CC BY
72
ISSN 0321-3056 ИЗВЕСТИЯ ВУЗОВ. СЕВЕРО-КАВКАЗСКИЙ РЕГИОН. ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ._2018. № 3
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 3
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ PHILOSOPHICAL SCIENCE
УДК 130.2 DOI 10.23683/0321-3056-2018-3-4-8
ТЮРКСКОЕ ЭТНОКУЛЬТУРНОЕ ВЛИЯНИЕ НА НАРОДЫ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА
© 2018 г. В.Х. Акаев a
a Комплексный научно-исследовательский институт им. Х.И. Ибрагимова Российской академии наук, Грозный, Россия
TURKIC ETHNOCULTURAL INFLUENCE ON THE PEOPLES OF THE NORTH CAUCASUS
V.Kh. Akaev a
a Ibragimov Complex Research Institute, Russian Academy of Sciences, Grozny, Russia
Акаев Вахит Хумидович - Vakhit Kh. Akaev -
доктор философских наук, профессор, Doctor of Philosophy, Professor,
Комплексный научно-исследовательский институт Ibragimov Complex
им. Х.И. Ибрагимова Research Institute,
Российской академии наук, Russian Academy of Sciences,
Старопромысловское шоссе, 21а, г. Грозный, Staropromyslovskoe Highway, 21а, Grozny,
Чеченская Республика, 364051, Россия. The Chechen Republic, 364051, Russia.
Е-mail: akaiev@mail.ru Е-mail: akaiev@mail.ru
Культура народов Северного Кавказа имеет свои специфические особенности, связанные с наличием языческих, христианских, исламских, православных ценностей. Эти системы оставили свой отпечаток, порождая пестрое многообразие, которое детерминирует местные локальные особенности. Сильное влияние на культуру народов Северного Кавказа оказывала тюркская культура - в частности, кумыков, которые находились в течение многих веков во взаимоотношениях с народами этого региона. Лингвистические, историко-этнографические источники подтверждают высказанное положение. Этнические процессы имели неоднородный характер, ассимиляция ускорялась в период переселений в ходе Кавказской войны, в период депортаций, которые были сами по себе огромной физической, политической и моральной трагедией, но при этом происходило взаимное влияние культур.
Ключевые слова: Северный Кавказ, Эвлия Челеби, ислам, народы Северного Кавказа, шафииты, текке, накшбандийа, шейх Мансур, аксайские шейхи, взаимопроникновение культур.
The culture of the peoples of the North Caucasus has its own specific features related to the presence of pagan, Christian, Islamic, and Orthodox values. These systems left their imprint, giving rise to a motley variety that determines local features. A strong influence on the culture of the peoples of the North Caucasus was provided by the Turkic culture - in particular, the Kumyks, who had been in the relations with the peoples of this region for many centuries. Linguistic, historical-ethnographic sources confirm the given position. Ethnic processes were heterogeneous, assimilation accelerated during the migration during the Caucasian War, in the times of deportations, which were a huge physical, political and moral tragedy, but there was a mutual influence of cultures.
Keywords: North Caucasus, Evliya Chelebi, Islam, the peoples of the North Caucasus, Shafiots, Tekke, Naqshbandiya, Sheikh Mansur, Aksai Sheikhs, interpenetration of cultures.
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 3
Культура народов Северного Кавказа не отличается однородностью, она гетерогенна, ибо формировалась на древних языческих, христианских, исламских, православных ценностях. И эти системы оставили свой заметный след в архитектуре, литературе, поэзии, мировоззрении многочисленных народов данного региона. Сказанное подтверждают языковой материал, топонимические и гидрономические сведения, исторические, этнографические источники.
Надо признать, что тюркский язык, а точнее язык кумыков, начиная с VII в., со времен зарождения Хазарии, до первой трети ХХ в. являлся языком межэтнического общения на Северо-Восточном Кавказе [1, с. 374]. Языки нах-ско-дагестанских народов, так называемых кав-касионов, если придерживаться грузинской терминологии, насыщены тюркскими, кумыкскими словами, топонимическими терминами, и их достаточно много. Некоторые исследователи считают, что значение названий таких топонимов, как Герменчук, Шали, Гудермес, Исти-су, Кошкельды, Таузен, Сельмен-таузен, Ташкала, в Чечне раскрывается на кумыкском языке, также как и гидронимы - названия рек - Мичик, Ак-сай, Яман-су, Ярык-су и др. По мнению известного чеченского лингвиста К.З. Чокаева, на всем Кавказе имеется много топонимов на тюркских языках, особенно на кумыкском. Этот автор такие топонимы, как Вирхоти, Улус-керт, встречающиеся в Чечне, относит к монгольским названиям и выдвигает версию о том, что в XIII - XIV вв. какая-то часть монголов проживала на этой территории [2, с. 25].
В плане конкретизации тюркского влияния на народы Северного Кавказа в историко-этнографическом отношении представляется ценным сочинение турецкого ученого Эвлии Челеби, совершившего в 1666 г. путешествие по территории региона. Он достаточно подробно описывал разнообразные географические, климатические, этнографические, этногенетиче-ские, религиозные особенности региона и его народов. В сочинении четко фиксируется взаимосвязь культур кавказских и тюркских народов -крымских татар, кумыков, ногайцев. Приводимые сведения нередко используются современными исследователями в своих работах, посвященных истории, культуре, географии, этнографии, религии народов Северного Кавказа. Так, прибыв на остров Тамань из Турции, он описывает его как прекрасно благоустроенный шахский (скорее султанский) остров, имеющий ше-
стиугольную форму, расположенный вблизи берегов Кубани, и отмечает, что на нем расположены 80 черкесских деревень [3, с. 43].
Эвлия Челеби рассматривал экономическую, торговую, религиозную жизнь горцев, их внутренние противоречия, описывал культовые сооружения крепости Тамань, такие как медресе, текке и две начальные школы. Для исследователей, изучающих распространение ислама среди черкесов, значительный интерес представляет наличие суфийских дервишских обителей - тек-ке, построенных на острове. Можно высказать версию, что эти обители принадлежали последователям тариката накшбандийа, проникшего в регион из Турции, где в XVI - XVII вв. этот суфийский орден был распространен.
Путешественник пишет, что в городе Тамань и его окрестностях было всего девять михрабов, пять из них являлись мечетями, где исполнялись пятничные молитвы, кроме того имелись квартальные мечети для четырех мусульманских общин. Скорее всего это были турки, которые в то время жили в крепости со смешанным населением крымских татар, ногайцев, а также черкесов, принявших ислам, возможно и греков. Вполне допустимо, что эту крепость населяли и христиане. Всего жителям города принадлежали 1100 простых домов, крытых землей. В крепости имелись три медресе, семь начальных школ, три текке и две бани для общины [3, с. 45].
Переместившись на территорию Кабарды, в ходе своего путешествия Эвлия Челеби утверждает, что при Мухаммед-Гирей-хане, правителе Крыма, весь народ Кабарды принял ислам, им были назначены кадий и имамы из числа кумыков, а также устроены бани и крепости [3, с. 85].
Оказавшись на территории Чечни и Дагестана, он фиксирует наличие стабильной ситуации, а поэтому пишет: «Этот край такой спокойный и безопасный, что и замужняя женщина, и юная возлюбленная, и солнцеликий мальчик - юноша со всеми рубинами, яхонтами, драгоценностями идет или из города в деревню, или из деревни в город через горы и долины в одиночестве, и никогда никто не осмелится подойти к замужней женщине, поднять голову и посмотреть на ее лицо. Все население страны мусульманское и исповедует веру Аллаха, и все они шафииты. Они никогда не едят запретной по шариату пищи и не надевают запретной по шариату шелковой одежды» [3, с. 105].
На западной части Северного Кавказа Эвлия Челеби, описывая быт, образ жизни смешанного
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 3
мусульманского населения, перечисляя количество исламских культовых сооружений, не определяет их принадлежность к тому или иному мазхабу. Находясь в Дагестане, жители которого являлись преимущественно мусульманами, он подчеркивает их принадлежность к шафиит-скому мазхабу. Тюркоязычных кумыков, с которыми ему приходилось все время общаться, он относит к шафиитам. Более того, всех мусульман Дагестана того времени путешественник характеризует как фанатичных последователей шафиитского толка. Но в чем их фанатизм проявляется он не расскрывает.
Эвлия Челеби отмечает, что дагестанские мусульманские богословы пользуются авторитетом не только среди населения, но и у своих властителей, которым не дозволяют предаваться роскоши, мотивируя, что тщеславие пагубно. Описывая состояние беспокойного древнего города Эндире, он считает его «средоточием мудрых, источником совершенства, обителью поэтов и умиротворенных», в которой ученые обладают мудростью арабов и великими знаниями. По его описанию, в нем находились искусные врачи, спускающие дурную кровь, а также несравненные хирурги. Население Эндире было пёстрым, оно знало языки персов, грузин, черкесов, кумыков, калмыков, кайтаков, монголов. В нем проживало боголов - 13, хешдеков и ру-сов - 14, московитов, лезгин, кахтание - 15, кыпчаков - 16, чагатайцев - 17 и разных прочих народов, говорящих на своих языках [3, с. 117]. Путешественник сообщает, что в одежде у них совершенно отсутствует шелк, ибо они, будучи мужами умеренными, шелка совсем не носят, следуя хадису: «Того, кто наряжается в мире сем, да не оденут в мире вечном». О том, что Эндирей - древний город с различным в этническом отношении населением отмечается в преданиях самих кумыков, в частности в трактате «Тарихи Эндирей» [4, с. 203].
Оказавшись в крепости Койсу, расположенной на юго-востоке Эндирея, Эвлия Челеби дает подробное описание её инфраструктуры: «В этом городе имеются три бани, одна харчевня, семь начальных школ, три медресе, два текке дервишей ордена накшбенди, три постоялых двора для купцов» [3, с. 117]. Находясь на западе Кавказа, он отмечает наличие суфийских обителей - три текке на Тамани, но не уточняет, к какому ордену это сакральное учреждение принадлежит, а в Дагестане он конкретизирует, что обнаруженные им два дервишских текке
принадлежат к ордену накшбандийа. Итак, в 1666 г. Эвлия Челеби фиксирует в предгорной части Дагестана эти сакральные учреждения последователей тариката накшбандийа.
С нашей точки зрения, тарикат накшбандийа в Дагестане появился несколько раньше, чем отмечено у Эвлии Челеби. Возможно, что этот тарикат проник в Дагестан еще во времена завоеваний Тимура на Кавказе (1395), по крайней мере его сопровождали суфийские шейхи накш-бандийа из Бухары, Самарканда. Видимо, тари-кат накшбандийа существовал среди кумыков не только во времена Эвлии Челеби, но и раньше, продолжал существовать и позже, от них он скорее всего распространился и среди чеченцев.
Известно, что чеченский суфий шейх Мансур (1760-1794), возглавивший борьбу народов Северного Кавказа против колониальной политики царизма в XVIII в., обучался арабской грамоте у кумыкских алимов, проживавших в с. Шали. Более того, на него оказывали духовное влияние, как это отмечается в его следственном деле, составленном тайной канцелярией в Санкт-Петербурге, чеченский мулла Якуб, турецкий дервиш Ислам из Анапы [5, с. 351]. Но к какому именно виду тариката принадлежал шейх Мансур источники не уточняют, хотя французский исследователь А. Беннигсен, работавший в турецких архивах, высказал версию о его принадлежности к тарикату накшбандийа [6, с. 51]. Однако нет обоснованного подтверждения этому.
То, что шейх Мансур имел с кумыками родственные отношения, упоминается в документах, приводимых А. Беннигсеном. В них отмечается, что кумык Этта Батымурзин, который также допрашивался тайной канцелярией, как и Мансур, был его тестем. В некоторых источниках до сих пор утверждается, что шейх Мансур был якобы Турцией послан в Чечню и в Дагестан, чтобы склонить народы на войну с Россией. Однако нет подтверждающих фактов. По данным дагестанского арабиста, теолога Г.-Э. Алкадари, шейх Мансур являлся выдающимся ученым и благочестивым мусульманином, он приобрел широкое влияние в Чечне и большое уважение и известность народа в Дагестане [7, с. 115].
Духовное влияние через тарикат накшбандийа на чеченцев оказывал и Ташу-Хаджи (Та-шев-Хаджи), кумык по происхождению (хотя имеется версия и о его чеченских корнях), наиб Шамиля, зачинатель саясановской ветви тарика-та накшбандийа в Чечне. Родом он из кумык-
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 3
ского селения Эндирей, где проживало смешанное население, в основном состоявшее из кумы-ков-салатавцев, а также чеченцев-гуенов, аухов-цев, ногайцев и др. [8, с. 44]. Ташу-Хаджи погиб в 1843 г. на востоке горной Чечни в ходе сражения с чеберлоевцами, которые противились принятию шариата Шамиля [9]. Последователи вирда Ташу-Хаджи в основным проживали в восточной части горной Чечни, а место его захоронения (зиярат) находится в с. Саясан Но-жай-Юртовского района Чеченской Республики. Над его могилой воздвигнут мавзолей, являющийся местом паломничества чеченцев, кумыков и др.
Значительное религиозное влияние на чеченцев и ингушей оказала аксайская ветвь тариката накшбандийа, связанная с шейхом Абу (18101873), он же Бешир, родом из Эндирея, принадлежавший к чеченскому тайпу дышни. Право проповедовать тарикат накшбандийа он принял от кумыка Уммалат-шейха, сподвижника Шамиля, похороненного в чеченском селении Сер-жень-Юрт, где имеется его зиярат, привлекающий большое количество паломников. Абу был участником Кавказской войны, позже переселился в Таш-Кичу (Аксай), населенный кумыками и чеченцами, где захоронен он и его сын Апти. Аксайская ветвь накшбандийа (Бешир-шейх, Апти-шейх) продолжена в деятельности чеченских шейхов Элаха-муллы, Усмана-Хаджи, Абдул-Ваххаба, Докку-шейха, шейха Дени, Эла-Мирзы и др. Географически аксай-ская ветвь тариката накшбандийа в значительной мере распространена в притерских селах современной Чечни.
Родственные отношения между народами Северного Кавказа достаточно широко распространены. Они формировались между кумыками и горцами, аварцами и чеченцами, чеченцами и кабардинцами и т.д. Естественно, этнические процессы происходили спорадически, а процесс ассимиляции приобретал заметный характер в период переселений в ходе Кавказской войны, а также в период депортации чеченцев в Среднюю Азию, что являлось огромной физической, политической и моральной трагедией, но при этом происходило взаимное влияние культур.
Сегодня в этносоциальной структуре чеченцев можно выделить такие тайпы, как туркой (турки), гНумкой (кумыки), гИезлой (татары), суьли (аварцы), ц!адахьрой (даргинцы) и др. [10, с. 131]. Можно привести и такой пример. Пред-
ки Джелала-эд-дина Коркмасова - выдающегося общественно-политического и государственного деятеля Дагестана, России, дипломата, просветителя, кумыка по национальности - происходили из старинного чеченского тайпа билтой.
Этнографы подтверждают, что в Дагестане имеются немало населенных пунктов, например в Бабаюртовском, Казбековском, Хасавюртовском районах, где чеченцы ассимилировались с кумыками и аварцами. В свою очередь, в Чечне также имеются села в Веденском, Гудермесском, Итумкалинском, Грозненском районах, где аварцы, даргинцы, кумыки смешались с чеченцами. Эта этнокультурная ситуация в истории взаимоотношения народов Северного Кавказа складывалась в сложные, порою трагические периоды в их судьбах и в определенной мере укрепляла культурное, духовное единство этих народов.
И сегодня продолжают укрепляться родственные, этнические, духовно-культурные связи, определяющие общий характер их образа жизни, поведенческих установок и мировосприятие.
Безусловно, тюркское влияние глубоко укоренено в культуре народов Кавказа, равно как и кавказские традиции стали основополагающими в образе жизни, традициях, ментальных ценностях тюркских народов региона. Этот этнокультурный, социокультурный синкретизм представляет сегодня основу бытия многих народов данного региона, придавая им историко-культурное и современное социокультурное своеобразие и даже способствуя их интеграции.
Литература
1. Народы Дагестана / отв. ред. С.А. Арутюнов, А.И. Османов, Г.А. Сергеева. М. : Наука, 2002. 588 с.
2. Чокаев К. З. Вайн мотт - вайн истории (Наш язык - наша история). Грозный : Книга, 1991. 192 с.
3. Челеби Э. Книга путешествия. (Извлечения из сочинения турецкого путешественника ХУП века). Вып. 2 : Земли Северного Кавказа, Поволжья и Подонья. М. : Наука, 1979. 290 с.
4. Шихсаидов А.Р., Айтберов Т.М., Оразаев ГМ-Р. Дагестанские исторические сочинения. М. : Наука; Восточная лит-ра, 1993. 302 с.
5. Ахмадов Ш.Б. Имам Мансур. Элиста : Джан-гар, 2010. 372 с.
6. Беннигсен А. Народное движение на Кавказе XVIII в. («Священная война» шейха Мансура (17851791 гг.). Малоизвестный период и соперничество в
ISSN 0321-3056 IZVESTIYA VUZOV. SEVERO-KAVKAZSKII REGION. SOCIAL SCIENCES. 2018. No. 3
русско-турецких отношениях) : пер. с фр. / Культурно-исторический фонд «Тарих». Махачкала, 1995. 80 с.
7. Алкадари Г.-Э. Асари Дагестан / Культурно-исторический фонд «Тарих». Махачкала, 1999. 222 с.
8. Ибрагимов М.-Р.А. Вопросы этнической истории и этнической географии Засулакской Кумыкии в работе Д.-М. Шихалиева «Рассказ кумыка о кумыках» // Этнокультура народов Северо-Восточного Кавказа середины XIX века: 200-летию со дня рождения ученого-этнографа Давлет-Мирзы Шихалиева (Шейх-Али) / отв. ред. Г.М-Р. Оразаев. Махачкала, 2015. 268 с.
9. Акаев В.Х. Ташу-Хаджи - имам Чечни // Грозненский рабочий. 1998. 16-22 апр.
10. Натаев С.А. Чеченские тайпы. Проблемы изучения природы, структуры и исторической динамики социальных институтов чеченцев. Махачкала: АЛЕФ (ИП Овчинников М.А.), 2013. 414 с.
References
1. Narody Dagestana [Peoples of Dagestan]. Ed. by S.A. Arutyunov, A.I. Osmanov, G.A. Sergeeva. Moscow: Nauka, 2002, 588 p.
2. Chokaev K.Z. Vain mott - vain istorii (Nash yazyk - nasha istoriya) [Our Language - Our History]. Grozny: Kniga, 1991, 192 p.
3. Chelebi E. Kniga puteshestviya. (Izvlecheniya iz sochineniya turetskogo puteshestvennika XVII veka) [Book of Travel. (Extracts from the Work of the Turkish Traveler of 17th Century)]. Issue 2. The Lands of the North Caucasus, the Volga and the Don region. Moscow: Nauka, 1979, 290 p.
4. Shikhsaidov A.R., Aitberov T.M., Orazaev G.M-R. Dagestanskie istoricheskie sochineniya [Dagestan
Historical Works]. Moscow: Nauka; Vostochnaya lit-ra, 1993, 302 p.
5. Akhmadov Sh.B. Imam Mansur [Imam Mansur]. Elista: Dzhangar, 2010, 372 p.
6. Bennigsen A. Narodnoe dvizhenie na Kavkaze XVIII v. («Svyashchennaya voina» sheikha Mansura (1785-1791 gg.). Maloizvestnyi period i sopernichestvo v russko-turetskikh otnosheniyakh) [The Popular Movement in the Caucasus in the 18th Century ("The Holy War" of Sheikh Mansur (1785-1791). A Little-known Period and Rivalry in Russian-Turkish Relations)]. Tr. from French. Cultural and Historical Foundation "Tarih". Makhachkala, 1995, 80 p.
7. Alkadari G.-E. Asari Dagestan [Asari Dagestan]. Cultural and Historical Foundation "Tarih". Makhachkala, 1999, 222 p.
8. Ibragimov M.-R.A. [Issues of Ethnic History and Ethnic Geography of Zasulak Kumykia in the Work of D.-M. Shikhaliev "The Kumyk's Story about Kumyks"]. Etnokul'tura narodov Severo-Vostochnogo Kavkaza serediny XIX veka: 200-letiyu so dnya rozhdeniya uchenogo-etnografa Davlet-Mirzy Shikhalieva (Sheikh-Ali) [Ethnoculture of the Peoples of the North-Eastern Caucasus in the Middle of the 19th Century: to the 200th Anniversary of the Birth of the Scientist-ethnographer Davlet-Mirza Shikhaliev (Sheikh-Ali)]. Ed. by G.M-R. Orazaev. Makhachkala, 2015, 268 p.
9. Akaev V.Kh. Tashu-Khadzhi - imam Chechni [Tashu-Haji - Imam of Chechnya]. Groznenskii rabochii. 1998, April 16-22.
10. Nataev S.A. Chechenskie taipy. Problemy izucheniya prirody, struktury i istoricheskoi dinamiki sotsial'nykh institutov chechentsev [The Chechen Taips. Problems of Studying the Nature, Structure and Historical Dynamics of Chechen Social Institutions]. Makhachkala: ALEF (IP Ovchinnikov M.A.), 2013, 414 p.
Поступила в редакцию / Received 24 июня 2018 г. / June 24, 2018
