CC BY
0
Научная статья УДК 94
DOI 10.18522/2072-0181-2024-118-58-64
ТУРЕЦКАЯ МОДЕЛЬ «МЯГКОЙ СИЛЫ»: ПРИМЕР ХАТАЯ
В.В. Цибенко, А.В. Индюхова
THE TURKISH MODEL OF «SOFT POWER»: THE EXAMPLE OF HATAY
V V Tsibenko, A.V. Indiukhova
Концепция «мягкой силы», сформулированная в 90-х гг. XX в. американским исследователем Джо-зеформ Наем, быстро завоевала популярность как среди научного сообщества, так и среди политических деятелей различных стран. Автор концепции отмечал, что наступила новая эпоха в мировой политике, когда сила убеждения имеет большее значение, чем сила принуждения, и в противовес классической «жесткой силе» на первый план должна выйти «мягкая сила». Благодаря популяризации концепции в средствах массовой информации, многие правительства стран мира при разработке внешнеполитической стратегии стали руководствоваться принципами «мягкой силы». Турецкая Республика не стала исключением в этой тенденции. Турецкое правительство активно и успешно использует возможности «мягкой силы» в своей внешнеполитической деятельности.
В последние годы популярность концепции «мягкой силы» в научной и общественной среде снизилась с увеличением внимания к «жесткой силе» или гибридной «умной силе», однако данный инструмент остается актуальным во внешнеполитической стратегии Турецкой Республики. Об этом свидетельствует реализация научного проекта «Стратегии «мягкой силы» средней державы: сравнительный анализ Кореи и Турции» при финансовой поддержке государственного «Совета Турции по научно-техни-
Цибенко Вероника Витальевна - доктор исторических наук, профессор, и.о. заведующего Кафедрой востоковедения, директор Центра междисциплинарных гуманитарных исследований Южного федерального университета, 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 105/42, e-mail: tsibenkovv@sfedu.ru, т. 8 (863) 218-40-00 доб. 10740;
Индюхова Анастасия Витальевна - лаборант-исследователь Центра междисциплинарных гуманитарных исследований Южного федерального университета, 344006, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 105/42, e-mail: indiukhova@ sfedu.ru, т. 8 (863) 218-40-00 доб. 10740.
ческим исследованиям» (TUBITAK) в 20222024 гг. [1]. Соавтором исследования является Керем Кылычдароглу, сын лидера Народно-республиканской партии Турции (2010-2023) и главного соперника Р. Эрдогана на президентских выборах 2023 г. Кемаля Кылычдароглу. Вовлеченность в данный проект государственных структур и опосредованная аффилированность с крупными политическими деятелями Турции говорит о сохранении важности темы «мягкой силы» в современной турецкой политике.
Несмотря на относительную новизну понятия «мягкой силы», данное явление не было исключительно плодом научных изысканий Джозефа Ная. Автор признавал, что лишь выделил данную сущность из мировой практики ведения внешней политики и описал ее основные характеристики, обратив внимание на рост значимости ненасильственных инструментов политики в постбиполярном мире [2, с. 198]. Для Турции методы политики «мягкой силы» также не были в новинку и применялись со времен образования республики.
В истории кемалистской Турции одним из наиболее успешных примеров реализации стратегии по ненасильственному достижению поставленных политических задач государственного уровня было решение Хатайского вопроса в 1936-1939 гг. Именно этот случай был выбран для изучения турецкой «мягкой силы» в динамике. Целью настоящего исследования яв-
Veronika Tsibenko - Southern Federal University, 105/42 Pushkinskaya Street, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: tsibenkovv@sfedu.ru, tel. +7(863) 218-40-00 ad. 10740;
Anastasiia Indiukhova - Southern Federal University, 105/42 Pushkinskaya Street, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: in-diukhova@sfedu.ru, tel. +7(863) 218-40-00 ad. 10740.
ляется выявление концептуальных общих и отличительных черт в практике применения политики «мягкой силы» в Хатае в 1930-х гг. и в современной Турции. С этой целью был проведен ретроспективный анализ практики применения «мягкой силы» Турецкой Республикой, определены основные цели турецкой политики в Хатае в 1930-х гг. и в современной Турции, выявлены ключевые инструменты турецкой «мягкой силы» и их отличительные характеристики в рассматриваемые периоды. Исследование проведено с применением компаративного анализа используемых Турцией инструментов «мягкой силы» на разных этапах своей истории.
Концепция «мягкой силы», а также вопрос ее реализации Турецкой Республикой рассматривался многими отечественными и зарубежными исследователями. Особенности применения «мягкой силы» в современной Турции посвящены ряд работ В.А. Аваткова [3], А.И. Алиевой [4], А.Ш. Бадранова [3]. Существенный вклад в изучение турецкой «мягкой силы» внес Н.З. Мосаки, который рассмотрел опыт деятельности турецких образовательных учреждений в Африке [5]. Среди зарубежных авторов можно выделить работы Дилек Барлас, Лерны Янык [6], Ченгиза Озеля [7], Тарыка Огузлу [8]. Однако исследований, посвященных ретроспективному изучению «мягкой силы» Турции, не так много. Среди них стоит отметить работу турецкого и американского исследователей Байрама Балджи и Томаса Лайлса, которые предложили свою периодизацию «мягкой силы» Турецкой Республики, включив туда исторический период, начиная с 1923 г. [9, с. 28-37].
Этапы развития турецкой модели «мягкой силы». Концепция «мягкой силы» Дж. Ная столкнулась с критикой по ряду вопросов. Многие исследователи отмечали, что интерпретация «мягкой силы» почти полностью фокусируется на опыте западных стран, особенно Соединенных Штатов, игнорируя опыт и особенности незападных стран. Вместе с тем можно с уверенностью отметить, что Турецкая Республика как ближневосточная, мусульманская, тюркская страна с древней историей использует эти особенности для развития собственного вектора «мягкой силы».
Исследователи Байрам Балджи и Томас Лайлс выделяют три этапа развития «мягкой силы» Турции, в каждом из которых государство выступало «моделью» для подражания для других стран региона [9, с. 28]. При этом каждый новый этап рассматривался США и странами
Западной Европы в положительном ключе в надежде приблизить государства Ближнего Востока, Центральной Азии и Африки к западной модели государственного устройства ввиду вестернист-ского курса, выбранного руководством Турецкой Республики.
Первый этап «турецкой модели» связан с провозглашением с 1923 г. Турецкой Республики, которая, по мнению указанных авторов, обладала значительной «мягкой силой» на международной арене. Коренные изменения, которые претерпела мусульманская Османская империя от застоя к развивающемуся, современному, светскому, прозападному государству, рассматривались как пример для трансформации и модернизации государств Ближнего Востока. Второй этап связан с распадом Советского Союза. Для новообразованных государств Турция позиционировалась как модель государственного устройства, учитывая ее культурную близость с мусульманскими тюркскими республиками Центральной Азии [9, с. 28-34].
Наибольшее развитие «мягкая сила» Турции получила с 2000-х гг. Турецкие исследователи Дилек Барлас и Лерна Янык отмечают, что новый виток «турецкой модели» в начале 2000-х гг. связан с терактом 11 сентября, после которого Турция рассматривалась Западом как дружественное государство с примером умеренного ислама и ролевая модель для стран Ближнего Востока [10, с. 93]. «Арабская весна» продемонстрировала крах «мягкой силы» Турции. Вовлеченность Турции в конфликт в Сирии, а также внутренние проблемы с этническими меньшинствами подорвали положительный образ государства и уменьшили его «мягкую силу», констатируют исследователи [9, с. 34-37].
Эта схема, несмотря на свой объяснительный потенциал, все же нуждается в уточнении и проверке на конкретных примерах и материалах. Для этого в настоящей статье представлен сравнительный анализ «мягкой силы» Турции с использованием примера Хатайского вопроса - процесса отстаивания Турецкой Республикой права на владение территорией Александ-реттского санджака (Хатая) в 1930-х гг.
Сравнительный анализ «мягкой силы» Турции: Хатайский вопрос, современность. На первом этапе развития «турецкой модели» решение Хатайского вопроса вызывает наибольший интерес с точки зрения исследования успешного опыта использования Турцией «мягкой силы». Александреттский санджак, позже Хатай, после Первой мировой войны был под
мандатным контролем Франции. Санджак был ценным регионом, который представлял интерес как с точки зрения экономики, так и обороны. Наибольшей значимостью обладал порт Александретта, через который в период с 1925 по 1936 гг. проходило около 21% всей торговли в Леванте [11, с. 11]. С точки зрения военной стратегии и обороны Александретта также имела первостепенное значение. Первый президент и национальный лидер Турции Мустафа Ке-маль Ататюрк заявлял, что «Александретта может стать Ахиллесовой пятой, через которую в страну можно вторгнуться» [11, с. 22-23]. Таким образом Александретта для Турции была важна для защиты Южной Анатолии.
До 1936 г. Турецкая Республика не возвращалась к вопросу Александреттского санджака. Ситуация изменилась, когда срок действия французского мандата над Сирией стал подходить к концу. 1 ноября 1936 г. на открытии Великого национального собрания Турции Ататюрк заявил, что районы Александретты и Антио-хии - это исконно турецкая земля, и Турецкая Республика обязана серьезно отнестись к их судьбе. Позже через посла Турции в Париже было озвучено требование предоставить Алек-сандреттскому санджаку независимость. С этого момента активизировалось «мягкое» турецкое влияние на местное население.
Турция стала позиционировать себя как защитница угнетаемых сирийцами турок, тем самым обеспечивая себе моральное право на вмешательство в вопрос будущего Александретты. В СМИ была начата активная кампания, разоблачающая жестокое отношение сирийских властей в отношении жителей санджака, распространялась идея о единстве и общем историческом пути Турции и жителей данной территории [12]. Благодаря усилиям Турции на местных выборах в Национальное собрание Хатая в 1938 г. удалось получить турецкое большинство, которое объявило о независимости, а через год приняло решение о вхождении в состав Турции [13]. Таким образом, успешная «мягкая сила» Турции в Хатае была ориентирована на расширение границ с целью обеспечения безопасности и отражала внутреннюю политику государства.
В настоящее время «мягкая сила» Турецкой Республики имеет широкий международный охват. Используя свою этническую, религиозную и историческую идентичность, Турецкая Республика распространяет свое «мягкое» влияние на многие регионы мира. В первую очередь за счет
этнической, языковой и культурной близости в зону турецкого влияния попадают тюркские государства и республики Центральной Азии, Кавказа и России. В рамках политики неоосма-низма Турция оказывает влияние на государства Ближнего Востока и Балкан, ранее входившие в состав Османской империи. Анкара также стремится стать исламским посредником между Ближним Востоком и Азиатско-Тихоокеанском регионом. На Африканском континенте Турция активно реализует образовательные проекты, а также оказывает гуманитарную помощь [14].
С приходом к власти в 2002 г. Партии справедливости и развития (ПСР) ключевой составляющей внешнеполитической стратегии Турецкой Республики стало продвижение позитивного образа государства в ближнем и дальнем зарубежье с целью превращения Турции в глобального актора мировой политики. Практическое воплощение сформулированных бывшим министром иностранных дел Турецкой Республики (20092014) Ахметом Давутоглу принципов внешней политики получило неофициальное название «турецкой модели» [15]. Попробуем проследить особенности этой модели на сравнении с инструментарием «мягкой силы», использованной при решении Хатайского вопроса.
С целью продвижения конструируемых Турцией идей в Хатае еще до официального объявления претензий на Александреттский санджак в 1936 г. были созданы протурецкие структуры, аффилированные с правительством Турецкой Республики. Турецкая пресса в санджаке была организована по директивам Ататюр-ка. Первоначально выпускалась газета «Уеш Местиа», которая публиковала в основном литературные и научные статьи. Позже стала издаваться газета «Уеш Оип» со статьями на политические и культурные темы. Французская администрация несколько раз закрывала газету, однако «Уеш Оип» снова возрождала свою деятельность [16].
Современное развитие информационных технологий позволяет охватить массовую аудиторию на большей территории. Теперь аналогичная информационная деятельность за рубежом обеспечивается в первую очередь сетью турецких государственных радио- и телеканалов ТЯТ. В 2009 г. начал свою работу телеканал «ТЯТ Луа2», транслирующий международный контент для тюркоязычных народов, с целью развития культурных связей и интеграции. Среди приоритетных направлений его вещания - тюркские государства Центральной Азии и Кавказа.
На территории Хатая также создавались общественные организации, действующие под руководством правительства Турции. Еще в 1923 г. будущим президентом Хатая Тайфу-ром Сёкменом было создано Общество защиты прав Антакьи-Искендеруна и его окрестностей. В 1936 г. По предложению Ататюрка организация была переименована в «Общество суверенитета Хатая» и взята под полный турецкий контроль с назначением на руководящие должности турецких государственных деятелей: заместитель министра внутренних дел Турции Шюкрю Кая стал генеральным президентом Общества суверенитета Хатая, а генеральный директор полиции Шюкрю Сёкменсюер - генеральным секретарем [13, с. 140]. Организация поддерживала связь Турции и Хатая, проводила культурные мероприятия, организовывала обучение турецкому языку в санджаке, а также вывозила людей на обучение на территорию Турции. В сотрудничестве с Министерством образования Турецкой Республики за несколько лет такое обучение прошло 175 детей [13, с. 132].
В 1937 г. в Антакье по приказу Ататюр-ка были открыты турецкие «Народные дома». В обязанности филиалов входило укоренение принципов правившей в Турции Народно-республиканской партии (НРП), привитие патриотизма местному населению, обучение турецкому языку, истории и литературе. Проводились «Национальные хатайские встречи» для просвещения населения Хатая. Также к Народным домам примыкали вооруженные силы, которые несли дежурство в мечетях на границе турецких и арабоязычных кварталов для предотвращения конфликтных ситуаций. Народные дома организовывали митинги по распоряжению турецких властей. Также проводились работы по разъяснению, каким образом необходимо голосовать на плебисците о независимости Хатая [17, с. 222-223].
Негосударственные инструменты «мягкой силы» Турецкой Республики на современном этапе представлены широкой сетью НКО, фондов, бизнес-организаций, университетов и т.д., которые действуют как в самой стране, так и за ее пределами. Граждане Турции влияют на общество, элиты и даже правительство государств, в которых проживают, однако при этом прямой государственный контроль над общественными организациями чаще всего не устанавливают, как это было в Хатайском деле.
Турецкая Республика проводит различного рода образовательные, культурные и науч-
ные мероприятия посредством государственных структур. Наиболее активно задействованы в этой деятельности Турецкое агентство по сотрудничеству и координации (Т1КЛ) и Институт им. Юнуса Эмре. Сейчас деятельность Агентства направлена на создание собственной идентичности и социальной структуры среди тюркских республик. Т1КЛ работает в областях образования, здравоохранения, развития сельского хозяйства, промышленности и пр., финансирует и проводит мероприятия, создает техническую инфраструктуру, предоставляет литературу организациям, с которыми сотрудничает за рубежом [4]. По данным на 2023 г. в мире работает 63 офиса Т1КЛ, в то время как в 2002 г. их было всего 12. Сфера образования является одной из наиболее значимых направлений для организации. За 30 лет Т1КЛ было реализовало более 5 тыс. образовательных проектов [18].
Целью деятельности Института им. Юну-са Эмре является популяризация турецкого языка, истории, культуры и, в конечном итоге, самой Турции. Организация проводит обучение турецкому языку, организовывает культурные и научные мероприятия о Турции, также выделяет средства для их проведения в образовательных учреждениях [4]. К примеру, в России в сотрудничестве с Институтом им. Юнуса Эмре регулярно проводятся дни турецкой культуры и фестивали турецкого кино, ежегодно организовываются мероприятия в память о турецком поэте Назыме Хикмете и проч. Так, в 2022 г. под эгидой Посольства Турецкой Республики в Москве была проведена церемония, посвященная 59-й годовщине со дня смерти турецкого поэта, организаторами которой выступили Ассоциация русских и турецких предпринимателей совместно с Институтом им. Юнуса Эмре в Москве и Библиотекой им. Назыма Хикмета [19].
Вместе с тем в настоящее время важное место в «мягкой силе» Турецкой Республики играет кинематограф, который по естественным причинам не играл такой большой роли в Хатай-ском вопросе. Сериалы и фильмы турецкого производства находят отклик у широкой мировой аудитории. Подобный контент становится действенным инструментом распространения турецкой культуры, создавая привлекательный образ государства [20]. Немаловажную роль играет и гуманитарная дипломатия, что является еще одним из инструментов по конструированию позитивного восприятия Турции.
Примером успешности политики Турции может послужить опрос общественного мнения
в 2023 г. в Азербайджане, где 84 % респондентов считает*, что сотрудничество с Турцией необходимо с точки зрения своих будущих интересов [21]. В рейтинг государств, обладающих «мягкой силой», авторитетного британского журнала «Monocle» в 2012 г. Турецкая Республика удостоилась 20-го места в мире, что является показателем успеха. Однако уже в 2015-2016 гг. государство спустилось на 25 место [22]. Такая тенденция связана как с внутриполитическими процессами, так и с внешней политикой Турции, в первую очередь, в рамках конфликта в Сирии. Тем не менее, Турецкая Республика стабильно находится в топ-30 государств с наибольшей «мягкой силой», по версии рейтинга «The Soft Power 30» [23]. Факт включения государства в подобные рейтинги свидетельствует об очевидной эффективности политики Турции по увеличения престижа на международной арене. Турецкая Республика делает большой акцент на «мягких» инструментах воздействия. Последовательный опыт работы в данном направлении позволяет прогнозировать дальнейшее развитие эффективности «мягкой силы» в политике Турции, несмотря на возможные внешние и внутренние проблемы.
Таким образом, ретроспективный анализ применения турецкой модели «мягкой силы» в 1930-х гг. и в настоящее время выявил преемственность в реализации Турцией данной политики и ее основные схожие и отличительные черты. В первую очередь с точки зрения поставленных целей стоит отметить переход Турецкой Республики от решения внутриполитических задач к стремлению выйти на мировую арену в качестве регионального лидера. Так, в Хатайском вопросе «мягкая сила» применялась для влияния на общественное мнение населения конкретной территории с целью изменения государственных границ для обеспечения национальной безопасности и экономических выгод. Современная Турция, напротив, стремится расширить влияние и политический вес за счет создания своего позитивного образа в государствах региона и далеко за его пределами. Таким образом, в Хатае была поставлена и достигнута краткосрочная цель, в то время как современное турецкое правительство ставит перед собой более долгосрочные цели.
Турецкая Республика использует общие ключевые инструменты «мягкой силы» в Ха-
* Опрос общественного мнения проведен Центром социальных исследований в Азербайджане. В опросе приняли участие 1070 респондентов старше 18 лет. Сбор данных проводился с 16 по 20 апреля 2023 г.
тайском вопросе и в современной внешней политике. В обоих случаях задействованы СМИ и общественные организации, которые проводят информационную политику и образовательную деятельность в интересах Турции. Стоит отметить, что в Хатайском деле СМИ и общественные организации были созданы или находились под прямым контролем со стороны турецкого правительства. В настоящее время Турция создала сеть собственных государственных структур и общественных организаций с целью проведения политики «мягкой силы». Общественные организации часто находят поддержку со стороны Турции через гранты и поддержку со стороны государства.
В 40-х гг. XX в. основным средством передачи информации были газеты, через которые проводилась турецкая информационная кампания. Деятельность Турции в этом направлении сталкивалась с препятствиями со стороны французской администрации в Хатае, что проблематично сделать на современном уровне развития технологий. Глобализация и появление новых средств доставки информации позволили интенсифицировать деятельность и кратно увеличить аудиторию «мягкой силы». Телевидение и Интернет, СМИ и развлекательный контент в настоящий момент способны достичь любого пользователя, имеющего доступ к данным технологиям, что позволяет на современном этапе решать при помощи инструментария «мягкой силы» более амбициозные задачи.
ЛИТЕРАТУРА
1. Orta Güg Yumu§ak Güg Stratejileri: Kore ve Türkiye Kar§ila§tirmali Analizi // TED Üniversitesi Akademik Veri Yönetim Sistemi. [Электронный ресурс]. URL: https://avesis.tedu.edu.tr/proje/411f8ed6-ed10-4112-88bd-2de6a8e882e1/orta-guc-yumusak-guc-stratejileri-kore-ve-turkiye-karsilastirmali-analizi (дата обращения: 19.04.2024).
2. Nye J.S. Soft power: the evolution of a concept // Journal of Political Power. 2021. P. 196-208.
3. Аватков В.А., Бадранов А.Ш. «Мягкая сила» Турции во внутренней политике России // Право и управление. XXI век. 2013. № 2(27). С. 5-10.
4. Алиева А.И. «Мягкая сила» в современной внешней политике Турции // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 25. Международные отношения и мировая политика. 2014. № 3. С. 63-94.
5. Мосаки Н.З. Образовательная экспансия Турции в Африке // Вопросы образования. 2013. № 2. С. 49-66.
6. Barlas D., Yamk L. Turkey's «Soft Power»: A Conceptual Overreach and a Conversation in Multiple
Concepts // Soft-Power Internationalism. N. Y.: Columbia University Press, 2021. P. 83-108.
7. Özel C. Yumu§ak Güce Bütünsel Baki§ // Güvenlik Bilimleri Dergisi. 2018. 7(1). S. 1-27.
8. Oguzlu T. Soft power in Turkish foreign policy // Australian Journal of International Affairs. 2007. Vol. 61. No. 1. P. 81-97.
9. Balci B., Liles T. What Remains from Turkish Soft Power in the Caucasus? // Turkish Policy Quarterly. 2019. Vol. 18. No. 1. P. 25-44.
10. Barlas D., Yanik L. Turkey's «Soft Power»: A Conceptual Overreach and a Conversation in Multiple Concepts // Soft-Power Internationalism. Columbia. New York: University Press. 2021. P. 83-108.
11. Marcus F. Why did France abandon the Sanjak of Al-exandretta? 2014. 29 p.
12. Sancaktaki Karde§lerimize Zulüm Yapilmasina Asla Müsaade Edemeyiz // Cumhuriyet Gazetesi. [Электронный ресурс]. URL: https://www.gastearsivi. com/gazete/cumhuriyet/1936-11-30/1 (дата обращения: 19.04.2024).
13. Sökmen T. Hatay'in Kurtulu§u igin Harcanan Qa-balar. Ankara: Türk Tarih Kurumu, 1999. 168 s.
14. Аватков В.А. Внешнеполитический курс турецкой республики в рамках современной системы международных отношений: Дис. ... д-а наук. М., 2021. 387 с.
15. Турция: новая роль в современном мире. М.: ЦСА РАН, 2012. 80 с. С. 28.
16. Özkaya Duman O. i§gal'den iltihak'a Hatay'da entelektüel bir kadro hareketi, «Yenigün Gazetesi ve yenigüncüler» // Tarih Okulu Dergisi (TOD). 2013. Yil 6. Sayi XVI. S. 397-422.
17. Payasli V Halkevlerinin Hatay'daki Faaliyetleri ve Hatay'in Türkiye'ye Katilim Süreci Üzerindeki Rolü Üzerine Bir Degerlendirme (1937-1939) // History Studies. 2011. Vol. 3/1. S 217-235.
18. TiKA 2023 Yili idare Faaliyet Raporu // TiKA. [Электронный ресурс]. URL: https://tika.gov.tr/ wp-content/uploads/2024/02/TIKA-IFR-202319-Mart-2024-Web.pdf (дата обращения: 19.04.2024).
19. В Москве почтили память великого турецкого поэта Назыма Хикмета // Yunus Emre Enstitüsü. [Электронный ресурс]. URL: https://moskova.yee. org.tr/ru/news/v-moskve-pochtili-pamyat-velikogo-tureckogo-poeta-nazyma-hikmeta (дата обращения: 19.04.2024).
20. Qavu§ T. Di § politikada yumu§ak güg kavrami ve Türkiye'nin yumu§ak güg kullanimi // Kahramanmara§ Sütgü imam Üniversitesi iktisadi ve idari Bilimler Dergisi. 2012. Cilt 2. Sayi 2. S. 23-36.
21. Türkiyada prezident segkilari - 2023 Azarbaycan ictimai rayinda // Sosial Tadqiqatlar Markazi. [Электронный ресурс]. URL: https://stm.az/az/ news/1159/turkiyede-prezident-seckileri-2023-azerbaycan-ictimai-reyinde (дата обращения: 19.04.2024).
22. Soft Power Survey - 2012 // Monocle. [Электронный ресурс]. URL: https://monocle.com/film/
affairs/soft-power-survey-2012/ (дата обращения: 19.04.2024).
23. Turkey // The Soft Power 30. [Электронный ресурс]. URL: https://softpower30.com/country/turkey/ (дата обращения: 19.04.2024).
REFERENCS
1. Orta Güg Yumu§ak Güg Stratejileri: Kore ve Türkiye Kar§ila§tirmali Analizi. TED Üniversitesi Akademik Veri Yönetim Sistemi. Available at: https://avesis. tedu.edu.tr/proje/411f8ed6-ed10-4112-88bd-2de-6a8e882e1/orta-guc-yumusak-guc-stratejileri-kore-ve-turkiye-karsilastirmali-analizi (accessed: April 19, 2024).
2. Nye J.S. Soft Power: The Evolution of a Concept. Journal of Political Power. 2021. P. 196-208.
3. Avatkov V, Badranov A. «Soft Power» of Turkey in the Domestic Policy of Russia. Law and Governance. 21st. 2013. No. 2(27). P. 5-10.
4. Alieva A. «Soft Power» in Foreign Policy of Modern Turkey. Bull. Moscow State University. Issue 25: International Relations and World Politics. 2014. Vol. 5. No. 3. P. 63-94.
5. Mosaki N. Educational Expansion of Turkey in Africa. Voprosy Obrazovaniya. 2013. No. 2. P. 49-66.
6. Barlas D., Yanik L. Turkey's «Soft Power»: A Conceptual Overreach and a Conversation in Multiple Concepts. In: Soft-Power Internationalism. New York, Columbia University Press, 2021. P. 83-108.
7. Özel C. Yumu§ak Güce Bütünsel Baki. Güvenlik Bilimleri Dergisi. 2018. No. 7(1). S. 1-27.
8. Oguzlu T. Soft power in Turkish foreign policy. Australian Journal of International Affairs. 2007. Vol. 61. No. 1. P. 81-97.
9. Balci B., Liles T. What Remains from Turkish Soft Power in the Caucasus? Turkish Policy Quarterly. 2019. Vol. 18. No. 1. P. 25-44.
10. Barlas D., Yanik L. Turkey's «Soft Power»: A Conceptual Overreach and a Conversation in Multiple Concepts. In: Soft-Power Internationalism. Columbia. New York, University Press, 2021. P. 83-108.
11. Marcus F. Why did France abandon the Sanjak of Al-exandretta? 2014. 29 p.
12. Sancaktaki Karde§lerimize Zulüm Yapilmasina Asla Müsaade Edemeyiz. In: Cumhuriyet Gazetesi. Available at: URL: https://www.gastearsivi.com/gazete/ cumhuriyet/1936-11-30/1 (accessed: April 19, 2024).
13. Sökmen T. Hatay'in Kurtulu§u Igin Harcanan Qaba-lar. Ankara, Türk Tarih Kurumu, 1999. 168 s.
14. Avatkov V. Foreign Policy of the Turkish Republic within the Framework of the Modern System of International Relations. Moscow, 2021. 387 p.
15. Turkey: A New Role in the Modern World. Moscow, RAS. 2012. 80 p. Р. 28.
16. Özkaya Duman O. i§gal'den iltihak'a Hatay'da en-telektüel bir kadro hareketi, «Yenigün Gazetesi ve yenigüncüler». Tarih Okulu Dergisi (TOD). 2013. Yil 6. Sayi XVI. S. 397-422.
17. Payasli V Halkevlerinin Hatay'daki Faaliyetleri ve Hatay'in Turkiye'ye Katilim Sureci Uzerindeki Rolu Uzerine Bir Degerlendirme (1937-1939). History Studies. 2011. Vol. 3/1. S. 217-235.
18. TiKA 2023 Yili idare Faaliyet Raporu. Available at: https://tika.gov.tr/wp-content/uploads/2024/02/ TIKA-IFR-202319-Mart-2024-Web.pdf (accessed: April 19, 2024).
19. The memory of the great Turkish poet Nazim Hikmet was honored in Moscow. In: Yunus Emre Enstitusu. Available at: https://moskova.yee.org.tr/ru/news/v-moskve-pochtili-pamyat-velikogo-tureckogo-poeta-nazyma-hikmeta (accessed: April 19, 2024).
20. Cavu§ T. Di§ politikada yumu§ak gug kavra-mi ve Turkiye'nin yumu§ak gug kullanimi. Kahramanmara§ Sutgu imam Universitesi iktisadi ve idari Bilimler Dergisi. 2012. Cilt 2. Sayi 2. S. 23-36.
21. Turkiyada prezident segkilari - 2023 Azarbaycan ictimai rayinda. In: Sosial Tadqiqatlar Markazi.
Available at: https://stm.az/az/news/1159/turkiyede-prezident-seckileri-2023-azerbaycan-ictimai-reyinde (accessed: April 19, 2024).
22. Soft Power Survey - 2012. In: Monocle. Available at: https://monocle.com/film/affairs/soft-power-sur-vey-2012/ (accessed: April 19, 2024).
23. Turkey. In: The Soft Power 30. Available at: https:// softpower30.com/country/turkey/ (accessed: April 19, 2024).
Статья поступила в редакцию 25.04.2023; одобрена после рецензирования 27.04.2024; принята к публикации 10.06.2024.
The article was submitted 25.04.2023; approved after reviewing 27.04.2024; accepted for publication 10.06.2024.
