CC BY
53
идеалу. А. Рих подчеркивает, что его концепция - это «реалистическая хозяйственная этика»1.
Хозяйственная этика в таком понимании признает существование экономической необходимости наравне с требованием гуманности. Это означает, что ни одна из этих двух ценностей не может быть вытеснена другой. Нецелесообразное не может быть гуманным (ибо неэффективное хозяйство не служит качеству жизни), но верно и другое - противоречащее гуманному не может быть подлинно целесообразным и конструктивным (ибо в равной степени не содействует качеству жизни). Поэтому «в рассуждениях о гуманном нельзя упускать из поля зрения рациональный аспект экономики, а в чисто экономической аргументации не следует игнорировать аспект гуманности»2.
Однако хозяйственная этика, подчеркивает А. Рих, тем не менее, проводит четкое различие между принуждением, обусловленным экономической необходимостью, и обстоятельствами, обусловленными структурами, созданными человеком, и поэтому доступными изменению. Последние, названные им «принудительной силой обстоятельств», отражают структурные свойства конкретной экономической системы, к которым тезис «противоречащее гуманному не может быть подлинно целесообразным и конструктивным» имеет прямое отношение3.
В практической плоскости с учетом сопряжения экономической необходимости и требований справедливости наибо-
1 Рих, А. Указ. соч. С. 687.
2 Там же. С. 689.
3 К экономическим закономерностям, аналогичным естественным законам, которые не могут игнорироваться никакой моралью, А. Рих относит следующее: объем распределяемых товаров не может превышать объем производимых; возможности роста экономики ограничены запасами естественных ресурсов; рост численности населения и требований людей к уровню материального благополучия влечет за собой уменьшение запаса естественных ресурсов; недостаток благ не может быть смягчен или устранен путем повышения покупательной способности населения, - это ведет к инфляции и сбою экономического процесса; неэффективное хозяйствование (издержки производства систематически превышают его продуктивность) увеличивает дефицит и ведет к снижению благосостояния общества (и т, д. - по кругу).
лее важным является вопрос: какие общественно-политические структуры смогут оптимальным образом способствовать формированию экономики, максимально приближенной к идеалам рационального и гуманного?
Ограничивая сферу компетенции хозяйственной этики выработкой максим-рекомендаций и оставляя детальную разработку программы для создания гуманистически ориентированной экономики экономистам, экологам, политикам, представителям различных общественных групп и объединений, А. Рих и дает ответ на этот вопрос в своем капитальном труде «Хозяйственная этика».
А. П. ГОРЯЧЕВ, И. П. НОСОВ (Волгоград)
ЦЕННОСТНО-ДУХОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПРАВОСОЗНАНИЯ
Исследуется аксиологическая сущность правосознания, определяющая целостность правовых представлений человека, дающая ему критерии истинности в оценке юридических событий. Правосознание рассматривается как стабильный, устойчивый и сущностный компонент духовной жизни человека.
Нельзя разобраться в природе правового сознания без знания многих его слагаемых, выяснения его ценностно-духовного содержания, принципов и закономерностей развития, а также без исследования соответствующих параметров внеш-
Примером «принудительной силы обстоятельств» может быть, как указывает А. Рих, рыночная система, при которой поток имеющихся в ограниченном количестве благ устремляется туда, где выше покупательная способность, а не туда, где эти блага наиболее необходимы для удовлетворения элементарных жизненных потребностей населения с более низкой покупательной способностью; либо когда при неравном распределении денежных или иных ресурсов между предприятиями на рынке образуются властные структуры, которые, проводя политику вытеснения «слабейших» партнеров, снижают общую экономическую эффективность, что отражается на благосостоянии общества в целом. Последние могут стать объектом надлежащего регулирования и корректировки со стороны внешней инстанции (Там же. С. 684).
© Горячев А.П., Носов И.П., 2007
него и внутреннего мира человека. Определение ценностно-духовного содержания правосознания является актуальной задачей для современных исследователей, работающих в рамках философии права. Для понимания самобытности природы и сущности духовного исследователи рекомендуют не представлять себе его как какую-то непроглядную метафизику или запутанно-непостижимую философию1, преодолеть определенную предубежденность и мировоззренческое недоверие к самому слову «дух» и отнестись к нему как к живому существу, не теряя, разумеется, контроля над собой. Духовность - это не только полисемичное понятие. Его многозначность есть лишь внешнее проявление глубокого единства в себе фундаментального «организующего начала» (Н. Бердяев), выражающего сущность этого явления. Данное начало является духовной основой правосознания, задающей человеку ценностно-правовые ориентиры.
Как правильно отмечает А.Я. Канапацкий2, духовность - это устойчивое по сути, подвижно-динамическое по характеру и нелинейное по системной организации иерархических взаимовлияний и связей всех элементов духовной реальности иде-ально-смысловое образование, способное производить в человеке личностные эффекты его преображения. Обладая такими сущностными качествами, духовность генетически задает эти же свойства правосознанию. Духовность при сопоставлении с правовой реальностью оказывается «первичной» и «возвышенной», ибо «дух обладает силой сохраняться и в противоречии, а следовательно, и в страдании, возвышаясь как над злом, так и над недугом»3.
Духовность выступает в качестве системообразующего начала правосознания, его истоком, символом целостности правового бытия и упорядоченности мира, принципом и опорой, на основе которых субъектом совершаются юридические оценки и действия. В правосознании именно духовность есть субстанциальное, т. е. стабильное, устойчивое и сущностное, опре-
1 Ильин, И. А. Путь к очевидности / И .А. Ильин. М., 1993. С. 307.
2 Канапацкий, А. Я. Онтологическая истинность духовности: автореф. дис. ... д-ра филос. наук: 09.00.01 / А.Я. Канапацкий. Уфа, 2004. 45 с.
3 Гегель, Г. Философия духа. Т. 3 / Г. Гегель.
М., 1977. С. 14.
деляющее целостность правовых представлений человека, дающее ему критерии истинности в оценке юридических событий. Все же остальные параметры-компоненты, входящие в системно-структурную организацию правосознания как самоорганизующейся и открытой системы независимо от их фактора-вклада (аксиологического, содержательного, функционального, нормативного и т. д.) в ее целостное развитие как динамической системы, являются «акциденциями», находящимися в состоянии постоянного взаимодействия с духом и непрерывно извлекающими из него упорядоченность, отражающуюся в позитивном праве.
Акциденции правосознания, т. е. его компоненты в виде личностных смыслоценностных концептов человека, активно проявляются в духовном и жизненном пространстве. Здесь важен момент прогрессивного развития правовых «полей ценностной значимости», которые, проникая в самые глубокие и потаенные душевные пласты человека, постоянно будоражат его сознание, заставляя быть общественно деятельным существом. Уровень их вхождения определяется степенью развития правосознания на главных направлениях его самоосуществления. К примеру, потребность в защите своих прав и свобод как элемент и смысло-ценностный концепт системно-структурной организации правосознания на эмпирическом уровне, взятая в качестве компонента или подсистемы, может быть осмыслена на других иерархических уровнях личностного бытия правосознания (рефлексивном и духовном) в качестве ценности-доминанты, интегрирующей институциональные, поведенческие и информационные структуры в ареале личностного жизненного пространства, упорядоченность которого регулируется правом. Поэтому здесь следует согласиться с утверждением Н. Бердяева, что «направленность духа определяет структуру сознания»4.
Не случайно Гегель представлял философию как «сознание человеком духа и его истин»5. Вне духовности он не может ясно осознавать необходимость отстаивать свои права и уважать социально-право-
4 Бердяев, Н. Философия свободного духа / Н. Бердяев. М., 1994. С. 41.
5 Гегель, Г. Энциклопедия философских наук. Т. 1 / Г. Гегель. М., 1974. С. 66.
вой статус другой личности. Системноструктурная организация правосознания должна быть осмыслена не только в масштабах внутреннего мира отдельной личности, но и как категория, действующая внутри общества в целом. Ее осмысление лежит в русле той задачи, которая поставлена еще Ф. Шеллингом: «Мы желаем, чтобы все стало открытым, чтобы все внутреннее превращалось во внешнее и наоборот, чтобы, в конце концов, человеческий дух был доступен, словно букварь, всякому глупцу»1.
На пути духовного поиска человек стремится найти первый и изначальный смысл собственного существования и мира, важной частью которого является правовая сфера жизнедеятельности. Сопряжение между первоначальным Я, заложенным природой, и Я, вобравшим в себя современные юридические ценности, является движущей силой прогрессивного развития человека, стремящегося не только повышать свой социально-правовой статус, но и не ущемлять права и свободы других людей. Ценностно-духовное содержание придает правосознанию положительный смысл и нравственное начало, целостность и внутреннее единство.
Духовный мир - сфера бесконечных и бессмертных вещей - наиболее важен, поскольку в конечном итоге основным является та область бытия человека, в которой объективная надындивидуальная реальность дана ему не в форме предметной действительности извне как объект, а, как пишет С.Л. Франк, «в форме реальности, присутствующей в нас самих, изнутри с нами сращенной и нам раскрывающейся»2. Все суждения об относительности аксиологических оснований духовности бесперспективны как в методологическом отношении, так и в плане ее интерпретационного рассмотрения и па-радигмального понимания. Аксиологич-ность духовности абсолютна, поэтому она придает правосознанию стремление к абсолюту. Чем правосознание субъекта ак-сиологически состоятельнее, тем достовернее и убедительнее его онтологическая
1 Шеллинг, Ф. В. Й. Система мировых эпох: Мюнхенские лекции \%21 — 1828 гг. в записи Эрнста Лассо / Ф.В.Й. Шеллинг. Томск, 1999. С. 156.
2 Франк, С. Л. Духовные основы общества /
С. Л. Франк. М., 1992. С. 72.
истинность. Сила и мощь воздействия правосознания на социальные и духовные процессы - в его ценностном инициировании. Аксиологичность правосознания обеспечивает его устойчивость, равновесие и стабильность развития, которое отличается позитивной, конструктивной, созидательной репрезентацией и заданно-стью. Истинность сущности правосознания определяется через его соответствие ценностным конституантам духовности.
Все основные свойства правосознания на высоком уровне его развития всегда проидентифицированы и соотнесены с аксиологическим арсеналом, который по мере усвоения превращается в содержательный компонент аксиологических «Я-кон-цепций», т. е. в основные установки само-регулируемого ценностного правового поведения, взаимодействия и духовного становления, определяющие не только диапазон реализации тех или иных потребностей, но и способы их осуществления и регламентации. Если онтологические основания характеризуют строение и истоки правосознания, то аксиологические -его реальное содержательное наполнение. Поэтому в определенном отношении правосознание можно понимать как смыслоопределяющую активность человека в юридической сфере, базирующуюся на принципах естественного права, фундаментом которых являются общечеловеческие ценности - истина, добро и справедливость.
Правосознание, в каких бы формах оно ни проявлялось и в какой бы степени своего развития ни существовало, всегда заключает в себе в общеобязательном порядке духовный элемент как свое, ставшее реально внутренне значимым, придающее ему самостоятельный статус не патетической метафоры, а объективно значимой данности, т. е. ценности. Можно утверждать, что для субъекта критерием истинности оценки юридического факта является степень его ценностной значимости. Истинное - это соответствующее, это то, что существует в соответствии, в согласии со своей природой - принципами, нормами, законами3. Духовная ценность в правосознании являет собой в нем потенциально актуальное и актуально реальное.
3 См.: Хайдеггер, М. Разговор на проселочной дороге: сборник: пер. с нем. / М. Хайдеггер. М., 1991.
Для понимания аксиологической сущности правосознания необходимо соотнести его с духовными ценностями. Духовные ценности относятся к высшим ценностям, за которыми не стоит никакой последней реальности в материальном смысле. Они, выражая абсолютно идеальное совершенство, являются абстракциями, которым в реальной жизни не соответствуют какие-то конкретные объекты. Но духовные ценности не есть нечто абсолютно отвлеченное и внеположенное этому миру.
Духовно-правовые ценности являются законами духовного, а не какого-то другого мира человека. И эти всеобъемлющие, вечные законы, ставшие для человека внутренними принципами, даны для истинной ориентации в социальной и правовой жизни. Степень онтологической истинности правосознания каждого человека определяется наличием у него соответствующих духовных ценностей. Причем в функциональном ракурсе, являя собой способ сохранения и ретрансляции (кодификации) юридической информации обобщенного гуманистического характера, духовные ценности предстают в качестве масштаба, упорядочивающего динамику социального бытия, обеспечивающего и стимулирующего устойчивое правовое развитие личности, общества и цивилизации в целом. Они, как свидетельствует опыт отечественной философии, в частности, ее религиозно-идеалистического направления (B.C. Соловьев и его последователи), суть квинтэссенция определения общественным сознанием принципов и законов социального развития, а также взаимодействия системно-структурных элементов реальной действительности. Именно поэтому им невозможно найти подходящего эквивалента и в случае их отсутствия невозможна никакая взаимокомпенсация или полноценная замена.
Истинность духовно-правовых ценностей здесь проявляется в детерминации правосознания человека и его потребностей творческим приумножением их в направлении совершенства до бесконечности. Ведь духовные ценности никогда не потребляются до конца, а вечно осваиваются. Энергия духовности не оставалась незамеченной и ранее. Еще Джон Локк в сочинении «Опыт о человеческом разумении» сделал вывод: «Наиболее ясная идея активной силы получается от духа. Ибо
всегда, когда замечена перемена, ум должен делать вывод, что есть сила, способная производить эту перемену»1. Духов-но-правовые ценности являются онтологически истинными, поскольку устанавливаются и действуют в соответствии со своей сущностью и в относительной независимости от своего субъекта. Они функционируют в обществе и влияют на него, с необходимостью и обязательностью осуществляют юридическую регуляцию и отчасти морально-нравственный контроль человеческой деятельности, фактически определяют проекты трудовой активности людей и их осуществление. Духовные ценности - это высшие стимулы человеческого поведения, посредством которых происходит утверждение в мире духовного начала, детерминирующего правосознание. В конечном счете состоянием духа определяются характер, направление и сама результативность всей правовой деятельности человека, его отношение к социальным процессам.
Духовная жизнь есть нечто, что одновременно является чистой силой и истоком правового бытия в социальном мире. Но что представляет собой этот исток? Только бытие, которое прямо не обусловливается причинными рядами в физическом и психическом мире. О нем однозначно можно сказать только то, что оно есть. Это такая динамичная сила, которая всегда есть и всегда становится. Духовность в высшей степени подвижна, она есть жизнь и во всем подобна ей. Если оставить в стороне религиозную мистику, то следует согласиться с утверждением Н. Бердяева, что познание истины «зависит от духовной общности людей. Для духовной общности людей высокой ступени раскрывается истина, которая есть транс-цендирование объективированного мира. То, что называют “бытием”, не есть последняя глубина. Бытие есть уже продукт рациональной мысли, оно зависит от состояния сознания и состояния мира. Глубже бытия духовное существование, или духовная жизнь, которой принадлежит примат над бытием. Целостная истина есть не отражение или соответствие реальности мира, а торжество смысла мира. Смысл
1 Локк, Дж. Сочинения: в 3 т. Т. 3 / Дж. Локк. М., 1985. С. 28.
же не есть торжество логики, приспособленной к падшести мира и сдавленной логическими законами, прежде всего законом тождества. Божественный Логос торжествует над бессмысленностью объектного мира. Истина есть торжество Духа»1.
■Правосознание имеет сложную содержательную морфологию, во многом детерминируемую ценностно-духовными ориентирами человека. В юридической науке принято выделять в системе правосознания два основных компонента - правовую психологию и правовую идеологию2. Каждый человек имеет свои ценностно-духов-ные ориентиры, исходя из которых он ощущает радость или огорчение по поводу принятия или отмены какого-либо нормативно-правового акта, представляющего определенное значение для его жизнедеятельности. У человека могут появляться чувства удовлетворения или недовольства действиями правоохранительных органов, нетерпимое или равнодушное отношение к девиантным действиям других людей. Все проявления правовых чувств и эмоций составляют область правовой психологии в общественном сознании 3.
В среде социально-психологических реакций коренятся истоки естественного права, в котором нашли свое отражение многие основополагающие человеческие ценности - гуманизм, свобода, справедливость, равенство возможностей и т. д. У многих людей представление о естественном праве остается смутным и во многом неосознанным правовым чувством, не всегда адекватным современным требованиям жизни. Ясное же осознание природы естественного права и его духовных оснований закладывает основы зрелых отношений личности с другими членами общества, дает ей возможность развивать и осуществлять свои естественные права и свободы.
Невосприятие гражданами тех или иных запретов зависит от имеющихся у них представлений о социально-праиовыч
1 Бердяев, Н. А. Царство духа и царство кесаря-/ Н. А. Бердяев. М., 2005. С. 14.
2 Фарбер, И. Е. Правосознание как форма общественного сознания / И. Е. Фарбер. М., 1963. С. 23.
3 См.: Лукашева, Е. А. Социалистическое
правосознание и законность / Е. А. Лукашева. М.,
1973. ...
ценностях. Несоответствие им ведет, как правило, к правовому нигилизму населения и серьезным проблемам в реализации нового законодательства, порождает многочисленные трудности в деятельности правоохранительных органов4. Игнорирование обычаев, традиций и особенностей менталитета в правовой политике государства оборачивается ее провалом даже в тех случаях, когда пытаются достичь социально полезных целей.
В сферу культурно-правового бессознательного входят обычаи, нравы, конвенции, традиции, социально-духовные институты, регламентирующие жизнь индивида. Все эти явления могут получать и рациональные объяснения - оправдания своего существования, быть даже легитимированными в рамках принятого законодательства, но в основном они пребывают в царстве не подлежащей обсуждению подразумеваемости, если не вообще табуированной подспудности, входящей в систему неявной культуры. «Это не столько те знания и взгляды, которые рационально усвоены личностью в процессе воспитания, образования и т. п., сколько те, которые бессознательно ассимилируются человеком уже в силу самой его погруженности в определенный культурный мир, выступая как ... невысказанный контекст этой культуры»5.
Таким образом, ценностно-духовное содержание системы правосознания представляет собой бинарное идеально-смыс-ловое образование, способное производить в субъекте значительные эффекты его преображения. Проявляя определенную устойчивость, оно все же отличается подвижно-динамическим характером, задавая нелинейность развития всех элементов правового сознания в их системной организации иерархических взаимовлияний и связей. Ценностно-духовное содержание системы правосознания объективируется в правовой идеологии, во многом детерминируемой культурно-правовым бессознательным.
4 Синкжов, А. Г. Правовой нигилизм - деструктивный фактор правового порядка / А.Г. Синюков // Право и правовое регулирование в системе устойчивого социального развития: материалы конф. Новосибирск, 1995. С. 35.
5 Косиков, Г.К. От структурализма к постструктурализму / Г.К. Косиков. М., 1998. С. 36.
