CC BY
101
УДК 211.1
DOI 10.25513/1812-3996.2018.23(4).188-191
УЧЕНИЕ ПЛАТОНА О БОЖЕСТВЕ И СОВРЕМЕННЫЕ ТЕОЛОГИЧЕСКИЕ ДИСКУРСЫ
Е. В. Кузьмина
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, г. Омск, Россия
Информация о статье
Дата поступления 26.09.2018
Дата принятия в печать 17.10.2018
Аннотация. Замысел этого небольшого исследования отталкивается от одной интуиции. «Присутствие» Платона в христианской теологии - вещь общеизвестная. Даже не утверждая возможность христианского платонизма как такового, можно уверенно заявлять о том, что теология платонизма всегда рассматривается или как источник христианских теологических построений, или как антипод христианского учения о Боге.
Дата онлайн-размещения 14.12.2018
Ключевые слова
Теология, платонизм, феномен Бога
Финансирование
Работа выполнена при поддержке РФФИ и Правительства Омской области в рамках научного проекта № 17-13-55002-0ГН
PLATON'S DOCTRINE ABOUT THE DEITY AND CONTEMPORARY THEOLOGICAL DISCOURSES
E. V. Kuzmina
Dostoevsky Omsk State University, Omsk, Russia
Article info
Received 26.09.2018
Accepted 17.10.2018
Available online 14.12.2018
Abstract. The plan of this small research makes a start from one intuition. Platon's "presence" at Christian theology - a thing well-known. Even without approving a possibility of Christian platonizm per se, it is sue to declare that the theology of platonizm is always considered or as a source of Christian theological constructions, or as an antipode of christian doctrine about God.
Keywords
Theology, platonizm, God's phenomenon
Acknowledgements
The reported study was funded by RFBR according to the research project № 17-13-55002-0m
Еще раз хочется вспомнить об одном исследовании доктора богословия и профессора философии Петра Ивановича Линицкого «Учение Платона о Бо-
жестве» (1876). Изучение античной философии, в особенности Платона и неоплатонизма, сделалось своего рода визитной карточкой российского бого-
словия. Российская университетская философия конституировалась посредством изучения «идеализма». Кроме того, интерес П.И. Линицкого обусловлен актуальностью этой темы в современной ему европейской философии. Это, прежде всего, германские философы - Шлейермахер, Целлер, Таннеман...
Обращение к диалогам Платона позволяет Ли-ницкому концептуализировать «философского» Бога. Через критику народно-мифологических представлений о богах Платон выдвигает нравственный критерий: «порочные действия, о которых повествуют поэты, истинному понятию божества противоречат» [1, с. 30].
В «Тимее», который наряду с «Государством» может рассматриваться как главный источник по теологии Платона, философ рисует Бога-мироустроителя. Будучи вечным и неизменным, Он, как Художник, смотрит на образец и по нему оформляет мир. «И вот размышляя он нашел, что из всего невидимого никакое произведение, лишенное разума, никогда не будет прекраснее того, которое обладает разумом, если рассматривать и то и другое в целом; с другой же стороны, ум сам по себе, отдельно от души, не может находиться ни в чем. Вследствие этого он поместил разум в душу, а душу в тело и таким образом устроил мир, совершив прекраснейшее и наилучшее по своей природе произведение» (Тимей, 30 b).
В «Государстве» логика философа строится иначе. Через противопоставление мира видимого и невидимого Платон говорит о том, что для зрения необходим свет. Соответственно, солнце, которое «само не есть ни зрение, ни орган зрения», уподобляется идее блага. «Как в месте мыслимом само благо относится к уму и умосозерцаемому, так точно в месте видимом солнце относится к зрению и к тому, что через зрение может быть видимым» (Республика, 508 с).
Линицкий полагает, что это два различных подхода к концептуализации божества. В «Республике» Платон предлагает идею Бога как блага (всеобщего), в том числе как причину познаваемого. Тогда как в «Тимее» мы видим личного Бога-Демиурга, творящего мир по своему плану. В «Филебе» говорится о тождестве божества с мировой (разумной) душой, как причиной происходящего, временного (Филеб, 30 ac). В «Софисте» же Платон повествует о творческой (разумной) деятельности божества (Софист, 265 с).
Сопоставляя все эти теологические составляющие учения Платона, Линицкий, вслед за европейскими коллегами, предполагает, что Платон ставит себе задачи богопознания, итогом которого должно
стать понятие о Боге. Параллельно рождается аллегорическое толкование мифологии. «Познание божества для нас возможно настолько, насколько оно отражается в чувственном мире как идея блага. Равным образом, и в нравственном отношении для нас возможно лишь уподобление божеству чрез справедливость и благочестие с мужеством (Теэтет, 176 Ь)» [1, с. 45].
Анализ европейской традиции изучения теологии Платона показывает Линицкому, что авторы стремятся привести в систему различные определения Платона, касающиеся отношения к традиционным представлениям о богах, а также к познавательным стратегиям концепта «мира идей». Другими словами, начинает срабатывать опыт дальнейшего осмысления корпуса Платона, предпринятого Аристотелем и неоплатониками. Более того, сюда накладывается собственно европейский идеализм, уже приобретший вид системы.
Для европейских авторов христианское понимание личностного Бога является основным. И главная проблема заключается в вопросе, сохраняется ли у Платона личностное понимание Божества?
По Линицкому, новоевропейская рецепция -результат концептуализации теологии Платона через тождество с идеей блага. Является ли идея блага первообразом самого божества? Среди известных исследователей платонизма мы встречаем сторонников такого подхода.
Не случайно, что те авторы, которые стремились сказать новое слово в изучении Платона, опять переосмысливали само понятие «идея». Если «идея» раскрывается формально-логически, как общее по отношению к частному, то учение Платона о мире идей «повисает», становится инородным теологии. Таким образом, формируется представление о платонизме как о пантеистическом учении. И сами новоевропейские философы конструируют иерархические лестницы: что является родом, а что видом?
Интересно, что Линицкий предпринял классификацию исследователей теологии Платона по конфессиональному принципу. Аккерман, по его мнению, демонстрирует «протестантский» нравственный вариант сближения платонизма с христианством. Выделяя концепт спасения, Аккерман обнаруживает разницу понимания сотериологии христианскими конфессиями. Хотя Линицкий указывает, что отличие все-таки базируется на стремлении автора сблизить идею блага и учение о Логосе Иоанна Богослова.
Второй, «католический», вариант прочтения Платона предлагает Михаэлис с акцентом на «чело- 189
веческое мышление». И здесь, в изложении учения Платона о (бого)познании, мы обнаруживаем «переход» от теологического дискурса второй половины XIX в. к веку XX.
Теологические дискурсы современности мы берем во множественном числе, учитывая основные показатели постмодерна, такие как плюральность, полипарадигмальность, сложность. Диалог с философией постмодерна рассматривается многими современными теологами как приоритетный не только с апологетической точки зрения. Дискурс должен быть обусловлен современностью. Именно философия «подсказала» теологии тематику пространства-места. И, как оказалось, теологии есть что сказать на эту тему. И опять актуализировалась платоновская эпистемология. Если мы возьмем в качестве примера Дж. Мануссакиса, то увидим, что Платон у него появляется практически в каждой составляющей проекта эстетической теологии.
Основным эпистемологическим понятием у Мануссакиса становится платоновский «эксайфнес». Интересно, что об этом писал Линицкий за сто лет до выхода книги Мануссакиса. Эксайфнес - мгновение, момент - «такой пункт, где мышление как субъективная человеческая деятельность столь близко подходит к вечной истине, что как бы тонкая стена разделяет их». «Действительность мира явлений основывается на реальности идеального мира, в первом содержится указание на бытие последнего, ибо чисто формальный процесс мысли необходимо воспринимает в себя момент реальности» [1, с. 136]. Сам Мануссакис так описывает платоновский эксайфнес: «Как будто все вокруг меня становится прозрачным; как будто просвечивающаяся ткань Мира не скрывает Тебя от меня. И все же я понимаю, что это не вещи устраняются, - просто Ты превосходишь их» [2].
Свое исследование Мануссакис начинает с обращения к феноменологическим и персоналистиче-ским поискам философии XX в. «Бог после метафизики» - это проект, который сам автор определяет как философский, но в основе его лежит христианская догматика. Просопон - учение о личности - берется в звучании халкидонского определения. Личность (личностность) обнаруживает себя в видении Другого. Здесь антропологически перефразируются положения догмата иконопочитания, который, в свою очередь, отвечает на вопросы поиска основания субъективности. Интересно, что сам автор обозначает свой подход как «обратная интенциональ-ность» (рефлексивной чувствительности). Теперь мы
находимся в поисках феномена Бога. Богопознание опять смыкается с самопознанием. По нарастающей звучит тематика телесности в связи с теорией восприятия (перцепции).
Современные теологические дискурсы строятся вокруг «эпифаний», «опыта Бога». Большую часть рассуждений Мануссакиса занимают ссылки на Жана Люка Мариона. Современная философия всё еще дерзает «осмысливать» феномен Бога, несмотря на все ограничения, которые сформулировала феноменология XX в. Отказ от «метафизики» предполагает внимание к «кинестетическому» восприятию Бога.
Причем здесь Платон? Как оказалось, его диалоги просто насыщены «практическими руководствами» к тому, как происходит встреча с Богом как с Другим. Да, христианская Весть перевернула теологию, поставив во главу угла Нисходящего Богочеловека. Мануссакис пишет: «Если суть платонизма -в иерархии, возводящей чувственное к сверхчувственному (как бледный отпечаток - к первообразу), то христология Халкидона - не что иное, как удар по этой системе <...> Христианство идет дальше: когда Павел утверждает, что Христос - "образ Бога невидимого" (Кол. 1:15), он вовсе не возвращается к платонической модели видимого образа, отображающего невидимый оригинал (Идею). То, что говорит Павел, куда более радикально - он заявляет, что без образа оригинал невозможен, как без Сына нет Отца» [2].
Мы не ставим себе цель перифразы исследования Дж. Мануссакиса. Отдельного внимания заслуживает то, что автор называет «просопической редукцией». Просопическая редукция позволяет устранить платонизм как иерархизм, вернуть физическому миру его реальность. Платонизм сохранился в европейской мысли, доказательством чему является исключенность пространства, т. е. самой телесности, а также тематика тени и отражения в зеркале. Ничего больше не избегает западное искусство, как изображения тени. Действительно, известный миф Платона о пещере - лучшее подтверждение гипотезы автора. Мануссакис хочет вернуть личности то-пичность.
Также через рассмотрение христианского «кай-рос», Мануссакис утверждает новую темпораль-ность в антитезу платоновскому анамнезису, устремленному в прошлое. Литургическое время говорит о «днесь». Эсхатон - о будущем.
Как нам показалось, труд Мануссакиса можно рассматривать как реализацию «антропологического проекта» П.А. Флоренского, тем более что мы
находим ссылку на российского богослова. Современная философская антропология обладает инструментарием для рассмотрения всех важных аспектов человеческого бытия. В особенности такого трудноуловимого, как личность. И, что особенно важно, ми-
ровая философская и теологическая мысль совпали в утверждении, что личность является основанием для «совокупности отношений», коммуникации, того, что в философии Платона определялось как единство мироздания.
СПИСОК ЛИТЕРА ТУРЫ
1. Линицкий П. И. Учение Платона о Божестве. Киев, 1876. 334 с.
2. Мануссакис Дж. Бог после метафизики. URL: https://azbyka.ru/otechnik/bogoslovie/bog-posle-meta-fiziki/ (дата обращения: 20.07.2018).
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Кузьмина Елена Викторовна - кандидат исторических наук, доцент кафедры теологии и мировых культур, Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а; e-mail: [email protected].
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ
Кузьмина Е. В. Учение Платона о божестве и современные теологические дискурсы // Вестн. Ом. ун-та. 2018. Т. 23, № 4. С. 188-191. DOI : 10.25513/1812-3996.2018.23(4).188-191.
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Kuzmina Blena Viktorovna - Candidate of Historical Sciences, Docent of the Department of Theology and World Cultures, Dostoevsky Omsk State University, 55a, pr. Mira, Omsk, 644077, Russia; e-mail: [email protected].
FOR CITATIONS
Kuzmina E.V. Platon's doctrine about the deity and contemporary theological discourses. Vestnik Omskogo universiteta = Herald of Omsk University, 2018, vol. 23, no. 4, pp. 188-191. DOI: 10.25513/1812-3996.2018. 23(4).188-191. (in Russ.).
