CC BY
258
[взаимосвязь литературы и языка] Е. А. Предтеченская
ЦВЕТ, ЗВУК, ЗАПАХ
(ПО МАТЕРИАЛАМ СОВРЕМЕННОЙ ПРОЗЫ)
Читая иностранным студентам произведения современных российских писателей, таких как Л. Петрушевская, Т. Толстая, В. Сорокин, В. Пелевин, мы, конечно, обращаем внимание студентов на языковые средства, используемые авторами. В процессе анализа текстов мы обнаружили существенные различия в способах воздействия на чувства читателя, в частности, с помощью палитры цвета [2], звука и запаха. Данным авторским особенностям и посвящена данная статья.
Несмотря на то что, как показало дальнейшее изучение материала, «запах» играет весьма незначительную роль, мы считаем, что без этого показателя картина была бы неполной.
В процессе анализа текстов были выявлены следующие языковые средства, обозначающие цвет: имена прилагательные — цветообозначе-ния, имена существительные, мотивированные данными прилагательными («белизна», «синь») конструкции с несогласованным определением («цвета морской волны»), наречия («докрасна»), глаголы со значением «цвета», «изменения цвета» и «яркости» («было побелено», «покраснел», «сиял»).
Поскольку цветоощущение прямо связано с наличием / отсутствием освещения и с его интенсивностью, мы сочли возможным включить также средства обозначения «света/темноты (тьмы)» — не только прямо, но и косвенно указывающие на степень освещенности пространства произведения. Таким образом, с список цвето- и светообозначений вошли имена существительные («свет», «день», «темнота»), имена прилагательные («ясный», «солнечный», «сумеречный», «яркий»), глагольные конструкции с указанием на источник или тип освещения («солнце светило ясно и ярко», «полыхал костер», «темнело»), предикативные наречия («светло»).
Были обнаружены такие языковые средства звукообозначения, как: имена существительные со значением звука («крик», «шорох», «голос»), глаголы звучания («пел», «завопили», «посвистывал»), глаголы, контекстуально использованные для обозначения звука («бил сухой рыбой об угол», «на площадке кто-то тихо ругался»), междометия-звукоподражания («р-р-р!», «бззз!- вззз!»).
Отметим, что глаголы «говорения» мы считали статистической единицей только в том случае, когда они использовались автором как «глаголы звучания», для изменения звукового фона (например, на общем фоне «говорения» — «прошептала», «рявкнул»).
Елена Анатольевна Предтеченская
Санкт-Петербургский государственный университет
Были выявлены следующие языковые средства, обозначающие запахи: глагол «пахнуть» в сочетании а) с наречием («омерзительно пахло»), б) с именем существительным в творительном падеже («пахло псиной»), в) со сравнением: сравнительный союз «как» и словосочетание с именем существительным в предложном падеже («пахло как в собачьем love-отеле»), имена существительные, обозначающие приятные или неприятные запахи («вонь, «аромат»), словосочетания: имена существительные «запах» и «аромат» с именем существительным в родительном падеже («аромат чая»), имена прилагательные, обозначающие запах или качество запаха («зловонный»), имя существительное «запах» в виде эмоционального восклицания с отрицательной оценкой («Ну, у вас тут и запах!»).
Путем сплошной выборки с 50 произвольно взятых страниц текста каждого из писателей были получены статистические данные, расчет производился по количеству единиц на одну тысячу слов. Автор: «цвет» — «звук» — «запах» Т. Толстая: 22,5 — 17 — 1,7 Г. Петрушевская: 4 — 16,6 — 0,33 В. Сорокин: 13 — 5,7 — 0,22 В. Пелевин: 7,1 — 4,2 — 0,44
Не претендуя на полноту охвата материала и понимая, что языковые средства в каждом следующем произведении могут меняться в зависимости от решаемых автором задач, мы, тем не менее, полагаем, что проведенное нами исследование выявляет характерные для данных авторов черты.
Как видно из таблицы, из всех обследованных нами текстов наиболее «звучащими» и наименее «окрашенными» являются тексты Л. Петрушев-ской: количество звуков более чем в четыре раза превышает количество цветообозначений.
Отсутствие цветовых характеристик пространства создает сумрачную, гнетущую атмосферу «серых, унылых будней». И из этого сумрака раздается голос рассказчика. В его повествование фоном вплетаются окружающие звуки:
Под окнами браво кричали навещающие.
... перед сном пожаловалась, что муха жужжит.
... шумело море, перекрикивались отдыхающие...
Рассказчик передает свои краткие диалоги с другими лицами:
Я спросила: «Девочка?» — Она с любовью сказала: «Она у нас уже из пипетки пьет».
Слышны реплики, отрывки диалогов невидимых персонажей, и звуки совершаемых ими действий:
... он услышал в соседней палате два резких, крикливых голоса, что-то брякало, стучало, ездило.
— Ну вот, — рявкнула первая, что-то приподнимая и ставя на место.
Анализ цветообозначений показывает, что автор отдает предпочтение редким «светлым пятнам». Так, например, на пяти страницах рассказа «Бедное сердце Пани» — два «пятна»:
... выходить на божий свет из чумного барака...
... дала мне белый халат ...и ввела в детскую... это была белая комната...
Практически полное отсутствия цвета в пространстве произведений приводит к тому, что наречие во фразе «дела его шли блестяще» приобретает, на наш взгляд, выраженный цветовой эффект.
По словам Л. Петрушевской, «каждый жанр требует своих средств выражения. ...Настоящая новелла — это жанр тяжелого сна. Она как удар под дых. ...Новелла редко кончается хорошо, такой жанр. Она вызывает слезы» [1]. Очевидно, что выявленные нами особенности использования цвето- и звукообозначений являются художественным приемом, четко соответствующим данному тезису автора.
Количество звуков в текстах Т. Толстой чуть превышает этот же показатель у Л.Петрушевской, однако звуки здесь уравновешиваются богатством цветовой палитры:
... в руках могучих белокурых фурий..
... улыбки — в золотых футлярах с малиновой начинкой...
... стопки ворсистых блинов — малиновых, зеленых, канареечных...
Пространство и наполняющие его предметы и персонажи переливаются различными цветами: канареечный, лиловый, рыжий, цвет соленого огурца, бурый. С помощью суффиксов и префиксов передаются оттенки: синеватый, голубоватый, пресветлый. Меняется интенсивность цвета: белый — белоснежный — белизны
[взаимосвязь литературы и языка]
необыкновенной — до снежной слепоты. Картину дополняют разноцветные и пестрые предметы, «речи — как фейерверк в ночи», «цветной ветер».
Нежностью, контрастами и изысканными оттенками цвета тексты Т. Толстой напоминают картины художников в стиле «Арт деко».
Характерным для Т. Толстой является также использование в одном фрагменте нескольких вариантов «света» и «цвета»:
... Глянешь из окна — окружная дорога, бездна тьмы, прочерчиваемая сдвоенными алыми огоньками, желтые жучки чьих-то фар... Вон проехало что-то большое, кивнуло огнями на колдобине... Вон приближается светлая палочка — огни во лбу автобуса, дрожащее ядрышко желтого света.
Не только «свет» может быть цветным — «кирпичным, сиреневым», но даже звук:
... эта глухая тьма тянется и дальше, над полями, сливающимися в белый гул...
Как показывают статистические данные, «запахи», как правило, не играют сколько-нибудь серьезной роли — за исключением текстов Т. Толстой, где мы неоднократно встречаем сочетание всех трех элементов:
... музыка смолкла... Темный чай курился в чашках, вился сладкий сигаретный дымок, пахло розами, а за окнами тихо визжало колесами Садовое кольцо, валил веселый народ, город сиял вязанками золотых фонарей, радужными морозными кольцами, разноцветным скрипучим снегом.
... и идут они... в тепло и свет, в сладкие фортепьянные рулады...
Сочетание двух или трех элементов создает очень сильный эффект физического ощущения пространства текста:
... боялся ее чулок и ступней... и скрипа пружин под ее белым пожилым туловищем...
Подобные сочетания мы наблюдаем и у В. Сорокина:
... Сел на упругое сиденье. Си няя кожа. Тихая музыка. Приятный запах сандала. Белобрысый затылок водителя.
... Она потянула руку над Лапиным. Белоснежный халат зашуршал. Лапин почувствовал запах ее духов. Посмотрел на открытый ворот халата. Гладкая красивая шея. Родинка над ключицей. Золотая тонкая цепочка.
Анализ цветообозначений в текстах В. Сорокина показал, что автор отдает предпочтение смешанным цветам и оттенкам: зеленовато-голубой, темно-вишневый, бледно-розовый, розоватый.
Предметы изменяются: «цвет их из сине-зеленого стал грязно-голубым, потом оливковым с розовыми вкраплениями», «вспыхнул багровым», «покрасневший».
Персонажи ярки:
... У него были курчавые светло-каштановые волосы, девичьи черты, голубые глаза, оправленные в бахрому черных ресниц, полные вишневые губы...
... В основном пел один парень — высокий, в черных кожаных брюках, желтом пиджаке на голое тело, с узким бледным лицом, на высоком лбу которого теснились красные буквы...
Значительную часть палитры В. Сорокина составляют многочисленные оттенки света и темноты: «темнота — темень — полутьма», «сияет», «засветился мягким фиолетовым светом», «мириады пламенных искр».
Свет исходит от предметов: «светящиеся молитвы», «белый свет иконы», «радуги слов», «сияющая пирамида».
Изящная, точная работа писателя со светом и тенями создает эффект черно-белой художественной фотографии:
... б абушкину кв артиру: дв а иссиня-белых фонаря светят в полузашторенное окно, отражаясь в полированной крышке пианино и разбрасывая по высокому потолку бледные тени. Балконная дверь распахнута, тюль слабо колеблется, а за ним — чернота. Теплая летняя чернота.
Количество звуков в текстах В. Сорокина значительно меньше, чем у Л. Петрушевской и Т. Толстой, но они отличаются разнообразием. Персонажи не только разговаривают: ... Марьяна рычала... ... Петя икнул...
... незнакомец... со свистом выпустив дым из узких губ...
... визгливо выкрикнула она... ... шофер замычал мелодию... Слышны и другие звуки и шумы: ... зашаркали бабушки шлепанцы... ... лязгнула ручка... ... шлепанье босых детских ног...
... тело пело в такт движению... ... беззвучное гудение...
В текстах В. Сорокина нами обнаружен также следующий прием: автор намеренно останавливает внимание читателя, предлагая воспринимать видимое как «эстетический объект»:
... Согнутая матово-розовая пластинка осталась лежать. На синей гладкой коже.
Аналогичный прием встречается и у В. Пелевина:
... На пороге ванной стояли два шкафа — темные очки, костюмы, провода телесного цвета, спускающиеся из ушей... Просто культ агента Смита, подумала я.
Анализ произведений В. Пелевина показал, что, при относительно небольшом количестве цвето- и звукообозначений, текст, тем не менее, не кажется «бесцветным» или «немым». Цвет и звук комбинируются не часто, наоборот, они равномерно «распределены» по тексту. Например, в такой последовательности, постранично: «цвет», «цвет», «свет», «звук».
Однако именно у В. Пелевина нами обнаружены «звуковые картины», где звук выступает как текстообразующий элемент:
...Все шло как обычно — шлепая по его заду воображаемой плеткой, я думала о своем, а он тихо приборма-тывал, иногда начиная стонать, иногда смеяться. Было скучно, и мне казалось, что я одалиска в восточном гареме, мерными ударами опахала отгоняющая мух...
Многие подробно описываемые В. Пелевиным предметы «бесцветны»:
... на нем была извилистая буква, не то санскритская, не то тибетская, похожая на дракона с изогнутым хвостом.
Иногда же, при отсутствии прямых цвето-обозначений, цвет очевиден:
... вдавленное безжалостной рукой пирожное «Ноктюрн» (пропитанный ликером бисквит, минорно-горький шоколад, чуть присыпанный трагическим инеем тертого кокоса) (соответственно коричневое и белое. — Е. П.).
Наиболее часто, особенно при описании интерьера, присутствует одно цветовое пятно:
... краем глаза он осмотрел комнату — в ней тоже (как в разговоре) не было ничего интересного,
если не считать голубой пыжиковой шапки, явно очень дорогой, которая лежала на верхней полке в пустом застекленном шкафу.
Многоцветные композиции встречаются редко, что только усиливает производимый ими эффект:
... брошку. Это был уникальный пример советского китча: бриллиантовые колосья вокруг изумрудных огурцов и рубиновой свеклы.
... Там висела репродукция сталинского плаката — тяжелые красные знамена с желтыми кистями, в просвете между которыми весело синело здание университета.
Одним из наиболее характерных для автора цветовых сочетаний является сочетание черного и золотого:
... На нем был черный кожаный пиджак, тяжелая золотая цепь и спортивные штаны.
... простое черное платье... и папка с золотыми замочками.
Помимо цветовых характеристик, В. Пелевин активно использует различные варианты освещения, превращая место действия в подобие театральной сцены. Здесь есть и направленность освещения («лучи», «фонарь»), и интенсивность («сумрачно», «радужный», «огненно», «озарил», «сияние»), и отблеск света на предметах («блеск», «свечение», «горящее» золото и серебро).
В одном из интервью В. Пелевин сказал: «Интересный вопрос — материален ли результат творчества писателя? ... Мне нравится, что наш реальный продукт нематериален: когда мы пишем, мы производим чувства, человеческие чувства, то, что читатели испытывают во время чтения» [3]. Представляется, цвет, запах и звук, воздействующие на воображение читателя, играют в этом процессе очень важную роль.
ЛИТЕРАТУРА
1. Петрушевская Л. Вместо интервью. СПб., 2006.
2. Фрумкина Р. М. Цвет, смысл, сходство. М., 1984.
3. Laird S. Voices of Russian Literature. Oxford University press, 1999.
