CC BY
39
УДК 330.33.01: 332.012.2: 338.242.4: 339.9.012
ЦИКЛИЧЕСКАЯ ДИНАМИКА ФОРМИРОВАНИЯ СОВРЕМЕННОЙ МОДЕЛИ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА США
И. О. Пугачев
THE CYCLIC DYNAMICS OF THE FORMATION OF THE MODERN MODEL OF THE US GOVERNMENT OF ENTREPRENEURSHIP
I. O. Pugachov
Аннотация. Актуальность и цели. Статья посвящена проблемам исследования преобразований модели государственного предпринимательства в стране-лидере мировой экономики в процессе долгосрочных колебаний конъюнктуры. Оригинальность научного подхода заключается в попытке показать, каким образом США, используя положение мирохозяйственного гегемона, формировали уникальную модель государственного предпринимательства для привлечения и использования ресурсов мировой и национальной экономики. Материалы и методы. Теоретико-методологический синтез миросистемного анализа и концепции долгосрочных экономических циклов позволил отразить структуру модели государственного предпринимательства США и понять логику ее историко-экономических изменений. Результаты. На основе предложенной теоретической модели показана эволюция государственного предпринимательства США с середины ХХ века до настоящего времени. Выводы. Исследование выявило взаимосвязь этапов развития американской модели государственного предпринимательства с вековыми циклами мирохозяйственной гегемонии и большими циклами конъюнктуры.
Ключевые слова: вековые циклы, циклы Кондратьева, модель государственного предпринимательства США, мирохозяйственная гегемония, рентоориентирован-ное поведение.
Abstract. Background. The article deals with problems of the study of the government of entrepreneurship model transformation in the country, the leader of the world economy in the long-term market fluctuations. The originality of the scientific approach is to try to show how the United States, using the position of global economic hegemon, have formed a unique model of government entrepreneurship in order to attract and use the resources of the world and national economies. Materials and methods. Theoretical and methodological synthesis of world-system analysis and long-term economic cycles has allowed the concept to reflect the structure of the US government entrepreneurship and understand the logic of its historical and economic changes. Results. On the basis of the proposed theoretical model shows the evolution of the US government of entrepreneurship with mid-twentieth century to the present. Conclusions. The study found the relationship stages of development of the American government of entrepreneurship model with old world economic hegemony cycles and big cycles conditions.
Key words: ancient cycles, Kondratieff cycles, the model of US government business, worldeconomy hegemony, rent-seeking.
Введение
На макроуровне экономическую систему можно представить в виде взаимодействия основных агрегированных субъектов: бизнеса, домашних хо-
зяйств, государства и мировой экономики (внешнеэкономической сферы). Между субъектами возникают отношения по поводу формирования, распределения и использования доходов. В зависимости от сложившихся исторических условий хозяйствования, культурных традиций общества, позиции страны в международном разделении труда формируется модель государственного предпринимательства - деятельности по расширению объема контролируемых хозяйственных ресурсов. Настоящая статья опирается на характеристику моделей государственного предпринимательства стран центра, полупериферии и периферии мирового хозяйства, представленную в предшествующих публикациях [1, 2].
1. Модель державы-гегемона в условиях восходящей долгосрочной экономической конъюнктуры
Процесс формирования современной американской модели государственного предпринимательства целесообразно исследовать с применением методологии миросистемного анализа и теорий долгосрочных циклических колебаний экономики.
Становление национальной модели государственного предпринимательства происходит под воздействием внешнеэкономической сферы. По мнению И. Валлерстайна, специфику современного государства определила эволюция нашей межгосударственной системы как надстройки капиталистического мира экономики. Политико-экономические задачи государственной власти определяются свойствами капиталистического мира экономики: стремлением его субъектов к присвоению прибыли и бесконечному накоплению капитала, политическим влиянием на уровень цен (капитала, потребительских товаров, труда), устойчивой поляризацией социальных слоев и регионов [3, с. 389, 403].
В мировом хозяйстве складывается единое осевое разделение труда с поляризацией свойственных центру и периферии видов экономической деятельности. Границы межгосударственной системы соответствуют границам осевого разделения труда. Формируются три структурные позиции - сердцевина (ядро, центр), периферия и полупериферия. Кроме них в сердцевине мира экономики одна страна занимает лидирующее положение гегемона [3, с. 41, 168].
Держава-гегемон может навязывать свои правила и желания в экономической, политической, военной, дипломатической и даже культурной сферах. Материальная основа такой мощи определяется возможностями предприятий державы более эффективно действовать в трех основных отраслях экономики (аграрно-промышленной, торговой и финансовой) не только на мировом рынке в целом, но и на внутренних рынках конкурирующих держав [3, с. 97].
Гегемония в мировом хозяйстве имеет вековую историко-экономичес-кую динамику, которая объясняется долгосрочными, вековыми циклами или циклами накопления капитала, а также большими, полувековыми циклами конъюнктуры (кондратьевскими циклами, К-циклами).
В рамках теории миросистемного анализа И. Валлерстайна К-циклы служат механизмом смены мировой гегемонии. В период своего доминирования держава-гегемон может координировать политические ответы государств ядра на вызовы периферийных государств, максимально увеличивая
дифференциал неэквивалентного обмена. Когда гегемония размывается, и особенно когда мир-экономика находится в нисходящей фазе кондратьевского цикла, между лидирующими государствами начинается борьба за раздел уменьшающегося «пирога», которая подрывает их совместную способность извлекать прибавочный продукт посредством неэквивалентного обмена. Уменьшение степени неэквивалентности обмена создает побудительные мотивы к переструктурированию систем международных союзов [3, с. 106].
Ф. Бродель представлял вековую тенденцию (вековой тренд) в виде объединения трех циклов Кондратьева [4, с. 75]. Миросистемный анализ у французского ученого так же, как у И. Валлерстайна, основывался на сравнительно хорошо разработанной в экономической теории модели больших циклов [4, с. 289-292].
Дж. Арриги разработал собственную концепцию системных циклов накопления, разложив вековые циклы Ф. Броделя на структурные составляющие - стадии материальной и финансовой экспансии гегемона. Последовательность системных циклов накопления представляет собой «серию скачков», каждый из которых является результатом работы комплекса государственных и деловых организаций, имевших возможность воздействовать на государственную экспансию [5, с. 135, 136].
Концепции системных циклов накопления и вековых циклов связаны с концептуальной схемой периодической смены мировой гегемонии. Первыми государствами-гегемонами раннего нового времени в европейской части света были города-государства Генуя и Венеция. Им на смену пришли Объединенные провинции (Голландия) в середине XVII в., затем - Соединенное Королевство Великобритании в середине XIX в. В ХХ в. в мировой экономике утвердилась американская гегемония, свидетельством которой стало формирование в 1944 г. нового экономического порядка - Бреттон-Вудской системы.
После завершения континентальной интеграции американская экономика пережила системную перестройку, появилось множество вертикально интегрированных, бюрократически управляемых корпораций, бизнес стал получать огромные доходы, приступив к транснациональной экспансии [5, с. 359]. В результате роста торговли и профицита текущих счетов Соединенные Штаты стали пользоваться монополией на мировые ликвидные активы. В 1947 г. их золотые резервы составляли 70 % от общих мировых резервов. Кроме того, спрос на доллары со стороны иностранных правительств и деловых кругов способствовал установлению контроля со стороны Соединенных Штатов над мировыми финансовыми активами [5, с. 351]. Уникальную модель государственного предпринимательства США третьей четверти ХХ в. как единственной «сверхдержавы» графически можно представить следующим образом (рис. 1).
Иерархия сил и интересов социальных групп в модели государственного предпринимательства страны-гегемона подтверждается высказываниями различных авторов. Наиболее яркое - классическое ортодоксальное марксистское положение из «Манифеста Коммунистической партии»: «Современная государственная власть - это только комитет, управляющий общими делами всего класса буржуазии» [6, с. 27].
Более взвешенные рассуждения Ф. Броделя о взаимодействии государственного правления и сословия капиталистов также констатируют, что
власть в государствах-гегемонах принадлежит денежной, торговой и промышленной элите. Вот мнение экономиста-историка: «Современное государство, которое не произвело, а лишь унаследовало капитализм, то поощряет его, то препятствует ему, то дает действовать, то стремится сломать его механизм. Капитализм торжествует лишь тогда, когда идентифицирует себя с государством, когда сам становится государством. <...> Государство проявляет благосклонность или враждебность к миру денег в зависимости от его собственного равновесия и его собственной силы сопротивления» [7, с. 69].
Рис. 1. Американская модель государственного предпринимательства в период 1944-1971 гг.
Соглашаясь с вышеназванными определениями, Дж. Арриги уточняет понятие: «... гегемония - это дополнительная власть, принадлежащая господствующей группе в силу ее способности вести за собой общество в том направлении, которое не только отвечает интересам этой господствующей группы, но и подчиненными общественными группами воспринимается как отвечающее общим интересам» [8, с. 167]. Мировая гегемония США рассматривается как комбинация, объединившая неравномерное экономическое развитие стран, конкуренцию между капиталистами и деятельность государств [8, с. 167].
О подчинении политики правительства США интересам крупного международного, прежде всего американского бизнеса, который занимает в современной экономике господствующее положение, пишет Р. Бреннер: «В течение всего послевоенного периода американское правительство придавало большое значение защите интересов своих международных банкиров» [9, с. 299]. Развивая эту мысль, ученый говорит о наступлении с конца 1970-х гг. в США «золотого века финансового сектора и богатых»: «Капиталисты и состоятельные слои общества столь успешно умножали свои состояния в 1980-х гг. во многом потому, что государство прямо вмешивалось в этот процесс, перераспределяя денежные потоки прямиком в их карманы, оказывая им щедрую финансовую помощь, помогая наживаться на банкротстве собственных предприятий, когда те находились на грани, предоставляя им налоговые освобождения, которые немало поспособствовали оздоровлению бухгалтерских балансов корпораций, открывая капиталистам множество других путей к быстрому обогащению и проводя для этого соответствующую фискальную и мо-
нетарную политику и сокращая регулирование, - и все это делалось за счет огромной массы населения» [9, с. 337-338].
Аналогично оценивает современную американскую модель государственного предпринимательства Дж. Стиглиц, отмечая беспрецедентную роль, которую играет правительство США в современной экономике [10, с. 245].
Иерархию современных взаимоотношений точно отобразил М. В. Ершов: «... мировая экономика в большой мере зависит от состояния американской экономики, та в свою очередь - от американского фондового рынка, а этот рынок в значительной степени определяется котировками 10-15 компаний» [11, с. 217]. Основным источником формирования доходов американской модели государственного предпринимательства является финансовый капитал, большая часть которого достается крупному частному бизнесу.
Господство бизнеса в американской модели государственного предпринимательства ставит во главу социально-экономического анализа показатели эффективности производства и размеров прибыли. От размеров прибыли зависят уровень вознаграждения топ-менеджеров [12, с. 255], доходы инвесторов, стоимость акций компании и в конечном счете - ее капитализация. Производство американцев развивается по пути создания технологий и продуктов, хотя и имеющих порой планетарное значение, тем не менее остающихся вполне массовыми и стандартизированными.
2. Трансформация модели государственного предпринимательства США в условиях упадка мировой гегемонии и нисходящей экономической
конъюнктуры
Дж. Арриги различает кризисы гегемонии, сигнализирующие о проблемах, которые могут быть разрешены, хотя и за довольно длительный промежуток времени, - сигнальные кризисы и кризисы, которые не разрешаются и знаменуют конец гегемонии, терминальные кризисы. Государство может оставаться доминантным даже и после терминального кризиса его гегемонии в положении господства без гегемонии. Наблюдаемое ныне завершение большого цикла совпадает с завершением американского цикла мировой гегемонии (столетнего цикла накопления капитала) [8, с. 169].
«Подобно всем предшествующим долгим векам, долгий двадцатый век состоит из трех отдельных сегментов. Первый начинается в 1870-х гг. и продолжается до 1930-х гг., т.е. от сигнального до терминального кризиса британского режима накопления. Второй продолжается от терминального кризиса британского режима через сигнальный кризис американского режима - кризис, наступление которого можно датировать примерно 1970-м годом. Третий -и последний - сегмент продолжается с 1970 г. до терминального кризиса американского режима» [8, с. 281].
Признаки сигнального кризиса американской гегемонии проявились в 1968-1973 гг. в трех различных, но тесно связанных между собой областях. В военном отношении американская армия столкнулась с серьезными трудностями во Вьетнаме; в финансовом отношении Федеральной резервной системе оказалось сложно, а затем и невозможно сохранять способ производства и регулирования мировых денег, установленный в Бреттон-Вудсе; в идеологическом отношении крестовый поход американского правительства против коммунизма постепенно начал утрачивать свою легитимность как
внутри страны, так и за рубежом. Кризис быстро нарастал, и к 1973 г. американское правительство отступило по всем фронтам [5, с. 380-381].
Начало каждой финансовой экспансии является началом «сигнального кризиса». Именно в этот момент ведущая сила системных циклов начинает переключать свой капитал с торговли и производства, с материальной экспансии на финансовое посредничество и спекуляции. «Терминальный кризис» означает переключение режима накопления и финансовой экспансии, замену доминирующего режима накопления, включающего подъем, полное развитие и упадок этого режима [5, с. 281]. Таким образом, середина 1970-х гг. -это время, когда Америка вступила в фазу финансовой экспансии, основанной на вывозе капитала, нематериальном производстве, спекуляциях на валютных рынках и строительстве финансовых пирамид.
Изменения в динамике вековых циклов обусловливают соответствующие изменения К-циклов. Функционирование мировой валютной системы в рамках Бреттон-Вудского и подписание соглашения о Европейском валютном союзе (ЕВС) в 1955 г. подготовили начало восходящей фазы четвертого К-цикла. Отмена золотовалютного стандарта доллара в 1971 г. перевела системный цикл накопления капитала в фазу финансовой экспансии, а эволюцию мировой экономики - в стадию финансиализации, создала предпосылки «монетаристской контрреволюции М. Тэтчер и Р. Рейгана» и надлома конъюнктуры восходящей фазы К-цикла, перехода его в понижательную фазу. Монетаристская контрреволюция инициировала трансформацию модели государственного предпринимательства США, которая представлена на рис. 2.
Рис. 2. Трансформация современной модели государственного предпринимательства США
Превращение гегемонии США в господство без гегемонии происходит на фоне укрепления тенденции к перемещению центра мировой экономики в Восточную Азию, а пределов этого региона - в Китай [8, с. 199].
Соединенные Штаты Америки занимают центральное место в международном разделении труда. Будучи гегемоном мировой экономики, Америка использует уникальную модель государственного предпринимательства, основанную на получении доходов как из внутренних источников, так и из внешних (мировой экономики), подвергая монетарной эксплуатации остальные
страны. Ряд преобразований мировой финансовой системы, в частности отмена «золотого стандарта», девальвация доллара 1969-1973 гг., дали возможность США наводнять долларами мировую валютную систему [13, с. 83-93].
С этого времени американцы начали использовать механизм «монетарной эксплуатации долларом» мировой экономики, состоящий из следующих звеньев: товарное кредитование США остальным миром; накопление долларовых резервов за рубежом; «связывание» их в американских «ценных» долговых бумагах; периодическое сжатие рынка облигаций и поощрение рынка акций с целью перенесения долга на частный сектор; обвал фондовой биржи; снижение общей задолженности; вложение получаемых монетарных дивидендов в прямые иностранные инвестиции американских ТНК; выкачивание через ТНК реальных ресурсов для ввоза в США. После завершения одного оборота стартует другой [14, с. 24, 30-33].
Обмен реальных стоимостей на финансовые позволяет американским властям реструктуризировать правительственные долги, снижать уровень государственного долга, поддерживать уровень потребления американской экономики на высоком уровне, качая ресурсы из мировой экономики в США. Взамен предоставленного Соединенным Штатам товарного кредита остальной мир концентрирует у себя материально не отоваренную долларовую массу, большей частью в виде «электронных записей» на корреспондентских счетах в американских финансово-банковских институтах, меньшей частью -в виде наличных и пластиковых денег [14, с. 24, 26].
Представленная модель аналогична иерархии интересов агрегированных субъектов хозяйствования США в понимании Дж. Стиглица: корпоративный сектор (преимущественно международный бизнес) использует для достижения своих целей государственный аппарат, который в свою очередь подчиняет интересам политико-экономической верхушки жизнедеятельность домашних хозяйств (среднего класса и прочих наемных работников, социально незащищенных слоев населения). По мнению ученого, социально-экономическая система США работает на движение денег снизу вверх и настолько неэффективна и несправедлива, что прибыль верхушки намного меньше, чем потери, приходящиеся на низший и средний класс. Американцы платят очень высокую цену за рост неравенства уменьшением ВВП, ослаблением развития, демократии, справедливости, угрозой потери идентичности [15, с. 47-48].
Америка создала поразительный экономический механизм, но работает он только на благо американской верхушки; 1 % населения сосредоточивает в своих руках богатство, не обеспечивая остальным 99 % никаких преимуществ от общего развития страны. Автор использует термин «1 процент», чтобы обозначить экономическую и политическую силу представителей верхнего социального слоя. В некоторых случаях он имеет в виду еще более незначительную группу людей - одну десятую от этого процента; в других случаях эта группа охватывает от 5 до 10 % [15, с. 37, 43, 48].
Процесс формирования модели национальной экономики США Дж. Стиглиц объясняет мотивами поведения макроэкономических субъектов -крупного бизнеса и государственного аппарата, занятых рентоориентирован-ным предпринимательством. Ученый-экономист, уточняя понимание терминологии, пишет, что термин «рента» первоначально обозначал плату вла-
дельцу земли от ее пользователя. Затем значение термина было расширено и включило в себя монопольные прибыли, доход от какой-либо монополии. В конечном счете под термином «рента» стали понимать прибыль от владения какими-либо притязаниями или уникальным правом [15, с. 100].
Рентоориентированное предпринимательство зависит от экономических возможностей (мощи, силы) хозяйствующих субъектов и формирует общество неравных. Автор справедливо считает, что, несмотря на огромную роль рыночных механизмов (бизнес-структур) в становлении уровня неравенства, сами эти механизмы определяются политикой правительства. Рынки формируются законами, регулятивной деятельностью и институтами с учетом интересов верхушки. Большая часть неравенства является результатом действий (или бездействия) правительства, в ведении которого находится власть по перемещению денежных потоков сверху вниз, и наоборот [15, с. 88-89, 115].
Правительство устанавливает и приводит в исполнение правила игры, определяя нормы справедливой конкуренции, обстоятельства объявления человека или компании банкротом, случаи освобождения должника от уплаты долгов, понятие мошенничества и ответственность за него. Государство распределяет ресурсы посредством налоговых сборов и расходов на социальную сферу, занимается распределением прибылей рынка, изменяет динамику благосостояния. Неравенство определяется соотношением уровня доходов квалифицированных и неквалифицированных работников, уровнем образования и состоянием здоровья конкретного человека [15, с. 89-90].
Представители крупного корпоративного бизнеса используют власть для несправедливого распределения, создания инструментов отбора у общества «подарков», установления выгодных им правил игры на рынке. Экономисты обозначили подобные процессы как рентоориентированное поведение (rent seeking): доход получается не в качестве вознаграждения за создание и прирост благосостояния, а путем отбора большой доли этого состояния, которое произведено без каких-либо усилий верхушки [15, с. 91].
Хозяйственная практика крупного бизнеса выработала большое количество инструментов и различных форм рентоориентированной деятельности: стимулы уменьшения рыночной конкуренции, монопольное ценообразование, преимущество в асимметрии информации, взятие на себя чрезмерных рисков в расчете на финансовую помощь государства, грабительские условия кредитования, лоббирование интересов компаний и др. [15, с. 94-96].
Победа в рентоориентировании, гарантирующая благосостояние большинства представителей верхушки, подкрепляется системой регрессивного налогообложения, к разработке которой богатые люди имеют доступ. Одновременно происходят выхолащивание среднего класса и увеличение числа бедных. Законы, регулирующие деятельность корпораций, взаимодействуют с нормами поведения глав этих корпораций и определяют механизмы распределения прибылей среди руководителей высшего звена и других акционеров (работников, держателей облигаций и др.). Макроэкономическая монетарная политика определяет плотность рынка труда, т.е. уровень безработицы, и воздействие рыночных сил на изменение доли работников. Слабые профсоюзы оказывают громадную услугу собственному руководству, увеличивая неравенство. В каждом из этих случаев именно политические процессы составляют ядро [15, с. 98-99].
Рентоориентирование имеет различные виды: скрытые и открытые трансферты и субсидии правительства, принятие законов, делающих рыночную систему менее конкурентной, позволяющих корпорациям пользоваться преимущественными правами других и перекладывать собственные траты на остальных членов общества [15, с. 99].
Рентоориентированное поведение современных экономических систем принимает множество форм в богатых ресурсами странах: получение государственного имущества (такого, как нефть или полезные ископаемые) по ценам ниже рыночных. Другая форма рентоориентирования противоположна первой: продажа правительству медицинскими корпорациями и военными ведомствами произведенной продукции по ценам выше рыночных (неконкурентное производство). Открытые субсидии правительства в сельском хозяйстве или скрытые субсидии (торговые ограничения, ослабляющие конкуренцию, или субсидии, заложенные в системе налогообложения) - еще один набор средств получения ренты от общества [15, с. 100-101].
Дж. Стиглиц спорит с приверженцами концепции «экономики просачивания», защищающими неравенство и утверждающими, что перераспределение денежных потоков в пользу представителей верхушки дает преимущества всем и ведет к общему экономическому росту. Идея экономики просачивания (trickle-down), по мнению ученого, себя дискредитировала. Американская история последних десятилетий противоречит экономике просачивания: богатые взбираются на вершину и сохраняют свои позиции за счет тех, кто оказывается внизу. В период роста неравенства общий рост экономики замедляется, «кусок пирога» большинства американцев становится меньше.
Развитие и рост экономики США были заметнее в те исторические периоды, когда показатели неравенства были ниже, а рост наблюдался во всех отраслях. «Экономика просачивания» вверх может работать, тогда как вниз -не может [15, с. 65, 288].
Экономист объясняет заинтересованность политико-экономической элиты в формировании выгодной ей национальной модели государственного предпринимательства, в ограничении его регулирующей функции, в выборе рентоприносящих режимов функционирования хозяйственного механизма.
Богатые задействуют большие ресурсы, чтобы сдерживать попытки регулирования рентоориентированного поведения и перераспределения доходов в соответствии с построением более справедливой экономики. Им нет необходимости полагаться на государство в вопросах обустройства парков, образования, медицинских услуг, системы страхования, имея возможность решать эти вопросы за свой счет. Для богатых траты на формирование политико-экономической ситуации - не вопрос общественной добродетели: это инвестиции, от которых они требуют (и получают) дивиденды. Результатом их воздействия на государственное управление стало дерегулирование национальной экономики, набравшее силу с 1980-х гг. и сопровождавшееся негативными последствиями: возросшей финансиализацией экономики, созданием благоприятных условий для рентоориентированного поведения крупного бизнеса и государственного аппарата [15, с. 141, 160, 189, 317].
Дж. Стиглиц с сожалением констатирует, что американцы не достигли минимального государства, которые защищали либертарианцы, но создали государство слишком ограниченное, чтобы предоставлять общественные
блага (вложения в инфраструктуру, технологии и образование), оживляющие экономику, и слишком слабое, для перераспределения ресурсов и создания справедливого общества. Государство по-прежнему слишком велико и искажено предоставлением щедрых даров богатым [15, с. 224].
Заключение
Анализ формирования американской модели государственного предпринимательства в условиях долгосрочных циклов экономической конъюнктуры показал, что перемены в фазах вековых циклов сопровождались переменами в структуре модели государства-гегемона, определяли способы и методы воздействия США на мировое хозяйство. Изменение фаз вековых циклов обусловливало перемены в динамике К-цикла, сопровождалось перестройкой внутренней структуры американской модели государственного предпринимательства.
Список литературы
1. Пугачев, И. О. Специфика формирования национальной модели государственного предпринимательства / И. О. Пугачев // Модели, системы, сети в экономике, технике, природе и обществе. - 2013. - № 3 (7). - С. 63-70.
2. Пугачев, И. О. Миросистемный подход к классификации моделей государственного предпринимательства / И. О. Пугачев // Известия Саратовского университета. Серия Экономика. Управление. Право. - 2014. - Вып. 2, ч. 1. - Т. 14. - С. 243-252.
3. Валлерстайн, И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире / И. Валлерстайн. - СПб. : Университетская книга, 2001. - 416 с.
4. Бродель, Ф. Время мира. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, ХУ-ХУШ вв. : в 3 т. / Ф. Бродель. - М. : Прогресс, 1992. - Т. 3. - 678 с.
5. Арриги, Дж. Долгий ХХ век: Деньги, власть и истоки нашего времени. - М. : Территория будущего, 2006. - 472 с.
6. Маркс, К. Манифест Коммунистической партии / К. Маркс. - М. : Политиздат, 1972. - 63 с.
7. Бродель, Ф. Динамика капитализма / Ф. Бродель. - Смоленск : Полиграмма, 1993. - 128 с.
8. Арриги, Дж. Адам Смит в Пекине: Что получил в наследство XXI век / Дж. Ар-риги. - М. : Институт общественного проектирования, 2009. - 456 с.
9. Бреннер, Р. Экономика глобальной турбулентности: развитые капиталистические экономики в период от долгого бума до долгого спада, 1945-2005 / Р. Бреннер. - М. : Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. - 552 с.
10. Стиглиц, Дж. Крутое пике: Америка и новый экономический порядок после глобального кризиса / Дж. Стиглиц. - М. : Эксмо, 2011. - 512 с.
11. Ершов, М. В. Мировой экономический кризис. Что дальше? / М. В. Ершов. -М. : Экономика, 2011. - 295 с.
12. Раджам, Р. Линии разлома: скрытые трещины, все еще угрожающие мировой экономике / Р. Раджам. - М. : Изд-во Ин-та Гайдара, 2011. - 416 с.
13. Обухов, Н. Уроки Бреттон-Вудской валютно-финансовой системы / Н. Обухов // Экономист. - 2008. - № 11. - С. 83-93.
14. Абдулгамидов, Н. А. Двойные стандарты однополюсной глобализации / Н. А. Абдулгамидов // Экономист. - 2002. - № 2. - С. 20-38.
15. Стиглиц, Дж. Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему / Дж. Стиглиц. - М. : Эксмо, 2015. - 512 с.
Пугачев Илья Олегович аспирант,
Саратовский государственный университет им. Н. Г. Чернышевского E-mail: [email protected]
Pugachov Ilya Olegovich postgraduate student, Saratov State University named after N. G. Chernyshevsky
УДК 330.33.01: 332.012.2: 338.242.4: 339.9.012 Пугачев, И. О.
Циклическая динамика формирования современной модели государственного предпринимательства США / И. О. Пугачев // Модели, системы, сети в экономике, технике, природе и обществе. - 2016. - № 1 (17). - С. 106-116.
