CC BY
166
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2014. № 4
Л.А. Трахтенберг
ЦИКЛИЗАЦИЯ В ЖУРНАЛЕ Н.И. НОВИКОВА «ТРУТЕНЬ»
«Трутень» Н.И. Новикова - один из известнейших русских сатирических журналов XVIII в. Его историко-литературное значение определяется не только сатирической установкой, но и эстетическим своеобразием. Характерной чертой «Трутня» является разнообразие малых форм сатиры, объединенных в циклы. Цель работы - проанализировать структуру этих циклов и выявить их художественные функции.
Ключевые слова: русская литература XVIII в., сатирические журналы, поэтика, циклизация, характер.
Truten' ("The Drone") by N. I. Novikov is one of the most famous Russian moral weeklies of the 18th century. The journal owes its literary significance not only to its satirical tendencies but also to its aesthetic merits. Truten' is characterised by a diversity of minor satirical genres; such texts are united into cycles. The aim of the paper is to analyse the structure of these cycles and to demonstrate their aesthetic functions.
Key words: the 18th century Russian literature, moral weeklies, poetics, literary cycles, character.
«Трутень» - один из известнейших русских сатирических журналов XVIII в. Давно признано его историко-литературное значение. Общественная тенденция «Трутня» рассмотрена уже в исследованиях XIX в. [Булич, 1854: 224-238; Афанасьев, 1859]. Литературная полемика, в которой участвовал Н. И. Новиков, на сегодняшний день хорошо изучена [Макогоненко, 1951: 108 сл.; Берков, 1952: 170 сл.]. Исследованы его социокультурные установки [Клейн, 2006; Ивин-ский, 2012: 15-21]. Особенности художественной формы журнала освещаются в ряде работ [Боголюбов, 1946; Березина, 1968; Стенник, 1985: 239-256], но его поэтика в целом остается недостаточно исследованной; между тем она заслуживает внимания, так как представляется, что успех «Трутня» обусловлен не только идеологическими, но и эстетическими причинами.
Среди формальных особенностей журнала едва ли не наиболее существенной можно назвать циклизацию - объединение небольших по объему текстов в ряды на основе композиционного и смыслового сходства. Всего таких циклов 8: «Ведомости», «Статьи из Русского Словаря», «Портреты», «Рецепты», «Смеющейся Демокрит», «Каковы мои читатели», «В новый год новое счастие», «Картины».
Циклические формы занимают важное место в журнале «Трутень» - более заметное, чем в других современных ему изданиях (как известно, в 1769 г., помимо «Трутня», выходило семь сатирических журналов), где подобного рода структуры менее многочисленны и не столь разнообразны по форме. На их значение для «Трутня» указывается в самом тексте журнала. Так, публикация первого из циклов, «Ведомостей», предваряется предисловием, в котором говорится: «Я вношу их со удовольствием: ибо сочинение сие есть нового рода; почему надеюсь, что оно беспристрастным читателям будет не неприятно» [Трутень, 1769: 28]1.
Та же мысль высказана и в одном из читательских писем с критикой «Трутня», помещенных в журнале незадолго до его закрытия (в сатирических журналах XVIII в. письмо читателя - одна из наиболее распространенных жанровых форм, причем такие письма могли писаться и самими издателями журналов). Четыре из названных восьми циклов - самые крупные по объему и разнообразные по содержанию - особо выделяются здесь среди всех опубликованных в «Трутне» произведений: «В прошлогоднем твоем Трутне, большая часть сочинений были очень хороши, и им отдавали справедливость, например: ведомости, портреты, рецепты; твой Демокрит, некоторые пиески в стихах, также и многие письма в прозе, заключающие в себе сколько остроты и соли, столько хорошего вкуса, здравого рассуждения и чистоты русского языка» [1770: 115].
Свидетельством успеха этих произведений можно считать их переиздание. Как известно, другой журнал Новикова, «Живописец», на протяжении XVIII века выдержал пять изданий, причем начиная с третьего они включают и некоторые тексты из «Трутня». Среди этих текстов - три цикла из тех четырех, что названы в процитированном письме: «Лечебник» (т. е. «Рецепты»), «Смеющийся Демокрит» и «Сатирические ведомости». Кроме того, в «Живописце» опубликованы новые «Сатирические ведомости», при переиздании объединенные с «Ведомостями» из «Трутня» под общим заглавием.
Все приведенные факты свидетельствуют о том, что циклы играют важную роль в журнале, выделяясь среди прочих жанров. Своеобразие их именно формальное: в содержательном отношении между произведениями, входящими и не входящими в циклы, не наблюдается существенных различий. В большинстве своем как те, так и другие развивают одни и те же традиционные сатирические темы. Следовательно, именно в особенностях формы нужно искать причины интереса, который вызывают эти произведения. Задача
1 Журнал «Трутень» - еженедельный, выходил по пятницам со 2 мая 1769 по 27 апреля 1770 г. Нумерация страниц сквозная, в 1770 г. начинается заново. В дальнейшем ссылки на журнал «Трутень» даются в тексте с указанием года и страницы.
работы - охарактеризовать их поэтику и показать художественное значение циклизации в журнале «Трутень».
Для большинства произведений, составляющих семь циклов из восьми (единственное исключение - «Статьи из Русского Словаря»), конструктивной основой является форма характера, или портрета. Эта жанровая традиция восходит еще к античной литературе: к поэтической сатире, а в прозе - к «Характерам» Феофраста; важнейший новоевропейский образец - «Характеры, или Нравы нынешнего века» Ж. де Лабрюйера. Уже в античности определяется тенденция к объединению характеров в циклы; ряд характеров может выступать как структурный элемент поэтической сатиры [Щеглов, 2004: 421-424] или как самостоятельный текст (примером служит произведение Феофраста). В западноевропейской литературе ХУП-ХУШ вв. жанр характера пользуется значительной популярностью [Неклюдова, 2008: 206 сл.].
Базовая структура литературного характера предполагает описание путем перечисления личностных черт либо их внешних проявлений - поступков. Эта структура может быть свернута до упоминания какой-либо одной черты или одного из внешних проявлений характера, либо, напротив, развернута, включая, например, повествовательный фрагмент - эпизод. Возможно осложнение характера различными точками зрения, помимо авторской: точками зрения других персонажей или самого характеризуемого персонажа; в последнем случае текст может включать прямую, несобственно-прямую или косвенную речь.
Характеры могут быть не только сатирическими, но и, напротив, идеализированными или допускающими амбивалентную оценку; в журнале Новикова представлены все эти типы, но сатирические характеры преобладают. Набор сатирических типажей традиционен: скупец, мот, несправедливый судья - взяточник, ханжа, клеветник, гордец, глупец-невежда, щеголь (петиметр), щеголиха, престарелая кокетка и т. д. Один и тот же типаж в журнале Новикова часто выступает в нескольких статьях, как входящих в состав циклов, так и остающихся за их пределами.
Жанровая структура циклов в «Трутне», однако, не ограничивается характерами. В состав некоторых циклов входят и другие жанровые формы, например, моралистическое рассуждение или краткий рассказ с законченным сюжетом. В тех же случаях, когда основным объектом описания в произведении, являющемся частью цикла, становится образ-персонаж (обычно традиционная сатирическая маска), конструктивный тип произведения нередко далеко отходит от композиционной модели характера как жанра.
Примером цикла, полностью состоящего из характеров, могут служить «Портреты». Под этим названием в «Трутне» помещены две
статьи, причем от публикации первой до публикации второй проходит четыре месяца: первая статья находится в л. 17 за 18 августа 1769 г. [129-132], вторая - в л. 3 за 19 января 1770 г. [17-24]. Обе статьи якобы присланы в редакцию корреспонденткой, которая выступает под «псевдонимом» «ужесть как Мила». Этот псевдоним сам по себе сатирический: в литературе XVIII в. ужесть - слово-сигнал, примета щегольского жаргона2, который, как и вообще поведение щеголей, подвергается критике в различных сатирических жанрах. Тем не менее дистанция между авторской позицией и точкой зрения фиктивного корреспондента не создается. Более того, читательница иронически оценивает самое себя, что в системе ценностей сатирических журналов похвально. Это видно из постскриптума, которым сопровождается первая статья «Портретов»: «чтобы вас уверить, что я на людские пороки теми же смотрю глазами, которыми гляжу и на свои, ради того поставила свой портрет прежде всех» [1769: 132].
В первой статье цикла почти все характеры кратки и по форме типичны для этого жанра. Их основа - как правило, перечисление качеств, например: «Стозмей, лицем не хорош, станом не складен, умом не богат; а богат злостию сердца ко вреду ближних» [1769: 130], либо характеристика поведения. Каждый начинается с имени изображаемого персонажа, причем в большинстве случаев в роли имени выступает местоимение: Я, Сей, Некто, Я, Ты, Он, Тот, Этот, Воткто [1769: 129-131].
Структура характеров во второй статье сложнее. В основном они больше по объему. Внимание уделяется не столько внутренней, психологической характеристике персонажа, сколько описанию его поведения и речи, а также суждениям о нем других персонажей. За одним исключением, персонажи лишены имен, зато типаж, к которому относится каждый образ, назван: «Льстец» [1770: 19], «Красавица» [1770: 20], «Стихотворец» [1770: 21] и т. д., причем не в начале характера, а в конце. Мотивировка такой структуры дается в предваряющем эту часть «Портретов» письме корреспондентки: она просит издателя к присланным ею портретам составить «надписи» [1770: 19]. Таким образом, портрет, представляющий описание типажа, и надпись, его называющая, выступают как реплики своеобразного заочного диалога между корреспонденткой и издателем. И действительно, их отношения внутренне диалогичны, иногда это пример иронической игры: портрет представляет неверную точку зрения на персонажа, а
2 Ср. ниже в журнале «Трутень»: «Я влюблена в ваш журнал: он мне ужесть как мил!» [1770: 90]; в журнале «Живописец»: «Ужесть как завидно состояние красавицы» [Живописец, 1772: 27]; в журнале И.А. Крылова «Почта духов» (1789): «Можно ли положиться на вкус модной торговки! <.. .> Она, без всякого сомнения, каждой женщине будет говорить, что этот убор к ней ужасть как пристал, хотя бы в нем казалась она совершенным страшилищем» [Крылов, 1945: 87], а также другие примеры в Национальном корпусе русского языка.
«надпись» - правильную. Например, к следующему портрету: «Беспрестанно говорит о войне, рассказывает о сражениях, в которых он находился. За всякую безделицу сердится, и разгорячась тотчас грозит шпагою» - дается надпись «Трус» [1770: 20-21], которая связывает его с традиционным комическим типажом хвастливого воина.
Цикл «Каковы мои читатели» находится в структурно сильной позиции: он занимает два последних листа журнала за 1769 г. [1769, 273-284]. Этот цикл также состоит исключительно из характеров (в предпоследнем листе года, как правило, кратких, в последнем - более пространных), но на содержание наложено дополнительное ограничение. Каждый персонаж характеризуется той оценкой, которую он дает журналу «Трутень», например: «Завистлив хулит мой журнал; сие и не удивительно: ибо он все хулит окроме своих сочинений» [1769: 275].
Как и в цикле «Портретов», каждый характер начинается с имени персонажа. Имена значимые; в большинстве своем они или образованы от прилагательных: Безрассуд [1769: 275], Своенрав [1769: 278], Скудоум [1769: 283], или представляют собой субстантиваты: Нелепа [1769: 276], Ветрен, Влюбчив [1769: 277], реже - нарицательные существительные: Суевер [1769: 280], Вертопрах [1769: 281].
Статья «В новый год новое счастие» также занимает сильную позицию, в данном случае начала текста: она помещена в первом листе за 1770 г. и продолжается во втором [3-11]. Циклический принцип композиции реализован в центральной части произведения, состоящей из пяти характеров: один - амбивалентный (образ влюбленного), три сатирических (все - богачи), последний - идеализированный. Как и в предыдущем случае, на содержание характера наложено дополнительное ограничение: в соответствии с названием статьи каждый из характеров отвечает на вопрос, может ли быть счастлив изображаемый персонаж. Ответ, конечно, оказывается отрицательным для всех, кроме последнего героя по имени Честен, который довольствуется малым и находит счастье в том, что творит добро [1770: 7].
Своеобразную форму характера как жанра представляют «Картины» [1770: 90-100]. Они связаны с традицией экфрасиса; персонажи выступают в статических сценах, иногда аллегорических: «Живописец, писавший сию картину, не позабыл вдали изъяснить брошенные на пол изломанные весы, означающие правосудие, и также истину поверженную» [1770: 94].
На одной «картине» может быть представлено несколько контрастных положений. Такова, например, «картина», изображающая персонажа по имени Худосмысл: «на одной стороне означается его служба», «на другой стороне картины означается приезд к нему гостей и вид внутренних его покоев», а «вдали от сего виден Худосмысл между своими служителями» [1770: 95-96].
«Картины», как и «Портреты», приписаны корреспондентке (очевидно, вымышленной) - «молодой Сочинительнице» [1770: 109]. Образы двух корреспонденток противопоставлены: если с первой издатель солидарен в оценках, то вторая вступает с ним в конфликт. Через две недели после публикации «Картин» в «Трутне» появляется письмо, в котором она критикует издателя за то, что он подверг «Картины» правке, исказил ее замысел, а «из женскава слога сделал <...> подьяческай» [1770: 108]. Приметы щегольского жаргона и многочисленные орфографические ошибки в письме - компоненты сатирической характеристики, которую довершает ответное письмо издателя.
Модификация жанра характера предложена и в цикле «Смеющейся Демокрит». Он помещен в двух листах «Трутня»: л. 28 и л. 33 за 1769 г. [217-224, 257-264]. Каждый из текстов, входящих в состав цикла, представляет собой свернутый эпизод случайной встречи рассказчика - Демокрита с характеризуемым персонажем (при этом сам Демокрит нигде не показан со стороны и проявляет себя лишь в оценках). «Ситуация встречи» обозначена междометиями ба и вот, глаголами зрения, а также синтаксическими конструкциями, позволяющими сосредоточить внимание на объекте: «Ба! это тот, в изорванном идет лохмотье, скупяга <...>» [1769: 217]; «Вот еще ковалер достойной смеха. Это Надмен» [1769: 219]; «Это кто так прытко скачет? ба! Плох» [1769: 221].
Характер Демокрита с его анекдотической репутацией «смеющегося философа» выражается в заключительных строках каждого текста. Все тексты заканчиваются междометием «Ха! ха! ха!», а во многих случаях этот же смысл выражается и с помощью глагола. Например, первая часть цикла, о дяде-скупце и племяннике-моте, завершается так: «О! они достойны, чтобы над ними посмеяться. Ха! ха! ха!» [1769, 218].
В заключительных разделах цикла «Смеющейся Демокрит»: «Я вижу в театре двух в ложе дам.» и «Что за человек с таким вниз по лестнице бежит стремлением?..» [1769: 261-264] - повествовательная форма эпизода подавляет описательную форму характера. Эти разделы представляют собой комические сценки, где центральные персонажи, разумеется сатирические - любовник и его любовницы, -представлены в действии.
Конструктивное усложнение формы характера происходит в цикле «Рецепты». В большинстве своем тексты, входящие в этот цикл, распадаются на две части: характер, где порок предстает как болезнь, требующая излечения, и собственно «рецепт». Содержание «рецепта» дидактическое; форма варьируется от пародийного воспроизведения структуры медицинских рецептов до моралистического рассуждения, обращенного к персонажу. Таким образом, двучастная структура в
этом цикле мотивирует ввод моралистических предписаний, дополняющих сатирический типаж.
Многие из советов, которые даются персонажам, принимают метафорическую форму, и метафора граничит с фантастикой. Так, Злораду, который жесток к своим слугам, предписано, если другие средства не помогут, «принять волшебных капель от 30 и до 40. Сии капли произведут то, что он сам несколько часов будет чувствовать рабское состояние, и после сего он конечно излечится» [1769: 215].
Однако к подобным образам автор прибегает не всегда, во многих случаях совет лишен фантастического элемента. Например, самоуверенному драматургу, названному Начеркал, рекомендуется поступать так: «Всякой день должен он читать свою пиесу по два раза, сличая с тою, которую он обокрал, и продолжать оное чтение три месяца, что произведет в нем отвращение от той его пиесы; тогда увидит он свои недостатки и самолюбие уменьшится» [1769: 184].
Среди всех циклов в журнале «Трутень» «Ведомости» - самый крупный по объему и наиболее разнообразный по форме. В его состав входят два типа статей, оба пародируют современные Новикову газеты: «сообщения о событиях» и «объявления» разных видов -«Подряды», «Продажа», «Курс деньгам», «Отъезжающие».
Структура статей свободная, насколько это позволяют пародируемые образцы. «Ведомости» не ограничены жанром характера. Характеры в нем есть, причем они представляют различные структурные типы: на основе перечисления качеств персонажа, описания его привычек, изложения его суждений; однако разнообразны и другие формы. Например, один из разделов представляет собой сценку-эпизод: это рассказ о «боярыне», укравшей товар у купца [1769: 32]. Другой - псевдобиографический нарратив: рассказывается о судьбе крепостного живописца, которого помещик решил продать, а «некоторой знатный господин»-меценат выкупил [1769: 42-43]. Пародийная форма объявления о прибытии товаров позволяет создать сатирическое эссе на основе предметного описания: в разделе «Из Кронштадта» сообщается о прибытии из Франции кораблей с разнообразными ненужными модными товарами, которые перечисляются [1769: 45].
«Ведомости» также используются в литературно-полемических целях: в одном из разделов выражено удивление по поводу отсутствия в Москве сатирических листков, подобных «Всякой Всячине со своим племенем» [1769: 44]. Некоторые «ведомости» лишены сатирической тенденции и пародийного характера. Таково, например, сообщение «Из I. Российской армии» о победах в войне с Турцией [1769: 123].
«Статьи из Русского Словаря» - самый короткий цикл в «Трутне»: он включает всего три раздела. Характеров в нем нет. Ис-172
пользована форма сатирического эссе-рассуждения, пародирующего словарные статьи.
Эта форма восходит к немецким образцам: анонимному «Опыту морального словаря» и возникшим как отклик на него «Опыту немецкого словаря» и «Материалам к немецкому словарю» Г.В. Рабенера [Schmitz-Emans, 2010]. «Опыт.» Рабенера переведен на русский язык А.А. Нартовым; в 1759 г. перевод опубликован в журнале А.П. Сумарокова «Трудолюбивая пчела» [Данилевский, 2008: 178; Рак, 2008: 345].
Из сказанного видно, что циклические формы позволяют варьировать структуру базовых малых жанров сатиры, прежде всего жанра характера. Варьирование становится возможным как благодаря использованию различных композиционных типов (характер на базе описания качеств персонажа, его поступков, на основе эпизода, в форме экфрасиса, как в «Картинах», и т. д.), так и благодаря дополнительным рамочным элементам текста, вариациям структуры и точки зрения (например, в циклах «Смеющейся Демокрит», «Каковы мои читатели» и др.) Дополнительное разнообразие в журнал вносят пародийные формы («Ведомости», «Рецепты», «Статьи из Русского Словаря»), а также чередование характеров с другими жанровыми структурами (в «Ведомостях»).
Необходимость создавать как можно больше вариантов базовой формы объясняется устойчивостью выраженного в ней содержания. В сатире XVIII в. выбор объектов изображения в значительной степени определен традицией: как правило, это одни и те же комические типажи, часто восходящие еще к античной литературе. Традиционен и набор оценок, заданный обязательной дидактической установкой. Однообразие содержания представляется неизбежным. Какие средства может найти автор, чтобы поддержать читательский интерес?
Классическая литература XIX в. найдет ответ на этот вопрос в разработке деталей, в углублении психологизма. Несмотря на то что генетическую связь между образом Плюшкина и традиционной сатирической маской скупца трудно отрицать, богатство подробностей - не только психологических, но и предметных (для Н.В. Гоголя это особенно важно) - делает образ уникальным.
Однако в сатирических журналах XVIII в. это решение еще не найдено. Их авторы идут по другому пути: не детализации образа, а создания множества его проекций, представленных в различных художественных формах. Исследование характера движется не столько вглубь, сколько вширь, не интенсивно, а экстенсивно. В романе XIX в. ряд подробностей развертывается внутри одного образа; в сатирических журналах образ компактен, сжат, но зато весь, как целое, повторен множеством отражений, каждое из которых может добавить к привычному типажу новые черты. Это принципиально
иная, нежели в классическую эпоху, концепция художественного изображения личности.
В русской литературе XVIII в. эти принципы реализует не только «Трутень». Но в «поколении» 1769 г. - а до него тип сатирического журнала русской литературе незнаком - именно он развивает их наиболее полно, оригинально и органично. Возможно, в этом одна из причин его читательского успеха; этим определяется его историко-литературное значение.
Список литературы
Афанасьев А.Н. Русские сатирические журналы 1769-1774 годов. M., 1859.
Березина В.Г. О формах и методах сатиры в журналах Н.И. Новикова «Трутень» (1769-1770) и «Живописец» (1772-1773) // Вестн. Ленингр. гос. ун-та. 1968. № 20. Берков П.Н. История русской журналистики XVIII века. M.; Л., 1952. Боголюбов Е.А. Художественные средства сатиры Н.И. Новикова // Учен.
зап. Mолотовского гос. пед. ин-та. Вып. 10. Mолотов, 1946. Булич Н.Н. Сумароков и современная ему критика. СПб., 1854. Данилевский Р.Ю. Рабенер // Русско-европейские литературные связи. Энциклопедический словарь. СПб., 2008. Живописец, еженедельное на 1772 год сочинение: [В 2 ч. Ч. 1]. СПб. Ивинский А.Д. Литературная политика Екатерины II: Журнал «Собеседник
любителей российского слова». M., 2012. КлейнЙ. «Немедленное искоренение всех пороков»: о моралистических журналах Екатерины II и Н.И. Новикова // XVIII век. Сб. 24. СПб., 2006. Крылов И.А. Полн. собр. соч.: [В 3 т.] Т. 1: Проза. M., 1945. Макогоненко Г.П. Николай Новиков и русское просвещение XVIII века. M.; Л., 1951.
Национальный корпус русского языка. URL: www.ruscorpora.ru Неклюдова М.С. Искусство частной жизни: Век Людовика XIV. M., 2008. Рак В.Д. Иностранная литература в русских журналах XVIII века (Библиографический обзор) // Русско-европейские литературные связи. Энциклопедический словарь. СПб., 2008. Стенник Ю.В. Русская сатира XVIII века. Л., 1985. Трутень, еженедельное издание, на 1769 год. СПб. Трутень, еженедельное издание, на 1770 год. СПб. Щеглов Ю.К. Антиох Кантемир и стихотворная сатира. СПб., 2004. Schmitz-Emans M. Neue Perspektiven auf Sprachbestände und Ausdrucksweisen: Das Wörterbuch als Form der Satire, Parodie und Diskurskritik (Rabener -Lichtenberg - Flaubert - Bierce) // Schmitz-Emans M. Enzyklopädien des Imaginären. URL: http://www.actalitterarum.de/theorie/mse/enz/enzn02. html. 2010.
Сведения об авторе: Трахтенберг Лев Аркадьевич, канд. филол. наук, старший преподаватель кафедры истории русской литературы филол. ф-та MTV имени M3. Ломоносова. E-mail: Lev_A_T@inbox.ru
