Цифровая реальность и криминалистика Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.9

ЦИФРОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ И КРИМИНАЛИСТИКА

Степаненко Диана Аркадьевна

доктор юридических наук, профессор, зав. кафедрой уголовно-процессуального права и криминалистики Восточно-Сибирского филиала Российского государственного университета правосудия, г. Иркутск

e-mail: diana-stepanenko@mail.ru

Коломинов Вячеслав Валентинович

кандидат юридических наук, доцент кафедры криминалистики, судебных экспертиз и юридической психологии Байкальского государственного университета, г. Иркутск

e-mail: OffRoad88@mail.ru

DIGITAL REALITY AND CRIMINALISTICS

Diana Stepanenko

Doctor of Law, Professor, Head Department of Criminal Procedure and Forensic Science of The East-Siberian branch of The Russian State University of Justice, Irkutsk

e-mail: diana-stepanenko@mail.ru

Vyacheslav Kolominov

Candidate of Law, Associate Professor of the Department of Criminalistics, Forensic Expertise and Legal Psychology of The Baikal State University, Irkutsk

e-mail: OffRoad88@mail.ru

АННОТАЦИЯ

В нескольких аспектах рассмотрена цифровизация криминалистической деятельности: как использование цифровых технологий для повышения эффективности поисково-познавательной деятельности следователя, эффективной организации этой деятельности, а также как применение компьютерной техники, программного обеспечения, технологий для расследования преступлений. На примере дискуссии о «виртуальных следах» демонстрируется сложность указанной проблематики. Приводятся рассуждения относительно того, как будет развиваться криминалистическая наука в информационном обществе, сохранит ли предмет, структуру, сменит ли методологическую основу исследований.

ABSTRACT

The article is devoted to digitalization of forensic activities, which, according to the authors, can be considered in several aspects: how to use digital technologies to increase the effectiveness of the investigator's cognitive activities of the investigator, how to effectively organize these activities, and how to use computer hardware, software, and technologies to investigate of crimes. The complexity of this problem is demonstrated by the authors using the example of the discussion of "virtual traces". The article presents the reasoning on how the forensic science will develop in the information society, whether it will preserve the subject structure, whether it will replace the methodological basis of the research.

Ключевые слова: криминалистика, цифровая реальность, цифровая криминалистика, цифровизация.

Keywords: forensics, digital reality, digital forensics, digitalization.

Как известно, в середине 70-х гг. прошлого столетия в обществе стартовала технико-экономическая волна, базирующаяся на инфо-коммуникативных технологиях (ИКТ). Прошло несколько десятилетий, и сегодня мы можем констатировать, что ИКТ проникли практически во все сферы человеческой жизни и деятельности, юриспруденция не исключение.

В последние несколько лет в актуальный лексикон как общий, так и профессиональный

не только продвинутых и технологически подкованных граждан, но и широкой общественности вошли новые термины: информатизация, цифровые технологии, цифровизация, цифровая реальность, виртуальная реальность, информационно-коммуникативное пространство, информационная культура и т. п. Мы прекрасно осознаем, что общество под воздействием компьютеризации изменилось и цифровая реальность — не миф, не сказка, не

Глагол Ъ

ПРАВОСУДИЯ

далекое будущее, а наше настоящее. В профессиональной деятельности каждый из нас применяет компьютеры (компьютеризация общества — процесс внедрения электронно-вычислительной техники во все сферы жизнедеятельности человека), различные гаджеты, программы, что позволяет ускорить процессы взаимодействия, облегчить доступ, сбор, хранение, передачу и обработку информации при минимуме физических усилий. Все это принято называть информатизацией общества. Информатизация — организационный социально-экономический процесс создания оптимальных условий для удовлетворения информационных потребностей и реализации прав граждан, органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных организаций, объединений на основе использования информационных ресурсов [16]. Компьютеризация и информатизация — средства трансформации движущих сил общества, модернизации уклада жизни, изменения подходов к производству.

Что же означает термин «цифровизация»? Определяя понятие цифровизации, мы, прежде всего, говорим о цифровой системе, которая может действовать независимо, обладает аналитическими и прогностическими функциями, делает выбор за человека, решая поставленные им задачи. Это еще не искусственный интеллект, но уже и не чисто человеческое мышление. В этом контексте информатизация — компонент цифровизации.

Цифровизация (от англ. digitization) — процесс внедрения/усвоения цифровых технологий населением, бизнесом, обществом, он необратим и является неотъемлемым, полезным, вспомогательным элементом общего процесса цивилизованного эволюционирования общества. Информационно-коммуникативным технологиям присущ революционный характер, но нельзя не заметить постепенного перехода ИКТ от этапа (фазы) полезного дополнения к этапу (фазе) их развития как ключевых элементов, без которых будет невозможна современная индустрия общества, всех его секторов, всех видов деятельности человека. «Превращение информации в определяющий фактор общественного развития, дигитализация, медиатизация и виртуализация обрели статус ключевых глобальных трендов современности. Опережающее развитие и конвергенция ин-фокоммуникативных технологий и средств

массмедиа способствовали формированию альтернативы физическому миру — глобального виртуального пространства... Прогресс в области инфокоммуникативных технологий свел к минимуму, практически нивелировал традиционный разрыв между обработкой данных и коммуникацией, сделав информационное поле действительно единым и глобальным. Современному человеку, включенному в перманентно меняющийся поток информации, погруженному в новую реальность, оказалось не под силу в полной мере успевать осмысливать и адаптироваться к непривычным условиям среды, постепенно утрачивая целостный образ мира» [14].

В научной литературе, в том числе юридической, встречается немало терминов, призванных понятийно оформить, назвать, формализовать иллюзорно-чувственную квазиреальность, компьютерного двойника интересующей ученого действительности: цифровая, виртуальная, удаленная, искусственная реальность.

Так, в криминалистической науке активно в последние годы формируется учение о виртуальных следах преступления. Перемещение преступной деятельности в информационную среду — явление предсказуемое, но настолько динамичное, что криминалистика, к сожалению, не всегда оперативно откликается на насущные потребности правоприменительной практики в виде современных криминалистических разработок, необходимых для раскрытия и расследования преступлений, в которых средством совершения являются компьютерные и иные цифровые электронные устройства. Применение таких устройств и технологий создает специфическую следовую картину, следы преступных действий остаются в памяти электронных устройств. Осознание этого факта приводит нас к выводу о необходимости дальнейшего развития, как принято сейчас говорить, модернизации криминалистического учения о следах: определения природы таких следов, их классификации и т. п. [см.: 5, с. 15— 17; 8, с. 94-119; 11, с. 13]

Виртуальные следы представляют собой следы совершения любых действий (включения, создания, открывания, активации, внесения изменений, удаления) в информационном пространстве компьютерных и иных цифровых устройств, их систем и сетей. В. А. Мещеряков под виртуальными следами понимает «любое изменение состояния авто-

матизированной информационной системы, связанное с событием преступления и зафиксированное в виде компьютерной информации», и считает, что эти следы занимают «условно промежуточную позицию между материальными и идеальными следами» [7, с. 33]. Другие авторы возражают против применения термина «виртуальные следы», мотивируя свою позицию тем, что «понятие "виртуальный" — устоявшийся термин, применяющийся в квантовой теории поля для характеристики частиц, находящихся в промежуточном состоянии или в состоянии неопределенности (координаты которых и сам факт их существования в данный момент времени можно назвать лишь с определенной долей вероятности). В таком смысле будет понят термин "виртуальный след" любым человеком, знакомым с этим понятием» [15, с. 468]. Большинство людей (в том числе ученые-криминалисты и практики — работники правоохранительных органов) термин «виртуальный» понимают и применяют именно в отношении компьютерного, цифрового пространства. Именно в этом значении используется термин «виртуальность» во многих сферах современной жизни [13, с. 44].

Как справедливо отмечает А. Г. Волеводз, изучая вопросы следообразования в компьютерных сетях, можно с уверенностью констатировать, что при расследовании преступлений, совершаемых с использованием компьютерных сетей, могут использоваться их следы, представляющие собой сведения о прохождении информации по проводной, радио-, оптической и другим электромагнитным системам связи (электросвязи), которые носят обобщенное название «сведения о сообщениях, передаваемых по сетям электрической связи (электросвязи)» либо сохраняемые поставщиками услуг (провайдерами) «исторические данные» о состоявшихся сеансах связи или переданных сообщениях, либо «данные о потоках» или «данные о потоках информации» [1].

На основании ранее проведенных исследований в этой области, П. В. Мочагин, рассматривая формы следообразования, в силу распространения преступлений с использованием цифровых информационных технологий, предлагает свести к двум традиционным формам отражения (материально фиксированной и идеальной) новый вид — объединяющий понятие механизма следообразования в виртуально-информационной и технико-ком-

Глагол Ъ

пьютерной сфере [10, с. 97]. Свои суждения автор подкрепляет фактом, что с персонального компьютера информацию можно похитить или перекопировать виртуальным способом и преступнику физически вовсе не обязательно при этом быть на месте совершения преступления.

Поддерживая данную позицию, В. В. Поляков и С. А. Лапин отмечают, что электронно-цифровые следы всегда образуются и модифицируются в результате опосредованного воздействия компьютерных программ. Специфика этих следов проявляется в том, что они не имеют геометрической формы, цвета, запаха и иных характеристик, традиционно рассматриваемых криминалистикой, в которых могли бы отразиться отдельные черты преступника, например его ДНК, запах, папиллярный узор и т. д. [12, с. 162—166].

Данная позиция представляется достаточно спорной, однако она находит поддержку среди ученых [см.: 8, с. 94—119; 5, с. 15—17; 11, с. 13], которые также отмечают, что кроме непосредственно материальных или идеальных следов, следы действий остаются также в памяти электронных устройств. В этой связи классическая классификация следов в трасологии, с их точки зрения, нуждается в дополнении специфической группой виртуальных следов, находящихся в зависимости от их внешнего отображения.

Специфика образования, обработки и хранения компьютерной информации предусматривает использование для этих целей вполне материальные средства (компьютерно-технические). Именно это обстоятельство предусматривает возможность материально-фиксированного отображения компьютерной информации на носителях указанных средств. В целях выявления, изъятия и исследования компьютерной информации, даже с учетом ее блокирования или уничтожения и т. п., изъятию подлежит жесткий диск, а также другие компьютерные средства, для обнаружения следов такой деятельности, самой компьютерной информации и их извлечения.

Вместе с тем в криминалистической литературе предлагается именовать такие следы как информационные. При этом ученые относят их к материально-фиксированным следам, которые обладают рядом особенностей и специфическим источником криминалистически значимой информации — машинным (компьютерным) носителем [2, с. 303].

Существуют и другие предложения расширения классификации. Так, например, Н. Лыткин указывает, что изменения в компьютерной информации, являющиеся следами преступления, в подавляющем большинстве случаев доступны восприятию не в виде двоичных кодов (что собственно и представляет собой бинарный след), а в преобразованном виде: запись в файле реестра, изменение атрибута файла, электронном почтовом сообщении [6, с. 11]. Такое суждение привело к предложению отдельных авторов использовать термин «бинарные следы» как «результаты логических и математических операций с двоичным кодом» [9, с. 18].

Система частных криминалистических учений (теорий) представляет собой «.целостное множество элементов, объединенных совокупностью внутренних связей или отношений» и обладающих интегративными свойствами, отсутствующими у ее составляющих [4, с. 58]. Эта система находится в непрерывном развитии, она пополняется, обновляется, видоизменяется. Совершенствование одних учений и теорий через системные связи и отношения приводит к качественным изменениям других. Криминалистическое учение о следах тесно связано с теорией криминалистической идентификации. Появление новой классификационной группы следов закономерно ставит вопрос о возможности идентификационных исследований.

Так, П. В. Мочагин указывает на то, что «дальнейшая идентификация новой формы следообразования должна основываться на понимании механизмов преобразования, состояний измененных объектов воздействия от начальных к конечным в информационном, виртуальном пространстве в компьютерных и иных цифровых устройствах, их системах и сетях, что позволит в дальнейшем рассматривать и идентифицировать их как индивидуальные криминалистические следообразования» [10, с. 101]. Автор предлагает в качестве следов рассматривать команды, которые отправлены с компьютера преступника и направлены на получение информации. Именно эти команды, по его мнению, и носят характер «виртуального следообразования». Вероятно, ученый имеет в виду те электронные сигналы, которые передаются по телекоммуникационным сетям. Однако представляется, что эти сигналы имеют точки начала их движения и конец (компьюте-

ры, между которыми они передаются), а они, в конечном итоге, имеют материально-фиксированное выражение, т. е. ПК и его IP-адрес.

На данное обстоятельство, в частности, указывает А. Смушкин, отмечая, что «любые действия с компьютерными или иными программируемыми устройствами получают свое непосредственное отражение в памяти указанного устройства (мета-данные). К ним относятся [13, с. 43-45]:

1) информация о включении, выключении, различные производимые с содержимым памяти компьютера операции, сведения о которых отображаются в журналах администрирования, журналах безопасности и т. д.;

2) действия с наиболее важными для работы компьютера программами (установка, удаление и т. д.), отражающиеся в реестре компьютера (reg-файлы);

3) сведения о работе в сети Интернет, локальных и иных сетях, аккумулирующихся в так называемых log-файлах;

4) сведения об операциях с файлами, отражающиеся в их свойствах. Например, у файлов Microsoft Office в свойствах отражается время создания, последнего открытия, изменения файла и др.».

На наш взгляд, достаточно полную классификацию следов-отображений в сфере использования компьютерно-технических средств и их систем без указания на их виртуальность предлагает В. Е. Козлов, классифицирующий их следующим образом:

1. По характеру изменений: структурные файловые следы и внешние файловые следы.

2. По степени завершенности процесса обработки команд: стабильные во времени файловые следы и временные файловые следы.

3. По размещению: локальные файловые следы и сетевые файловые следы.

4. Следы отображения внешнего физического воздействия на средствах компьютерной техники [3, с. 336].

Для ведения конструктивной дискуссии, безусловно, необходимо определить те термины, которые будут использованы, и их смысловую нагрузку.

Виртуальная реальность (англ. virtual rality) — это созданный техническими средствами мир (объекты и субъекты), передаваемый человеку через его ощущения: зрение, слух, обоняние, осязание и другие. Сам термин

«виртуальный» происходит от лат. virtualis — возможный.

Основной целью виртуальной реальности является создание своего цифрового мира, максимально похожего на наш (хотя бы по физическим признакам), но этот мир все же является смоделированным компьютером (или другим устройством), т. е. по сути созданным человеком в цифровой среде с нуля.

Немного истории: в 1989 г. основатель VPL Research, программист, футуролог, философ Джарон Ланье ввел, собственно, сам термин «виртуальная реальность». В 1994 г. Пол Милгром и Фумио Кисино описали континуум «виртуальность — реальность» как пространство между реальностью и виртуальностью, между которыми расположены дополненная реальность (ближе к реальности) и дополненная виртуальность (ближе к виртуальности). Дополненная реальность (англ. augmented reality — расширенная реальность, улучшенная реальность и т. д.) выступает в качестве результата введения в поле восприятия любых сенсорных данных с целью дополнения сведений об окружении и улучшения восприятия информации. Предположительно сам термин был введен инженером корпорации Boeing Томом Коделом в 1990 г. В эти годы специалисты этой компании закрепляли на голове небольшие цифровые дисплеи, помогавшие им монтировать провода в самолете. Также выделяют смешанную (гибридную, англ. mixed reality) реальность — объединение виртуальной и дополненной реальности, т. е. накладывание несуществующих виртуальных объектов на наше окружение.

Как мы видим, три представленных термина имеют сходство и различие. Употребляя их, мы, прежде всего, акцентируем внимание на том, что эта реальность, в основе которой лежит двоичный код, двоичная система счисления, существует параллельно с физическим миром человека и влияет на этот мир. Влияние это может быть как положительным, так и отрицательным.

Отличие заключается в том, что дополненная реальность лишь накладывает элементы искусственной реальности (вспомогательные объекты) на наше окружение. Смешанная реальность встраивает виртуальные объекты в окружение и подстраивает их. А виртуальная реальность создает свое окружение, не взаимодействуя с внешним миром. Виртуальная ре-

Глагол Ъ

альность взаимодействует лишь с человеком, дополненная — еще и с внешним миром. Это различие обусловливает использование различных видов инфокоммуникативной реальности в зависимости от целей и задач, стоящих перед субъектом. Таким образом, очевидным становится несколько некорректное определение следов, оставленных в информационно-коммуникативном пространстве Интернета, как виртуальных.

Мы специально в качестве примера привели дискуссию о «виртуальных следах» и их классификациях. Она демонстрирует, с одной стороны, неподдельный интерес к этой проблематике, с другой — сложность ее даже на уровне определения терминологического аппарата.

Цифровизация всех сфер деятельности в криминалистике может быть рассмотрена в нескольких аспектах:

— использование цифровых технологий для повышения эффективности поисково-познавательной деятельности следователя, эффективной организации этой деятельности на современном уровне (НОТ следователя), оптимизации взаимодействия различных органов, учреждений при расследовании преступлений;

— использование ИКТ для расследования преступлений. Широкое распространение информационных компьютерных технологий способствует дальнейшим разработкам в области алгоритмизации процесса расследования преступления в целом и отдельных его этапов;

— решение дидактических задач в сфере подготовки, переподготовки, повышения квалификации следователей, следователей-криминалистов, судебных экспертов, повышения их квалификации, обмена опытом.

Закономерно встает вопрос, как будет развиваться криминалистическая наука в информационном обществе, сохранит ли предмет, структуру, сменит ли методологическую основу исследований? Цифровизация деятельности ученого, практического работника, ведущего расследование, является новым витком, новым прочтением традиционных принципов, технологий работы со следовой информацией, ее осмыслением или в корне изменит содержательную часть науки, ее структуру? И как будет называться такая наука — цифровая криминалистика?! Или появится новый раздел в классической криминалистике, посвященный вопросам работы со специфическими информа-

ционными следами, разработки современных технологий по оптимизации деятельности следователя, расширения возможностей взаимодействия различных правоохранительных органов, экспертных учреждений при расследовании преступлений и т. д. Возможно, это будет самостоятельное частное криминалистическое учение в общей теории криминалистики, которое объединит разработки о виртуальных следах, об использовании новых технических средств отыскания, фиксации, исследования, использования в доказывании криминалистически значимой информации, технологий, обеспечивающих повышение эффективности ППД следователя и т. п. Еще один путь — модернизация уже существующих учений (о следах, об организации расследования и т. д.), разделов криминалистики (например, в криминалистической технике появится подраздел «кибертрасология»; в частной методике расследования преступлений появятся блоки типовых компьютерных алгоритмов, построенных на анализе огромного информационного массива). Думается, у каждого пути найдутся свои сторонники и противники!

Список литературы

1. Волеводз А. Г. Следы преступлений, совершенных в компьютерных сетях // Рос. следователь. — 2002. - № 1. - С. 4-12.

2. Камалова Г. Г. Криминалистическая методика расследования преступлений в сфере компьютерных технологий // Криминалистика : курс лекций / под ред. М. К. Каминского, А. М. Каминского. — Ижевск : Ин-т компьютер. Исслед., 2012. — С. 98—100.

3. Козлов В. Е. Теория и практика борьбы с компьютерной преступностью / В. Е. Козлов. — М. : Телеком, 2002. - 336 с.

4. Кравец А. С. Методологические проблемы понятий «система» и «структура» // Категории диалектики и методология современной науки. - Воронеж, 1970. — С. 46—67.

5. Краснова Л. Б. Компьютерные объекты в уголовном процессе и криминалистике : автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.09 / Краснова Людмила Борисовна. — Воронеж, 2005. — 24 с.

6. Лыткин Н. Н. Использование компьютерно-технических следов в расследовании преступлений против собственности : автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.09 / Лыткин Николай Николаевич. — М.,

2007. — 24 с.

7. Мещеряков В. А. Основы методики расследования преступлений в сфере компьютерной информации: автореф. дис. .. .д-ра юрид. наук: 12.00.09 / Мещеряков Владимир Алексеевич. — Воронеж, 2001. — 39 с.

8. Мещеряков В. А. Преступления в сфере компьютерной информации: основы теории и практики расследования / В. А. Мещеряков. — Воронеж : Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2002. — 408 с.

9. Милашев В. А. Проблемы тактики поиска, фиксации и изъятия следов при неправомерном доступе к компьютерной информации в сетях ЭВМ : автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.09 / Милашев Вадим Александрович. — М., 2004. — 22 с.

10. Мочагин П. В. Новые формы следообразо-ваний в криминалистике и судебной экспертизе // Судебная экспертиза в парадигме российской науки (к 85-летию Ю. Г. Корухова) : сб. материалов 54-х криминалист. чтений. В 2 ч. Ч. 2. — М., 2013.— С. 97—99.

11. Поляков В. В. Особенности расследования неправомерного удаленного доступа к компьютерной информации : автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.09 / Поляков Виталий Викторович. — Омск,

2008. — 22 с.

12. Поляков В. В. Средства совершения компьютерных преступлений / В. В. Поляков, С. А. Лапин // Докл. Том. гос. ун-та систем упр. и радиоэлектроники. — Томск, 2014. — С. 162—166.

13. Смушкин А. Виртуальные следы в криминалистике // Законность. — 2012. — № 8. — С. 43—45.

14. Соловьева Л. Н. Человек в глобальном виртуальном пространстве: философское измерение // Общество: философия, история, культура. — 2016. — № 12. — С. 38—40.

15. Черкасов В. Н. Кто живет в «киберпро-странстве»? / В. Н. Черкасов, А. Б. Нехорошев // Упр. защитой информ. — 2003. — Т. 7, № 4. — С. 467— 469.

16. Экономика и право : словарь-справ. [Электронный ресурс] / Л. П. Кураков [и др.]. — М. : Вуз и шк., 2004. — иКЬ: https://dic.academic.ru/dic.nsf Мс_есопот1с^/5564/%В0%98%В0%9В%В0%А 4%Б0%9Е% В0%А0%В0%9С%В0%90%В0%А2% В0%98%В0%97%В0%90%В0%А6%В0%98%Б0%АР.