CC BY
34
УДК 94 (470) «16/18»
Алиев Багомед Гадаевич
доктор исторических наук, профессор,
главный научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра Российской академии наук arstist 777 @ maiI.ru
Абдуллабекова Анжела Эльмирзаевна
кандидат исторических наук, доцент кафедры государственно-правовых
дисциплин Дагестанского государственного института народного хозяйства
anj ela. 76@mail .ru
Bagomed G. Aliyev
doctor of historical sciences, professor,
senior researcher of the Institute of history, archaeology and ethnography of the Dagestan scientific center of Russian academy of sciences. arstist 777@maiI.ru Angela E. Abdullabekova
Ph.D. in history, associate professor of public law department of the Dagestan state institute of national economy anj ela. 76@mail .ru
ТУХУМНОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ КАК ПЕРЕЖИТОК СОБСТВЕННОСТИ БЛИЗКОРОДСТВЕННОГО КОЛЛЕКТИВА
TUKHUMNY LAND TENURE AS REMNANT OF PROPERTY OF CLOSELY RELATED COLLECTIVE
Аннотация. В статье на основе анализа имеющихся материалов показано наличие в позднефеодалъном Дагестане тухумного землевладения, как пережиток собственности близкородственного коллектива. На конкретных примерах по различным обществам дагестанских горцев прослежены характер, пути образования, причины сохранности, категории тухумных земель и формы пользования ими.
Ключевые слова: тухумное землевладение, архаическая община, тухумные поселения, родственный коллектив, пережиточная форма собственности.
Annotation: On the basis of the analysis of materials the article shows the presence of tuhum's е ownership in the late feudal Dagestan as a remnant of the property of a closely-related staff. The concrete examples of the various societies of the Dagestan highlanders traced nature, ways of education, reasons of security, categories of tuhum's lands and forms to use them.
Key words: tuhum's ownership, archaic community, tuhum's settlements, group of relatives?, residual form of ownership.
Тухумное землевладение являлось одной из форм земельной собственности Дагестана в позднефеодальный период.
Это весьма интересный вопрос, решение которого дает возможность показать, в какой форме в позднефеодальном Дагестане сохранились пережитки или остатки архаических институтов прошлого в земельных отношениях дагестанских горцев. Поэтому естественно, что на этом вопросе в той или иной мере останавливались ученые, занимавшиеся социально -экономическими отношениями, в том числе и земельными отношениями прошлого. Среди них М.В. Саидова, Е.И. Шиллинг, Р.М. Магомедов, Б.Г. Алиев, С.Х. Асиятилов, С.С. Агаширинова, Д.М. Магомедов, А.Р. Магомедов и другие.
В изучаемое время тухумное землевладение, как одна из форм земельной собственности, имело место в Дагестане, главным образом в горных обществах, где сохранились и другие пережитки архаической общины. О наличии тухумного землевладения говорит не только конкретный и довольно большой материал, собранный другими дагестанскими историками и этнографами, но также лично нами в результате многолетних поездок в горные районы Дагестана. Этот историко-этнографический материал будет приведен ниже [8, с. 52, 121, 124, 270, 275-278, 370; 9, с. 116-119; 5, с. 156-157; 6, с. 84-97]. Также свидетельсивами являются и сохранившиеся до нашего времени названия тухумного землевладения в языках дагестанских народов. Так, тухумная собственность у даргинцев называлась «тухумла ванзурби» (тухумные земли), «тухумла мюльк» (мюльк тухума); табасаранцев - «тухумзин жил» или «ийша»»; аварцев - «тухумалъул ракъ»; дидойцев - «тухумис мочи», «агьлус мочи», «эни обус мочи»; каратинцев - «ишиб тухумулъус унш» и т.д.
Конечно, в позднефеодальный период тухумное землевладение кардинально отличалось от тухумного землевладения, которое имело место в предыдущие периоды, и оно было не во всех обществах. Некогда тухумная собственность, как форма земельной собственности родственного коллектива, была господствующей, а в изучаемый период - это лишь пережиток былых земельных отношений, существовавших в дагестанских общинах. Как писал М.М. Ковалевский о том времени: «Роды и неразделенные семьи одни являлись субъектом имущественных прав, по крайней мере, по отношению к возделываемой земельной площади, что же касается леса и пастбищ, то они постепенно из родовых сделались общинными». Эти процессы произошли в результате образования территориально-соседских общин, в собственность которых перешли все пастбища и леса «родовых» (тухумных) поселений.
В процессе дальнейшего развития сельской (сначала территориально -тухумной) общины, в условиях господства частной собственности, а также дифференциации, происходившей внутри тухумов, происходит ослабление и сокращение тухумного землевладения. Происходило это двояким путем: в результате присвоения тухумной верхушкой части или лучших тухумных земель, а также вследствие раздела тухумных земель по семьям, входивших в тухум. Поэтому можно не только предположить, но и с уверенностью утверждать, что в позднефеодальный период тухумного землевладения было
меньше, чем в предыдущие периоды, и оно практически представляло из себя пережиточную форму большесемейной или патронимической собственности, так как сами тухумы в это время уже не носили характера земельной единицы или земельных союзов. В XVIII - первой половине XIX в.в. тухумы сохранили за собой лишь определенные, и притом незначительные, земельные участки.
И все же в позднефеодальный период наличие тухумного землевладения было реальным фактом. По мнению Р.М. Магомедова, высказавшего при исследовании общественно-экономического и политического строя даргинцев в XVIII - начале XIX в.в., «Каждый тухум имел свои пахотные и пастбищные земли» [8, с. 128]. Как показывает имеющийся материал, тухумные земли имелись не только в горных общинах союзов сельских общин, но и в феодальных владениях Нагорного Дагестана. Безусловно, больше всего тухумных земель сохранилось в союзах сельских общин, образование территориально-тухумных и территориальных общин в основном происходит в конце XIV - начале XV в. Причем в союзах сельских общин, хотя, конечно, и не везде, в собственности отдельных тухумов сохранились все категории земель: пахоты, покосы, пастбища и леса. Но основные категории тухумных земель - это пастбища и леса, что говорит о переходе в частную собственность основных пахотных и покосных земель еще задолго до образования территориально-тухумных сел. О сохранении же всех категорий угодий в собственности тухумов в феодально-зависимых общинах мы не располагаем сведениями. В тухумном землевладении последних в основном пастбища и лесные участки. Так, в первой половине XVIII в. тухумные пастбищные горы имелись даже в центре Казикумухского ханства - Кумухе. Гора Джаар принадлежала тухуму Качакул, тухуму Абсукул принадлежала пастбищная гора и другие земли. Первые сдавали гору в пользование шовкринцам, а вторые - говкринцам [8, с. 270]. Тухумные пастбища у лакцев назывались «тухумдалул х1ялик» или «тухумдалул мулк» [8, с. 275].
Наличие и в позднефеодальном Дагестане тухумных земель являлось следствием: во-первых, сохранения тухумами даже после переселения в территориально-тухумные и территориальные общины своих прежних земель; во-вторых, имевших место переделов, ставших общинными после образования территориальных сел, джамаатских земель по тухумам; в-третьих, перехода по наследству всему тухуму отдельных земельных участков, приобретенных некогда тухумом в целом или более узким родственным коллективом (например, отдельной семьей), входившим в тухум, или главой тухума из -за невозможности их дележа (передела) по причине экономической невыгодности и неэффективности в виду небольшого размера тухумной земли, пользования ею в разделенном виде. Это были в основном небольшие участки отдельных категорий земель, которые при разделе не представляли никакой ценности, так как при этом они не могли дать никакого дохода. Поэтому эти участки земли оставались в собственности тухума в целом и использовались в его интересах и в интересах всех семей, входивших в него.
Примером сохранения тухумами своих прежних земель (когда они проживали в «родовых» - тухумных поселениях) является одно из крупных
даргинских сел, центр союза Каба-Дарго - Урахи. Но прежде отметим, что, как известно, переселенцы из «родовых» - тухумных поселений переселившись в новое селение, образовали со временем целые кварталы, которые владели земельными угодьями, расположенными на территории старых поселений. В данном случае мы как раз имеем дело с таким примером. Так, жители квартала Г1ялзикъот1 владели землями в местности Кьукьяра и Чабазимахи, т. е. там, откуда они переселились в указанный квартал Нижнего аула Урахи. Жители другого квартала Нижнего аула Урахи под названием Хьаркъот1 имели земли около бывшего «родового» - тухумного поселения Мулиг1и, откуда переселились их предки в селение Урахи [3, с. 133] и т.д.
О былой принадлежности определенным тухумам тех или иных земельных участков говорит и поквартальное пользование общинными пастбищами, которое было характерно, кроме урахинцев, также акушинцам, ахтынцам, хунзахцам, губденцам, рутульцам, тлядальцам, многим селам Кайтагского уцмийства [3, с. 133; 5, с. 160-161; 14, д. 37, л. 32] и т.д. Так, в центре Акуша-Дарго, селении Акуша, пастбищное место Дузанила находилось в пользовании Дайшука (среднее селение), место Гъургъала бурх1и - в пользовании Хъаршука (Верх. селение), место Кавкаг1ямг - в пользовании Хьаршука (Ниж.аул) и Панжука [5, с. 160-161].
Наглядным примером раздела общинных земель по тухумам может служить селение Гапшима, где все земли, среди которых 5 участков пахоты, 14 покосных участков и 13 лесных участков, были поделены между тремя кварталами, основными тремя - первосельцами. Четвертый квартал под названием Кундуц-кат (Къундуц1къат1), образовавшийся позже, не наделялся из указанных общинных земель участками [12, д. 140-в, л. 229-234].
Примером третьего вида тухумных земель могут служить собранные нами в лакских селах сведения, говорящие, что здесь в прошлом были такие земельные участки тухумов (в основном сенокосы), которыми родственники, входившие в один и тот же тухум, пользовались только по очереди в виду невозможности их дележа и получения, таким образом, какого-либо ощутимого дохода.
Больше всего в позднефеодальном Дагестане в тухумной собственности находились хутора и прилегающие к ним пастбищные места. Особенно много их было в животноводческих обществах горного и высокорного регионов Дагестана. Но особенно это было характерно для обществ Западного Дагестана. «Это в основном общества, расположенные у водораздельного хребта: часть Ункратля, Дидо, Анцухо-Капуча, Джурмут» [7, с. 171-173]. Согласно собранным Е.М. Шиллингом материалам, еще в 40-х годах ХХ в., у капучинцев, например, в тухумной собственности находились леса и пастбища [13, с. 35].
По наблюдениям, собранным сведениям и исследованиям Д.М. Магомедова, в обществах Западного Дагестана было много как семейных, так и общетухумных хуторов. Так, в селении Шидиб (Анцух) было три тухума -Исмаг1илал, Г1умарилал и Мех1екьилал и все они имели свои хутора. В селении Кидеро (Шуратль) было 22 тухумных и индивидуальных хутора. Индивидуальные и тухумные хутора имелись в селении Шаитль (Иланхеви), которые были расположены в местностях Мах1айиъ, Эшикь, Бодох1, Шабах1уъ,
Хъунех, Ч1анюз, Бац1ихвихи [7, с. 171-172] и т. д. Процесс становления коллективных хуторов Д.М. Магомедов объясняет свободной заимкой территории, и этот процесс «своими корнями, - пишет он, - уходит вглубь веков». По мере же развития общества «тухумные хутора становятся частными и к концу XIX века индивидуальная собственность стала преобладающей» [7, с. 172]. Тухумные хутора имели также сюргинцы, рутульцы, агулы и др.
В тухумной собственности находились также другие категории земель. Так, возвышенность между селениями Усиша и Верх. Мулебки под названием Къянала муза, принадлежала тухуму Усиша Къянахъали [5, с. 156]. Баршамайцы (Каракайтаг) имели тухумные пахотные и покосные участки, а также пастбищные места, в Цахуре имелись тухумные сенокосы, пастбища и леса, в Гельмеце - все виды земель [4], в Ункратле (кроме хуторов) - леса и пастбища; тухум Атуховых в Гидатле имел пастбище на территории Тидиба; тухумы (тлибилы) Хиндалал и Хедарикал владели общинными пастбищами Чухох и Чорчи [10, с. 119]. Отдельным тухумам селения Ругуджа принадлежали сенокосные, пастбищные и другие участки земли [9, с. 119]. По наблюдению С.С. Агашириновой, архаической патронимии лезгин принадлежали все виды земельных угодий, позднее в общем владении остались лишь покосы, пастбища, выгоны, леса, т.е. менее интенсивно эксплуатируемые земли, а пахотная земля перешла во владение отдельных семей на основе уравнительного землепользования [1, с. 141]. Так, в селении Юхари-Тахиджал вплоть до конца XIX в. имелось 40 га покосных земель, называемые Кули, Чуъгун, Гъенер вац1, Женгулар, Жематдин векъер, принадлежавшие в прошлом крупным тухумам [1, с. 142]. В этом же селении на плоскости в местности Паласа имелись и пахотные земли, закрепленные за каждым тухумом. Эти земли каждые три года по жребию перераспределялись между тухумами, а они, в свою очередь, делили их по семьям [1, с. 142].
В лезгинском селении Каракюре (союз Алты-пара) почти каждая патронимия имела собственный лес, носящий его имя, а на летних пастбищах имелись места под названиями Дуьштуьдин цурар, Мегъвел, Ч1уру хьуьрел и т.д., где содержали скот членов отдельных патронимий [1, с. 142]. В селении Зрых (магал Ахты-пара) существовали летние пастбища отдельных сихилов (родственная группа более широкая, чем тухум) и огороженные места для скота [1, с. 142]. По сравнению с пастбищами, покосами и лесными участками пахотных полей в собственности тухумов было меньше. Даже существует мнение, что в XIX в. их не было вообще [9, с. 120]. Однако существование их подтверждается как приведенными выше примерами, так и другими сведениями. Так, в селении Рутул тухум Атлуханар имел участок Ч1алашдет; в селении Борч тухум Касогълияр имел свой участок [4]; в селении Хив тухум Базбар имел земли в местностях Ракут, К1елерихъгъярихъ, Х1яркьян, Дерчав, Гасул, Нит1арик1, Фаьирик, Ячьнарьи, Муур [4]. В селении Каракюре тухум Юхулар имел земли в местностях Ч1урухюр, Чяяр, Кьер, тухум Цугуца - в местности Ч1июлер, тухум Туркар - в местности Кьулгъе дир [4]. В цахурском селении Гельмец тухум Джибиляр имел пахотные земли в местности Зинзиляр и в Азербайджане, тухум Михъува - в местностях Хина, Эчаз и Галгатхьуйбе
[4]. В селении Шари все пахотные и сенокосные участки были разделены на три части по количеству тухумов и эксплуатировались строго по тухумному принципу. Отары скота формировались здесь по тухумам и паслись на тухумных землях [4].
Тухумные пастбищные участки имелись и в обществах Аварии. Так, в селении Кудали тухум Гьалангулар имел пахотный участок в 50 га в местности Агьада. Пахотные земли имелись в селении Корода [4]. В андалальском селении Согратль пахотные участки имели тухумы Г1адихунел - в местностях Нахъа и Гъвалиб; тухум Къелдер - в местностях Охьла и Оцоб; тухум Падар - в местностях Г1обонуб и Гургурраг1ал. Земли другого андалальского селения Ругуджа, находящиеся в местности Маг1арда, принадлежали тухумам верхнего аула; Саланиб - тухумам нижнего аула; Малала - тухумам части аула под названием Ганжалал и т.д. [9, с. 119-120].
Мы не располагаем сведениями о сохранении в собственности тухумов пахотных участков повсеместно. Основные пахотные земли издавна находились в частной собственности, в собственности индивидуальных семей, входивших в различные тухумы. Частная собственность повсеместно была «доминирующей формой, единственной основой существования семей и тухумов». Большинство тухумов вообще не имело земель и это, как справедливо отмечает М.А. Агларов, «не мешало им быть едиными организмами и сильными кланами, выполнявшими определенные функции» [2, с. 125].
Сохранившиеся в собственности тухумов отдельные участки различных земельных угодий не играли особой роли в экономической жизни членов тухумов. Экономическая роль вообще всех категорий земельных угодий тухумов была ничтожна. В позднефеодальном Дагестане тухумные земли ни по характеру, ни по форме пользования не являлись родовой собственностью, точно так же как тухум не представлял из себя рода. В плане сказанного, тухумная земля по отношения к основным формам земельной собственности занимала промежуточное или двойственное положение. Если по отношению к общинной собственности она выступила как частная, то по отношению к частной, индивидуальной собственности она являлась коллективной. Вместе с тем, отношения к коллективной собственности в тухуме, как и в семейной общине, говоря словами Ю.И. Семенова - «это отношения не в социальном организме в целом, а лишь внутри небольшой его ячейки. Они не образуют базис социального организма, фундамента общества. Коллективной эта собственность является по отношению лишь к «семейной общине», но не к социальному организму. Поэтому она ни в коей мере не является общественной собственностью». По отношению к общине, как к социальному организму, тухумная собственность являлась «собственностью не коллективной, не общей, а обособленной и в этом смысле частной» [11, с. 414-415].
Выше уже затрагивались причины сохранности даже в позднефеодальный период в Дагестане тухумного землевладения. Хотелось бы дополнить сказанное и рядом других соображений. Это, во-первых, следствие замедленности общественного развития, в силу чего сохранились, как
родственные коллективы, сами тухумы. Во-вторых, причиной сохранения тухумной собственности являлось малоземелье в горах, в условиях чего и разложение самого тухума, как пережиточного института кровнородственной организации, шло медленнее, чем в тех регионах, где было достаточное количество удобных для обработки и ведения земледельческого хозяйства и скотоводства земель вообще. В-третьих, сохранность тухумной собственности на землю можно объяснить и боязнью тухумов, как родственных коллективов, расстаться с землей, которая объединяла их членов, сплачивала их, в то время как частная собственность разъединяла членов тухума, ослабляла родственные отношения, в особенности за пределами 4-5 поколений. Если исходить из всего сказанного, можно полагать, что тухумное землевладение являлось не столько пережитком родового общества, сколько следствием его разложения, когда на развалинах родового строя образовались более мелкие родственные коллективы - семейные общины, от которых, в свою очередь, отпочковываются еще более мелкие родственные коллективы, основной экономической жизни которых являлась их индивидуальная - семейная собственность на землю.
Литература
1. Агаширинова С.С. Материальная культура лезгин. XIX - начало XX в. М.: Наука. 1978, 304 с.
2. Агларов М.А. Сельская община в Нагорном Дагестане. Исследование взаимоотношения хозяйства, социальных структур и этноса. М.: Наука, 1988. 237 с.
3. Алиев Б.Г. Каба-Дарго в XVIII-XIX вв.: Очерк социально-политической истории. Махачкала: Типогр. ДФ АН СССР, 1972. 221 с.
4. Алиев Б.Г. Полевой материал 1962-1990 гг.
5. Алиев Б., Ахмедов Ш., Умаханов М.-С. Из истории средневекового Дагестана. Махачкала: Типогр. ДФ АН СССР, 1970. 235 с.
6. Магомедов А.Р. Хозяйственная жизнь и социальный строй Нагорного Дагестана в XV-XVII вв. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского ун-та, 1985. 142 с.
7. Магомедов Д.М. Земельные отношения у дидойцев в XVIII - начале XIX вв. // Вопросы истории и этнографии Дагестана. Махачкала: Типогр. № 7 Управления по печати при Совете Министров ДАССР, 1974. Вып. 5. С. 169184.
8. Магомедов Р.М. Общественно-экономический и политический строй Дагестана в XVIII - начале XIX веков. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1957. 408 с.
9. Материальная культура аварцев. Махачкала: Типогр. ДФ АН СССР, 1967. 304 с.
10. Саидова М.В. Переход народов Дагестана от общинно-родовых отношений к феодальным: Дис... канд. ист. наук. М., 1947. 300 с.
11. Семенов Ю.И. Первобытная коммуна и соседская крестьянская община // Становление классов и государства. М.: Наука, 1976. С.407-419.
12. ЦГА РД. Ф.2. Канцелярия военного губернатора Дагестанской области, гор. Темир-Хан-Шура. 1883-1917. Оп. 3. Д. 140-в. К/ 229-234.
13. Шиллинг Е. Народы андо-цезской группы //Панек Л.Б., Шиллинг Е.И. Сборник очерков по этнографии /Научн. ред. канд. ист. наук Р.И. Сефербеков. -Махачкала, 1996. 243 с.
14. Шиллинг Е. Народы андо-цезской группы // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 5. Оп. 1. Д. 37. ДАССР, 1947. 98 с.
Literature
1. Agashirinova S.S. Material culture of the Lezgin. XIX-beginning of XX century. Moscow: Nauka, 1978. 304p.
2. Aglarov M.A. Rural community in Mountainous Dagestan. Research of economy, social structures and ethnic relations. Moscow: Nauka, 1988. 237p.
3. Aliyev B.G. Kaba Dargo in XVIII-XIX centuries . Essay of socio- political history. Makhachkala: Publ.DF USSR Academy of Sciences, 1972. 221p.
4. Aliyev B.G. Field material of1962-1990.
5. Aliyev B., Akhmedov Sh., Umahanov M.-S. From the history of medieval Dagestan. Makhachkala: Publ. Dag. FAS of the USSR, 1970. 235 p.
6. Magomedov A.R .Economic life and social structure of Mountainous Dagestan in XV-XVII centuries. Rostov- on-Don : Publ. of Rostov State University, 1985. 142 p.
7. Magomedov D.M .Land relations of the didoytsy in XVIII - early XIX centuries. // Questions of History and Ethnography of Dagestan. Makhachkala: Publ. №7 of the Office of press at the Council of Ministers of DASSR, 1974. Ed. 5. Pp. 169-184.
8. Magomedov R.M. Socio- economic and political system of Dagestan in XVIII - early XIX centuries. Makhachkala: Dagknigoizdat, 1957. 408 p.
9. The material culture of the Avar . Makhachkala: publ. DF USSR Academy of Sciences, 1967. 304p.
10. Saidova M.V .The transition of the peoples of Dagestan from communal tribal relations to feudal: Dis ... cand. ist. Sciences . Moscow, 1947. 300 p.
11. Semenov U.I. Primitive commune and neighboring peasant community // Formation of the classes and the state. Moscow: Nauka, 1976. P.407 - 419.
12. CSA RD . F.2 . Office of the Military Governor of the region of Dagestan, of Temir-Khan- Shura town. 1883-1917. Op. 3 . AD 140 - c. K / 229-234.
13. Schilling E. Peoples Ando- Tsez group // Panek L.B., Schilling E.I. A collection of essays on ethnography / Scient. Ed. Candidate of Hist. Sciences Seferbekov R.I. - Makhachkala, 1996. 243 p.
14. Schilling E. Peoples of Ando- Tsez group // RFIIAE DSC RAS. F. 5. Op. 1. D. 37. DASSR 1947. 98p.
