CC BY
130
21. Сказители: искусство звучащего слова. М.: Советская Россия, 1989. 128 с.
22. Старшая Эдда. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1963. 260 с.
23. Угаритский эпос. М.: Наука, 1993. 339 с.
24. Фирдоуси. Шахнаме. Т.1. М.: Наука, 1957. 675 с.
25. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М.: Вост. лит. РАН, 1978. 800 с.
26. Хойслер А. Германский героический эпос и сказание о Нибе-лунгах. М.: Изд-во иностр. лит., 1960. 446 с.
27. Юнг К.Г. Психология архетипа ребёнка // К.Г. Юнг Бог и бессознательное. М.: Олимп-АСТ, 1998. 480 с.
28. Jung C.G. The Practice of Psychotherapy // C.G. Jung Collected works. V. 16
Колосов Д.В., канд. ист. наук, доц., [email protected], Россия, Москва, Изд-во «Книговек».
«SHADOWS» OF THE EPIC ERA D. V. Kolosov
The article considers the phenomenon of the arch-types of "shadows", of negative reflection, and the man's adversaries fully formed in the period of culture development conventionally defined as historic or epic. That is precisely when a succession of subjects emerges hostile to the man's social medium or the specific hero, i.e. mythical creatures, monsters, brutal deities, etc.
Key words: arch-type, shadow, Dragon, unman, trickster.
Kolosov Dmitriy, candidate of history science, dozent, kolosoff.koul@mail. ru, Russia, Moskva, publishing firm «Knigovek».
УДК 27-79+27.86 (470) «18/19»
ЦЕРКОВНЫЕ РЕФОРМЫ, НАПРАВЛЕННЫЕ НА ИЗМЕНЕНИЕ ПОЛОЖЕНИЯ РАСКОЛЬНИКОВ И СЕКТАНТОВ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ ХХ вв.
(РЕГИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ)
О.Л. Лисицына
Анализируется влияние конфессиональной политики на изменение положения раскольников и сектантов в конце XIX - начале ХХ вв. в Тульской епархии.
Ключевые слова: церковные реформы, конфессиональная политика, раскольники, сектанты, Тульская епархия.
Среди реформ конца XIX - начала ХХ вв. видное место занимали церковные реформы, которые находились в тесной связи с другими ре-
формами царского правительства. Особо следует остановиться на реформах, касающихся изменения положения старообрядцев, в том числе в Тульской епархии.
В 60-е годы XIX века прекратились гонения старообрядцев, и им была дарована часть гражданских свобод. За легализацию раскола выступала либеральная общественность, утверждая, что гонения против старообрядцев приводит к обратным результатам: провоцируют конфликты и придают ореол мучеников адептам раскола.
В 1874 г. был учрежден Комитет по «раскольничьим делам». По утвержденным им в 1874 г. «Правилам» была легализована часть старообрядческих толков, которым предоставлялось право свободно отправлять свое богослужение и выезда за границу. Признавались законными метрические записи рождений (крещений), брака (венчаний), смерти (отпеваний), дозволялось старообрядцам заниматься иконописанием для своих нужд, учреждать свои школы грамотности, занимать общественные (но не государственные) должности. Эти права не распространялись на «вредные» старообрядческие толки, такие, как хлысты, скопцы и др., а также на секты: духоборов, молокан, поморцев и др., не признававших ни церковную, ни светскую власть.
В 1880-х годах продолжалась гибкая политика послабления раскольникам. 3 мая 1883 г. был издан новый закон о старообрядцах [1. С. 219221]. Помимо уже существующих послаблений старообрядцы получили ряд гражданских прав: заниматься промышленностью и торговлей, получать паспорта на общих основаниях. Им разрешалось совершать «общественные богослужения», в том числе и в специально устроенных молитвенных домах, открывать новые молитвенные здания с разрешения обер-прокурора Синода и министра внутренних дел, ремонтировать старые с разрешения губернатора, но запрещалось возводить колокольни. Несмотря на разрешение старообрядцам исполнять духовные требы по их обрядам в предназначенных для этого зданиях, запрещалось называть их церквями. Старообрядцам разрешалось производить постройку и ремонт молитвенных зданий и часовен, не изменяя их наружного вида, т.е. здание не должно иметь облик храма.
Но этот закон не признавал «раскольничью духовную иерархию», не признавая за старообрядческими духовными лицами их духовных званий, поэтому им запрещалось проповедовать свою веру. Последователям раскола запрещался любой момент публичности: воспрещались крестные ходы и публичные процессии в церковных облачениях, публичное ношение икон (за исключением случаев погребения), раскольничье пение на улицах и площадях, употребление своего церковного облачения вне домов и своих молитвенных зданий. Закон ограничивал благотворительную и образовательную деятельность старообрядцев, которая рассматривалась как пропа-
гандистская. Запрещалась деятельность раскольничьих учителей и вся система обучения в раскольничьих школах.
В июле 1885 г. в Казани состоялся архиерейский собор, разработавший меры борьбы против распространения раскола. Собор требовал обратить особое внимание на подготовку православных священников в деле борьбы с расколом, начитанных, обладавших необходимыми знаниями и полемическим опытом в споре с раскольниками. Указывалось, что приходской священник являлся примером для прихожан своим моральным поведением, порядочностью и вообще всем своим обликом. Священникам предписывалось исполнять службы в церквях с особой торжественностью, произносить «глубокомысленные» проповеди, что должно было отвлечь верующих от возможности уйти в раскол. Священники должны чаще находиться среди прихожан и во внебогослужебное время, разъяснять им смысл религиозных догматов.
В конце XIX- начале XX вв. в России в течение 30 лет для борьбы с постоянно распространявшимся расколосектантством созывались специальные миссионерские съезды. Всего их было пять. Первый из них состоялся в 1887 г. через четыре года после издания закона 1883 г. Прежде всего съезд обратил внимание на то обстоятельство, что раскольники беспрепятственно публично пропагандировали свое учение и ходили в церковном облачении, несмотря на запрещение этого законом. На съезде призывали уделить внимание подготовке приходских священников в борьбе с расколом, устройству приходских библиотек, осуществить строгий надзор за распространяемой в России раскольничьей литературой, предложили расширить программу учения по расколу в духовных семинариях и академиях, а также запретить занимать раскольникам общественные должности. Самым «зловредным» признавалась беспоповщина федосеев-ского толка, проповедовавшая немоление за царя и безбрачие, следствием чего являлся разврат, детоубийство и другие преступления. Выдвигались предложения применить самые радикальные меры против сектантов -вплоть до лишения их гражданства.
Съезд 1897 г. в Казани призывал светскую власть издать законы для ограждения православия и пресечения активности сект, опасных как для церкви, так и для государства, вплоть до ссылки в Сибирь.
Не будет преувеличением сказать, что до начала ХХ века миссионерская деятельность церкви в Тульской епархии осуществлялась лишь посредством энтузиастов своего дела. Одним из таких был известный в Туле богослов, педагог, историк и миссионер Георгий Иванович Панов (18241907). Он являлся автором многочисленных публикаций, посвященных истории и современному ему состоянию раскола и сект, которые как публиковались в периодической печати на протяжении нескольких лет, так и выходили отдельными изданиями. К таким работам относятся «О последних событиях в расколе» (1868 г.), в которой он анализирует события присо-
единения знаменитых расколосектантов к православию, «Современные движения в русском сектантстве» (1882-1883, 1885), «Материалы для истории сектантства в Тульской губернии» (1882-1885), «Из современной жизни русского сектантства» (1884-1885), небольшая монография «Тульские беспоповцы в их подпольных произведениях. Критический очерк» (1893), а также различные сочинения полемического характера, преследовавшие миссионерские цели. В основу всех его работ, помимо материалов архива Тульской консистории и литературы того времени, легли личные наблюдения, итоги бесед с сектантами и анализ раскольнической литературы.
Миссионерской работе в Тульской епархии Панов отдал тридцать лет служения - с 1866 по 1896 гг., освободившись от должности миссионера в преклонном 72-летнем возрасте, а в 1897 г. вошел в состав миссионерского отдела братства св. Иоанна Предтечи, правда, всего на год. С 1887 по 1891 гг. он посылался от епархии на миссионерские съезды в Москву.
По словам Панова, в 80-е годы XIX века Тульская епархия по численности раскольников относительно всего населения губернии представляла «счастливое исключение из многих, если не из всех губерний России» - менее 1 % населения. [2. С. 443]. Тем не менее, число их неуклонно росло. Если в 1867 г. их было 1357 человек [3. С.176-178], то в 1888 г. - 2042 человека [2. С 443].
Главным средоточием раскола Панов называл Тулу, где по исповедным росписям один раскольник приходился на 107 человек, тогда как в епархии один раскольник - на 856 жителей. Объяснение этому Панов находил в близости проживания их друг с другом, в то время как остальные рассредоточены по епархии. Также Панов отмечал отсутствие лояльного отношения раскольников к священникам, поэтому публичные собеседования с ними проводиться не могли, «дома раскольников...закрыты здесь для приходских священников» [2. С445].
Совершенно иное отношение к священнослужителям у раскольников было в городах и уездах епархии. Здесь часто проводились собеседования, на которых священники были желанными гостями. Ввиду таких отношений между раскольниками и православными положился на всю епархию один разъездной миссионер. Следует упомянуть, что с 1885 г. разъезды миссионеров по епархии стали оплачиваться, на что епархиальный свечной завод выделял 300 руб. в год [4. С465-466].
В качестве главной причины ухода в раскол Панов указывал игнорирование прихожанами исповеди, а также отсутствие у священников четкой информации о сути раскольнических толков в их приходах, ввиду чего им сложно вести полемику с сектантами. Сам Панов отличался высоким профессионализмом в знании церковной догмы и умении отличать ее от
сектантских воззрений, был лично знаком с раскольниками, знал их биографии.
Так, в своей работе «Из старообрядческого мира в Тульской епархии» 1888 г. Панов дает довольно подробные сведения о раскольниках. Центром поморческой секты было село Верино Веневского уезда, в котором значилось раскольников 23 человека м.п. и 30 человек ж.п. [2.С448]. Раскол в село пришел через двух поселившихся здесь крестьян в 1846 г. В нескольких верстах от села в деревне Бардукова главный начетник поморцев Владимир Обрезков, приемный ребенок этих крестьян, впоследствии совратил в раскол четыре семейства (Кузиных, Тюколкиных, Ку-кушевых, Пысиных), сам исправлял все требы: крестил, венчал, хоронил. Распространял учение, в основном, среди молодых работников своей мастерской. Также совращение в раскол происходило через замужество. Жены боялись своих мужей и отпадали от православия. В целом Панов отмечал презрение поморцев к церковным обрядам и абсолютное нежелание общаться с приходским священником. Тем не менее, у православных присутствовало определенное сочувствие к раскольникам. Они отдавали в жены своих дочерей за богатых раскольников, бывали поручителями на свадьбах и кумовьями на крестинах, ходили в поморческие моленные.
Другое не однократно посещаемое с миссионерскими целями Пановым место раскола - село Липицы Каширского уезда, где проживали раскольников 30 человек м.п. и 60 человек ж.п. «Здесь в разных деревнях, принадлежащих к одному и тому же приходу, приютились разные толки: поповщина, беспоповщина, Спасово согласие, бабушкино согласие и хлыстовщина» [2. С450].
Средоточием поповщины было сельцо Селино того же уезда, в котором проживал М. Уликов, потомственный раскольник, устроивший в своем доме моленную. Все главные службы исправлял лжесвященник Иоанн из села Глазово Серпуховского района. Сектантов Спасова согласия (или глухой нетовщины) в Липицах до 30 человек, в основном, женщины. Младенцев они не крестили вообще или носили крестить к священнику. Среди них выделялись самокрещенцы, или нетовцы Бабушкина согласия, которых по исповедным росписям значатся 10 человек м.п. [2.С452] Православных священников они не признавали за священников, поэтому совершали обряд крещения посредством повивальных бабок, называемых «бабушками». Отсюда это согласие в Липицах называлось бабушкиным, но в уголовных делах села название секты вели от одной из здешних руководительниц по фамилии Бабушкина. Собрания проводились в доме или Семи-зоровых, или девицы Домны Васильевой [2. С 452].
Последователей хлыстовской секты в Липицах тоже немного - 6 женщин, руководительница их - А.В. Чистякова 47 лет. Проповедовали свое учение они крайне осторожно, показывая себя православными: ходили в церковь, заказывали обедни, бывали на исповеди и у причастия, совершали все обряды, общались со священниками, только не подходя под благословение. Последователей хлыстовщины можно было узнать также по одежде: синему сарафану и белым платкам, пестрой одежды они не носили. Существенное их отличие от православных - в отрицании брака [2. С. 453-454].
Из своих наблюдений и отчетов приходских священников Панов заключил, что главным сектантским учением в Липицах являлась поповщина по Рогожинскому кладбищу. Поскольку с православными священниками они вступали в беседы неохотно, то публичных бесед у них не было вовсе. Лишь однажды, по упоминанию Панова, состоялась подобная беседа с его участием в 1886 г. в доме липицкого землевладельца В.Г.Медведникова, предметом которой было избрано перстосложение для крестного знамения. Положительного результата собеседование не имело, т.к. никто из приглашенных старообрядцев не отрекся от своего учения.
Однако не все раскольнические толки Панов мог точно определить. Так, например, в селе Монаенки Белевского уезда в 1884 г. существовала секта, участники которой как будто бы ничем не отличались от православных: ходили в церковь, исполняли требы, общались со священниками. Тем не менее, существовало несколько семей, в домах которых находились моленные. Сектанты, в основном люди неграмотные, отличались скрытностью и таинственностью, при вступлении в секту давали клятву, поэтому узнать характер их вероучения трудно. Противодействия сектантству сложны еще и потому, что сектанты не признавали себя таковыми, их внешняя принадлежность церкви лицемерна, т.к. внутренне они порвали с ней всякую связь. Они исповедовали безбрачие, не ели мясо, пили только красное вино, сами себя называли духовными, остальных - мирскими. По заключению Панова, секта в Монаенках «не есть ни чисто хлыстовская, ни чисто скопческая, но близко подходит или к секте, так называемых, людей божиих, или к скопческомолоканской секте» [5. С. 225]. Однако Скворцов в своих отчетах определяет ее уже как хлыстовскую.
На втором миссионерском съезде 1891 г. была поставлена более конкретная задача в борьбе с расколом: более пристально разобраться в сущности учений сектантов и раскольников. Помимо этого предлагалось запретить сектантам покидать свои места жительства, помечать особым образом паспорта сектантов, а также в целом сделать жизнь раскольников в России невыносимой.
В 1892 г. Панов посетил «с целью вразумления и увещания» [6. С. 2] села Чернево и Иваньково Каширского уезда и села Незнань, Тульчино и Новоникольское Алексинского уезда по просьбе приходских священни-
ков. Из его отчета следует, что в этих селах жили старообрядцы различных толков, но их было немного - от 3 до 10 человек. Все они в основном преклонного возраста и явных совращений в раскол не делают. В Алексинском районе гнездом раскола всех близлежащих деревень Панов определил село Тульчино - «здешний раскол распространился по окрестным селам и деревням подобно эпидемии» [6. С. 14]. Причины этому он видел в недолжном исполнении своих обязанностей приходскими священниками и в невежестве прихожан. Раскол распространялся через жителей деревень, уходивших на заработки в Москву и приносивших затем сектантское учение домой.
В селе Чернево Каширского уезда Панов обнаружил обособившуюся от других православную общину, стремящуюся к своему спасению и имеющую свои частные мнения о некоторых нравственно-религиозных предметах. Они не ели мяса, не пили вина, не курили, не заключали браков, не жили в супружестве, не рожали детей. Дома крестьян построены большинством окон во двор, в них замечательная чистота, комнаты увешаны картинами и иконами довольно «характеричными». Тем не менее, Панов не нашел в селе «какой либо определенной еретической секты» [6. С. 10].
Поскольку в целом по епархии пропагандистская деятельность миссионеров и приходских священников не приносила ощутимых результатов, было решено создать при братстве Иоанна Предтечи по инициативе о. Пи-тирима специальный миссионерский отдел «в видах расширения просветительной деятельности Братства и особенно в видах возбуждения при посредстве членов Братства в православном нашем обществе сочувствия и содействия противосектантскому и противораскольническому миссионерству» [7. С. 9]. С начала ХХ века миссионерское дело в епархии было вверено этому отделу. Эта особая миссионерская комиссия рассылала книги и брошюры противораскольнического содержания, а также материально поддерживала существующие церковно-приходские школы и создавала новые. В 1898 г. на поддержание церковных школ в неблагонадежных местностях было субсидировано братством 555 руб. [7. С. 13].
Книги и брошюры выписывались в села таким образом, чтобы они соответствовали распространившимся там раскольническим толкам. Так, в 1899 г. [8.С.7] в церковную библиотеку с. Обидима Тульского уезда ввиду распространившейся там пропаганды рационалистического сектантства пашковщины и штундизма были выписаны: «Краткие беседы с именуемыми духовными христианами» архим. Павла в 10 экз., «Критический обзор вероисповедания русских сектантов рационалистов», «Памятная книжка противосектантского миссионера» Тифлова, «Секта пашковцев» Терлецко-го, «Народно-миссионерская библиотека» - издание журнала «Миссионерское Обозрение» (все последние в 5 экземплярах), в с. Кочаки - противо-толстовские произведения Орфано, Козлова, Еп. Антония, Полянского,
Цертелева, прот. Поспелова. В село Монаенки Белевского уезда, зараженное хлыстовщиной, выписали брошюру священника Барбарина «Хлыстовщина или секта духовных христиан», священника Паисия «Исповедь возвратившегося из хлыстовской секты», священника Никольского «Преступность хлыстовской лжеиерархии» - книги, рекомендованные III миссионерским съездом.
После смерти Панова должность епархиального миссионера исполнял преподаватель семинарии А.И.Бриллиантов (1898-1902). Кроме него миссионерские поездки по епархии совершал священник единоверческой церкви Д.Холопов. На их разъезды было положено 300 руб. из сумм Братства (эта сумма отпускалась из средств епархиального свечного завода с 1897 г. по определению XIX епархиального съезда духовенства) [8. С. 11].
По отчетам братства наиболее зараженные расколом относительно других местностей были г. Тула и Тульский, Каширский, Алексинский, Одоевский и Белевский уезды. И если Тула и Тульский уезд могли контролироваться епархиальным миссионером, то остальные нет. В связи с этим в 1899 г. преосвященным Питиримом были учреждены должности двух окружных миссионеров (один - в Каширском и Алексинском уездах (М.Мерцалов), другой - в Одоевском и Белевском уездах (Н.Никольский)) в качестве помощников епархиальному миссионеру с оплатой по 100 руб. в год каждому. Эти должности были упразднены в 1902 г.
Главнейшими органами миссионерской деятельности в Тульской епархии в 1902 г. состояли 4 лица: епархиальный миссионер и три его помощника: единоверческий священник Дометий Холопов и два священника в селах - М.Мерцалов в с. Бабурине Чернского уезда и Н.Никольский в с. Монаенки Белевского уезда [9. С. 21].
Начиная с 4 октября 1900 г. и до 1917 г., должность епархиального миссионера исполнял преподаватель духовной семинарии Д.И.Скворцов. Его миссионерская деятельность заключалась в сборе подробных сведений о расколосектанстве в епархии, в проведении публичных и частных бесед как в Туле, так и в уездах, зараженных расколом и в выполнении некоторых поручений епархиального начальства касательно расколосектан-ства.
В общей сложности за 15 лет миссионерских поездок (что можно проследить по его отчетам) Скворцов установил, что в епархии было в основном 8 уездов, наиболее зараженных расколосектантством, - это Тульский, Белевский, Алексинский, Веневский, Каширский, Крапивенский, Новосильский, Одоевский.
16-18 февраля 1902 г. совместно с Мерцаловым Скворцов посетил незначительные пункты Каширского уезда - села Спас-Тешилово, Тульчи-но и Новоникольское. В деревне Шипилово Тешиловского прихода в школе была публичная беседа об австрийском священстве, в селе Тульчине была проведена частная беседа о разных предметах веры и церкви в
доме одного весьма фанатичного и закоренелого раскольника старика 80 лет Тимофея Дмитриева, а в с. Никольском бесед не было и поездка ограничилась собранием некоторых сведений о раскольниках - нетовцах, проживающих в этом приходе [10. С. 22].
В своем миссионерском отчете 1902 г. Скворцов подвел итоги миссионерской деятельности. Несмотря на отсутствие присоединившихся к расколу в отчетном году, он отметил и несомненные успехи просветительских бесед. По его наблюдениям в некоторых слушателях он замечал «задумчивость» и «любознательность», в других - радость, отмечал живое участие прихожан в тематических беседах, после которых чувствовалось оживление, обмен впечатлениями и выражение благодарности миссионеру, что для него было всегда «лучшей наградой за понесенные труды» [10. С. 25-26].
С выходом высочайших указов 17 апреля 1905 г. и 17 октября 1906 г. положение внутренней миссии значительно усложнилось.
Указ 17 апреля 1905 г. предоставлял свободу вероисповедания всем конфессиям на территории России, право регистрации конфессиональных объединений, переходить в другие веры, принимать в свои объединения даже бывших православных и с детьми до 14 лет. Свободу вероисповедания получали и старообрядцы. С момента издания манифеста прекращались всякие гонения за веру, и каждый былсвободен исповедовать ту, которую считает истинной. Разрешалось объединяться в религиозные братства, строить молитвенные дома, издавать свою религиозную литературу.
Старообрядцы склонны были истолковывать эти указы в том смысле, что их вера признана, наконец, «правою», а потому и беседовать о вере теперь дело лишнее. Так, один из видных старообрядцев с. Бунырева при вести, что в село приедет миссионер побеседовать, сказал: «ну, теперь, с нами им беседовать нечего: наш голубенок даровал нам свободу полную в нашей вере и на собеседование я не пойду» [11. Л. 23 об.].
В связи с разрешением со стороны властей устраивать моленные дома их строительство прослеживается по всей епархии. Так, в деревне Селиной прихода села Липицы Каширского уезда - центре австрийского священства - в 1908 г. «устроен небольшой, но довольно приличный деревянный храм наподобие православного храма с небольшой колокольней и пятью колоколами на ней, устроен он на видном месте, близ проезжей дороги» [11. Л. 23 об.]. В селе Венев Монастырь Тульского уезда «местом для богослужения служит молитвенный дом, построенный в 1908 г., не имеющий признаков молитвенного дома и мало отличающийся от простой крестьянской избы» [12. С. 16].
Четвертый миссионерский съезд 1908 г. в Киеве отметил активизацию сектантов, особенно на юге России, Москве и Петербурге. Сектанты стали вовлекать в свои секты молодежь, устраивать школы, больницы и проводить свои съезды. Причем среди молодежи отмечалась «полная де-
морализация: украсть, убить, ограбить - вот девиз современных представителей раскола» [12. С. 16].
С целью упорядочить миссионерское служение в 1908 году издаются «Правила об устройстве внутренней миссии». Согласно этому положению внутренняя миссия в епархии разделялась на народно-приходскую, пастырско-приходскую и специальную, осуществляемую через епархиальных и уездных миссионеров, во главе с епархиальным миссионерским Советом [13. С. 169].
Епархиальные миссионеры должны были быть с высшим богословским образованием и не ниже среднего духовного образования. Они утверждались и увольнялись Святейшим Синодом по представлению епархиального преосвященного, в непосредственном распоряжении которого он находился. Кроме того, епархиальный миссионер не занимал никаких других должностей по епархии. В отличие от уездного миссионера, епархиальный миссионер периодически посещал зараженные расколом местности для проповеди и собеседований с лжеучителями, последователями раскола и православными, руководил деятельностью уездных миссионеров и итоги своих наблюдений и действий сообщал в ежегодном отчете (не позднее 1 марта) непосредственно архипастырю. Также епархиальный миссионер составлял списки книг для епархиальных миссионерских библиотек и руководил епархиальными съездами.
В 1912 г. главными органами миссионерской деятельности в Тульской епархии состояли следующие лица: епархиальный миссионер, миссионер по г. Туле и 12 уездных миссионеров. Исполняющий обязанности епархиального миссионера состоял преподаватель духовной семинарии, магистр богословия Д.И. Скворцов. Миссионером по Туле состоял протоиерей Спасопреображенской церкви Д.Г.Троицкий.
Революционные события 1917 г., свержение самодержавия встретили восторженно раскольники и старообрядцы и представители других конфессий. Упразднение Св. Синода и отделение церкви от государства завершило двухсотлетний «синодальный» период в истории Русской Православной Церкви. Все это практически свело на нет пропагандистскую и просветительскую деятельность священнослужителей, что и показали последующие события российской истории.
Список литературы
1. ПСЗ. 1883. Т. 3. № 1545.
2. Панов Г. Из старообрядческого мира в Тульской епархии. Тула,
1888.
3. Тульские епархиальные ведомости. 1867. №5.
4. Тульское епархиальное братство во имя Св. Иоанна Предтечи // Столетие Тульской епархии. Тула, 1901.
5. Всеподданнейший отчет Обер-прокурора Святейшего синода по ведомству православного исповедания...за 1884 г. СПб.: Синодальная типография. 1886-1916 .
6. Из отчета о состоянии раскола в некоторых селах Тульской епархии, зараженных расколом и посещенных с миссионерскую целью исправляющим должность миссионера протоиереем Г еоргием Пановым
в 1-й половине 1892 г. Тула, 1893.
7. Отчет о деятельности и суммах Тульского епархиального Братства во имя Святого Иоанна Предтечи за 1898 год. Тула, 1899.
8. Отчет о деятельности и суммах Тульского епархиального Братства во имя Святого Иоанна Предтечи за 1899 год. Тула, 1900.
9. Скворцов Д.И. Наблюдения и впечатления миссионера. Вып. 2. Тула, 1902 .
10. Отчет о деятельности и суммах Тульского епархиального Братства во имя Святого Иоанна Предтечи за 1902 год. Тула, 1903.
11. ГАУ ТО «Государственный архив». Ф. 664. Оп.1. Д.5.
12. Миссионерский отчет по Тульской епархии за 1912 год. Тула,
1913.
13. Всеподданнейший отчет Обер-прокурора Святейшего синода по ведомству православного исповедания.за 1908-1909 г. СПб.: Синодальная типография. 1911.
Лисицына Ольга Львовна, ассистент, [email protected], Россия, Тула, Тульский государственный университет.
THE CLERGY REFORMS ABOUT CHANGING THE PLACE DISSIDENCE IN THE SECOND HALF OF XIX CENTURY AND AT THE BEGINNING OF XX CENTURY IN TULA
REGION
O.L. Lisitsina
The article analyzes influence of clergy reforms on changing the place dissidence in the second half of XIX century and at the beginning of XX century in Tula region.
Key words: clergy reforms, clergy politics, dissidence, sectarian, Tula diocese.
Lisitsina Olga Lvovna, assistant, [email protected], Russia, Tula, Tula State University.
