Цифры продолжают лукавить Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

ЭКО. - 2012. - №3

Интервью с Г.И. ХАНИНЫМ

В интервью рассматривается вопрос о достоверности официальных статистических данных и последствиях неверных статистических оценок. Обсуждаются причины сложившегося положения в российской статистике.

Ключевые слова: российская статистика, достоверность данных, альтернативные оценки, основные фонды

Цифры продолжают лукавить

Интервью с Г.И. ХАНИНЫМ, доктором экономических наук, профессором Сибирской академии государственной службы, Новосибирск E-mail: khaning@academ.org

- Григорий Исаакович, как Вы оцениваете изменения, происшедшие после 1991 г. в российской статистике?

- Они были чрезвычайно противоречивыми. Наибольшим достижением стали небывалая ранее гласность и оперативность. Начали публиковаться многие данные, которые прежде не попадали в открытую печать. Достаточно оперативно выходят статистические общеэкономические и отраслевые сборники. Обильно публикуется оперативная (месячная, нередко недельная) информация. Большим плюсом для пользователей является возможность получения статистических данных в Интернете. Стала более доступной информация о методике сбора и обработки первичной статистической информации.

Статистические органы теперь более терпимо относятся к критике их деятельности. Я вспоминаю, с какой - не побоюсь этого слова - яростью встретило ЦСУ СССР мою с Василием Селюниным статью «Лукавая цифра» в журнале «Новый мир» (1987. - № 2). О том, чтобы напечатать что-нибудь подобное в статистическом журнале, не могло быть и речи, нам это даже в голову не приходило. Теперь журнал «Вопросы статистики» часто публикует мои и моих коллег статьи, весьма критически оценивающие многие макроэкономические и отраслевые расчёты Росстата.

Эти положительные перемены связаны с изменением политической обстановки в стране. Руководство Росстата их восприняло и воспользовалось ими для пользы общества. И в этом его заслуга. Многие другие ведомства России и этого не сделали.

Гораздо хуже обстоит дело с достоверностью статистической информации. А это - главный критерий оценки деятельности любого статистического ведомства. Я не вижу, чтобы в этом отношении произошло улучшение по сравнению с позднесоветским периодом. Скорее, наблюдается ухудшение.

- На чём основывается это утверждение? Где именно произошло ухудшение? Каким статистическим данным можно, по Вашему мнению, сейчас доверять?

- Начну с последнего вопроса. Недостоверны в той или иной степени ныне почти все экономические и некоторые демографические данные. В этом принципиальное отличие современного положения в российской статистике от советского периода, когда достаточно определённо отделялись достоверные данные от явно недостоверных. Теперь данные различаются преимущественно по степени недостоверности. Такое утверждение основывается на тщательном анализе статистических данных, который мои коллеги и я осуществляли в процессе альтернативных макроэкономических и отраслевых расчётов. Мы подвергали почти все статистические данные «перекрёстному допросу» на предмет их достоверности.

Рассчитанные нами значения подавляющего большинства макроэкономических и сводных отраслевых показателей оказались существенно ниже официальных. При этом применявшиеся нами методы в принципе совпадали с теми, которые я использовал в советский период для получения альтернативных оценок, и которые тогда позволили получить достоверные данные по советской экономике.

Наиболее достоверны, как и в советское время, натуральные показатели объёма производства. Но и здесь произошло ухудшение из-за появления теневой экономики. Малодостоверны данные о занятости и численности населения из-за того, что ускользает от учёта нелегальная занятость. Отсюда ошибки в определении уровня и динамики производительности труда, душевого потребления материальных благ. Нередко ошибочны данные о динамике производства в стоимостном выражении (в так называемых неизменных ценах), индексах потребительских цен (о чём говорят - при всех их явных

недостатках - даже «наивные» измерения по потреблению продовольственных товаров простыми гражданами), реальной заработной плате и других стоимостных показателях динамики. А хуже всего обстоит дело с измерением стоимости основных фондов и их динамики, а также рентабельности продукции. Здесь искажения громадные.

- Расскажите, пожалуйста, об этих показателях подробнее. Какое они имеют значение для оценки состояния российской экономики?

- По нашим примерным подсчётам (а такие подсчёты могут быть только примерными), восстановительная стоимость основных фондов превышает их нынешнюю «статистическую» стоимость в восемь раз. Даже если разрыв несколько меньше, допустить такую гигантскую ошибку абсолютно непростительно, скандально. В Японии в таком случае глава статистического ведомства, скорее всего, сделал бы себе харакири. Но Россия, как известно, не Япония...

Заниженная стоимость основных фондов делает ошибочным измерение их динамики. Ведь сейчас сравниваются разные рубли: дорогие для действующих и выбывающих основных фондов и намного более дешёвые - для фондов, вновь вводимых в действие, поскольку фонды учитываются по ценам, действовавшим на момент их покупки, а переоценка не проводилась давным-давно. О том, что здесь допускается огромная ошибка, нетрудно догадаться, наблюдая за данными о динамике основных фондов по официальной статистике. В 1990-е годы, скажем, они оставались неизменными, в то время как та же статистика показывала падение объёма капитальных вложений примерно в пять раз. Этого, как понимает любой мало-мальски грамотный экономист, не может быть, потому что не может быть никогда. По нашим подсчётам, в 1990-е годы основные фонды сократились в России на 30%, а в 2000-е годы, когда объём капитальных вложений значительно вырос, ещё на 10% (в сумме это больше, чем их сокращение в период Великой Отечественной войны). И здесь цифры о динамике основных фондов и капитальных вложений сходятся.

Другое следствие заниженности стоимости основных фондов состоит в том, что она приводит к занижению амортизационных отчислений и, тем самым, к завышению прибыли

и рентабельности. Таким образом, совершенно искажается реальное финансовое положение экономики и отдельных её отраслей. Наши подсчёты для начала 2000-х годов показали, что подавляющее большинство отраслей реальной экономики были тогда убыточными, а статистика показывала их рентабельность. В связи с заниженностью официальных оценок основных фондов нуждается в полном пересмотре вся система национальных счетов.

- И какое это имеет практическое значение?

- Огромное. Прежде всего - для сбора налогов. Мы берём налоги с убыточных отраслей, убивая их. Во многих отраслях чрезмерны зарплата персонала, особенно высшего руководства, и доходы собственников предприятий. Они убивают свою отрасль вместе с государством.

- Но ведь не убили же?

- Не считать же сокращение основных фондов на 40%, а по реальной экономике ещё больше, незначительным? Целые отрасли и десятки тысяч предприятий практически исчезли. Многие предприятия выживали, распродавая своё оборудование, сдавая производственные площади в аренду торговым организациям, месяцами не выплачивая скудную заработную плату своим сотрудникам. В 2000-е годы российскую экономику очень сильно выручили фантастически высокие мировые цены на нефть и газ. А вспомните многочисленные техногенные катастрофы последних лет, связанные с устаревшим оборудованием.

- Ну, а что насчёт динамики продукции? Здесь статистика более достоверна?

- В разные периоды по-разному. В 1990-е годы наши расчёты динамики ВВП показывали даже меньший спад, чем по официальным оценкам, которые недоучитывали тогда теневую экономику и её динамику. А в 2000-е годы наши альтернативные оценки динамики и ВВП, и несельскохозяйственных отраслей реальной экономики были значительно ниже официальных - в среднем на три процентных пункта в год, как в позднесоветские времена. Отмечу также, что динамика и объём продукции в сфере рыночных услуг -

главным образом, в торговле и общественном питании -систематически занижались. Как и рентабельность этих отраслей.

- А как же переход России к международным статистическим стандартам? Ведь для того он и был произведён, чтобы сделать макроэкономическую статистику более достоверной.

- Нужно очень плохо знать и понимать историю России и реалии российской экономики и общества, чтобы думать, что какие-то стандарты могут помешать фальсификациям. Они и на Западе частенько не мешают. Стандарты и правила выполняют люди и институты.

- Вы нарисовали довольно жуткую картину. Вы информировали о ней научную общественность? Как она на неёреаги-ровала?

- Мои коллеги и я, вместе и по отдельности, с 1997 г. опубликовали около 30 статей, посвящённых альтернативным оценкам российской экономики. На их основе была написана книга, которая вышла в 2011г. (в трёх частях) в издательстве Сибирской академии государственной службы. Все статьи были опубликованы в широко известных журналах: больше всего в «ЭКО», но немало и в журналах «Вопросы статистики», «Проблемы прогнозирования», «Экономика и математические методы», «Свободная мысль», «Europe-Asia Studies» (крупнейшем международном журнале по изучению России и Восточной Европы). Достаточно влиятельные издания. Следует отдать им должное: они печатали почти всё, что мы посылали - хочется верить, не потому, что им нечего было публиковать. Но откликов было очень немного. И в российской печати, и в зарубежной. Из серьёзных откликов в России можно отметить только статьи Н.И. Суслова1, была ещё пара небольших статей на Западе. Огромный контраст с концом 1980-х годов, когда откликов было огромное количество. На мои выступления в Москве и Новосибирске, а также в США народ тогда ломился. А ведь проблема та же. Теперь даже более значимая, поскольку, в отличие от советского периода,

1 Суслов Н.И. Не воспроизводить устаревшее, а создавать новое // ЭКО. -2011. - № 1; Суслов Н.И. Ага! Попомните Ханина // ЭКО. - 2011. - № 11.

когда альтернативными оценками советской экономики занималось много научных центров за рубежом, мы теперь монополисты поневоле. Ни в мире, ни в России в таком объёме никто этим не занимается.

- Чем вы объясните такое равнодушие к Вашим исследованиям?

- Прежде всего, деградацией в России экономической науки (как, впрочем, и других областей: искусства, литературы, экономики, спорта и всего остального). Дело дошло до того, что многие доктора экономических наук не владеют элементарными приёмами экономической статистики и экономического анализа - в 1950-1960-е годы такое было редкостью. А также нравственной деградацией и потерей гражданских чувств. Играют немалую роль, уверен, клановость и зависть. Вспоминаю, в качестве контраста, как в начале 1980-х годов многие ведущие научные сотрудники Института мировой экономики и международных отношений собирались тайком, с риском для карьеры, послушать мои выступления об альтернативных оценках советской экономики.

Деградировали научные исследования экономики России и на Западе. Прежде всего, намного снизился интерес к России по сравнению с СССР, который был главным врагом Запада, и поэтому его надо было тщательно изучать. Теперь прежние мощные советологические центры распались. Число исследователей сократилось во много раз, уменьшилось, следовательно, и научное соревнование между ними. Надо ли удивляться, что намного снизилось и качество научных исследований. Впрочем, кажется, это относится не только к исследованиям по экономике России. Можно только поражаться тому, как западные экономисты в подавляющем большинстве, в том числе и самые именитые, проморгали кризисные явления в западной экономике последних лет. А даже не кандидат экономических наук, математик по образованию М.Л. Хазин ещё в конце 1990-х годов предсказывал долговой и кредитный кризис в США2.

2 См., например: Хазин М., Григорьев О. Добьётся ли Америка апокалипсиса? // Эксперт. - 2000. - № 28.

- Ну, а высшему российскому руководству Вы сообщаете о своих исследованиях?

- Когда-то специально сообщать не требовалось. Ленин прекрасно знал статистику и экономику, читал экономические журналы и другую экономическую литературу. Но ожидать такого от нынешних руководителей, к сожалению, нельзя. Они ведь тоже деградировали. Чем они лучше остальных?

Мне и в голову не приходило им писать, не хотел тратить время. Но пару раз по настоянию наших общих (с этими руководителями) знакомых мне всё же пришлось выступить перед двумя из них по их приглашению. Первый раз - на специально созванной для этого коллегии Счётной палаты РФ весной 2006 г. Внимательно выслушали, тепло поблагодарили, включили в Экспертный совет. До сих пор жду приглашения на его заседания. Второй раз осенью 2008 г. пригласил председатель Госдумы Борис Грызлов. И опять внимательно выслушали и поблагодарили. Написали в 2009 г. для председателя Госдумы два отчёта по текущему экономическому положению. На этом всё и закончилось. Как повторяли эти руководители данные Росстата, так и повторяют. Как говорил когда-то один советский руководитель: «В интересное время живём, товарищи». Но они всё же показали себя лучше других, которые тоже знали о наших расчётах, но не пожелали к нам обратиться.

- Кто же виноват в искажениях статистики?

- Виноваты многие. Прежде всего, конечно, Росстат и его руководство. Не настояли, не добились, не хлопнули дверью, наконец. Не сталинские времена, за протест теперь в тюрьму не сажают. И с голоду не умрут при уходе. «Прозревают» только уйдя из руководства. Так случилось с руководителем Росстата В.Л. Соколиным, после отставки подвергшим жесточайшей критике положение в статистике3, а также с бывшим в течение почти 11 лет директором НИИ статистики Росстата В.М. Симчерой, который после снятия с этого поста сказал: «Не хочу лгать», объясняя свой уход. Хотя вряд ли он ушёл по собственной воле и по этой причине.

3 См., например: Соколин ВЛ. Российская статистика: приобретения и потери // ЭКО. - 2010. - № 8. - С. 5-23.

Но виноват не только Росстат. Он ведь и сам в нелёгком положении. Его «начальники» в Минэкономразвития (как и премьер-министры и президенты страны) некомпетентны в вопросах статистики, статистический персонал недостаточно квалифицирован (82% сотрудников системы Росстата не имеют профильного образования4), его зарплата низкая. Наука помогает очень слабо. Общие условия сложные. Одна теневая экономика чего стоит. Раньше эта проблема была несравнимо менее острой. А как Росстат может бороться с лживой первичной статистической отчётностью? В СССР за приписки можно было попасть в тюрьму (и попадали). Сейчас наказания за искажения статистики смешные.

Виновато высшее государственное руководство, статистики не знающее и её значения не понимающее. Вы видели по телевидению, чтобы президент страны или премьер-министр принимал руководителя Росстата? Я за многие годы видел только один раз, накануне переписи населения. Да и о чём они с ним будут говорить, плохо разбираясь в предмете? Не лучше и наш, извините, парламент. Хоть раз он удосужился провести слушания о положении в российской статистике? В американском конгрессе такие слушания проводятся систематически.

А политические партии? Они бьют тревогу по этому важнейшему вопросу? Я не слышал об этом. Летом прошлого года мы с Д.А. Фоминым обратились в ведущие политические партии России с предложением снабжать их на коммерческой основе (много не попросили бы) нашими альтернативными оценками. Они либо не ответили, либо отделались отписками. И это по важнейшему вопросу экономической жизни! Чего же стоят такие партии?

Ну, а печать? Уж она-то бьет во все колокола? Как бы не так, молчит. Лишь изредка возникает эта тема на её страницах, да и то весьма непрофессионально.

А как ведут себя официальные экономические научные институты? От доброкачественности экономической информации в решающей степени зависит качество их продукции.

4 Пономаренко А.Н. О возможных направлениях модернизации национальной статистической системы // Вопросы статистики. - 2010. -№4.- С. 16.

Они тоже молчат. А потом удивляются, за что критикуют их продукцию. Выходит, им она безразлична.

Из сказанного видно, как гнилы наши общественные институты, отнюдь не только государство.

- Возлагаете ли Вы надежды на созданный в 2010 г. Научно-методологический совет Росстата? Научная общественность получает вроде бы теперь возможность воздействовать на руководство Росстата.

- Вот именно «вроде бы». Достаточно ознакомиться с составом этого совета, чтобы исчезли всякие иллюзии на этот счет. Уже то, что во главе совета поставлен В.Л. Макаров, выглядит издевательством. Я не знаю ни одной его работы в области статистики. Из 39 его членов девять - высшие должностные лица самого Росстата. Неужели можно ожидать, что они будут критиковать своё ведомство? Из остальных 30 многие фамилии мне просто не известны, не запомнились по публикациям, хотя я регулярно читаю ведущие российские экономические журналы. Как это им удалось так законспирироваться? Лишь несколько из общего числа членов совета серьёзно критиковали состояние российской статистики, преимущественно по частным и далеко не самым важным вопросам её деятельности. Создан таким образом очередной столь привычный нам симулякр. Показательно, что на одном из первых заседаний Совета присутствовало меньшинство его членов.

- Что же делать, чтобы исправить положение в статистике?

- Величайшей иллюзией было бы думать, что для этого надо что-то поменять в статистическом ведомстве. Менять надо общество и государство. В больном обществе не может быть здоровой статистики.

- И всё же, даже если с Вами согласиться, стоит ли драматизировать последствия этих искажений в статистике?

- Простые люди вообще давно уже не верят никакой статистике, вряд ли внутренне больше ей верят российские руководители. В их распоряжении, наверняка, есть и достаточно достоверная информация. Например, жалобы отраслевых министров на своих смежников, когда им нужно снять с себя

ответственность за провалы в своих ведомствах. Или всякого рода международные рейтинги, где Россия оказывается на позорно низких местах.

Российские руководители находятся в таком же шизофреническом состоянии, что и советские. Одно знают, другое вынуждены объявлять народу. Отнюдь не безобидное положение. Приходится, опираясь на прошлую официальную статистику, требовать ежегодного роста на 8-10%, как это сделал недавно Дмитрий Медведев. Или лишь немногим меньше. Под эти фантастические пожелания вынуждены подлаживаться региональные власти и отраслевые министерства. И, к сожалению и стыду для них, сервильные научные учреждения. Преуменьшаются из-за незнания истинной стоимости основных фондов колоссальные трудности модернизации, требующие огромных жертв от населения. Отсюда необоснованные социальные обязательства. Всё точь-в-точь как в советские времена. Ложь может породить только другую ложь.

- Представьте, что произошло чудо - в России установилось относительно здоровое общество. Что оно должно было бы сделать со статистикой?

- Во-первых, коренным образом улучшить работу существующих статистических органов. Укрепить их кадровое и материальное положение, ввести материальные привилегии для работников статистики, чтобы привлечь в эту систему талантливую молодёжь, увеличить количественно и улучшить качественно высшее и среднее специальное статистическое образование. Во-вторых, привлечь внимание общества и государственных органов к этой важнейшей области социальной информации. В-третьих, усилить наказание за искажения статистических данных, вплоть до уголовного, как это было в СССР и имеет место сейчас в ряде развитых стран. В-четвёртых, создать альтернативные статистические структуры. Они давно существуют в развитых странах и даже нередко поддерживаются государством.

Конкуренция и в этой области полезна. И её следует стимулировать.