CC BY
171
О. Б. Неменский (Москва)
Участие Белоруссии в программе Восточного партнерства ЕС в контексте восточной политики Польши
Статья посвящена проблемам отношений между Европейским Союзом и Республикой Беларусь, сказавшимся на истории участия Белоруссии в программе ЕС «Восточное партнерство». Основное внимание уделено польско-белорусским отношениям, так как Польша выступила основным инициатором и идеологом Программы. Раскрываются причины глубокого кризиса, в котором оказалась Программа к 2013-2015 гг. Ключевые слова: Европейский Союз, Республика Польша, Республика Беларусь, Белоруссия, Программа «Восточное партнерство», польско-белорусские отношения, международные отношения, белорусско-европейские отношения, восточная политика Польши, Дональд Туск, Радослав Сикорский, Гже-гож Схетына, Витольд Ващиковский, Александр Лукашенко, Владимир Макей.
Восточное партнерство - программа Европейского Союза по интенсификации сотрудничества с его восточными соседями из числа бывших советских республик (Украиной, Молдавией, Белоруссией и странами Закавказья). Еще в 2003 г., на этапе вступления в Евросоюз, Польша предлагала Брюсселю проект «Восточного измерения», который предполагал активизацию деятельности ЕС на постсоветском пространстве. Тогда это предложение было отклонено. Условия для того, чтобы снова поднять этот вопрос, сложились во время председательства в ЕС Франции в первом полугодии 2008 г., когда Париж инициировал создание «Союза для Средиземноморья». В связи с этим Варшава стала предлагать новые формы регионального сотрудничества для восточного соседства ЕС по аналогии с французскими инициативами.
Основным автором программы Восточного партнерства было Министерство иностранных дел Польши во главе с Радославом Си-корским. При общеевропейской презентации Программы Польшу поддержала также Швеция, преследовавшая цели усиления своей роли в общеевропейской внешней политике. Принятие этой программы ЕС стало реакцией на события российско-грузинского военно-
го конфликта в августе 2008 г., которые продемонстрировали несостоятельность прежнего формата ГУАМ. Для Польши официальное начало реализации Программы означало повышение фактического статуса в ЕС. Как было сказано в ежегодном «экспозе» (докладе в Сейме) Р. Сикорского, ее принятие ЕС показало «силу польской дипломатии» и подтвердило то «признание, которое есть в Европейском Союзе относительно компетенции Польши в восточных вопро-сах»1. Программа стала основной формой проведения Европейской политики соседства и фактически формировала новую область применения единых европейских инициатив.
Программа «Восточного партнерства» (ВП) была декларирована 3 декабря 2008 г. в специальном коммюнике Европейской комиссии2. Она стала частью прежнего не очень удачного формата Европейской политики соседства, благодаря чему автоматически исключала возможность присутствия в ней не входящей в этот формат России, распространяясь только на шесть стран - Азербайджан, Армению, Грузию, Молдавию, Украину и Белоруссию. Впервые Белоруссия была приглашена на равных к участию в крупном европейском внешнеполитическом проекте.
Восточное партнерство не является принципиально новой структурой по сравнению с Европейской политикой соседства, она просто унифицирует предложения ЕС странам-партнерам и структуры взаимодействия и стимулирования. Важнейшая цель программы Восточного партнерства, как она задумывалась изначально, - это работа по замене действующих Соглашений о партнерстве и сотрудничестве новыми Соглашениями об ассоциации, которые предполагают также вхождение стран-участниц программы в углубленную и всеобъемлющую зону свободной торговли с ЕС (Deep and Comprehensive Free Trade Area - DCFTA).
В Восточном партнерстве действуют четыре тематические рабочие платформы: 1) демократия и благое управление; 2) экономическая интеграция и конвергенция с политикой и стандартами ЕС; 3) энергетическая безопасность; 4) межличностные контакты. За этими формулировками стоит довольно широкое поле деятельности. Например, вторая платформа должна среди прочего заниматься реформированием системы образования. Образован Форум гражданского общества Восточного партнерства, который объединяет неправительственные организации стран-участниц.
Фактически программа Восточного партнерства основана на идее дезинтеграции постсоветского пространства. Ее важнейшая
цель - воспрепятствовать интеграционным планам России и ослабить ее влияние в ближнем зарубежье. Задача отрыва Белоруссии от России с помощью этой программы открыто заявляется европейскими политиками: «Для Беларуси же это шанс, который. ставит под вопрос неизбежность зависимости от Российской Федерации»3.
В польском внутриполитическом раскладе программа ВП являлась инициативой партии «Гражданская платформа», формировавшей коалиционные правительства с ноября 2007 по ноябрь 2015 г. Ее приход к власти в 2007 г. означал резкую смену курса в восточной политике: если прежнее правительство партии «Право и Справедливость» проводило политику жесткой конфронтации и с Россией, и с Белоруссией, то новый премьер Дональд Туск выдвинул идею нормализации отношений. Целью этой нормализации было возвращение Польши в общеевропейскую политику на постсоветском пространстве, от основных линий которой она была фактически отстранена из-за конфликтного подхода и евроскептичного настроя предыдущего правительства.
В июле 2008 г. замминистра иностранных дел Гражина Верна-тович пояснила, что именно новое правительство видит основными целями польской политики в отношении Белоруссии. Это в первую очередь «увеличение количества каналов коммуникации и связей Белоруссии с Европой, а также институтами мировой экономики, развитие гражданского общества, в том числе независимых СМИ, гарантии прав польского меньшинства в Белоруссии, а также свободы функционирования фирм с польским капиталом». Всему этому должна была служить интенсификация диалога с Минском. Изоляция Белоруссии была объявлена противоречащей польским интересам, потому что она лишь «усиливает авторитарный режим А. Лукашенко и способствует его дрейфу в сторону Москвы»4.
Для Минска участие в Программе ВП представляется привлекательным с точки зрения перспективы некоторого улучшения политических отношений со странами ЕС и развития экономического сотрудничества. Можно выделить следующие преимущества Белоруссии от участия в Восточном партнерстве: «Во-первых, Восточное партнерство может сыграть роль катализатора, помогая создать соответствующие рамки для займов у международных финансовых институтов и двусторонних агентств. Во-вторых, участие в такой многосторонней инициативе увеличивает возможности Беларуси и ее официальных лиц в конкуренции за основные проекты по финансовой и технической помощи. И, в-третьих, имея более тесный
контакт с европейскими официальными лицами, Беларусь может надеяться, что ее интересы будут в большей степени учитываться при составлении следующего бюджета ЕС»5.
Кроме того, есть и важная геополитическая составляющая белорусского интереса к Программе. Как говорили исследователи уже в 2009 г., «Минск не прочь сбалансировать свою внешнеэкономическую и внешнеполитическую стратегию, избавившись от чрезмерной ориентации на Москву»6. Задача развития связей с Западом в целях уравнивания векторов декларируемой многовекторной политики является самоценной и открыто заявляемой7. Тем не менее интерес Белоруссии к ВП лежит в первую очередь в сфере экономики. Во многом к ней же сводится и задача активизации политических связей с ЕС, так как серьезных планов по институциональной интеграции в Евросоюз у Белоруссии, если не считать очень долгосрочные проекты «интеграции интеграций» и строительства «Большой Европы от Лиссабона до Владивостока», нет. Это принципиально отличает Белоруссию от соседней с ней Украины и Грузии.
На учредительном саммите Восточного партнерства в Праге 7 мая 2009 г. Белоруссия была представлена вице-премьером Владимиром Семашко и министром иностранных дел Сергеем Мартыновым. При этом какое-то время обсуждалось приглашение и лично А. Лукашенко, что было ярким свидетельством оттепели в отношениях Белоруссии и ЕС. И всё же Минск остался доволен результатами: «Мы довольны итогами саммита, и надо пробовать развивать отношения Белоруссии и ЕС», - сказал В. Семашко8. Однако уже на этом саммите Белоруссия была представлена не только официальной делегацией, но и второй - оппозиционной. В ходе саммита состоялся обмен подписанными экземплярами декларации о сотрудничестве между правительством Белоруссии и Комиссией Европейских сообществ в области энергетики.
Программа ВП, как и европейские Соглашения об ассоциации, подписание которых предполагается в соответствии с Программой, не предоставляет странам-партнерам перспективы членства в ЕС. Более того, формы сближения с Евросоюзом прописаны довольно расплывчато и лишь в качестве отдаленной перспективы. Уже в принятой Декларации Пражского саммита9 были заметно смягчены формулировки декабрьского коммюнике Еврокомиссии, в котором значилась цель установления между ЕС и государствами-партнерами отношений политической ассоциации и экономической интеграции. В Пражской декларации речь шла только о создании условий для последую-
щего внедрения этих принципов отношений, что лишало Восточное партнерство важнейшей составляющей, привлекательной для таких стран, как Украина и Грузия. Однако для Белоруссии эти цели были неактуальны.
Первоначально Восточное партнерство - не очень большая программа Евросоюза, если судить по ее финансированию. Ее региональный бюджет на 2010-2013 гг. составил всего 600 млн евро, а дополнительный «национальный бюджет» Белоруссии в рамках ВП - 30 млн евро. При этом соответствующий бюджет Украины в рамках программы тогда составил 494 млн евро. Для стран-участниц цена только реформирования институтов, которое предполагается по Программе, превышает расчет тех выгод, которые они могли получить взамен10. Однако ее смысл касается больше политических аспектов и той переговорной площадки, которую она предоставляет. В условиях отсутствия ратифицированного Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Белоруссией и Европейским Союзом программа Восточного партнерства стала единственной институциональной рамкой отношений.
В конце 2010 г. в связи президентскими выборами в Белоруссии и последующими событиями на площади Независимости в Минске (подавлением массовых выступлений противников Лукашенко) прежняя «оттепель» в отношениях между Минском и Европой фактически закончилась. ОБСЕ объявила выборы недействительными, их результат не был признан и Варшавой. После ареста нескольких десятков оппозиционеров Минск обвинил страны Евросоюза (прежде всего Польшу и Германию) в причастности к организации попытки государственного переворота. В трех номерах главной республиканской газеты «Беларусь сегодня» вышла разоблачительная статья «За кулисами одного заговора»11. О программе Восточного партнерства в ней был сделан довольно жесткий вывод: «Следует констатировать, что эта программа, представляющая из себя, по сути, оболочку, которая может быть наполнена любым содержанием в зависимости от текущей конъюнктуры, была немедленно взята на вооружение силами, стремящимися использовать процесс улучшения белорусско-европейских отношений в собственных узкокорыстных целях. Была предпринята попытка задействовать "Восточное партнерство" для ослабления взаимодействия Беларуси с Россией и в конечном итоге превращения республики в своего рода буфер между Россией и ЕС (по сути - санитарный кордон), а также трансформации республики в источник дешевых ресурсов, включая трудовые, и сбыта продукции
ЕС». После этого о полноценном участии Белоруссии в следующем саммите речи уже быть не могло.
Внутри страны правительство Д. Туска стали обвинять, что вся его политика по нормализации отношений с Белоруссией закончилась полным провалом, ни одна из проблем двухсторонних отношений не была решена, а реальная роль Польши в Белоруссии очень невелика. Как написал польский политолог Марчин Пшыдач: «Польше не удалось достичь в принципе ничего. Не удалось начать заявленного премьером процесса расширения на постсоветские государства сферы безопасности и сотрудничества, не удалось исправить ситуацию с польским меньшинством в Белоруссии, не удалось, в конце концов, и интенсифицировать экономическое сотрудничество. Никак не было использовано в отношениях с Белоруссией Восточное партнерство. Не удалось увеличить количество каналов коммуникации и связей Минска с ЕС. Не доведено даже до зачаточного состояния развитие гражданского общества, не улучшилось положение и с 12
независимыми медиа»12.
На Втором саммите «Восточного партнерства» в Варшаве 2930 сентября 2011 г. Белоруссия не стала принимать участия. Поначалу на саммит был приглашен министр иностранных дел РБ Сергей Мартынов, не вошедший прежде в черный список ЕС. Но после того как его не пустили на неформальный ужин глав делегаций, Белоруссия вообще отказалась от дальнейшего участия в саммите.
Варшавский саммит закончился провалом: его заключительный документ, содержащий осуждение режима в Белоруссии, отказались подписывать все страны-участницы Программы. В результате была принята декларация, в которой содержались довольно мягкие формулировки в отношении Минска. Параграф с критикой прав человека в Белоруссии был из нее изъят, но принят в качестве дополнительной декларации от лица только стран-членов ЕС13. Как заявил потом в своем ежегодном выступлении в Сейме министр иностранных дел Польши Р. Сикорский, «споры вокруг этой декларации показали, что, к сожалению, не все страны партнерства понимают, что путь в Европу лежит через восприятие европейских стандартов демократии»14. Он указал, что для Белоруссии Польшей было подготовлено «предложение о сотрудничестве, которое ждет того дня, когда будут прекращены репрессии и политическая оппозиция сможет играть надлежащую ей роль»15.
В целом уже в сентябре 2011 г. стало ясно, что программа Восточного партнерства зашла в тупик. Если на уровне экономики уча-
стие Белоруссии в Программе было крайне желательно и выгодно, то в политической сфере признание равноправия и международной легальности представительства Белоруссии противоречило всему строю евросоюзной политики в отношении этой страны. Втягивание Белоруссии в Восточное партнерство было большим успехом Варшавы, казалось бы продемонстрировавшей, что Польша при правительстве Дональда Туска может вести игру гораздо более тонкую, чем прежде. Однако вскоре стало видно, что довести ее до полноценной реализации она вряд ли сможет: мессианские основы всей линии польской восточной политики этого не позволят16.
23 июля 2012 г. в Брюсселе была организована специальная встреча на уровне министров иностранных дел ЕС и шести стран-участниц программы «Восточное партнерство», на которой центральным вопросом было объявлено обсуждение ситуации с правами человека в Белоруссии. По сути, обсуждался вопрос дальнейших перспектив участия Белоруссии в Программе. Официальный Минск на саммите был представлен министром иностранных дел Сергеем Мартыновым. По итогам встречи Радослав Сикорский сказал: «Влияние можно иметь только на тех людей, которые сами хотят ассоциировать себя с вами. Если страна действительно этого не хочет, как, например, Беларусь, тогда наше влияние меньше. Я чувствую, что мы сделали всё и даже больше, но Беларусь должна решить сама за себя - в каком цивилизационном контексте она хочет быть»17. В конце 2012 г. Лукашенко на встрече с членами Клуба главных редакторов стран СНГ, Балтии и Грузии сказал о ВП: «Таможенный союз - это уже что-то осязаемое. "Восточное партнерство" - мы сами еще не знаем, что это такое»18, - тем самым подчеркнув сомнения Минска относительно необходимости дальнейшего участия в Программе.
В принятых в марте 2012 г. «Приоритетах польской внешней политики в 2012-2016 гг.» была поставлена задача «сделать более привлекательными предложения Восточного партнерства, а также усилить влияние этой программы на трансформацию стран Восточной Европы и Южного Кавказа»19, и была оговорена необходимость предоставления странам-участницам Программы обещаний по будущей интеграции с Евросоюзом: «в дальнейшем перспективу интеграции должны также иметь страны Восточного партнерства, в том числе Белоруссия, если только она вернется на путь демократизации»20. Как, однако, вскоре выяснилось, именно этот вопрос встретил наиболее резкие возражения среди других государств ЕС.
На Третьем саммите Восточного партнерства, состоявшемся 2829 ноября 2013 г. в Вильнюсе, Белоруссия была представлена министром иностранных дел Владимиром Макеем. В это время Евросоюз уже был склонен к смягчению своего отношения к Минску21. Однако центральной на саммите была тема Украины и ее отказа подписать Соглашение об ассоциации с ЕС в том виде, в каком оно было представлено.
Юбилейное собрание в честь пятилетия программы Восточного партнерства в Праге 24-25 апреля 2014 г. было поводом для подведения ее первых итогов. Итоги оказались плачевными. Украинский кризис, на фоне которого проходила встреча, наглядно показал, что выбранная форма втягивания стран Партнерства в сотрудничество с ЕС ошибочна. Высшие чиновники ЕС не приняли участия в мероприятии. От ЕС был лишь еврокомиссар по вопросам расширения и европейской политики Штефан Фюле. Белоруссия была приглашена на него на уровне премьер-министра, о чем специально сообщил на пресс-конференции спецпосланник по вопросам Восточного партнерства МИД Чехии. Но Минск отказался от участия. По словам пресс-секретаря Министерства иностранных дел Белоруссии Дмитрия Мирончика, «чешские организаторы мероприятия оказались неспособными обеспечить соблюдение основополагающих принципов, которые заложены в Пражской декларации 2009 года. В первую
22
очередь - равноправия и недискриминации»22.
При этом Д. Мирончик дал крайне нелестную характеристику итогам реализации всей программы: «С учетом событий в регионе данная инициатива переживает свои не лучшие времена, буквально трещит по швам, требует серьезного переосмысления и совместных усилий, чтобы в принципе иметь какие-либо перспективы»23. Однако Белоруссия по-прежнему сохранила свое формальное участие в ней. По этому поводу глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу специально заявил, что ЕС намерен продолжить работу с Белоруссией в рамках ВП. Но на деле саммит стал поводом для встреч политиков по проблемам двусторонних отношений. Вся программа Восточного партнерства становилась инструментом для двусторонних связей.
Другой аспект деятельности Восточного партнерства - Парламентская ассамблея Восточного партнерства (Бигопе81) - также в вопросе участия Белоруссии оказался провальным. Евронест является парламентским измерением программы ВП и состоит из депутатов Европарламента и парламентов стран-участниц ВП (по 10 от каждой страны). Однако формат участия Белоруссии из-за непризнания Ев-
ропой белорусских парламентских выборов никак не определится: то предлагали приглашать к участию только лишь оппозицию, то пополам - 5 оппозиционеров и 5 депутатов. Но такие идеи не были поддержаны Минском. Так как Европарламент не признает легитимность белорусской Палаты представителей, Белоруссия попросту не участвует в Евронесте. Это напрямую сказывается на эффективности самого института, так как парламентарии других стран-участниц выражают свое несогласие с отсутствием белорусских представителей или же их заменой на людей, не имеющих реального влияния на политику и потому просто недоговороспособных. Серьезного обсуждения региональных проблем без представителей Белоруссии не получается.
1 апреля 2014 г. в Брюсселе состоялось заседание рабочей группы Евронеста по Белоруссии. В дискуссии принимали участие лидеры белорусской оппозиции. В качестве официального представителя Белоруссии был приглашен министр иностранных дел В. Макей. Однако он прислал вместо себя посла, которому было отказано в участии. Как сказал об этом председатель и член Европарламента Яцек Сариуш-Вольский, «мы не приглашали посла»24.
В июне 2014 г. В. Макей заявил, что Белоруссия готовит целый пакет конкретных предложений по реформированию Восточного партнерства, которые она готова представить на Рижском саммите в 2015 г. Он дал понять, что там будут содержаться требования дифференцированного подхода к странам-партнерам, а также деполитиза-ции сотрудничества. Такие условия позволили бы сохранить участие Белоруссии в Программе. «Мы рассматриваем "Восточное партнерство" как очень важную инициативу и как очень важный инструмент нормализации наших отношений с Евросоюзом», - сказал В. Макей
25
в интервью25.
Примечательно, что в ежегодных выступлениях перед Сеймом Польши нового министра иностранных дел Гжегожа Схетыны специальное место было посвящено защите программы ВП от критики. Так, в ноябре 2014 г. он заявлял: «Иногда можно услышать вопросы, стоило ли вообще реализовывать программу Восточного партнерства ценой таких драматических последствий, которые мы наблюдаем сегодня? Было ли Партнерство вполне продуманным и правильно ли оно осуществлялось?.. Я отвечу, что стоило», - и добавил, имея в виду в первую очередь Украину: «В национальных интересах Польши трансформация нашего соседа в стабильное современное государство, основанное на верховенстве закона, участвующее
в европейском сотрудничестве»26. А в своем апрельском «экспозе» Г. Схетына так ответил на критику Восточного партнерства: «Приходится в Европе слышать, что Партнерство оказалось слишком амбициозной и слишком дорогой в политическом плане программой. Ведь вместо того, чтобы обеспечить стабильность и предсказуемость Восточной Европы, Запад оказался в конфронтации с Россией, а восточной части континента угрожает затянувшийся конфликт с непредсказуемыми последствиями. Однако нужно задаться вопросом, действительно ли Восточная Европа была образцом стабильности и предсказуемости? В течение десяти лет там было две революции на Украине, социальные протесты в Грузии и Молдове заставили правительство уйти в отставку. В других странах, чтобы не допустить этого, власти прибегали к полицейскому насилию и ограничению гражданских свобод. Является ли это стабильностью и предсказуемостью? Модель избегающего реформ и задавленного коррупцией экстенсивного развития обществ Восточной Европы исчерпана. Источник нестабильности - не европейская перспектива и реформы, а их отсутствие»27. Зависимость социально-политических конфликтов, произошедших в этих странах, от соответствующего измерения европейской политики в их отношении была оставлена при этом без внимания.
Рижский (Четвертый) саммит ВП (21-22 мая 2015 г.) проходил уже в атмосфере открытого противостояния России и Запада и одновременно улучшения отношений Евросоюза с Белоруссией. По некоторым сведениям, был приглашен уже лично А. Лукашенко, однако он снова предпочел отправить на встречу В. Макея. В итоговой Рижской декларации саммита содержалась формулировка о высокой оценке странами ЕС вклада Белоруссии в содействие переговорам по урегулированию конфликта на Восточной Украине (пункт 4). Также участники приветствовали «шаги, предпринятые в отношениях между ЕС и Белоруссией», и выражали надежду «на продолжение промежуточной фазы модернизации, включая некоторые возможные проекты, и возобновление диалога по правам человека между ЕС и Белоруссией» (пункт 12)28. В своем выступлении председатель Европейского Совета и экс-премьер Польши Дональд Туск специально оговорился о готовности ЕС к улучшению отношений с Белоруссией: «Мы также должны быть в состоянии сделать некоторые шаги вперед в углублении нашего критического взаимодействия с Белоруссией»29.
Однако в конце заседаний Белоруссия вместе с Арменией отказалась подписывать текст итогового заявления саммита в том виде, в
каком он был заготовлен заранее, из-за формулировок относительно России и конфликта вокруг Украины. Для Минска участие в Программе представляется полезным в рамках заявленного А. Лукашенко курса на «интеграцию интеграций», т.е. в качестве улучшения отношений на западном фланге внешней политики, но не ценой значительного ухудшения отношений с Россией. Втягивание Белоруссии в противостояние с Москвой за влияние в западном секторе постсоветского пространства, изначально заложенное в проект программы Восточного партнерства, способно только ослабить международное положение тесно связанного с Россией государства и привести к очень нежелательным для него последствиям.
В результате фразу об осуждении «аннексии Крыма Россией» пришлось отредактировать таким образом, чтобы это осуждение исходило только от стран-членов ЕС. От лица же всех участников было выражено формальное признание территориальной целостности Украины30. Как заявил по этому поводу А. Лукашенко, «мы всегда были категорически против того, чтобы Восточное партнерство было против кого-то. Но Россия не участвует в Восточном партнер -стве, почему заочно без России мы ее должны дубасить, в том числе за Крым и так далее?»31 В целом белорусская делегация на Рижском саммите снова высказалась за то, чтобы деятельность Программы была сконцентрирована на экономическом сотрудничестве, а не на политических вопросах: «Чтобы вновь консолидировать всё более разрозненное Восточное партнерство, следует поставить в центр его внимания экономические вопросы. Это повысило бы нашу устойчивость и обеспечило бы большую эффективность любых усилий в плане модернизации»32, - заявил глава делегации В. Макей.
22 мая 2015 г. в Минске на VII съезде Федерации профсоюзов Белоруссии Александр Лукашенко раскритиковал настрой Рижского саммита ВП: «Это моя принципиальная позиция: "Восточное партнерство", другие организации не должны быть направлены против кого-то. Мы там должны отстаивать, защищать свои интересы. Почему мы должны быть против России?»33 Надо сказать, что еще до саммита, в конце апреля 2015 г., официальный представитель МИД РФ Александр Лукашевич заявил журналистам, что ВП имеет «ярко выраженную антироссийскую направленность»: «Мы будем следить за тем, как будет проходить саммит в Риге. Но уже очевидно, что наша реакция будет достаточно жесткой и принципиальной, поскольку мы видим, куда движется это партнерство и какие оттенки оно приобретает со стороны участников этой программы». И доба-
вил: «Принципиально то, что смысл этого партнерства определенно имеет ярко выраженную антироссийскую направленность»34. Таким образом, Белоруссия перешла от критики отдельных проявлений деятельности Восточного партнерства к критике самого характера этой программы.
В целом Рижский саммит лишь подтвердил уже прежние выводы о глубоком кризисе Программы. Который раз политики и эксперты высказались о том, что выработать общий формат взаимодействия со всеми шестью государствами у ЕС не получается и что нельзя развитие связей с ЕС выставлять альтернативой их отношениям с Россией. Однако как-либо реформировать Программу Европейский Союз также не смог. В. Макей в своем докладе на саммите очень четко описал провал ее работы: «В 2009 году, когда мы дали старт этой инициативе, мы сообща договорились о главной цели Восточного партнерства - укрепить безопасность, стабильность и процветание в регионе. Сегодня, спустя полтора года после нашей последней встречи в Вильнюсе, мы все должны признать, что эта цель еще более далека от достижения, чем прежде. К сожалению, регион Восточного партнерства так и не стал звеном, соединяющим Восток и Запад, пространством сотрудничества, основанным на общих ценностях, взаимных интересах и совместной ответственности. Напротив, он превратился в "яблоко раздора", что негативно отражается на всех странах-партнерах»35. Стоит оговориться, что задача создания «моста между Востоком и Западом» перед Восточным партнерством и не ставилась.
Корень неудач следует искать в самом формате Программы. На деле оказалось, что в экономической сфере за партнерство с ЕС страны-участницы должны заплатить разрывом экономических и политических связей с Россией. Это чревато упадком национальной промышленности, что обессмысливает всю Программу. При таких условиях потребовалось не так много времени и яркий пример Украины, чтобы другие страны-участники поняли, что полноценное участие в Программе «означает отказ от традиционных экономических связей в пользу новых, еще не оформившихся. И цена евроинтегра-ции покажется слишком высокой»36. Однако этот подход Евросоюза имеет более глубокие основания: ЕС предполагал, что сближение со странами СНГ можно проводить по тем же лекалам, которые были использованы при интеграции стран Центральной Европы. Но они были в ином положении: у них не было ситуации геополитического выбора и их экономики не имели такой высокой степени зависимости от исключенной из этого процесса России.
Министр иностранных дел Чехии Любомир Заоралек на Пражском саммите 2014 г. так сформулировал свое представление об основных ошибках Восточного партнерства, приведших его к кризису: «С механического использования таких принципов, как договор об ассоциации, по моему мнению, и начались проблемы. Таким образом, мы стали заглядывать в очень отдаленное будущее, полагая, что сумеем обойтись старыми подходами». «Когда мы инициируем столь принципиальные общественные перемены, мы должны просчитывать их социальные и экономические последствия для этих стран. А мы этого не сделали», - сказал Л. Заоралек37. Ему фактически вторит заведующая отделом европейских политических исследований ИМЭМО РАН Надежда Арбатова: проект ВП «исходил из своего опыта в Центральной Европе и в Балтийских странах, где европейский выбор, европейская идентичность были абсолютно естественными. Исходя из этого опыта они предложили странам ВП, которые не были готовы, в общем, полностью воспринять европейский путь и европейскую идентичность»38. В результате, по мнению директора пражского Института международных отношений Петра Кратохвила, «проект "Восточного партнерства" в том виде, как он был создан пять лет назад, фактически развален. Мы можем даже сказать, что он мертв»39.
Примечательно, что в качестве способов спасения Программы были предложены рецепты, во многом обессмысливающие саму Программу. Тот же Л. Заоралек сказал, что Евросоюзу надо отказаться в сотрудничестве со странами ВП от моделей, которые использовались при вступлении в ЕС Чехии и других бывших стран соцлагеря, и перейти к «индивидуальному подходу, который не подразумевает обязательного подписания масштабных интеграционных документов». Однако весь смысл программы Восточного партнерства был именно в едином подходе - общем для всех шести стран-участниц. Для развития индивидуальных подходов достаточно двусторонних отношений. То есть мы имеем дело с открытым признанием провала ВП, но никаких других стратегий и форматов, исправляющих или заменяющих прежний, у Евросоюза нет.
Европейский Союз, и в первую очередь автор Программы Варшава, хотели бы, чтобы официальный Минск участвовал в экономических проектах, а в политическом поле был представлен оппозицией - конфигурация идеальная, но нереальная. Во-первых, международные отношения пока всё же не настолько идеологизированы, чтобы не признавать легальность правительств, демократичность
которых вызывает сомнения. Во-вторых, Восточное партнерство не настолько важная и привлекательная для Минска организация, чтобы он пошел на такое дипломатическое унижение. Белоруссия вполне может «хлопнуть дверью» и не понести при этом никаких действительно ощутимых потерь. То есть эти требования попросту нереалистичные. В-третьих, разделить экономику и политику здесь вряд ли возможно - уже сами «экономические» проекты Варшавы имеют в первую очередь политический смысл. И если Белоруссия будет представлена ни на что реально не влияющими оппозиционерами, то и экономическая составляющая участия Белоруссии будет фактически заблокирована: эти люди - не те, с которыми можно обсуждать экономическое сотрудничество. Ни одна из остальных пяти стран-участниц Восточного партнерства не заинтересована в таком представительстве Белоруссии. Фиаско уже Второго (2011 г.) саммита - вполне закономерный результат той системы отношений, которую Варшава пыталась выстроить без учета реальных интересов своих партнеров.
При этом стоит учесть, что если Минск выйдет из всей Программы, то это станет сильнейшим ударом по ней. Таким образом, весь проект будет поставлен под вопрос. На европейском уровне Восточное партнерство - это в первую очередь очень важный экзамен для Польши как для ответственной за формирование идеологии восточной политики всего Евросоюза. По тому, сколь успешно она его сдаст, будет измеряться ее роль в будущих отношениях единой Европы со странами-участницами этой программы. В свое время Польша претендовала на роль основного «моста» в российско-европейских отношениях, но крайняя идеологизированность ее политики заставила западноевропейские страны отказаться от ее услуг40. Кризис программы ВП позволяет предположить, что то же самое может произойти и в отношениях со странами-участницами Восточного партнерства.
В 2015 г. в Польше поменялась власть, и новая правящая партия «Право и Справедливость» решила снять с себя ответственность за проведение этой Программы, обвинив в ее неудаче политику прежних правительств партии «Гражданская платформа»41. Программа ВП действительно находится в глубоком кризисе и по большому счету нежизнеспособна, однако в настоящее время имеет хорошее финансирование. Теоретически Программе необходима кардинальная реформа, связанная в числе прочего с максимальным уменьшением ее политической составляющей в пользу экономической, а также с
включением в ее деятельность учета российского фактора. Однако это как раз то, что не входит в область внешнеполитических целей партии «Право и Справедливость» - настрой этой партии скорее прямо противоположный.
Новый министр иностранных дел Польши Витольд Ващи-ковский, выступая в польском парламенте с ежегодным докладом 29 января 2016 г., не стал останавливаться на критике Программы ВП, лишь обозначив необходимость реформирования прежних подходов: «Вместе с региональными партнерами мы примем во внимание все положительные аспекты Восточного партнерства и добавим новые элементы, которые будут способствовать активизации регионального сотрудничества» (при этом было заявлено о консультациях со Швецией, Финляндией, Литвой и Румынией)42. Однако, отвечая на вопросы журналистов, министр гораздо резче охарактеризовал свое отношение к Программе: «Мы отбросили эту концепцию как неправильную. Она создавала для этих стран иллюзию, но не создавала перспективы членства в Евросоюзе. Политика, проводимая предыдущим правительством, закончилась катастрофой, поскольку Евромайдан поставил ее под вопрос»43 (украинцы «поставили под сомнение именно партнерство и захотели членства»). Можно сказать, что это довольно странный упрек Программе, ведь она не блокировала перспективу членства, а просто не предоставляла ее в связи с неготовностью ЕС дать на нее согласие. Несомненно, отказ от Восточного партнерства сам по себе никак не может это членство приблизить.
Однако в рамках программы ВП вряд ли можно решить проблему, исходящую из ее важнейшего свойства - заданного ею общего подхода ЕС к шести постсоветским странам, имеющим кардинально различные интересы и в отношениях с Евросоюзом, и в отношениях с другими государствами. Витольд Ващиковский в своем докладе Сейму в феврале 2017 г. отметил необходимость введения в Программу странового подхода: «Мы поддерживаем идею приведения в соответствие содержания Восточного партнерства с индивидуальными потребностями каждой страны»44, - однако при реализации такого курса представляется излишним сам формат единой программы для всех шести государств.
Вряд ли могут спасти Программу и предложения по ее содержательному урезанию. Как заявил в интервью газете «Коммерсант» заведующий отделом стратегических оценок Центра ситуационного анализа РАН Сергей Уткин, Брюсселю стоит подумать над поиском
«половинчатого формата» - «нового модернизированного соглашения, в котором не будет речи о зоне свободной торговли»45. Однако такое предложение подошло бы Армении, которую интересует главным образом политическая составляющая Программы, но вряд ли заинтересует Азербайджан, ориентированный как раз наоборот лишь на ее экономическую часть. Есть и военная сторона политического аспекта. Как заявил 1 апреля 2014 г. Яцек Сариуш-Вольский, польский депутат Европарламента, «будущее Восточного партнерства под большим вопросом, имеет место российское военное вето на этот проект»46. В целом Восточное партнерство по своей судьбе становится всё более похожим на ГУАМ.
Реализация программы ВП привела к противоположным результатам по сравнению с планируемыми. Украина - витрина Партнерства, наиболее решительно участвующая в нем страна, пошедшая для этого на почти полный разрыв связей с Россией, по прошествии нескольких лет осуществления выбранного курса далека от осуществления целей Программы, более того, заметно от них отдаляется. Очевидны наступившая дестабилизация и сильнейшее снижение уровня безопасности в стране, тяжелый кризис, если не развал территориальных и управленческих функций государства, грубейшее попрание закона на самых разных уровнях, начиная с высшего, значительное падение уровня благосостояния граждан и архаизация общества, при этом по многим статьям сокращение экономических связей с ЕС, дополненное официальной фиксацией отказа Евросоюза в предоставлении Украине европейской перспективы (формально по требованию Нидерландов). У европейских стран (и особенно Польши) на этом фоне также происходит острый конфликт с Россией, дополненный бьющей по экономике санкционной войной. Очевидно, что цели Программы не соответствуют результатам.
Участие в Программе Белоруссии так и осталось самой проблемной стороной действия Восточного партнерства. Белоруссия не только никогда не декларировала своего стремления стать членом Евросоюза, но у нее даже нет цели подписания Соглашения об ассоциации с ЕС. В этом плане она изначально не подходила под неформальные критерии страны-партнера по Программе. Кроме того, в рамках ВП так и не был решен вопрос, в какой форме и какие представители РБ должны быть представлены в структуре межпарламентского сотрудничества Бигопе81. Как уже было отмечено, ЕС сам нарушает принципы ВП, прописанные в Парижской декларации 2009 г. - равноправия и недискриминации.
Программа Восточного партнерства с 2009 г. стала важнейшей темой в рамках интеграционной конкуренции между Россией и Евросоюзом. И в случае с Белоруссией она просто не смогла предоставить достаточно конкурентоспособного предложения. Как признают даже белорусские эксперты прозападной ориентации, «несмотря на то что Беларусь участвует в европейской программе "Восточное партнерство", с точки зрения прагматичности евразийские интеграционные процессы являются безальтернативными»47. Даже для имеющей большие проблемы в отношениях с Западом Белоруссии инструменты ВП получили лишь вспомогательную функцию. Действительно, Минск сумел «воспользоваться инициативой ВП для того, чтобы разморозить политический диалог с ЕС»48, однако качественные улучшения в отношениях были связаны с его позицией по результатам августовской войны между Россией и Грузией в 2008 г. и российско-украинского конфликта 2014 г., а не с механизмами ВП.
Проблема политики Европейского Союза в том, что его предложения для стран-участниц Программы довольно малы и имеют в случае реализации очень спорные последствия. Уже многократно подчеркивался главный недостаток Соглашений об ассоциации и зоне свободной торговли БСРТЛ: они содержат в себе большие риски для партнеров ЕС. Открытие рынка этих стран для европейских товаров может иметь сильные негативные последствия для их экономик, а потеря российского рынка не предполагает полноценной компенсации. Даже в области обещаний ЕС предлагает этим странам слишком мало, при этом отказывает даже в отдаленной европейской перспективе. Кроме того, руководства стран-партнеров раздражает воспитательная тактика ЕС по продвижению норм западной демократии, и Белоруссия довольно жестко дала понять, что она ее не приемлет. При этом, как написал один исследователь, «способность организации к гибкой трансформации логики, инструментов и региональной роли крайне мала»49. Показал также свою полную нежизнеспособность единый подход ко всем шести постсоветским государствам. Но на деле дальнейшие инициативы в деле структуризации польской и общеевропейской «восточной политики» определяются не заранее принятыми схемами, а развитием кризисной ситуации на Украине.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Informacja Ministra Spraw Zagranicznych Pana Radoslawa Sikor-skiego dotycz^ca zadan polskiej polityki zagranicznej w 2009 roku // Mi-nisterstwo Spraw Zagranicznych RP. 13.02.2009. URL: http://www.msz.gov. pl/pl/polityka_zagraniczna/priorytety_polityki_zagr_2012_2016/expose2/ expose_2009/ (дата обращения: 05.05.2017).
2 Eastern Partnership. Communication from the Commission to the European Parliament and the Council, C0M(2008) 823 final, Brussels, 3 December 2008. URL: http://ec.europa.eu/transparency/regdoc/rep/1/2008/ EN/1-2008-823-EN-F1-1.Pdf (дата обращения: 25.04.2017).
3 Вик Х.-Г. Консалтинговый проект: Беларусь и ЕС // Беларусь и Европейский Союз: от изоляции к сотрудничеству / Под ред. Х.-Г. Вика и Шт. Малериуса. Вильнюс, 2011. С. 6.
4 Sejm VI kadencji: Odpowiedz podsekretarza stanu w Ministerstwie Spraw Zagranicznych - z upowaznienia ministra - na interpelaj nr 3393 w sprawie polskiej polityki wobec Bialorusi. URL: http://orka2.sejm.gov.pl/IZ6. nsf/main/503BCEC7 (дата обращения: 25.04.2017).
5 Захманн Г., Джуччи Р. Восточное партнерство: перспективы улучшения отношений Беларуси и ЕС в энергетическом секторе? Берлин; Минск, 2009. С. 3.
6 Сергунин А. «Восточное партнерство» в контексте российско-европейских отношений // Россия и Восточное партнерство ЕС: вызов или новая платформа для сотрудничества? Сб. докладов международной конференции, декабрь 2009 г. СПб., 2010. С. 29.
7 Неменский О. Б. «Последний союзник»: российско-белорусские отношения на современном этапе // Контуры глобальных трансформаций. 2016. № 5 (50): Постсоветское пространство как сфера конфликта и диалога. С. 24-40.
8 Цит. по: Малков Д. «Восточное партнерство» как зеркало европейских ожиданий соседей РФ // РИА Новости. 08.05.2009. URL: https://ria.ru/world/20090508/170439144.html (дата обращения: 25.04.2017).
9 Joint Declaration of the Prague Eastern Partnership Summit. Prague, 7 May 2009 // Council of the European Union. Brussels. 7 May 2009. 8435/09 (Presse 78). URL: http://www.consilium.europa.eu/uedocs/cms_Data/docs/ pressdata/en/er/107589.pdf (дата обращения: 25.04.2017).
10 Boonstra J., Shapovalova N. The EU's Eastern Partnership: One year backwards. Fundación para las Relaciones Internacionales y el Diálogo Exterior (FRIDE). Working paper N 99. Madrid, may 2010. P. 8. URL: http://www.
fride.org/publication/764/the-eu'-s-eastern-partnership:-one-year-backwards (дата обращения: 25.04.2017).
11 За кулисами одного заговора: Переданные по указанию Главы государства для опубликования в СБ рассекреченные документы о событиях 19 декабря // Беларусь сегодня. 14.01.2011. URL: http://www.sb.by/ peredovitsa/article/za-kulisami-odnogo-zagovora.html; За кулисами одного заговора-2 // Беларусь сегодня. 15.01.2011. URL: http://www.sb.by/peredo-vitsa/article/za-kulisami-odnogo-zagovora-2.html; За кулисами одного за-говора-3 // Беларусь сегодня. 21.01.2011. URL: http://www.sb.by/politika/ article/za-kulisami-odnogo-zagovora-3.html (дата обращения: 25.04.2017).
12 Przydacz M. Polityka zagraniczna wobec Bialorusi // Glowne kie-runki polityki zagranicznej rz^du Donalda Tuska w latach 2007-2011 / Pod red. Pawla Musialka. Krakow, 2012. S. 293.
13 «Декларация о ситуации в Белоруссии, принятая по случаю саммита Восточного партнерства. Варшава, 30 сентября 2011 года». Ее полный текст: «Главы государств и правительств, представители ЕС и его государств-членов выражают глубокую обеспокоенность в связи с ухудшением положения в области прав человека, демократии и верховенства права в Белоруссии, выражая сожаление в связи с продолжающимся ухудшением свободы СМИ в Белоруссии и призывая к немедленному освобождению и реабилитации всех политических заключенных, прекращению репрессий в отношении гражданского общества и средств массовой информации и началу политического диалога с оппозицией. ЕС также глубоко обеспокоен сообщениями о том, что заключенным отказывают в доступе к своим семьям и адвокатам, а также к медицинской помощи при психологическом и физическом давлении. Европейский союз последовательно предлагал углубить свои отношения с Белоруссией и, подтверждая свою политику критического участия, вновь заявляет, что такое углубление обусловлено прогрессом в направлении соблюдения белорусскими властями принципов демократии, верховенства закона и прав человека». См.: Declaration on the situation in Belarus adopted on the occasion of the Eastern Partnership Summit Warsaw on 30 September 2011 // Joint Declaration of the Eastern Partnership Summit, Warsaw, 29-30 September 2011. Council of the European Union. Warsaw, 30 September 2011. 14983/11. Presse 341. P. 9. URL: http://www.consilium. europa.eu/uedocs/cms_Data/docs/pressdata/en/ec/124843.pdf (дата обращения: 25.04.2017).
14 Informacja Ministra Spraw Zagranicznych Radoslawa Sikorskiego o zalozeniach polskiej polityki zagranicznej w 2012 roku // Ministerstwo Spraw Zagranicznych RP. 29.03.2012. URL: http://www.msz.gov.pl/pl/polityka_za-
graniczna/priorytety_polityki_zagr_2012_2016/expose2/expose_2012/ (дата обращения: 25.04.2017).
15 Ibid.
16 Подробнее об этом: Неменский О. Б. Пространства и идеологии восточной политики Польши // Духовность. Сергиев Посад, 2010. № 1: Общее прошлое России и Польши: работая над ошибками. С. 265-280.
17 Беларусь в центре внимания саммита «Восточного партнерства» // Хартыя-97. 23.07.2012. URL: http://charter97.org/ru/news/2012/ 7/23/55579/ (дата обращения: 25.04.2017).
18 Лукашенко: в отличие от «Восточного партнерства», Тамо-женный союз - это что-то осязаемое // Белорусские новости. 11.12.2012. URL: http://naviny.by/rubrics/politic/2012/12/11/ic_news_112_407095 (дата обращения: 25.04.2017).
19 Priorytety polskiej polityki zagranicznej 2012-2016. Warszawa, ma-rzec 2012 // Ministerstwo Spraw Zagranicznych RP. 03.2012. S. 12. URL: http://msz.gov.pl/resource/c63f1e83 -bf89-4137-bb00-ea0ad7ab5dc1 (дата обращения: 25.04.2017).
20 Ibid. S. 21.
21 Пункт 22 Декларации с подтверждением развития секторального сотрудничества с Белоруссией, а также см. пункт 29 про диалог по модернизации: «Участники саммита отмечают, что ЕС по-прежнему участвует в европейском диалоге по модернизации с белорусским обществом и что между ЕС и правительством Белоруссии проводится обмен мнением с целью определения наилучшей будущей формы сотрудничества по вопросам модернизации». См.: Joint Declaration of the Eastern Partnership Summit, Vilnius, 28-29 November 2013. Eastern Partnership: the way ahead // Council of the European Union. Vilnius, 29 November 2013. 17130/13 (OR. en) Presse 516. P. 13, 15. URL: http://www.consilium.europa. eu/uedocs/cms_data/docs/pressdata/EN/foraff/139765.pdf (дата обращения: 25.04.2017).
22 Беларусь не будет участвовать в саммите «Восточного партнерства» // Агентство новостей Телеграф. 24.04.2014. URL: http://telegraf. by/2014/04/belarus-ne-budet-uchastvovat-v-sammite-vostochnogo-partner-stva (дата обращения: 25.04.2017).
23 Там же.
24 Белорусскому послу указали в Брюсселе на дверь // Белорусский партизан. 01.04.2014. URL: http://www.belaruspartisan.org/m7 politic/262927/ (дата обращения: 25.04.2017).
25 Владимир Макей: мы должны интегрироваться, потому что в одиночку нам не выжить. Интервью. Татьяна Коровенкова. 11.06.2014.
URL: http://naviny.by/rubrics/politic/2014/06/11/ic_articles_112_185760/ (дата обращения: 25.04.2017).
26 Minister Grzegorz Schetyna o priorytetach polskiej dyplomacji // Ministerstwo Spraw Zagranicznych RP. 6.11.2014. URL: http://www.msz. gov.pl/pl/polityka_zagraniczna/priorytety_polityki_zagr_2012_2016/expo-se2/expose_2014/ (дата обращения: 25.04.2017).
27 Minister Grzegorz Schetyna o priorytetach polskiej dyplomacji // Ministerstwo Spraw Zagranicznych RP. 23.04.2015 URL: http://www.msz. gov.pl/pl/polityka_zagraniczna/priorytety_polityki_zagr_2012_2016/expo-se2/expose_2015/ (дата обращения: 25.04.2017).
28 Joint Declaration of the Eastern Partnership Summit (Riga, 21-22 May 2015). URL: http://www.consilium.europa.eu/en/meetings/international-sum-mit/2015/05/Riga-Declaration-220515-Final_pdf (дата обращения: 25.04.2017).
29 Remarks by President Donald Tusk at the press conference of the Eastern Partnership summit in Riga // Council of the European Union. 22.05.2015. URL: http://www.consilium.europa.eu/en/press/press-rele-ases/2015/05/22-final-remarks-tusk-eastern-partnership-summit/ (дата обращения: 25.04.2017).
30 Пункт 4: «ЕС подтверждает свои позиции, обозначенные в Совместном заявлении, сделанном на саммите ЕС-Украина 27 апреля, в том числе о незаконной аннексии Крыма и Севастополя. Участники саммита вновь подтверждают свои позиции в отношении резолюции 68/262 Генеральной Ассамблеи ООН о территориальной целостности Украины». См.: там же.
31 Петров О. Лукашенко: Мы категорически были против того, чтобы Восточное партнерство было против кого-то, против России // Комсомольская правда. 22.05.2015. URL: www.kp.by/online/news/2062883/ (дата обращения: 25.04.2017).
32 МИД: саммит в Риге способствовал оживлению диалога Белоруссии с ЕС // РИА Новости. 22.05.2015. URL: https://ria.ru/ world/20150522/1065985629.html (дата обращения: 25.04.2017).
33 Лукашенко: «Нам говорят: давайте выступим вместе против России!» // ИА Регнум. 23.05.2016. URL: https://regnum.ru/news/1927075. html (дата обращения: 25.04.2017).
34 Еврокомиссар: ЕС разочарован заявлением РФ о саммите «Восточное партнерство» // ИА ТАСС. 11.05.2015. URL: http://tass.ru/ mezhdunarodnaya-panorama/1961135 (дата обращения: 25.04.2017).
35 Саммит «Восточного партнерства» в Риге завершился без сенсаций // ИА ТАСС. 22.05.2015. URL: http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/1989578 (дата обращения: 25.04.2017).
36 Урбанович Я. Настоящая цена «Восточного партнерства» // Институт современного развития. Аналитический бюллетень. 2014. № 2 (21). С. 5. URL: http://www.insor-russia.ru/files/INSOR_2_2014.pdf (дата обращения: 25.04.2017).
37 Цит. по: Искандеров П. «Восточное партнерство» сходит на нет // Фонд стратегической культуры. 29.04.2014. URL: http://www. fondsk.ru/news/2014/04/29/vostochnoe-partnerstvo-shodit-na-net-27243. html (дата обращения: 25.04.2017).
38 Эксперты: ЕС ошибся, выстраивая отношения с «Восточным партнерством» // РИА Новости. 24.04.2014. URL: http://ria.ru/ world/20140424/1005304563.html (дата обращения: 25.04.2017).
39 Саммит «Восточного партнерства» открылся в Праге // Online СМИ. 25.04.2014. URL: http://onlinesmi.ru/news/Sammit-Vostochnogo -partnerstva-otkrylsj a-v-Prage
40 См. подробнее: Неменский О. Б. Асимметрия польско-русских отношений: исторические причины и современные проявления // Звенья. 2011. № 1(14): Россия - Польша: перезагрузка? С. 39-47; Неменский О. Б. Российско-польские отношения после Смоленской катастрофы // Проблемы национальной стратегии. 2013. № 6. С. 75-94.
41 Подробнее см.: Неменский О. Б. Восточная политика новой правящей партии Польши «Право и Справедливость» // Проблемы национальной стратегии. 2016. № 6 (39). С. 102-124.
42 Informacja Ministra Spraw Zagranicznych Witolda Waszczykow-skiego o zadaniach polskiej polityki zagranicznej w 2016 roku // Ministerstwo Spraw Zagranicznych RP. 29.01.2016. URL: http://www.msz.gov.pl/pl/polity-ka_zagraniczna/priorytety_polityki_zagr_2012_2016/expose2/expose2016/ (дата обращения: 25.04.2017).
43 СМИ: глава МИД Польши заявил о провале «Восточного партнерства» // РИА Новости. 30.01.2016. URL: http://ria.ru/ world/20160130/1367343080.html (дата обращения: 25.04.2017).
44 Informacja Ministra Spraw Zagranicznych Witolda Waszczykow-skiego o zadaniach polskiej polityki zagranicznej w 2017 roku // Ministerstwo Spraw Zagranicznych RP. 09.02.2017. URL: http://www.msz.gov.pl/pl/polity-ka_zagraniczna/priorytety_polityki_zagr_2012_2016/expose2/expose2017/ (дата обращения: 25.04.2017).
45 Тарасенко П. «Восточное партнерство» стремится к гибкости // Коммерсант. 24.06.2014. URL: http://www.kommersant.ru/doc/2459893 (дата обращения: 25.04.2017).
46 Белорусскому послу отказали в возможности участвовать в дискуссии на заседании Евронеста // Белорусские новости. 01.04.2014.
URL: http://naviny.by/rubrics/politic/2014/04/01/ic_news_112_434301 (дата обращения: 25.04.2017).
47 Сивицкий А., Голубничий Д. Европейское сближение vs. евразийская интеграция: внешнеполитические и экономические альтернативы для Беларуси. Минск, 2014. С. 3.
48 Эберхардт А. Восточное партнерство и региональная безопасность // Россия и Восточное партнерство ЕС: вызов или новая платформа для сотрудничества? СПб., 2010. С. 74.
49 Офицеров-Бельский Д. Стратегия и идеология в проекте ЕС «Восточное партнерство». М., 2014. С. 8.
O. B. Nemensky Belarus in the EU Eastern Partnership Programme and Polish eastern politics
The article dwells upon the problems in the relations between the EU and the Republic of Belarus that affected the history of involvement of Belarus in the EU "Eastern Partnership" Programme. The accent is placed on the Polish-Belarusian relations, because Poland was the main initiator and ideologist of the Programme. The reasons of the deep crisis of the Programme by 2013-2015 are explained. Keywords: European Union, Republic of Poland, Republic of Belarus, Byelorussia, Eastern Partnership, Polish-Belarusian relations, international relations, Belarusian-European relations, eastern politics of Poland, Donald Tusk, Radoslaw Sikorski, Grzegorz Schetyna, Witold Waszczykowski, Alexander Lukashenko, Vladimir Makei.
