CC BY
86
УЧАСТИЕ НАРОДОВ ЗАПАДНОГО ДАГЕСТАНА В НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОМ ДВИЖЕНИИ
ГОРЦЕВ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В.
©2°11 Магомедова P.M., Кадырова С.А., Халилова М.Н.
Дагестанский государственный педагогический университет
В статье рассматривается участие народов Западного Дагестана в Кавказской войне первой половины XIX века. Показаны причины борьбы горцев против царизма, этапы активного участия народов Западного Дагестана в движении горцев.
The authors of the article consider the Western Dagestan peoples’ participation in the Caucasian war in the first half of the 19th century. They show the reasons of the mountaineers’ struggle against tsarism, stages of the active participation of the Western Dagestan peoples in the mountaineers’ movement.
Ключевые слова: Россия, Дагестан, народ, блокада, царизм, Грузия, Азербайджан, горцы, Кавказ, торговля, борьба, война.
Keywords: Russia, Dagestan, people, blockade, tsarism, Georgia, Azerbaijan, mountaineers, Caucasus, trade, struggle, war.
В данной статье речь идет об участии аварцев андо-цезской языковой группы (бежгинцы, цезы, капучинцы, анцухцы, дидойцы и др.) в национально-освободи-тельном движении горцев Северного Кавказа в первой половине XIX века.
С включением Дагестана в состав Российской империи создались благоприятные условия для
социально-экономического и
культурного развития региона.
Горцам больше не угрожало
нашествие иноземных захватчиков.
Однако царское правительство, создавая себе социальную опору, поддерживало права местных
владетелей, оказывало им всяческую помощь и поддержку, способствуя тем самым еще большему укреплению феодальных отношений. Пользуясь поддержкой
самодержавия, местные владетели усилили эксплуатацию крестьян (увеличивали размеры податей, повинностей, расширяли свое
хозяйство за счет земель эксплуатируемых и т.д.). Кроме того, русское командование на Кавказе за
проступки отдельных лиц устраивало блокаду целых районов горного Дагестана.
Блокада предусматривала
ограничение или запрет горцам Западного Дагестана спускаться в Грузию и Азербайджан по торговым делам. В этой связи в особо трудном положении оказались капучинцы, дидойцы, анцухцы и другие горцы, которые были экономически тесно связаны с южно-кавказскими странами. Блокада лишила горцев пастбищ в Заалазанской долине, что пагубно повлияло на их хозяйство. Эти меры царизма лишили андо-цезские народы хлеба, привозимого из Грузии и Джаро-Белокан.
Главнокомандующий на Кавказе дал распоряжения грузинскому
гражданскому губернатору не допускать горцев в Грузию по торговым делам. В случае же нарушения запрета предписывалось конфисковать товары виновного. Эти предписания давались с целью покорения горцев Дагестана. Политика это была жесткой по отношению к капучинцам, которые все жизненно
необходимые товары привозили из Грузии. Поэтому капучинцам и анцухцам приходилось неоднократно обращаться к наместникам в Грузии с просьбой открыть им свободный доступ на Южный Кавказ.
Дагестанские авторы С. А. Лугуев и Д. М. Магомедов отмечают, что «анцухцы, капучинцы и карахцы тесно поддерживали торгово-экономические и политические связи с Грузией» [9. С. 46]. Следует отметить, что капучинцы, анцухцы, дидойцы и др. владели грузинским языком [9. С. 47].
Благодаря грузинским купцам, анцухцам, капучинцам и карахцам было разрешено спускаться в Грузию по торговым делам. Однако доступ этот носил временный характер. Российские власти требовали от капучинцев и анцухцев, чтобы те не пропускали отряды горцев через их территории, в противном случае им запрещалось спускаться в Кахетию [9. С. 25].
Политика грабежа и насилия, а также торгово-экономическая блокада привели к тому, что отдельные «вольные общества» отошли от России и присоединились к освободительной борьбе горцев. В этой обстановке отход дидойского общества означал бы открытие границ с северной стороны. Поэтому Ермолову пришлось снять торговую блокаду для дидойцев, а также назначить пристава из грузинских помещиков, знающих их нравы и обычаи, Нодара или Ростома Джорджадзе [2. С. 806].
Примерно с 1830 г. Дидо входит в состав Телавского уезда, тем самым вплоть до 40-х годов XIX в. и не принимает участие в
освободительной борьбе горцев Дагестана.
В 1832 г. второй имам Дагестана, Гамзат-бек, намереваясь напасть на Грузию через Дидо, прибыл к дидойцам и потребовал покорности от них. Не добившись успеха, он разорил аул Хупро и вернулся, решив напасть со стороны Закаталы. Дидойцы решительно отказали Гамзат-беку выдавать находящегося там (Асах) пристава кн. Джорджадзе [1. С. 580].
Наместники Кавказа не совсем доверяли дидойцам, ибо одно из обществ, Илан-Хеви, принимало
активное участие в освободительной борьбе и оказывало большое влияние на жителей остальных обществ.
С целью укрепления северных границ был отправлен еще один батальон пехоты при 4-х легких орудиях под командованием ген. кн. Чавчавадзе. Предположения русских властей оправдались: в конце 1836 г. пограничные жители Дидо под давлением иланхевцев стали пропускать через свою территорию отряды дагестанцев для «набегов» в Г рузию, кроме того, отдельные из них сами принимали участие в этом. Для подавления сопротивления в Дидо была направлена экспедиция ген. м. кн. Саварсамидзе, при этом было получено указание мирно урегулировать вопрос.
Действительно, будучи знатоком нравов и обычаев дидойцев кн. Саварсамидзе не только смог уговорить их не пропускать горцев через свои земли, но и «побудил (дидойцев - P.M.) к изъявлению покорности отклонившегося от повиновения Дидойского общества» [1. С. 391].
После событий в Ахульго Кавказское командование, считая взятие его концом борьбы горцев, стало применять решительные меры для усмирения «вольных обществ».
Дидойцы не слились в общую борьбу горцев Дагестана на первом ее этапе. Но вместе с другими обществами (Анцух, Таш,
«Десятиселье» и др.) совершали частичные нападения на русскую армию. Так, отвлекая на себя
значительные силы противника, объективно помогали горцам
Дагестана в их освободительной борьбе.
В обзоре политического состояния Кавказа на 1840 г. сообщается следующее. «Общество Дидо изъявило покорность правительству неоднократно и всегда нарушало.
Приставы неоднократно назначались и вновь отзывались, состоят в ведении начальника Джарской области... Беспрерывно производят нападения на Кахетию и Джарскую область» [6. С. 238-239].
В 40-х годах XIX века в период блистательных побед Шамиля, Дидоэтия была включена в состав Имамата особым наибством. Правда,
в течение 1840-1845 гг., за исключением общества Иланхеви, дидойцы не подчинялись имамату, и в то же время не покорились русским. Находясь в нейтральном положении, они отправляли своих представителей к русским с просьбой о разрешении им спускаться в Кахетию для торговых сделок. Узнав о таких намерениях дидойцев, наиб Дидоэтии Ибрагим, житель сел. Мокок, прибыл в сел. Кидеро с целью наказать старшин и взять аманатов, дабы больше не иметь связей с русскими [6. С. 429].
Дидойцы поголовно
вооружились, часть их направилась в Мокок, остальная в Зехида, а посланные на помощь Ибрагиму 400 воинов из общества Иланхеви, увидев большое количество вооруженных дидойцев, вернулись назад. Дидойцы объявили Ибрагиму, что они будут просить защиты у русских [6. С. 429]. Таким образом, в 1843 г. попытка наиба Ибрагима установить здесь свою власть при помощи иланхевцев потерпела поражение.
В связи с продолжающейся блокадой, несмотря на проявленную лояльность русских властей, дидойцы, иланхевцы и ункратлинцы объединились и собрали из своей среды три тысячи человек, сосредоточив их на пограничной линии с Грузией [2. С. 776].
Шамиль, а также русское командование прекрасно понимали стратегическое значение территории Западного Дагестана, в том числе Дидо.
Чтобы покорить этот район и держать в страхе жителей Западного Дагестана, Кавказское командование приняло решение закрыть все пути, ведущие в Анкратль («Семиземелье») и прилегающим к ней обществам, небольшими укреплениями [6. С. 552]. Таким образом передвинули Лезгинскую линию в глубь гор, якобы для удобства наблюдения, а на самом деле это было началом систематического завоевания с закреплением за собой захваченных территорий западной части Дагестана. Завоевательная политика России в этом районе отличалась особой жестокостью.
В августе 1845 г. лезгинский отряд во главе с ген. Шварцом, в состав
которого входили 5 батальонов
пехоты, 500 милиционеров, 4
эскадрона Нижегородского
драгунского полка (500 чел. конницы),
2 взвода с крепостными ружьями при 12 орудиях, предпринимает поход в Дидо. Кроме того, Шварц предложил двинуться в Дидо одновременно и
жителям Тушетии и Хевсуретии, от горы Лай, на сел. Инух (Генух) и Хупро [3. С. 414].
12 августа они заняли Генух, 13 августа направились к селению Кидеро, где они встретили отчаянное сопротивление со стороны местных жителей. После продолжительной
схватки аул был взят русскими и сожжен, были преданы огню также аулы Генух, Зехида, Гутатль и др. Бесспорно, дидойцы не смогли удержаться против такой довольно внушительной силы русских, которым помогли хевсуры и тушинцы, вдобавок дидойцы не были подготовлены к отпору, то есть не было единства между обществами Иланхеви, Асах и Шуратль. Против русских было выставлено малочисленное и не полностью вооруженное войско из общества Шуратль.
При штурме с. Кидеро в числе убитых горцев был известный ученый-арабист Мулла-Мухамед [3. С. 414].
Сохранявшие до этих пор нейтралитет дидойцы объединились под знаменем имамата и стали верными мюридами Шамиля.
Наряду с теми силами, которые по указанию Шамиля оставляли для охраны Имамата с западной стороны, дидойцы направили в Аварию воинов в количестве 750-800 чел. пехоты [13. С. 8].
Переход дидойцев на сторону горцев Дагестана был связан: 1) с успехом горцев в первой половине 40-х годов, в частности полным провалом знаменитой Андийской экспедиции Воронцова, где русские потеряли убитыми «3 генералов и 186 офицеров, не считая нижних чинов» [8. С. 185]; 2) укреплением в Дидо позиций идеологии ислама, что, несомненно, сыграло большую роль в продагестанской ориентации дидойцев в 40-х годах; 3)
колонизаторской политики царизма, которая лишила дидойцев важных
экономических районов Кахетии и Алазанской долины.
Русские полностью заняли АвароКахетинскую долину, связывающую Дидо с Кахетией, построив в 1846 г. Кодорское укрепление. «Эта дорога, - пишет в своем обращении кн. Воронцов к Чернышеву, - имеет весьма важное значение, она
открывает и обеспечивает нам
всегда свободный доступ в землю дидойцев и общества в верховьях Андийского Койсу» [3. С. 322].
Кодорская крепость становится опорным пунктом царских войск на лезгинской линии, откуда они
совершают карательные нападения на дидойские селения. Набеги на пограничные с Кахетией аулы Дидо носили жестокий и разоряющий характер, причем в большинстве своем завершались полным истреблением мирных жителей, не успевших скрыться в недоступных местах.
В продолжение 1845-50-х гг. Кавказское командование
предприняло несколько десятков набегов, оставивших после себя
только лишь развалины. «Набеги и движения, произведенные нашими войсками, - пишет кн. Воронцов, -показали некоторым племенам, что они должны более заботиться о защите собственных жилищ... был разорен до основания дидойский аул Хупро и др.» [3. С. 326].
В период спада движения горцев в Аварии и Чечне наместники Кавказа сосредоточивают на позиции у Кодорского укрепления «около 9 батальонов при 8-ми горных орудиях, с командой саперов и частью конной и пешей милиции» [4. С. 1043].
На данном этапе борьбы отдельные набеги сменяются периодическими экспедициями, доходившими уже в глубь территории Дидо. В июле 1857 г. экспедиция под командованием бар. Вревского совершила поход в Дидо, при этом были разгромлены до основания десятки дидойских аулов. Такая же участь постигла и другие аулы Дидо: Эльбок, Вицятль, Кидеро, Генух и др.
В июле 1858 г. бар. Вревский повторно предпринял поход в Анкратль и Дидо, который оказался роковым. Им было уничтожено и разорено до основания более 40
селений с укрепленными каменными стенами и взято 3 каменных укрепления с орудиями [7. С. 34].
Однако дидойцы оказывали сильное сопротивление царским войскам, по данным того же Волковского, при штурме Хупро русские потеряли 30 чел. без единой потери со стороны дидойцев [7. С. 406]. При этом надо учесть, что дидойцы выступали отдельными отрядами, каждый аул оставлял при себе определенное количество воинов для его защиты. Распыление сил привело к тому, что дидойцы могли оказать сопротивление только лишь 2-
3 дня. Наибольшее сопротивление оказало общество Иланхеви, где в одном из аулов Иланхевского общества, Кистури, был смертельно ранен сам ген. лейт. бар. Вревский [7. С. 34]. Многое сохранилось в памяти дидойцев об этом сражении, «поголовно все жители, - повествует устная традиция, - принимали участие в битве, женщины кидались с башен, чтобы не сдаться врагу» [11].
Экспедиции 1857-58 гг. не привели к покорению дидойцев, поэтому Кавказское командование дало распоряжение главному Лезгинскому отряду выступить в Дидо «и начать истребление дидойских аулов, и если успеет кончить своевременно предстоящее ему дело, перейти за снеговой Богосский хребет в Ункратле и Багуляле и соединиться с Главным Чеченским и Дагестанским отрядами» [6. С. 673].
В ходе борьбы горцев в период Кавказской войны было уничтожено множество аулов, в Анкратле были разрушены хутора - хозяйственные центры дидойцев. 26 апреля 1860 г. была упразднена Лезгинская кордонная линия с ее укреплениями и образован Бежтинский округ, подчиненный во всех отношениях военному начальнику Верхнего Дагестана [8. С. 254].
К середине XIX в. с политической арены Дагестана исчезли все союзы сельских обществ: их
ликвидировали, создав окружную систему управления, ограничили принцип выборности на народных собраниях, внедряя принцип назначения администрацией
сельских должностных лиц [12. С. 44]. При решении судебных дел, наряду с нормами адатов и шариата,
стали применять отдельные российские законы.
Как отмечают С. А. Лугуев и Д. М. Магомедов, после присоединения к России Анкратль как политическое объединение распался, гунзибцы образовали Энзебский союз сельских обществ, куда входили Родор, Дорбали, Хари, Энзеб [9. С. 28].
После покорения Дагестана торгово-экономические отношения
Примечания
андо-цезских народов с Г рузией вновь возобновились [7. С. 56].
Однако военной администрации так и не удалось внедрить в Дагестане систему единого управления до конца 60-х годов XIX в. Вместо Анцухо-Капучин-ского союза сельских общин был создан Бежтинский округ. В 1861 году Бежтинский округ, уже как наибство, вошел в состав Андийского округа.
1. АКАК. Т. VIII. 2. АКАК. Т. IX. 3. АКАК. Т. X. 4. АКАК. Т. XII. 5. Гаджиев В. Г. Роль России в истории Дагестана. М., 1965. 6. Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-е годы XIX в. / Сост. В. Г. Гаджиев, X. X. Рамазанов. Махачкала, 1959. 7. Кавказский календарь на 1861 г. Тифлис, 1860. 8. Козубский Е. И. Дагестанский сборник. Вып. 1. Темир-Хан-Шура, 1902. 9. Лугуев С. А., Магомедов Д. М. Бежтинцы (капучинцы, хьванал) в XIX - начале XX вв.: Историко-этнографическое исследование. Махачкала, 1997. 10. Отношение Барона Розена к графу Чернышеву от 31 июля 1834 г. // АКАК. Т. 4.11. Полевой материал Ибрагимовой Ш. 3. Собран в 1995 г. в с. Мокок Цунтинского района РД. 12. Рамазанов X. X. Дагестанская сельская община в политике России // Сельская община Дагестана и Северного Кавказа. Махачкала, 2003.13. СМОМПК. Т. 9. Тифлис, 1876.
Статья поступила в редакцию 18.09.2011 г.
