CC BY
16
УДК 39 (398)
DOI: 10.30624/2220-4156-2020-10-2-271-281
Цветовая характеристика объектов неживой природы в поэтических формулах хантов
Т. А. Молданова
Югорский государственный университет, г. Ханты-Мансийск, Российская Федерация, moldanowatatjana@yandex.ru
Л. А. Андреева
Югорский государственный университет, г. Ханты-Мансийск, Российская Федерация, churajevo@list.ru
О. Ф. Худобина
Югорский государственный университет, г. Ханты-Мансийск, Российская Федерация, olga_hdb@mail.ru
АННОТАЦИЯ
Введение. Последние десятилетия характеризуются возрастающим интересом к феномену цвета, цве-товосприятия, что связано с разнообразием теоретических подходов к изучению данного аспекта культуры. Однако, всесторонние этнолингвокультурологические описания функций цветообозначения природных объектов практически не проводились. В данной работе рассматриваются поэтические формулы с цветовым компонентом в языке хантыйского фольклора.
Цель: выявление частоты использования цветовых маркеров в обозначении свойств объектов неживой природы в устойчивых поэтических формулах, встречающихся в песнях, исполняемых во время хантыйского обрядового праздника «Медвежьи игрища».
Материалы исследования: обрядовые песни, исполняемые во время медвежьих праздников, характеризующиеся устойчивыми повторяющимися элементами, называемыми поэтическими формулами, а также полевые материалы и личные архивы Т. А. Молдановой.
Результаты и научная новизна. Устойчивые фольклорные обороты хантыйских текстов впервые применяются при изучении цветовых характеристик объектов неживой природы.
Анализ материала выявил, что, в соотношении с другими характеристиками, цветовая маркировка объектов природы не является доминирующей. Она составляет около 15%. Если учитывать только те эпитеты, которые однозначно маркируют цвет, то это 7,5%. Следовательно, в охотничьей культуре цветовая информация не играла существенной роли.
В результате анализа выявлено, что в прямом значении, в качестве цветообозначения, применяются такие цвета, как зелёный, белый, красный и жёлтый. Зелёный и белый цвета маркируют соответственно лето и зиму, а красный и жёлтый - осень. Зелёный цвет дополнительно применяется и в иных случаях. Цветовая характеристика осенней природы, вероятно, достаточно поздняя, и в большей степени имеет эстетическое значение, чем познавательное и практическое. В работе ставится вопрос о включении зелёного цвета в состав основных.
Ключевые слова: цвет, цветообозначение, поэтическая формула, песнопения, медвежьи игрища.
Благодарности: Авторы выражают благодарность Т. А. Молданову за помощь в расшифровке полевого материала и консультаций при переводе устойчивых фольклорных выражений с хантыйского языка на русский.
Для цитирования: Молданова Т. А., Андреева Л. А., Худобина О. Ф. Цветовая характеристика объектов неживой природы в поэтических формулах хантов // Вестник угроведения. 2020. Т. 10. № 2. С. 271-281.
Color characteristic of inanimate objects in poetic formula of the Khanty people
T. A. Moldanova
Yugra State University, Khanty-Mansiysk, Russian Federation, moldanowatatjana@yandex.ru
L. A. Andreeva
Yugra State University, Khanty-Mansiysk, Russian Federation, churajevo@list.ru
O. F. Khudobina
Yugra State University, Khanty-Mansiysk, Russian Federation, olga_hdb@mail.ru
ABSTRACT
Introduction: the topicality of the paper is due to the ever increasing interest in specific national designations of color in the Khanty language on the one hand, and by insufficient exploration of the category in the Khanty folklore, on the other hand. Nowadays the language is on the brink of extinction; studying the specificity of color naming in poetic formula of Khanty can open up new opportunities for development and preservation of the language.
Objective: to identify the frequency of use of color markers in the designation of properties of objects of inanimate nature in stable poetic formulas found in songs performed during the Khanty ritual holiday «The Bear Games».
Research materials: ceremonial songs performed during the Bear Holidays, characterized by persistent repetitive elements called poetic formulas, as well as field materials and personal archives of T. A. Moldanova.
Results and novelty of the research: stable folklore phrases of Khanty texts are used for the first time in the study of color characteristics of objects of inanimate nature.
The analysis of the material revealed that, in relation to other characteristics, the color marking of objects of nature is not dominant. It is about 15%. If we take into account only those epithets that clearly mark the color, this is 7.5%. Therefore, in Khanty culture, color information did not play a significant role.
As a result of the analysis, it was found that in the direct meaning, such colors as green, white, red and yellow are used as color values. Green and white mark summer and winter respectively, while red and yellow mark autumn. The green color is also applied in other cases. The color characteristic of autumn nature is probably quite late, and has more aesthetic significance than cognitive and practical. The paper raises the question of including the green color in the main ones.
Key words, color, color designation, poetic formula, chants, bear games.
Acknowledgments: the authors are grateful to T. A. Moldanov for the help in interpretation of field materials and translation of folk poetic collocations from the Khanty language into the Russian.
For citation: Moldanova T. A., Andreeva L. A., Khudobina O. F. Color characteristic of inanimate objects in poetic formula of the Khanty people // Vestnik ugrovedeniya = Bulletin of Ugric Studies. 2020; 10 (2): 271-281.
Введение
В связи с тем, что феномен цвета является достаточно многогранным явлением, в настоящее время он изучается с позиций различных наук. Проблемы цветообозначения раскрыты в работах как зарубежных [26; 27; 28; 29; 30 и др.], так и отечественных исследователей [2; 8; 16 и др.].
Лексике и символике цвета в культуре хан-тов посвящено несколько лингвистических и этнологических исследований, которые характеризуются различными источниками для написания работ и разнообразными подходами к интерпретации материала [1; 9; 18; 21; 22; 23; 24]. Имеются публикации по цветообозна-чению в фольклоре, одна из которых посвящена анализу обско-угорских загадок [19; 20].
Что касается природных объектов в хантыйском языке, то отдельные элементы рассматривались в контексте языковой картины мира обских угров [15].
Устойчивые фольклорные обороты связаны с многодневным действием - «Медвежьими игрищами». Этот ритуал является древнейшим охотничьим обрядом, он сохранил многие архаичные черты, дошедшие до современности. Например, в нём используется особая табуированная лексика, законсервированы архаичные типические выражения и т.д. [3; 11; 12; 13; 25 и др.]. Песни, исполняемые во время медвежьих праздников, характеризуются устойчивыми повторяющимися элементами, которые в научной литературе называются по-разному. При изучении поэтики обрядовых песен медвежьего праздника А. А. Гри-невич вводит понятие «формула», под которой автор понимает «словосочетание, характеризующееся устойчивым грамматико-синтаксическим строением и лексическим наполнением, обладающее ритмическим единством, призванное передавать определённый образ» [3, с. 21]. Вслед за исследователем в данной работе используется термин «формула / поэтическая формула».
В силу того, что традиционная хантыйская культура являлась дописьменной, основным способом хранения и передачи информации была память человека и народа в целом. Информация обобщалась, кодировалась, закреплялась в языке и в иных сферах духовной культуры. В хантыйском фольклоре компактными формами трансляции жизненно необходимых знаний являлись устойчивые фольклорные обороты. В силу этого исследуемые поэтические формулы являются источником для выявления информации, являющейся наиболее значимой для носителей древнейшей охотничьей культуры.
Материалы и методы
Работа написана на основе анализа стойких фольклорных формул, используемых в песнях многодневного обрядового праздника, называемого в литературе «Медвежьи игрища». В основе праздника - охотничий промысловый культ, который со временем включал в себя различные напластования [14].
Рассматриваемые песни исполнялись во время проведения вышеназванного ритуала с 1991 по 1998 годы у хантов казымской территориальной группы, проживающих на реках Казым
и Назым [ПМА]. Часть песен опубликована в сборниках [5; 6; 7; 10; 11; 12; 13], другая находится в личном архиве Т. А. Молдановой. Для анализа выбраны жанры: кайеау ар 'кайеянг песни', миш ар 'духов миш песни', вэн ар 'большие песни', поякты ар 'молитвы песни' [7]. В них зафиксировано наибольшее количество устойчивых фольклорных оборотов, связанных с природными объектами и явлениями.
В ходе исследования использован метод сплошной выборки. Всего выявлено 134 поэтических формул. Исходя из того, что для традиционного мировоззрения хантов характерно деление Вселенной на три мира, маркируемых землёй, водой, небом, фольклорные эпитеты разделены на три основные группы. В работе применяется историко-генетический метод в совокупности с методом интерпретации полученных данных. Лингвистический метод используется для выявления происхождения устойчивых фольклорных оборотов и отдельных слов.
Фольклорные обороты, не связанные с ко-лоративной лексикой, использованы в качестве примеров, характеризующих объекты по иным признакам. Это даёт возможность выявления значимости цветового отражения природных объектов и явлений на фоне других характеристик.
Результаты
Устойчивые фольклорные обороты, связанные с объектами неживой природы, можно разделить на три основные группы: а) выражения, связанные с землёй (мув) и природными объектами на суше; б) выражения, связанные с водой (йиук) и водными объектами; в) выражения, связанные с небом (тэрум) и небесными объектами. Рассмотрим каждую из этих групп.
Выражения, связанные с землёй (мув), и природными объектами на суше
Наибольшее количество стойких фольклорных оборотов связано с этой группой природных объектов. Самый распространённый эпитет Земли - Сушу мув ауки, пунтау мув ауки 'В одеянии (букв.: сух 'ткань, шкура') земля-Мать, шерстистая земля-Мать', т.е. прежде всего она представляется как живое зооморфное существо. Другая группа распространённых эпитетов Земли: Кусылак кертум наяу мухац, кусылак кертум вэртау мухац 'Обручеподобно изогнутая с богинями окружность, обручеподобно изогнутая с богами окружность', здесь предпо-
лагается, что на каждом участке земли обитают духи-охранители конкретных территорий, сама земля не мыслится живым существом, но она одухотворяется присутствием духов.
В типических выражениях земля предстаёт как прекрасное, изобильное место, в зависимости от времён года меняющая свои наряды. Летом - это Вусты нэйи щунйу мув, Вусты йсрмак щунйу мув 'В зелёное сукно одетая, удачу (счастье) дарующая земля, в зелёный шёлк одетая, удачу (счастье) дарующая земля'. Осенью земля переодевается в красные (вурты) и жёлтые (ву-щлум) сукна и шелка. Выражения, связанные с зимним временем года, вариативны, в них может фигурировать не сама земля, но леса, одетые в белое: Нувийэ сухемэ щуняуэ ям тщэ, цыв пайз хэмтащэцумщэ ищийз 'Из белой ткани (шкуры) в счастливое полное одеяние они облачились'. Сукно и шёлк здесь отсутствуют. А слово «сух» можно перевести и как «ткань», и как «шкура». В фольклорных оборотах разноцветны именно наряды земли. Как известно, сукно и шёлк на территории проживания хантов - материал достаточно поздний. Вероятно, и маркировка земли с использованием сукна и шёлка - явление позднее. В этих эпитетах земля не мыслится как персонифицированное живое существо, а как материальный объект, а её одеяние - метафора. Белые одежды или белые шкуры лесов наталкивают на аналог со сменой окраса животных и, вероятно, связаны с этим явлением, т.е. по происхождению - более древние.
Эпитет питы 'чёрный' в значении «тёмный» в одном случае встречается в типической формуле, связанной с островками суши (пзхйр), которые расположены посреди топких болот: Но-хйр юхи питы пзхйр, хзц юхи питы пзхйр 'С кедровыми деревьями чёрный (тёмный) остров, с еловыми деревьями чёрный (тёмный) остров'. В другом случае питы маркирует хвойный, тёмный лес: Питы йухпицавац вэнт(э) 'С тёмными (букв.: чёрными) деревьями ожидающий1 лес'.
Типовые фольклорные обороты, в которых присутствует зелёный цвет, прочно связаны с травами и кустарниками. В рассмотренных стойких фольклорных выражениях они быва-
ют только зелёными: Вустыйэ турнап этмауэ вош, вустъшэ ванши этмауэ вош 'Зелёной травой заросшее поселение, зелёным кустарником поросшее поселение'. Следует отметить, что в разговорной речи различные оттенки пожухлой травы часто применяются для цветообозначе-ния, в рассматриваемых фольклорных выражениях они не встречаются. Параллелизмом к «зелёному» является «золотой» в значении ценности: Вустыен турнап айийэ вош, сорниен турнап айийэ вош 'С зелёной травой маленькое поселение, с золотой травой маленькое поселение'. Зелёный цвет встречается и в эпитетах деревьев: Вусты сомпи сомау юх, Вусты карпи карау юх 'С зелёной чешуёй чешуйчатые деревья, с зелёной корой користые деревья'. Исходя из того, что зелёный цвет (вусты) в типических формулах прочно связан с травой и кустарниками, а они не бывают другого цвета, можно поставить вопрос о том, не является ли зелёный цвет третьим основным цветом после базовых чёрного (питы) и белого (нуви), о которых писали исследователи [4; 8; 16; 21 и др.]. Если обозначение красного цвета (вурты, кацы)2, как в рассматриваемой группе, так и у других обских угров, связано с кровью, то связь термина вусты с травой не столь очевидна. Например, у казымских хантов в повседневной практике трава называется туран. В фольклорных оборотах для обозначения травы применяется слово «пум». Следовательно, зелёный цвет «вусты» в казымском диалекте хантыйского языка не связан со словом «трава». Восточные ханты именуют траву «pum (pom, pam)», что также не связано с зелёным цветом (вусты) [17].
С цветовым обозначением можно связать такие слова как ханшау 'узорчатый, пёстрый' и эцау 'пёстрый, узорчатый, разноцветный, красивый'. Слово «ханшау» обычно встречается в типовых формулах, в которых неживая природа сравнивается с окрасом представителей животного мира или с окрасом частей их тела: Хан-шауэ хорийэ сухийэ ецамэ 'Как пёстрого оленя шкура'; Вуруайэ нюцы ханшауэ вэнтевэ 'Лес наш узорчатый, как у вороны нос'. Слово «эцау» преимущественно применяется в значении
1 По поводу слова давад 'ожидающий' существует мнение, что оно связано с тем, что осенний лес уже ждёт охотника, так как в это время года начинается охотничий сезон на пушного зверя.
2 Термины цвета приводятся только на казымском диалекте хантыйского языка. Термин вурты от вур (табуированное название крови медведя) встречается в повседневной практике, кады (букв.: кровь) применяется в фольклорных эпитетах и в значении бордовый - воньщумат кады (букв.: ягоды (брусники) кровь).
«разноцветный, красивый», оно может быть использовано как параллелизм к слову «хан-шау», а также для обозначения открытой гористой местности, маркирует валуны с прожилками. Например, Эцяуэ харийэ вуцыемайэ 'Разноцветные открытые пространства', Вуруайэ нюцыйэ эцауэ кев 'Как у вороны нос пёстрый валун'.
Выражения, связанные с водой (йиук) и водными объектами
Стойких фольклорных оборотов, связанных с этой группой природных объектов, значительно меньше.
Следует отметить, что «земля» (мув) и «вода» (йиук) в поэтических формулах всегда применяются как параллелизмы, например Ма мувем, мa йиукем 'Моя земля, мои воды'. Общим для них является и то, что в главных фольклорных эпитетах вода, также как и земля, представляется изобилующей промысловыми животными, в данном случае, водоплавающими птицами. Каждая река, входящая в сферу знаний казымских хантов, имеет свой собственный эпитет. При помощи устойчивых формул в фольклоре закреплены такие характеристики рек, как скорость их течений, извилистость, наличие омутов.
В фольклорных оборотах, характеризующих морские воды, встречается слово патлам 'темно, тёмный', который в разговорной речи обычно применяется по отношению к тёмному времени суток. Патлам йиупи емау щорас 'С тёмными водами священное море'. В этом примере «патлам» имеет символическое значение, оно репрезентует мир мёртвых. Согласно представлениям обских угров, после смерти человека одна из его «душ» направляется к морю. Слово патлам встречается в качестве параллелизма к слову нуви 'светлый (белый)', например: Нуви торум3, патлам торум 'Светлый мир, тёмный мир'.
Цвет применяется только в фольклорных эпитетах конкретных рек, при этом воды могут быть трёх цветов: нуви 'белые' в значении «светлые», питы 'чёрные' в значении «тёмные» и вурты 'красные': Нуви йиукпи цантау Сэрум 'Со светлыми водами обильный Сорум',
Питы йиукпи цантау вэн Цэв 'С тёмными водами обильная большая Сосьва', Вурты йиукпи цантау Амня 'С красными водами обильная Амня'. «Светлые воды» обычно бывают у горных или каменистых рек, «тёмные воды» характерны для таёжных рек, в то время как реки с «красными водами» берут начало или протекают по болотистой местности и слегка окрашиваются в бурый цвет из-за наличия болотной руды (лимонита). Кроме этого, «тёмные» и «красные» воды имеют дополнительные символические значения, первые связаны с нижним миром или с военными событиями на данной территории, вторые - только с военными событиями.
Один из эпитетов старицы связан с цветовой характеристикой через сравнение: Вэш йиук увмау ари вэри 'С водами цвета чаги текущие многочисленные старицы'. Это, вероятно, позднее образование в языке.
Выражения, связанные с небом (тэрум) и небесными объектами
Эта группа типических выражений является малочисленной. С цветом можно связать единственное выражение Тэрма кацмум кацы хэс 'В небе виднеющаяся кровавая4 звезда'. Данный эпитет связан с героическим эпосом, но героические мифы исполняются и на медвежьих игрищах. После свершения определённых подвигов герои обычно оставляют о себе память на небе, возгораются «кровавыми» звёздами.
В ходе анализа устойчивых фольклорных выражений хантов, используемых в сакральных песнопениях обрядового праздника «Медвежьи игрища», выявлено, что цветовая маркировка составляет в них 14,9%: 20 примеров из 134. При этом учитывались также те фольклорные эпитеты, которые имеют несколько значений, и, по мнению информантов, не всегда соотносятся с цветовой характеристикой. Такие, например, как кацы хэс 'кровавая (видимая) звезда'. Если учитывать только те эпитеты, которые однозначно маркируют цвет, то они составляют 7,5%. Ниже в таблице представлены устойчивые фольклорные обороты, связанные с объектами и явлениями неживой природы, в которых встречается колоративная лексика.
3 Слово тэрум - полисемантично.
4 Кады - букв.: кровь, в силу того, что кады созвучно кадты 'видеть', может пониматься как «видимая».
Цвет Связь цвета с существительными Параллелизмы к цветовой характеристике, сравнения Примечание
1 Нуви 'белый (светлый)' Нуви нзй 'белое сукно'; Нуви йсрмак 'белый шёлк'. Сукно и шёлк олицетворяют богатство, роскошь.
Нуви сух 'белая ткань (шкура)' Сух переводится как «ткань» и как «шкура».
Нуви йиук 'Светлая вода'.
2 Питы 'чёрный (тёмный)' Питы пзхар 'чёрный (тёмный) остров'
Пйтлам 'тёмный (в значении ночной)' Питы йух 'чёрное (тёмное) дерево'
Питы йиук 'чёрные (тёмные) воды' С одной стороны, «тёмные воды» характерны для таёжных рек, а с другой - на этой территории происходили военные столкновения, поэтому реки обагрены «чёрной кровью».
Тёмные (ночные) воды Тёмные (ночные) воды символизируют мир мёртвых
3 Вусты 'зелёный' Вусты нзй 'зелёное сукно'; Вусты йсрмак 'зелёный шёлк' Сукно и шёлк олицетворяют богатство, роскошь.
Вусты турйн 'зелёная трава'; Вусты ванши 'зелёный кустарник'. Вусты турйн 'зелёная трава' - сорни турйн ' золотая трава'. Вусты ванши 'зелёный кустарник' - со-рни ванши 'золотой кустарник'. Здесь слово «золотой» употребляется в значении «ценный»
Вусты кар 'зелёная кора'; Вусты сом -'зелёная «чешуя» (деревьев)'
4 Вурты 'красный' Кйды 'букв.: Вурты нзй 'красное сукно'. Вурты йермак 'красный шёлк' Сукно и шёлк олицетворяют богатство, роскошь.
кровь' Вурты йиук 'красные воды' Вурты йиук 'красные воды' - вури5 йидк 'кровавые воды' С одной стороны, это воды рек протекающих по болотистой местности с наличием железной руды, окрашивающей воды в бурый цвет. С другой стороны, на этой реке проходили «кровавые» столкновения.
Кады хзс 'кровавая (ярко-красная, видимая) звезда' Кады — кровавая, ярко-красная, т.к. звёзды появляются на небе в память о героических событиях. Кады от глагола кацты 'видеть', т. е. видимая, приметная звезда
5 Вущлум 'жёлтый' Вущлум нзй 'жёлтое сукно'. Вущлум йсрмак 'жёлтый шёлк' Сукно и шёлк олицетворяют богатство, роскошь.
6 Хйншау 'пёстрый, узорчатый' Хйншау взнт 'узорчатый, пёстрый лес' Хйншау взнт 'узорчатый, пёстрый лес' - Эцау взнт 'узорчатый, пёстрый, разноцветный, красивый лес' Осенний лес сравнивается со шкурой пёстрого оленя, с носом вороны. Хйншауз хорийз сухийз эцамз 'Как пёстрого оленя шкура'; Вуруайз нюцы хйншауз взнтевз 'Лес наш узорчатый, как у вороны нос'.
5 Вур - Табуированное .название медвежьей крови
7 Эцау 'пёстрый, узорчатый, разноцветный, красивый' Эцау хар 'разноцветное, красивое пространство'. Эцау вэнт 'пёстрый, узорчатый, разноцветный, красивый' лес. Эцау кев 'разноцветный, красивый валун' Эцау вэнт 'пёстрый, узорчатый, разноцветный, красивый лес' - ханшау вэнт 'пёстрый, узорчатый лес'. Осеннее пространство, гористая местность (валуны) сравниваются с носом вороны
8 Вэш йиук 'Чаговая вода ' Вэш йиук вэри ' Чаговой воды старицы' Позднее бытовое сравнение
Обсуждение и заключение
Таким образом, мы видим, что ценность цветового обозначения природных объектов в охотничьей культуре невелика. Для их характеристики преимущественно используются фольклорные эпитеты, связанные не с цветом, а с изобилием животного мира, с защитой.
Обратимся к конкретным цветам, зафиксированным в рассматриваемых устойчивых фольклорных оборотах.
Нуви 'белый (светлый)'. В двух случаях белый цвет олицетворяет зимний лес, который одет в «белое сукно, белый шёлк» или в «белую ткань (шкуру), т.е. это цветовая характеристика. В третьем случае эпитет связывается с выражением сухау мув ауки 'в (ткани, шкуре) земля-Мать', следовательно, он также обозначает белый цвет, но является более архаичным. В контексте, в сочетании с водой «нуви йиук», прилагательное нуви обозначает «светлые воды».
Питы 'чёрный (тёмный)'. В рассмотренных формулах слово питы выступает только как «тёмный». К этой группе примыкает прилагательное патлам 'тёмный' в значении «ночная темнота», имеющее только символическое значение.
Вусты 'зелёный'. Во всех трёх зафиксированных случаях термин «вусты» означает цветовую характеристику объекта и применяется в прямом значении. Символических значений не выявлено. Параллелизмом к зелёному цвету служит прилагательное «золотой» в значении ценности.
Вурты 'красный'. Из двух случаев использования прилагательного вурты в одном оно характеризует цвет, в другом - имеет символическое значение.
Вущлум 'жёлтый'. Зафиксирован в одном примере в прямом значении для характеристики осеннего леса.
Ханшау 'пёстрый, узорчатый'. Данное слово по отношению к объектам природы применяется в качестве сравнения с окрасом представителей животного мира.
Эцау 'пёстрый, узорчатый, разноцветный, красивый'. Данное прилагательное является па-
раллелизмом к «хшшау», но его смысловое поле значительно шире.
Вэш йиук 'чаговая вода'. Единственный пример сравнения, который относится к более позднему явлению.
Итак, в прямом значении, в качестве цветообозначения в устойчивых фольклорных выражениях используются такие цвета, как вусты 'зелёный', нуви 'белый', вурты 'красный', вущлум 'жёлтый'. Зелёный и белый цвета маркируют соответственно лето и зиму, а красный и жёлтый - осень. При этом зелёный и жёлтый встречаются только в прямом значении. Белый цвет дополнительно имеет связь с окрасом животных, красный - с трагическими событиями. Хроматическая характеристика времён года, вероятно, достаточно позднее обозначение, на что указывает сравнение красок летней и осенней природы с цветом привозных тканей.
Если соотнести полученные результаты с выводами других исследователей, то отметим, что все, кто занимался колоративной лексикой хан-тов, в качестве основных цветов называют: белый, красный, чёрный, которые в свою очередь символизируют трёхчастное мироздание [1; 9; 16; 18; 19; 21-23]. Добавочно к чёрному цвету в качестве маркера нижнего мира указывается тёмно-синий, тёмно-серый [1, 103;16, 145], а среднего - пёстрый окрас [16, 149]. Дополнительными цветами исследователи называют: жёлтый, зелёный, синий.
По нашим материалам слово питы 'чёрный', как цветовая характеристика, по отношению к объектам природы не применяется, используется только в значении «тёмный». По мнению В. М. Кулемзина у восточных хантов нет термина для обозначения зелёного цвета [9, 126]. Однако у него встречается термин вос-тэ, переведённый как «синий», который по информации Н. И. Терешкина означает зелёный, жёлтый [17, 517]. Вследствие того, что связь термина вусты 'зелёный' с травой не столь очевидна, как, например, обозначение красного цвета вурты с кровью (вур), то можно поставить вопрос о том, не является ли зелёный цвет
основным цветом после базовых белого (нуви) более глубокого исследования с большим коли-и чёрного (питы), но данный вопрос требует чеством примеров.
Список источников и литературы
1. Богордаева А. А. Цветовая символика в традиционной одежде обских угров // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 1999. № 2. С. 98-104.
2. Вежбицкая А. Обозначения цвета и универсалии зрительного восприятия // Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996. С. 231-291.
3. Гриневич А. А. Устойчивые элементы поэтической системы обрядовых песен медвежьего праздника казымских хантов: поэтическая формула // Сибирский филологический журнал. 2016. № 4. С. 19-28.
4. Диалектологический атлас уральских языков, распространённых на территории Ямало-Ненецкого автономного округа / Н. Б. Кошкарева, Е. В. Кашкин, Ю. Б. Коряков, О. А. Казакевич, С. И. Буркова, Н. А. Муравьев, Е. М. Будянская. Калининград: РОСТ-ДОАФК, 2017. 256 с.
5. Земля кошачьего локотка. Кань кунш оцад. / Т. Молданов. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2004. Вып. 4. 202 с.
6. Земля кошачьего локотка. Кань кунш оцад / Сост. Т. Молданов. Ханты-Мансийск: ИИЦ ЮГУ, 2010. Вып. 5. 202 с.
7. Земля кошачьего локотка. Кань кунш оцад / Сост. Т. Молданов. Ханты-Мансийск: Печатное дело, 2010. Вып. 6. 218 с.
8. Кошеренкова О. В. Символика цвета в культуре // Аналитика культурологии. 2015. № 2 (32). С. 163-169.
9. Кулемзин В. М. Некоторые способы цветообозначения у обских угров // Этнокультурные процессы в Западной Сибири. Томск: Том. ун-т, 1983. С. 124-128.
10. Молданов Т. А. Поездка Казымской богини в гости к дочери // Народы Северо-Западной Сибири. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1994. Вып. 1. С. 143-158.
11. Молданов Т., Молданова Т. Боги земли Казымской. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2000. 112 с.
12. Молданова Т. А. Пелымский Торум - устроитель медвежьих игрищ. Ханты-Мансийск: Полиграфист, 2010. 224 с.
13. Сакральные песни медвежьего праздника казымских хантов / Сост. Т. А. Молданов. Якутск: Алаас, 2017. 128 с.
14. Соколова З. П. Культ медведя и медвежий праздник в мировоззрении и культуре народов Сибири // Этнографическое обозрение. 2002. № 1. С. 41-62.
15. Соловар В. Н., Кумаева М. В. Фрагменты концепта «природа» в языковой картине мира: на материале обско-угорских языков // Вопросы уралистики 2014. Научный альманах. СПб.: Нестор-История, 2014. С. 485-497.
16. Сподина В. И. Цвет и его место в геосимволике // Вестник угроведения. 2013. № 1 (12). С. 143-156.
17. Терёшкин Н. И. Словарь восточно-хантыйских диалектов. Л.: Наука, 1981. 544 с.
18. Талигина Н. М. Цветовая классификация у хантов // Обские угры. Материалы II Сибирского симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». Тобольск; Омск: ОмГПУ, 1999. С. 197-199.
19. Цветообозначения в хантыйском фольклоре / Худобина О. Ф., Андреева Л. А, Молданова Т. А., Мирю-гина Н. А. // Мир науки, культуры, образования. 2019. № 4 (77). С. 464-467.
20. Цыганова С. А. Цветообозначения в фольклоре: символика, смысл, традиция // Mentalität. Konzept. Landau: Verlag Empirische Pädagogik, 2000. С. 79-99.
21. Черемисина К. П. О сакральности цвета в хантыйской культуре // Археология и этнография Приобья: материалы и исследования. Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2008. № 2. С. 234-242.
22. Черемисина К. П. Философия цветовосприятия в мировоззрении ханты // Вестник Томского государственного университета. 2009. № 328. С. 59-62.
23. Южанинова М. В. Использование цвета в орнаменте южных хантов // Роль Тобольска в освоении Сибири. Тобольск: [б. и.], 1987. С. 43-44.
24. Шиянова А. А. Семантическая структура слов, обозначающих белый цвет в хантыйском языке // Вестник угроведения. 2018. Т. 8. № 4. С. 683-693.
25. Bakro-Nagy Sz. M. Die Sprache des Barenkultes im Obugrischen. Budapest: Akadémiai Kiado, 1979. 140 p.
26. Berlin B., Kay P. Basic color terms: their universality and evolution. Berkeley, CA: University of California Press, 1969. 210 p.
27. Kay P., Berlin B., Maffi L., Merrifield W.R., Cook R.S. The world color survey. Stanford, Calif: CSLI Publications, 2009. URL: https://web.stanford.edu/group/cslipublications/cslipublications/site/9781575864150. shtml (дата обращения: 12.04.2019).
28. Regier T., Kay P. Language, thought and colour: Recent developments // Trends Cognitive Sciences. 2006. 10(2). Pp. 51-54.
29. Uuskula M., Bimler D. How Universal Are Focal Colors After All: A Different Methodology. Color Language and Color Categorization. Cambridge: Cambridge Scholars Publishing, 2016. Pp. 2-40.
30. Wierzbicka A. The Semantics of Colour: A New Paradigm // Progress in Colour Studies: Volume I. Language and Culture. N.J. Pitchford, C.P. Biggam (Eds.). Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 2006. Pp. 1-24.
Полевые материалы авторов
ПМА 1 - Экспедиция в д. Юильск, Белоярский р-н Тюменской области, январь 1991 г. (Информанты: П. И. Сенгепов, 1924 г. р.; Я. И. Сенгепов, 1922 г. р; П. И. Юхлымов, 1934 г. р.; Д. Н. Тарлин, 1934 г. р.; Т. Н. Тарлин, 1931 г. р.; С. Е. Тарлин, 1931 г. р.).
ПМА 2 - Экспедиция в п. Полноват, Белоярский район, Тюменской области, март 1992 г. (Информанты: П. И. Юхлымов, 1934 г. р; С. И. Юхлымов, 1938 г. р.; Г. Н. Молданов, 1926 г. р.; А. Е. Молданов, 1934 г.р.).
ПМА 3 - Экспедиция в п. Кышик, Ханты-Мансийский р-н Тюменской области, декабрь 1993 г. (Информанты: С. Н. Хоров, 1945 г. р.; П. В. Хоров, 1938 г. р.; П. И. Сенгепов, 1924 г. р; Д. Н. Тарлин, 1934 г. р.; П. И. Юхлымов, 1934 г. р.; Г. Н. Молданов, 1926 г. р.).
ПМА 4 - Экспедиция на стойбище на р. Сюньюган, Белоярский р-н Тюменской области, декабрь 1998 г. (Информанты: П. И. Сенгепов, 1924 г. р.; Н. М. Лозямов, 1920 г. р.; Д. Н. Тарлин, 1934 г. р.; С. Е. Тарлин, 1931 г. р.).
References
1. Bogordaeva A. A. Tsvetovaya simvolika v traditsionnoy odezhde obskikh ugrov [Color symbolism in traditional clothing of the Ob-Ugrians]. Vestnik arkheologii, antropologii i etnografii [Bulletin of Archeology, Anthropology and Ethnography], 1999, no. 2, pp. 98-104. (In Russian)
2. Vezhbitskaya A. Oboznacheniya tsveta i universalii zritel'nogo vospriyatiya [Designations of Colour and Universals of Visual Perception]. Yazyk. Kul'tura. Poznanie [Language. Culture. Cognition]. Moscow: Russkie slovari Publ., 1996. pp. 231-291. (In Russian)
3. Grinevich A. A. Ustoychivye elementy poeticheskoy sistemy obryadovykh pesen medvezh'ego prazdnika kazymskikh khantov: poeticheskaya formula [Steady elements of the poetic system of ritual songs of the Bear Holiday of the Kazym Khanty: the poetic formula]. Sibirskiy filologicheskiyzhurnal [Siberian Journal of Philology], 2016, no. 4, pp. 19-28. (In Russian)
4. Koshkareva N. B., Kashkin E. V., Koryakov Yu. B., Kazakevich O. A., Burkova S. I., Muravyov N. A., Budyanskaya E. M. Dialektologicheskiy atlas ural'skikh yazykov, rasprostranennykh na territorii Yamalo-Nenetskogo avtonomnogo okruga [Dialectological Atlas of the Uralic languages spoken on territory of Yamal-Nenets Autonomous Okrug]. Kaliningrad: ROST-DOAFK Publ., 2017. 256 p. (In Russian)
5. Zemlya koshach'ego lokotka. Kan'kunsh oqay [The Land Of the Cat's Elbow]. T. Moldanov. Tomsk: Tom. un-ty Publ., 2004. Vol. 4. 202 p. (In Russian, Khanty)
6. Zemlya koshach'ego lokotka. Kan' kunsh oqay [The Land Of the Cat's Elbow]. T. Moldanov. Khanty-Mansiisk: IIC JuGU Publ., 2010. Vol. 5. 202 p. (In Russian, Khanty)
7. Zemlja koshach'ego lokotka. Kan' kunsh oqay [The Land Ofthe Cat's Elbow]. T. Moldanov. Khanty-Mansiysk: Pechatnoe delo Publ., 2010. Vol. 6. 218 p. (In Russian, Khanty)
8. Kosherenkova O. V. Simvolika tsveta v kul'ture [Symbolism of color in culture]. Analitika kul'turologii [Analytics of culturology], 2015, no. 2 (32), pp. 163-169. (In Russian)
9. Kulemzin V. M. Nekotorye sposoby tsvetooboznacheniya u obskikh ugrov [Some means of designating of colors of the Ob Ugrians]. Etnokul'turnyeprotsessy v Zapadnoy Sibiri [Ethnocultural processes in Western Siberia]. Tomsk: Tom. un-ty Publ., 1983. pp. 124-128. (In Russian)
10. Moldanov T. A. PoezdkaKazymskoy bogini v gosti kdocheri [How the Kazym goddess visited her daughter]. Narody Severo-Zapadnoy Sibiri [Peoples of the North-West of Siberia]. Tomsk: Izd-vo Tom. un-ty Publ., 1994. Vol. 1. pp. 143-158. (In Russian)
11. Moldanov T., Moldanova T. Bogi zemli Kazymskoy [The Gods of Kazym land]. Tomsk: Izd-vo Tom. un-ty Publ., 2000. 112 p. (In Russian)
12. Moldanova T. A. Pelymskiy Torum - ustroitel'medvezh'ikh igrishch [Pelym Torum as the organizer of the Bear Games]. Khanty-Mansiysk: Poligrafist Publ., 2010. 224 p. (In Russian)
13. Sakral'nye pesni medvezh'ego prazdnika kazymskikh khantov [Sacred songs of the Bear Holiday of the Kazym Khanty]. Comp. by T. A. Moldanov. Yakutsk: Alaas Publ., 2017. 128 p. (In Russian)
14. Sokolova Z. P. Kul't medvedya i medvezhiyprazdnik v mirovozzrenii i kul'ture narodov Sibiri [The cult of
BecmHUK yzpoeedeHun. T. 10, № 2. 2020.
the bear and the Bear Holiday in the worldview and culture of the peoples of Siberia]. Etnograficheskoe obozrenie [Ethnographic survey], 2002, no. 1, pp. 41-62. (In Russian)
15. Solovar V. N., Kumaeva M. V. Fragmenty kontsepta «priroda» v yazykovoy kartine mira: na materiale obsko-ugorskikh yazykov [Fragments of the concept «nature» in the language picture of the world: on material of the Ob-Ugric languages]. Voprosy uralistiki 2014. Nauchnyy al'manakh [Issues of Uralistika 2014. Scientific almanac]. Saint-Petersburg: Nestor-Istoriya Publ., 2014. pp. 485-497. (In Russian)
16. Spodina V. I. Tsvet i ego mesto v geosimvolike [Color and its place in geo-symbolics]. Vestnik ugrovedeniya [Bulletin of Ugric Studies], 2013, no. 1 (12), pp. 143-156. (In Russian)
17. Tereshkin N. I. Slovar' vostochno-khantyyskikh dialektov [Dictionary of the Eastern Khanty dialects]. Lenongrad: Nauka Publ., 1981. 544 p. (In Russian)
18. Taligina N. M. Tsvetovaya klassifikatsiya u khantov [Khanty color classification]. Obskie ugry. Materialy II Sibirskogo simpoziuma «Kul'turnoe nasledie narodov Zapadnoy Sibiri» [The ObUgrians. Proceedingsof the II Siberian symposium «Cultural heritage of the peoples of Western Siberia»]. Tobolsk; Omsk: OmGPU Publ., 1999. pp. 197-199. (In Russian)
19. Khudobina O. F., Andreeva L. A., Moldanova T. A., Miryugina N. A. Tsvetooboznacheniya v khantyyskom fol'klore [Color terms in Khanty folklore]. Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya [World of science, culture and education], 2019, no. 4 (77), pp. 464-467. (In Russian)
20. Tsyganova S. A. Tsvetooboznacheniya vfol'klore: simvolika, smysl, traditsiya [Color designations in folklore: symbolism, meaning, tradition]. Mentalität. Konzept. Gender. Landau: Verlag Empirische Pädagogik Publ., 2000. pp. 79-99. (In Russian)
21. Cheremisina K. P. Osakral'nosti tsveta v khantyyskoy kul'ture [About sacredness of color in Khanty culture]. Arkheologiya i etnografiya Priob'ya: materialy i issledovaniya [Archeology and Ethnography of Priobye: materials and researches], 2008, no. 2, pp. 234-242. (In Russian)
22. Cheremisina K. P. Filosofiya tsvetovospriyatiya v mirovozzrenii khanty [Philosophy of color perception in Khanty worldview]. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of Tomsk State University], 2009, no. 328, pp. 59-62. (In Russian)
23. Yuzhaninova M. V. Ispol'zovanie tsveta v ornamente yuzhnykh khantov [Use of color in ornaments of the Southern Khanty]. Rol' Tobol'ska v osvoenii Sibiri [Role of Tobolsk in development of Siberia]. Tobolsk: [w/p], 1987. pp. 43-44. (In Russian)
24. Shiyanova A. A. Semanticheskaya struktura slov, oboznachayushchikh belyy tsvet v khantyyskom yazyke [Semantic structure of words designating white color in the Khanty language]. Vestnik ugrovedeniya [Bulletin of Ugric Studies], 2018, no. 8 (4), pp. 683-693. (In Russian)
25. Bakro-Nagy Sz. M. Die Sprache des Barenkultes im Obugrischen. Budapest: Akademiai Kiado, 1979. 140 p. (In German)
26. Berlin B., Kay P. Basic color terms: their universality and evolution. Berkeley, CA: University of California Press, 1969. 210 p. (In English)
27. Kay P., Berlin B., Maffi L., Merrifield W.R., Cook R. S. The world color survey. Stanford, Calif: CSLI Publications, 2009. Available at: https://web.stanford.edu/group/cslipublications/cslipublications/ site/9781575864150.shtml (accessed April 12, 2019). (In English)
28. Regier T., Kay P. Language, thought and colour: Recent developments. Trends Cognitive Sciences, 2006, no. 10 (2), pp. 51-54. (In English)
29. Uusküla M., Bimler D. How Universal Are Focal Colors After All: A Different Methodology. Color Language and Color Categorization. Cambridge: Cambridge Scholars Publishing, 2016, pp. 2-40. (In English)
30. Wierzbicka A. The Semantics of Colour: A New Paradigm. Progress in Colour Studies: Volume I. Language and Culture. N. J. Pitchford, C. P. Biggam (Eds.). Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 2006. pp. 1-24. (In English)
Field materials of the author
Field materials of the author 1 - Ekspeditsiya v d. Yuil'sk, Beloyarskiy r-n Tyumenskoy oblasti, yanvar' 1991 g. (Informanty: P. I. Sengepov, 1924 g. r.; Ya. I. Sengepov, 1922 g. r; P. I. Yukhlymov, 1934 g. r.; D. N. Tarlin, 1934 g. r.; T. N. Tarlin, 1931 g. r.; S. Ye. Tarlin, 1931 g. r.) [Expedition to the settlement of Yuilsk, Beloyarsky District of Tyumen Oblast, January 1991 (Informants: P. I. Sengepov, 1924 year of birth; Ya. I. Sengepov, 1922 year of birth; P. I. Yukhlymov, 1934 year of birth, D. N. Tarlin, 1934 year of birth; T. N. Tarlin, 1931 year of birth; S. E. Tarlin, 1931 year of birth)].
Field materials of the author 2 - Ekspeditsiya v p. Polnovat, Beloyarskiy rayon, Tyumenskoy oblasti, mart 1992 g. (Informanty: P. I. Yukhlymov, 1934g. r; S. I. Yukhlymov, 1938g. r.; G. N. Moldanov, 1926g. r.; A. Ye. Moldanov, 1934
g. r.) [Expedition to the settlement of Polnovat, Beloyarsky District of Tyumen Oblast, March 1992 (Informants: P. I. Yukhlymov, 1934 year of birth; S. I. Yukhlymov, 1938 year of birth; G. N. Moldanov, 1926 year of birth; A. E. Moldanov, 1934 year of birth)].
Field materials of the author 3 - Ekspeditsiya v p. Kyshik, Khanty-Mansiyskiy r-n Tyumenskoy oblasti, dekabr' 1993 g. (Informanty: S. N. Khorov, 1945 g. r.; P. V. Khorov, 1938 g. r.; P. I. Sengepov, 1924 g. r; D. N. Tarlin, 1934 g. r.; P. I. Yukhlymov, 1934 g. r.; G. N. Moldanov, 1926 g. r.) [Expedition to the settlement of Kyshik, Khanty-Mansiysky District of Tyumen Oblast, December 1993 (Informants: S. N. Khorov, 1945 year of birth; P. V. Khorov, 1938 year of birth; P. I. Sengepov, 1924 year of birth; D. N. Tarlin, 1934 year of birth; P. I. Yukhlymov, 1934 year of birth; G. N. Moldanov, 1926 year of birth)].
Field materials of the author 4 - Ekspeditsiya na stoybishche na r. Syun'yugan, Beloyarskiy r-n Tyumenskoy oblasti, dekabr' 1998 g. (Informanty: P. I. Sengepov, 1924 g. r.; N. M. Lozyamov, 1920 g. r.; D. N. Tarlin, 1934 g. r.; S. Ye. Tarlin, 1931 g. r.) [Expedition to the settlement on the bank of the river Syunyugan, Beloyarsky District of the Tyumen Oblast, December 1998 (Informants: P. I. Sengepov, 1924 year of birth; N. M. Lozyamov, 1920 year of birth; D. N. Tarlin, 1934 year of birth; S. E. Tarlin, 1931 year of birth)].
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ
Молданова Татьяна Александровна, доцент Юридического института, ФГБОУ ВО «Югорский государственный университет» (628011, Российская Федерация, Ханты-Мансийский автономный округ - Югра, г. Ханты-Мансийск, ул. Чехова, 16), кандидат исторических наук. ORCID.ID: 0000-0002-9285-1704 moldanowatatjana@yandex.ru
Андреева Людмила Анатольевна, доцент Гуманитарного института североведения, ФГБОУ ВО «Югорский государственный университет» (628011, Российская Федерация, Ханты-Мансийский автономный округ - Югра, г. Ханты-Мансийск, ул. Чехова, 16), кандидат филологических наук. ORCID.ID: 0000-0003-0169-1811 churajevo@list.ru
Худобина Ольга Федоровна, доцент Гуманитарного института североведения, ФГБОУ ВО «Югорский государственный университет» (628011, Российская Федерация, Ханты-Мансийский автономный округ -Югра, г. Ханты-Мансийск, ул. Чехова, 16), кандидат педагогических наук. ORCID.ID: 0000-0001-9758-875X Olga_hdb@mail.ru
ABOUT THE AUTHORS
Moldanova Tatyana Alexandrovna, Associate Professor, Law Institute, Yugra State University (628011, Russian Federation, Khanty-Mansiysk Autonomous Okrug - Yugra, Khanty-Mansiysk, Chekhova st., 16), Candidate of Historical Sciences.
ORCID.ID: 0000-0002-9285-1704 moldanowatatjana@yandex.ru
Andreeva Lyudmila Anatolyevna, Associate Professor, Institute of Humanities and Northern Studies, Yugra State University (628011, Russian Federation, Khanty-Mansiysk Autonomous Okrug - Yugra, Khanty-Mansiysk, Chekhova st., 16), Candidate of Philological Sciences. ORCID.ID: 0000-0003-0169-1811 churajevo@list.ru
Khudobina Olga Fedorovna, Associate Professor, Institute of Humanities and Northern Studies, Yugra State University (628011, Russian Federation, Khanty-Mansiysk Autonomous Okrug - Yugra, Khanty-Mansiysk, Chekhova st., 16), Candidate of Pedagogical Sciences. ORCID.ID: 0000-0001-9758-875X Olga_hdb@mail.ru
