CC BY
1182
Вестник Института экономики Российской академии наук
1/2021
Ю.В. БЕЛОУСОВ
кандидат экономических наук, старший научный сотрудник ФГБУ Научно-исследовательский финансовый институт Министерства финансов Российской Федерации
ЦИФРОВАЯ ЭКОНОМИКА: ПОНЯТИЕ И ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ
В статье рассматривается понятие цифровой экономики, а также анализируются тенденции в социально-экономической жизни общества, вызванные развитием цифровой экономики. Цифровая экономика порождена совершенствованием средств производства, которые приобрели новый важнейший элемент - автоматизированный (цифровой) блок управления. Это обусловило значительные изменения в экономической деятельности людей. Средства труда становятся все более сложными, включают в себя множество датчиков и микропроцессоров, а труд с использованием таких средств производства становится все более простым и даже примитивным. В результате происходит изменение направлений развития рабочей силы. С одной стороны, наблюдается рост квалификации работников, занятых проектированием и созданием новых автоматизированных средств труда. С другой стороны, требования к квалификации труда во многих сферах деятельности резко снижаются. Ключевые слова: цифровая экономика, средства труда, экономическая деятельность, целеполагание, квалификация.
033.
Э01: 10.24412/2073-6487-2021-1-26-43. Введение
В XXI в. цифровая экономика стала ведущим фактором мирового развития. При этом цифровая экономика развивается настолько стремительно, что теория не успевает дать ответы на многие актуальные вопросы, поставленные практикой. Например, как изменится рынок труда под воздействием цифровой экономики? Если ориентироваться на исследование ОЭСР 2016 г. [11], то можно не особенно волноваться по поводу безработицы в будущем. Авторы доклада делают вывод, что автоматизация и роботизация могут вытеснить только 9% рабочих мест в США. Похожее исследование провели специалисты Рпсеша1егЬоизеСоорег8 [21]. По их расчетам в зоне риска потери работы в США оказываются 38% работников. То есть прогнозируется катастрофическая ситуация на рынке труда. МсКтэеу и некоторые
другие экономисты дают усредненную оценку [9; 10]. Всего же диапазон прогнозов ликвидации рабочих мест под воздействием автоматизации и роботизации варьируется от 9 до 47%.
Основные теоретические проблемы цифровой экономики порождены тем, что в понятие цифровая экономика разные специалисты вкладывают различный смысл. Вследствие этого отсутствует общепринятое понимание самого термина «цифровая экономика». В результате появляются принципиально различные оценки роли цифровой экономики в современном мире, уровня и перспектив ее развития, влияния цифровой экономики на социальные и политические процессы.
Автор настоящей статьи (в соавторстве) уж обращался к методологическим вопросам трактовки термина «цифровая экономика» [3]. Ниже будет дано доработанное определение цифровой экономики с акцентом на изменении средств труда под воздействием развития цифровых технологий. Новая трактовка позволяет перейти к исследованию взаимосвязи таких факторов производства, как капитал (средства труда) и рабочая сила. Особое внимание уделяется новым тенденциям развития рабочей силы в результате распространения цифровых технологий и некоторым последствиям развития цифровой экономики для социально-экономических систем.
Понятие цифровой экономики
В экономической литературе можно обнаружить десятки дефиниций цифровой экономики. Вряд ли есть смысл анализировать все эти определения, учитывая, что такой анализ неоднократно осуществлялся [2; 4; 17]. Более интересно рассмотреть изменение в трактовках термина «цифровая экономика» в последние два десятилетия.
Первоначально цифровую экономику рассматривали как деятельность, связанную с информационными технологиями, Интернетом и электронной коммерцией [15; 22]. Такое определение цифровой экономики получило широкое распространение благодаря его использованию рядом международных организаций, таких как Мировой банк, ОСЭР, МВФ. Их интерес к указанной трактовке обусловлен тем, что массово стали проводиться расчеты вклада цифровой экономики в мировое развитие, сравниваться страны по уровню развития цифровой экономики и т.п. Благодаря определению цифровой экономики как набора нескольких отраслей, такие расчеты можно было легко осуществить [26; 34].
Рассмотренный подход справедливо подвергся жесткой критике. Так, Р. Аткинсон и А. МакКай [12] обратили внимание, что в 2006 г. 70% микропроцессоров в мировой экономике использовались в режиме
offline, при этом большая их часть применяется в промышленности и бытовых приборах. Таким образом они не попадают в расчеты, связанные с цифровой экономикой. Не попадают в эти расчеты и промышленные роботы, станки с ЧПУ (числовым программным управлением) и 3-D принтеры. Следует отметить, что сделать реальный расчет вклада цифровой экономики в мировой продукт неимоверно сложно. Представим предприятие, на котором используются как промышленные роботы, так и устаревшие металлорежущие станки. Можно ли такое предприятие или выпускаемую им продукцию отнести к цифровой экономике? Вопрос сложный. Значительно проще вычленить несколько отраслей и на основе информации об этих отраслях произвести расчеты. Однако, иногда такие расчеты приводят к абсурдным результатам. Так, например, широкую популярность получило утверждение, что цифровая экономика стоит почти 3 триллиона долларов [20]. Такое впечатление, что цифровая экономика - какая-то вещь, которую хотят продать.
Определение цифровой экономики посредством перечня входящих в нее отраслей возможно. Это, так называемый, экстенсиональный тип дефиниции. Например, бюджетную систему России можно определить как совокупность бюджетов, а именно: федерального, бюджетов государственных внебюджетных фондов, консолидированных бюджетов субъектов федерации и территориальных фондов обязательного медицинского страхования. Из определения следует, что это не сумма, а совокупность бюджетов, с их взаимосвязями в форме межбюджетных трансфертов, и дается исчерпывающий перечень бюджетов. Бюджеты государственных корпораций, например, не входят в бюджетную систему. Для такого типа определений важно выделить критерии, по которым одни элементы попадают в определение, а другие - нет.
В случае с определением цифровой экономики через перечень отраслей, критериев для отбора конкретных отраслей нет. Поэтому такие определения перестали встречаться в научной литературе, однако продолжают широко использоваться в различных расчетах и исследованиях. Иногда это приводит к определенной путанице. Так, в докладе Мирового банка «Digital dividends» [34] отмечается, что отдача от цифровой экономики оказалась ниже ожидаемой. Но цифровая экономика в данном докладе сведена к интернету. Исходя из содержания доклада было бы логичным сделать вывод о том, что отдача от интернета оказалась ниже ожидаемой.
С течением времени популярность приобрело определение цифровой экономики как экономики, основанной на цифровых технологиях [13; 31]. Такое определение лишено недостатков первого, но никак не объясняет отличие цифровой экономики от нецифровой. Его вообще
трудно назвать определением. Кроме экстенсионального типа определений, есть еще интенсиональный тип. Дефиниции интенсионального типа строятся следующим образом: определяется родовое понятие, которое дополняется видовыми признаками объекта или явления.
Принципиально важным для определений подобного типа является обоснование критериев для выделения видовых признаков. Исходя из этого, требуется четко определить критерий, по которому цифровые технологии следует отличать от нецифровых. Однако в научной литературе сторонники определения цифровой экономики как экономики, основанной на цифровых технологиях, таких критериев не называют. Поэтому возникает много вопросов. Например, основан ли бухгалтерский учет на цифровых технологиях? Если да, ведь в бухучете нет ничего, кроме цифр, то родоначальником цифровой экономики можно считать Луку Пачоли, разработавшего основные принципы бухучета в XV в.
Следующим шагом в уточнении понятия «цифровая экономика» стало усложнение определения данного термина. В качестве примера приведем трактовку, предложенную авторитетными специалистами в сфере цифровой экономики Р. Бухтом и Р. Хиксом [17]. В основе их позиции лежит исследование С. Бренена и Д. Крейса [14], которые предложили разделить понятия «цифровизация» и «оцифровка». Используя данное положение, Р. Бухт и Р. Хикс разработали трехуровневое определение цифровой экономики:
- первый уровень - это цифровой сектор экономики, который включает в себя телекоммуникации, программное обеспечение, ИТ-консалтинг и производство вычислительной техники;
- второй уровень - это цифровая экономика, которая включает в себя цифровой сектор, а также платформенные решения и цифровые услуги;
- третий уровень - это цифровизированная экономика, которая включает в себя цифровую экономику, а также сетевой бизнес и электронную торговлю.
В целом авторы определяют цифровую экономику как часть общего объема производства, которая целиком или в основном произведена на базе цифровых технологий фирмами, бизнес-модель которых основывается на цифровых продуктах или услугах. Авторы признают расплывчатость данного определения. Причина этой расплывчатости, по мнению Р. Бухта и Р. Хикса, обусловлена тем, что цифровые (информационные) технологии все больше проникают в различные отрасли экономики и цифровая экономика все больше становится просто экономикой. Точка зрения, что цифровая экономика все больше переплетается с традиционной экономикой, стала довольно распространенной, начиная примерно с 2015 г. [32; 33]. Это можно считать третьим этапом в развитии трактовки цифровой экономики.
В настоящее время мы наблюдаем четвертый этап в разработке дефиниции «цифровая экономика». Столкнувшись с отсутствием общепринятого понимания цифровой экономики, многие ученые и аналитики отказались от этого термина вообще1. Они стали использовать термин «цифровая трансформация», который позволяет исследовать отдельные процессы и явления, связанные с цифровыми технологиями, не углубляясь в существо проблемы. Такие исследования безусловно нужны. Однако без содержательного анализа сущности цифровой экономики, вряд ли можно понять тенденции ее развития.
Экономика цифровая и нецифровая
Для определения цифровой экономики ключевым является нахождение критериев, по которым цифровую экономику можно отделить от другой, нецифровой экономики. Слово экономика является родовым в термине «цифровая экономика», цифровая - видовым признаком. Методологической ошибкой некоторых авторов определений цифровой экономики является то, что акцент в исследовании был сделан на анализе видового признака. Если выделять цифровую экономику, то причины ее обособления от нецифровой экономики следует искать в родовом признаке, в самой экономике.
Экономику мы рассматриваем как деятельность людей по производству, распределению и потреблению материальных и нематериальных благ. Следовательно, нужно обнаружить, какие изменения произошли в деятельности людей под воздействием цифровых технологий. Требуется в самой экономике найти параметры, которые появились именно под воздействием цифровых технологий. Эти параметры могут быть критериями для вычленения цифровой экономики из родового понятия «экономика».
Отличий в экономической деятельности, обусловленных цифровыми технологиями, можно обнаружить, как минимум, два. Одно отличие касается такого фактора производства, как капитал, второе -рабочей силы.
В экономической деятельности человека принимают участие сам человек как субъект деятельности, а также предметы и средства труда. На начальном этапе развития человечества люди либо непо-
1 Любопытно сравнить два содержательных доклада OECD: «Digital Economy Outlook» 2017 г. и «Measuring the Digital Transformation: A Roadmap for the Future» 2019 г. [27; 28]. В первом докладе широко используется термин «цифровая экономика». Авторы второго доклада старательно этого термина избегают и используют вместо него понятие «цифровая трансформация».
средственно воздействовали на предмет труда, либо использовали простейшие средства труда. В человеке, как работнике, в это время наибольшую ценность имела физическая сила. Такую деятельность лишь условно можно назвать экономикой, так как реальная экономическая деятельность возникает по мере развития разделения труда.
Со временем появляются более сложные средства труда. Например, ремесленник-гончар использует для производства кувшинов гончарный круг. Физическая сила, при этом, отходит на второй план, а важнейшее значение приобретает опыт. Опыт нарабатывается постепенно и передается из поколения в поколение. Ремесленник-гончар ничего не знает о химических и физических процессах, но благодаря опыту он использует только определенные виды глины, делает обжиг при определенной температуре и так далее.
На следующем этапе развития экономической деятельности появляются средства труда, использующие не физическую силу человека, а паровую или электрическую энергию. Работник изготавливает те же кувшины при помощи механических станков. Человек не просто использует механические средства труда, он ими управляет. Физическая сила становится третьестепенным качеством, опыт отходит на второй план, а на первый план выходят знания. Массовое использование паровых машин, начавшееся с промышленной революции в Англии, потребовало резко повысить уровень образования населения [1].
Следующий важный этап развития средств труда начался в конце XX в. Электрические средства труда стали оснащаться датчиками, процессорами и другими приборами, которые могут заменить человека в процессе производства. Для изготовления кувшинов не нужен гончар, нужен просто автоматизированный станок, на котором требуется установить специальную программу. Для работы на таком станке не требуется ни физическая сила, ни опыт, ни знания. Физическая сила зашита в тело станка, а опыт и знания запрограммированы в специальном блоке управления. Именно наличие автоматизированного блока управления является принципиальной особенностью современных средств труда. Человек перестает непосредственно воздействовать на средства труда, он использует только автоматизированный блок управления. Естественно, что все эти автоматизированные блоки состоят из множества датчиков и микропроцессоров, то есть являются продуктом цифровых технологий.
Таким образом можно выделить критерий, по которому цифровую экономику возможно отделить от нецифровой: это наличие автоматизированных блоков управления в средствах труда.
Изменения в средствах труда обусловили и второе важное отличие цифровой экономики от нецифровой. Под воздействием этих изме-
нение иной стала и сама экономическая деятельность людей. Человеческая деятельность всегда является целенаправленной. В экономике человек, начиная трудовой процесс, обязательно представляет результат своего труда, то есть цель, которую он планирует достичь. Цель -это идеальный образ конечного результата деятельности. Конечный результат конкретен, а его идеальный образ абстрактен. Иными словами, цель - это модель конечного результата.
Вернемся к деятельности гончара-ремесленника. В процессе труда он стремится реализовать цель своей деятельности, изготовить кувшин. Образ этого кувшина, который делает ремесленник, есть в его голове. То есть он создает мыслимую модель конечного результата, например кувшин, который он раньше делал или где-то видел. Такая модель является эмпирической (воображаемой, умозрительной, ико-нической).
На следующем этапе развития средств труда, при использовании механических и электрических машин, эмпирическая модель конечного результата становится невозможной. Требуется более четко сформировать цель конечного результата, чтобы под эту модель настроить оборудование. Соответственно меняется форма целеполагающей деятельности людей. Работник начинает использовать не эмпирические модели, а аналоговые (натурные, физические, материальные). Это может быть образец готового изделия или его чертеж. Такое требование является обязательным для массового производства.
Дальнейший этап развития средств труда требует преобразование модели в цифровой вид. Так, в 3Э-принтере или станке с ЧПУ, натурная модель преобразуется в цифровой формат, после чего начинается само производство. На данном этапе цель задается в форме цифровой (математической) модели. При этом модель задается не самим работником, а некоторым внешним субъектом экономической деятельности. Сам работник, обслуживающий станок с числовым программным управлением, может даже не знать, какую деталь изготовит станок. Еще раз можно отметить, что для этого не требуется ни физическая сила, ни опыт, ни знания. Задача работника состоит в установке заготовки на станке и выборе необходимой программы обработки. Деятельность человека в данном случае лишается своей важнейшей сущностной характеристики -целеполагания.
В целом цифровая экономика - это деятельность людей по производству, распределению и потреблению материальных и нематериальных благ, при которой человек воздействует на автоматизированный блок управления средствами труда.
Цифровая экономика и некоторые тенденции развития
факторов производства
Цифровая экономика существенно изменила некоторые тенденции, которые определяли экономическое развитие в течение длительного времени. Если рассматривать такой фактор производства, как капитал, то можно отметить значительные изменения в средствах труда. Они стали оснащаться автоматизированными блоками управления, основанными на цифровых технологиях. Это означает некоторое изменение тенденции. С течением времени средства труда постоянно совершенствовались и становились все сложнее. Соответственно, все сложнее было управлять средствами труда. Современные средства труда, основанные на цифровых технологиях, стали еще более сложными, но при этом управление ими упростилось, причем существенно.
Однако более значительное изменение тенденции развития коснулось такого фактора производства, как рабочая сила. До настоящего времени требования к квалификации рабочей силы постоянно повышались. Сначала квалификация росла за счет накопления опыта, в дальнейшем - за счет образования и знаний. Данная тенденция была господствующей до конца XX в. Однако цифровые технологии в значительной степени развернули направление данной тенденции в противоположную сторону.
Можно рассмотреть любую отрасль, которая основана на цифровых технологиях. Для простоты рассмотрим довольно простые виды человеческой деятельности. Начнем с такой деятельности как фотогра-фирование2. Пока люди пользовались фотоаппаратами, основанными на аналоговых технологиях, изготовлением фотографий занималось не так уж много людей. И дело даже не в дороговизне занятия фотографией. Процесс фотографирования и изготовления фотографий требовал значительных знаний и практического опыта. Необходимо было установить на фотоаппарате экспозицию, навести на резкость, проявить фотопленку, напечатать фотографии с использованием фотоувеличителя и так далее. Когда появились цифровые фотоаппараты, требования к квалификации фотографа максимально снизились. На фотоаппаратах-мыльницах была вообще только одна кнопка. Но это не мешало делать фотографии приемлемого качества. Затем стали исчезать и сами фотоаппараты, их заменили смартфоны. Требования к квалификации фотографа снизились практически до нуля и фотографированием сейчас занимаются миллиарды людей.
2 В данном случае речь не идет о профессиональной художественной или рекламной фотографии.
Рассмотрим другой вид деятельности, труд водителя автомобиля. Еще в конце XX в. водитель должен был многое знать и уметь. Но постепенно в автомобиле стали появляться цифровые устройства: системы курсовой устойчивости и парктроники, датчики света и навигаторы, и так далее. Соответственно, требования к квалификации водителя стали снижаться пока не исчезли совсем при использовании автомобиля без водителя.
Можно привести множество других примеров. Но в любом случае мы можем наблюдать одну и ту же картину. Средства труда стали оснащаться автоматизированными блоками управления, включающими с себя множество датчиков и процессоров, объединенных программным обеспечением. Сами технические устройства стали значительно более сложными, но управлять ими намного проще. В результате, вместо роста квалификации мы имеем тенденции к примитивизации трудовой деятельности человека. Простой вопрос: нужно ли кассиру супермаркета знать таблицу умножения? Ответ на него вызывает тревогу и озабоченность. Если согласиться с Ф. Энгельсом, что труд сделал из обезьяны человека, то не находимся ли мы в начале обратного пути?
Однако в цифровой экономике не все так просто. Квалификация для получения качественных фотографий, конечно, нужна. И знания нужны, и опыт. Но это квалификация, опыт и знания не самого фотографа, а тех, кто проектирует цифровое устройство для фотографии. Причем требования к квалификации и знаниям разработчиков цифровых устройств значительно выросли.
Таким образом, если в доцифровую эпоху был один вектор развития рабочей силы, то сегодня мы наблюдаем два противоположно направленных вектора. Часть работников приобретает все более высокую квалификацию и обеспечивает разработку новых цифровых устройств. Другая часть работников использует эти цифровые устройства в быту или на производстве, и для этого не требуются ни квалификация, ни знания.
Некоторые последствия развития цифровой экономики
Самые непредсказуемые последствия может иметь обусловленная автоматизацией тенденция к примитивизации труда, которая в настоящее время набирает силу. Высказанные ниже гипотезы являются спорными и далеко не все с ними согласятся, но игнорировать потенциально возможные негативные последствия вряд ли целесообразно.
Первое, на что следует обратить внимание, это воздействие цифровой экономики на занятость. Некоторые специалисты предсказывают увеличение безработицы с развитием цифровой экономики. По их мнению, роботы будут вытеснять людей из многих видов экономической
деятельности. Другие специалисты отрицают такую проблему. По их мнению, возникнут новые виды деятельности, которые привлекут рабочую силу, вытесненную из традиционных отраслей экономики. Разное видение существует и по поводу возможностей автоматизации рабочих мест. Так Л. Неделькоска и Г. Квинтини [25] считают, что автоматизация в принципе может охватить не более 14% рабочих мест. С. Фрей и М. Осборн [19] называют значительно большую цифру - 50%.
Данная проблема имеет для экономической науки первостепенное значение, однако в целях настоящей статьи акцентируем внимание на несколько ином ее аспекте. А именно, как цифровая экономика влияет на структуру занятости с точки зрения уровня квалификации труда. Условно выделим три группы работников: с высокой, средней и низкой квалификацией. Рассмотрим, какие изменения происходят в структуре занятости под воздействием цифровой экономики.
Согласно исследованиям ОЭСР 2019-2020 гг. по проблемам перспектив занятости за период с 1995 г. по 2018 г. доля работников высокой квалификации в странах ОЭСР выросла примерно на 9%. Несколько неожиданно выросла на 3% и доля работников, занятых низкоквалифицированным трудом. При этом доля среднеквалифицированного труда сократилась на 11% [29]. Таким образом происходит поляризация труда в условиях развития цифровой экономики.
Подобные выводы содержатся и в исследовании компании МсКтэеу [16]. По мнению специалистов этой компании, несмотря на некоторое снижение спроса на низкоквалифицированный труд, он является стабильно востребованным3. Более того, на период по крайней мере до 2030 г., доля низкоквалифицированного труда будет превышать долю труда квалифицированного. Одновременно, наблюдается тенденция к повышению спроса на квалифицированный труд, особенно на специалистов с высокими когнитивными (креативность), социальными и эмоциональными навыками. Это сопровождается увеличением разрыва между квалифицированным и неквалифицированным трудом.
В перспективе, с развитием цифровой экономики, разрыв может приобрести еще большие масштабы. Это обусловлено тем, что высококвалифицированный труд может не опасаться конкуренции со стороны роботов. Низкоквалифицированный труд может быть автоматизирован уже сегодня4. Здесь на первый план выходят экономи-
3 Отметим, что не все ученые разделяют позицию МсЮшеу о снижении спроса на неквалифицированную рабочую силу при развитии автоматизации и роботизации [18].
4 Далеко не все виды трудовой деятельности невысокой квалификации могут быть автоматизированы. Вряд ли в ближайшие десятилетия появится, например, робот-парикмахер.
ческие факторы. В настоящее время роботы обходятся дороже, чем работники низкой квалификации. Но стоимость роботов постоянно снижается, поэтому неквалифицированным работникам предстоит жесткая конкуренция с цифровыми автоматизированными машинами. По всей вероятности, низкоквалифицированные работники вынуждены будут соглашаться на пониженную оплату, чтобы не потерять работу вообще.
В подтверждении данной тенденции можно привести некоторые данные по стране, которая является лидером цифрового развития, -США. В последние десятилетия наблюдается значительный рост доходов наиболее обеспеченной группы населения США. Например, доля в национальном доходе 1% наиболее обеспеченных американцев выросла с 1980 г. по 2016 г. в два раза [30]. Одновременно, средняя реальная заработная плата в стране за последние 30 лет не увеличилась, а у наименее обеспеченных - даже уменьшилась [24]. Это при том, что производительность труда за это время существенно выросла.
В настоящее время автоматизация ударила не по низкооплачиваемым работникам, а по специалистам со средней квалификацией. Они имеют достаточно высокую оплату, поэтому их выгодно заменить роботами. Приведенные выше данные показывают, что такой процесс уже начался. Однако следует обратить внимание на то, что данные приведены по экономически развитым странам, которые являются членами ОЭСР. В этих странах довольно высокий уровень заработных плат. В менее развитых странах с низким уровнем оплаты труда роботизация и автоматизация труда экономически невыгодны. Поэтому можно наблюдать большие различия в темпах проникновения цифровой экономики в хозяйственную жизнь различных стран.
Уровень оплаты труда является важнейшим, но не единственным фактором, влияющим на темпы роста цифровой экономики в разных странах. Отдельные государства выбрали цифровую экономику в качестве главного приоритета в экономической политике. В первую очередь это относится к Китаю. Несмотря на низкую среднюю заработную плату, в Китае несколько десятилетий назад был взят курс именно на цифровую экономику. Это во многом обусловлено низким уровнем образования и квалификации, характерным для Китая в конце XX в. Китай сам не производил цифровое оборудование, но активно содействовал его покупке и распространению в экономике. Как отмечалось выше, работа на автоматизированном оборудовании не требует высокой квалификации. Не удивительно, что вчерашние сельские жители с невысоким образованием стали производить компьютеры Apple и другие современные изделия. Именно цифровая экономика лежит в основе высоких темпов развития Китая. Но руководство страны на этом не успокоилось. Стала проводиться политика не
только использования цифровых устройств в экономике, но и их проектирования и производства5. В настоящее время Китай стал одним из лидеров по уровню развития цифровой экономики, и это несмотря на невысокий по меркам развитых стран уровень оплаты труда6.
Цифровая экономика дала шанс развивающимся странам, а не только Китаю, значительно ускорить свое социально-экономическое развитие7. Во многих из этих стран преобладает именно низкоквалифицированная рабочая сила, которая массово может быть задействована для работы на станках с ЧПУ и подобном оборудовании. Однако далеко не все этим шансом воспользовались. Основной проблемой стала нехватка финансовых средств на приобретение современного цифрового оборудования. Китай так же первоначально испытывал дефицит финансовых средств, но он создал условия для массового привлечения иностранного капитала. Некоторые страны смогли заинтересовать иностранных инвесторов, другим это не удалось. В результате можно наблюдать усиление неравенства между странами под влиянием цифровой экономики8.
Следует отметить, что процесс примитивизации труда оказывает влияние и на традиционную политику. Чем ниже квалификация труда, тем больше шансов прихода к власти популистских политиков и партий. При этом государственное управление становится все более сложным. В результате сегодня можно наблюдать некоторые тенденции, которые могут крайне негативно повлиять на мировое экономическое развитие. Например, проблема государственных долгов, которые в ряде стран достигли огромных величин и продолжают расти.
5 Следует обратить внимание на рост качества высшего образования в Китае. В последнем рейтинге лучших университетов мира THE World University Rankings-2020
6 китайских университетов попали в первую сотню (лучший из российских университетов, МГУ, на 189 месте).
6 Опыт Китая ставит под сомнение широко распространенное мнение, что успех в современной экономике приходит к тем странам, которые активно инвестируют средства в человеческий капитал. Данная позиция, например, изложена в Докладе о мировом развитии 2019 г. «Изменение характера труда» Всемирного банка (doi:10.1596/978-1-4648-1328-3). Однако Китай добился поразительных успехов при крайне низких инвестициях в человеческий капитал. Это сегодня Китай активно развивает образование и здравоохранение, так как стремится быть не только успешным, но стать лидером мирового экономического развития. Трактовка Мирового банка была актуальной для XX века. В XXI веке она не подтверждается данными.
7 Некоторые исследователи отмечают, что благодаря цифровым технологиям некоторые страны могут перепрыгнуть через несколько ступенек в своем развитии. Так, отдельные африканские страны перешли к мобильной телефонной связи минуя стадию проводной [7].
8 То, что цифровая экономика усиливает и без того значительное неравенство между странами, отмечают многие исследователи [5; 6; 8].
Вполне возможно, что в дальнейшем потребуется корректировка политических систем в странах с высокой долей низкоквалифицированного труда. Речь идет не только о развивающихся странах, но и о тех, где в структуре экономики высокая доля цифровых средств труда. Граждане непосредственно влияют на государственную политику через механизмы выборов и референдумов. При этом значительная часть электората плохо представляет себе сущность государственного управления. С ростом примитивизации труда эта проблема будет только усугубляться.
В XXI в. произошло существенное усиление популизма в политике. Согласно исследованию, проведенному в 2018 г. английской газетой «Guardian» [23] в 31 европейской стране, голосование за политиков, придерживающихся популистской риторики, выросло с 7% в 1998 г. до более чем 25% в 2018 г. Конечно, на это повлияли многие факторы, такие, как, например, проблемы миграции, но изменения в характере труда могли также сказаться. Возможным выходом из данной ситуации могут быть определенные ограничения в праве на голосование. Например, возможен допуск к избирательным урнам только тех граждан, которые прослушали определенный курс о государственном управлении. Не должно быть никаких ограничений для участия в таких курсах, но если человек не разбирается в политической и экономической ситуации в стране и не желает посещать курс по государственному управлению, его голос на выборах или при проведении референдума вряд ли принесет пользу обществу. Но это сложный вопрос и касается достаточно отдаленной перспективы.
Заключение
Цифровая экономика находится только на начальном этапе своего развития. Однако уже сегодня страны с высоким уровнем проникновения цифровой экономики начинают задумываться о потенциально негативных экономических и социальных последствиях. Так, для нивелирования высокого уровня безработицы предлагаются такие механизмы, как безусловный базовый доход, гарантированный минимальный доход или сокращение продолжительности рабочего времени. В некоторых странах даже проводятся эксперименты по созданию подобных механизмов, в том числе и в Российской Федерации.
Хотя Россию сегодня нельзя назвать страной с развитой цифровой экономикой. Показательна ситуация, складывающаяся в машиностроительных отраслях, выпускающих оборудование для цифровой экономики. Если в СССР в 1990 г. было произведено 16 700 металлоре-
жущих станков с числовым программным управлением9, то в России в 2018 г. - 497 штук10. Значительно отстает Россия от развитых стран и по использованию промышленных роботов. В 2018 г. в Сингапуре на 10 тысяч работников приходилось 830 промышленных роботов, Республике Корея - 774, в Германии - 338, в США - 217, в Китае - 140, а в Российской Федерации только 511. Все это свидетельствует об отставании России в сфере цифровых технологий.
Причин сложившейся ситуации много. Главной является низкий уровень заработной платы в стране. Импортные роботы, а своих в России практически не производят, стоят дорого. Поэтому замена низкооплачиваемых рабочих на роботов приносит убытки. Среди других причин выделим довольно парадоксальную. Для оборудования, основанного на современных цифровых технологиях, в России слишком образованная рабочая сила. Квалифицированный работник не соглашается на примитивный труд, который требуется для цифрового оборудования. В то же время, в Российской Федерации недостаточно высококвалифицированных специалистов, необходимых для разработки и проектирования новых цифровых устройств. Можно сказать, что средний уровень квалификации российских работников соответствует средствам труда доцифрового периода развития экономики.
Будем надеяться, что большое внимание, которое уделяется на правительственном уровне развитию цифровых технологий, сможет изменить ситуацию к лучшему.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аллен Р. Глобальная экономическая история: Краткое введение. М.: Изд-во Института Гайдара, 2017.
2. Басаев З.В. Цифровизация экономики: Россия в контексте глобальной трансформации // Мир новой экономики. 2018. № 12-4. С. 32-38.
3. Белоусов Ю.В., Тимофеева О.И. Методология определения цифровой экономики // Мир новой экономики. 2019. Т. 13. № 4. С. 79-89.
4. Головенчик Г.Г. Цифровизация белорусской экономики в современных условиях глобализации. Минск: Издательский центр БГУ, 2019.
5. Гринспен А. Эпоха потрясений. Проблемы и перспективы мировой финансовой системы. Moscow: Альпина Паблишер, 2017.
9 Российский статистический ежегодник, 2003. www.gks.ru/bgd/regl/b03_13/IssWWW. exe/Stg/d030/i030420r.htm.
10 Российский статистический ежегодник, 2019. rosstat.gov.ru/bgd/regl/b19_13/Main. htm.
11 International Federation of Robotics. World Robotics 2019. Industrial Robots. ifr.org/ downloads/press2018/IFR%20World%20Robotics%20Presentation%20-%2018%20 Sept%202019.pdf
6. Ли, К.-Ф. Сверхдержавы искусственного интеллекта. Китай, Кремниевая долина и новый мировой порядок. М.: Манн, Иванов, Фербер, 2019.
7. Росс А. Индустрии будущего. М.: Издательство АСТ, 2017.
8. Стиглиц Дж. Люди, власть и прибыль: Прогрессивный капитализм в эпоху массового недовольства. М.: Альпина Паблишер, 2020.
9. Фрэнк М., Рериг П., Принг Б. Что делать, когда машины научатся делать все: Как роботы и искусственный интеллект изменят жизнь и работу. М.: Эксмо, 2019.
10. Шваб К. Четвертая промышленная революция. М.: Издательство «Э», 2017.
11. Arntzi M., Gregoryi T., Zierahni U. The risk of automation for jobs in OECD countries. OECD Social, Employment and Migration Working Papers. No. 189. OECD Publishing, Paris. 14 May 2016. doi.org/10.1787/5jlz9h56dvq7-en.
12. Atkinson R., McKay A. What is the digital economy? Government Technology. 2007. April. https://www.govtech.com/dc/articles/What-Is-the-Digital-Economy.html.
13. BCS. The digital economy. London: British Computer Society. 2014. www.bcs.org/ policy-and-influence.
14. Brennen S., Kreiss D. Digitalization and Digitization. Culture Digitally. 8 September, 2014. culturedigitally.org/2014/09/digitalization-and-digitization.
15. Brynjolfsson E., Kahin B. Understanding the digital economy: Data, tools, and research. Massachusetts, and London, England: The MIT Press, 2000.
16. Bughin J., Hazan E., Lund S., Dahlstrom P., Wiesinger A, Subramaniam A. Skill shift automation and the future of the workforce. McKinsey Global Institute (MGI) Discussion Paper, May, 2018. www.mckinsey.com/featured-insights/future-of-work/ skill-shift-automation-and-the-future-of-the-workforce.
17. Bukht R., Heeks R. Defining, conceptualising and measuring the digital economy. The University of Manchester. Global Development Institute. Working Paper Series, Paper No. 68. 2017. hummedia.manchester.ac.uk/institutes/gdi/publications/workingpapers/ di/di_wp68.pdf.
18. Fleming P. Robots and organization studies: Why robots might not want to steal your job // Organization Studies. 2019. Vol. 40. Iss. 1, 1 January. Р. 23-38.
19. Frey C., Osborne M. The future of employment: How susceptible are jobs to computerisation? // Technological Forecasting and Social Change. 2017. Vol. 114. Iss. Р. 254-280.
20. Gada K. The digital economy in 5 minutes // Forbes. 2016. Jun 16.
21. Hawksworth J., Berriman R., Cameron E. Will robots really steal our jobs? An international analysis of the potential long term impact of automation. PricewaterhouseCoopers. 2018. www.pwc.co.uk/economic-services/assets/ international-impact-of-automation-feb-2018.pdf.
22. Khan F. Information society in global age. New Delhi: APH Publishing, 2002.
23. Lewis P., Clarke S., Barr C., Holder J., Kommenda N. Revealed: one in four Europeans vote populist // Guardian. 2018. 20 Nov.
24. Mishel L., Gould T., Bivens J. Wage Stagnation in Nine Charts. Economic Policy Institute. 2015. January 6. www.epi.org/publication/charting-wage-stagnation.
25. Nedelkoska L., Quintini G. Automation, skills use and training. OECD Social, Employment and Migration Working Papers. 2018. № 202. doi.rg/10.1787/2e2f4eea-en.
26. OECD. The digital economy. 2012. www.oecd.org/daf/competition/The-Digital-Economy-2012.pdf.
27. OECD Digital Economy Outlook 2017. OECD Publishing, Paris, 2017. doi. org/10.1787/9789264276284-en.
28. OECD. "A measurement roadmap for the future", in measuring the digital transformation: A roadmap for the future. OECD Publishing, Paris, 2019. dx.doi. org/10.1787/9789264311992-en.
29. OECD Employment Outlook 2020: Worker Security and the COVID-19 Crisis, OECD Publishing, Paris, 2020. doi.org/10.1787/1686c758-en.
30. Porter E., Russell K. It's an unequal world. It Doesn't have to be // The New York Times. 14.12.2017.
31. UNCTAD. The world investment report 2017: Investment and the digital economy. Geneva: United Nations, 2017.
32. UNCTAD. Digital economy report 2019. Value creation and capture: Implications for developing countries. Geneva: United Nations, 2019.
33. Van Gorp N., Batura O. Challenges for competition policy in a digitalised economy. European Parliament, 2015. www.europarl.europa.eu/RegData/etudes. STUD/2015/542235/IPOL_STU(2015)542235_EN.pdf.
34. World Bank. World development report 2016: Digital dividends. International Bank for Reconstruction and Development. The World Bank, 2016.
REFERENCES
1. Allen R. Global Economic History: A Very Short Introduction. M.: Gaidar Institute Publishing, 2017. (In Russ.).
2. Basaev Z.V. Digitalization of the Economy: Russia in the Context of Global Transformation // World of New Economy. 2018. No. 12-4. P. 32-38. (In Russ.).
3. Belousov Yu.V., Timofeeva O.I. Methodology for determining the digital economy // World of a new economy. 2019.Vol. 13. No. 4. P. 79-89. (In Russ.).
4. Golovenchik G. G. Digitalization of the Belarusian economy in modern conditions of globalization. Minsk: BSU Publishing Center, 2019. (In Russ.).
5. Greenspan A. The Age of Turbulence: Adventures in a New World. Moscow: Alpina Publisher, 2017. (In Russ.).
6. Lee K.-F. AI Superpowers: China, Silicon Valley, and the New World Order. M.: Mann, Ivanov, Ferber, 2019. (In Russ.).
7. Ross A. Industries of the future. M.: AST Publishing House, 2017. (In Russ.).
8. Stiglitz J. People, Power and Profit: Progressive Capitalism in an Age of Mass Discontent. M.: Alpina Publisher, 2020. (In Russ.).
9. Frank M., Rochrig P., Prong B. What to do when machines learn to do everything: How robots and artificial intelligence will change life and work. M.: Eksmo, 2019. (In Russ.).
10. Schwab K. The Fourth Industrial Revolution. M.: Publishing house "E", 2017. (In Russ.).
11. Arntzi M., Gregoryi T., Zierahni U. The risk of automation for jobs in OECD countries. OECD Social, Employment and Migration Working Papers. No. 189. OECD Publishing, Paris. 14 May 2016. doi.org/10.1787/5jlz9h56dvq7-en.
12. Atkinson R., McKay A. What is the digital economy? Government Technology. 2007. April. www.govtech.com/dc/articles/What-Is-the-Digital-Economy.html.
13. BCS. The digital economy. London: British Computer Society. 2014. www.bcs.org/ policy-and-influence.
14. Brennen S., Kreiss D. Digitalization and Digitization. Culture Digitally. 8 September, 2014. http://culturedigitally.org/2014/09/digitalization-and-digitization.
15. Brynjolfsson E., Kahin B. Understanding the digital economy: Data, tools, and research. Massachusetts, and London, England: The MIT Press, 2000.
16. Bughin J., Hazan E., Lund S., Dahlstrom P., Wiesinger A, Subramaniam A. Skill shift automation and the future of the workforce. McKinsey Global Institute (MGI) Discussion Paper, May, 2018. www.mckinsey.com/featured-insights/future-of-work/ skill-shift-automation-and-the-future-of-the-workforce.
17. Bukht R., Heeks R. Defining, conceptualising and measuring the digital economy. The University of Manchester. Global Development Institute. Working Paper Series, Paper No. 68. 2017. hummedia.manchester.ac.uk/institutes/gdi/publications/workingpapers/ di/di_wp68.pdf.
18. Fleming P. Robots and organization studies: Why robots might not want to steal your job // Organization Studies. 2019. Vol. 40. Iss. 1. 1 January. Р. 23-38.
19. Frey C, Osborne M. The future of employment: How susceptible are jobs to computerisation? // Technological Forecasting and Social Change. 2017. Vol. 114. Iss. Р.254-280.
20. Gada K. The digital economy in 5 minutes // Forbes. 2016. Jun 16.
21. Hawksworth J., Berriman R., Cameron E. Will robots really steal our jobs? An international analysis of the potential long term impact of automation. PricewaterhouseCoopers. 2018. www.pwc.co.uk/economic-services/assets/ international-impact-of-automation-feb-2018.pdf.
22. Khan F. Information society in global age. New Delhi: APH Publishing, 2002.
23. Lewis P., Clarke S., Barr C, Holder J., Kommenda N. Revealed: one in four Europeans vote populist // Guardian. 2018. 20 Nov.
24. Mishel L., Gould T., Bivens J. Wage Stagnation in Nine Charts. Economic Policy Institute. 2015. January 6. www.epi.org/publication/charting-wage-stagnation.
25. Nedelkoska L., Quintini G. Automation, skills use and training. OECD Social, Employment and Migration Working Papers. 2018. № 202. doi.оrg/10.1787/2e2f4eea-en.
26. OECD. The digital economy. 2012. http://www.oecd.org/daf/competition/The-Digital-Economy-2012.pdf
27. OECD Digital Economy Outlook 2017. OECD Publishing, Paris, 2017. doi. org/10.1787/9789264276284-en.
28. OECD. "A measurement roadmap for the future", in measuring the digital transformation: A roadmap for the future. OECD Publishing, Paris, 2019. dx.doi. org/10.1787/9789264311992-en.
29. OECD Employment Outlook 2020: Worker Security and the COVID-19 Crisis, OECD Publishing, Paris, 2020. doi.org/10.1787/1686c758-en
30. Porter E., Russell K. It's an unequal world. It Doesn't have to be // The New York Times. 14.12.2017.
31. UNCTAD. The world investment report 2017: Investment and the digital economy. Geneva: United Nations, 2017.
32. UNCTAD. Digital economy report 2019. Value creation and capture: Implications for developing countries. Geneva: United Nations, 2019.
33. Van Gorp N., Batura O. Challenges for competition policy in a digitalised economy. European Parliament, 2015. www.europarl.europa.eu/RegData/etudes/ STUD/2015/542235/IPOL_STU(2015)542235_EN.pdf.
34. World Bank. World development report 2016: Digital dividends. International Bank for Reconstruction and Development. The World Bank, 2016.
ABOUT THE AUTHOR
Belousov Yuriy Viktorovich - Candidate of Economic Sciences, Senior Scientific Associate of the Federal State Budgetary Institution of Science of the Scientific and Research Institute of the Ministry of Finance of the Russian Federation, Moscow, Russia belousov@nifi.ru
DIGITAL ECONOMY: CONCEPT AND TRENDS OF DEVELOPMENT This article considers the concept of digital economy and also analyzes some trends in the socio-economic life of society, caused by the development of the digital economy over recent decades. The digital economy, as such, is triggered by the evolving means of production, which have acquired a new essential element - an automated (digital) control unit. This evolution led to significant changes in the economic activities of people. The instruments of labor become more and more complex with many sensors and microprocessors, while the labor, using such means of production, becomes simpler, not to say primitive. As a result, the vector of labor force development changes. On the one hand, during the past decades, the proficiency level of workers, involved in design and development of new automated instruments of labor, improves. On the other hand, the requirements to the proficiency level of labor are dumbed down, in many spheres of activity.
Such trends lead to increasing inequality. The inequality is evolving not only among workers, but also between countries.
Keywords: digital economy, instruments of labor, economic activities, goal-setting, qualifications. JEL: O33.
