CC BY
74
стана получит более или менее объективную картину о газовых возможностях для того чтобы сформировать свою долгосрочную энергетическую политику. Она по идее должна активизировать приток иностранных инвестиций, поскольку предусматривается не только освоение каспийского шельфа, но и разведка новых месторождений на суше. Это, в свою очередь, сделает возможным получение кредита во всех мировых банках, требующих гарантий возврата своей ссуды. Кроме того, появится возможность перевести основную часть прогнозных ресурсов углеводородов в запасы промышленных категорий.
Одновременно не стоит забывать о потеплении отношений между Азербайджаном и Туркменистаном, что не исключает начала нефтегазового сотрудничества двух стран, как это уже произошло между Россией и Казахстаном. Сейчас возобновились не только дипломатические отношения, но и активизировался переговорный процесс по спорным вопросам. Баку ответил на это предложением о совместной разработке месторождения «Кяпяз». Кстати, для Азербайджана сложился удачный фон для встречи президента Туркменистана - Ашхабад сейчас имеет напряженные отношения с Ираном из-за прекращения поставок газа. Это выгодно Баку, так как отношения Азербайджана и Ирана также до сих пор остаются весьма сложными.
«Вокруг России: Постсоветское пространство глазами РИА-Новости», М., 2009, с. 222-224.
В. Бакланов,
политолог
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ -
СОВРЕМЕННЫЕ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ РАКУРСЫ
К Центральной Азии (далее - ЦА) относятся страны, не имеющие выхода к океанам: Среднеазиатский субрегион, включающий Киргизстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан, а также примыкающий к ним на севере Казахстан. ЦА с ее 60-миллионным населением имеет важное стратегическое значение. Ее срединное положение обеспечивает возможность наиболее эффективного сообщения между Кавказом, Средним Востоком и Восточной Азией.
В современных условиях особенно острого дефицита энергоресурсов значение ЦА существенно возрастает в геоэкономическом отношении. Наличие залежей нефти и газа, запасов урана, золота, других цветных металлов и иных полезных ископаемых в сочетании с удобством прокладки международных коммуникаций привлекает в данный регион самые мощные государства мира. Здесь сталкиваются интересы различных межгосударственных структур США, России и Китая, транснациональных энергетических и транспортных компаний Запада и Востока, а также различных конфессий. Следует отметить, что страны ЦА этнически и культурно родственны. Все они длительное время находились в составе единого государства (Российской Империи и СССР). Поэтому здесь сохраняются традиционные хозяйственные и культурные связи, заинтересованность в мировой интеграции, желание участвовать в работе различных региональных объединений и их институтов. Лишь Туркменистан в силу специфической позиции его бывшего лидера С. Ниязова занял обособленную пока позицию «постоянного нейтралитета».
Современная геостратегическая обстановка ЦА характеризуется следующими факторами:
- проведением США и их союзниками экономических, политических и военных мероприятий, включающих дальнейшее продвижение НАТО на Восток, а также попытки создать новые региональные объединения («Большая Центральная Азия») под своей эгидой;
- регионализацией международных отношений в рамках различных действующих объединений (ЕврАзЭС, ШОС, ОДКБ и др.), а также активизацией политических и экономических усилий России и Китая по укреплению своих позиций в регионе;
- влиянием на общую ситуацию в регионе нестабильной обстановки в Афганистане, напряженности вокруг Ирана, деятельности радикальных исламских организаций (ИДУ, «Хизб ут-Тахрир» и др.), а также организованной преступности, связанной, в первую очередь, с распространением наркотиков;
- наличием экономических противоречий (споры за водные ресурсы и т.д.) и пограничных споров между некоторыми странами региона, способствующих ухудшению отношений между ними.
Рассматривая совокупность вызовов и угроз, существующих для стран ЦА и сопредельных с ними государств, следует признать, что она во многом связана с экспансией США в регионе. Эта экс-
пансия является составной частью, а сейчас и приоритетным направлением деятельности США, имеющей целью обеспечить контроль всех важных регионов планеты. Для этого США консервируют и используют в своих интересах существующие в них противоречия, а порой и сами генерируют различные угрозы. Поэтому основной линией международной напряженности в ближайшем будущем останется борьба Вашингтона за свою роль универсальной глобальной империи с растущими агрессивными притязаниями с новыми незападными центрами силы (Китай, Россия, Индия). Нынешнее положение США в мире в высшей степени благоприятно для этой страны, и неудивительно, что фундаментальная цель Америки во внешней политике - сохранение современного соотношения сил.
Сегодня отношения России и США складываются на основе традиционного соперничества великих держав, восходящего ко временам русско-британской «Большой игры» XIX в. за Центральную Азию. Россия все более открыто противопоставляет глобальной стратегии однополярного мира и «распространению атлантической демократии» идеологию многополярного мира, идейного и культурного плюрализма. Сама концепция многополярного мира, отстаиваемая Россией, по определению является конфликтной, так как рассматривает весь мир в качестве поля игры сильных и амбициозных противников, которые неизбежно будут соперничать друг с другом и стараться окружить себя собственными сферами влияния. Это значит, что России надо отбросить морально-политическую риторику и быть готовой к жесткой и бескомпромиссной борьбе за свое положение и влияние в новом мире. В связи с активно развивающейся региональной стратегией США на пространстве СНГ в американской политологии был разработан проект «Большая Центральная Азия» (БЦА), сконструированный профессором Фредериком Старом. Суть проекта БЦА - создать при помощи США, но без участия России и Китая, новую интеграционную зону в Центральной Азии, которая бы заменила нынешние ЕврАзЭС, ЕЭП и ШОС.
Реализацию американского проекта БЦА активно поддерживает Казахстан. Однако при этом Астана поясняет, что поддержка будет осуществляться лишь в том случае, если американская политика будет служить укреплению существующих связей, безопасности и стабильности в регионе. В целом «Большая Центральная Азия» является важной частью другого, еще более крупного геопо-
литического проекта - «Большого Ближнего Востока». Как отметил профессор казахского института стратегических исследований М. Лаумулин, проект БЦА связан с «Большим Ближнем Востоком», главная задача которого - модернизировать пространство от Индии до Турции.
Сегодня совершенно нельзя исключать, что в ближайшей перспективе новая администрация США возьмет данный проект на вооружение, так как в нем заложены главные приоритеты и цели внешней политики этой державы. Напомним, что разработанная ранее доктрина «демократизации» Ближнего Востока является главной частью провозглашенной президентом Бушем «глобальной демократической революции» для продвижения по всему миру демократических (в американском понимании) ценностей и способов их внедрения. Однако все это не должно вводить нас в заблуждение. Не случайно в последнее время именно на Западе стало активно внедряться мнение о том, что человечество уже входит в ресурсный и, прежде всего, энергетический кризис, который приведет к нарастанию борьбы всех стран за мировые энергоресурсы и тем самым усилит межгосударственные противоречия. Поэтому для США основные побудительные мотивы их «миссионерской» деятельности в регионе носят сугубо прагматический характер и связаны с обеспечением их геополитических и стратегических интересов в ЦА и, самое главное, - с контролем над нефтегазовыми богатствами региона.
Можно, в свою очередь, надеяться, что эйфория 90-х годов в отношении намерений США в странах ЦА прошла, цена их обещаний стала известна, способы «демократизации» продемонстрированы, роль в «цветных революциях», особенно в Узбекистане и Киргизстане, определена. По мнению эксперта А. Грозина, американо-российское соперничество в ЦА есть «нескончаемая геополитическая игра». В начале 90-х годов в этой игре успеха добились США. Не случайно большая часть иностранных инвестиций в ТЭК региона имеет американское происхождение. Вашингтон пытался выстроить с этими государствами такую модель взаимоотношений, которая через инвестиции обеспечила бы ему и политическое доминирование в регионе. А наша страна тогда слабо пользовалась своими естественными геополитическими и историко-культурными преференциями. Но в последнее три-четыре года она стала действовать активнее, по существу прибегая к тем же экономическим приемам, что и США. По мнению А. Грозина, маятник сейчас
качнулся в сторону России. Об этом свидетельствуют и установление стратегического партнерства с Узбекистаном, и вхождение его в ЕврАзЭС, ОДКБ, и достигнутая договоренность с Казахстаном и Туркменистаном о строительстве прикаспийского газопровода и модернизации советской системы транспортировки газа из ЦА через РФ. При этом в модернизации будет участвовать и Узбекистан. США и Евросоюз, в свою очередь, лоббируют прокладку транскаспийского газопровода из Туркмении в Азербайджан в обход России. Это основной конкурент всех российских инициатив в газовой сфере. Но на данный момент, как считают эксперты, выполнение российских проектов выглядит более реальным.
Следует перестать считать пассивными объектами политики великих держав сами центральноазиатские политические режимы. Сегодня не только Казахстан, но и Узбекистан, Туркменистан и даже Таджикистан осознали значимость собственной самостоятельной роли в региональной политической игре. Они начинают проводить многовекторную политику, пытаясь получить выгоду от сотрудничества с Россией, Китаем, США, Европой и, где возможно, манипулировать их интересами.
Президент Казахстана Н. Назарбаев стремится сделать Казахстан и Центральную Азию самостоятельным политическим центром, а не союзником какого-либо государства. Н. Назарбаеву в 2007 г. удалось запустить очередной интеграционный проект в ЦА - Центрально-Азиатский экономический союз. Лидером в нем должен стать Казахстан, участвовать в нем должны Киргизия и Таджикистан, но этот союз традиционно был проигнорирован Узбекистаном по причине его старого соперничества с Казахстаном. Примечательно, что в нем не участвует и Россия. Следует все же заметить, что, несмотря на все амбиции молодых государств ЦА, создание единого политического и экономического субъекта международных отношений в виде некоей «Единой Центральной Азии» без участия наиболее значительных политических величин региона - России и Китая - вряд ли достижимо в ближайшей перспективе. Это объясняется и слабостью большинства стран ЦА, и множеством нерешенных проблем региона, и противоречиями между центральноазиатскими государствами. Страны ЦА, несмотря на ряд функционирующих здесь интернациональных организаций, еще не до конца определились с векторами геополитического тяготения. Поэтому сегодня борьба за ЦА приобрела среди мировых держав столь острый характер.
Россия в последнее время решительно демонстрирует способность оставаться центром притяжения для среднеазиатских стран, продолжая укреплять пока еще рыхлые институты типа ОДКБ, ЕврАзЭС и даже СНГ и запуская еще более амбициозный Таможенный союз. К нему, помимо России, Белоруссии и Казахстана, в 2010-е годы должны присоединиться Киргизия и Таджикистан. При этом ШОС в настоящее время выглядит как структура, которую возглавляют пока на паритетных началах два лидера -Россия и Китай. Основная интрига заключается в том, что в ЦА Россия и Китай, по логике развития, являются конкурентами. По сути ШОС оказалась организацией, которая призвана не только стабилизировать положение в регионе и ограничивать влияние США, но и быть одновременно сдерживающей структурой, чтобы ни Россия, ни Китай не стали монополистами в Центральной Азии. ШОС для Китая - это доступ к энергетическим ресурсам, без которых эта «мастерская мира» не может претендовать на роль мирового лидера, и при этом - еще и огромный рынок сбыта для китайских товаров. Политико-экономическое влияние Китая в ЦА усиливается благодаря росту его экономической мощи, и происходит это усиление, прежде всего, через структуры ШОС. ШОС к тому же может стать и базовой площадкой для Китая в его борьбе за лидерство в Азии.
Китай тем временем предоставил Туркмении долгосрочный льготный кредит в размере 300 млн. долл. сроком на 20 лет под 3% годовых. Китай активен в сфере эксплуатации природных ресурсов. В частности, энергетики Китая и Киргизии подписали протокол о долговременном сотрудничестве и возможности предоставления китайских инвестиций для строительства целого ряда киргизских гидро- и теплоэлектростанций. В Таджикистане китайская корпорация «Синохайдро» начала строительство гидроэлектростанции на реке Заравшан. Китай гибко проводит политику проникновения в Центральную Азию, и, прежде всего, с помощью политики финансовой. Наряду с кредитованием Китай обеспечивает поставку дешевых товаров в страны ЦА. Например, КНР поставляет в Туркмению в большом количестве вагоны, которые ранее закупались в России. Взамен китайцы импортируют из Центрально-Азиатского региона энергоресурсы, руды черных и цветных металлов, уран. Но главное, что интересует китайцев, это природный газ. Напомним, что Пекин и Ашхабад подписали генеральное соглашение о реализации к 2009 г. проекта газопровода Туркме-
ния-Китай. По договору в Китай на протяжении 30 лет будет поступать 30 млрд. м3 газа в год, причем не только туркменского. Наполнить трубопровод помогут Казахстан и Узбекистан, по территории которых пройдет магистраль. Таким образом, Китай становится опасным геоэкономическим конкурентом России в ЦА.
Но у России и Китая есть много точек соприкосновения и взаимных интересов. Их сближение обусловлено, во-первых, неприятием обеими странами однополярного мира, во-вторых, ухудшением отношений России с Западом, прежде всего с США, произошедшим во многом из-за передела сфер влияния на постсоветском пространстве. Россия слишком слаба, чтобы в одиночку на равных конкурировать с западным влиянием в СНГ и в ЦА. Именно этим объясняется взаимодействие двух стран в рамках организации ШОС, которая основной целью ставит недопущение усиления США в регионе. Безусловно, ШОС блокирует увеличение влияния США в ЦА, но отнюдь не устраняет его. США надолго обосновались в Афганистане, сохраняют свое военное присутствие в Киргизии, Таджикистане, пытаются перенаправить трубопроводы с газом из Туркмении и Казахстана в обход территории России.
Россия, в свою очередь, посредством ШОС пытается контролировать и ограничивать действия Китая в ЦА. Экономическая конкуренция России с Китаем почти бесперспективна, но у России здесь имеется ряд преимуществ: большое количество русскоговорящего населения в центральноазиатских странах ШОС, старые экономические связи, тяготение части населения в этих странах к России. Уже самые первые годы независимости государств ЦА выявили, что созданные здесь политические системы можно назвать «фасадными демократиями». Все государства ЦА оказались удивительно похожи друг на друга, в них сложились авторитарные режимы, повсеместна коррупция. Внешне все режимы стабильны, но из-за огромной бедности и постоянно накапливающегося социального недовольства эта стабильность очень эфемерна. США направили миллионы долларов на укрепление «демократии» в этих странах. Но «фасадная демократия» укрепляет не институты демократии, но лишь правящие режимы. Президент Узбекистана И. Каримов первым обещал провести демократические реформы и сотрудничать с США в сфере безопасности. Но обещания демократических преобразований не были выполнены. В Туркмении «культ Туркменбаши» был подобен сталинскому культу личности. Даже сегодня в условиях «туркменской оттепели Бердымухаммедова»
туркменский режим - самый жесткий в ЦА. Значительно лучше положение в Казахстане, где действует оппозиция, но и здесь мы наблюдаем модель суперпрезидентской республики с пожизненным президентом и однопартийным парламентом. Киргизия считается «моделью демократизации» в ЦА, но фактически властные структуры республики рекрутированы из неформальных кланов юга страны. Таджикистан прошел через кровопролитную гражданскую войну. Мир здесь был достигнут благодаря включению во власть исламской клановой оппозиции.
По мнению ряда экспертов, на центральноазиатском политическом ландшафте переплетаются исламизм, этническое многообразие, демократия и авторитаризм, что в значительной мере определяет его будущее. «За прошедшие годы, - пишут авторы сборника "Страны Центральной Азии на рубеже ХХ-ХХ1 вв.", -немногое в ЦА осуществлено по "турецкой модели" реформированной экономики открытого Западу светского мусульманского государства, но зато удалось избежать "иранской модели" времен Хомейни. Исламский радикализм не укоренился в ЦА. Демократия стала декларативным прикрытием власти прежней советской номенклатуры и кланов, сохранивших свое влияние». И тем не менее факт остается фактом: с одной стороны, страх перед демократией, с другой - признание неизбежности ее подключения к режиму становятся характерной чертой современных центральноазиатских режимов.
Во внешней политике страны Центрально-Азиатского региона становятся все более самостоятельными, к тому же экономический прагматизм побуждает лидеров этих стран к выгодному сотрудничеству с Западом. Так, Туркмения и Казахстан совсем не отказались от идеи транскаспийской газовой магистрали. В конкуренцию за ЦА в последнее время вступает и Европа. Возможно, совсем скоро ЕС станет четвертой силой в отношениях великих держав в регионе. Результатом этой встречи еврочиновников с руководством Туркменистана стал подписанный меморандум, по которому Туркмения дала согласие на поставки газа по магистральному газопроводу «Набукко» в обход России. Кроме этого, европейцы усиленно обхаживают Узбекистан. На сегодня там намечено открыть представительство ЕС в узбекской столице. Причина вновь возобновившихся пылких чувств европейцев к Узбекистану, особенно после резкого похолодания взаимоотношений между ними после андижанских событий 2005 г., объясняется
опять же интересом к узбекскому газу, так как европейцы рассчитывают на проект газопровода из Узбекистана к берегам Каспия через Туркмению, Закавказье и дальше в Европу. Сегодня узбекский лидер Ислам Каримов вновь пытается наладить отношения с США и Европой. В Москве внимательно следят за действиями узбекского руководства. И хотя Россия и Узбекистан подписали договор о союзнических отношениях, былого доверия у Москвы к Ташкенту нет. Это выражается, например, в том, что Москва, согласившись с вхождением Ташкентского авиазавода в объединенную корпорацию, решила производить тяжелые военно-транспортные самолеты Ил-76 не в узбекской столице, как раньше, а в РФ, в Ульяновске.
По-прежнему главной задачей мировых держав в этом регионе является изменение политико-экономической ориентации стран ЦА на самих себя. При этом США и ЕС, как считают отдельные эксперты, будут проводить свою политику в регионе через своих союзников - Турцию, Украину, Грузию, Азербайджан. США и ЕС, будучи конкурентами в ЦА, поддерживают строительство газопроводов в обход России. Европа и США в ЦА в вопросах безопасности и в гуманитарной проблематике, безусловно, будут выступать в тандеме, чтобы противостоять здесь альянсу России и Китая. Очевидно, что противодействие США и ЕС России и Китаю в ЦА наблюдается в рамках ШОС. К тому же в борьбе за влияние в ЦА к главным соперникам присоединились Индия, Иран, Пакистан и Турция, что предоставляет новые возможности для центрально-азиатских стран и, безусловно, влияет на и без того запутанный расклад геополитических полей и сил в этом регионе. Так, вслед за Китаем и Евросоюзом к строительству газопроводов из Туркменистана готовятся приступить Индия и Пакистан.
Геостратегическая значимость региона и повышение различных рисков приводит к устойчивому росту военных расходов в странах ЦА. По итальянской оценке, Казахстан соперничает с Узбекистаном за лидерство в регионе - именно этим фактом объясняется увеличение Казахстаном расходов на оборону. Таджикистан назван наиболее прозападным государством региона, поскольку участвует в программе НАТО «Партнерство во имя мира». Стоит отметить, что военная помощь со стороны России оказывается практически всем странам ЦА, кроме Туркмении.
Темпы исламизации ЦА действительно впечатляют, и если в советские времена практически все местные мужчины потребляли
алкоголь, а женщины одевались так же, как и остальные гражданки СССР, то сегодня ситуация кардинально изменилась. Ислам стал моден в ЦА. Местные женщины все больше щеголяют в хиджабах, подавляющая часть мужчин соблюдает пост в Рамадан. Кроме того, в последнее время все большее распространение получают так называемые исламские свадьбы, где женщины и мужчины сидят в разных помещениях, категорически запрещены спиртное и громкая музыка. Есть несколько объяснений этого феномена. Так, многие центральноазиатские интеллектуалы считают, что после краха коммунистической идеологии люди вновь стали проявлять интерес к национальной культуре, которая неразрывно связана с исламом. Журналист И. Ротарь в статье «Зигзаги постсоветского исламизма» дает следующее объяснение, приводя высказывания местных жителей: «До перестройки Москве с успехом удавалось приспособить коммунистическую идеологию к столь сильно отличающимся друг от друга культурам разных народов СССР. Однако подобное было возможно лишь при тоталитарной системе. Западноевропейские демократические институты, взятые за образец для подражания, оказались совершенно неэффективны в мусульманских регионах распавшейся советской империи. "Мы жили при коммунистах, и теперь понимаем, что этот строй неприемлем для мусульман. Но для нас неприемлема и западная модель развития. Тотальная коррупция и нищета - вот что нам принесла так называемая западная демократия. Сегодня проститутка в Ферганской долине стоит около 5 долл., т.е. приблизительно столько же, сколько 2 кг мяса. Для мусульман неприемлемы ни коммунизм, ни западная модель развития", - неоднократно приходилось мне слышать от радикальных мусульман».
Консервативно-авторитарная политика правящих кругов стран ЦА (Узбекистана, Туркменистана), вытеснение оппозиции из правового поля в Казахстане, Киргизии и Таджикистане, взрывоопасная комбинация конфессиональных, социальных, регионально-клановых и экономических противоречий способны в перспективе поставить под вопрос светский характер государств региона и даже появиться в ЦА «второму Афганистану». Модель радикального исламского халифата, несмотря на всю экзотичность, вполне реальна и теоретически осуществима, особенно в Ферганской долине на стыке трех государств - Узбекистана, Киргизии и Таджикистана. К тому же сложная политико-криминальная ситуация в
послереволюционной Киргизии также объективно способствует этому.
На фоне обострения проблемы обновления советских элит меняется тактика исламских движений и организаций различного толка. Экстремистские движения - «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ), «Хизб ут-Тахрир», «Акрамийя» и другие отчасти сохранили транснациональную повестку борьбы против «мирового зла». Так, в 2006 г. появились видеокассеты с обращением идеолога ИДУ Т. Юлдашева, который заявил, что считает пока несвоевременной борьбу в ЦА. «На сегодняшний день наша главная цель - освобождение от американских оккупантов Афганистана и Ирака». Главная цель одной из самых популярных радикальных организаций ЦА «Хизб ут-Тахрир» - объединение мусульман всего мира в единый халифат. Сторонники организации считают западную демократию неприемлемой для мусульман и называют США, Великобританию и Израиль «порождением дьявола».
Вместе с тем в деятельности этих радикальных организаций наметился некоторый отход от идеи «глобального джихада». Центральноазиатский радикальный ислам вернулся к местным проблемам. Он ведет активный диалог с молодежью и другими возрастными группами простого населения в Таджикистане, Киргизии, Узбекистане. Более того, «Хизб ут-Тахрир» наладил сетевую программу социальной помощи бедным, он дает работу, пособия, т.е. фактически уже взял на себя некоторые функции государства. Например, главное в учении Акрама Юлдашева, идеолога организации «Акрамийя», не модернизация ислама, а его социальная теория. А. Юлдашев пытается доказать, что ислам может гарантировать достойные условия жизни для всех мусульман. «Хозяева должны смотреть на своих рабочих как на братьев», - заявляет он. На фабриках, созданных учениками А. Юлдашева, действовала широкая сеть социальных гарантий. Если рабочий заболевал, то его не бросали на произвол судьбы, как на государственных предприятиях, а полностью оплачивали его лечение. Однако после андижанских событий 2005 г., когда акрамисты совершили ряд насильственных акций, эта организация была разгромлена и оказалась вне закона.
Итак, сегодня существует две стратегии радикальных исламских организаций:
1) массовая, легальная, направленная на молодежь и остальное население, в первую очередь Киргизии, Таджикистана и Узбе-
кистана, - эта программа охватывает десятки тысяч людей, являющихся их активными сторонниками;
2) закрытая, нелегальная, предназначенная для узкого круга посвященных, - программа силовой реализации захвата власти и создание исламских халифатов на центральноазиатском пространстве путем отстранения и физического уничтожения нынешних светских режимов.
Огромное негативное влияние на страны ЦА оказывает Афганистан как центр распространения фундаменталистских воззрений и источник гигантского наркотрафика. Фактически Афганистан связал страны ЦА в гигантский наркотический узел. В основе этого узла - огромные, постоянно расширяющиеся маковые поля в Афганистане, широкая сеть дилеров (нелегальных курьеров) и отработанные маршруты наркотрафика через ЦА в Россию и Европу. Таджикские боевики и узбекские исламисты используют афганских наркодельцов для прокладывания героиновых троп и дорог. Дестабилизация обстановки в Таджикистане, цветная революция в Киргизии и события в Ферганской долине Узбекистана создают великолепные условия для увеличения поставок наркотиков и поэтому выгодны международной наркомафии.
Но самый негативный фактор для Центральной Азии - продолжающаяся с 2001 г. операция НАТО в Афганистане и одновременное размещение на одной территории сил и средств, военных баз и объектов России и НАТО, связанное с проведением этой операции. Проводимая НАТО операция, на первый взгляд, как будто дает основания ожидать, что напряженность в Ферганской долине и на южных границах Киргизии и Узбекистана ослабевает. Однако движению «Талибан», группировке «Аль-Каида» и «Исламскому Движению Узбекистана» не нанесен существенный урон, угроза конфликта не исчезла, а ситуация в Афганистане находится в неустойчивом равновесии. Совершенно ясно, что план «демократической модернизации Афганистана» провалился, и рано или поздно американцы и НАТО покинут эту страну, после чего ситуация «брошенного» Афганистана станет большой проблемой и постоянной угрозой для ЦА.
Еще одной из насущных геополитических проблем ЦА является проблема делимитации и демаркации границ. В регионе имеется масса спорных территорий. Не решена и проблема анклавов. Их на территории Центральной Азии не менее десяти. Вопрос об узбекских анклавах на территориях Киргизии и Таджикистана яв-
ляется одной из причин напряженности в Ферганской долине, разделенной между тремя соседними государствами. Население долины преимущественно узбекское и таджикское. Около 20% границы между Узбекистаном и Туркменией остаются недемаркированными из-за нефтяного месторождения, которое находится на юге Чард-жоуской области, и на него претендуют обе стороны. Около 20% границы между Узбекистаном и Таджикистаном все еще не определены на карте (не говоря уже о ее демаркации на местах). У Киргизии серьезные пограничные проблемы с Узбекистаном. До сих пор часть 1375-километровой границы (около 400 км) не демаркирована. Большинство спорных участков находится в самой густонаселенной (около 12 млн. человек) Ферганской долине. На ее территории расположены по три области Киргизии и Узбекистана и одна область Таджикистана. Кроме неурегулированных внутренних границ между странами региона существует проблема внешних границ - с Китаем, Ираном и Афганистаном. Территориальные разногласия Киргизии и Таджикистана с Китаем решены. Киргизия в 2002 г. передала Китаю территорию в 900 тыс. га в районе Узен-ги-Кууш. К слову, данное решение не нашло поддержки в киргизском обществе. До сих пор первого президента страны Аскара Акаева обвиняют в «разбазаривании исконно киргизской территории». Таджикистан в 2002 г. передал Китаю 1 тыс. кв. км из 28 тыс. кв. км спорных территорий в районе Большого Памира.
Не получает своего разрешения и острая для региона водно-энергетическая проблема. Особенно серьезные затруднения в ЦА возникают в связи с использованием водных ресурсов. Здесь практически исчерпаны все резервы водообеспечения. Распад СССР вызвал к жизни вопрос о собственности на воду, так как реки оказались разделены государственными границами. Так, более 80% всех запасов пресной воды в регионе контролируется Киргизией и Таджикистаном. Эти страны благодаря построенным в советское время в верховьях рек водохранилищам могут регулировать сток, влияя на уровень воды в низовьях рек. Имея столь мощный рычаг влияния, Киргизия и Таджикистан получают возможность воздействовать на сопредельные государства - Казахстан, Узбекистан и Туркменистан. В результате между этими странами складываются непростые отношения по поводу использования водных ресурсов. Водные ресурсы, наряду с нефтью и газом, уже сейчас становятся серьезным фактором в межгосударственных отношениях, мощным механизмом влияния; в перспективе значение его будет возрастать.
Для стран, располагающих водными ресурсами, распределение воды между потребителями - соседними государствами - становится задачей политической. Эти государства провозглашают воду товаром, требуя за него плату от соседних государств. По мнению экспертов, вода как жизненно важный ресурс для функционирования современного промышленно-технологического общества становится важнейшим фактором современной геополитики. А это значит, что борьба за водные ресурсы между государствами уже в этом веке только будет усиливаться. В ЦА уже кончается бесплатная подача воды, что заставляет страны региона садиться за стол переговоров и заниматься дипломатией. Если странам не удастся достичь договоренности о прямой плате за водные ресурсы, то тогда расчет будет осуществляться по бартеру - газ за воду (Узбекистан - Киргизия), вода за электроэнергию (Таджикистан - Казахстан) и т.д.
Все же, несмотря на множество проблем, ЦА выходит из геополитической спячки. Страны региона все активней заявляют о себе ведущим геополитическим игрокам. Так, в марте 2008 г. Туркменистан и Узбекистан, еще недавно рассматриваемые Москвой как зоны ее беспрекословного влияния, заявили, что будут с 2009 г. продавать «Газпрому» газ по среднеевропейским ценам. К ним присоединился и Казахстан. России ничего не оставалось делать, как согласиться. К тому же альтернативные газопроводы в Европу (в обход России) разрушают монополию России на закупки среднеазиатского газа. Одновременно рушится схема, позволяющая Москве диктовать Центрально-Азиатскому региону заниженные цены.
Ситуация в ЦА несмотря на всю сложность региональных проблем выглядит в глазах многих экспертов оптимистично, поскольку расположенные здесь государства, имея историко-культурную и языковую (за исключением Таджикистана) общность, неизбежно должны двигаться дальше по пути интеграции. Но пока большое количество интеграционных проектов в регионе не переросло в качество. По мнению киргизского политолога Н. Омарова, можно указать три наиболее вероятных сценария реализации интеграционных процессов в ЦА.
Первый, и наименее желательный, заключается в поглощении региона внешними силами. Контуры данного варианта проглядывают в проекте «Большой Центральной Азии», инициируемом США. Введение региона в круг подконтрольных Вашингтону стран Южной Азии (Афганистан, Пакистан) превратят его в проводника
американских внешнеполитических интересов, приведя тем самым к неизбежному конфликту с традиционно дружественными Россией и Китаем.
Второй вариант - «сетевая модель региональной интеграции», инициируемая Казахстаном. Она выражается в создании Астаной сети двусторонних соглашений внутри региона, которые со временем могут быть переведены на уровень регионального интеграционного объединения под эгидой Казахстана.
И наконец, третий сценарий - объединение в формате ЕврОУС, имеющий своим образцом интеграцию Евросоюза, а именно создание на начальном этапе интеграции наднациональных, трансграничных консорциумов, позволяющих взаимовыгодно эксплуатировать наиболее значимые ресурсы региона.
Сравнительный анализ подобного рода сценариев, с учетом имеющегося опыта интеграции в Западной Европе и Юго-Восточной Азии, неизбежно подводит к мысли, что наиболее успешными для современной ЦА окажутся именно экономические, а не политические проекты, приносящие взаимную выгоду всем участникам.
Теперь о роли России в ЦА. Сегодня она продолжает сохранять ряд стратегических преимуществ в данном регионе, а именно:
- на пространстве ЦА Россия остается одним из самых активных субъектов мировой политики, лидируя в таких региональных организациях, как СНГ, ОДКБ, ЕврАзЭС и в ШОС на паритетных началах с Китаем;
- Россия остается важным, хотя и не единственным рынком для экспорта из стран ЦА;
- российский рынок рабочей силы предоставляет возможность заработка миллионам трудовых мигрантов из этих стран, выступая источником средств существования их семей в странах проживания, тем самым снимая чрезмерное социальное напряжение;
- российские вооруженные силы и их военно-техническая мощь пока не имеют здесь достойного конкурента (американские базы в ЦА не в счет). Роль России, исходя из степени ее участия в ОДКБ, в обеспечении безопасности региона остается высокой и зачастую решающей;
- достаточно высока роль РФ в инвестиционных проектах на территории ЦА, даже несмотря на большое усиление в этой области Китая;
- через территорию России по-прежнему, несмотря на все усиливающуюся конкуренцию других стран, пока происходит транзит на Запад центральноазиатского углеводородного сырья, в первую очередь природного газа;
- наконец, Россия начинает использовать возможности про-российского лобби и, в первую очередь, многочисленной русскоязычной диаспоры как среди элиты, так и среди простых граждан региона. Так, больше всего русских в Казахстане - около 4 млн. человек (более 26% населения), в Узбекистане - около 1 млн. человек, в Киргизии - около 600 тыс. человек, в Таджикистане - от 100 до 200 тыс., в Таджикистане - около 70 тыс. человек.
Современные проблемы России, а это, в первую очередь, отсутствие привлекательной для стран ЦА модели политического и экономического развития, могут препятствовать выполнению стратегической задачи РФ, которая состоит в сохранении и расширении политического и экономического влияния в этом регионе. Трансформация и модернизация российской экономики пока отстает от резкого обострения конкуренции на рынках ЦА. Ограниченность ресурсной базы и необходимость ответа на глобальные вызовы со стороны ЕС, США, Китая и других мощных соперников в этом регионе заставляют Россию сосредоточиться на отдельных геополитических направлениях в достижении военно-стратегических, экономических и политических целей РФ в ЦА.
Тактические задачи России в ЦА взаимно дополняют друг друга и могут быть представлены следующим образом:
- во-первых, сохранять военно-стратегическую монополию России в ЦА, развивать и расширять военно-политическое сотрудничество со странами региона, институционально закреплять здесь позиции ОДКБ, устранять любые поползновения Китая стать конкурентом России в этой области;
- во-вторых, сохранять и качественно развивать интеграционные отношения и связи с центральноазиатскими странами, не допуская здесь интеграционных отношений без участия России; в среднесрочной перспективе - создать единый таможенный союз под своей эгидой;
- в-третьих, начать масштабную экспансию российского бизнеса на рынки, стратегические отрасли экономики ЦА, при этом РФ всецело должна поощрять и поддерживать желание российских компаний стать собственниками стратегически важных месторождений, предприятий ТЭК и банков этого региона, поскольку, по-
мимо экономической выгоды, это принесет огромные геополитические дивиденды России;
- в-четвертых, нельзя допустить строительство Транскаспийского газопровода, поскольку он неминуемо отсечет Россию от жизненно необходимого ей газа Туркмении, Узбекистана и Казахстана.
Усиление экономических позиций РФ в ЦА возможно также путем участия российского бизнеса в разведке и добыче газа, создания совместных предприятий по его транспортировке и добыче. И, наконец, в долгосрочной перспективе, рассматривая народы ЦА, как и все население СНГ, в качестве единой цивилизационно-культурной общности, стратегической целью российского государства в XXI в. должно являться их объединение.
«Научные труды Института бизнеса и политики»,
М., 2008 г., вып. 5, с. 6-28.
Е. Пахомов,
востоковед
ПАКИСТАН - АФГАНИСТАН: СИНДРОМ НЕРАЗДЕЛЕННЫХ БРАТЬЕВ
План президента Б. Обамы по Афганистану привлек внимание к соседнему Пакистану: Вашингтон отводит этой стране особое место в борьбе против талибов и «Аль-Каиды». Вместе с тем роль Пакистана неоднозначна. Исламабад выступает в качестве ключевого союзника США, по пакистанской территории проходят два основных маршрута тылового обеспечения войск международной коалиции в Афганистане, а пакистанская армия проводит зачистку пограничных областей от вооруженных группировок. Но в то же время часть Пакистана стала базой для движения «Талибан» и других боевиков, выступающих против афганского правительства Х. Карзая. «Пакистан должен продемонстрировать готовность выкорчевать "Аль-Каиду" и непримиримых экстремистов на своей территории. И мы потребуем, чтобы это было сделано тем или иным способом, когда у нас появятся разведданные о значимых террористических объектах», - заявил хозяин Белого дома, представляя афганскую стратегию. План Обамы по Афганистану предусматривает также очередной пакет финансовой помощи Исламабаду в размере 7,5 млрд. долл. В ответ Вашингтон рассчитывает на
