CC BY
55
Учение А.И. Герцена о формациях, или состояниях человеческого рода
С.И. Павлов
Гуманитарный факультет МГТУ, кафедра философии
Аннотация. В статье рассматривается представление А.И. Герцена об историческом процессе как последовательной смене "социальных формаций" человечества, структурируемых передовой общественной идеей эпохи. Анализируется герценовская концепция "пересоздания общества", представления философа о путях "перестройки" обществ различных стран в XIX веке под воздействием идеи социализма.
Abstract. In the paper the ideas of A.I. Heizen on historical process as a consecutive change
"of social formations" of mankind created by an advanced public idea of an epoch have been considered. Hertzen's concept of "reconstruction of society", ideas of the philosopher about ways of societies' "reorganization" of various countries in the XIX century under the influence of idea of socialism have been analyzed.
1. Введение
Критическое отношение к идейному наследию русских революционных демократов 40-60-х годов XIX века, вызванное постсоветскими преобразованиями, начинает постепенно преодолеваться в нашем общественном сознании. Сейчас становится все более очевидным, что их социально-политическая теория, во-первых, не является целостной и однородной; во-вторых, она не несет в полном объеме ответственности за те тоталитарные тенденции, которые породил режим сталинократии в России, и, в-третьих, как ни покажется парадоксальным, но она превращается во все менее познанную по мере освоения ранее "закрытых" пластов отечественной философской мысли.
Можно с уверенностью утверждать, что в рамках социальной философии русского радикализма наибольшее значение имеет альтернативно-ориентированное многообразие творчества А.И. Герцена, которое не только вобрало в себя идеалы декабризма, социализма, принципы диалектики, позитивизма, но и послужило одним из важнейших источников русского политического либерализма. Герценовская теория исторического процесса принципиально отличалась от воззрений Н.Г. Чернышевского, Д.И. Писарева, К. Маркса и Ф. Энгельса, а тем более от доктрин религиозного, идеалистического и западнического направлений. Данные обстоятельства, соответственно, во многом послужили причиной того, что немало социальных идей русского философа, прежде всего концепция формационного развития человечества, оказались не востребованными общественностью в советский период и пока не привлекали должного внимания современных ученых и политиков.
Сегодня стремление более адекватно познать Герцена становится актуальной задачей уже потому, что он, отражая запросы переходного для Отечества времени, стремился найти наиболее благоприятный путь дальнейшего исторического движения России. Поиск данного пути философ осуществляет в контексте учения о закономерной, последовательной смене состояний человеческого рода, в котором доводит до концептуализации идеи об альтернативности, многовариантности и многообразии развития человечества. Методологической основой общей социально-философской теории становится герценовский рационалистический реализм, возникающий в ходе теоретического осмысления процесса развития природы Земли, а также опыта проблемного и предметного самоопределения исторического познания науки XVIII - начала XIX вв. На последнее обстоятельство следует обратить особое внимание, ибо именно в это время просветители и философы начинают вырабатывать действительно философский взгляд на ход истории. Объектом анализа становится история человечества в целом, движущие силы, сущность и направленность исторического процесса.
2. Концепция "социальной формации"
Общее представление о герценовском отношении к воззрениям приверженцев "исторического принципа" раскрывают тезисы Огарева, сделанные в "Записной книжке" (1858). Огарев пишет: "Друг Искандер! Должно быть наши разговоры так сильно мне врезались в мозг, что я сегодня... преследовал ряд разных мыслей, которые спешу записать" (Огарев, 1956). На полях тезисов немало одобрительных и поясняющих пометок Герцена. Следовательно, друзья-соратники единодушны в оценках основных историко-философских доктрин. Так, 1) признается "нелепой" идея Боссюэтаоб историческом развитии человечества вследствие "толчка", данного провидением "неисповедимых целей"; 2) положительно воспринимается учение Джамбатиста Вико о прогрессе общества в силу внутренних закономерностей, прохождении каждым народом трех эпох -
божественной, героической и человеческой, аналогичных периодам жизни человека - детству, юности и зрелости. Вместе с тем отвергается положение, признающее постоянный возврат общества после достижения зрелости в исходное состояние; 3) трактовка истории Жаном Антуаном Кондорсе как продукта разума, первотолчка, прямолинейного движения к бесконечно прогрессирующему буржуазному строю характеризуется следующим образом: "Это то же предвидение Боссюэта, переведенное на нравы XVIII столетия, и цель так же остается неисповедимой, как у Боссюэта. Еще хуже: прогресс носит в себе противуречие бесконечности и цели, два понятия, уничтожающие друг друга" (Огарев, 1956); 4) метод Сен-Симона, объявляющий исторический процесс результатом последовательной смены "синтетических" и "критических" эпох, воспринимается положительно, но оценивается лишь как повторение "колец Вико"; 5) гениальность философско-исторической концепции Гегеля усматривается в том, что в ней путь человечества от непосредственности к самопознанию включает в себя и прямолинейный толчок развития, и замкнутость циклов; 6) критический экскурс в трактовке мыслителями истории завершается оценкой воззрения Конта. "Conte, - считают исследователи, - повторил всех - и Вико с Сен-Симоном, и Гегеля. У него и кольца, и трилогия, и, раз ставши на почву положительной философии, приходится идти по прямолинейному пути Кондорсе" (Огарев, 1956).
Герцен, отдавая должное заслугам авторов основных историко-философских доктрин, не упускает из виду многие не столь значительные научные достижения. Например, он пишет, что чтобы "отчасти поправить недостаток воззрения Вико, достаточно было французского историка Мишле, который из беличьего колеса сделал спираль, развертывающуюся в бесконечность" (Герцен, 1965). Отстаивая идею единства прошлого, настоящего и будущего в истории, Герцен, как и Грановский в своих публичных лекциях, обращает внимание на исследования Чешковского, который, по его наблюдениям, первый заметил односторонность Гегеля. "Главная мысль его, - отмечает русский мыслитель, - состоит в том, что он, оставляя целью германского мира ведение истины, не принимает эту цель за всеобщую цель истории, предоставляя грядущему благое и исполненное любви одействотворение истины" (Герцен, 1965).
Итак, Герцен, нарабатывая теоретический и эмпирический материал, создает оригинальную социально-философскую концепцию исторического процесса. Ее основное содержание воплощено в следующей формуле: "История представляет нам на самом деле схваченную, неосевшую, оседающую формацию, хранящую в памяти своей главные фазы развития и их переливы. Одни части рода человеческого достигли соответствующей формы и победили, так сказать, историю; другие, в разгаре деятельности и борьбы, творят ее; третьи, как недавно обсохнувшее дно моря, готовы для всяких семян, для всяких посевов, и всем дают неистощённую, тучную почву" (Герцен, 1959в).
В приведенной цитате народы, соответственно их влиянию на прогресс человечества, группируются в три блока: во-первых, выделяются народы, "победившие" историю или вышедшие "из исторического треволнения в покойное status quo жизни, продолжающейся в бесспорной смене поколений..." (Герцен, 1959в). Такое состояние наступает вследствие достижения "общественным организмом" формы, соответствующей желаниям людей. В результате устанавливается незыблемость традиций, бытия, не возникают новые идеи, не выдвигаются деятели грядущего. Во-вторых, акцентируется внимание на "людских сожитиях", изменяющих свою и всемирную историю посредством выдвижения и реализации идей нового исторического быта. В-третьих, в особую группу выделяются народы, остановившиеся на начальной стадии своего развития в силу отсутствия внутренней движущей силы, но проявляющие "поползновения" к раскрытию внутреннего потенциала и поэтому готовые принять извне любой активный "фермент".
Герцен находит, что народы прямо или косвенно влияют на развитие друг друга. Главной формой взаимосвязи, или "майоратом", "круговой порукой" человечества является заимствование социально значимых идей, знаний, которые, как идеальное, однажды высказанное, становятся достоянием всех людей. Состояние конкретной формации обусловлено интенсивностью взаимосвязи трех выше охарактеризованных групп народов через общечеловеческую социальную идею, т.е. актуальную и прогрессивную в данный момент, показывающую возможный, очередной шаг общественного развития.
В целом для герценовской "социальной формации" характерны следующие неотъемлемые, взаимосвязанные свойства:
во-первых, "схваченность", или качественная определенность, проявляющаяся в стремлении народов сохранить,
закрепить и продолжить начатое развитие; во-вторых, "неосевшее" состояние, т.е. постоянная незавершенность развития человечества. Такое положение определяется тем, что в формации только часть народов прекращает прогрессировать, достигнув соответствия формы и содержания на основе общечеловеческой идеи своего времени. Здесь всегда существуют общности как слабо втянутые в современный социальный процесс, так и по своему потенциалу превосходящие идеал эпохи; в-третьих, "оседание" или развитие. Данное свойство формации возникает благодаря тому, что в ней всегда существуют народы, активно раскрывающие свой потенциал. Они непосредственно и опосредованно
воздействуют на другие общественные формирования. В результате возникает социальный импульс, втягивающий в той или иной мере все народы в "формационный" процесс; в-четвертых, "социальной формации" человечества присуще сохранение в общественном сознании ("памяти") всего существенного от предшествующих эпох. Такая особенность определяется обусловленностью прогресса народов последовательной сменой "возвышающихся" общечеловеческих идей.
Согласно социально-философской концепции Герцена, человечество в своей истории последовательно прошло через три "социальные формации". Первая представляет собой народы и племена, группирующиеся вокруг империй и царств Древнего Востока, которые внесли в историю идею "мира многопроизводящего", богатого, сильного и достаточно стабильного. Далее прогресс формации человечества, а, следовательно, и ее новое состояние, начинают определять рабовладельческие общества Греции и Рима. Сила "греко-римского мира" заключалась в республиканском устройстве, гражданском значении человека, культе образования и искусства. Однако здесь, по мнению философа, гражданственность поддерживалась трудом рабов и поэтому сильно зависела от состояния государства. В силу этого в Римской империи антиномия личности и общества наиболее рельефно проявлялась как противоречие между личностью и государством. Возникшую проблему стремились решить не укреплением единства данных противоположностей, а "репульсией" от гражданственности, которая вследствие чрезмерного тяготения аристократии и плебеев к наслаждениям привела республику к империи, усилению эксплуатации невольников, обременению народа налогами, понижению нравственности. В результате страна вступила в эпоху, когда "общественные формы, переживши себя, медленно и тяжело гибнут" (Герцен, 1955а). "Половинчатое" отрицание вступившего в стагнацию общества посредством обновления на старой основе предлагали неоплатоники. Однако, указывает мыслитель, римский мир требовал не "переделки", а "пересоздания", но "отрицания обновляющего, созидающего не было в римской жизни, или оно было только в возможности принять христианство" (Герцен, 1954а). Восприняв евангелистскую мораль, массы не находили в общинах христиан с их коллективной собственностью "материальной точки опоры". В результате наращивания внутренних противоречий Рим продолжал агонизировать.
Проблема римского общества была решена не вследствие завершения цикла внутреннего развития, а внешним "случайным элементом", которым Герцен считал нашествие первобытных племен. Посредством единения "обломков" римского, христианского и варварского миров образовались европейские народы. Своими идеями и реалиями достоинства личности, благосостояния они определили дальнейший прогресс человечества и объединили его в третью "социальную формацию". Народы Западной Европы раскрывали свой потенциал на основе германского обычая свободы лица и римского права частной собственности, прошли через феодализм и достигли в буржуазном общественном устройстве "пределов изменяемости".
Герцен отмечает нарастание противоречия между пролетариатом и буржуазией в Европе, особенно во Франции. Трудящиеся начинают понимать свое угнетенное положение, а передовое "меньшинство" -осознавать антигуманность такого общественного состояния. Это приводит к возникновению социалистического движения, направленного на достижение социальной справедливости посредством установления новой общественной организации на основе самоуправления и коллективной собственности. Следовательно, перспективу общественного прогресса начинает определять идея социализма. Герцен обнаруживает ее проявления в отрицании капитализма социалистами и рабочими, в принятии правительствами европейских стран постановлений, направленных на улучшение социального положения трудящихся, в организации тружениками кооперативов. "Благодаря социалистическому движению, - утверждает философ, имея в виду Россию, - в вопросе об освобождении крестьян сделан уже огромный шаг вперед. Правительство, дворяне, народ - никто больше не верит в возможности освобождения от общины, т.е. [освобождения - С.П.] крестьянина, без земли" (Герцен, 1957а). Однако в действительности, считает Герцен, социализм пока существует как "восходящий", но не "воплощающийся" принцип. Такой общественный строй может и не наступить, если другие, не приемлющие социализма социальные слои окажутся более активными. Тем не менее сила воздействия социалистических идей велика и определяет начало перехода человечества в качественно новое состояние. Все это позволяет мыслителю заявить: "...наша эпоха зачислится [выделено мною - С. П.] в четвертую формацию, ...если новый мир дойдет до того, что сумеет считать до четырех" (Герцен, 1956а).
Русский философ придает современной ему эпохе исключительное значение в истории. Она, по его представлениям, не только открывает движение человечества в четвертую "социальную формацию", но и знаменует начало перехода человечества к качественно новому типу исторического процесса. "Человеческая мысль, человеческое развитие через два тысячелетия коснулось до одного из тех рубежей, которые раздвигают всемирную историю на огромные, законченные части, между ними ложатся, как между материками океаны. От одного до другого все изменяется - цветы и звери, небо и почва" (Герцен, 1958). Принципиально новый период истории должен наступить вследствие устремленности людей к свободе, а человечества - к "себяобладанию". В действительности движение в иное проявляется как экспансия (Герцен, 19546) внутреннего мира человека на
соответствующую ему социальную среду, обусловливающую единение людей. В свою очередь, изменяющаяся среда оказывает обратное воздействие, которое приводит к развитию индивидов. Одновременно происходит расширение общественных сфер, направленное в перспективе на формирование "общечеловеческой среды". Для этого личности и народы обязаны достичь "общечеловеческого развития", т.е. такого уровня сознания и нравственности, который позволил бы им понять будущее своих стран в свете актуальной идеи общественного прогресса.
Согласно воззрениям мыслителя, движение к "общечеловеческой среде" начинается духовным обогащением человека в самой близкой ему социальной среде - семье. Здесь личности во взаимной любви снимают свою противоположность, и в то же время, оставаясь сами собой, расширяют свой мир за счет другого человека. Однако тихое семейное счастье могут легко разрушить внешние общественные изменения и события. Желая упрочить частную жизнь, индивиды устремляются в более широкие сферы: жизнь общественную, политическую, научную, "художественную", религиозную. По мере расширения интересов уменьшается сосредоточенность субъекта на себе, а его образ жизни становится богаче. Следовательно, личные несчастья никогда не поражают все стороны бытия социально активного человека и поэтому легче переносятся.
Единение человечества, согласно логике философа, происходит по линии преодоления сословиями своей "замкнутости". Отнесение индивида к сословию, как правило, определяется принадлежностью к тому или иному семейству, а также отношением к собственности. Это обусловливает для личности возможность или даже необходимость получения соответствующего образования и воспитания, а в дальнейшем занятия заранее определенной деятельностью. Данные социальные слои стремятся сохранить свои монополии. Однако по мере общественного развития сословные перегородки все более "размываются": образованные люди вступают в браки, не считаясь с кровной, корпоративной и даже расовой принадлежностью; в буржуазном обществе устанавливается равенство граждан перед законом, декларируется возможность получения каждым образования; в Западной Европе передовой общественностью ставится вопрос о достижении всеобщего благосостояния и целесообразности частной собственности. В результате Герцен приходит к выводу: упразднение сословий будет иметь еще большее значение для общественного прогресса, чем их появление.
Осуществляется выявление и экстраполяция на будущее текущих процессов развития государственности. Русский философ констатирует, что с 30-х годов XIX в. усиливается стремление народов к политическому единству и начинается активное выдвижение идеи создания союзов государств. В данной тенденции усматривается "шаг вперед к снятию политических и всяких внешних границ", способствование "международному обмену и сближению" (Герцен, 1958). Герцен поддерживает идею создания славянской федерации как союза равных. Он предполагает, что путь к союзу будет проходить через ряд форм и отдельных соединений народов. Ему явно импонирует мысль Е. Жирардера, высказанная в брошюре "La Paix" (1855), о возможном в скором времени объединении государств Западной Европы на основе идеи пацифизма. Философ также считает лозунги буржуазных революционеров о создании "всеобщей республики" и социалистов о "федерализации всего мира", нацеленные на установление братства между всеми народами, по сути правильными, но преждевременными и возможными только в отдаленной перспективе. Данные изыскания позволяют выявить устремленность государственности к "федеральной эре".
Герцен находит, что во всех сферах общественного бытия изменения происходят благодаря деятельности соответствующих масс народа. Рассматривая связь науки с жизнью, философ выявляет закономерность расширения социального носителя знаний. Согласно логике его рассуждений, в прошедшей и настоящей истории ученые составляют замкнутую группу ("цех"), которая, доведя объединяющую ее идею до теоретической завершенности, пытается сохранить на нее монополию. Однако зрелая мысль стремится в жизнь, массы тяготеют к знаниям. В результате по мере постижения массами научных истин "цехи" упраздняются. Данное "отторжение" является социальным единением. Обнаружив подобную "пульсацию" в других сферах общественной жизни, мыслитель приходит к выводу: "В каждой стране, в каждой эпохе, в каждой области борьба монополии и масс выражается иначе, но цехи и касты беспрерывно образуются, массы беспрерывно их подрывают, и, что всего страннее, масса, судившая вчера цех, сегодня сама оказывается цехом, и завтра масса степенью общее поглотит и побьет ее в свою очередь" (Герцен, 1954в). Таким образом, Герцен выявляет подчинение исторического процесса принципу полярности двух начал: массы и монополии (Замалеев, 1994). "Можно предположить, - прогнозирует он, - что la bonne bonche [напоследок - франц. - С. П.] цех человечества обнимет все прочее" (Герцен, 1954в).
Философ, анализируя развитие общественности в рамках антиномии "status quo и прогресс", отмечает возрастание разумности и сознательности людей, благодаря чему народы создают все новые социальные формы и среды, которые обеспечивают все большую степень нравственной свободы личности. Тем не менее человек постоянно остается зависимым от общепринятых традиций и норм. Отсюда следует вывод: "Поэтому всякое историческое движение является не чем иным, как постоянным освобождением от одного рабства после
другого, от одного авторитета после другого, пока оно не придет к самому полному соответствию разума и деятельности, - соответствию, при котором человек чувствует себя свободным" (Герцен, 1960а).
Восхождение к "свободе в разуме" люди совершают в составе "социального концерта", т.е. социальных общностей и свойственных им "общественных организмов". Развитие народа, по Герцену, представляющего единство всех слоев и групп достаточно большого объединения людей, происходит посредством ряда основных социальных отношений, а именно:
во-первых, взаимодействия масс и выдающихся личностей. "Развиватели" успешно преобразуют общество
только при поддержке народа или его активной части; во-вторых, взаимодействия следующих друг за другом поколений, каждое из которых использует знания, культуру предыдущего, но несколько отличается от предшествующего, доходя до противоречия с ним в переходные эпохи;
в-третьих, "национальности" как взаимосвязи исторически социально зрелого меньшинства, вырабатывающего прогрессивные общественные идеи, и консервативного, необразованного большинства, т.е. народа в узком смысле слова, поддерживающего новое в силу его соответствия своим интересам и тем самым удерживающего творчество "меньшинства" в рамках тенденции раскрытия потенциала масс; в-четвертых, антагонизма собственников и неимущих, которые, сознавая важность для жизни материальных благ, ведут за них постоянную борьбу, сотрясающую общества восстаниями и революциями. "Печальное недоразумение, - указывает мыслитель, - состояло в том, что не поняли круговой поруки, взаимной необходимости обеих сторон жизни" (Герцен, 19556).
Работа "Концы и начала" (1863) аккумулирует герценовские представления о становлении "общественной организации". Сначала формируется социальный "зародыш", т.е. первичное объединение людей, которое индивиды создают для удовлетворения своих насущных потребностей. Под воздействием внешней нравственной и экономической среды "зародыш" начинает развиваться и трансформируется в основополагающую социальную "клеточку", "ячейку" общества, которой в Азии стала патриархальная семья, в России - община, в Западной Европе - индивид с его семьей и частнособственническими задатками. Исходная "ячейка" разворачивает свой потенциал, при этом взаимодействует с другими, вбирает извне соответствующие своей сути цивилизационные элементы и формирует государственность. Мыслитель в "Былом и думах" показывает, как средневековая республика Швейцария на основании самоуправления кантонов восприняла и усовершенствовала рожденный буржуазными революциями демократизм, либерализм, парламентаризм. Однако прогресс общества затрудняется, если государственная форма насильно навязана народу, а также если уровень сознания масс ниже потенциала внешней формы социальности. По мнению философа, в России самодержавие не соответствовало принципам народной жизни, а во Франции невежественный, солдатский, поглощенный стяжением народ трансформировал республику в конституционную монархию. Вместе с тем окончательное состояние общества, как и природных форм, становится яснее по мере его приближения к концу своего развития.
Предел развития сложившейся формы социальности Герцен видит в экспансии отношений основной "ячейки" народного быта на государство. В результате политические республики и монархии трансформируются в народные государства, установится гармония внутреннего мира личности и общества, или "наружного мира" индивида. "Если вы думаете, - пишет философ, - что в предшествующем есть доля истины, то я спрашиваю вас, может ли наружная республика удовлетворить внутреннему смыслу ее, не переходя в ту внутреннюю действительную республику, которую называют социальной?" (Герцен, 19556). Продолжая исследование, Герцен приходит к выводу, что не всякое общество может достигнуть социальной республики. В развитии каждого народа, считает он, опираясь на труды Дж. Ст. Милля, есть предел, который неминуемо наступает по мере приближения к истощению внутренней энергии и пластичности. Углубление данной идеи приводит к обобщению: "Точка, линия, после которой борьба между желанием лучшего и сохранением существующего оканчивается в пользу сохранения, наступает (кажется нам) тогда, когда господствующая, деятельная историческая часть народа близко подходит к такой форме жизни, которая соответствует ему; это своего рода насыщение, сатурация [выделено мною - С. П.]; всё приходит в равновесие, успокаивается, продолжает вечное одно и то же, до катаклизма, обновления или разрушения" (Герцен, 19576). В таком состоянии, по заключению Герцена, с древних времен находятся Китай, Япония, Индия, а с начала XIX столетия - Голландия. В этой стране демократии больше, чем во Франции, в социальном бытии происходят только незначительные коллизии, поскольку подавляющая масса народа достигла благосостояния мелких буржуа, занята "бездной мещанских дел", пользуется достояниями цивилизации и счастлива. Изучив Запад "во всех слоях общества", философ указывает на приближение капиталистических государств к состоянию "сатурации", или бесконечному совершенствованию в высшей точке своего развития.
3. Концепция "пересоздания общества"
Анализ прошедших в истории революций, реформ, выявленная логика исторического процесса, а также состояния общественности Западной Европы в первой половине XIX века позволяют Герцену разработать концепцию "пересоздания общества".
В "Письмах к противнику" (1864) русский философ отмечал, что он и раньше, и сейчас не видит "выхода из всеобщего импаса [тупика - франц. - С. П.] образованного мира, кроме старческого обмиранья или социального переворота - крутого или идущего исподволь, нарастающего из жизни народной или вносимого в нее теоретической мыслью - все равно" (Герцен, 1959а). Предстоящий социальный переворот характеризуется как естественный, неотвратимый и кардинальный. Главные доводы философа следующие: 1) политическая революция, пересоздающая государственные формы, неспособна разрешить противоречий, с одной стороны, "юридического быта", с другой стороны, "экономического быта", который не обеспечивает возможность для реализации предоставленных прав; 2) состояние западных обществ противоречиво и эклектично, поскольку "формы быта" и уровень отражающих их воззрений не соответствуют друг другу по степени развития, т.е. отношения собственности покоятся на римском праве, основы религии застыли на уровне XV в., буржуазная демократия адекватна XIX в., а наука устремилась в XX столетие; 3) сильное взаимопроникновение сфер жизнедеятельности общества заставляет даже противника социализма М. Тьера утверждать: "Заступление (l'enchevetrement) друг в друга социальных и политических, международных и внутренних вопросов таково, что народы роковой необходимостью приводятся к тому, чтоб все разрешать, уничтожая все" (Герцен, 19606).
В поисках закономерностей открывшегося общественного преобразования Герцен обращается к анализу прошедших в истории революций, государственных переворотов, реформ и соответствующих им доктрин. Он особо выделяет два исторических события: единственную "кардинальную революцию", а именно -"христианскую революцию", отрицавшую языческий мир; "пересоздания", под которым имеет в виду замену монархий республиками в ходе буржуазных революций, совершенных третьим сословием по более или менее ясному плану при поддержке народа. Естественно, Великая французская революция трактуется как первая попытка изменить тип общественного прогресса со стихийного на сознательный, т.е. осуществляемый исходя из понимания сущности и содержания назревших актуальных преобразований. Революция
1848-1849 гг. трактуется как неудавшийся опыт введения трудящимися социальной республики в стране. Герцен с явным удовлетворением отмечает хотя и медленное, но все же нарастание деятельности различных социальных слоев и групп, особенно социалистической ориентации, по теоретическому и практическому овладению управлением историческим процессом.
Проведенное исследование позволяет философу классифицировать происходящие в странах Запада современные социальные изменения как проявление грядущего "пересоздания общества". Разрабатывая теорию данного процесса, он прежде всего выявляет параметры готовности общества к переходу в более высокое состояние и усматривает их, во-первых, в наличии таких социальных измерений, когда "процесс обновления неразрывно идет с процессом гниения, и который возьмет верх - неизвестно" (Герцен, 1959в); во-вторых, в понимании угнетенной частью народа несправедливости своего положения, что определяет дальнейшую "невозможность такого состояния"; в-третьих, в выдвижении обществом "перехватывающего идеала" (Герцен, 1959в), а именно - социалистического, который в противоположность идеалу мещанского довольства открывает новые перспективы для социального прогресса; в-четвертых, в появлении "перехватывающей личности", отрицающей старое и созидающей новое. Это служит доказательством достижения обществом западного типа предела своего развития.
Философ моделирует процесс общественного пересоздания, опираясь на идею Аристотеля о переходе вещи в иное посредством развертывания заключающегося в ней "предсуществующего нового". Именно поэтому, критикуя Бакунина, других ультрареволюционеров, Герцен отвергает призывы начать социальную "перестройку" с "выжигания до тла исторического поля". Элементы, утверждает он, не создаются ни в истории, ни в химии, их надобно брать как они есть, им надобно подчиняться для того, чтоб над ними властвовать. "Не душить одни стихии в пользу других следует грядущему перевороту, а уметь все согласовать - к общему благу (как мечтали о страстях фурьеристы)" (Герцен, 1960в). Социальные элементы, по Герцену, взаимодействуя в основополагающей "ячейке" общества, образуют ее составные части. Именно эти относительно независимые части философ называет социальными "началами". Они тяготеют к разным полюсам антиномии "status quo и прогресс". "Начало", которое стремится, но не может полностью раскрыть свой потенциал в рамках данной формы, мыслитель называет "основополагающим началом", или "зародышным состоянием" (Герцен, 19566). "Зародыш", развиваясь под воздействием нравственной среды, сформированной "идеальным началом", т.е. идеалом, теорией будущего, перестраивает по себе исходную ячейку общества и одновременно постепенно приводит общественные сферы, государство в соответствие с принципами своего функционирования. Идеал грядущего может быть выработан в стране или заимствован извне.
Герцен указывает, что уже Аристотель различал необходимость развития "предсуществующую" и "вносимую". Следовательно, если в определенной социальной ячейке общества проявляется
"предсуществующее нового", то перестройка под воздействием соответствующего идеала пойдет быстро и без значительных драматических коллизий. Однако преобразование будет длительно, противоречиво, если начнется только от теории. Оно может успешно завершиться лишь в случае создания нужной социальной ячейки. Данный тезис философ формулирует, опираясь на анализ "христианской революции", идеал которой не имел в народном быте реального социального аналога, и поэтому воплотился в жизнь как евангелистская мораль, а не как общественное устройство.
Общефилософское обоснование "пересоздания общества" в сочетании с историко-философским обоснованием возрастания роли народных масс в истории позволяет Герцену сформулировать положение, что "пересоздание" будет разворачиваться "снизу", станет качественным обновлением общества, выражающим развитие народа, т.е. большинства. Радикальное преобразование должно осуществляться сознательно, поскольку его базис составляет "экономическая революция". "Экономический переворот, - пишет мыслитель, -имеет необъятное преимущество перед всеми религиозными и политическими революциями - в трезвости своей основы. Таковы должны быть и пути его - таково обращение с данным" (Герцен, 19606). Проблема народного благосостояния близка и понятна всем слоям трудящихся. Философ резюмирует: "Социальному перевороту ничего не нужно, кроме пониманья и силы, знанья и средств" (Герцен, 19606).
Сознательный, осуществляемый большинством народа характер общественного пересоздания позволяет определить главное средство "перестройки" - это мирная, созидательная деятельность народа. Следовательно, необходимо использовать путь реформ, постепенного, поступательного преобразования. "Петрограндизмом, - пишет Герцен, - социальный переворот дальше каторжного равенства Гракха Бабефа и коммунистической барщины Кабэ не пойдет. Новые формы должны все обнять и вместить в себе все элементы современной деятельности и всех человеческих стремлений" (Герцен, 19606). Старая революционная традиция, считает мыслитель, в новых условиях изжила себя, а именно - путь революций, восстаний, насилия, конфискаций, казней последних представителей "уходящего мира", статуй, картин. Если буржуазный мир еще крепок, то он подавит преждевременный взрыв, восстановит разрушенный строй и примет репрессивные меры против "народного дела". Кроме того, "ломанье" может уничтожить наряду с реакционными и прогрессивные элементы, тем самым вызовет отторжение масс от "пересоздания". Однако перестройка может начаться и вооруженной борьбой в следующих случаях: если "казенщина", чиновники окажут активное сопротивление реформам; если антагонизм между имущими и неимущими достигнет предела, но обе стороны окажутся достаточно сильны; если народ перестанет терпеть произвол имущих прежде, чем наступит понимание сути назревшего преобразования. В силу этого для Герцена революция всегда нравственна.
"Пересоздание общества", утверждает философ, сохраняя свою сущность, в каждой стране произойдет по-разному, в зависимости от социальных параметров, а также "поступательного" или "бурного" характера развития народа. Герцен анализирует состояние человечества, вступившего в четвертую "социальную формацию". Европейские народы, перейдя из "политической фазы" в "экономическую", достигли в буржуазном общественном устройстве пределов изменяемости и открыли миру в социализме новую общественную палингинезию. "Париж и Лондон замыкают том всемирной истории - том, у которого едва осталось несколько неразрезанных листов" (Герцен, 1959в). В силу этого здесь "пересоздание" требует полной перестройки общества. Однако его проведение затрудняется тем, что оно опирается только на отвлеченную теорию, но не имеет в социальности реальной "ячейки", содержащей в "свернутом" виде потенциал нового строя.
Славянские народы оцениваются философом как "грядущая часть человечества, вступающая в историю". Время их развития пришло, поскольку крестьянская община, представляя "догосударственное status quo", своим архаическим коммунизмом проявляет некоторое стремление к улучшению народного быта и соответствует передовой, революционной идее эпохи. Непосредственно в России общественное пересоздание требует освобождения общины от всего сдерживающего ее прогресс, и прежде всего от насильно "набитого" на народный быт государства, которое, собственно, и предстоит "пересоздать".
В формации человечества середины XIX в. страны Востока играют пассивную роль. Они или достигли соответствия формы и содержания, как, например, Китай, или замкнулись в своем архаическом быте, как Индия. Народы данного континента не стремятся к развитию ни капитализма, ни социализма, хотя рядом своих элементов - отсутствием эгоизма частной собственности, общинным бытом - стоят выше современной революционной идеи Западной Европы. Замкнутость существования может быть в любой момент прервана влиянием какой-нибудь идеи, слова, изобретения. "Открытие Америки, - отмечает философ, - равняется геологическому перевороту; железные дороги, электрический телеграф изменили все человеческие отношения" (Герцен, 19576). В истории, как и в природе, считает Герцен, "переход от менее несовершенного вида к более совершенным вообще не делается развитием наименее совершенного в более развитой. Он и так хорош, и так дорого стоил, пусть же он и остается сам по себе, в то время как ряды других попыток, направо, налево, со всех сторон, тянутся, гибнут, отстают, обходят, забегают существующий вид" (Герцен, 1960а). Следовательно,
азиатские народы могут "обойти" и капитализм, и социализм и начать иное более высокое развитие, но в русле "пересоздания общества".
4. Заключение
Итак, герценовская формационная теория исторического процесса ориентирует на познание стабильности, континуальности и вместе с тем альтернативности развивающейся социальности. Народы, по представлению философа, развиваются не только циклично, от зарождения к зрелости и упадку, но и могут переходить в новое состояние "всем организмом". По мере продвижения человечества к "свободе в разуме" все большая часть народов приобщается к историческому деянию. Отсюда уровень начальной стадии развития каждого народа и каждой формации человечества возрастает. "Не только фазы развития и формы быта изменяются, но создаются новые народы и народности, которых судьбы идут иными путями" (Герцен, 1960а).
Можно утверждать, что в условиях российских демократических преобразований идеи Герцена внезапным образом становятся остроактуальными, а сам философ оказывается куда более сложным мыслителем, чем предполагалось ранее.
Литература
Герцен А.И. Письма об изучении природы. Письмо пятое. Схоластика. Собрание сочинений. В 30 т. 1954-1965.
М., Наука, т.3, с.219, 1954а. Герцен А.И. Дневник. 1842. Там же, т.2, с.217, 19546.
Герцен А.И. Дилетантизм в науке. Статья третья. Дилетанты и цех ученых. Там же, т.3, с.43, 44, 1954в.
Герцен А.И. С того берега. Там же, т.6, с.121, 1955а.
Герцен А.И. Письма из Франции и Италии. Там же, т.5, с.60, 183, 19556.
Герцен А.И. Былое и думы. Там же, т.10, ч.5, с.122, 1956а.
Герцен А.И. Русский народ и социализм. Там же, т.7, с.316, 19566.
Герцен А.И. Русское крепостничество. Там же, т.12, с.43, 1957а.
Герцен А.И. Былое и думы. Там же, т.11, ч.6, 7, 8, с.73, 232, 19576.
Герцен А.И. Россия и Польша. Там же, т.14, с.42, 37, 38, 1958.
Герцен А.И. Письма к противнику. Там же, т.18, с.277, 1959а.
Герцен А.И. МоиНюб р1ащо. Там же, т.16, с.11, 19596.
Герцен А.И. Концы и начала. Там же, т.16, с.157, 159, 172, 173, 178, 198, 1959в. Герцен А.И. Письмо о свободе воли. Там же, т.20, кн.1, с.441-442, 1960а. Герцен А.И. Даниил - Тьер. Там же, т.20, кн.2, с.573, 19606. Герцен А.И. К старому товарищу. Там же, т.20, кн.2, с.578, 580, 1960в.
Герцен А.И. Публичные чтения г. Грановского. Письмо второе. Там же, т.30, кн.2, с.487, 487-488, 1965. Замалеев А.Ф., Осипов И.Д. Русская политология: обзор основных направлений. Учебное пособие. СПб, Изд-
во Санкт-Петербургского государственного университета, с.94, 1994. Огарев Н.П. Заметки и наброски. Избранные социально-политические и философские произведения. В 2 т. М., Политиздат, т.2, с.49, 50, 51, 1956.
