CC BY
66
О.П. Знамцева,
соискатель Педагогического института Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского
ЦЕННОСТНЫЕ ОСНОВАНИЯ ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЩЕСТВА
1^ нформатизация имеет четкую связь с экологически безопасным, устойчивым развитием общества. Основа информационной экономики -знания, или интеллектуально-информационный ресурс. Знания имеют неоспоримые преимущества по сравнению с материальными ресурсами - фундаментом предыдущих этапов развития общества. Материальные ресурсы жестко подчиняются законам сохранения: если вы берете что-то у природы - вы обостряете экологические проблемы, если же пытаетесь взять у соседа - порождаете конфликты и войны. Социально-экономическая структура общества, базирующаяся на информационной экономике, уже по своей сущности избегает большинства социально-экономических и экологических проблем и в потенциале предполагает экспоненциальное развитие общества по основным его параметрам («знания порождают знания»).
Часто понятие «информация» используют, не задумываясь о глубине его содержания, отождествляя понятия «знание», «данные», «информация». Очевидно, что «обиходное» употребление термина «информация» совершенно неуместно, когда речь идет о теориях информации. Нередко в этих теоретических построениях термин «информация» наполнен разным смыслом, а следовательно, сами теории высвечивают лишь часть граней некоторой системы знаний, которую можно назвать общей теорией информации, или «информо-логией», - наукой о процессах и задачах передачи, распределения, обработки и преобразования информации.
Возникновение информологии как науки можно отнести к концу 1950-х годов, когда американский инженер Р. Хартли сделал попытку ввести количественную меру информации, передаваемую по каналам связи [1, с. 65]. Создатель статистической теории информации К. Шеннон обобщил результат Хартли и его предшественников. Его труды явились ответом на бурное развитие в середине века средств связи: радио, телефона, телеграфа, телевидения. Теория информации Шеннона позволяла ставить и решать задачи оптимального кодирования передаваемых сигналов с целью повышения пропускной способности каналов связи, подсказывала пути борьбы с помехами на линиях и т.д.
Новый этап теоретического расширения понятия информации связан с кибернетикой - наукой об управлении и связи в живых организмах, обществе и машинах. Оставаясь на позициях шенноновского подхода, кибернетика формулирует принцип единства информации и управления, который особенно
1 73
важен для анализа сути процессов, протекающих в самоуправляющихся, самоорганизующихся биологических и социальных системах.
Попытки построить модели понятия информации, охватывающие семантический аспект знания, содержащегося в некотором высказывании относительно обозначаемого объекта, привели к созданию ряда так называемых логико-семантических теорий (Р. Карнап, И. Бар-Хиллел, Дж.Г. Кемени, Е.К. Вой-швилло и др.) [2, с. 28].
Понятие тезауруса является фундаментальным в предложенной Ю.А. Шрейдером теоретической модели семантической теории информации, в которой учитывается в явной форме роль приёмника. Согласно этой модели тезаурус -это знания приёмника информации о внешнем мире, его способность воспринимать те или иные сообщения [3].
В прагматических концепциях информации этот аспект является центральным, что приводит к необходимости учитывать ценность, полезность, эффективность, экономичность информации, то есть те ее качества, которые определяющим образом влияют на поведение самоорганизующихся, самоуправляющихся, целенаправленных кибернетических систем (биологических, социальных, человеко-машинных).
Одним из ярких примеров прагматических теорий информации является поведенческая модель коммуникации - бихевиористская модель Акоффа-Май-лса. Исходным в ней является целевая устремленность получателя информации на решение конкретной проблемы. Получатель находится в «целеустремленном состоянии», если он стремится к чему-нибудь и имеет альтернативные пути неодинаковой эффективности для достижения цели. Так как «целеустремленное состояние» характеризуется последовательностью возможных действий (альтернатив), эффективностью действия и значимостью результата, передаваемое получателю сообщение может оказывать воздействие на все три компонента в различной степени. В соответствии с этим передаваемая информация подразделяется на «информирующую», «инструктирующую» и «мотивирующую». Таким образом, для получателя прагматическая ценность сообщения состоит в том, что оно позволяет ему наметить стратегию поведения при достижении цели построением ответов на вопросы: что, как и почему делать на каждом очередном шаге? Для каждого типа информации бихевиористская модель предлагает свою меру, а общая прагматическая ценность информации определяется как функция разности этих количеств в «целеустремленном состоянии» до и после его изменения на новое «целеустремленное состояние» [4, с. 18].
Следующим этапом в развитии прагматических теорий информации явились работы американского логика Д. Харраха, построившего логико-прагматическую модель коммуникации. Одной из слабостей бихевиористской модели является ее неподготовленность к оценке ложных сообщений. Модель Харраха предполагает учет общественного характера человеческой коммуникации. В соответствии с ней получаемые сообщения должны быть сначала подвергнуты обработке, после которой выделяются сообщения «годные к употреблению». Именно к совокупности годных к употреблению сообщений должны быть применены критерии прагматической ценности.
1 74
Теория информации в трактовке Шеннона возникла как средство решения конкретных прикладных задач в области передачи сигналов по каналам связи. По-существу, она являлась и является прикладной информационной наукой. Совокупность наук, изучающих информационные процессы в том или ином их специфическом содержании и форме, во второй половине прошлого века увеличивалась довольно быстро. Это кибернетика, теория систем, документалистика, лингвистика, символическая логика и другие. Стержнем, объединяющим все эти исследования, служит общая теория информации - информология, в основу которой положены синтаксические, семантические и прагматические концепции информации.
Сегодня согласно концепции «трех волн» О. Тоффлера человечество находится в третьей, постиндустриальной фазе своего развития, что выражается во всеобщей компьютеризации и информатизации социальных процессов. Следствием этого является снижение роли человеческого фактора, выражающегося в индивидуальности, ослабление влияния на социализацию индивида первичных социальных групп, рост единообразия, стандартизации и механики. Человек в информационном обществе все больше рассматривается с точки зрения профессиональной пригодности и функциональных способностей. Главная ценность современного общества - информация - остро нуждается в коммуникационных механизмах, способных обеспечивать ее поступление из одного пункта в другой, причем данными механизмами могут выступать не только сугубо технические устройства, но и люди.
Многими современными авторами излагаются взгляды, согласно которым, в силу изменений, происходящих в техногенную эпоху, на смену «гуманитарной» культуре, доминировавшей в организациях в конце ХХ в., уже приходит новая, «технократическая» культура [5, с. 14]. Формирование технократических стереотипов в сознании людей, способствующих формализации и стандартизации производственных отношений, ведет к стремительному и глубокому проникновению новых информационных технологий в бизнес-среду, формирует новое сообщество людей с новым групповым сознанием. Это происходит не только в силу известного философского положения о зависимости сознания от свойств среды. В процессе повышения квалификации исполнитель рабочих заданий все больше погружается в мир технологий, с ростом их сложности мировоззрение исполнителя при обучении гипертрофируется.
Естественно, новая информационная среда обитания не может не влиять на сознание человека. Ощущение себя элементом информационного общества неминуемо ведет к критичным изменениям на индивидуальных уровнях идентификации, убеждений и ценностей, способностей и поведения. Даже обыденное сознание нам говорит, что мировоззрение персонала, проводящего 80% или более рабочего времени в корпоративной информационной сети, кардинально отличается от мировоззрения персонала 1970-х годов. Работающий в информационной сети персонал, как правило, представляет собой особый социально-экономический тип. Программисты как социальный тип личности характеризуются высокой дисциплиной, ответственностью, целеустремленностью, упорством, а также смиренностью и скромностью, тягой к новому,
неприятием потребительского отношения к жизни, специальными навыками работы и руководства.
Во многих крупных корпорациях существует система ранжирования служащих, которые, как и в закрытом обществе, отличаются друг от друга цветом и покроем униформы. Характерен пример крупной сети магазинов, где сотрудники склада, работающие «на подхвате», одеты в желтые майки, стажеры носят белую рубашку и бледно-желтый галстук, а продавцы (то есть стажеры, подтвердившие свою профессиональную пригодность) - белую рубашку и яркожелтый галстук, консультанты носят поверх рубашки светло-коричневые пиджаки, а начальники отделов одеты в обычные строгие костюмы. Видна строгая дифференциация персонала, подобно дифференциации сословий или каст. Соответственно каждая профессиональная страта ограничена в сфере своего влияния и полномочий не только должностными инструкциями, но и внешним видом, это не может не влиять на психику человека. Только в закрытом обществе привилегированные слои могли носить определенные виды тканей, использовать определенные цвета и форму одежды. Низший служащий подобной корпорации должен вдвойне ощущать свою ничтожность и малый ранг в иерархии профессиональной группы, чем такой же служащий в компании, не использующей техногенное управление - приемы и методы закрытого общества - для повышения эффективности своей работы.
Данные факты показывают, что реальным полноправным цельным человеком в такой организации является тот, кто носит обыкновенный среднестатистический костюм и ничем не выделяется внешне. Остальные - те, кто «не дорос», - технологический инвентарь: обезличенная масса, из которой следует максимально выжимать ее профессиональные способности.
Управление техногенного характера имеет опасную тенденцию, которая, если ничего не менять, проявится в ближайшем будущем в виде гуманитарного кризиса, основанного на деиндивидуализированном подходе к персоналу. Эффективный менеджмент может позитивно реализовать себя тогда, когда учитываются не только чисто технические аспекты производства, но и аспекты гуманитарные: благополучный микроклимат на производстве, надежные социальные гарантии, возможность карьерного роста, нормированный восьмичасовой рабочий день, хорошо оборудованная дешевая столовая для персонала, спортзал, туристические базы отдыха. Важно, чтобы социальные гарантии и гуманитарный подход были едиными для всего персонала предприятия / организации независимо от должностной иерархии.
Сегодня профессиональное овладение современными инструментами и технологиями требует таких затрат времени и интеллектуальных усилий от индивида, что на мировоззрение последнего технологии начинают оказывать влияние, соизмеримое с влиянием среды. В связи с этим в новую информационную эру образовательный фактор социальных конфликтов, до этого не проявлявший себя, превращается в критичный, если связанные в едином процессе исполнители рабочих заданий не могут эффективно взаимодействовать в силу разрыва культур, к которым они принадлежат.
Основной принцип развития и функционирования общества основан на
разделении труда, в силу чего каждый человек зависит в той или иной степени от других. Но в информационном обществе разделение труда особенно сильно проявляется, так что можно говорить о наличии определенных категорий людей, высшие из которых являются гармонично развитыми личностями, а низшие представляют из себя «запчасти и узлы» для выполнения конкретной технологической операции. И такое деление не надуманно, оно вполне обосновывается отсутствием времени и возможностей у людей «низшей категории» на чтение высокоинтеллектуальной литературы, слушание классической и ретро музыки, посещение театров и других организаций культуры [6, с. 22]. Их бытие ограничено жесткими технологическими рамками, ставящими их перед выбором: зарабатывать на существование либо быть аутсайдерами.
Ценности информационного общества изначально предполагают, что техника сама все сделает за человека. Зачем читать, когда можно купить компакт-диск с дайджестом требуемого произведения и ознакомиться с аннотацией либо бегло пролистать файл, используя «поиск», для нахождения требуемого фрагмента. Следствием этого является интеллектуальная деградация и ограниченное сознание нового поколения.
Гуманитарный аспект управления в постиндустриальном обществе и должен заключаться в целенаправленном поддержании интеллектуального уровня развития сотрудников предприятия. В случае, если ограничиваться только контролем за технологическими процессами, то с течением времени просто не станет управленцев, так как старое поколение отойдет от дел, а молодой управленческий персонал будет не в состоянии глобально мыслить. Его кругозор и способность принимать решения будут намного меньше, нежели у тех, кто им руководил и ввел в свое время систему закрытого общества в организациях.
«Социологи констатируют не только то, что большинство существующих в наше время в Соединенных Штатах классовых различий объясняется главным образом разницей полученного образования, но и то, что новый «класс интеллектуалов» де-факто стал доминирующей группой современного общества» [6, с. 23]. Именно интеллектуальные способности человека и качество его образования в значительной мере определяют в постиндустриальном обществе уровень его доходов и социальный статус.
Для нормального развития и существования открытого общества важно, чтобы интеллектуально развитыми были как можно больше людей, а не только избранный класс «меритократов», то есть, по определению британского футуролога М. Янга, интеллектуальная элита [7, с. 15].
Библиографический список
1. Хартли, Р. Передача информации [Текст] / Р. Хартли // Передача информации и ее применение. - М., 1959.
2. Карнап, Р. Значение и необходимость. Исследования по семантике и модальной логике [Текст] / Р. Карнап. - М., 1959.
3. Шрейдер, Ю. А. Экспертные системы: их возможности в обучении [Текст] / Ю. А. Шрейдер // Вестник высш. шк. - 1987. - № 2. - С. 14-19.
4. Робертсон, Д. С. Информационная революция [Текст] / Д. С. Робертсон // Информационная революция: наука, экономика, технология : реферативный сб. / ИНИОН РАН. - М., 1993.
5. Рубцов, С. В. Философское и политическое содержание «технократической» культуры организации [Текст] / С. В. Рубцов // Менеджмент в России и за рубежом. - 2003. - № 2. - С. 12-15.
6. Иноземцев, В. Л. Наука, личность и общество в постиндустриальной действительности [Текст] / В. Л. Иноземцев // Российский химический журнал. - 1999. - № 6. - С. 22-25.
7. Young, M. The Rise of Meritocracy: 1958-2033 [Текст] / М. Young. - London, 1958.
СОЦИОДИНАМИКА ФОРМИРОВАНИЯ ЦЕННОСТЕЙ КОНТРКУЛЬТУРЫ
виях распространения процессов глобализации, когда культурная и ценностная стандартизация мирового сообщества неизбежна. В настоящее время повышается вероятность появления контркультурных процессов. Именно поэтому необходимо исследование условий возникновения, форм проявления и трансформации контркультуры. В целях прогнозирования событий в сфере культуры важна разработка моделей контркультуры.
В современной науке термин «контркультуры» используется в двух смыслах: «во-первых, для обозначения социально-культурных установок, противостоящих фундаментальным принципам, которые господствуют в конкретной культуре, и, во-вторых, она отождествляется с западной молодежной субкультурой 60-х годов, отразившей критическое отношение к современной культуре» [1, с. 86].
Контркультура не может быть сведена к субкультуре, однако субъектом контркультуры выступает какая-либо субкультура или их совокупность, ценности которых претендуют на общезначимость. На примере контркультуры середины XX в. возможно рассмотрение соотношения феноменов молодежных субкультур и контркультуры.
Момент выделения молодежи в самостоятельную социально-демографическую группу исследователи связывают с началом Нового времени. Этому способствовали разделение труда и последующая индустриализация, обусловившие характер социокультурной дифференциации, изменение структуры свободного времени. Научно-технический прогресс привел к увеличению срока, необходимого для приобретения знаний и навыков в овладении будущей профессией. Такая ситуация может привести к увеличению срока приобретения стабильного социального статуса индивидом до 30-35-летнего возраста.
В современных индустриальных обществах разрыв между детством и зрелостью достаточно велик. Положение современной молодежи изначально носит
И.В. Ковшова,
аспирант Саратовского государственного технического университета
R
азработка методологии контркультуры особо актуальна в уело-
