ТЫЛОВЫЕ ЭВАКОГОСПИТАЛИ В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ Текст научной статьи по специальности «История и археология»

ИСТОРИЯ ВОЕННОЙ МЕДИЦИНЫ •

I

M. П. ДУДКИ НА

М.Р. DUDKINA

ТЫЛОВЫЕ ЭВАКОГОСПИТАЛИ В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

BASE EVACUATION HOSPITALS IN WESTERN SIBERIA

Сведения об авторе. Дудкина Марина Петровна — начальник отдела организации и сопровождения учебного процесса, доцент кафедры истории и политологии Новосибирского государственного технического университета, кандидат исторических наук (г. Новосибирск. E-mail: [email protected]).

Аннотация. В статье рассматриваются вопросы размещения и организации эвакогоспиталей в Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны.

Ключевые слова: санитарные потери; тыл; эвакогоспитали; лечебно-санитарная эвакуация; Великая Отечественная война; Западная Сибирь; материальное обеспечение.

Information about author. Marina Dudkina — Head of the Teaching Process Organization and Supervision Section, Assistant Professor of the History and Political Science Department at Novosibirsk State Technological University, Cand. Sc. (Hist.) (city of Novosibirsk. E-mail: [email protected]).

Summary. The paper examines issues of deploying and organizing evacuation hospitals in Western Siberia during the Great Patriotic War.

Keywords: fatalities; rear; evacuation hospitals; treatment and sanitary evacuation; Great Patriotic War; Western Siberia; material support.

^--У

Одним из главных источников победы в любом вооружённом конфликте являются люди. Длительная, жестокая и кровопролитная война нашего народа против нацистской Германии и её европейских союзников (22 июня 1941 — 9 мая 1945 г.) потребовала постоянного и существенного пополнения человеческих ресурсов, в т.ч. за счёт возвращения в строй раненых бойцов и командиров.

ОКАЗАТЕЛЬНЫ результа- ся на Халхин-Голе и особенно

|ты работы военно-сани-тарной службы в те годы: из общего количества санитарных потерь Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) — 22 326 905 человек — в строй были возвращены более 72 проц. Ещё 20,8 проц. были либо комиссованы, либо получили длительные отпуска для долечивания и реабилитации, и только около 7,5 проц. поступивших в медицинские учреждения на фронте и в тылу умерли от ран1. Свой вклад в этот результат внесли и эвакогоспитали, в т.ч. дислоцированные на территории Западной Сибири.

Организация военно-санитар-ной службы в годы Великой Отечественной войны опиралась на опыт, накопленный РККА в приграничных конфликтах 1938— 1940 гг. За основу был взят принцип этапности, предполагавший эвакуацию раненых сначала в дивизионный медсанбат, а при необходимости — в армейские, фронтовые и, наконец, тыловые госпитали. Такой порядок работы начал складываться ещё во время боёв на оз. Хасан, продолжил совершенствовать-

во время Советско-финлянд-ской войны 1939—1940 гг. Так, в ходе неё, несмотря на определённые недостатки в организации военно-санитарной работы, удалось добиться примерно четырёхкратного преобладания санитарных потерь над безвозвратными2. Именно тогда стало ясно, что в условиях подготовки к большой войне необходимо развёртывание сети тыловых эвакогоспиталей, и в июне 1940 года Наркомздрав СССР разработал проект «Положения о формировании эвакогоспиталей, развёртываемых органами здравоохранения на военное время». Приказом наркома обороны № 354 от 13 декабря 1941 года устанавливалось, что тяжелораненые, планировавшийся срок лечения которых превышал 60 дней, после сортировки на фронтовом эвакуационном пункте перевозились в тыл3.

Важную роль в организации военно-санитарной службы сыграло постановление ГКО № 701сс от 22 сентября 1941 года «Об улучшении медицинского обслуживания раненых бойцов и командиров Красной

Армии», в соответствии с которым вводился следующий порядок: госпитали действующей армии подчинялись Главному военно-санитарному управлению РККА, а эвакогоспитали в тыловых районах либо Наркомату обороны, либо Наркомату здравоохранения. Наркомат обороны оставлял в своём ведении те госпитали, которые были созданы в довоенное время. Лечебные учреждения, организованные в тылу уже в период войны и нацеленные на оказание медицинской помощи раненым бойцам и командирам, передавались Наркомату здравоохранения. Также к их лечению привлекались санатории и дома отдыха ВЦСПС. Наркомат здравоохранения и Наркомат обороны должны были совместно определить места дислокации, специализацию и мощности развёртывавшихся тыловых эвакогоспиталей. Непосредственную ответственность за их организацию и материально-техническое обеспечение несли местные органы управления здравоохранением, в составе которых создавались соответствующие отделы. На них воз-

• ИСТОРИЯ ВОЕННОЙ МЕДИЦИНЫ

лагалось решение непростой задачи по поиску подходящих зданий для размещения эвакогоспиталей и обеспечения их твёрдым (койками, тумбочками и т.д.) и мягким (постельным, нательным бельём, средствами личной гигиены)инвентарём, топливом, транспортом, горючим и всеми видами коммунальных услуг за счёт средств местного бюджета4. Оперативное управление тыловыми госпиталями осуществляли так называемые МЭП — местные эвакопункты.

В июне 1941 года в соответствии с предвоенными мобилизационными планами на территории Западной Сибири началось развёртывание тыловых эвакогоспиталей.В первоочередном порядке были открыты 22 госпиталя: в Томске — 6, в Тюмени — 4, в Алтайском крае — 12. Всего на 4200 коек.

Одним из самых трагичных последствий кровопролитных боёв и немецкого наступления в глубь советской территории 1941—1942 гг. стали преобладание безвозвратных потерь над санитарными и среднемесячная неравномерность масштаба последних5. Поэтому поток раненых, поступавших в тыл, носил волнообразный характер. Это потребовало быстрого наращивания мощностей здравоохранения, и в конце 1941 — начале 1942 года в Западной Сибири стали вводиться в действие ле-

Эвакогоспиталь № 1239

Современный вид

чебные учреждения второй очереди: число тюменских госпиталей увеличилось до 12, томских — перевалило за два десятка, в Алтайском крае к середине октября 1941 года дополнительно были развёрнуты 10 госпиталей6. Кратное увеличение госпитальной базы осуществлялось как путём наращивания местных мощностей здравоохранения, так и за счёт больниц, выведенных из районов боевых действий. В начале 1942 года в Новосибирской области эвакуированные госпитали составляли около 60 проц. от их общей численности, что дало прирост 50 проц. больничных коек в этом регионе7. В Алтайский край в дополнение к 30 уже развёрнутым были перебазированы 57 эвакогоспиталей на 22,6 тыс. коек из Харькова, Гомеля и других городов8. Бывший харьковский госпиталь № ЭГ-3611, переведённый в Томск, с 1941 по 1943 год возглавлял выдающийся кремлёвский хирург А. Д. Очкин.

Количество тыловых эвакогоспиталей и коек в них в Западной Сибири не было постоянным. Если в первый военный год наблюдался кратный прирост госпитальных мощностей, то начиная с осени 1942 года, несмотря на тяжёлое положение на фронте, пошёл обратный процесс. Причиной этого стала необходимость пополнения действующей армии людскими

ресурсами, что побудило стимулировать повышение качества лечения с целью сокращения его сроков. Приказом Наркомата обороны № 00188/447 от 5 сентября 1942 года «Об улучшении качества лечения раненых, повышении процента возврата раненых в строй, сокращении сроков лечения, рациональном использовании коечной сети, медицинского и хозяйственного оснащения» сохранялся объём в 1 200 000 коек во всех тыловых эвакогоспиталях страны. Всё, что было сверх этого лимита, подлежало оптимизации. Под неё подпали все госпитали, размещённые в летних помещениях или зданиях без коммунальных удобств, дислоцированные в удалённых местах, развёрнутые на базе гражданских стационаров. Была запрещена практика уплотнения госпиталей. В трёх самых крупных административно-территориальных образованиях Западной Сибири предполагалось сохранить 55 300 коек. В Новосибирской области (территориально включавшей в себя будущие Томскую и Кемеровскую обл.) намечалось оставить мощности на 31 600 коек, что сделало этот регион самой крупной тыловой госпитальной базой, расположенной за Уралом. По этому показателю Новосибирская область уступала только Московской, Ивановской, Саратовской и Горьковской областям. В Омской области (в состав которой частично входила будущая Тюменская обл.) сохранялись 13 100 коек, в Алтайском крае — 10 6009. Все эти меры потенциально должны были создать более благоприятные условия для оказания медицинской помощи раненым бойцам и командирам и повысить её качество.

Территориальное распределение эвакогоспиталей было поставлено в прямую зависимость от транспортной доступности той или иной местности. Основным способом эвакуации раненых в тыл были военно-санитарные поезда, формирование которых в количестве 288 составов началось уже 24 июня 1941 года. Из них между фронтом и западносибирским тылом курсировали более 80 специализированных соста-

М.П. ДУДКИНА. Тыловые эвакогоспитали в Западной Сибири •

i

Медики болотнинского эвакогоспиталя № 3621

вов10. Перевозка раненых от железнодорожной станции до госпиталя осуществлялась либо приспособленными машинами и автобусами, либо гужевым транспортом, для чего в штате госпиталя предусматривалась должность повозочного11.

Поскольку основной железнодорожной артерией Западной Сибири являлся Транссиб, большинство эвакогоспиталей размещались в городах и небольших населённых пунктах, расположенных на этом пути, — Новосибирске, Омске, Тюмени, Барабинске, Карасуке и др. Обычно эвакогоспитали дислоцировали группами в одном или нескольких населённых пунктах, связанных между собой. Так, из 52 госпиталей, расположенных в Новосибирской области, 23 находились в областном центре, 29 были распределены по небольшим близлежащим городам (Мочище, Болотное, Бердск, Чаны, Искитим)12. Помимо этого тыловые госпитальные базы были организованы в Томске, Кемерове, Барнауле, где имелись достаточно развитые мощности здравоохранения, и в небольших поселениях этих областей и краёв (Колпашеве, Рубцовске, Бийске и др.). Крайне редко эвакогоспитали могли организовываться в сельской местности.

Очевидно, что для размещения госпиталей более всего подходили гражданские больницы. Однако часть лечебных учреждений необходимо было оставить для обслуживания местного населения, поэтому эвакогоспитали приходилось заселять в здания, ранее имевшие иное назначение. Только 7 эвакогоспиталей Алтайского края были полностью или частично размещены в зданиях больниц и поликлиник. Остальные чаще всего базировались на площадях образовательных учреждений — школ, училищ, вузов и их общежитий, а также в заводских, торговых помещениях, гостиницах, клубах, а хирургический госпиталь № ЭГ-1233 в Бийске занимал помещения дома колхозника, кинотеатра и даже бывшего отделения милиции13. Для того чтобы переоборудовать эти здания под военно-медицин-

ские цели, местным органам власти пришлось организовать большой объём приспособительных работ и выделить соответствующие финансовые ресурсы и рабочую силу. Впоследствии ремонт помещений чаще всего выполнялся силами госпитальных работников.

Чтобы обеспечить необходимый температурный режим, местные власти старались выделять под эвакогоспитали кирпичные строения, лучше сохранявшие тепло. Но поскольку западносибирские города, имевшие в основном малоэтажную деревянную застройку, в начале войны приняли большой поток эвакуированных предприятий, такая возможность имелась не всегда. Так, в Барнауле и Бийске дислоцировались по 14 госпиталей, но если в краевом центре в кирпичных или частично кирпичных зданиях находились 9 из них, то в Бийске — только 3 госпиталя14. Отопление чаще всего было печным, поэтому в штатном расписании обязательно предусматривалась должность истопника. Топили углём, который поставлялся централизованно. Но в условиях сложного сибирского климата выделенного лимита не всегда хватало, и тогда госпитальные работники заготавливали топливо в подсобных хозяйствах своими силами. Если такие хозяйства

располагались далеко от госпиталей, вывоз заготовленных дров превращался в серьёзную проблему из-за недостатка транспорта. Важно, что все западносибирские эвакогоспитали были подключены к централизованному электропитанию, хотя оно могло подаваться с перебоями. В этом случае прибегали к освещению керосиновыми лампами, коптилками и т.д.

Принципиальное значение имело соблюдение санитарных правил в эвакогоспиталях. На это в том числе влияло то, насколько госпиталь был переполнен ранеными, достаточно ли в нём твёрдого и мягкого инвентаря, имелись ли централизованное водоснабжение и канализация. Все госпитали были разделены на пять групп в зависимости от коечной мощности. Минимально они могли разместить от 200 до 400, максимально — до 2000 коек. Наиболее крупный госпиталь региона № ЭГ-1504 располагался в Новосибирске и мог принять 1250 раненых15. В каждом госпитале должны были дополнительно выделяться специальные помещения для санпропускника, аптеки, пищеблока, вещевого, продовольственного и топливного складов. Поскольку в начальный период войны все госпитали, независимо от их вместимости, нередко оказывались пе-

• ИСТОРИЯ ВОЕННОЙ МЕДИЦИНЫ

Палата в тюменском госпитале

реполненными, раненые размещались не только в палатах, но и в коридорах, лечебных кабинетах, красных уголках, подсобных помещениях, что создавало серьёзные сложности с соблюдением санитарно-эпи-демического режима.

Если оснащение госпиталей первой очереди твёрдым и мягким инвентарём, осуществлявшееся из довоенного резерва, не вызывало у местных властей особых затруднений, то уже в середине осени 1941 года, когда пошла вторая волна организации, дополненная развёртыванием эвакогоспиталей, перебазированных из западных районов страны, это стало вызывать серьёзные проблемы. Распространённой практикой было повсеместное использование двухъярусных коек, что создавало благоприятную среду для внутрибольничных инфекций и потенциально замедляло процесс выздоровления. Практика уплотнения госпиталей, размещения раненых на двухъярусных койках и за пределами палат была запрещена только в сентябре 1942 года16. Местные власти были вынуждены периодически обращаться к населению с просьбой отдать в пользу раненых свободные кровати, тумбочки, стулья, постельное бельё и т.п. Понятно, что этот источник не был постоянным и не мог полностью удовлетворить потребности госпиталей. К 1943 году инвентарь изветшал,

а средств для его своевременной замены катастрофически не хватало.

Не все приспосабливавшиеся под эвакогоспитали здания имели канализацию и централизованное водоснабжение, поскольку коммунальное хозяйство в западносибирских городах было развито плохо. К 1945 году в самом крупном городе Западной Сибири — Новосибирске централизованное водоснабжение имели всего 6—7 проц. домов в центральном районе города, канализацию — 3—4 проц. В городах Томской области водопроводная сеть равнялась всего 61 км, а канализацию только начали проводить. В Барнауле, Омске, Кемерове, а тем более в небольших городах региона ситуация была ещё сложнее17. Поэтому зачастую вода в госпиталь доставлялась в бочках от ближайшей колонки, а канализация представляла собой выгребную систему, как это было в № ЭК-3713, расположенном на станции Шипуново Томской железной дороги18. В этих условиях непросто было обеспечить гигиену белья, тем более что далеко не каждый госпиталь имел собственную прачечную. Обычным правилом было использование коммунальных прачечных, хотя зачастую бельё в них задерживалось или качество стирки не соответствовало строгим санитарным нормам. Несмотря

на все трудности, благодаря соблюдению противоэпидемического режима в западносибирских госпиталях удалось не допустить масштабных эпидемий. Так, например, согласно итоговому отчёту о работе эвакогоспиталей, за весь период войны в Алтайском крае были зафиксированы единичные случаи инфекционных заболеваний у раненых: сыпным и брюшным тифом заболели по одному человеку, у троих был обнаружен паратиф и у пяти

— дизентерия19. И это при том, что среди гражданского населения в годы войны инфекционная заболеваемость была очень высокой.

Одной из самых трудных проблем для тыловых эвакогоспиталей Западной Сибири на протяжении всей войны стало продовольственное обеспечение. Суточный госпитальный паёк был установлен 22 сентября 1941 года приказом наркома обороны № 312 «О введении новых норм продовольственного снабжения Красной Армии». Рацион раненых уступал довольствию бойцов на фронте, и в нём доминировали хлеб (600 г в день) и картофель (450 г). Мясо и рыба в питании раненого должны были составлять всего 170 г, сливочное масло — 40 г в день20. Несмотря на то что согласно постановлению ГКО № 701сс от 22 сентября 1941 года продовольственное снабжение эвакогоспиталей должно было осуществляться централизованно в соответствии с порядком и нормами, установленными в Красной армии, обеспечивать полноценное трёхразовое питание раненых, на практике это сделать было чрезвычайно сложно. Местная власть из-за ограниченности ресурсов и необходимости обеспечения продовольствием гражданского населения оказывать дополнительную продовольственную помощь госпиталям практически не могла.

Необходимо также учесть, что вследствие эвакуации промышленных предприятий на восток произошло кратное увеличение численности городского населения Западной Сибири. Так, в самом крупном городе региона

— Новосибирске на 1 декабря

М.П. ДУДКИНА. Тыловые эвакогоспитали в Западной Сибири •

I

1941 года проживали чуть более 500 тыс. человек, на 1 января 1943 года уже 908 тыс. человек21. Понятно, что в этих условиях обеспечить даже скромные нормы госпитального питания было очень непросто. Поэтому натуральные продукты могли заменять на более дешёвые аналоги, когда, к примеру, вместо мяса давали рыбные концентраты, яичный порошок, сухое молоко. Чтобы помочь раненым, на местах внедрялась практика шефства над ними колхозов и совхозов. Это происходило как в инициативном, так и в административном порядке. К примеру, совхозы Нарымского округа добровольно взяли на себя такое шефство и уже в августе 1941 года послали 21 продовольственную посылку в № ЭГ-3611 и № ЭГ-123122.

Раненым остро не хватало витаминов. Поэтому широкое распространение получило привлечение населения к заготовке лечебных трав, шиповника, пихтовых лапок. Большую роль в улучшении рациона питания раненых сыграли создававшиеся при эвакогоспиталях подсобные хозяйства. Примером может служить Алтайский край. Здесь уже к началу 1942 года все эвакогоспитали имели подсобные хозяйства, где в основном выращивали овощи, реже — зерновые23.

Абсолютное большинство эвакогоспиталей имели специализацию в соответствии с наиболее распространённым характером ранений. Подсчитано, что самыми частыми были ранения верхних и нижних конечностей, составлявшие в общей массе более 70 проц., грудной полости — 9 проц., черепа — 5,74 проц.24 Поэтому основным видом тылового эвакогоспиталя был хирургический. Но если в начальный период войны в Западной Сибири доминировали госпитали общехирургического профиля, то в 1943—1944 гг. они начали профилироваться на лечение контузий или ран различной локализации. Так, в Новосибирской области дислоцировались 19 эвакогоспиталей общехирургического профиля; по 5 госпиталей, предназначенных для лечения травм конечностей, челюстно-лицевых ран,

офтальмологического и нейрохирургического профиля; два сортировочных госпиталя, один предназначался для лечения обмороженных и т.д.25 Обычно в специализированный госпиталь раненые бойцы и командиры попадали либо прямо с военно-санитарного поезда, либо после сортировочного госпиталя, в котором уточнялся характер их ранения или болезни. Значительно меньше было многопрофильных лечебных учреждений, которые обычно организовывались на базе сильных местных медицинских центров. Примером такого многопрофильного госпиталя может служить № ЭГ-2483. Его фактически создали на базе Томского мединститута с привлечением врачей высокой квалификации26. Он специализировался на лечении как проникающих ранений, так и патологий нейрохирургического профиля.

Чтобы укомплектовать эвакогоспитали медицинским оборудованием — рентгеновскими аппаратами, физиоаппарату-рой, инструментами, их стали частично изымать у гражданских лечебных учреждений, а также искать дополнительные возможности, связанные с активным внедрением научных разработок в практическую лечебную деятельность. Так, в декабре 1941 года Сибирскому физико-техническому институту было дано плановое зада-

ние по производству 25 радиощупов и выделены на эти цели соответствующие финансовые средства27. Из Москвы в Томск был переведён Всесоюзный институт экспериментальной медицины (ВИЭМ), в составе которого к началу 1942 года было 27 лабораторий, занимавшихся вопросами теоретической и практической медицины. Ими были разработаны способы экспресс-диагностики и вакцина от сыпного тифа, хирургические методы лечения различных травм, огнестрельного остеомиелита, стимуляции заживления ран и профилактики инвалидности28. Лекарственное снабжение эвакогоспиталей в Западной Сибири оценивалось местными органами управления как вполне удовлетворительное вплоть до 1943 года, когда ресурсы, заложенные ещё перед войной, были исчерпаны и начались перебои с медикаментами, анестезирующими средствами, перевязочными материалами и т.п. Централизованно выделявшиеся лимиты лекарств не могли удовлетворить потребности западносибирских эвакогоспиталей, перед которыми была поставлена задача обеспечить возвращение в строй раненых в наиболее короткие сроки. Ситуация с медикаментами начала выправляться только в 1944 году.

В отличие от армейской и фронтовой госпитальной базы,

Выгрузка раненых в Кемерове

• ИСТОРИЯ ВОЕННОЙ МЕДИЦИНЫ

призванной вернуть в строй максимально возможное число бойцов и командиров, тыловые госпитали были нацелены не только на пополнение действующей армии, но и на направление комиссованных для работы на оборонных предприятиях, где остро не хватало рабочих рук. Приказом НКО № 099 от 5 февраля 1943 года были созданы специальные эвакогоспитали восстановительной хирургии и ортопедии, задачей которых стало максимальное устранение анатомических и функциональных дефектов раненых. Для этого в Сибирском военном округе выделялось 5200 коек. По этому показателю он уступал только Московскому и Уральскому военным округам, где выделялось 9700 и 9300 мест соответственно29. Нередко инвалидами становились люди, не имевшие гражданской специальности, или те, характер увечий которых не позволял им продолжать работу по довоенной квалификации, поэтому остро стоял вопрос их реабилитации и профессионального обучения. Для этого при эвакогоспиталях организовывались дополнительные, не связанные с основным профилем их деятельности подразделения — производственные цехи и мастерские, которые позволяли комиссованным из армии освоить навыки, в большинстве своём не связанные с физическим трудом. Уже в 1942 году в Тюмени начальникам госпиталей было поручено заниматься обучением инвалидов и с этой целью изыскать возможности обеспечения их инструментом, специальной литературой и преподавателями30. Из 671 инвалида, находившегося на лечении в томских госпиталях в 1944 году, 396 получили профессию бухгалтера или счетовода, 167 — сапожника, 83 — пчеловода, заведующего молочной фермой и 25 — токаря или столяра31. Организация таких цехов и мастерских была вынужденной мерой, однако эвакогоспитали не имели для этого соответствующих ресурсов. Поэтому они нередко обращались в собесы с просьбой о помощи в социальной реабилитации инвалидов, но в условиях продолжавшейся войны у местной власти для этого не

всегда находились достаточные силы и средства.

После Курской битвы и в период развёртывания советского наступления произошёл перелом в соотношении потерь, когда санитарные потери стали преобладать над безвозвратными32. Потребовалось приближение госпитальных баз к фронту. Это вызвало процесс обратной передислокации эвакогоспиталей из тыла в действующую армию. Они меняли свой статус с тылового на фронтовой и, не прекращая работы, выезжали к новому месту со всем личным составом, оборудованием, оснащением и транспортом. К примеру, в Томске на начало 1944 года количество госпиталей сократилось более чем в 4 раза, там осталось всего 5 госпиталей, имевших около 3000 коек33. В Новосибирске к окончанию войны — 7 госпиталей, но и они были расформированы или перепрофилированы до конца 1946 года. К началу 1945 года в Алтайском крае осталось всего 2 эвакогоспиталя на 700 мест34. При перебазировании госпитали увозили всё имущество с собой, и это негативно сказалось на возможностях медицинской помощи в областях и краях Западной Сибири в сложный послевоенный период.

Таким образом, важным элементом новой системы здравоохранения, созданной в годы Великой Отечественной войны, стали тыловые эвакогоспитали. Их организация и размещение на территории Западной Сибири осуществлялись как в сроки, установленные предвоенными планами, так и в зависимости от развития ситуации на фронте. Массовое развёртывание эвакогоспиталей в этом регионе потребовало дополнительного напряжения сил в условиях острой нехватки местных ресурсов. Несмотря на сложности с материальным и продовольственным обеспечением, они выполнили свои задачи по лечению и возвращению на фронт раненых бойцов и командиров и первичной социальной реабилитации инвалидов войны. Это достигалось за счёт как целенаправленной государственной политики в данной сфере, так и подвижнического труда медицинского

персонала и помощи местного населения.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Гриф секретности снят: потери Вооружённых сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: статистическое исследование / В.М. Ан-дронников, П.Д. Буриков, В.В. Гуркин и др. Под общ. ред. Г.Ф. Кривошеева. М.: Воениздат, 1993. С. 134,136.

2 Там же. С. 107.

3 Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 4. Оп. 126. Д. 99. Л. 341-342.

4 Там же. Оп. 11. Д. 62. Л. 376-379.

5 Гриф секретности снят. С. 149.

6 Государственный архив Тюменской области. Ф. 312. Оп. 1. Д. 209. Л. 15, 15 об.; Центр документации новейшей истории Томской области (ЦДНИ ТО). Ф. 80. Оп. 3. Д. 504. Л. 71-73; Государственный архив Алтайского края (ГА АК). Ф. П-1. Оп. 18. Д. 879. Л. 1.

7 Семёнов МЛ. Фронт в тылу: система здравоохранения в Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны. Новосибирск, 2017. С. 118.

8 ГА АК. Ф. П-1. Оп. 18. Д. 879. Л. 1.

9 РГВА. Ф. 4. Оп. 11. Д. 68. Л. 258-264.

10 Конарев Н.С. Железнодорожники в Великой Отечественной войне 1941— 1945. М.: Транспорт, 1987. С. 43.

11 РГВА Ф. 4. Оп. 11. Д. 68. Л. 261.

12 Книга памяти. Т. 1. Новосибирск: Новосибирское книжное изд-во, 1994. С. 44-47.

13 ГА АК. Ф. Р-472. Оп. 1. Д. 357. Л. 1-7.

14 Там же. Л. 1—4.

15 Новосибирский городской архив (НГА). Ф. 174-л. Оп. 1. Д. 24. Л. 2.

16 РГВА. Ф. 4. Оп. 11. Д. 68. Л. 258.

17 Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 482. Оп. 49. Д. 3122. Л. 36; НГА. Ф. 278. Оп. 1. Д. 38. Л. 3; ГА РФ. Ф. 259. Оп. 6. Д. 3362. Л. 5.

18 ГА АК. Ф. Р-726. Оп.1. Д. 199. Л. 3.

19 Там же. Ф. П-1. Оп. 18. Д. 879. Л. 12.

20 Российский государственный воен-но-исторический архив (РГВИА). Ф. 4. Оп. 12. Д. 99. Л. 151,152.

21 Российский государственный архив экономики. Ф. 1562. Оп. 20. Д. 241. Л. 92; Д. 322. Л. 3; Д. 405. Л. 2.

22 Государственный архив Томской области (ГА ТО). Ф. Р-588. Оп. 1. Д. 756. Л.162.

23 ГА АК. Ф. П-1. Оп.18. Д. 879. Л. 17.

24 Гриф секретности снят. С. 137.

25 Государственный архив Новосибирской области. Ф. Р-29. Оп. 2. Д. 116а. Л. 23-24.

26 ЦДНИ ТО. Ф. 3180. Оп. 1. Д. 31. Л. 28.

27 ГА ТО. Ф. Р-430. Оп. 7. Д. 5. Л. 493-494.

28 ЦДНИ ТО. Ф. 80. Оп. 3. Д. 90. Л. 72-73; Ф. 607. Оп. 1. Д. 575. Л. 14-15 об.

29 РГВИА. Ф. 4. Оп. И. Д. 75. Л. 212.

30 Государственный архив Тюменской области. Ф. 5. Оп. 2. Д. 17. Л. 101.

31 ЦДНИ ТО. Ф. 80. Оп. 3. Д. 504. Л. 73.

32 Гриф секретности снят. С. 149.

33 ЦДНИ ТО. Ф. 80. Оп. 3. Д. 504. Л. 71.

34 ГА АК. Ф. П-1. Оп. 18. Д. 879. Л. 2. ■