CC BY
67
УДК 81'37
Р Г. Жамсаранова ТУНГУССКИЙ ГЕНОНИМ ГУЧИТСКИЙ1
Статья посвящена языковому и этнокультурному генезу генонима тунгусов Гучитский ~ Гучит, который зафиксирован в ревизских описях тунгусского населения Нерчинского уезда и является одним из 12 родовых названий современных хори-бурят Забайкалья.
Ключевые слова: геноним Гучит ~ Гучитский, ревизские описи Государственного архива Забайкальского края, Нерчинский уезд, языковая стратификация, этнокультурный генез.
Известным этнографом Г. М. Василевич при исследовании эвенков было в свое время отмечено наличие рода Гучит в 1897 г. в Кужертаевской и Онгоцонской управах Урульгинской Степной Думы, в Баргузинском округе [1, с. 266, 272]. В списке родовых названий тунгусов ею приведены названия Кучигир~ Кучит в районе Баргузина и Баунта, также в бассейне Нерчи, Кучиды, Витима [1, с. 272]. По-видимому, следует полагать, что в видении Г. М. Василевич это были разные рода, соответственно и разные названия.
В известной работе Б. О. Долгих «Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке» в среде нерчинских тунгусов тунгусы «Кучилицко-го» рода, т. е. Кучидского2, отмечены как платившие ясак и в Кучидский острог Иркутского уезда в XVII в., и в Телембинский острог, и в сам Нерчинский уезд [2, с. 342-343]. По-видимому, с этой поры тунгусы Кучидского рода стали считаться нерчинскими тунгусами, и последнее упоминание
о них в качестве тунгусов было, вероятно, по ревизии 1857 г.
Следует полностью согласиться с мнением Б. О. Долгих о том, что «род Гучит - это кучидские тунгусы, которых в нач. XVIII в. приписали к Итанцынскому острогу», где платили ясак «братские». «Кучилицкий» род, плативший ясак в г. Нерчинск, Б. О. Долгих также соотносит с кучидски-ми тунгусами и, полагая, по-видимому, что они имеют общую этническую основу с Вакаройским
родом, далее объединяет их и дает сведения о них уже под названием последнего, т. е. Вакаройского / Вакасильского / Украинского3. Подобные сводные рода, объединенные, по-видимому, общностью хозяйственно-бытового уклада, имеются и в документах ГАЗК.
К примеру, в описях нерчинских тунгусов от 1732 г. Гучитский род тунгусов записан вместе с Шунинским. По-видимому, это могли быть родовые объединения конных тунгусов, т. е. занимающихся коневодством. Если иметь в виду, что Шу-нинский род тунгусов этнически может быть связан и вести начало от тюркоязычного племени от-ши, или шю В. В. Радлова, то становится очевидной их этническая близость с Кучицким / Гучит-ским родом, тунгусами-кучитами4. В документах от 1848 г., ревизии 1858 г. Гучитский род уже не числится в ведении Урульгинской Степной Думы, а в описях инородческого (т. е. бурятского) населения «появился» род Гушаад. Не исключено, что тунгусы-гучиты причислили себя к бурятам, что и обусловило «появление» Гучитского рода или Гушад.
В этом немалую роль сыграло то, что Гучитский род тунгусов был приписан к Кужертаевской инородной управе, земли которой были в Приононье, т. е. на исконных землях монголоязычных племен. Территориальная близость к монгольскому миру, а также то, что тунгусы-кучиты, по данным Долгих и документам ГАЗК, были записаны вместе с Укра-
1 Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 13-04-00040.
2 Как конные, так и оленные.
3 В составе Украинского рода Б. О. Долгих различает конных и оленных тунгусов, приписанных к Телембинскому острогу. В 1689 г. тунгусов этого рода насчитывалось 33 души мужского пола, но к 1732 г. их осталось только 18. В 1732 г. в Нерчинский острог был уплачен ясак 12 душами Кучилицкого и Шунинского родов, в Телембу - 37 душами [2, с. 337]. Эти данные, с одной стороны, отражают факт постепенного растворения этого рода среди других родов, судя по уменьшению их численного состава, с другой - иллюстрируют факт миграционных процессов, экстерриториальных передвижений, которым были подвержены все без исключения родоплеменные группы народов Северной Азии вплоть до XIX в. в силу причин социально-экономического, политического характера.
4 Тунгусы Баргузинского присуда помимо Баргузинского, Верхнеангарского, Баунтовского острогов платили ясак и в небольшой Кучидский острожек, к которому были приписаны с 1669 г. Киндигирский и Украинский роды [2, с. 306]. Как видно, в ведении Кучидского острожка Гучитского рода нет. По поводу Кучидского острожка Б. О. Долгих пишет, что «само основание его и первый сбор в нем в 1662 г. 218 соболей закончились неприятностями для его основателя Якова Похабова. Оказалось, что этот ясак был собран с тунгусов, которые уже раньше платили ясак в Баунтовский и другие остроги Забайкалья» [2, с. 312]. Далее Б. О. Долгих указывает, что «в год основания Кучидского острожка, в 1662 г. в нем платили ясак киндигиры и вокраинцы и что на Еравне летом сходились и баунтовские и кучидские тунгусы с Витима, Калара и Калакана» [2, с. 313]. Заметим, что речь идет уже о территории, отошедшей со временем в ведомство Нерчинского уезда.
инским (Вакасильским, Вакаройским) родом1, обусловили и ускорили ассимиляционный процесс «растворения» тунгусов-кучитов в среде вновь образующейся этнической единицы - хори-бурят. В ревизии 1850 г. в Кучидском остроге Иркутской губернии записано только два рода - Киндигир-ский и Вакаройский. В связи с этим попутно заметим, что отсутствие Кучитского рода в списках Ку -чидского острожка вовсе не означает факта его отсутствия вообще. Скорее всего, тунгусы этого рода переместились к этому времени на другие территории, что не представляло особого труда для конных и оленных кучитов, и платили ясак уже в другие остроги.
Г. М. Василевич отмечает наличие только уже не тунгусского, а бурятского рода Гушит у верхне-удинских бурят [1, с. 266]. Бурятский род Гушаад (в устной форме), или Гушит относится к старшей ветви генеалогии бурят, т. е. Гушаад связывают родственными узами с родом Галзууд, и, вероятно, потому этимология названия Гушаад лексически связана с термином гушэ ‘потомок в третьем поколении; правнук’ [3, с. 198-199]. Однако сам Ц. Б. Цыдендамбаев, высказывая сомнения по поводу общепринятой этимологии, основанной на летописных хрониках бурят, тем не менее относит гушаад к группе «исконных хоринцев».
Поэтому закономерен вопрос - геноним Гучит ~ Гушаад (Гушит), который записан то у тунгусов, то у бурят, тунгусский или бурятский? Однозначного ответа нет по ряду причин, приоритетным среди ко -торых является то, что на тот период сборщиками ясака не различалась в описях этническая и уж тем более языковая принадлежность инородцев. Вероятно, поэтому в архивах ГАЗК Гучитский род инородцев встречается в ревизских описях ГАЗК и бурятских2 (или инородческих), и тунгусских родов.
Это обстоятельство обусловило языковую стратификацию генонима, который может быть отне-
сен к собственно тунгусо-маньчжурским онимам. Семантика генонима связана с тунгусо-маньчжурским апеллятивным гус, гусикэн ~ гуйикэн /эвенк./; гусэтэ ~ гуйэтэ ~ гушэтэ /эвен./ ‘орел’ [5], которые, в свою очередь, семантически связаны с тюркскими языками, где в древнетюркском qus - это ‘птица’; ‘сокол для охоты’ (ср. с киргизским куш ‘хищная птица’; ‘самка ястреба-тетеревятника’; ‘птица’ [6, с. 8-9]). Опыт сравнительной лексикологии алтайских языков наглядно являет на примере обозначения птицы вообще «путь развития семантики от видовой к родовой» [6, с. 6]. Функционирование личных имен с компонентом qus, распространенных территориально в тюркоязычном ареале3, предполагает наличие «былых тотемистических верований», связанных с древней праформой qus [7, с. 649].
Предположение о тунгусо-маньчжурском происхождении генонима Гучит ~ Гушаад оправдано, на наш взгляд, фактами исторического, этнологического и территориального характера. Бесспорным представляется участие эвенков, эвенов в этногенезе бурят, особенно восточной группы, исконно населявших Забайкалье [см.: 3, 8, 9].
Тотемное начало генонима Гучит ~ Гушаад ‘орел (орлы)’, т. е. “орлиное племя / народ”, предполагает изначальное территориальное соседство с народами Восточной Сибири, имеющими, по-видимому, древнее родство с Лесными народами домонгольского периода истории Северной Азии. Относительно давние этнические связи племени тунгусов-кучит с другими племенами в составе каганатов и империй Северной Азии обусловлены упоминанием древнетюркского племени &иса? (кю-чат). К примеру, упомянутые ранее пясидские самоеды - предки авамских нганасан - имели название “орлы” [1, с. 126]. Тотемный образ орла является распространенным образом в сибирской этнонимике. Таким образом, учитывая собственно эти-
1 Вакаройский род тунгусов, как и бурятский род шарайд, по этногенезу мог быть, по всей видимости, тюркоязычным племенем.
2 В документах ГАЗК, датированных 1831 г., в списке родов Хоринской Степной Думы кочевых инородцев в Гучитском роду насчитывалось мужского пола 1 158 душ, женского - 1 101 душа [4]. По ревизии 1850 г. Агинской Степной Думы Бырка-Цугольской инородной управы о состоящих в Гучитском роду кочевых инородцев записано только 10 семей, общее количество в которых составляло 75 человек, из коих 34 мужского и 41 душа женского пола. Данное число бурят Гучитского рода чрезвычайно мало по сравнению с другими родами бурят, где общее количество душ обоего пола достигало 1 000 и более человек.
3 Наше предположение о тюркоязычном происхождении названия Гучит нерчинских тунгусов, а также соответственно рода бурят Гушаад не исключает дальнейших поисков конкретного протородового сообщества и в среде тюркоязычных народностей, традиционно населявших северные территории Евразии, за пределами Алтая, Саян и Западной Сибири. Полагаем, что среди тюркоязычных долган или каких-то групп юкагирских племен, издревле занимавших территории чересполосно и в соседстве с северными самодийцами (ненцами, например), обско-угорскими народами - ханты и манси, могло быть некое племя, являвшееся потомками древних киса!. Все эти соображения приведены в пользу нашей версии по поводу этнического состава тунгусов Нерчинского уезда вт. пол. XVII в. Не исключено, что в их среде могли быть какие-то из северно-самодийских племен, ассимилированные тюркоязычными, монголоязычными, тунгусо-маньчжурскими племенами, некоторые из которых позже вошли в состав иных этноязыковых сообществ Северной Азии. Поэтому генонимы кучит, или киса! (кючат), предположительно тюркоязычного языкового происхождения, обнаруживают уже собственно этнонимное значение онимов. Поиски этимологии генонимного кучит/гучит могут определить именно то этноязыковое сообщество, которое в историческом прошлом и «породило» оним.
мологическое значение генонима, сложно определить конкретное этническое начало родов тунгу-сов-кучит, тюркского kucat (кючат), бурятского Гу-шаад.
Малое количество родового состава Гучитского рода, впоследствии постепенно увеличившегося, можно объяснить следующими факторами. В частности, объяснение этому можно найти в предположении о смене частью тунгусского населения своего этносоциального статуса. Подобно тому, как большая часть тунгусского населения становилась после принятия «святого крещения» русскими, так и некоторая часть тунгусов вошла в состав инород-цев-бурят, у которых на тот период истории Дау-рии были некоторые выгоды в отношении уплаты ясака по сравнению с тунгусами. Позднее, как это видно на примере количественного увеличения родового состава хори-бурят, род увеличивался за счет притока разных этнических групп нерчинских и каких-то иных территориальных групп тунгусов.
Переход из одного рода в другой, судя по архивным документам ГАЗК, был для забайкальских инородцев явлением обычным: «Зунъ-Хоацайского рода Агинской Степной Думы Василий Семенов Немеров 28 апреля 1899 г. причислен к обществу кочевых инородцев Почегорского рода Урульгин-ской инородной управы»; «Базур Булагатов с первой половины 1899 г. причислен к обществу кочевых инородцев Ваксильского рода Онгоцонской инородной управы»; «прошу перевести из Гучит-ского ведомства Усть-Илинской волости в Старо-кургатаевское селение, т. к. мать моя по восприятию Святого крещения вышла в замужество за поселенца Усть-Илинской волости Старокургатаев-ского селения Алексея Непомнящего, а я принял Святое крещение, чтобы быть неотлучным от родителей» [4] и т. д.
В разное время, попадая в зависимость от более могущественных этнических групп, племя эвенов-
Гучит могло, по всей видимости, иметь названия и &иса? (кючат) в составе тюркских каганатов, и ку-чит в «тунгусский» период истории региона, и Гу-шаад в составе монголоязычных бурят.
Установить этимологию генонима Гушаад ~ Гучит представляется возможным в ходе поисков древних генонимов в среде таких ныне существующих народностей, как эвены, эвенки, нганасаны, долганы, в этногенезе которых существенную роль играла некая этническая общность, позднее распавшаяся на тунгусо-маньчжурские, тюрко-само-дийские и монгольские племена Сибири. Объективным представляется вывод о том, что все это пестрое в этноязыковом плане протосообщество тунгусов Забайкалья при тщательном лингвистическом, этнографическом, археологическом исследовании обнаруживает элементы общей материальной, духовной и, что важно, языковой культуры разных сибирских народов и народностей.
Исследователь Т. Б. Уварова пишет, что эвенкийская часть тунгусов Нерчинска была ассимилирована в основном русскими. Это обстоятельство привело в конечном счете к тому, что по «материалам переписи 1926 г., отразилось внезапное исчезновение тунгусов в Забайкалье» [10, с. 154]. С. К. Патка-нов еще ранее писал по поводу ассимиляционных процессов коренного населения Сибири: «Принадлежность тунгусского племени зиждется у них лишь на различии в сословиях. Достаточно уничтожить условное деление жителей Сибири на сословные группы, и вся масса обруселых инородцев, в нашем случае половина всего тунгусского народа даже по имени станет русской» [11, с. 80; 12], что, в принципе, и стало возможным к переписи 1926 г.
По-видимому, именно фактом русификации части нерчинских тунгусов и можно объяснить исчезновение Гучитского рода в ревизии 1858 г. Часть тунгусов-гучитов «превратилась» в бурятское население с родовым названием Гушаад.
Список литературы и источников
1. Василевич Г. М. Эвенки. Историко-этнографические очерки (XVIII - нач. XX вв.). Л.: Наука, 1969. 304 с.
2. Долгих Б. О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII веке. М.: Изд-во АН СССР, 1960. 622 с.
3. Цыдендамбаев Ц. Б. Бурятские исторические хроники и родословные (историко-лингвистическое исследование). Улан-Удэ, 1972. 662 с.
4. Государственный архив Забайкальского края. Ф. 284. Фонд Агинской Степной Думы.
5. Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков: материалы к этимологическому словарю: в 2 томах / отв. ред. В. И. Цинциус. Л.: Наука, 1975. Т. 1. 672 с.; Л., 1977. Т. 2. 992 с.
6. Цинциус В. И. Проблемы сравнительно-исторического изучения лексики алтайских языков // Исследования в области этимологии алтайских языков. Л.: Наука, 1979. С. 3-17.
7. Цинциус В. И. Задачи сравнительной лексикологии алтайских языков // Очерки сравнительной лексикологии алтайских языков. Л., 1972. С. 3-14.
8. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Лексика / под ред. Э. Р. Тенишева. М.: Наука, 1997. 800 с.
9. Бураев И. Д. Результаты языковых контактов в околобайкальском регионе // Этнокультурные процессы в Юго-Восточной Сибири в средние века. Новосибирск, 1989.
10. Рассадин В. И. О тунгусо-маньчжурских элементах в монгольских языках // Там же.
11. Уварова Т. Б. Нерчинские эвенки в XVIII-XX веках. 2-е изд. доп. М.: ИНИОН РАН, 2006. 172 с.
12. Патканов С. К. Опыт географии и статистики тунгусских племен Сибири на основании данных переписи населения 1B97 г. и других источников. СПб., 1906. Ч. 1-2. С. B0.
Жамсаранова Р. Г., доктор филологических наук, доцент.
Забайкальский государственный университет.
Ул. Александрово-Заводская, 30, Чита, Россия, 672039.
E-mail: [email protected]
Материал поступил в редакцию 11.09.2013.
R. G. Zhamsaranova THE TUNGUS GENONIM GUCHIT
The article deals with the linguistic stratification of one of Tungus tribal names of the 17th - 19th centuries of Nerchinsky Uezd. This genonim is fixed as well as among the Tungus tribal names so among the nowadays Buryat 12 (khori-buryat) genonimic names.
Key words: genonim Guchit-Guchitsky, records of the State Archive of Zabaikalsky krai, Nerchinsky Uezd, linguistic stratification, ethnocultural genesis.
References and sources
1. Vasilevich G. M. Evenks. Historical and ethnographic essays (XViii - beginning of XX centuries). Leningrad, Nauka Publ, 1969. 304 p. (In Russian).
2. Dolgikh B. O. Tribal system of the Siberian peoples of the XVii-th century. Мoscow: Edition of the Academy of sciences of the USSR, 1960. 622 p. (in Russian).
3. Tsydendambaev Ts. B. Buryat historical chronicles and pedigree (historical and linguistic investigation). Ulan-Ude, 1972. 662 p. (In Russian).
4. State Archive of Transbaikal Region. F. 2B4. Fund of Aginsk Steppe Duma (In Russian).
5. Comparative Dictionary of Tungus-Manchurian languages: materials for etymological dictionary: In 2 vol. / senior editor V. I. Tsyntsius. Leningrad: Nauka Publ., 1975. Vol. 1. 672 p.; Leningrad, 1977. Vol. 2. 992 p. (In Russian).
6. Tsyntsius V. I. The problems of comparative and historical investigation of the lexica of Altai languages. Investigations In the field of etymology of Altai languages. Leningrad: Nauka Publ., 1979. Pp. 3-17 (In Russian).
7. Tsyntsius V. I. The problematic aims of comparative lexicology of Altai languages. Leningrad, 1972. Pp. 3-14 (In Russian).
B. Comparative and historical grammar of Turk. Lexica / senior editor E. R. Tenishev. Мoscow: Nauka Publ., 1997. B00 p. (In Russian).
9. Buraev I. D. The results of linguistic contacts in circum-Baikal region in South-Eastern Siberia in Middle Ages. Ethno cultural processes In SouthEastern Siberia In Middle Ages. Novosibirsk:Nauka Publ., 19B9 (In Russian).
10. Rassadin V. I. About Tungus-Manchurian elements in Mongolian. Ethno cultural processes In South-Eastern Siberia In Middle Ages. Novosibirsk:Nauka Publ., 19B9. Pp. 145-152 (In Russian).
11. Uvarova T. B. The Evenks of Nerchinsk in XViii-XX centuries. 2 Issue. Мoscow: INION RAN Publ., 2006. 172 p. (In Russian).
12. Patkanov S. K. The geographical and statistic experience about the Tungus tribes of Siberia according to the materials of census of population of 1S97 year and other sources. Saint-Petersburg, 1906. P. 1-2. P. B0 (In Russian).
Transbaikal State University.
Ul. Alexandrovo-Zavodskaya, 30, Chita, Russia, 72039.
E-mail: [email protected]
