CC BY
46
ББК Ю51
И. В. Вишев
ЦИВИЛИЗАЦИЯ БУДУЩЕГО — ЕДИНЕНИЕ МОЛОДЫХ И ПРАКТИЧЕСКИ БЕССМЕРТНЫХ ЛЮДЕЙ
IV Российский философский конгресс «Философия и будущее цивилизации», состоявшийся в конце мая 2005 года в Москве, поставил исключительно важную и актуальную проблему. Правда, сам конгресс, по моему мнению, не смог сколько-ни-будь обстоятельно обсудить данную тему и обобщить результаты дискуссии (во многом, как мне представляется вследствие неадекватности его организации заданной проблеме), но значимость ее постановки несомненна, особенно обращение к прогностической функции философии. Исследование современных тенденций прогресса человеческого общества с целью выяснения будущего цивилизации предполагает рассмотрение самых различных аспектов ее развития.
Одним из важнейших среди них является вопрос о том, сможет ли человек устранить такие тра-гические последствия стихийного хода природной и социальной эволюции, как старость и смерть, а значит, сохранить молодость, точнее—оптимальные характеристики своей телесной и духовной жизнедеятельности, и стать лично практически бессмертным. Этот круг проблем активно обсуждался на заседании круглого стола «Жизнь, смерть, бессмертие», заявленного Программой конгресса. Главный тезис моего доклада на нем как раз утверждал: «Цивилизация будущего—социум бессмертных» [1, с. 755]. Эта идея, будучи поистинесистемообразующей, одной из фундаментальнейших и значимых в системе любого исторического типа мировоззрения, прежде всего и особенно — философского, требует основательного и ответственного рассмотрения. Некоторым ее наиболее насущным сторонам посвящена настоящая статья.
История человечества—история смертных людей, несвободных перед лицом трагического финала своей жизни. До самого последнего момента смерть была и пока еще остается фатальной и безысходной. С этим, по сути дела, люди никогда не хотели и не могли примириться, ибо прекращение личного бытия противоречит их природе, свойственной им интенции бессмертия. Но, будучи не способными осуществить свою жажду жизни на сколько-нибудь долгое время, люди преодолевали свое бессилие перед смертью исключительно в собственном воображении, что особенно характерно для мифологического и религиозного мировоззрения.
Поначалу люди жили со скорбным убеждением, что бессмертны только боги, но не сами они, поскольку, сотворив их «по своему образу и подобию», чтобы передать им для исполнения ряд своих «божественных» функций, люди были предна-
меренно лишены своими творцами свойства бессмертия, дабы они не могли восстать против них. Так что нашим далеким предкам приходилось уповать только на радости единственно реальной земной жизни. В шумеро-вавилонском эпосе, например, относящемуся к более чем пятитысячелетней древности, в обращении к Гильгамешу, совершившему неудачную одиссею за бессмертием, говорится: «Пользуйся теми немногими днями, которые отделяют тебя от грядущей смерти. Наполняй свой желудок вкусной пищей, веселись дни и ночи напролет, каждый день устраивай себе праздник, умывайся свежей водой, замени грязную шкуру чистыми одеждами, расчеши свои волосы, и станет тебе легко! Не ищи далекого и невозможного, только в кругу близких обретешь ты счастье! Обними свою супругу, возьми за руку своего ребенка, думай о настоящем, а не о будущем, — и твоя тоска пройдет!» [2, с. 94—95].
То же умонастроение звучит в древнеегипетском папирусе «Песнь арфиста». «Возвеселись же,—возглашается в нем,—да забудет твое сердце, что и тебя прославят [т. е. что и ты умрешь], следуй сердцу твоему, пока ты жив4 возложи мирру на свою голову, оденься в тонкиеткани, умащайся прекрасными настоящими мазями богов, умножай еще более свои наслаждения, не давай своему сердцу огорчаться, следуй желанию его и благу твоему, совершай свои дела на земле согласно велению твоего сердца и не печалься, пока не наступит день плача по тебе,—не слушает жалоб тот, чье сердце не бьется, и плач не вернет никого из могилы. Итак, празднуй, радостный день и не печалься, ибо никто не уносит добра своего с собою, и никто из тех, кто ушел туда, еще не вернулся обратно!» [3, с. 382].
Как ни странно на первый взгляд (но, на деле, совсем не случайно), эти мысли нашли свое проявление даже в библейской книге «Екклесиаст»: «И похвалил я веселье; потому что нет лучшего для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться; это сопровождает его в трудах во дни жизни его, которые дал ему Бог под солнцем» (Еккл.8:15). И о том же в следующей главе: «Так иди, ешь с весельем хлеб твой, и пей в радости сердца вино твое, когда Бог благоволит к делам твоим. Да будут во всякое время одежды твои светлы, и да не оскудевает елей на голове твоей. Наслаждайся жизнью с женою, которую любишь, во все дни суетной жизни твоей, и которую дал тебе Бог под солнцем на все суетные дни твои; потому что это — доля твоя в жизни и в трудах твоих, какими ты трудишься под солнцем. Все, что может рука твоя делать, по силам
Философия
делай; потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости» (Еккл. 9: 7—10). Подобные убеждения с древних времен до наших дней стали решающими для тех, кто не связывает свои упования с верой в посмертное существование.
Однако на протяжении последних двух с половиной тысячелетий, начиная с буддизма в качестве первой мировой религии, именно вера в существование трансцендентного мира и связанные с ним надежды людей на продолжение своего бытия после смерти заняли в их духовной культуре определяющее место. Не имея возможности практически решить проблемы реальной жизни, устранить нарастающую бессмыслицу человеческих страданий, вызванных углублением и обострением противоречий классово-антагонистического общества, религия переориентировала осуществление мечты людей о неограниченно долгой и достойной жизни на порожденный их воображением загробный мир.
Полагаясь лишь на «детскую», «наивную», «не-вопрошаюшую» веру, отвергая, по существу», практику как объективный критерий истинного знания, подменяя ее роль в познании приверженностью тому или иному символу веры, она предлагала и продолжает предлагать самые разнообразные версии и о происхождении душ, и их природе, и посмертной участи людей и т. п. Именно данное обстоятельство в решающей степени обусловило существование столь разнообразных религиозных течений, каждое из которых без всякого на то основания лишь себя считает «истинным» выражением того или иного вероучения — буддистского ли христианского ли, исламского ли, иудаистского ли, и т.д. [4,с. 94—106; 5, с. 86—102 и др.]. Вместе с тем такое разнообразие верований, легко пополняемое новыми, весьма гибко реагирует на меняющиеся условия жизни людей, их духовные запросы, в первую очередь, как раз связанные со свойственным человеку стремлением проявить присущую ему интенцию беспредельной и счастливой жизни.
В человеческой истории положение вещей сложилось таким образом, что именно за религией закрепилось монопольное право на решение проблемы личного бессмертия. В немалой степени этому способствовало своего рода самоустранение науки от поиска реальной альтернативы религиозным вероучениям по данному вопросу. Так, один из небезызвестных «вульгарных материалистов» XIX столетия Л. Бюхнер утверждал: «Не размышление, а лишь упрямство, не наука, а лишь вера могут поддерживать идею личного бессмертия» [6, с. 46]. Иными словами, старый материализм, а до недавнего времени и диалектико-материалистическая философия, исходя из непреложного характера вечных законов природы, в том числе тех, которые будто бы неотвратимо обрекают людей на старение и смерть, или, не сумев (может быть, не успев) распространить идею
историчности этих законов на данную область явлений, отвергали реальную возможность достижения действительного личного бессмертия, в лучшем случае толкуя его осуществление аллегорически — в делах, потомках и их памяти.
Поэтому они были даже склонны не считать «бедой» смерть, которая представляет собой, по словам Л. Фейербаха, «результат законченного развития жизни» [7, с. 298]. Таким образом, с этой точки зрения, имеет смысл лишь борьба с преждевременной смертью, но отнюдь не с «естественной». Точно так же и Ф. Энгельс относил к банальностям утверждение, будто «все люди должны умереть» [8, с. 90]. И такого рода суждения можно приумножить без каких-либо затруднений. Следовательно, классический марксизм, действительно, не ставил перед собой в качестве практической задачу решить проблему реального бессмертия человека. Он даже не относил ее на отдаленное будущее, поскольку ни биология, ни другие естественные науки не давали для такой постановки проблемы никаких сколько-нибудь серьезных оснований. О такой его приземленности в данном случае остается только сожалеть. Поэтому впоследствии приоритет в этой области им был отдан другим мировоззренческим системам, прежде всего философии общего дела [9], однако до последнего времени мало кому известным.
Традиционная отстраненность научного познания, в том числе и в первую очередь — философского, от решения столь животрепещущих человеческих проблем, таких как реальное достижение личного бессмертия, не могло не породить серьезных негативных последствий. И прежде, и теперь на этих человеческих чаяниях спекулировали самые различные религиозно-мистические вероучения. Одним из последних скандальных свидетельств этому явилось обещание Г. П. Грабового, новоявленного «Иисуса Христа», некоторым матерям детей, погибших во время бесланской трагедии, воскресить их, чем «промышлял» он и раньше, сколотив «добровольными» поборами баснословное состояние. Справедливо утверждается: «Когда люди предпочитают верить, а не знать — наступает время шарлатанов» [10, с. 1]. Обстоятельства, связанные с деятельностью Грабового, довольно подробно описаны в периодической печати [11, с. 12—13; 12, с. 4—5 и др.]. Остается только удивиться тому, почему корреспондент, общаясь с Грабовым, предварительно консультируется с православным священником и крестится. Разве существует принципиальная разница между тем и другим? По существу, разумеется, нет.
События, связанные с мошенническими деяниями Грабового, вызывают также серьезную тревогу в связи со следующим обстоятельством. Дело в том, что именно сейчас, в наше время, вследствие вызывающих вполне оправданный оптимизм в дан-
218
Вестник ЮУрГУ, № 7(47), 2005
И. В. Вишев
Цивилизация будущего — единение молодых _________и практически бессмертных людей
ной области научного поиска таких открытий последних лет, несмотря на всю их незавершенность и спорность, как реальная возможность клонирования человека, расшифровка его генома, регенерация стволовых клеток и эмбриональной ткани, успехи протеоники, нанотехнологии, так называемой «загрузки» и многих других, открылась реальная возможность практически решить триединую проблему укрепления здоровья человека, сохранения его молодости и достижения личного бессмертия. Иными словами, в конечном итоге генетическая программа жизнедеятельности организма и другие ее механизмы, взаимодействие его гомеостатических систем, замена больных или отработавших свой срок органов и тканей могут и должны быть отрегулированы таким образом, чтобы были обеспечены оптимальные параметры человеческого бытия и тем самым создана возможность для его неограниченно долгой индивидуальной длительности. Такого рода успехи в немалой степени были обусловлены развитием русской философской мысли, в истории которой уделялось исключительное внимание разработке триединой проблемы жизни, смерти и бессмертия человека [13; 14 и др.]. И все это отнюдь не последнее слово науки. Борьба за достижение реального личного бессмертия успешно продолжается.
Одним из направлений сегодняшнего научнооптимистического поиска в этой области исследований является модернизация погребальных технологий и создание крионинга для базы данных тех частей человека, например его капли крови, из которых в будущем посредством клонирования и других методик его можно было бы возвратить к жизни [15, с. 3 и др.]. Такая специальная служба сегодня создается в Челябинске и в самое ближайшее время начнет функционировать. Естественно, для реализации данного проекта, который предполагает также развертывание соответствующих научных изысканий, необходимы немалые материальные и финансовые средства. Как ни печально, но на него теперь может бросить тень явно предосудительная история с Грабовым. Этого ни в коем случае нельзя допустить. Все открывающиеся сегодня реальные перспективы в данной области должны быть осуществлены в интересах людей, ничто этому не должно воспрепятствовать. И тогда, действительно, цивилизация будущего не в столь уже отдаленное время станет социальным и личностным единением молодых и практически бессмертных людей. Так
будем и впредь служить этой высокой идее и цели!
Литература
1. Вишев И. В. Проблема практического бессмертия и реального воскрешения // Философия и будущее цивилизации: Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (Москва, 24—28 мая 2005 г.): В 5 т. —М.: Современные тетради, 2005,—Т. 4. —755 с.
2. Редер Д. Г. Мифы и легенды древнего Двуречья.—М.: Наука, 1965. — 120 с.
3. Матье М. Э. Из истории свободомыслия в Древнем Египте//Вопросы истории религии и атеизма.— М., 1956.
4. Вишев И. В. Проблема личного бессмертия. — Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1990. — 248 с.
5. Вишев И. В. На пути к практическому бессмертию. — М.: МЗ-Пресс, 2002. — 324 с.
6. Бюхнер Л. Сила и материя.—СПб., 1907. —-292 с.
7. Фейербах Л. Сущность христианства // Избр. филос. произв. — М.: Госиздат, 1955. —Т, II. — С. 275—441.
8. Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К,, Энгельс Ф. Соч.— 2-еизд.—Т. 20, —С. 5—338.
9. Федоров Н. Ф. Собрание сочинений: В 4 т. — М.: «Прогресс»; «Традиция», 1995—1999.
10. Медведев Ю. — Кругляков Э., интервью. Время шарлатана// Российская газета. — 2005. — 21 сентября.
11. Ворсобин В. Экстрасенс Грабовой обещает матерям Беслана воскресить их детей // Комсомольская правда. — 2005. — 22—29 сентября.
12. Ворсобин В. Как Гробовой воскрешал нашего фоторобота//Комсомольская правда. — 2005. — 29 сентября—6 октября.
13. Вишев И. В. Проблема жизни, смерти и бессмертия человека в истории русской философской мысли.—М.: Академический проект, 2005. — 432 с.
14. Емельянов Б. В., Пугачев О.С. Русская им-мортология. Конец XIX—начало XX века: Историко-философские очерки. —Пенза: Изд-во Пенз. с.-х. акад., 2002. —182 с.
15. Фонотов М.—Вишев И., интервью. Жизнь без предела//Челябинский рабочий. — 2005. — 27 июля. (См. также: Комсомольская правда (челябинский вкладыш) — 2005. — 27 июля. — С. 6).
