CC BY
138
Пяткин С. Н. Церковный календарь в книге И. А. Бунина «Темные аллеи» / С. Н. Пят-кин, Д. Б. Кудряшова // Научный диалог. — 2016. — № 5 (53). — С. 86—96.
ешн^МР
Журнал включен в Перечень ВАК
и I к I С н' Б Р1ВКИЖЛ1Ч (ЛКСТОКУ-
УДК 821.161.1Бунин.07:27-564+82.09
Церковный календарь в книге И. А. Бунина «Темные аллеи»
© Пяткин Сергей Николаевич (2016), доктор филологических наук, профессор, директор, Арзамасский филиал ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского» (Арзамас, Россия), [email protected].
© Кудряшова Дарья Борисовна (2016), студент, Арзамасский филиал ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского» (Арзамас, Россия), [email protected].
В статье эксплицированы и систематизированы даты православного церковного календаря, присутствующие в книге И. А. Бунина «Темные аллеи». Авторы исследования указывают, что в 11 новеллах бунинской книги церковные праздники, являясь маркерами художественного пространства в новеллах «Темных аллей», оказываются прочно связанными с переломными моментами в судьбах героев. Выявленная закономерность доминирования у Бунина церковных зимних праздников (от Рождества до Крещения) в ряду прочих позволила авторам говорить о «святочном хронотопе» с его возможностью / невозможностью реализации святочного сюжета в новеллах «Темных аллей» как об одном из возможных средств, обусловливающих метацелостность книги. Доказывается, что святочное сюжетоо-бразующее «чудо» в «Темных аллеях» представлено как элемент повседневной реальности. Делается вывод о том, что можно говорить о профанировании святочного хронотопа в бунинской книге. Авторы, подробно останавливаясь на двух пограничных новеллах «Темных аллей» («Баллада» и «Чистый понедельник») и анализируя схожие содержательно-художественные элементы текстов, обращают внимание на циклическую завершенность церковного календаря бунинской книги.
Ключевые слова: Бунин; Темные аллеи; церковный календарь; святочный хронотоп; святочный рассказ.
1. К постановке проблемы
По убеждению авторитетного историка и теоретика отечественной словесности В. Н. Захарова, «православие обусловило христианский хронотоп русской литературы. Во многих произведениях время представле-
но не датами (веками, годами, месяцами), а христианскими праздниками» [Захаров, 2012, с. 160]. Этот тезис получает у автора книги «Проблемы исторической поэтики. Этнологические аспекты» убедительное подтверждение за счет исследовательской актуализации и содержательного анализа причинно-следственных связей изображенного события и церковного календаря в различных художественных произведениях русской классики. И наряду с литературным наследием Ф. М. Достоевского чаще всего в фокусе внимания ученого в данном отношении оказываются повести и рассказы И. А. Бунина, правда, те из них, что созданы в так называемый дооктябрьский период творчества писателя [Захаров, 2012, с. 154—155, с. 160].
Предлагаемая работа видится нам продолжением концептуально-исследовательской практики В. Н. Захарова, нацеленной на экспликацию и анализ церковного календаря в последнем крупном творении И. А. Бунина — книге «Темные аллеи».
Отметим, что эта книга отличается устойчивым интересом со стороны филологической науки: только за последние 15 лет она стала материалом для десяти диссертационных трудов и более сотни научных статей. И в них проблема целостности, проблема художественного единства «Темных аллей» является одной из ведущих, см.: [Акимов, 2003; Глинина, 1999; Груд-цина, 1999; Евстафьева, 1990; Ефремов, 1999; Круглова, 2009; Ли, 2014; Лозюк, 2009; Мещерякова, 2002; Фиш, 2009; Щербицкая, 2008].
Однако церковный календарь в качестве хронотопической характеристики, формирующей принцип «художественной непрерывности» текста книги, до сих пор обойден вниманием исследователей.
2. Церковные праздники и сюжеты новелл «Темных аллей»
Сразу же оговоримся, что состав «Темных аллей» и количество произведений, входящих в книгу, — один из запутанных и нерешенных вопросов в современном буниноведении, см.: [Пономарев, 2015]. Мы в своей работе ориентировались на устоявшуюся структуру «Темных аллей», подкрепленную издательской практикой, согласно которой в книгу входят 37 новелл.
Нами выявлено, что церковные праздники непосредственно упоминаются в 11 из них. Для наглядности мы представили результаты наших наблюдений в следующей таблице (табл. 1).
В каждой из этих новелл даты христианского календаря, являясь маркерами художественного времени в тексте, всегда оказываются прочно связанными с переломными моментами в судьбах героев.
НАУЧНЫЙ ДИАЛОГ. 2016 Выпуск № 5 (53) / 2016
Таблица 1
Рассказ / Расположение в книге Праздник
«Баллада» (3) Святки, Рождество
«Степа» (4) Крещение
«Муза» (5) Рождество
«Таня» (15) Рождество, Святки, Пасха
«В Париже» (16) Пасха
«Натали» (19) Татьянин день, Святки
«Начало» (23) Рождество, Святки
«Дубки» (24) Святки
«Холодная осень» (27) Петров день
«Ворон» (29) Петров день, Святки
«Чистый понедельник» (34) Прощеное воскресенье, Чистый понедельник
Так, обреченные на одиночество, герои новеллы «В Париже» неожиданно обретают друг друга, казалось бы, для долгой и счастливой жизни, наполненной взаимной любовью. Однако этому счастью Николая Плато-новича и Ольги Александровны судьбой был дан короткий век — от осени до весны. Герой внезапно уходит из жизни на Святой неделе: На третий день Пасхи он умер в вагоне метро, — читая газету, вдруг откинул к спинке сиденья голову, завел глаза [Бунин, 1966, с. 120].
Весной, после окончания лицея из Москвы домой, в «губернский город», возвращается герой новеллы «Ворон», где его «встретило ... нечто совсем неожиданное» [Бунин, 1966, с. 217]. И это — «нечто совсем неожиданное» — означало для героя-рассказчика не только знакомство с «той юной, легконогой» няней сестры, но и возникновение мучительного любовного треугольника, в котором соперником вчерашнего лицеиста стал его отец: ...чем больше старалась она не видеть меня, тем холоднее косился отец в мою сторону: не только он, но и я понимал, чувствовал, что за этим мучительным старанием не видеть меня, а слушать отца <...>, скрыт был совсем иной страх, — радостный страх нашего общего счастья быть возле друг друга [Бунин, 1966, с. 218].
Долгожданное любовное единение молодых людей совсем не случайно происходит на Петров день, который в народно-православном календаре связан с обрядами, имеющими свадебную символику. Нередко именно этот день, завершавший двухнедельный пост, избирался для сватовства и помолвок, что, кстати сказать, находит свое отражение в другом бунинском произведении «Темных аллей» — новелле «Холодная осень» (На Петров
день к нам съехалось много народу, <...> и он был объявлен моим женихом [Бунин, 1966, с. 206]).
Однако вместо помолвки и свадьбы героя «Ворона» ждет позорное бегство из родного дома и последующее известие о счастливом жребии своего соперника.
Наиболее ярко и полно, что неоднократно отмечалось в литературоведческих исследованиях, символика православного календаря и — шире — религиозный контекст обнаруживают себя в «Чистом понедельнике», см.: [Куприянова, 2006; Ставицкий, 2006; хамицевич, 2011]. хотя и другие случаи присутствия в книге «Темные аллеи» церковных праздников, отмеченные нами, не менее значимы в их символико-художественной взаимосвязи с изображенными событиями. И каждый из этих случаев заслуживает отдельного и подробного рассмотрения.
3. Святочный хронотоп и его функция в «Темных аллеях»
Нам же в настоящей работе хотелось бы обратить внимание на доминирование в церковном календаре бунинской книги зимних праздников — от Рождества до Крещенья, — называемых святками, и высказать на сей счет свои соображения.
Итак, в одиннадцати выявленных нами случаях прямого присутствия в произведениях «Темных аллей» церковных праздников восемь связаны со святками, что дает возможность на уровне гипотезы говорить о с в я -точном хронотопе как об одном из средств, обусловливающих ме-тацелостность книги. В то же время этот хронотоп способен полноценно реализовать свои формально-содержательные свойства лишь в жанре святочного рассказа, непосредственно определяя прагматику данного жанра.
Святочный рассказ как предмет научного исследования принадлежит к числу относительно молодых явлений отечественной филологии. Однако опыт изучения святочного рассказа уже обладает и принципиальной разностью в интерпретации его генезиса и видовых модификаций, и солидарным мнением ученых о его устойчивых жанровых свойствах и консервативных принципах сюжетообразования, см.: [Душечкина, 1995; Минаев, 1991; Осанина, 1998]. С последним, в частности, связано определение чуда как сюжетообразующего мотива святочного рассказа, который следовал довольно жесткой трехчастной композиционной схеме:
— герой, пребывающий в сложной жизненной ситуации или находящийся во власти греха;
— случившееся чудо, имеющее как мистическую, так и вполне земную природу;
— духовное возрождение героя и обретение им счастливой судьбы.
Однако названные структурные части, равно как и само явление чуда, не всегда подлежат свободной и бесспорной экспликации в тексте рассказа, содержащем святочный хронотоп. В. Н. Захаров, в уже упомянутой нами книге комментируя произведение Бунина «Преображение» (1921), вначале твердо причисляет его к жанру святочного рассказа, а затем указывает, что в «Преображении» автор «дал синтез поэтических значений разных православных праздников и связанных с ними жанров русской литературы» [Захаров, 2012, с. 155]. И такая, по строгому взгляду, непоследовательность ученого, думается, исходит из как бы случайной оговорки самого автора, называющего произошедшее со своим героем похожим на святочный рассказ. Ключевое слово похожее здесь, с одной стороны, указывает на внепо-ложность рассказанного события, несмотря на все его мистические атрибуты, художественному вымыслу, а с другой, манифестирует чудо, преображающее человека и ставшее в такой роли едва ли не собственностью святочной литературы, как явление онтологического порядка.
В сюжетах «Темных аллей», объединенных святочным хронотопом, такого рода чудо, что показательно, существует только в пространстве мистической истории о «Господнем волке», рассказанной в новелле «Баллада» странницей Машенькой. Кажется неслучайным, что именно это произведение открывает «святочную» тему в бунинской книге. Таким образом, как мы думаем, постулируется единственная сфера преображающего человеческую жизнь чуда — предание, ставшее балладой (именно так и, причем, вполне с сознанием дела аттестует свой рассказ Машенька); реальность, превратившаяся в вымысел.
Герой «Темных аллей», по мнению новейшего исследователя, «вписывает свою жизнь в пространственно-временной континуум экстраординарных событий и оповседневнивает реальность» [Пустовойтова, 2011, с. 155]. А это, как следствие, приводит к профанированию святочного хронотопа в бунинской книге. Так, в новелле «Муза» герой в рождественскую ночь находит свою сбежавшую возлюбленную в спальне соседа и вместо объяснений слышит жестокие, не лишенные театральности, слова: «Дело ясно и кончено, — сказала она. — Сцены бесполезны» [Бунин, 1966, с. 35].
В новелле «Дубки» святочные посиделки гвардейского корнета в доме Лавра, старосты его имения, завершаются тайной встречей с молодой женой старосты — Анфисой. Внезапное возвращение Лавра приводит всю эту историю к трагической развязке. Причем, что важно подчеркнуть, в повествовании оповседневнен образ и поступок обманутого мужа — совершенное им убийство Анфисы он пытается выдать за ее самоубийство.
В новелле «Начало» герой, вспоминая себя двенадцатилетним гимназистом, возвращающимся на рождественские каникулы из города домой, как о настоящем и большом чуде говорит о внезапно пробудившемся в нем тогда грешном чувстве («потерял невинность») к случайной попутчице.
Чудо же, способное реально преобразить жизнь героев, в сюжетах святочной темы «Темных аллей» предстает откровенной утопией. Так, дочь мещанина Пронина, героиня одноименной новеллы «Степа», соблазненная молодым красавцем купцом Красильщиковым, наивно верит его обещаниям жениться на ней (На днях приеду к твоему отцу и скажу, что женюсь на тебе [Бунин, 1966, с. 29]). Реальность этой свадьбы сродни чуду, которому не суждено состояться ни при каких обстоятельствах:
— Мне на Крещение уже шестнадцатый год пошел, — поспешно сказала она.
— Ну вот, значит, через полгода и венчаться можно...
Воротясь домой, он тотчас стал собираться и к вечеру уехал на тройке на железную дорогу. Через два дня он был уже в Кисловодске [Бунин, 1966, с. 29].
Не сбыться надеждам на чудо и другой героини Бунина — горничной Тани из одноименной новеллы, чья судьба оказалась родственной со Сте-пиной: На Рождество он не приехал. Что это были за дни! В какой муке неразрешающегося ожидания, в каком жалком притворстве перед самой собой, будто и нет никакого ожидания, шло время с утра до вечера! И все Святки она ходила в самом лучшем своем наряде... [Бунин, 1966, с. 105].
4. Выводы
Итак, церковные зимние праздники, определяющие само существо святочного хронотопа, в новеллах «Темных аллей», маркируя судьбоносные события в жизни героев, предстают в ряду явлений, что составляют повседневную жизнь человека. Потенции святочного рассказа, присутствующие в этих новеллах, словно бы растворяются в повседневности изображенных событий, что профанирует идею преображающего чуда или делает его заведомо неосуществимым.
Вместе с тем нельзя не отметить символическую перекличку двух новелл «Темных аллей» — «Баллады» и «Чистого понедельника». Первая, если можно так выразиться, открывает церковный календарь бунинской книги, вторая его завершает. Примечательно, что в содержании обоих произведений присутствуют так называемые «вставные рассказы». В «Балладе», как мы уже указывали, — это предание о «Господнем волке»,
в «Чистом понедельнике» — фрагмент «русского летописания» о Петре и Февронии. И в том, и в другом вставном тексте одним из заглавных действующих лиц является мистическое существо, подвигающее человека к духовно-религиозному перерождению. В «Балладе» князь успел перед смертью покаяться и причастье принять, а в последний свой миг приказал написать того волка в церкви над своей могилой: в назидание <... > всему потомству княжескому [Бунин, 1966, с. 23]. Героиня «Чистого понедельника», дословно воспроизводя зачин древнерусской повести (И вселил к жене его диавол летучего змея на блуд. И сей змей являлся ей в естестве человеческом, зело прекрасном...), — видит крайне важным от себя добавить: «Так испытывал ее бог», — а затем процитировать несколько строк из финальной части «сказания»: «И облеклись такожде единовременно, в монашеское одеяние...» [Бунин, 1966, с. 246—247].
Героиня в своем пересказе повести не только опускает ее основное содержание, но и, собственной ремаркой соединяя две ее разные сюжетные линии, создает совершенно новый текст. Идею этого текста можно сформулировать следующим образом: подлинная любовь подлежит испытанию греховным соблазном, а в преодолении его и заключается духовная крепость и высший смысл любви.
Стоит особо подчеркнуть, что если история странницы Машеньки служит лишь удовлетворению любопытства страдающего бессонницей героя-рассказчика, то собственное слово героини о благоверных князьях муромских выдает ее духовное томление в мире, словно бы замкнутом в топосах столичных ресторанов и театров (Каждый вечер я водил ее обедать в «Прагу», в «Эрмитаж», в «Метрополь», после обеда в театры, на концерты, а там к «Яру», в «Стрельну» [Бунин, 1966, с. 238]).
В «Балладе» мы видим, как предание становится похожим на художественный вымысел и, по сути, в речи рассказчицы получает строгую литературную форму. В «Чистом понедельнике» предание возвращается в духовное бытие человека, питает его живительной силой религиозной памяти и возвышает над миром повседневности.
Последняя встреча героев «Чистого понедельника» происходит «под Новый год». А этот, сугубо светский, маркер времени подразумевает, что увиделись герои после Рождества, в первую святочную неделю. И она, эта встреча, на наш взгляд, и являет нам настоящее чудо преображения, оставшееся неразгаданным героем-рассказчиком, что «равнодушно, безнадежно» растрачивает свою жизнь после грешной ночи.
Таким образом, церковный календарь в структуре бунинской книги обретает циклическую завершенность, становясь, быть может, символиче-
ским путеводителем в лабиринте «"темных" и чаще всего, очень мрачных и жестоких» аллей любви.
Литература
1. Акимов Р. В. Книга любви «Темные аллеи» как итоговое произведение И. А. Бунина : проблемы жанра, стиля, поэтики : автореферат диссертации ... кандидата филологических наук : 10.01.01 / Р. В. Акимов. — Москва, 2003. — 22 с.
2. Бунин И. А. Собрание сочинений : в 9 т. : т. 7 : Темные аллеи / И. А. Бунин. — Москва : Художественная литература, 1966. — 398 с.
3. Глинина О. Г. «Темные аллеи» И. А. Бунина как художественное единство : автореферат диссертации ... кандидата филологических наук : 10.01.01 / О. Г. Глинина. — Волгоград, 1999. — 25 с.
4. Грудцина Е. Л. Поэтика цикла И. А. Бунина «Темные аллеи» : автореферат диссертации ... кандидата филологических наук : 10.02.01 / Е. Л. Грудцина. — Казань, 1999. — 19 с.
5. Душечкина Е. В. Русский святочный рассказ : становление жанра / Е. В. Ду-шечкина. — Санкт-Петербург : Санкт-Петербургский государственный. университет, 1995. — 256 с.
6. Евстафьева Н. П. Своеобразие жанровых форм в книге И. А. Бунина «Темные аллеи» : автореферат диссертации ... кандидата филологических наук : 10.01.01 / Н. П. Евстафьева. — Харьков, 1990. — 16 с.
7. Ефремов В. А. Ассоциативно-вербальная организация цикла лирических новелл И. А. Бунина «Темные аллеи» : автореферат диссертации ... кандидата филологических наук : 10.02.01 / В. А. Ефремов. — Санкт-Петербург, 1999. — 19 с.
8. Захаров В. Н. Проблемы исторической поэтики : этнологические аспекты / В. Н. Захаров. — Москва : Индрик, 2012. — 264 с.
9. Круглова А. А. «Темные аллеи» И. Бунина в контексте его творчества эмигрантского периода : феноменология жанра и стиля : диссертация ... кандидата филологических наук : 10.01.01 / А. А. Круглова. — Шуя, 2009. — 194 с.
10. Куприянова О. Е. «Благодарю Бога, что Он дал мне написать "Чистый понедельник"» / О. Е. Куприянова // Литература в школе. — 2006. — № 11. — С. 40—41.
11. Ли С. Ч. Бунинский эрос в «Темных аллеях» И. А. Бунина / С. Ч. Ли // Наука и школа. — 2014. — № 2. — С. 87—90.
12. Лозюк Н. Ю. Композиционный ритм в новеллах И. А. Бунина : «Темные аллеи» : автореферат диссертации ... кандидата филологических наук : 10.01.01 / Н. Ю. Лозюк. — Новосибирск, 2009. — 18 с.
13. Мещерякова О. А. Авторская концептосфера и ее репрезентация средствами свето- и цветообозначения в цикле рассказов И. А. Бунина «Темные аллеи» : автореферат диссертации ... кандидата филологических наук : 10.02.01 / О. А. Мещерякова. — Орел, 2002. — 24 с.
14. Минаев Б. Старинные пасхальные и святочные рассказы / Б. Минаев // Огонек. — 1991. — № 15 (апрель). — С. 12—13.
15. Осанина Н. Н. Рождественские рассказы русских писателей : уроки внеклассного чтения : V класс / Н. Н. Осанина // Литература в школе. — 1998. — № 8. — С. 112—116.
16. Пономарев Е. Р. Круг «Темных аллей» : неопубликованный рассказ Бунина / Е. Р. Пономарев // Вопросы литературы. — 2015. — № 5. — С. 318—330.
17. Пустовойтова О. В. Феномен повседневности в прозе И. А. Бунина : диссертация ... кандидата филологических наук : 10.01.01 / О. В. Пустовойтова. — Магнитогорск, 2011. — 184 с.
18. Ставицкий А. В. «Чистый понедельник» И. А. Бунина : к постановке проблемы ценности / А. В. Ставицкий // Вестник Кемеровского государственного университета. — 2006. — № 1 (25). — С. 126—136.
19. Фиш М. Ю. Сенсорные коды поэтики цикла рассказов И. А. Бунина «Темные аллеи» : автореферат диссертации ... кандидата филологических наук : 10.01.01 / М. Ю. Фиш. — Воронеж, 2009. — 22 с.
20. Хамицевич Е. В. Роль реминисценций из «Повести о Петре и Февронии» в «Чистом понедельнике» И. А. Бунина / Е. В. хамицевич // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. — 2011. — № 12. — С. 137—141.
21. Щербицкая И. В. Стилистические особенности цикла И. А. Бунина «Темные аллеи» : автореферат диссертации ... кандидата филологических наук : 10.01.01 / И. В. Щербицкая. — Махачкала, 2008. — 22 с.
Church Calendar in I. A. Bunin's "Dark Alleys"
© Pyatkin Sergey Nikolayevich (2016), Doctor of Philology, professor, Head of Arzamas Branch of Lobachevsky State University of Nizhni Novgorod (Arzamas, Russia), nikolas_ [email protected].
© Kudryashova Darya Borisovna (2016), student, Arzamas Branch of Lobachevsky State University of Nizhni Novgorod (Arzamas, Russia), [email protected].
The article explicate and systematize the dates from calendar of the Orthodox Church present in I. A. Bunin's "Dark Alleys". The authors of the study indicate that in 11 short stories of Bunin's book the Church feasts being the markers of art space in "Dark Alleys" are strongly linked to crucial moments in the lives of the characters. The established pattern of domination of the Church winter holidays (from Christmas to Epiphany) in a number of others allowed the authors to talk about "Christmas chronotope" with its ability / inability of the implementation of the Christmas story in "Dark Alleys" as one of the possible means contributing to the book's meta-integrity. It is proved that plot-forming Christmas "miracle" in "Dark Alleys" is presented as a part of daily reality. It is concluded that it is possible to talk about profaning of Christmas chronotope in Bunin's book. The authors, dwelling on two border short stories of "Dark Alleys" ("A Ballad" and "Pure Monday") and analyzing similar content and art elements of the texts, pay attention to the circular completeness of the Church calendar of Bunin's book.
Keywords: Bunin; Dark Alleys; Church calendar; Christmas chronotope; Christmas
story.
References
Akimov, R. V. 2003. Kniga lyubvi «Temnyye allei» kak itogovoeproizvedeniye I. A. Buni-na:problemyzhanra, stilya, poetiki: avtoreferat dissertatsii ... kandidata filo-logicheskich nauk. Moskva. (In Russ.).
Bunin, I. A. 1966. Sobraniye sochineniy: v 91., t. 7: Temnyye allei. Moskva: Khudozhest-vennaya literatura. (In Russ.).
Dushechkina, E. V. 1995. Russkiy svyatochnyy rasskaz: stanovleniye zhanra. Sankt-Pe-terburg: Sankt-Peterburgskiy gosudarstvennyy universitet. (In Russ.).
Efremov, V. A. 1999. Assotsiativno-verbalnaya organizatsiya tsikla liricheskikh novell I. A. Bunina «Temnyye allei»: avtoreferat dissertatsii ... kandidata filologi-cheskich nauk. Sankt-Peterburg. (In Russ.).
Evstafeva, N. P. 1990. Svoeobraziye zhanrovykh form v knige I. A. Bunina «Temnyye allei»: avtoreferat dissertatsii ... kandidata filologicheskich nauk. Kharkov. (In Russ.).
Fish, M. Yu. 2009. Sensornye kody poetiki tsikla rasskazov I. A. Bunina «Temnyye allei». avtoreferat dissertatsii ... kandidata filologicheskich nauk.Voronezh. (In Russ.).
Glinina, O. G. 1999. «Temnyye allei» I. A. Bunina kak khudozhestvennoye yedinstvo. avtoreferat dissertatsii ... kandidata filologicheskich nauk. Volgograd. (In Russ.).
Grudtsina, E. L. 1999. Poyetika tsikla I. A. Bunina «Temnyye allei»: avtoreferat dissertatsii ... kandidata filologicheskich nauk. Kazan'. (In Russ.).
Khamitsevich, E. V. 2011. Rol' reministsentsiy iz «Povesti o Petre i Fevronii» v «Chis-tom ponedelnike» I. A. Bunina. Aktualnye problemy gumanitarnykh i estest-vennykh nauk, 12: 137—141. (In Russ.).
Kruglova, A. A. 2009. «Temnyye allei» I. Bunina v kontekste yego tvorchestva emi-grantskogoperioda: fenomenologiya zhanra i stilya: dissertatsiya ... kandidata filologicheskich nauk. Shuya. (In Russ.).
Kupriyanova, O. E. 2006. «Blagodaryu Boga, chto On dal mne napisat' "Chistyy pone-delnik"». Literatura v shkole, 11: 40—41. (In Russ.).
Li, S. Ch. 2014. Buninskiy eros v «Temnykh alleyakh» I. A. Bunina. Nauka i shkola, 2: 87—90. (In Russ.).
Lozyuk, N. Yu. 2009. Kompozitsionnyy ritm v novellakh I. A. Bunina: «Temnyye allei».
avtoreferat dissertatsii ... kandidata filologicheskich nauk. Novosibirsk. (In Russ.).
Meshcheryakova, O. A. 2002. Avtorskaya kontseptosfera i ee reprezentatsiya sredstvami sveto- i tsvetooboznacheniya v tsikle rasskazov I. A. Bunina «Temnyye allei»: avtoreferat dissertatsii ... kandidata filologicheskich nauk. Orel. (In Russ.).
Minaev, B. 1991. Starinnye paskhalnye i svyatochnye rasskazy. Ogonek, 15: 12—13. (In Russ.).
Osanina, N. N. 1998. Rozhdestvenskiye rasskazy russkikh pisateley: uroki vneklassnogo chteniya: V klass. Literatura v shkole, 8: 112—116.
Ponomarev, E. R. 2015. Krug «Temnykh alley»: neopublikovannyy rasskaz Bunina. Vo-prosy literatury, 5: 318—330. (In Russ.).
Pustovoytova, O. V. 2011. Fenomen povsednevnosti v proze I. A. Bunina" dissertatsiya ... kandidata filologicheskich nauk. Magnitogorsk. (In Russ.).
Stavitskiy, A. V. 2006. «Chistyy ponedelnik» I. A. Bunina: k postanovke problemy tsen-nosti Vestnik Kemerovskogo gosudarstvennogo universiteta, 1 (25): 126— 136. (In Russ.).
Shcherbitskaya, I. V. 2008. Stilisticheskie osobennosti tsikla I. A. Bunina «Temnyye al-lei». avtoreferat dissertatsii ... kandidata filologicheskich nauk. Makhachkala. (In Russ.).
Zakharov, V. N. 2012. Problemy istoricheskoypoetiki: etnologicheskie aspekty. Moskva: Indrik. (In Russ.).
