитрий Аничков, который в этом же году начал преподавание математики в университетской гимназии11. Спустя год последовала еще одна просьба о присвоении степени, на этот раз от студента Ефима Орлова, который, преподавая уже некото-
5 Протоколы заседаний Конференции Императорской Академии наук. СПб., 1899. Т. 2. С. 293.
6 Объявление, какие лекции и в которые дни и часы быть имеют публично в Императорском Московском университете в последнюю половину сего 1757 года. М., 1757 (на лат. языке).
7 Реестр публичных лекций, которые в имп. Московском университете августа с 13 дня 1758 года продолжаться имеют. М., 1758.
8 Кельнер именуется в «Московских ведомостях» как «баккалаврей». А в письме Шувалова к Мелиссино 23 июня 1757 г. Кельнер и Рейхель уже именуются магистрами: «.теперь два магистра приехали из Лейпцига» (Документы и материалы по истории Московского университета второй половины XVIII века. М., 1960. Т. 1. С. 67).
9 Документы и материалы. Т. 1. С. 104.
10 Там же. С. 247.
11 Там же. С. 245, 253.
рое время в гимназии, «просил, чтоб его исключили из числа студентов и дали звание магистра свободных художеств»12.
Первоначально степень магистра была отличием, фиксировавшим успехи студента и переводившим его как бы на новую ступеньку вверх в университетской иерархии, то есть скорее соответствовало современному представлению об университетской должности. Однако в дальнейшем получение этой степени в Московском университете стало более формализованным и рассматривалось как научная процедура, смысл которой — допуск молодого преподавателя к чтению самостоятельного курса лекций на философском факультете. Как следствие, для получения степени требовалось не только сдать экзамен, но и «сочинить» диссертацию13. Скажем, Д. С. Аничков получил свое магистерское звание еще без всякой диссертации, а в 1769 г., претендуя на должность профессора, все-таки должен был представить свое сочинение. В 1780-х гг. окончившие учебу на философском факультете А. М. Брянцев и М. И. Панкевич получили степень магистра одновременно с правом чтения университетских лекций после защиты диссертации в Конференции.
Таким образом, в последней трети XVIII в. студент, оканчивающий учебу и желавший продолжать ученую деятельность в Московском университете, должен был выдержать подробный экзамен, а зачастую и сразу представить диссертацию, дающую право на присвоение ему ученой степени магистра14.
А. Е. Иванов в своей монографии указал на 10 человек, произведенных в магистры в Московском университете в XVIII в. (четырех в 1760-х гг., одного в 1770-х гг. и пятерых в 1780-х гг.), к сожалению, не назвав их по именам. Удалось установить следующие, кроме указанных выше Папафило, Кельнера, Рейхеля, Рауля и Сергея Попова, имена магистров Московского университета второй половины XVIII в.: Дмитрий Аничков (магистр с 1762 г.), Иван Алексеев (1762), Семен Лобанов (1760-е гг.), Иван Урбанский (получил степень в кон. 1760-х гг.), Илья Климов, Андрей Рогов, Дмитрий Синьковский и Иван Фрязин (все четверо в 1778 г.), Василий Аршеневский (1785), Михаил Снегирев (9 января 1786 г. «за приобретенное в науках знание» из студентов повышен в степень магистра философии и свободных наук15; в «Биографическом словаре профессоров» ошибочная дата — 1789), Максим Сапожников (1786), Андрей Брянцев (1787), Михаил Панкевич и Павел Сохацкий (оба в 1788 г.), Яков Рубан (1790), Антон Барсов (1793). Таким образом, всего магистров было 16 человек16. Из этого списка видно, что магистрами становились выпускники философского и юридического факультетов.
Иная система производства в первую степень сложилась на медицинском факультете. Там первой присуждаемой степенью стала степень кандидата. Ее
12 Документы и материалы. Т. 1. С. 269.
13 Иванов А. Е. Указ. соч. С. 32.
14 Феофанов А. М. Студенчество Московского университета второй половины XVIII — первой четверти XIX века. М., 2011. С. 134.
15 РГИА. Ф. 1374. Оп. 3. Д. 2734; РГИА. Ф. 1349. Оп. 4. Д. 55.
16 В «Объявлениях о преподавании» 1790-х гг. также встречается некий Авраам Вилль, названный «магистром художеств» («агйит тая1$1ег») (см.: Объявление о публичных лекциях в Императорском Московском университете преподаваемых. М., 1793).
первым обладателем был И. А. Сибирский. Летом 1770 г., после шести лет пребывания в университете, он еще значился в документах студентом17, хотя в том же году по распоряжению куратора объявил курс лекций по теоретической медицине, а потому встал вопрос о его испытании в ученую степень. 24 сентября 1770 г. он подвергся в Конференции строгому экзамену, который, по мысли куратора
В. Е. Адодурова, открывал Сибирскому путь к получению степени доктора медицины (для чего требовалось также защитить диссертацию). Но Медицинская коллегия не разрешила Московскому университету производить в степень доктора медицины. Данное право, согласно положению от 9 июня 1764 г.18, было закреплено лишь за этой коллегией как государственным органом, поэтому Сибирский именовался в дальнейшем кандидатом медицины, хотя диссертацию все же защитил в 1778 г. перед получением должности профессора19. Кандидатом медицины в 1797 г. стал и будущий профессор анатомии И. Ф. Венсович, проведя до этого в университете десять лет (с 1787 по 1797 г.; до учебы на медицинском факультете учился юридическим наукам)20. Также степень кандидата имели В. М. Котельницкий21 (с сентября 1796 г.), А. Я. Соколов (также с сентября 1796 г.)22 и Н. Г. Щеголев (с 22 октября 1798 г.)23. Можно встретить указание, что кандидатом медицины был Ф. И. Барсук-Мойза24. Действительно, в «Московских ведомостях» в описании присвоения ему докторской степени, он именуется «кандидатом медицины», но в равной степени и «студентом», а также «кандидатом к производству в докторы»25.
Степень кандидата медицины примерно соответствовала званию лекаря (в XIX в. нередки случаи переименования кандидатов медицины в лекарей, так же как бакалавров в кандидатов). После получения степени кандидата медицины универсанты обычно проходили практику в одном из госпиталей и могли достичь звания доктора медицины по экзамену в Медицинской коллегии, а с 1791 г. — и в университете26. Некоторые отправлялись на учебу (или стажировку) за границу. М. И. Невзоров и М. И. Багрянский, выпускники Московского университета, получили степень доктора медицины за границей27, однако в Мо-
17 Документы и материалы. Т. 3. С. 381.
18 ПСЗ. I. Т. 16. № 12179.
19 Документы и материалы. Т. 3. С. 381.
20 Биографический словарь профессоров и преподавателей Московского университета. М., 1855. Т. 1. С. 154.
21 ЦИАМ. Ф. 418. Оп. 486. Д. 63.
22 ЦИАМ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2957.
23 РГИА. Ф. 1349. Оп. 4. Д. 55. Л. 70 об.
24 Змеев Л. Ф. Словарь врачей, получивших степень доктора медицины (и хирургии) в имп. Московском университете до 1863 г.. СПб., 1885. С. 3.
25 Московские ведомости. 1794. № 26.
26 Котельницкий, сдав 22 июня 1801 г. экзамен на докторскую степень, получил от Московского университета и диплом доктора 17 марта 1803 г. (РГИА. Ф. 1349. Оп. 4. Д. 55); Щеголев сдал аналогичный экзамен в 1800 г., был вторично экзаменован в Медицинской коллегии и «признан достойным докторской степени» 14 декабря 1803 г. (ЦИАМ. Ф. 4. Оп. 10. Д. 2515; РГИА. Ф. 1349. Оп. 4. Д. 55).
27 См.: Андреев А. Ю. Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX в. М., 2005. С. 248-250.
сковском университете не преподавали. Степень кандидата медицины имела, по замечанию Иванова, «чисто российское происхождение и предназначение»28.
Наряду со степенями магистра философии и кандидата медицины, обозначавшими выпускников университета, которые начинали самостоятельное преподавание, в 1780—1790-х гг. в Московском университете стала употребляться и другая степень для выпускников — бакалавр. А. Е. Иванов установил имена трех бакалавров Московского университета XVIII в. Помимо Ильи Федоровича Яковлева, являвшегося младшим преподавателем в гимназии и получившего в 1764 г. звание бакалавра философии, это поэт Е. И. Костров (1779) и А. А. Прокопович-Антонский (1784), будущий ректор Московского университета и директор Благородного пансиона29. Данный список необходимо дополнить следующими именами: Иван Верещагин (бакалавр с 1778 г.)30; П. И. Русановский (1782), директор Музеума Адмиралтейского департамента31; В. О. Шишатский (1789), профессор в Демидовском училище в Ярославле32; Я. А. Рубан, профессор Черноморского корабельного училища в Николаеве (был возведен в магистерское достоинство из бакалавров в 1790 г.)33; племянник А. А. Барсова — А. Д. Барсов (1790, затем станет магистром); адъюнкт и магистр М. Н. Баккаревич (1792)34; Г. М. Яценко (1792; впоследствии адъюнкт Санкт-Петербургского университета35); И. А. Ан-тонский (упоминается как бакалавр в списке чиновников при секретарской должности во время кураторства И. И. Мелиссино в месяцеслове на 1793 год); Максим Яценко и Василий Белюстин (названы бакалаврами в «Объявлении о преподавании» на 1795—1796 гг.); И. Е. Срезневский (1797), профессор Харьковского университета; будущие профессора Московского университета Л. А. Цветаев («по экзамену произведен в баккалавры» в 1798)36 и А. Ф. Мерзляков (1798), в 1804 г., согласно новому уставу, переименованный из бакалавров в кандидаты и в том же году получивший магистерскую степень.
Характерно, что большинство студентов, кроме Ильи Федорова (Яковлева), Верещагина и Кострова, были удостоены степени бакалавра после 1779 г. — года открытия при университете на средства Дружеского ученого общества Педагогической (Учительской) семинарии. Университетскими занятиями с бакалаврами руководили инспектора Педагогической семинарии, среди которых в 1780—1790-х гг. следует назвать профессоров И. Г. Шварца, Х. А. Чеботарева, Ф. Г. Баузе, П. А. Сохацкого37. Бакалавры также входили в состав Общества университетских питомцев и участвовали в его заседаниях. Существование «бака-лаврии» как успешно действовавшего в конце XVIII в. в рамках Московского
28 Иванов А. Е. Ученые степени. С. 35.
29 Там же. С. 34. Р. Гвоздиковский ошибочно причислен Ивановым к бакалаврам.
30 Шевырев С. П. История Императорского Московского университета, написанная к столетнему его юбилею М., 1855. С. 196.
31 ЦИАМ. Ф. 4. Оп. 10. Д. 1885.
32 Там же. Ф. 54. Оп. 184. Д. 304.
33 РГИА. Ф. 732. Оп. 1. Д. 108. Л. 12.
34 Там же. Ф. 1374. Оп. 3. Д. 2734.
35 Там же; РГАДА. Ф. 395. Оп. 1. Д. 17.
36 РГИА. Ф. 1349. Оп. 4. Д. 55; ЦИАМ. Ф. 418. Оп. 486. Д. 142.
37 Шевырев С. П. Указ. соч. С. 335.
университета института, который готовил будущих преподавателей и профессоров, повлияло на проекты университетских реформ и было законодательно оформлено в Уставе 1804 г. под именем Педагогического института, состоящего из казеннокоштных кандидатов. Первое предложение о включении такого института в Устав Московского университета было сделано Комитетом от 18 марта 1802 г. под руководством будущего попечителя М. Н. Муравьева38. Можно сказать, что сама степень кандидата в Уставе 1804 г. была преемственной от степени бакалавра, самостоятельно сложившейся в Московском университете в последней трети XVIII в. По мнению авторов «Словаря профессоров», звание бакалавра было ученой степенью, «ведущей уже к занятию профессорской кафедры»39.
Становление степени доктора в научной аттестации Московского университета связана с его медицинским факультетом. Право присвоения докторской степени было даровано Московскому университету в 1791 г. указом Екатерины II40. Первым в Московском университете, получившим докторскую степень, стал в 1794 г.41 (в формулярном списке ошибочно указан 1793 год42) Ф. И. Барсук-Моисеев (Борсук-Мойза), вторым (только через 7 лет!) 28 июня 1801 г. Максим Успенский. 14 июня 1802 г. докторскую степень получил И. А. Двигубский43.
Докторской степени других, не медицинских наук не было. В 1767 г. бакалавр Илья Федоров и студент Родион Гвоздиковский, «ссылаясь на пример иностранных университетов», просили Конференцию удостоить их «докторскаго чина» (первого по философскому, а второго — по юридическому факультетам), ссылаясь на свои труды в Комиссии о сочинении нового уложения. Однако Конференция не сочла нужным даже обсуждать это ходатайство44.
Когда в 1765—1769 гг. вернулись получившие докторские степени в Европе будущие профессора Зыбелин, Вениаминов, Десницкий, Третьяков и Афонин, они подверглись унизительной перепроверке полученных знаний. Исследовательница Московского университета XVIII в. Н. А. Пенчко отметила, что «недоверие к силам русских ученых и скептическое отношение к русской науке характерно для той эпохи. Ведь экзаменуются повторно только русские доктора наук. Ни один из иностранных профессоров и преподавателей, приглашавшихся в Московский университет во второй половине XVIII в., не подвергался проверке своих знаний и дипломов»45.
Между тем некоторые из них вообще не имели докторской степени46. Это не мешало им в российской действительности именовать себя докторами. Так,
38 Андреев А. Ю. Московский университет в общественной и культурной жизни России начала XIX в. М., 2000. С. 264.
39 Биографический словарь профессоров и преподавателей. Т. 2. С. 537.
40 ПСЗ. Т. 23. № 16 988. Первое в российской империи законоположение об ученой степени.
41 29 марта (см.: Московские ведомости. 1794. № 26). Откуда в «Биографическом словаре профессоров» появилась дата присвоения степени 22 ноября — неизвестно.
42 РГИА. Ф. 1349. Оп. 6. Д. 2097. Л. 190 об.
43 Там же. ЦИАМ. Ф. 418. Оп. 486. Д. 142. Л. 1 об.
44 Документы и материалы. Т. 1. С. 423.
45 Там же. Т. 3. С. 7.
46 Там же.
в каталоге лекций на 1772/1773 гг., например, К. Г. Лангер именовал себя «обоих прав доктором»! Этот случай напоминает схожий, описанный А. Ю. Андреевым. И. Г. Фроман в «Объявлениях» 1758 г. «обозначил себя не только как “профессор логики и метафизики”, но и как доктор философии, тем самым подчеркивая свое корпоративное старшинство на факультете, хотя на самом деле в Тюбингене он имел лишь степень магистра философии и до 1758 г. в «Объявлениях» не указывал себя доктором! (интересно, что, вернувшись в 1765 г. в родной университет, Фроман там вновь стал именоваться магистром, и лишь впоследствии представил диссертацию на докторскую степень»47).
Определенным завершением развития системы ученых степеней в Московском университете во второй половине XVIII в. стал Высочайший указ «Об устройстве училищ» от 24 января 1803 г.48, по которому российским университетам давалось право присваивать ученые степени. Устав 1804 г. внес существенное изменение в статус выпускника Московского университета. Университет теперь давал возможности ускоренного продвижения по лестнице чинов, в том числе за счет успехов студента в учебе. Вводилась иерархия ученых степеней, каждая из которых соответствовала все более глубокому усвоению наук и одновременно давала право на все более высокий чин: кандидат — 12-го класса, магистр — 9-го класса, доктор — 8-го класса (потомственное дворянство). Средством стимулировать успешную учебу являлась и утвержденная в ходе реформ начала XIX в. связь между классными чинами и учеными степенями в университете.
Таким образом, к началу XIX в. Московский университет сделал уверенный шаг к сближению с университетом европейским, где возведение в степени было неотъемлемой чертой высшего образования. Накопленный опыт возведения в ученое достоинство преподавателей и выпускников Московского университета был учтен и развит при создании в нач. XIX в. системы научно-педагогической аттестации.
Ключевые слова: ученые степени, университет, научно-педагогическая аттестация, преподаватели.
The scientific degrees at the Moscow University
IN THE SECOND HALF OF THE XVIII-TH CENTURY BY A. Feofanov
In the present article scientific degrees (the bachelor, the candidate, the master and the doctor of sciences) at the Moscow University (1755-1803) are analysed. The data
47 Андреев А. Ю. Российские университеты XVIII — первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы. М., 2009. С. 264.
48 Сборник постановлений по МНП. Т. 1. СПб., 1864. Стб. 17.
from service records of teachers and from periodicals is involved. The author comes to a conclusion that the assignment of academic ranks was spontaneous due to the fact that in the first charter of the Moscow University of 1755 this topic hadn’t been clearly specified. The experience with the assignment of academic ranks was considered and developed at the beginning of XlXth century with the creation of the system of scientific and pedagogical certification.
Keywords: scientific degrees, University, scientific and pedagogical certification, teachers.
