CC BY
144
ПОЛИТОЛОГИЯ, СОЦИОЛОГИЯ, ФИЛОСОФИЯ И ИСТОРИЯ
УДК 94(47).073 ББК С02 60.02
Ларин А. Б.
УЧАСТИЕ РОССИИ В МОДЕРНИЗАЦИОННОЙ ПРОГРАММЕ ИРАНА В КОНЦЕ 30-Х - 40-Е ГГ. XIX В.
Larin A.B.
THE PARTICIPATION OF RUSSIA IN IRAN'S MODERNIZATION PROGRAM IN THE 30S-40S OF THE XIX CENTURY
Ключевые слова: внешняя политика России, Иран, модернизация, научно-техническое сотрудничество, военная сфера, артиллерия, горнорудное дело, техника и технология.
Keywords: Russia’s foreign policy, Iran, modernization, scientific and technical cooperation, military sphere, artillery, mining industry, engineering and technology.
Аннотация: статья посвящена участию Российской империи в модернизационных проектах Ирана Каджаров. Основная идея состоит в том, что с конца 1830-х - в 1840-е гг. Россия оказывала Ирану содействие в развитии военной и технической сфер для укрепления своего влияния в стране.
Abstract: the article deals with the Russian Empire's participation in the modernization projects of Qajar Iran. The basic idea is that since the late 1830s - in the 1840s, Russia has provided Iran with the assistance in the development of military and technical spheres to strengthen its influ-
ence in the country.
Одной из форм усиления влияния России в Иране в 40-е гг. XIX в. становится поддержка отдельных направлений иранской модернизации. Несмотря на значительное отставание Каджарского Ирана от передовых держав того времени, Иран был страной, стоящей на пути модернизации, хотя и весьма ограниченной. «В XIX в. основным носителем модернизации иранского общества и его выхода в более широкий мир становится государство. Модернизация принимает здесь первоначально абсолютистско-бюрократический характер; усвоение европейских достижений начинается в верхушечных сферах общества. В тесной связи с политикой государственного регулирования обретают почву и просветительство, которое начинается со знакомства образованных представителей иранской бюрократии <...> с Европой, с посылки национальных кадров за границу и приглашения иностранных специалистов»1.
И.Л. Фадеева, рассматривая особенности процесса модернизации в различных
1 Талипов, Н.А. Общественная мысль в Иране в
XIX - начале XX в. - М., 1988. - С. 46.
странах мусульманского Востока, говоря об Иране, Афганистане и Пакистане утверждает, что «для этих стран модернизация имеет значение в первую очередь в тех сферах, которые обеспечивают независимое существование исламских обществ, т.е. в военной сфере, технике и технологиях»2. Если для современной эпохи это утверждение не является бесспорным, то относительно Ирана первой половины XIX в. эти слова справедливы в полной мере. В первой половине XIX века (до реформ Амир Кабира) модернизация в Иране затронула, по сути, только военно-технологическую сферу. В качестве примера начавшейся модернизации в Иране обычно приводят армейскую реформу Аб-бас-мирзы, проводившуюся под руководством англичан и французов3.
2 Фадеева, И.Л. Специфика процессов модернизации в исторической ретроспективе XIX - XX вв. // Особенности модернизации на мусульманском Востоке. Опыт Турции, Ирана, Афганистана, Пакистана. - М., 1997. - С. 10-11.
3 См., например: Кулагина, Л.М. Попытки модернизации государственного управления Ирана во второй половине XIX века // Особенности модернизации на мусульманском Востоке. Опыт Турции, Ирана, Афганистана, Пакистана. - М., 1997. - С. 97; Арабад-
Есть мнение, что одной из причин замедленности процесса модернизации в Иране была политика России и Англии в этом государстве, которые не были заинтересованы в усилении шахской власти и модернизации государственной системы1. Не оспаривая это утверждение в целом, следует внести в него некоторые уточнения. Разумеется, Российская империя была заинтересована в слабом Иране, неспособном на полностью самостоятельную политику. В то же время, правительство России вполне могло содействовать (и действительно содействовало) отдельным направлениям модерниза-ционного процесса в Иране, связанным в первую очередь с военной и технической сферами. Ее целью в этом случае было, как представляется, усиление собственного влияния в противовес Англии, до 1830-х годов монопольно (за исключением периодов французского влияния) контролировавшей процесс модернизации иранской армии . Мы можем привести примеры участия России в модернизационном процессе Ирана, в первую очередь в развитии военной техники и технологии, в частности, на рубеже 30-х - 40-х гг. XIX в. Нужно отметить, что даже современные исследователи не уделяют внимания этим примерам сотрудничества России и Ирана. Так, Стефани Кронин утверждает, что после гератского кризиса, «с тех пор, как отношения с Британией стали натянутыми, и Россия также не пользовалась доверием, чтобы позволить ей обучение и командование армией, шах обратился к Франции» . Постараемся на при-
жян, З.А. Иран: Власть, реформы, революции (XIX -
XX века). - М., 1991. - С. 9.
1 Кулагина, Л.М. Указ. соч. С. 96. Впрочем, есть и альтернативная точка зрения. Так, Ванесса Мартин акцентирует внимание на том факте, что в 1830-е гг. именно британский и российский представители пытались убедить шаха в необходимости реформирования государственного аппарата, приведения в порядок финансов и армии. См.: Martin V. An Evaluation of Reform and Development of the State in the Early Qajar Period // Die Welt des Islams. New Ser. Vol. 36, Issue 1. (Mar., 1996). P. 8.
2 Подробнее о британском и французском военном присутствии в Иране в первой половине XIX в. см.: Cronin S. Building a new army: military reform in Qajar Iran // War and peace in Qajar Persia: implications past and present. New-York, 2008. P. 53-60.
3 Cronin S. Op. cit. P. 60-61.
мерах показать, что никакого специфического недоверия к России в Иране после гератского кризиса не было и отношения двух государств развивались весьма продуктивно.
Добившись от Ирана экстрадиции батальона, сформированного из российских дезертиров, Россия тем самым устранила одно из наиболее серьезных препятствий для дальнейшего углубления отношений между государствами, которые еще оставались после заключения Туркманчайского договора. И в первую очередь решение вопроса о дезертирах дало основу для укрепления российско-иранского сотрудничества в военной сфере. Взамен выведенного из Персии батальона Николай I предоставил Ирану помощь в лице военных специалистов.
Первым таким военным инструктором фактически стал И.Ф. Бларамберг, находившийся при шахе во время осады Герата 1837-1838 гг. и участвовавший в организации осадных работ4. Военная помощь Ирану не прекратилась и после отвода войск шаха от стен крепости. Первый министр шаха Хаджи-мирза Агаси придавал большое значение развитию артиллерии, в связи с чем иранское правительство обратилось к России с просьбой выслать в Иран специалистов для обустройства тегеранского арсенала.
Российские власти не стали упускать столь удобный шанс для упрочения своего влияния на военные дела в Персии, вследствие чего в Иран были направлены четверо мастеровых во главе с лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады поручиком Масальским, которые прибыли в Иран летом 1839 года5. Практически сразу по прибытии российский представитель в Иране А.О. Дюгамель представил Масальского Мохаммад-шаху и первому министру шаха Хаджи-мирзе Агаси, который выразил радость по поводу прибытия русских специа-
4 Бларамберг, И.Ф. Воспоминания. - М., 1978. - С. 112-136; [Бларамберг, И.Ф.] Осада города Герата, предпринятая персидской армией под предводительством Магомед-шаха, в 1837 и 1838 годах // Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. - СПб., 1885. Вып. 16. - С. 1-40.
5 Архив внешней политики Российской империи (далее - АВПРИ). Ф. «Миссия в Персии». Оп. 528/1 (528«а»). 1809-1913. 1839 г. Д. 2006. Л. 60; Бларамберг И.Ф. Воспоминания. - М., 1978. - С. 163.
листов и обещал продемонстрировать Масальскому арсенал1. В числе четверых спутников Масальского были, как сообщает в своих «Воспоминаниях» И.Ф. Бларамберг, кузнец, слесарь и лафетчик2. В «Статистическом обозрении Персии» он также говорит только о троих мастерах3. Кто был четвертым спутником Масальского остается неясным. Любопытно, что отправление вместе с мастеровыми гвардейского офицера было инициативой российского правительства, поскольку иранские власти обращались к российскому представителю А.О. Дюгамелю «с просьбою о высылке в Персию одних мастеровых, ни говоря не слова о командировании вместе с тем Ар-тиллерийскаго офицера»4. Вероятно, мотивом здесь послужило как желание лучше организовать работы в тегеранском арсенале, так и стремление собрать дополнительные сведения о состоянии дел в Иране и, в частности, о его армии и артиллерии.
Интересно, что командировка Масальского породила и определенные затруднения финансового характера, поскольку, если жалованье для мастеровых поступало от персидского правительства (по 5 томанов на человека в месяц), то выплата вознаграждения Масальскому из шахской казны представлялось Дюгамелю невозможной. Во-первых, как офицеру императорской гвардии ему было бы неприлично получать деньги от правительства другой державы, во-вторых, договоренность с персидским правительством о высылке вместе с мастеровыми офицера отсутствовала5.
В Иране Масальский со своими спутниками должен был «ознакомить персидских мастеров в Тегеранском арсенале с различными сторонами артиллерийского
1 АВПРИ. Ф. «Миссия в Персии». Оп. 528/1 (528«а»). 1809-1913. 1839 г. Д. 2006. Л. 60; [Масальский Н.Ф.] Письма русского из Персии. Часть первая. - СПб., 1844. - С. 124.
2 Бларамберг, И.Ф. Воспоминания. - М., 1978. - С. 163.
3 [Бларамберг, И.Ф.] Статистическое обозрение Персии, составленное подполковником И.Ф. Бла-рамбергом в 1841 году // Записки Императорского Русского Географического общества. - СПб., 1853. Кн. 7. С. 56-57.
4 АВПРИ. Ф. «Миссия в Персии». Оп. 528/1 (528«а»). 1809-1913. 1839 г. Д. 2006. Л. 60-61 об.
5 Там же. Л. 60-61 об.
производства» и «обучить персидских артиллеристов обращению с пушками»6. В скором времени российские артиллеристы приступили к работам в арсенале, а также на плацу, где Масальский обучал расчет бата-реи7. Однако вскоре российские специалисты столкнулись со сложностями, обусловленными неорганизованностью государственного управления в Иране того времени. Так, Хаджи-мирза Агаси не выполнял данных обещаний, зачастую «солдаты батареи не приходили на плац; мастерам в арсенале не хватало леса, даже угля» .
Весьма интересны наблюдения, сделанные Масальским при осмотре тегеранского арсенала. Они позволяют понять, что представляло собой это заведение при Хаджи-мирзе Агаси. По словам офицера, под арсенал было отведено множество зданий, где изготовляли и хранили орудия. Сами орудия отливали по европейскому образцу, однако очень устаревшим способом. Способ отливки снарядов, изготовления лафетов, сбруи артиллерийских лошадей и всех прочих изделий носил на себе сильный отпечаток английского влияния, поскольку «они были здесь учителями со времен Аббаса Мирзы, преобразователя персидскаго войска». Все работы производились в арсенале «без всякаго теоретическаго знания дела мастерами, образовавшимися в Персии одною опытностию». Масальский называет только одного мастера, учившегося в Англии и посещавшего Петербург среди всего штата арсенала9. Характеризуя арсенал в целом, Масальский говорит, что если «смотреть на него европейскими глазами артиллериста, то он еще в самом младенчестве!»10. «Взглянув на несколько плохих машин для сверления ружейных стволов, на несколько кузниц, слесарен и мастерскую, где делают железныя гильзы для конгрево-вых ракет, которых состава никто здесь не знает, - и можно сказать, что мы обозрели весь тегеранский арсенал»11. В то же время он отмечает, что «вообще артиллерийская
6 Бларамберг, И.Ф. Воспоминания. - М., 1978. - С. 163.
7 Там же.
8 Там же.
9 Масальский Н.Ф. Указ. соч. - С. 170-172.
10 Там же. - С. 169.
11 Там же. - С. 172.
матерьяльная часть здесь гораздо лучше, нежели бы можно было ожидать, судя по всему прочему»1. И, наконец, Масальский утверждает, что «ежели разсматривать этот арсенал относительно Персии, - то он хорош потому, что лучше всех других частей Государственнаго управления, - и приносит вред только излишнею своею деятельностью, которой так мало во всем прочем!»2. Пассаж об излишней деятельности арсенала станет понятен, если иметь в виду тот факт, что арсенал был любимым детищем Хаджи-мирзы Агаси, который не жалел средств государства на его развитие, зачастую не сообразуя издержки с практическими нуждами. Мохаммад-шах также не был безразличен к судьбе арсенала и интересовался мнением о нем российских специалистов. Прибыв в Тегеран, шах внимательно осмотрел арсенал в их присутствии и задал ряд вопросов о его состоянии и требуемых изме-нениях3. Шаха интересовал вопрос о том, насколько используемые в тегеранском арсенале технологии подобны тем, что используются в России. Более того, он сообщил, что намерен наладить производство орудий по образцу тех пушек, что были подарены ему императором, ввиду высокого
4
качества последних .
Результаты деятельности Масальского и российских специалистов в Иране были ничтожны. За целый год им удалось изготовить только два зарядных ящика для артиллерии (в «Воспоминаниях» Бларамберг утверждает, что они изготовили макет зарядного ящика и лафета5) и в августе 1840 года артиллеристы возвратились в Петербург6. Незначительность результатов годичного пребывания российских артиллеристов в Иране объясняется плачевным состоянием дел в иранском государстве, в частности, в военной сфере. Общим местом в описаниях Ирана рассматриваемой эпохи является констатация крайней неэффективности государственного управления каджарского
1 Там же.
2 Там же. - С. 169.
3 Там же. - С. 189.
4 Масальский Н.Ф. Указ. соч. - С. 189.
5 Бларамберг, И.Ф. Воспоминания. - М., 1978. - С. 163.
6 [Бларамберг, И.Ф.] Статистическое обозрение
Персии... - С. 57.
Ирана, его коррумпированности, произвола чиновников, нехватки финансов и отсутствия какого бы то ни было порядка. Все дела решались весьма медленно и с большими затруднениями. Естественно, подобная ситуация вела к тому, что те иностранцы, которые прибывали в Иран, либо не получали своевременно жалованье, либо оставались невостребованными. Попытки решить какое-либо дело упирались в инертность и непоследовательность иранских властей . Спустя пятнадцать лет известный российский востоковед Ханыков охарактеризовал состояние персидской артиллерии следующим образом: «Относительно здешней артиллерии, я едва считаю нужным доводить до сведения департамента, что как самыя орудия, так равно и лафеты, свойство боевых припасов, упряжь и выездка лафетных лошадей находятся на самой низкой степени» .
По-видимому, убежденность в бесполезности дальнейшего пребывания в Тегеране стала причиной отъезда Масальского в Россию. Однако его пребывание в Иране имело и долговременные последствия. К началу 1840-х годов российское правительство получило достаточные сведения о состоянии вооруженных сил Ирана для того, чтобы делать определенные выводы. Важную роль в информировании российских правящих кругов сыграли обстоятельные донесения И.Ф. Бларамберга, представленные Генеральному штабу после возвращения из Персии на рубеже 1830-1840-х годов. Бларамберг подготовил весьма обширные материалы как об общем состоянии дел в Иране, так и о походе Мохаммад-шаха против Герата. Эти донесения были впоследствии опубликованы: в 1853 году выходит «Статистическое обозрение Персии»9, а в 1885 - «Осада города Герата»10. Можно
7 См., например: Бларамберг, И.Ф. Воспоминания. -М., 1978. - С. 163-164.
8 Российский государственный военно-исторический архив (далее - РГВИА). Ф. 446 «Персия». Д. 363. Л. 6.
9 [Бларамберг, И.Ф.] Статистическое обозрение Персии, составленное подполковником И.Ф. Бла-рамбергом в 1841 году // Записки Императорского Русского Географического общества. - СПб., 1853. Кн. 7.
10 [Бларамберг, И.Ф.] Осада города Герата, предпринятая персидской армией под предводительством Магомед-шаха, в 1837 и 1838 годах // Сборник гео-
допустить, что сведения о состоянии персидской армии и государства, которые собрал Масальский в течение своего годичного пребывания в Иране, также оказали определенное воздействие на корректировку политического курса России в Иране. О характере этих сведений мы можем судить по уже цитированным выше запискам офице-ра1. Вероятно, неудача поездки Масальского окончательно убедила Петербургский Кабинет в невозможности эффективно содействовать совершенствованию вооруженных сил шаха и через это укрепить свое влияние в Иране. На какое-то время Петербург оставляет попытки участия в организации персидской армии. Вектор политики Петербурга смещается в сторону усиления собственно российского военного присутствия в регионе.
Научно-техническая помощь Ирану со стороны России не исчерпывалась военной сферой, хотя в значительной степени была ей обусловлена. Для дальнейшего развития военной техники, в первую очередь артиллерии, Ирану требовались специалисты в горнорудном деле, в разведке полезных ископаемых. Поскольку собственных специалистов необходимого уровня подготовки в Иране не было, правительство Ирана обратилось к России с просьбой о высылке в Персию горных инженеров для исследования иранских руд. Российское правительство не оставило неоднократно изъявленную просьбу Персии без внимания, и в 1842 г. было дано высочайшее соизволение на отправление в Иран горного инженер-майора Воскобойникова. Помимо офицера в Иран направлялись пять человек нижних горных чинов из Златоустовских, Пермских и Луганского литейного завода. Главноуправляющему на Кавказе предписывалось оказать содействие Воскобойникову и его спутникам при отправлении из Тифлиса и выдать им необходимые пособия. По прибытии в Иран горных специалистов должна была принять под свое покровительство русская миссия. Они должны были отправиться из Тифлиса не позднее конца 1842 -
графических, топографических и статистических материалов по Азии. - СПб., 1885. Вып. 16. - С. 1-40.
1 [Масальский, Н.Ф.] Письма русского из Персии. Часть 1-2. - СПб., 1844.
начала 1843 г.2
Помимо приглашения российских специалистов в Иран, история сохранила случаи направления Каджарами собственных подданных в Россию для обучения. В 1829 году, во время пребывания Хосроу-мирзы в Санкт-Петербурге, принц «ходатайствовал о дозволении брату врача своего Мирза-Бабы обучаться здесь в Горном Кор-пусе»3. Эта просьба была удовлетворена. Брата Мирза-Бабы звали Джафар Кули-бек и он проходил обучение в Горном Корпусе до 1835 года, после чего возвратился обратно в Персию4. Здесь он поступил на службу шаха и применял «с пользою на практике приобретенные им познания в нашем Горном Заведении»5. После обнаружения рудников в Иране (в Мазандеране были разведаны золотые, серебряные, железные и медные рудники) и начала их разработки с целью литья железных снарядов Джафар Кули-бек возглавил управление ими6. Важно отметить, что даже после того, как Джафар Кули-бек покинул пределы Империи, он не порвал связей, сформировавшихся у него в Санкт-Петербурге. В 1838 году он передал начальнику штаба корпуса горных инженеров К.В. Чевкину коллекцию минералов из Ирана7. А в 1841 году Джафар Кули-бек обратился к российской миссии с просьбой выслать ему ряд сочинений в области естественных наук, в которых он часто испытывал нужду в своей практической деятельности. Среди книг, которые иранец просил выслать, были издания по химии, горному искусству, металлургии и пробирному искусству минералов8. Российский посланник Дюгамель вступил в сношения с начальником штаба корпуса горных инженеров, который по получении его письма выслал в Персию для Джафар Кули-бека по одному экземпляру книг пробирного искусства Ле-
2 Акты, собранные Кавказской археографической комиссией (далее - АКАК): в 12 т. / ред. А.П. Берже. Тифлис, 1866-1904. Т. 9. Док. 492. С. 577.
3 АКАК. Т. 7. Док. 704. - С. 710.
4 АВПРИ. Ф. «Миссия в Персии». Оп. 528/1. 1841 г. Д. 2014. Л. 5 об.
5 Там же. Л. 3 - 3 об.
6 РГВИА. Ф. 446 «Персия». Д. 29. Л. 13-14.
7 АВПРИ. Ф. «Миссия в Персии». Оп. 528/1. 1841 г. Д. 2014. Л. 3.
8 Там же. Л. 3 об. - 4 об.
бедева, химии Гесса, руководства для изучения химии Варвинского. Поскольку новые книги по горному искусству и металлургии на русском языке отсутствовали, Чевкин рекомендовал Джафар Кули-беку выписать через корпус горных инженеров Горный Журнал, издаваемый ученым комитетом корпуса, из которого он мог бы получать новейшие сведения по интересующим его дисциплинам. Кроме того, в ответном письме Чевкин высылал Джафар Кули-беку записку о присланных последним минералах1.
Этот случай дает нам пример сотрудничества России и Ирана в научнотехнической сфере, несомненно, основанного с одной стороны на личных связях, с другой - на желании российской миссии добиться расположения иранцев. Данный опыт не остался без продолжения: в эпоху реформ Таги-хана, в 1850 году, в Москву и Санкт-Петербург была направлена группа ремесленников под руководством Хаджи Мирзы Мохаммад Таджир-и Табризи для работы на местных фабриках и изучения таких отраслей производства, как кондитерское дело, изготовление хрусталя, литье металлов, кузнечное и плотницкое дело.
Таги-хан обратился к российскому правительству с просьбой руководить иранскими ремесленниками и наблюдать за их мастерством. В 1853 году они возвратились в Иран вместе с многочисленными инструментами и стали создавать новые фабрики. Так, Ага Рахим Исфахани организовал хрустальный завод в Тегеране и бумажную фабрику в Исфахане. Хаджи Мохаммад Таджир Табризи создал чугунолитейную и плотницкую мастерские в Сари, не считая основанного там же сахарного завода2.
Следует отметить, что описанные случаи направления иранских специалистов в Россию для обучения получили малое освещение в литературе. В работе, специально посвященной развитию образования в Иране, мы не находим упоминаний о подобной практике3.
Вышеприведенные примеры показывают, что после заключения Туркманчай-ского мира между Россией и Ираном наметилось сотрудничество в военной и технической сферах, обусловленное потребностями модернизации Ирана и выражавшееся в предоставлении Россией специалистов и в обучении иранцев в России. Для России эти акции были средством укрепить собствен-
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИИ СПИСОК
1. Арабаджян, З.А. Иран: Власть, реформы, революции (XIX - XX века). - М., 1991.
2. Архив внешней политики Российской Империи (АВПРИ). Ф. «Миссия в Персии». Оп. 528/1.
3. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией (АКАК): в 12 т. / ред. А.П. Берже. - Тифлис, 1866-1904.
4. Бларамберг, И.Ф. Воспоминания. - М., 1978.
5. [Бларамберг, И.Ф.] Осада города Герата, предпринятая персидской армией под пред-водительством Магомед-шаха, в 1837 и 1838 годах // Сборник географических, топо-графиче-ских и статистических материалов по Азии. - СПб., 1885. Вып. 16. - С. 1 40.
6. [Бларамберг, И.Ф.] Статистическое обозрение Персии, составленное подполковником И.Ф. Бларамбергом в 1841 году // Записки Императорского Русского Географического общества. - СПб., 1853. Кн. 7.
7. Кулагина, Л.М. Попытки модернизации государственного управления Ирана во второй половине XIX века // Особенности модернизации на мусульманском Востоке. Опыт Турции, Ирана, Афганистана, Пакистана. - М., 1997.
ные позиции в стране.
1 АВПРИ. Ф. «Миссия в Персии». Оп. 528/1. 1841 г. Д. 2014. Л. 5 - 6.
2 The Economic History of Iran. 1800-1914 / ed. Charles Issawi. The University of Chicago Press. Chicago-London, 1971. P. 293.
3 Arasteh R. Education and social awakening in Iran, 18501960. Leiden. E.J. Brill, 1962.
1. [Масальский, Н.Ф.] Письма русского из Персии. Часть 1-2. - СПб., 1844.
2. Российский государственный военно-исторический архив (далее - РГВИА). Ф. 446 «Персия».
3. Талипов, Н.А. Общественная мысль в Иране в XIX - начале XX в. - М., 1988.
4. Фадеева, И.Л. Специфика процессов модернизации в исторической ретроспективе XIX - XX вв. // Особенности модернизации на мусульманском Востоке. Опыт Турции, Ирана, Афганистана, Пакистана. - М., 1997.
5. Arasteh R. Education and social awakening in Iran, 1850-1960. Leiden. E.J. Brill, 1962.
6. Cronin S. Building a new army: military reform in Qajar Iran // War and peace in Qajar Persia: implications past and present. New-York, 2008. P. 47-87.
7. Martin V. An Evaluation of Reform and Development of the State in the Early Qajar Period // Die Welt des Islams. New Ser. Vol. 36, Issue 1. (Mar., 1996). P. 1-24.
8. The Economic History of Iran. 1800-1914 / ed. Charles Issawi. The University of Chicago Press. Chicago-London, 1971.
