CC BY
0
СОЦИОКУЛЬТУРНЫЙ АНАЛИЗ
Цензура как один из факторов развития культуры играет важную роль в самопознании и самоконтроле творцов. Однако такие запреты могут граничить с самоуправством и произволом. Поэтому на сегодняшний день ставится особенно актуальным изучение проблем цензуры и самоконтроля СМИ в царское время, когда в России под цензурным гнетом стало появляться огромное количество выдающихся произведений культуры и искусства, ставших мировой классикой. Это обусловлено тем, что запреты и ограничения СМИ имеют дуальный характер и могут выполнять порой дисфункции, становясь катализатором для развития культуры, заставляя творцов исследовать новые формы и темы, которые соответствуют установленным правилам. В статье рассмотрены и систематизированы цензурные запреты и ограничения деятелей культуры, цензурные документы первой половины XIX в.
Ключевые слова: цензура, самоконтроль, СМИ, Золотой век, культурная политика
Для цитирования: Боровик М.В. Цензура и самоконтроль СМИ в первой половине XIX в.: социокультурный анализ// Вестник Казанского государственного университета культуры и искусств. 2024. № 3. С.62-68, EDN UKUIWN.
Maria V.Borovik CENSORSHIP AND SELF-CONTROL OF THE MEDIA IN THE FIRST HALF OF THE XIX CENTURY: A SOCIO-CULTURAL ANALYSIS
Censorship as one of the factors of cultural development plays an important role in the self-knowledge and self-control of creators. However, such prohibitions may border on arbitrariness and arbitrariness. Therefore, today it is particularly relevant to study the problems of censorship and self-control of the media during the tsarist period, when a huge number of outstanding works of culture and art began to appear in Russia under censorship oppression, which became world classics. This is due to the fact that the prohibitions and restrictions of the media are dual in nature and can sometimes perform dysfunctions, becoming a catalyst for the development of culture, forcing creators to explore new forms and themes that comply with the established rules. The article examines and systematizes censorship prohibitions and restrictions of cultural figures, censorship documents of the first half of the XIX century.
Keywords: censorship, self-control, media, The Golden Age, cultural policy
For citation: Borovik M.V. Censorship and self-control of the media in the first half of the XIX century: a socio-cultural analysis // Bulletin of Kazan State University of Culture and Arts. 2024. № 3. С.62-68, EDN UKUIWN.
Введение
Цензура и самоконтроль СМИ играет важную роль в жизни общества, защищая его от вредного воздействия непроверенных информационных потоков, что способствует социальной стабильности, соблюдению законов и духовно-нравственных ориентиров. Однако, когда запреты и ограничения становятся произвольными, это может привести к кризису и стагнации культуры. Порой творцы, подвергаясь цензуре, переставали заниматься творчеством, меняли профессию. Так, например, О.И. Сенковский и М. М. Достоевский, бросив писать, стали производить и продавать табак. С другой стороны, цензура может стать катализатором для развития культуры, заставляя творцов искать альтернативные способы самовыражения, исследовать новые формы и темы, которые соответствуют установленным правилам.
Материалы и методы
В статье рассмотрена деятельность цензурных ведомств, систематизированы с помощью историко-культурологического подхода цензурные документы и запреты, ограничения деятелей культуры первой половины XIX в. Доказана неразрывная связь ужесточения цензурного аппарата с социальными изменениями в государстве, которые влияли также на развитие культуры общества в целом. Приведены рассуждения о необходимо-
сти развития самоконтроля среди деятелей культуры.
Литературный обзор
Изучали цензуру и самоконтроль СМИ в царский период современники А.В. Никитен-ко, М.Н. Катков, К.И. Арсеньев [1], В.А. Розенберг, A.M. Скабичевский [8] и др. Позже исследовали данную проблематику Л.И. Лемке, П.С. Рейфман, Т.М. Горяева, И.М. Дзялошинский, А.А. Грабельников,
Г.В. Лазутина, Л.С. Леонтьева и др.
Основная часть
Стремительный культурный и духовный подъем в Российской империи случился в первой половине XIX века, названного по праву Золотым веком русской культуры и подарившего всему миру выдающихся мастеров искусства. В этот период времени над созданием Казанского собора трудился талантливый архитектор А. Н. Воронихин, рисовал знаменитый портрет Д. Давыдова в романтическом стиле О. А. Кипренский, писал сказочно-эпическую оперу «Руслан и Людмила» М. И. Глинка. Конечно, важное место в XIX в. занимала литература, представителями которой были Г. Р. Державин, Л. Н. Толстой, А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, В. А. Жуковский, Н. Г. Гоголь, А. С. Грибоедов,
Ф. М. Достоевский. Вместе с тем, этот период времени славился жесткой цензурной политикой. В частности, за свое творчество в
ссылках побывали многие отечественные поэты и писатели, такие как А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Ф. М. Достоевский,
А. С. Грибоедов, М. Е. Салтыков-Щедрин,
И. С. Тургенев, в это же время были подготовлены самые нелиберальные цензурные документы [5].
В начале XIX века в Российской империи цензурой занимался государственный аппарат. Этому способствовали утвержденный Павлом I в 1800 г. указ об установлении централизованного ведомства, контролирующего вопросы цензуры, и вышедший в 1804 г., уже при правлении Александра I, Устав о цензуре, в котором особое внимание было уделено важности деятельности таких ведомств в стране, а также указан перечень наказаний за продажу запрещенных книг. Данный документ не был либеральным, но в нем впервые были прописаны все обязанности цензоров. В первые годы правления Александра I все же авторам дозволялось больше, чем в последующие. В частности, в Уставе был пункт № 40, согласно которому авторы и издатели имели право обжаловать решения цензоров.
В первой половине XIX в. цензуре подвергалась новаторская и масонская литература. Так, например, трактат И. П. Пнина «Опыт о просвещении относительно к России» в «Санкт-Петербургском журнале» вызвал громкий скандал. Произведение было близко идеям А. Н. Радищева. Автор, не называя страну, критически отзывался о самодержавной власти, крепостном праве и рассказал о бедственном положении крестьян. И. П. Пнин повествовал об особенностях, целях и задачах просвещения для каждого сословия. Первое издание трактата вызвало гнев среди властей, но было опубликовано в 1804 г., так как вышло до Устава о цензуре. Затем, когда потребовалось переиздание, публикация была не только запрещена, но и экземпляры первого издания конфискованы [7].
В то время авторы редко затрагивали темы крепостного права и самодержавной власти, а еще реже такие произведения проходили цензуру. Кроме того, писать о внешней политике было весьма сложно. Так, например, в разные периоды времени о Наполеоне отзывались неодинаково: то французский император - тиран и узурпатор, а то, наоборот, герой и гений. Именно поэтому министр А. К. Разумовский сообщал в цензурные комитеты, чтобы политические известия брали информацию только из «Санкт-Петербургских ве-
домостей», издаваемых под ближайшим надзором.
Устав о цензуре постоянно дополнялся указами Александра I, вскоре выходит манифест «О разделении Государственных Дел...», который частично передал Министерству полиции контроль над произведениями культуры (книгами, театральными сочинениями, афишами и т. д.).
В этот период времени был запрещен разрешенный ранее роман «Российский Жильб-лаз, или Похождения князя Гаврилы Симоновича Чистякова» В. Т. Нарежного. Произведение прошло петербургскую цензуру с небольшими правками и первые три части вышли в 1814 г. Однако Министерство полиции запретило продажу романа, с чем министр народного просвещения А. К. Разумовский сразу же согласился, объяснив тем, что произведение не противоречило Уставу о цензуре, но читатели могли понять его двусмысленно. Именно такие рассуждения министра как раз и противоречили Уставу, который требовал двусмысленные места толковать в пользу автора.
Вышедшая ранее, в 1813 г., брошюра «Дружеский совет всем тем, до кого сие касаться может» мистика Д. П. Рунича тоже стала предметом для спора и рассуждений о пагубности влияния данной литературы. В издании не было ничего, что противоречило бы Уставу о цензуре. Однако Министерству полиции брошюра показалась подозрительной, были опечатаны десятки экземпляров в типографиях. Но на этот раз министр народного просвещения А. К. Разумовский заступился за автора и предоставил императору доклад попечителя Московского учебного округа П. И. Го-ленищева-Кутузова об этом инциденте. Александр I разрешил продавать брошюры.
После Отечественной войны обстановка в Российской империи изменилась: цензура увеличила свою мощь и могущество, стал популярен мистицизм. Если прежде масонская литература запрещалась, то после войны она была вновь разрешена («Сионский вестник» А. Ф. Лабзина).
В это время было запрещено публиковать материалы о судебных делах и критиковать госиздания, разрешение на освещение политических тем было необходимо получать от правительства. Существовали и необычные ограничения: запрещалось обсуждать выступление актеров в императорских театрах, а также требовалось соблюдение строгих правил орфографии и стилистики в СМИ. Так, на-
пример, скандал вызвала ода «Бог» Г. Р. Державина на польском языке с переводом, в которой в конце слов не был проставлен твердый знак, несмотря на действовавшие стандарты орфографии.
Императорский Царскосельский лицей в начале XIX в. стал одним из самых престижных учебных заведений в России. Молодые студенты-либералы активно участвовали в формировании социокультурной сферы жизни страны, духовно-нравственных ориентиров в обществе. Именно поэтому их деятельность вызывала у власти опаску и недоверие. Различные чиновники регулярно посылали доносы на студентов за их произведения, которые казались им слишком либеральными для устоявшихся порядков. Это создавало напряженную обстановку в учебном заведении и мешало свободному творчеству.
В марте 1822 г. лицей был передан в правление цесаревича Константина Павловича. Это событие также повлияло на атмосферу в образовательной организации, поскольку новое руководство внесло свои коррективы в учебный процесс и контроль за студентами. Императорский Царскосельский лицей был не только местом обучения молодых талантливых людей, но и полем борьбы между либеральными и консервативными взглядами. Цензура и другой контроль со стороны государства создавали сложности для свободного творчества студентов, но не могли полностью подавить их стремление к самовыражению и развитию.
Произведения А.С. Пушкина, яркого представителя талантливой молодежи Императорского Царскосельского лицея, отличались смелыми темами. Он писал об императорах, чиновниках, цензорах. Так, например, А. С. Пушкин называл Александра I «кочующим деспотом» в эпиграммах «На Стурдзу», «Сказки. Noël». Как следствие на поэта поступили доносы императору, после которых в 1820 г. А. С. Пушкин был выдворен из столицы на юг [3]. Даже нелиберальные произведения поэта подвергались цензуре: стихотворение «К Чаадаеву», повесть «Кавказский пленник», ода «Наполеон». Весной 1824 г. было перехвачено письмо А. С. Пушкина, где он сравнивал произведения Гёте и Шекспира с Библией, отдавая предпочтения творчеству зарубежных писателей [4]. Вследствие этого он был исключен из списка чиновников Министерства иностранных дел и отправлен в Псковскую губернию в имение родителей под надзор местного начальства.
Уже при правлении Николая I А. С. Пушкин стал задумываться о необходимости самоконтроля СМИ, параллельном обычной цензуре [2]. Именно так он видел действенное регулирование информационного пространства. Ранее похожие мысли высказывал и М. В. Ломоносов. Ведь именно высокий самоконтроль заставляет творцов не только соблюдать законы и духовно-нравственные ценности общества, но и искать альтернативные способы самовыражения, исследовать новые формы и темы, соответствующие установленным государством нормам и правилам.
В этот период времени скандальная деятельность цензора А. И. Красовского стала известной в стране. Ему посвящали свои произведения А. С. Пушкин, П. А. Вяземский, А. А. Дельвиг. А. И. Красовский был сыном священника, окончил гимназию, знал в совершенстве пять языков. Широкую известность он получил, когда запретил печатать статью «О вредности грибов», утверждая, что это постная пища православных, поэтому о ее пагубности писать нельзя. Кроме того, А. И. Красовский разгромил перевод В. И. Туманского стихотворения Ш.-Ю. Мильвуа «Падение листьев» для журнала «Сын Отечества». Произведение было посвящено умирающему от чахотки юноше, который прощался со своей девушкой. Цензор вычеркнул все слова о ней, так как считал, что в первые дни Великого поста нельзя говорить о любви к женщинам. В обычной почтовой бумаге он искал записи тайными чернилами призывов бунтовщиков. Когда А. И. Красовский стал председателем иностранной цензуры, он своих подчиненных заставлял измерять внутренние и внешние стенки ящиков в поисках скрытых между ними бумаг.
Еще один громкий скандал случился в 1823 г. после цензуры стихотворения «Стансы к Элизе» В. Н. Олина. Неадекватные замечания А. И. Красовского автор произведения распространил среди современников со своими насмешливыми комментариями. Их в 1871 г. впервые опубликовал П. К. Щебальский. Например, фраза «улыбку уст твоих небесную» была вычеркнута цензором, так как он считал, что женщина недостойна того, чтобы улыбку ее называть небесной. После таких замечаний В. Н. Олин написал жалобу попечителю Петербургского учебного округа Д. П. Руничу, который передал ее в цензурный комитет. Но ответ остался тем же, подтвердив запрещение А. И. Красовского со ссылкой на Устав о цензуре, где речь шла о сочинениях,
противных Закону Божиему и нравственности.
А.С. Грибоедов тоже неоднократно сталкивался с цензурными ограничениями. Так, в 1824 г. он написал комедийную пьесу «Горе от ума», полный текст которой запретили. Лишь фрагменты этого произведения были опубликованы в альманахе «Русская Талия». В последующие годы А. С. Грибоедов вносил изменения в текст, даже сменил название пьесы. И только в 1833 г., уже после смерти автора, комедию опубликовали, но вновь с цензурными сокращениями. Полная версия пьесы была издана в 1862 г.
Многие произведения писателей и поэтов подвергались запрету, ограничению. Но вместе с тем довольно редко действовала карательная цензура, подразумевающая расправы над самими авторами. В июне 1826 г. был принят новый цензурный устав, прозванный «чугунным». Документ запрещал любые оправдания волнений, антирелигиозную, безнравственную литературу, исторические сочинения, критиковавшие монархию, в частности, книги философов эпохи Просвещения: Ж.-Ж. Руссо, Ш. Л. де Монтескье, Д. Дидро, К. А. Гельвеция. Не разрешалось публиковать тексты, имеющие двойственный смысл (§ 151), обозначать точками цензурные вычеркивания (§ 63). Кроме того, в уставе больше внимание было уделено просветительской деятельности. Так, например, историю преподавать разрешалось только в стиле повествования (§ 181). В умозрительных науках, таких как философия, не должны были озвучиваться теории (о происхождении человека, первобытных), противоречащие вере (§ 190). Устав состоял из 19 глав, 230 параграфов, был почти в пять раз больше своего предшественника -устава 1804 г. Следствие этому - огромный формат документа был не удобен в практическом использовании. Николай I, утвердивший устав, все же разрешил им не пользоваться и приказал готовить новый цензурный документ, который вышел в свет в 1828 г. и базировался на опыте Западной Европы.
Согласно новому уставу, цензура не контролировала литературу, а лишь запрещала печать и продажу вредоносных книг. Поэтому менялись и обязанности цензоров: впредь они не должны были судить о грамотности, справедливости и достоинствах, а только отвечать на вопрос, вредна ли книга или нет. Это ограничивало всевластие и произвол цензоров. Устав 1828 г. формально действовал вплоть до середины 1860-х гг., но он неодно-
кратно дополнялся различными распоряжениями, имевшими, в основном, частный характер.
В 1842 г. вышел указ об учреждении пятой (цензурной) экспедиции, где были прописаны обязанности жандармской полиции. III Отделение теперь контролировало деятельность изданий, типографий, распространение иностранной литературы в стране, согласовывала печать сочинений и переводов, могла изымать запрещенные книги. С появлением жандармской полиции в Российской империи стало два вида цензуры: предварительная и карательная. Первую осуществляло Министерством народного просвещения, а вторую - III Отделение.
Еще с конца 1820-х гг. по распоряжению императора в жандармскую полицию доставлялось по одному экземпляру всей печатной продукции в стране. Иногда такой двойной контроль был на руку поэтам и писателям. Так, например, начальник III Отделения А. Х. Бенкендорф защитил автора И. Н. Анненкова, разрешив его стихотворение «Война в Персии», которое ранее запретил министр народного просвещения А. С. Шишков.
В 1820-1830 гг. цензура была непредсказуемой. С одной стороны, выходили либеральные произведения, такие как рукопись Э. П. Перцова «Искусство брать взятки», а с другой, некоторые литераторы, которые пользовались покровительством императора, были посажены на гауптвахту за свои очередные работы или дерзкие высказывания. Доставалось также цензорам, разрешившим печатать подозрительную литературу.
В 1830 гг. случилось два события, повлиявшие на политику Николая I и, как следствие, изменившие социокультурную жизнь общества и ужесточившие цензуру в стране. Это Французская революция и восстание в Польше, о которых не разрешалось печатать, за исключением нескольких журналов: «Journal de St.-Petersbourg» и «Северная пчела». В этот период времени из-за опубликованного французского четверостишья поэта К. Делавиня был отстранён от редактирования «Литературной газеты» А. А. Дельвиг. Произведение было посвящено памятнику, который предполагалось поставить в Париже жертвам 27-29 июля. Оно было опубликовано без перевода, на французском языке. Однако в «Литературной газете» нельзя было печатать политический раздел. Не помогли объяснения редактора и цензора, что Французская революция не имеет ничего общего с Россией, и
здесь не было двусмысленных слов. Но, игнорируя устав о цензуре, где говорилось принимать только явный смысл, А. Х. Бенкендорф и К. А. Ливен были непреклонны: цензору В. Н. Семенову сделали строгий выговор, а редактора А. А. Дельвига отстранили от работы. Судьба журнала была предопределена, вскоре «Литературную газету» закрыли.
Это стало поводом для ужесточения общих требований к СМИ. Теперь новые журналы издавались только по высочайшему разрешению, с подробным изложением сведений об издателях. Помимо этого, были закрыты либеральные издания «Телескоп» Н. И. Надеж-дина и «Московский телеграф» Н. А. Полевого.
В 1832 г. арестовали В. Даля за книгу «Русские сказки», экземпляры которой были конфискованы у книготорговцев и уничтожены. По мнению управляющего III Отделением А. Н. Мордвинова, в этом издании содержались насмешки над правительством, жалобы на горестное положение солдат. Цензор А. В. Ни-китенко в тот период времени в своем дневнике написал, что власть хотела, «чтобы литература процветала, но никто бы ничего не писал» [6].
Неоднократно подвергались цензуре произведения М. Ю. Лермонтова. Например, пьесу «Маскарад» не согласовывали цензоры 7 лет, лишь в 1842 г. ее издали, но ставить это произведение в театре было нельзя вплоть до 1862 г. Цензурные правки вносились в поэмах «Тамбовская казначейша», «Демон», «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова», стихотворении «Смерть Поэта».
В 1844 г. внимание цензуры обратила на себя вышедшая книга-памфлет «Проделки на Кавказе» Е. Хамар-Дабанова (Е. П. Лачиновой), которую пропустил к изданию московский цензор Н. И. Крылов. В книге говорилось о беспорядках в управлении Кавказом. П. Н. Кудрявцев не знал о запрете и напечатал рецензию на памфлет в журнале «Отечественные записки», вызвавшую еще больший шум. Книгу запретили, конфисковали экземпляры, цензор Н. И. Крылов был отстранен от службы и арестован на восемь суток.
В конце февраля 1848 г. был учрежден под председательством адмирала кн.
А. С. Меншикова временный негласный комитет, осуществлявший в течение месяца мониторинг работы цензуры, следивший за содержанием периодики. Все результаты комитет докладывал царю, на основании которых министр народного просвещения С. С. Уваров
делал уже свои распоряжения. Так, например, в числе первых документов было извещение цензоров и редакторов о строгом взыскании за пропуск всякого дурного направления статей, даже в косвенных намеках, что перечило уставу о цензуре 1828 г. Особенно это касалось цензоров А. А. Краевского, А. В. Никитенко, редакторов Н. А. Некрасова, И. И. Панаева. Кроме того, цензоры не должны были пропускать в печать намеки на строгости цензуры, отрывки в подлиннике или переводе запрещенных иностранных книг, рассуждения о потребностях и методах улучшения какой-либо отрасли хозяйства.
С. С. Уваров постепенно превращается в промежуточную инстанцию, передающую поручения негласного комитета. Так, он вновь утвердил ранее отмененное распоряжение об указании в журналах авторства каждой статьи. Закон действовал недолго, всего лишь две недели, так как выполнять его оказалось крайне неудобно: появилось однообразие подписей в журналах.
В задачи негласного комитета входило и выявление вредных произведений. Так, под цензуру попала повесть М. Е. Салтыкова-Щедрина «Запутанное дело», опубликованная в «Отечественных записках». В произведении был изображен сон И. С. Мичулина в духе утопического социализма: в виде пирамиды, где верхи давят на нижние слои. Как следствие, автор арестован и отправлен на службу в Вятку под особый контроль местного губернатора
После закрытия временного комитета был учрежден 2 апреля 1848 г. такой же, но уже на постоянной основе, под руководством Д. П. Бутурлина. С некоторыми изменениями в составе, комитет просуществовал восемь лет, до смерти Николая I. Цензоры относились с опаской к такому дополнительному контролю. Д. П. Бутурлин был известен своими странными высказываниями и рассуждениями. К примеру, он хотел из акафиста Покрова Божи-ей Матери вырезать несколько стихов, находя их революционными. Д. П. Бутурлин считал, что именно просвещение является причиной восстаний, поэтому он создал проект по закрытию университетов, который пытался опровергнуть министр народного просвещения С. С. Уваров, способствуя выходу статьи И. И. Давыдова «О назначении русских университетов и участии их в общественном образовании» в «Современнике». Однако попытка С. С. Уварова защитить образование оказалась безуспешной.
С апреля 1848 года была учреждена более высокая пошлина на ввоз иностранной литературы, что существенно сократило поступление книг с Запада. А в конце 1850 года стало возможным получать литературу из-за рубежа после разрешения царя только представителям Государственного совета, министрам и лицам на правах министров, которые обязаны были никому не передавать эти книги.
Цензурные придирки иногда отбивали авторам желание и вовсе писать. В частности, запрет комедии «Свои люди - сочтемся» А. Н. Островского произвел на автора ошеломляющий эффект, он временно отказался от писательской деятельности. Причиной цензурных придирок было то, что в пьесе, напечатанной в журнале «Москвитянин», негласный комитет обратил внимание на финал, в котором порок был не наказан. Из-за этого комедия была запрещена для игры в театрах, а с автором состоялся разговор попечителя Московского учебного округа о важности кары злодеев. Со временем А. Н. Островский, смирившись, издал пьесу с изменениями по требованию цензуры - счастливым концом - в первом своем двухтомном собрании сочинений.
Результаты
1848-1855 гг. называют «мрачным семилетием» или «эпохой цензурного террора». Причиной этому служили революционные события в Европе и усиление оппозиционных настроений в российском обществе. Вместе с тем, деятели культуры в этот период времени публиковали свои лучшие произведения, не взирая на то, что они проходили не одну цензуру. Эти выдающиеся работы не утратили
своей важности, а, возможно, даже приобрели дополнительную ценность после внесенных цензурных изменений.
Обсуждение
Первая половина XIX в. стала знаковым периодом в отечественной истории. Наряду с развитием культуры совершенствовались цензурные ведомства, которые положили начало всеобъемлющей структуре, контролирующей общество в советское время. Самоконтроль стал у авторов механизмом защиты от цензурных придирок, катализатором саморазвития, благодаря которому они начали находить новые методы и формы в своем творчестве, подходящие под современные реалии.
Заключение
Цензура имеет дуальную природу, поэтому важно находить баланс между защитой общественных интересов и правом на свободу творчества. Безусловно, цензура может быть эффективным инструментом контроля СМИ, но ее злоупотребление порой приводит к стагнации культуры. Самоконтроль, зародившийся параллельно с цензурой, может стать ее альтернативой на сегодняшний день. Регулирование СМИ необходимо, так как бесконтрольность может привести к ужасающим последствиям - вредному воздействию на общество неконтролируемых и непроверенных информационных потоков, призыву к экстремизму и терроризму, скандалам на духовно-нравственную тематику, а также к информационной войне или терроризму. Поэтому на сегодняшний день особенно важно становится изучение цензуры и самоконтроля СМИ.
Литература
1. Арсеньев К.К. Законодательство о печати // Национальная электронная библиотека: [Электронный ресурс]. URL: https://viewer.rusneb.ru/ru/000199_000009_003710465?page=1&rotate=0&theme=white (дата обращения: 20.03.2024).
2. Бонди С. «Подлинный текст и политическое содержание «Воображаемого разговора с Александром I». [Электронный ресурс]. URL: http://pushkin-lit.ru/pushkin/artides/bondi-podlinnyj-tekst.htm (дата обращения: 20.06.2024).
3. Лотман Ю.М. Пушкин. Санкт-Петербург: Искусство-СПБ, 1995. 847 с.
4. Модзалевский Б.Л. Пушкин и его современники: избранные труды (1898-1928). Санкт-Петербург: Искусство - СПБ, 1999. 575 с.
5. Модзалевский Б.Л. Пушкин: Воспоминания. Письма. Дневники. Москва: Аграф, 1999. 348 с.
6. Никитенко А.В. Записки и дневник: в 3-х т. / Никитенко Александр Васильевич. М.: Захаров, 2005. Т. 1. 640 с. ISBN 5-8159-0441-4.
7. Рейфман П.С. Цензура в дореволюционной, советской и постсоветской России: в 2 т. Т. 1. Вып. 3: 18551917 гг. / науч. ред. Е. С. Сонина; библиогр. ред. Н. В. Градобоева; предисл. И. А. Пильщикова и В. С. Парсамова. Москва: Пробел-2000, 2017. 305 с.
8. Скабичевский А.М. Очерки истории русской цензуры: 1700-1863 гг. - Текст: электронный // Российская государственная библиотека: [Электронный ресурс]. URL: https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003552416?page=2&rotate=0&theme=white (дата обращения: 19.03.2024).
References
1. Arsen'ev K. K. Zakonodatel'stvo o pechati. Nacional'naja jelektronnaja biblioteka: [Jelektronnyj resurs]. URL: https://viewer.rusneb.ru/ru/000199_000009_003710465?page=1&rotate=0&theme=white (data obrashhenija: 20.03.2024).
2. Lotman Ju. M. Pushkin. Sankt-Peterburg: Iskusstvo-SPB, 1995. 847 s.
3. Modzalevskij B.L. Pushkin: Vospominanija. Pis'ma. Dnevniki. Moskva: Agraf, 1999. 348 s.
4. Modzalevskij B. L. Pushkin i ego sovremenniki: izbrannye trudy (1898-1928). Sankt-Peterburg: Iskusstvo -SPB, 1999. 575 s.
5. Nikitenko A. V. Zapiski i dnevnik: v 3-h t / Nikitenko Aleksandr Vasil'evich. M.: Zaharov, 2005. T. 1. 640 s. ISBN 5-8159-0441-4.
6. Bondi S. Podlinnyj tekst i politicheskoe soderzhanie «Voobrazhaemogo razgovora s Aleksandrom I». [Jelektronnyj resurs]. URL: http://pushkin-lit.ru/pushkin/articles/bondi-podlinnyj-tekst.htm (data obrashhenija: 20.06.2024).
7. Rejfman P.S. Cenzura v dorevoljucionnoj, sovetskoj i postsovetskoj Rossii: v 2 t. T. 1. Vyp. 3: 1855-1917 gg. / nauch. red. E. S. Sonina; bibliogr. red. N. V. Gradoboeva; predisl. I. A. Pil'shhikova i V. S. Parsamova. Moskva: Probel-2000, 2017. 305 s.
8. Skabichevskij A. M. Ocherki istorii russkoj cenzury: 1700-1863 gg. - Tekst: jelektronnyj // Rossijskaja gosudarstvennaja biblioteka: [Jelektronnyj resurs]. URL: https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003552416?page=2&rotate=0&theme=white (data obrashhenija: 19.03.2024).
УДК 94 (470.41) (092) EDN TNLYJD
Р.Ф. Исламов, Э.И. Хузиева ПОСЛЕДНЕЕ МЕСТО ЖИТЕЛЬСТВА КАЮМА НАСЫРИ
В статье освещается история дома муэдзина Мухамметбадыга Хусаинова (1853-1929), который был последним местом жительства К. Насыри (1825-1902), создания в нем музея великого татарского просветителя, выделяются основные этапы строительства. На основе конкретных исторических сведений корректируются даты жизни ученого.
Ключевые слова: Республика Татарстан, Казань, Мухамметбадыг, К. Насыри, просветитель, Мемориальный музей, медресе, рукописи
Для цитирования: Исламов Р.Ф., Хузиева Э.И. Последнее место жительства Каюма Насыри // Вестник Казанского государственного университета культуры и искусств. 2024. № 3. С.68-72, EDN TNLYJD.
RamilF. Islamov, Elmira I. Khuzieva LAST PLACE OF RESIDENCE OF KAYUM NASYRI
The article highlights the history of the house of muzddin Muhammadbadig Khusainov (1853-1929), which was the last place of residence of K. Nasyri (1825-1902), the creation of a museum of the great Tatar educator in it, and highlights the main stages of its construction. Based on specific historical information, dates from the life are corrected.
Keywords: Republic of Tatarstan, Kazan, Muhammadbadig, K. Nasyri, the enlightener, Memorial museum, madrasah, manuscripts
For citation: Islamov R.F., Khuzieva E.I. Last place of residence of Kayum Nasyri / / Bulletin of Kazan State University of Culture and Arts. 2024. № 3. С.68-72, EDN TNLYJD.
Введение
В Казани сохранилось не так много старинных памятников архитектуры, имеющих свою доподлинную историю.
Улица Парижской Коммуны в Казани в былые времена носила название Поперечно-Сенной, рядом проходила известная Сенная улица. Строения и дома, расположенные на этих улицах, тесно переплетались с торговыми домами их хозяев. Поперечно-Сенная улица, начиная со здания бывшей типографии братьев Каримовых, стала уникальным местом, где жили известные люди того времени. Это и Галеевы, и Аитовы, это и К. Насыри. Кто еще проживал по соседству - доподлинно не известно, эти интересные факты предстоит открыть. История и судьба дома муэдзина Мухаммедбадыга на сегодняшний день в
полной мере еще не изучена, не расскрыта. И сегодня история этого дома, в котором проводил последние годы жизни татарский просветитель К. Насыри, противоречит ранее известным фактам. Несмотря на то, что дом не сохранил свой первозданный облик, он является чуть ли не единственным историческим памятником, дошедшим до настоящего времени с улицы Поперечно-Сенной. Он интересен еще тем, что в нем расположен единственный в Казани Музей татарского ученого К. Насыри.
О создании музея в этом доме, о его реконструкции, сохранилось очень мало достоверных сведений, что требует дополнительного исследования.
Известный факт проживания в нем К. Насыри около 15 лет также вызывает сомнение, ибо мало подлинных
