CC BY
24
История государства и права
^ а
УДК 351.743(571.1"1850/1950) К
Е. В. Суверов, Ю. Н. Москвитин Д
е е
СУВЕРОВ Евгений Васильевич
Профессор кафедры теории и истории права и государства
Барнаульского юридического института МВД России, доктор исторических наук, профессор Адрес: Россия, 656038, Барнаул, ул. Чкалова, д. 49 К
Тел.: 8 (923) 649-14-89 E-mail: [email protected] о
о
SUVEROV Evgeny Vasilievich Н
Professor of the department of theory and history of law and state of the Barnaul Law Institute S
of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Doctor of Historical Sciences, Professor р
Address: Russia, 656038, Barnaul, Chkalova str., 49 и
Ph: +7 (923) 649-14-89 E-mail: [email protected] т
CT\
у
(33
МОСКВИТИН Юрий Николаевич
Старший преподаватель кафедры теории и истории права и государства
Барнаульского юридического института МВД России, кандидат исторических наук Оо
Адрес: Россия, 656038, Барнаул, ул. Чкалова, д. 49 р
Тел.: 8 (3852) 379336 E-mail: [email protected] °
с
MOSKVITIN Yuri Nikolaevich О
Senior lecturer of the department of theory and history of law and state of the Barnaul Law Institute ^
of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Candidate of Historical Sciences о
Address: Russia, 656038, Barnaul, Chkalova str., 49 7
Ph.: +7 (3852) 379336 E-mail: [email protected] ОО
о
Участие населения Западной Сибири в охране общественного порядка в период второй половины XIX - первой половины ХХ вв.
Participation of the population of Western Siberia in the protection of public order during the second half of the XIX - first half XX centuries
В статье исследуется столетний процесс взаимодействия общественности с органами внутренних дел на примере Западной Сибири.
Ключевые слова: органы внутренних дел, милиция, полиция, общественность.
The article investigates the process of public engagement with the Internal Affairs bodies on the example of Western Siberia throughout one century.
Keywords: Internal Affairs bodies, militia, police, public.
Деятельность полиции в Российском государстве на протяжении последних трёх столетий находилась под пристальным вниманием государства и общества. Власть на протяжении всей истории существования полиции стремилась реформировать полицейский аппарат с тем, чтобы максимально возможно приспособить его к меняющимся социально-экономическим условиям. С момента реализации в России либеральных реформ 60-х гг. XIX в., с появлением органов местного самоуправления появилась возможность принимать участие в деятельности полиции. Однако этот процесс проходил достаточно медленно. Западносибирская интеллигенция критично относилась к работе полицейских чиновников, но возможность открыто говорить на страницах периодической печати о негативных фактах в работе полиции появилась лишь на рубеже Х1Х-ХХ вв.
Во второй половине XIX в., в результате проведения реформ изменилась структура полицейского управления в Российской империи. Преобразования коснулись и Сибири, но несколько позже. Указом от 12 июня 1867 г. прежние полицейские структуры, существовавшие в округах и городах отдельно друг от друга, были объединены в общие полицейские управления. Согласно реформе, городская полиция была присоединена к окружной с сохранением прежних форм и методов своей деятельности. Отдельные полицейские управления сохранились в главных губернских городах и так называемых безуездных городах.
Несмотря на проведенную административную реформу, полиция продолжала выполнять множество не свойственных ей функций: занималась вопросами благоустройства, контролировала торговлю, проводила следст-
венные действия и судила за мелкие кражи. В ведении полицейских органов находились пожарные команды. Полиция занималась также военными вопросами: надзором за исполнением рекрутской повинности, расквартированием войск, назначением нарядов на перевозку стратегических грузов. Кроме выполнения административных и финансовых полномочий, полиция занималась вопросами обеспечения охраны общественного порядка.
В городах и сельской местности структура и деятельность полиции обладала некоторыми особенностями. Характерным примером может послужить организация охраны общественного порядка в уездном г. Барнауле на рубеже Х1Х-ХХ вв. В центральной части города, на перекрестках главных улиц и базарных площадях находились стационарные полицейские посты. Кроме того, отдельные посты городовых были при наиболее важных административных учреждениях, таких как почтово-телеграфная контора, уездное казначейство, уездное полицейское управление. По месту нахождения канцелярий участковых надзирателей дежурство несли, как правило, от двух до трёх городовых. Круглосуточный наряд был при каталажных камерах (камерах предварительного заключения) полицейского управления. Для препровождения задержанных к мировому судье или судебным следователям также выделялся специальный наряд городовых. Специальный патруль обеспечивал безопасность и соблюдение правопорядка во время проведения спектаклей, концертов, народных гуляний в местах массового скопления людей. В штат полиции входили 20 конных городовых, которые обязаны были находиться при полицейском управлении как центральном
История государства и права
^ пункте для обеспечения патрулирования по городу из рас-^ чёта: днём - 8 человек, ночью - 12. Конные патрули разъез-^ жали по установленному начальником полиции маршруту.
Полиция проводила осмотр окраин города, но заезды туда ^ не были регулярными, хотя этот вид надзора давал наи-^ больший эффект, т.к. позволял незамедлительно реагиро-^ вать на поступавшие сигналы о происшествиях [17, с. 19]. ^ Однако существующая штатная численность была не-
у достаточна для выполнения всех возложенных на полицию ^о задач. Поэтому нередко глава полиции обращался к городским властям с просьбами об увеличении штата полиции. ^ Городские управы самостоятельно нанимали штат низших ^ полицейских городовых. Все чаще стала распространяться се другая форма взаимодействия общества и полиции, когда в си дело учреждения новых должностей полиции вмешивался § частный капитал. Например, к концу XIX в. в г. Барнауле по рс ходатайству городских предпринимателей на их средства ^ были учреждены дополнительные должности полицейских. 3 Это стало необходимым в связи с возросшим оборотом ^ хлебной торговли. Полицейские должны были предупреж-о дать незаконную скупку хлеба у крестьян, практиковавшую-о ся многими торговцами [1, л. 93-95 об.; 2, л. 148-151]. у Безопасность городской жизни обеспечивала не
^ только полиция, но и ночная стража. Это было специфи-\о ческое подразделение по охране общественного порядка. С^ Состав и численность ночных сторожей зависели от де-си нежной суммы, выделявшейся для этой цели из городского ^ бюджета. Качество службы ночной стражи и эффектив-^ ность её работы были весьма низкие. За всё время службы К ими не было зафиксировано ни одного серьёзного право-О нарушения. Глава полиции Барнаула, выступая на заседа-« ниях Городской думы, так характеризовал этих служителей Я порядка: «Как был среди обходчиков преобладающий эле-ст мент полуслепых, полуглухих, хромых калек, семидесяти-д летних старцев, нуждающихся в отдыхе и покое, потому и дремавших мирно ночью на своих постах, так это дело и осталось до сих пор». Он выступал с просьбой увеличить содержание стражников, чтобы иметь возможность принять на службу более молодых людей. Также предлагал для ночного обхода разделить город на 150 участков, причём участки в центре должны были быть площадью от 180 до 230 м2, а на окраинах - до 400 м2. Предполагалось включить в штат обходчиков не менее 120 пеших и 30 конных охранников. Каждый конный полицейский должен был, кроме своего участка, объезжать участки четырёх пеших охранников с целью надзора за несением ими службы или оказания помощи в случае обнаружения правонарушений. Думе было предложено почти в два раза увеличить оклады ночным сторожам. По мнению исправника, это должно было повысить конкуренцию среди нанимавшихся на эту работу граждан и привлечь на службу работоспособных мужчин не старше 55 лет [3, л. 159-159 об.]. Отбор служащих и общий надзор возлагались на городскую управу, которая в случае необходимости должна была обращаться за помощью в полицейское управление. Из-за плохого финансирования численный состав ночных сторожей оставался недостаточным. Городским полицейским не приходилось всерьёз рассчитывать на помощь таких сторожей. В лучшем случае при обнаружении правонарушения они могли поднять шум и спугнуть нарушителей или позвать на помощь. Изменения в составе стражников удалось осуществить только в начале ХХ столетия [4, л. 400-401, 560-564].
Подтверждение тому, что подобная организация охраны общественного порядка была малоэффективной, можно найти в деятельности полиции г. Тюмени. В начале 80-х гг. XIX столетия город охватила волна краж, совершавшихся преимущественно в ночное время. Преступники спокойно орудовали, проникая в различные помещения через высокие и надежно запертые заборные ворота, крыши домов, и похищали имущество горожан. Некоторых воров удалось поймать полиции в ходе проведения розыскных мероприятий. Однако ночью с поличным так и не удалось задержать ни одного преступника. Поэтому и возникали у полицейского начальства вопросы к городским властям о бесполезности содержания ночных сторожей, которые мало чем содействовали полиции в охране правопорядка.
По мнению очевидцев, оставивших после себя воспоминания, большая часть преступлений в Сибири отличалась изощренностью и жестокостью [30, с. 188]. Во многом это было связано с тем, что в Сибири было много лиц криминальной направленности, уже совершивших ра-
нее преступления и оставшихся жить в Сибири. Они после окончания срока отбытия наказания нередко совершали рецидивные преступления. Кроме того, местные суровые условия жизни также способствовали огрублению поведения обывателей. Исключением были земли Алтайского горного округа, где не было специальных поселений для каторжан. Ещё одна причина того, что преступность в Сибири изо дня в день становилась все смелее и изобретательнее, - это низкое качество профилактической работы полиции среди населения. Сотрудники полиции в предупреждении преступлений не рассчитывали на активную помощь обывателей, которые боялись мести со стороны преступных элементов.
В Западной Сибири совершались многочисленные преступления - от убийств, разбоев, грабежей до самых изощрённых мошенничеств. Например, в сибирской прессе начала ХХ в. рассказывалось о таких случаях. Некая преступная группа занималась тем, что в базарный день в центре города подбрасывала крестьянам, приехавшим в город по делам, кошелёк, туго набитый бумагой, который выглядел так, будто был полон бумажных денег. Проверить или пересчитать деньги не было возможности, т.к. кошелек был крепко перевязан шпагатом или прочной тесьмой, а сверху всё это было обёрнуто настоящей банкнотой самого мелкого номинала. Когда несчастный в предвкушении богатой находки хотел было уже потихоньку припрятать неожиданную добычу, к нему подбегал мошенник и требовал отдать половину найденного, при этом уверяя жертву, что при отказе разделить добычу сдаст его в полицию как вора. После нескольких минут торгов наивный обыватель был несказанно рад тому, что ему удавалось сбить цену откупных до нескольких рублей. Расследовать такие преступления в условиях сибирской глубинки было не всегда возможно, и сами потерпевшие часто спешили заявлять городовому о своих злоключениях [30, с. 188-189].
Несколько иначе обстояло дело с охраной общественного порядка в сельской местности. Одной из основных отличительных особенностей было практически полное отсутствие помещичьего землевладения в Сибири, и поэтому сход сельских обществ непосредственно делегировал из своих членов нижних полицейских чиновников - сотских и десятских.
Существовало несколько способов определения сельских полицейских на службу. Одним из них был выбор на сельском сходе, когда крестьяне делегировали полицейские полномочия своим односельчанам, которые по тем или иным причинам, по их мнению, были достойны такой должности. Назначать на должность полицейского можно было по очереди, т.к. некоторые крестьянские семьи устанавливали по жребию или другим способом очерёдность замещения должностей сотских и десятских, периодически сменяя друг друга на протяжении многих месяцев или даже нескольких лет. Это были, пожалуй, самые распространенные способы замещения полицейских должностей в Сибири. Кроме того, среди крестьян находились и такие лица, которые могли исполнять полицейские обязанности и по своему желанию [27, л. 12-12 об.].
Крестьяне пытались уклониться от выполнения полицейских обязанностей по этим должностям, т.к. их интересы как жителей села, которыми они продолжали оставаться, не всегда совпадали с теми обязанностями, которые им приходилось теперь исполнять. Находясь на службе, они были обязаны не только обеспечивать охрану общественного порядка, но и сами не допускать правонарушений, что не всегда в действительности происходило.
Оплаты выполнения такой повинности практически не было. Исключением из правил был ряд волостей, где крестьянский сход предполагал некоторые льготы, такие как определение лучшего места для заготовки сена или заготовки дров на зиму или освобождение от других натуральных повинностей, но это было скорее исключением, чем правилом. Из-за такой организации, по сути дела, отбывания службы, а не добросовестного выполнения своих обязанностей, ожидать хорошего отношения к охране правопорядка со стороны крестьян не приходилось. Большей частью времени такие крестьяне - «добровольно-подневольные» помощники - были задействованы на вспомогательной службе: уборке каталажных камер при полицейском управлении, приготовлении пищи задержанным, сопровождении полицейского исправника в поездке по волости или просто выполняли функции денщиков при чинах полиции.
Суверов Е. В., Москвитин Ю. Н Участие населения Западной Сибири в охране общественного порядка...
Существовавшие в европейской части России отряды добровольной народной охраны отсутствовали в Западной Сибири. В осуществлении охраны в населенных пунктах широко использовали казачьи подразделения.
Первое десятилетие ХХ в. было отмечено бурным ростом населения в уездах Западной Сибири. Государство оказалось не готовым к оперативному реагированию на усложнявшуюся криминогенную ситуацию в регионе. Уездные полицейские управления испытывали острую нехватку кадров, а низовое звено полиции не обладало необходимыми профессиональными качествами. В канцелярии уездных полицейских управлений поступало множество сведений о фактах противоправных действий десятских, сотских. Среди них было распространено превышение полицейскими служебных полномочий, например, незаконные обыски у крестьян, присвоение во время их проведения вещей подозреваемых, продуктов сельскохозяйственной деятельности, домашних животных и птиц. Нередки были случаи словесных оскорблений крестьян или применения по отношению к ним рукоприкладства со стороны полицейских.
Революционные события 1917 г. привели к кардинальному изменению всей правоохранительной системы. Ситуация с кадровым составом, вооружением, снабжением полицейских подразделений резко ухудшилась. Так, всё вооружение и обмундирование, часто не лучшего качества, для барнаульской полиции приобреталось из скудных средств городской казны. 1 марта 1917 г. полицейские, преследуя преступников в г. Барнауле, смогли сделать из своих пистолетов лишь по одному выстрелу из-за неисправности оружия, в результате чего злоумышленники скрылись. Начальник барнаульской полиции отмечал, что происходит быстрый износ оружия, новое закупается редко. Специального человека, следившего за исправностью оружия, в подразделениях алтайской полиции не было [5, л. 249-250].
Революционеры грезили о замене полиции вооружением местного населения, которое должно было самостоятельно охранять общественный порядок и бороться с преступностью. Наметившаяся реформа правоохранительного блока привела к переименованию полиции в милицию 4 марта 1917 г.
Приход к власти большевиков в октябре 1917 г. ускорил процесс реконструкции органов внутренних дел и их взаимоотношений с общественностью. Революционный романтизм, основанный на трудах К. Маркса и Ф. Энгельса, выражался в идеях всеобщего вооружения народа и ликвидации за ненадобностью всей профессиональной правоохранительной системы в стране [16, с. 539]. Согласно учению В.И. Ленина, Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов должны были заниматься общегосударственным управлением. «Они и только они, при поддержке масс, смогут спасти Россию и спасти дело социализма» [15, с. 205]. Однако начавшаяся гражданская война в России в 1918 г. прервала формирование подразделений советской милиции в Западной Сибири.
Во время кратковременного установления власти белогвардейцев в Западной Сибири в 1918-1919 гг. для осуществления охраны общественного порядка активно привлекались казаки [29, с. 32]. Руководством колчаков-ской милиции была предпринята попытка привлечения общественных формирований по охране порядка и борьбе с партизанским движением на Алтае [14, с. 73].
В Алтайской губернии в момент создания добровольных дружин осенью 1919 г. было принято решение, что один дружинник выставляется с десяти дворов. Добровольческие дружины находятся в подчинении милиции. Вооружённая добровольческая дружина несёт охрану населённого пункта. При несении службы дружинник должен иметь на левом рукаве повязку с буквой «Д» [26, с. 383].
После окончания гражданской войны и освобождения Западной Сибири от белогвардейских войск в начале 20-х гг. продолжается прерванный процесс созидания советской милиции. Под общественным контролем деятельности органов внутренних дел подразумевался контроль партийных и советских органов. По существу, эти органы представляли интересы только части населения.
Сложная социально-экономическая ситуация в регионе требовала решительных мер со стороны новой власти, потому что происходили всевозможные бесчинства и беспорядки. Зимой 1920 г. на базарной площади г. Ново-николаевска преступники густым кольцом окружали продавцов продуктов и быстро разбирали продукты. Пользуясь суматохой, уходили, не заплатив денег [20, л. 28].
Увеличилось количество пьяных, особенно в праздничные дни. В клубах, на постоялых дворах, частных домах играли в карты на деньги [20, л. 14]. В Новониколаевске колчаковцы, отступая, вылили из складов большое количество спирта на замерзшую гладь реки Оби. Множество горожан собирало этот спирт, привлекая для этого даже своих детей [20, л. 70].
В начале 1922 г. в нагорной части г. Барнаула регулярно проводились вечеринки с употреблением спиртных напитков. Собирались компании злостных хулиганов, вооруженные кинжалами, тростями и револьверами. На этих сборищах возникали скандалы, иногда с жертвами. 8 января 1922 г. после очередного конфликта был убит человек [6, л. 5].
Переход к новой экономической политике привел к резкому сокращению личного состава милиции, увеличив и без того большую нагрузку на сотрудников. Численность милиции в Сибири с 1922 г. стала резко сокращаться. Если в 1920 г. в милиции было 13069 человек, 1921 г. - 14027 человек, 1922 г. - 5298 человек, 1923 г. - 4618 человек, 1924 г. - 3647 человек, то в 1925 г. службу несли лишь 3546 милиционеров [32, с. 49-50].
Хулиганские действия в состоянии алкогольного опьянения представляли серьезную общественную опасность, поэтому был принят ряд нормативно-правовых документов, где регламентировалось участие населения в охране общественного порядка. 8 декабря 1926 г. был издан декрет СНК РСФСР «Об оказании гражданами содействия милиции при задержании пьяных и хулиганов» [28, ст. 426], 25 мая 1930 г. было принято постановление СНК РСФСР «Об обществах содействия милиции и уголовному розыску» [28, ст. 324].
Добровольные общества содействия милиции (сокращенно Осодмил) создавались под юрисдикцией местных Советов и находились в оперативном подчинении рабоче-крестьянской милиции.
В Западносибирском регионе костяк обществ содействия милиции составляли выходцы из беднейших слоев города и деревни. На 1 октября 1931 г. практическая деятельность Осодмила выразилась в следующем:
1) составлено 1050 протоколов;
2) организована помощь в конвоировании 2572 арестованных;
3) осуществлена охрана 1341 арестованного;
4) принято участие в 973 обходах и облавах;
5) проведено 6259 дежурств в общественных местах [7, л. 34].
В некоторых сибирских районах члены Осодмила расследовали отдельные уголовные и административные дела. Общество содействия милиции направляло своих лучших представителей на службу в рабоче-крестьянскую милицию. Только за 1930-1931 гг. 262 члена Осодмила пополнили ряды милиции, 32 из них были назначены на должности начальствующего состава [7, л. 34].
Весной 1932 г. Постановлением СНК РСФСР Осод-мил был реорганизован в бригады содействия милиции (Бригадмил) при органах рабоче-крестьянской милиции [31, ст. 173]. Данный вид участия непрофессионалов в деятельности правоохранительных органов по стране в целом оказался достаточно популярным среди населения, а также действенным по ряду показателей, о чем может свидетельствовать тот факт, что число участников таких бригад возрастало на протяжении всего исследуемого периода и к 1937 г. достигло в СССР 350 тыс. человек [18, с. 111].
На двух самых крупных предприятиях г. Новосибирска - заводе «Металлист» и ТЭЦ - были организованы бригады содействия милиции. Кроме того, в г. Новосибирске было образовано 12 бригад [8, л. 147].
Роль Бригадмила в деле борьбы с преступным элементом и охране общественного порядка все более возрастала: в уборочной кампании 1932 г. принимали участие 2772 члена Бригадмила, а в 1933 г. - 12034, т.е. произошло увеличение на 434% [9, л. 120]. Большое значение для качественного улучшения деятельности по охране общественного порядка имел приказ крайуправления милиции от 19 июля 1933 г., в котором в числе мер по противодействию хулиганству предписывалось усилить присутствие членов Бригадмила в общественных местах, таких как кинотеатры, парки, скверы и пр. [21, л. 152].
На территории Северного района Новосибирской области преступники (четыре человека) 24 июля 1940 г. пришли в Биазинский сельсовет, учинили хулиганские действия в помещении сельсовета, затем избили колхозника Дубинкина, украли велосипед, пытались ограбить магазин Сельпо. О появ-
(33 гъ
0
1
Я
С р
I
*
н
СТ\
у
м
о «
о
(33 й
Р
о о о
2
О
История государства и права
^ лении преступников в селе стало известно бригадмильцу Бо-^ бровникову, который немедленно сообщил о случившемся ^ в милицию. Взяв с собой одного колхозника и вооружившись двумя берданками, они стали преследовать отходивших пре-^ ступников, не ожидавших яростного отпора [22, л. 162].
Воспитание подрастающего поколения в Советской ^ стране в духе всесторонней помощи правоохранительным ^ органам постепенно давало свои результаты. Многие месту ные жители своевременно информировали органы вну-^о тренних дел о совершённых правонарушениях.
Так, 29 мая 1941 г. ученик 29-й школы г. Новосибирс-^ ка Руслан Альберт, находясь на улице им. Дуси Коваль-^ чук, встретил неизвестного гражданина, у которого замесе тил большое количество денег. Мужчина поинтересовался си у мальчика, как пройти на пристань, предлагая ему 900 ру-§ блей, если он его туда проведет. Руслан, заподозрив неладное, провёл подозрительного человека по указанному адре-^ су, а затем, добежав до 8-го отделения милиции, сообщил о 3 своих подозрениях. Сотрудники милиции задержали Шев-^ чука И.А. 1917 г.р., работавшего кассиром-инкассатором, о который похитил в Росторглесе 10069 рублей [23, л. 1]. о С началом Великой Отечественной войны в СССР на-
у чалась всеобщая мобилизация. Осуществлялся перевод Со-^ ветского государства и его сил и средств в активное состояние, чз обусловленное военным временем, для победы в войне. Моби-с^ лизация проводилась на территории всей страны и распростер ранялась на все виды Вооруженных сил, экономику государст-^ ва и иные его институты [33, с. 5]. Это привело к серьезному ^ кадровому ослаблению правоохранительной системы. Только К в июне-июле 1941 г. в Красную армию ушло около 25% все-О го личного состава милиции [19, с. 228]. Место убывших на « фронт профессионалов заняли инвалиды, старики, женщины, Я лица, не обладавшие необходимыми качествами для полно-ст ценного прохождения службы. В военное время повысились д требования к общественным организациям региона в организации посильной помощи органам внутренних дел.
В годы Великой Отечественной войны с ослаблением правоохранительных органов начался рост преступных проявлений. В 1942 г. преступность в СССР возросла на 22 % по сравнению с 1941 г. В 1943 г. рост составил 20,9 % по сравнению с 1942 г., в 1944 г. - 8,6 % [10, л. 118].
7 июня 1945 г. по амнистии в честь Великой Победы было выпущено около 700 тыс. бывших преступников [11, л. 3], что усложнило криминогенную ситуацию в стране. Множество правонарушений совершалось молодёжью, выросшей без должного присмотра в суровые военные годы, осложняли борьбу с преступным элементом суровый сибирский климат и неразвитость дорожной сети в регионе.
Активное привлечение населения в помощь органам внутренних дел продолжалось. В 1947 г. в стране действовали около 4 тыс. бригадмильцев [13, с. 135]. В апреле 1947 г. член бригады содействия милиции Пьянков в колхозе «Красная Армия» Грязнухинского района лично задержал
двух беглых заключённых, которые совершили кражу двух лошадей [24, л. 42].
В сельской местности организовывались группы охраны общественного порядка. В 1947 г. в СССР было создано 49370 таких групп численностью 385569 человек [12, с. 160].
24 июня 1948 г. бригадиру группы охраны общественного порядка Назаровского сельсовета Аббатского района Тюменской области Михаилу Петровичу Лесничеву из деревни Спирихи сообщили, что со двора колхозника Ни-кодима Гончара в ночь с 23 на 24 июня были украдены две дойные коровы. Лесничев немедленно информировал о совершённой краже Аббатское РО МВД, сам на лошади выехал на место происшествия, организовал розыск коров, собрав колхозников деревень Спирихи и Боровлянки. В результате предпринятых мер преступники цыганской национальности с крадеными коровами были задержаны в лесу между деревнями Спирихой и Боровлянкой. Один из преступников открыл огонь из револьвера по преследующим их колхозникам. Завязалась перестрелка. Колхозник Бондаренко тяжело ранил вора. Им оказался Василий Стоянов. Задержаны были Петр Стоянов и Владимир Калинин. Михаилу Петровичу Лесничеву была объявлена благодарность и выдано денежное вознаграждение в сумме 200 рублей [25, л. 149].
Смерть И.В. Сталина в марте 1953 г. в корне изменила внутриполитическую обстановку в стране, смягчила карательную политику государства. Это способствовало более активному привлечению общественности Западной Сибири к охране общественного порядка, отходу от политики изоляции правоохранительных органов.
В течение столетия в Западной Сибири наблюдалась в целом устойчивая тенденция в активизации общественности в деле охраны правопорядка. Непрофессионализм, краткосрочность пребывания в должностях сотских и десятских, их тесная связь с крестьянской средой предопределили слабость низовой дореволюционной полицейской структуры, особенно в условиях массового неповиновения населения в годы Первой русской революции. Однако вплоть до 1917 г. правительство не решалось начать общегосударственную реформу полиции, ограничиваясь незначительным увеличением профессионального звена полицейского аппарата и количественным ростом становых приставов и урядников.
В советский период установленная государственными органами цензура не давала возможности общественности получать достоверную информацию о состоянии преступности в регионе, негативных явлениях в органах внутренних дел, парализуя тем самым развитие гражданского общества. Правда, широкое распространение получили добровольные общественные организации содействия милиции, активно участвовавшие в охране общественного порядка, однако погоня за количественными показателями численности добровольных дружин приводила к формализации этого процесса, снижала эффективность привлечения общественности.
Список литературы
1. ГААК (Государственный архив Алтайского края). - Ф. 51. - Оп. 1. - Д. 5.
2. ГААК. - Ф. 51. - Оп. 1. - Д. 6.
3. ГААК. - Ф. 51. - Оп. 1. - Д. 7.
4. ГААК. - Ф. 51. - Оп. 1. - Д. 8.
5. ГААК. - Ф. 51. - Оп. 1. - Д. 15.
6. ГААК. - Ф.Р. 23. - Оп. 2. - Д. 18.
7. ГАНО (Государственный архив Новосибирской области). - Ф. Р-47. - Оп. 5. - Д. 140.
8. ГАНО. - Ф. Р-47. - Оп. 5. - Д. 166.
9. ГАНО. - Ф. Р-47. - Оп. 5. - Д. 160.
10. ГАРФ (Государственный архив Российской Федерации). - Ф. 9415. - Оп. 1. - Д. 13.
11. ГАРФ. - Ф. 9415. - Оп. 5. - Д. 214.
12. Зимин, Д. В. Борьба с преступностью и охрана общественного порядка как основные направления деятельности милиции Пензенской области в послевоенные годы 1945-1953 гг. : дис. ... канд. ист. наук. - Пенза, 2004.
13. История советской милиции. - Т. 2. - М., 1977.
14. Карпов, Р. А. Деятельность правоохранительных органов в Алтайской губернии (1917-1925 гг.) : дис. ... канд. ист. наук. - Барнаул, 2016.
15. Ленин, В. И. Как организовать соревнование? // Полное собрание сочинений. - 5-е изд. - Т. 35. - М.: Политиздат, 1974.
16. Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения. - Т. 2. - М.: Политиздат, 1955.
17. Москвитин, Ю. Н., Антропов, В. М. Проблемы охраны общественного порядка в городах Алтайского округа Томской губернии во второй половине XIX - начале XX вв. // Алтайский юридический вестник. - 2016. - № 14.
18. Мулукаев, Р. С., Карташов, Н. Н. Милиция России: 1917-1993 гг. : историко-правовой очерк. - Орел: Орловское книжное изд-во, 1995.
19. Мулукаев, Р. С., Малыгин, А. Я., Епифанов, А. Е. История отечественных органов внутренних дел. - М., 2005.
Калинин А. А. Нормотворчество Верховного Суда СССР в годы Великой Отечественной войны
20. ОАИ ИЦ ГУ МВД России по Новосибирской области (Отдел архивной информации информационного центра Главного управления Министерства внутренних дел России по Новосибирской области). - Ф. 4. - Оп. 1. - Д. 1.
21. ОАИ ИЦ ГУ МВД России по Новосибирской области. - Ф. 4. - Оп. 1. - Д. 183. н
22. ОАИ ИЦ ГУ МВД России по Новосибирской области. - Ф. 4. - Оп. 1. - Д. 287. к
23. ОАИ ИЦ ГУ МВД России по Новосибирской области. - Ф. 4. - Оп. 1. - Д. 290.
24. Отдел реабилитации и архивной информации информационного центра Главного управления Министерства р внутренних дел России по Алтайскому краю (ОРАИ ИЦ ГУ МВД России по Алтайскому краю). - Ф. 4. - Оп. 1. - Д. 3в. - Т. 2. К
25. Отдел специальных фондов и архивной информации Информационного центра УМВД России по Тюменской -области (ОСФ и АИ ИЦ УМВД России по Тюменской области). - Ф. 7. - Оп. 1. - Д. 22. Я
26. Революционные события и гражданская война в Алтайской губернии: 1917-1922 : хрестоматия. - Барнаул, 2001. е
27. Российский государственный исторический архив (РГИА). - Ф. 1316. - Оп. 1. - Д. 28. р
28. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства РСФСР (СУ РСФСР). - 1926. - № 25. у
29. Суверов, Е. В., Карпов, Р. А. Деятельность колчаковской милиции в Алтайской губернии: учебное пособие. - Бар- г наул: БЮИ МВД России, 2014. й
30. Сунгуров, П. А. Полиция Тобольской губернии в 1867-1917 годах : дис. ... канд. ист. наук. - Тюмень, 2014. г
31. СУ РСФСР. - 1932. - № 38. У
32. Харлов, Н. А. Милиция в 20-е гг. : дис. ... канд. ист. наук. - Новосибирск, 2002. и
33. Шатилов, С. П., Шатилова, О. А., Ипполитов, П. Л. Роль правоохранительных органов в реализации функции в защиты советского государства в годы Великой Отечественной войны : монография. - Барнаул: БЮИ МВД России, 2016. р
с 3
© Суверов Е. В., Москвитин Ю. Н., 2017 е
т
УДК 343.2 А. А. Калинин
КАЛИНИН Андрей Анатольевич
Старший преподаватель кафедры конституционного и административного права факультета (командного) Санкт-Петербургского военного института войск национальной гвардии Российской Федерации Адрес: Россия, 198206, Санкт-Петербург, ул. Лётчика Пилютова, д. 50/4, кв. 34 Тел.: 8 (921) 638-69-68 E-mail: [email protected]
KALININ Andrey Anatolievich 2
Senior lecturer of the constitutional and administrative law faculty of Saint-Petersburg military institute of the Russian national guard forces Address: Russia, 198206, Saint-Petersburg, Letchika Pilyutova str., 50/4, room 34 Ph.: +7 (921) 638-69-68 E-mail: [email protected]
td i=l
Р
о о о s s
о
Нормотворчество Верховного Суда СССР в годы Великой Отечественной войны
The USSR Supreme Court Rulemaking in the years of the Great Patriotic war
В работе исследуются вопросы осуществления нормотворчества во время Великой Отечественной войны. Автор статьи отмечает, что судебное нормотворчество выступало как факультативная деятельность высшего судебного органа, была непостоянна по сравнению с законотворчеством, возникало тогда, когда в процессе осуществления функций высший суд сталкивался с пробелами, дефектами в праве или законе, с нормой правового акта, требующей её толкования.
Ключевые слова: Великая Отечественная война, Верховный Суд СССР, нормотворчество, правотворчество.
The author of the paper investigates the issues of the rulemaking implementation during the Great Patriotic war. The author underlines that the court rulemaking acted as an optional activity of the highest judicial body and was not permanent in comparison with the law-making, it has appeared when the highest court faced with gaps and defects in law, with the rule of a juridical act requiring its interpretation.
Keywords: Great Patriotic war, the USSR Supreme Court, rulemaking, law-making.
Во время войны существовали различные подходы в решении вопроса отнесения судебной практики к источникам права и судебного нормотворчества. В одних случаях судебное нормотворчество и судебная практика признавались источником права, в других судебная практика к источнику права не относилась, т.к. судебные органы не обладали правотворческими функциями: их задачей являлось применение закона, а не его создание [4]. Вместе с тем по Конституции СССР 1936 г. (ст. 104) Верховный Суд СССР выступал в качестве высшего судебного органа, на который был возложен надзор за деятельностью судебных органов СССР, а также судебных органов союзных республик в пределах, установленных законом.
Судебное нормотворчество 1941-1945 гг. выступало как факультативная деятельность высшего судебного органа, была непостоянна по сравнению с законотворчеством, возникало тогда, когда в процессе осуществления функций высший суд сталкивался с пробелом, дефектом в праве или законе, с нормами правовых актов, требующих их толкования. В названных случаях происходило формулирование судебной нормы, с помощью которой разрешалось дело, после чего она становилась вспомогательным регулятором общественных отношений. Наряду с этим включению подлежал механизм судебного нормотворчества, выступавший
в качестве необходимого и неотъемлемого элемента правовой системы, представлявший собой выработку высшим судебным органом общих норм правового регулирования, толкования норм в процессе деятельности, с закреплением этих результатов в судебном акте.
Судебный прецедент и судебная практика не являлись источниками уголовного права. Советским судом существовавшие нормы применялись к конкретным случаям. Судебный приговор вступал в законную силу (являлся «законом») в конкретном случае по определённому делу, но вместе с тем всеобщего значения для иных судов не имел.
А.Я. Вышинский, размышляя по этому поводу, писал: «Иногда в судебной деятельности видят даже один из источников действующего права, что в отношении к советскому праву совершенно неправильно. Неправильность взгляда на судебную деятельность как на источник законотворчества, иначе говоря, как на одну из форм законодательной деятельности, видна и из анализа самого существа закона как общей нормы поведения» [2, с. 7-8].
С.Ф. Кечекьян выражал свое мнение так: «В СССР совсем не признана правотворческая роль прецедента» [8, с. 19].
М.М. Исаев, ведя дискуссию относительно восприятия судебной практики Верховного Суда СССР как источника уголовного права, исходил из того, что «в руководящих
